Текст книги "Достоинство"
Автор книги: Джейн Фэйзер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)
Глава 16
Джордж Ридж сидел, уставившись в тарелку с черепаховым супом, с видом человека, пережившего глубокое потрясение. Шум пьяного веселья в таверне «Голова Шекспира» был просто оглушительным, поскольку посетители щедро заливали жар черепахового супа – фирменного блюда таверны – джином и кларетом. Атмосферу накаляла группа уличных девок, сбившихся в середине зала и развлекающих гостей демонстрацией соблазнительных частей тела и возбуждающих поз. Девицы работали по принципу «смотри, но не трогай», то есть разжигали в мужчинах вожделение, но не удовлетворяли его.
Это занятие было очень прибыльным и сводило на нет риск заразиться сифилисом, рассадником которого являлся каждый лондонский публичный дом. Джордж скептически относился к подобному развлечению, поэтому ни разу не взглянул на девок: он предпочитал платить за реальный товар, а не за фикцию. Когда девицы закончили выступление и стали обходить столики, собирая вознаграждение, он отвернулся и уставился в стену с видом презрительного неодобрения. Одна из выступавших девиц в юбке, высоко подоткнутой за пояс, подошла к столику Джорджа и, повернувшись к нему спиной, нагнулась вперед и сделала пару непристойных движений. А потом выпрямилась и протянула к нему руку, чтобы потрепать по волосам. Джордж резко оттолкнул ее руку и угрожающе приподнялся со стула.
– Вонючий ублюдок! – скривила губы девица. – Сначала смотрел, а теперь отказываешься платить! Чтоб ты сдох! – Она смачно плюнула под ноги Джорджу и направилась на поиски более благосклонного и щедрого зрителя.
Джордж залпом допил джин, который оставался у него в стакане, дотянулся до бутылки и налил себе еще.
Джулиана вышла замуж за виконта! Джордж в ярости отшвырнул ложку, которая со звяканьем стукнулась о тарелку и упала на стол. Вначале Джордж в это не поверил. Когда он отправился на задний двор особняка, откуда на его глазах вышла Джулиана, навстречу ему попался конюх и высокомерно сообщил, что дом принадлежит графу Редмайну, а сам он имеет честь находиться у него в услужении. Тогда Джордж дал конюху гинею и живоописал двух мужчин, с которыми видел Джулиану. Выяснилось, что один из них сам граф, а другой – его брат, лорд Квентин. Портрет тщедушного, болезненного на вид джентльмена вызвал у конюха странную, уничижительную усмешку, после чего он сообщил, что это, по всей видимости, виконт Эджкомб, кузен его светлости. Вдобавок словоохотливый слуга Редмайна заметил:
– Виконт только вчера женился. И переехал к графу вместе с супругой… несчастная девушка!
Супруга! Нет, это невозможно! Но злосчастный конюх уверил Джорджа, что описание леди Эджкомб полностью совпадает с описанием Джулианы: волосы, глаза, рост – все то же. Ошибка исключена!
Джордж поднял со стола ложку и принялся хмуро хлебать суп, не чувствуя вкуса деликатесного блюда. Когда тарелка опустела, он вытер ее куском хлеба, который не замедлил тут же съесть и запить джином. Потом он откинулся на спинку стула и уставился в стену. За его спиной раздался взрыв хохота и аплодисменты. Джордж невольно оглянулся и тут же с отвращением отвел глаза. Прямо на столе две девицы изображали половой акт. Джордж не мог смотреть на эту мерзость. Такого разврата он не видел ни в Винчестере, ни даже в Портсмуте, где на каждой скамейке, под каждым кустом вдоль побережья, прилегающего к порту, легко было обнаружить совокупляющуюся парочку.
Джордж немедленно покинул бы таверну, если бы не заказал на второе гуся, рассчитывая, что плотный обед поможет ему обрести душевное равновесие. Если Джулиана действительно вышла за виконта Эджкомба, то леди Ридж ей уже не стать. Но это только в том случае, если церемония венчания была настоящей, а не фиктивной. Отблеск последней надежды сверкнул в его воспаленном, растревоженном сознании, и Джордж набросился на утопающего в собственном жиру гуся с энтузиазмом воина перед сражением. Он смачно чавкал, разрывая птицу руками, накалывал картофель на нож и, макая в гусиный жир, отправлял в рот, нимало не заботясь, что жир липкими струйками стекает по подбородку. Джордж прихлебывал дешевый кларет прямо из бутылки, которая вмиг стала скользкой от жира. По мере того как мысль о фиктивной свадьбе все глубже проникала в его мозг, отвратительная сцена за спиной вызывала у него все меньше отрицательных эмоций. Действительно, как могла Джулиана за несколько дней, что она пробыла в Лондоне, познакомиться, обворожить и вынудить виконта по-настоящему просить ее руки? Джордж, правда, плохо представлял себе манеры и образ жизни представителей высшего света, но справедливо полагал, что у них не принято вступать в брак под влиянием минутного каприза. К тому же знатному господину не пристало жениться на девушке без имени и состояния, даже если она так же хороша собой, как Джулиана. А значит, все это – дьявольская хитрость, подстроенная какой-нибудь опытной сводней. Джулиану просто обманули, разыграв свадебный обряд. Все сходится, если учесть, что Джулиана скорее умерла бы с голоду, чем стала зарабатывать на хлеб продажей собственного тела.
Джордж почувствовал прилив оптимизма, вытер жир с подбородка рукавом камзола и заказал порцию миног. Джулиана еще будет благодарна ему за то, что он спасет ее из сетей лжи и интриг, когда обман раскроется. А он, безусловно, человек, исполненный высокого благородства. Не каждый мужчина отважится жениться на проститутке. И Джулиана наверняка оценит его великодушие, которое вкупе с обещанием снять с нее подозрения в убийстве сэра Джона убедит ее в необходимости сочетаться с Джорджем законным браком и стать для него верной и послушной женой.
Джордж зло усмехнулся и воткнул вилку в середину блюда, полного рыбы. Он безостановочно отправлял рыбины в рот до тех пор, пока блюдо не опустело. Потом с тем же ожесточением набросился на пудинг.
Через пару часов, сморенный дремотой, Джордж устало опустил голову на руки, – не забыв прежде удостовериться, что сидит на своем кожаном кошеле с деньгами, – и громко захрапел среди остатков трапезы. Ни единый человек в таверне не обратил на него никакого внимания.
Виконт Эджкомб глотнул коньяка и крякнул от удовольствия. Они были вдвоем с Джулианой в ее гостиной.
– Я действительно хочу показать вам город, моя дорогая. Я знаю такие места! Вы будете приятно поражены.
– Его светлость не одобрит такой экскурсии, – холодно возразила Джулиана.
– Это уж точно! – Люсьен постарался сфокусировать свой взгляд, но был уже настолько пьян, что это ему никак не удавалось. – Конечно, он запретит прогулку. Господи, как же он мне надоел!
– Но ведь вы ему не подотчетны, сэр, не так ли? Трудно представить, чтобы вы стали подчиняться чьим бы то ни было приказам!
– Да, это так, – ответил Люсьен, снова наполняя рюмку. – Но замечу прямо: Тарквин распоряжается содержимым моего кошелька. Он очень щедр и следит за тем, чтобы в нем водились деньжата. Так вот, мне бы не хотелось лишиться его субсидий. Вы не представляете себе, как дорога нынче стала жизнь.
– А почему граф дает вам деньги? – спросила Джулиана.
– Как почему? Потому что я согласился на этот фиктивный брак.
– В таком случае, если он откажется платить вам, вы можете пригрозить ему тем, что откажетесь от меня, как от своей жены, – задумчиво произнесла Джулиана, разглаживая складки на юбке.
Люсьен изумленно уставился на виконтессу:
– Я и не подозревал в вас столько хитрости и коварства, миледи. За что же вы так невзлюбили Тарквина?
Джулиана небрежно пожала плечами. Люсьен, по-видимому, не знал обо всех деталях ее соглашения с графом Редмайном.
– Я не люблю, когда со мной обращаются, как с вещью.
– Понятно. – Скабрезная улыбка тронула уголки рта Люсьена. – Тарквин говорил мне, что вы будете выполнять все его приказания. Он что же, домогается вас?
– Только потому, что у меня нет ни друзей, ни человека, способного оградить меня от его посягательств, – спокойно ответила Джулиана. – Ну и, конечно, он понимает, что я полностью завишу от него.
– И вы хотите поставить его на место? – ухмыльнулся Люсьен. – Это не в ваших интересах.
– Я подписала с ним официальное соглашение, нарушить которое он не вправе, – с ледяным достоинством ответила Джулиана. – Документ подписан также адвокатом и засвидетельствован госпожой Деннисон. Граф обязан содержать меня и покровительствовать мне при любых условиях.
– Дорогая моя, – снова ухмыльнулся Люсьен. – Граф, конечно, человек слова, но объяснять ему его обязанности – пустой звук.
– Наверное, вы правы. – В голосе Джулианы зазвучало нетерпение. – Но я хочу поехать в Ковент-Гарден и посмотреть, что это такое и как там живут люди. Ваш кузен не повезет меня туда, а вам это ничего не стоит. Ведь вы, насколько я понимаю, большую часть жизни проводите именно там. Это место вам знакомо. А если вы возьмете меня с собой, я не причиню вам никакого неудобства.
– Да, но вы причините неудобство Тарквину. – Люсьен сделал еще один глоток коньяка и критически осмотрел ее наряд. – Великосветские леди довольно часто начинают свою карьеру в борделях. На попечении Бедняги Фреда несколько таких птичек. Чем я хуже других?
– Кто это – Бедняга Фред?
– Принц Уэльский. У него как-то неудачно все складывается в жизни. Отец его презирает и использует любую возможность, чтобы публично унизить или оскорбить сына. Ни за какие короны в мире я не хотел бы оказаться на его месте.
– Так значит, в том, что я пойду с вами, нет ничего предосудительного?
– Маленькая глупышка! – воскликнул Люсьен. – Да это будет откровенный вызов тому чопорному обществу, самыми напыщенными членами которого являются мои достопочтенные кузены! Эту прогулку стоит совершить хотя бы ради того, чтобы увидеть позеленевшее от злости лицо Тарквина. Мы обязательно предпримем ее, а если он посмеет угрожать мне, я найду способ защититься.
– Я всегда знала, что вы человек твердой воли, – заявила Джулиана, пытаясь скрыть внезапный перелом в своем настроении под маской воодушевления. – Мы можем отправиться немедленно?
– Когда пожелаете, – ответил Люсьен и снова хмуро окинул ее взглядом с головы до пят. – В вашем гардеробе найдутся бриджи?
– Бриджи? – изумилась Джулиана. – Я не знаю…
– А впрочем, не важно, – грубо перебил ее Люсьен. – Как ни старайтесь, на мальчика вы все равно не будете похожи. Слишком пышные у вас формы.
В первую минуту Джулиана не нашлась что ответить. Она вспомнила, с каким отвращением смотрел на нее Люсьен, когда застал в спальне в одной ночной рубашке.
– Вам нравится, когда женщина похожа на мальчика, милорд?
– Вообще-то я предпочитаю настоящих мальчиков, миледи. Но если уж приходится общаться с женщиной, пусть она будет худенькой и маленькой, чтобы, переодетая в бриджи, она походила на мальчика.
Господи, сколько еще мерзостей доведется ей узнать о своем собственном муже! Она слышала, что есть мужчины, которые любят мальчиков, но считала их преступниками, более того, в провинциальном Хэмпшире к ним относились как к пособникам дьявола.
– Боже, как вы невинны! – усмехнулся Люсьен, словно прочитав ее мысли. – Мне доставит истинное удовольствие избавить вас от постыдного невежества. Я покажу вам все достойные внимания развлечения, которые предлагает Ковент-Гарден. Кто знает, вдруг кое-что вам настолько понравится, что вы и сами не откажетесь поучаствовать. Кстати, захватите с собой накидку.
Джулиану охватили дурные предчувствия. Стоит ли пускаться в эту авантюру и вверять себя отвратительному, порочному, изъеденному сифилисом ублюдку?! А впрочем… у нее ведь есть свои собственные деньги, и она может вернуться домой в любое время без его сопровождения. Ей так хочется своими глазами увидеть настоящую жизнь Ковент-Гардена без прикрас, увидеть тех женщин, которые зарабатывают на кусок хлеба проституцией.
– Я вернусь через минуту. – Джулиана направилась к двери. – Вы подождете меня?
– С удовольствием, – кланяясь ответил Люсьен. – Я готов ждать вас до тех пор, пока не опустеет моя бутылка.
Джулиана достала из шкафа темную накидку скромного покроя и надела ее. Она не носила никаких драгоценностей, кроме золотого обручального кольца, а дорогое, роскошное платье полностью скрывала накидка. Оглядев себя в зеркале, она немного успокоилась – в таком неброском виде она не привлечет внимания.
Джулиана вернулась в гостиную и нашла Люсьена полулежащим на софе с рюмкой коньяка в одной руке и пустой бутылкой в другой. Он обернулся к двери, когда Джулиана вошла. но, казалось, не сразу узнал ее. Взгляд его помутневших глаз бессмысленно блуждал по комнате и долго не мог сфокусироваться на Джулиане.
– А… это вы. – Люсьен с трудом поднялся и, шатаясь, выпрямился; за те несколько минут, что отсутствовала Джулиана, его речь перестала быть членораздельной.
– Вы уверены, что сейчас сможете отправиться на прогулку?
– Не говорите ерунды! – Люсьен запрокинул голову и залпом допил коньяк, остававшийся в рюмке. – Я трезв как стекло. К тому же у меня нет ни малейшего желания весь вечер торчать в этом мавзолее.
Шатаясь из стороны в сторону, Люсьен направился к двери. Джулиана мрачно последовала за ним. Они вышли из дома и остановили проезжавший мимо свободный кеб.
Пять минут спустя Тарквин вышел из большой гостиной. Он решил отправиться в кофейню Уайта на улице Святого Джеймса, чтобы принять участие в традиционном вечернем политическом диспуте и сыграть в «фараона». Тарквин взял у лакея плащ и перчатки и велел ему не запирать вечером входную дверь, поскольку предполагал, что может вернуться поздно. Он вышел на вечереющую Албермарль-стрит с легким сердцем. Ему и в голову не пришло поинтересоваться, где Джулиана. Он был уверен, что она либо у себя в гостиной, либо в желтой спальне у постели больной подруги.
Джулиана сидела в углу кеба, завернувшись в накидку, и с любопытством смотрела в окно. Экипаж с трудом продвигался в уличной толчее, то и дело останавливаясь. К тому же только главные улицы были освещены фонарями, а стоило свернуть в проулок, как повозка проваливалась в темноту.
Ковент-Гарден жил бурной ночной жизнью. Двери театров уже закрылись, спектакли повсюду давно начались. Кеб остановился у собора Святого Павла и высадил пассажиров. Оказавшись на мостовой, Джулиана плотнее завернулась в накидку. Люсьен вылез вслед за ней и протянул кучеру монету.
На церковных ступенях собралась огромная шумная толпа; мелодичные звуки маленькой флейты, на которой играл оборванный и грязный старик, сливались с непристойной пьяной руганью.
– Что происходит? – спросила Джулиана.
– Откуда я знаю, – пожал плечами Люсьен. – Пойдите и посмотрите сами.
Джулиана направилась к церкви. Люди, стоявшие в последних рядах, поднимались на цыпочки, чтобы поверх голов разглядеть происходящее впереди.
– Не стесняйтесь, проталкивайтесь вперед, – услышала Джулиана над ухом голос Люсьена. – Вежливость здесь не поможет.
Виконт отстранил ее и принялся протискиваться сквозь толпу, расталкивая окружающих локтями, а Джулиана старалась не отставать, опасаясь, что может потеряться и тогда ее затопчут. Люсьен отчаянно ругался и использовал свое тщедушное тело в качестве тарана, причем на его голову проклятия сыпались с той же щедростью, с какой он их сам раздавал. Тем не менее они в конце концов пробились в первые ряды.
На ступеньках лестницы стоял мужчина в грубой рабочей блузе, позади него была женщина в платке и темном шерстяном платье с передником. Ее руки были крепко перетянуты веревкой, которая к тому же обвивала ее шею. Несчастная не смела поднять глаз, ее плечи подрагивали от беззвучных рыданий. Казалось, больше всего на свете ей хотелось провалиться сквозь землю или стать невидимой. По толпе прокатился ропот одобрения, когда мужчина взял ее за подбородок и заставил таким образом поднять глаза.
– Предлагается к продаже! – громко выкрикнул мужчина, перекрывая басом гул толпы. – Хорошая хозяйка. Здоровая, как бык… крепкие ноги, крутые бедра. – С этими словами мужчина ткнул пальцем сначала в одну, потом в другую часть ее тела. Женщина все время вздрагивала и пыталась отшатнуться, но мужчина схватил свободный конец веревки и упорно подтягивал женщину ближе к публике.
Люсьен смеялся вместе со всеми. Джулиана, потрясенная до глубины души этой сценой, взглянула на виконта и, увидев выражение откровенного злорадства на его лице, почувствовала, как к горлу подкатила тошнота.
– Что здесь происходит?
– Разве вы не видите? Этот человек продает свою жену, – ответил Люсьен, не сводя глаз с предприимчивого супруга, который без устали перечислял разнообразные достоинства своей жены.
Вдруг из толпы раздался громкий крик.
– Хватит, Дик Бэгг, повеселились. – Дюжий парень растолкал зевак и вылез вперед. Женщина покрылась красными пятнами и снова попыталась отвернуться, но муж крепко держал ее за веревку.
– Плачу десять фунтов, – заявил покупатель. – Давай сюда веревку.
– По рукам, – согласился продавец.
Через минуту сделка была официально оформлена, деньги были переданы продавцу и несколько раз публично пересчитаны. Потом новый хозяин взял в руку конец веревки и под улюлюканье толпы повел плачущую женщину прочь.
– Скатертью дорога! – крикнул вслед им довольный продавец, распихивая по карманам деньги. – Сохрани меня Господь еще когда-нибудь связаться со шлюхой.
– Как отвратительно! – пробормотала Джулиана. Она и раньше слышала о подобных торгах, но ни разу не видела их своими глазами.
Толпа стала расходиться, поскольку ничего интересного больше не ожидалось. Но тут внезапно разгорелась стычка между двумя уличными торговцами, которые ни с того ни с сего полезли друг на друга с кулаками. Их сразу же обступило кольцо любопытных, которые принялись подбадривать драчунов непристойными шутками. При виде этого зрелища даже Люсьен не выдержал.
– Грубые животные! – сказал он, презрительно скривив губы, и направился прямиком в таверну, не утруждая себя тем, чтобы подождать Джулиану.
Она вошла вслед за Люсьеном в комнату с низким потолком, и ее глаза наполнились слезами от едкого табачного дыма, который сизыми облаками плавал в воздухе.
– Бутылку джина, – бросил Люсьен проходившему мимо мальчишке-официанту и, выдвинув из-под стола табурет, удобно уселся на него, прислонившись спиной к стене. Мебель в таверне была на редкость грубой и грязной, столы и стены лоснились от многолетнего налета жира, копоти и табачного дыма. Джулиана вытащила из-под стола другой табурет и, поежившись от отвращения, неловко присела на краешек, радуясь тому, что послушалась совета Люсьена и надела накидку.
– Судя по всему, вам здесь не очень нравится, – усмехнулся Люсьен.
– Это место очень похоже на свинарник, – ответила Джулиана.
– Не дай Бог, если хозяин услышит ваши слова, – хохотнул Люсьен. – Том Кинг чрезвычайно гордится своим заведением. – Он достал из кармана шестипенсовик и швырнул его на стол, когда к ним подошел мальчишка с бутылкой и двумя стаканами на подносе. – Разлей.
Парень выполнил приказание, причем пролил на стол несколько капель, которые тут же смахнул ладонью, а потом с удовольствием облизал пальцы. Его руки были черными, передник давным-давно не бывал в прачечной, по плечам рассыпались патлы. Он сграбастал монету и растворился в табачной завесе, спеша выполнить чей-то заказ. Рассерженный клиент, к которому он подошел, грубо накричал на него и наотмашь ударил, так что бедный парень отлетел к стене и в кровь расшиб себе затылок.
Джулиана широко раскрытыми от ужаса и удивления глазами смотрела на эту сцену. И когда Люсьен протянул ей стакан и решительно потребовал, чтобы она выпила, Джулиана безотчетно поднесла его к губам и сделала глоток. В ее гортани вспыхнуло пламя, желудок обожгло раскаленными углями. Джулиана схватилась руками за живот и согнулась пополам, кашляя и задыхаясь.
– Неженка! Глотка джина сделать не может! – Люсьен расхохотался и со всего маху стукнул ее по спине. Джулиана видела злорадный блеск в его глазах и понимала, что именно такой реакции он ожидал от нее.
– Оставьте меня! – в ярости воскликнула Джулиана, выпрямляясь. – Почему вы не предупредили меня, что джин такой крепкий?
– Тогда не было бы так смешно. – Люсьен даже прищелкнул языком от удовольствия.
Джулиана обиженно поджала губы и отставила стакан. Ей ужасно захотелось выпить молока, чтобы избавиться от неприятного вкуса во рту, но было очевидно, что заказывать подобный напиток здесь – безнадежное дело.
– Черт побери, да это же Эджкомб! – раздался веселый крик. – Какими судьбами, дружище? А я слышал, что ты загремел в каталажку!
Возле их столика возникли три мужские фигуры со стаканами в руках, в съехавших набок париках, с раскрасневшимися от выпивки лицами и в помятых камзолах. На вид им было лет по двадцать с небольшим, но испитые лица с воспаленными, налитыми кровью глазами, отмеченными печатью скуки и рассеянности, делали их похожими на стариков.
– Идите сюда и познакомьтесь с моей женой, джентльмены, – приветственно махнул им рукой Люсьен и с церемонным поклоном обратился к Джулиане: – Мадам, позвольте представить вам моих друзей: капитан Фрэнк Карсон, достопочтенный Бертран Петере и их лучший друг Фреди Бинктон. – Люсьен нежно обнял последнего из представленных и громко поцеловал его.
Джулиана поднялась и сделала книксен, понимая, как смешно это выглядит в создавшейся ситуации. Она растерялась и не знала, как поступить. Мужчины весело рассмеялись и поклонились ей, но от Джулианы не укрылось то враждебное любопытство, с которым троица разглядывала ее сквозь дымную завесу.
– А с чего это ты вдруг решил жениться, Люсьен? – спросил капитан Фрэнк. – Я-то думал, что ты убежденный холостяк.
– Родственники вынудили, – ухмыльнулся Люсьен и глотнул джина. – Мой кузен считает, что таким образом я смогу избежать скандалов.
При этих словах мужчины снова расхохотались, а Джулиана почла за лучшее сесть обратно. В этой троице было что-то неприятное и ужасное одновременно. Джулиане было весьма неловко под их косыми взглядами, которые они не переставая бросали в ее сторону. Джулиана посмотрела на дверь и увидела возле нее элегантную леди в сопровождении лакея, занятую беседой с полным господином в старомодном кудрявом парике.
Пожилой джентльмен отсчитал даме пять монет, которые она передала слуге, а потом взяла толстяка под руку, и они направились по расшатанным ступеням лестницы на второй этаж шумной таверны. Лакей прислонился к дверному косяку и принялся лениво разглядывать посетителей, ковыряя в зубах зубочисткой.
Джулиана терялась в догадках: женщина выглядела слишком респектабельно для проститутки, принимающей клиентов в задней комнате дешевой таверны. Она решила непременно выяснить у Лили, что означает увиденная сцена.
– Мадам, да вы совсем не пьете! – с притворным ужасом воскликнул достопочтенный Бертран. – Люсьен, как можно относиться к даме с таким небрежением!
– Я предложил мадам джина, но он ей не понравился, – усмехнулся виконт. – Вы не откажетесь выпить эля или портвейна?
– Будьте добры, закажите для меня молочный пунш, милорд, – попросила Джулиана. Ей стало понятно, что вся компания, не сговариваясь, решила сделать ее объектом своих насмешек и издевательств. Она огляделась в поисках какого-нибудь достойного господина, к помощи которого можно было бы в случае чего прибегнуть. На грязном, заплеванном полу прямо посреди столиков совокуплялась какая-то парочка – голые ноги женщины болтались в воздухе, юбки были так высоко задраны, что тело обнажилось до самой груди. Джулиана почувствовала, что ее сейчас стошнит, и решительно поднялась.
– Простите милорд, но у меня болит голова. Я возьму кеб и вернусь домой.
– Я вас не отпускаю, – ответил Люсьен, грубо схватил ее за руку и усадил на место. – Вы обязаны слушаться своего мужа, мадам. А ваш муж приказывает вам остаться и пить молочный пунш.
Джулиана могла бы с легкостью вырваться от Люсьена, но злонамеренные взгляды всей компании были прикованы к ней: друзья виконта с нетерпением ожидали, какова же будет реакция супруги на произвол мужа. Если они втроем попытаются удержать ее, она с ними не справится. А если хоть на миг уронит свое достоинство, ей не спастись от их издевательств. И Люсьен станет упиваться ее беспомощностью точно так же, как наслаждался унизительным положением женщины, которую продали на торгах.
– Как вам угодно, милорд, – ответила Джулиана со спокойной улыбкой.
Люсьен выглядел несколько разочарованным. Он хлопнул в ладоши, подзывая мальчишку, и заказал молочный пунш. Джулиана выпрямилась, всеми силами стараясь сохранять независимую улыбку, которая плохо вязалась с ее теперешним положением. Распутная парочка изменила свою позу: женщина теперь стояла на коленях, упершись руками в пол, мужчина плотно прижимался к ней сзади, имитируя половой акт под воодушевленные крики публики, которая со скабрезными тостами то и дело поднимала стаканы с джином. Женщина смеялась вместе со всеми, притворно закатывала глаза, изображая телодвижениями состояние экстаза.
Джулиана постаралась подавить отвращение. Она заметила, что Люсьена нисколько не заинтересовала эта сцена, в то время как его друзья принимали живейшее участие во всеобщем ликовании, громко кричали и стучали кулаками по столу.
– Ей платят за это? – спросила Джулиана.
Ее вопрос привел Люсьена в замешательство. Он с подозрением взглянул на нее помутневшими от обильных возлияний глазами. Джулиана улыбнулась ему с самым простодушным видом.
– Не по душе мне эти развлечения, – ответил Люсьен и поднялся, отпихнув ногой табурет. – Пошли отсюда.
– Куда?
– Я хочу показать вам и другие интересные места в Ковент-Гардене. Вы же просили меня сопроводить вас в прогулке по настоящему Лондону… а ваше желание для меня закон, мадам. – Люсьен с иронией расшаркался перед ней.
Джулиана сделала книксен точно в такой же манере, твердо решив не доставить ему удовольствия видеть ее испуг и смущение.
– А мы что, тоже пойдем? – спросил капитан и, шатаясь, поднялся на ноги.
– Конечно, пойдем, – ответил Бертран. – Куда Люсьен с женой, туда и мы. Надо же составить им компанию в первой после свадьбы совместной прогулке по городу. – Он взял ее под руку, Люсьен под другую, и Джулиану повели к выходу из таверны.
Через минуту они оказались на Пьяцца.
– И куда теперь? – спросил Фреди, озабоченно вертя головой по сторонам.
– В турецкие бани, – ответил Люсьен. – Пусть мадам своими глазами увидит, что происходит в тамошних парилках.
– Может, не стоит в парилку? – слабо возразила Джулиана. – Я могу испортить там платье.
– Вот уж нет, мадам! – рассмеялся капитан. – С вас там снимут всю одежду и выдадут взамен полотенце. В турецких банях все просто, без церемоний.
Нет, ни в какие бани она не пойдет! Утвердившись в этом решении, Джулиана вышагивала в середине компании, выжидая подходящей для побега минуты. Они дошли до угла Малой Пьяцца, и Джулиана остановилась у киоска, торгующего порнографическими картинками.
– Что вы об этом думаете, джентльмены? – с улыбкой спросила Джулиана, указывая на витрину.
Мужчины стали разглядывать выставленные за стеклом картинки, а Джулиана,
воспользовавшись тем, что они отвлеклись, высвободила руки и быстро развернулась. И снова ее подвела неуклюжесть. Она угодила каблуком в какую-то скользкую мерзость, оступилась и инстинктивно схватилась за первого попавшегося из своих спутников, чтобы не упасть. Капитан Фрэнк поддержал ее, громко рассмеявшись. Когда Джулиана вновь обрела равновесие и перевела дух, капитан крепко держал ее под локоть, и последняя надежда избежать посещения турецких бань растаяла как дым.
– А не посмотреть ли нам петушиные бои? – предложил Бертран, кокетливо дотронувшись до плеча Люсьена. – Что скажешь, Люсьен? Мы черт знает когда в последний раз были на боях.
– Верно, – согласился Люсьен. – И моей супруге такое развлечение наверняка придется по вкусу. – Он осклабился, глядя на Джулиану. – Выбирайте, моя дорогая, турецкие бани или Королевская арена для петушиных боев?
Джулиана подумала и выбрала последнее. По крайней мере не придется раздеваться. Правда, она с трудом переносила кровопролития, но, если там будет происходить что-нибудь страшное, можно закрыть глаза и не смотреть на арену.
– Я хотела бы посмотреть бои, – ответила она с беззаботной улыбкой, радуясь, что ее притворное безразличие возымело нужный эффект и никто из мужчин не догадался о том, в какой ужас повергала ее сама идея попариться в турецкой бане.
– Решено, едем! – воскликнул Бертран и остановил кеб. – После вас, леди Эджкомб.
Он подсадил ее, потом влез сам, за ним последовали остальные. Когда все оказались в темной тесноте экипажа, всеобщее веселье достигло предела, от чего у Джулианы похолодело сердце.
Люсьен выглянул в окно и крикнул кучеру адрес. Тот взмахнул над головой кнутом, и лошади понеслись по направлению к парку Святого Джеймса.
