Текст книги "Бархат"

Автор книги: Джейн Фэйзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

Ока направилась прямо к нему, как будто никого не замечая вокруг, но и он смотрел только на нее. Все удивленно повернулись в их сторону, но Габриэль сделала вид, что не видит этого.

– Добрый вечер, – тихо сказала она, подойдя к лорду.

– Добрый вечер.

Он улыбнулся графине и провел пальцем по ее щеке – на бледной коже слегка выделялась царапина:

– Вас все-таки оцарапала та ветка.

– Да, – ответила девушка. – Боевые шрамы.

Они были одни в комнате, полной людей, и вдруг перестали замечать шепот, изумленные взгляды…

– Надо что-тосделать, – прошептала Джорджи на ухо Саймону, который уже был посвящен в откровения графини. Он с любопытством разглядывал Габриэль и лорда, с ужасом отметив, что все смотрят на них.

Джорджи быстро прошла через комнату, ее муж ни на шаг не отставал.

– Как вам понравились наши охотничьи угодья, лорд Прайд?

Натаниэль не сразу смог оторвать очарованный взгляд от графини, чтобы ответить на вопрос.

– Слишком холмистые, на мой взгляд, леди Ванбрук, – ответил он, с трудом приходя в себя.

– Джорджи не охотится, – сказала Габриэль, быстро овладев собой. – Поэтому, когда она заговаривает об охоте, это означает, что она просто отдает дань вежливости. Джорджи даже иногда щеголяет специальными словечками, касающимися охоты, не имея при этом ни малейшего понятия об их значении.

– Ты не права, – рассмеялась Джорджи. – Большую часть жизни я слушаю рассказы об охоте, твои и Саймона. И конечно, я понимаю, о чем говорю, ведь правда, Саймон?

Муж улыбнулся ей:

– Дорогая, это не имеет значения. Зачем тебе знать, что означают эти слова?

– Да, я не люблю охоту, – согласилась Джорджи. – Мне так жаль лис.

– Мне тоже, – согласилась Габриэль.

– Да что вы, графиня, – вмешался Натаниэль. – Я же видел вас, когда убили лису, и готов поклясться, что у вас ни один мускул не дрогнул.

– Я не брезглива, – заявила Габриэль. – Но это вовсе не означает, что мне не жалко лис.

Разговор перешел на общие темы, и, когда Габриэль вошла в столовую под руку с лордом Прайдом, все гости уже забыли о том необычайном напряжении, которое возникло между ними. Все, кроме них самих.

Глава 4

– Я уж и не припомню, когда в последний раз слышал этот звук, – заметил Майлз Саймону, отправившись с ним после обеда в гостиную.

Саймон сразу понял, о чем идет речь. Казалось, глубокий, теплый смех Натаниэля Прайда наполнил собой все уголки этой большой комнаты с высокими потолками. Прайд стоял, опершись на спинку кресла, в котором, откинув голову на изящную подушечку, сидела Габриэль. Со стороны казалось, что лорд с интересом слушает все, что она говорит.

– Прайд заявил мне, что рядом с ней притаилась беда, – задумчиво продолжал Майлз. – Но у меня такое впечатление, что он переменил свою точку зрения.

– Это тебя удивляет, друг мой? – усмехнулся Саймон. – Если бы не путы, которые, на мое счастье, связывали меня с Джорджи, я, возможно, сам бы увлекся Габриэль.

– Но только не я, – проговорил Майлз. – Мне Габби представляется лишь enfant terrible. Мужчина рядом с ней никогда не будет знать, стоит он на земле или висит в воздухе. У нее собственное, дьявольское чувство юмора, причем все ее шутки похожи на издевки. И я вечно не знаю, шутит она или говорит серьезно.

– Зато уж с ней не поскучаешь, – заявил Саймон. – Может быть, именно это Натаниэлю и нужно.

– Возможно, – проговорил Майлз, вытащив понюшку табаку и слегка постучав щепоткой с табаком о ладонь. – Прайд с легкостью скрестит шпаги с кем угодно, да и она тоже не промах. Ему бы не помешал урок смирения. Но и Габриэль не из тех, кого запугаешь высокомерием.

Саймон засмеялся:

– Да Габби и самой не занимать высокомерия, поэтому я ее и люблю. Так, может, они смогут поставить друг друга на место.

– Да, это будет интереснейшее зрелище. Давай предложим сыграть в вист. Я с удовольствием посмотрю, какими они будут партнерами.

Друзья не спеша подошли к парочке, и Майлз весело предложил:

– Габби… Натаниэль, только вы можете спасти нас от надвигающейся катастрофы. Леди Элсоп и полковник Бимиш ищут пару для игры в вист. И если только вы не согласитесь составить нам пару, Джорджи быстренько отведет нас к старикам.

Габриэль оценивающе взглянула на лорда Прайда, а затем, подумав, весело, но с вызовом спросила его:

– Вы хорошо играете, сэр?

– Неплохо, мадам, – ответил он, не моргнув глазом. – Но тот же вопрос я хотел бы задать вам.

– Я играю так же, как охочусь, – не задумываясь, произнесла Габриэль.

– Надеюсь, не так рискованно.

– Я никогда не рискую без необходимости.

– Вам придется меня простить, но я в этом сомневаюсь.

Прайд посмотрел ей прямо в глаза, и между ними вновь пробежала искра.

Саймон прокашлялся:

– Я ручаюсь за игру Габби, Натаниэль. Она не оставит нам ни малейшего преимущества.

– Нет, – согласилась с ним графиня, глядя с очаровательной улыбкой на своего предполагаемого партнера. – На самом деле на меня можно положиться, лорд Прайд. В висте и во всем остальном. И, может быть, настало время, когда я смогу вам это доказать.

Голова Натаниэля раскалывалась, как будто у него был приступ лихорадки. «А возможно, так оно и есть», – подумал он. Эта женщина вела их обоих прямо к дьяволу в преисподнюю. В любом случае он должен был удержаться и не упасть. Ему хотелось ответить ей своим обычным официальным тоном.

Прайд попытался заговорить, но слова застыли на устах. Он понимал лишь, что улыбается и смотрит на нее теплым взглядом. Кривая улыбка Габриэль и ее темные глаза стояли перед его восхищенным взором, непослушные темно-рыжие пряди выбивались из-под гребня, усыпанного бриллиантами. Она была в алом и черном – эти два цвета, как известно, несут на себе знак беды. И тут к нему на помощь пришло воспоминание об Элен, ее мягких чертах – светлых глазах, осторожных выражениях, нежных руках.

– Я не в настроении играть в карты, – сказал он сухо. Его взгляд вновь стал холодным и резким. – Прошу простить меня, мадам, но я не смогу быть вашим партнером.

С этими словами он поклонился и торопливо пошел к дверям.

Саймон вздохнул:

– Минуту назад мне казалось, что я вижу прежнего Натаниэля.

– Прежнего Натаниэля?! – Брови Габриэль удивленно поднялись.

– Я еще утром говорил тебе, что он потерял жену: она умерла во время родов, – напомнил ей Майлз.

– Всех нас не минуют трагедии, – спокойно промолвила Габриэль.

К удивлению мужчин, они не услышали в ее голосе насмешки. Ее темные глаза наполнились печалью, но это выражение быстро исчезло.

– Ну что ж, лорд Прайд не хочет играть, найдите и мне другого партнера.

Она улыбнулась своей обычной улыбкой, взяла Саймона под руку, и они отправились в комнату, где играли в карты.

Натаниэль в одежде лежал на кровати. Снизу доносились голоса и звуки музыки.

Прайд велел конюху подать карету к пяти часам – до рассвета. Всего одна ночь – и он уже будет на пути в Гемпшир, спасенный от адского пламени, горящего в черных глазах.

Через некоторое время все стихло, и он понял, что гости Ванбруков расходятся. Прайд разделся. Очень хотелось спать, но, сколько он ни ворочался в постели, сколько ни пытался забыться, ему это не удавалось. А когда горсть гравия, влетев в окно, с шумом разлетелась по натертому паркету, Натаниэль понял, чего он ждал.

Он снова зажег свечу, встал, надел халат и подошел к окну. Габриэль де Бокер стояла внизу, на дорожке. Она, подбоченясь, закинула голову вверх и смотрела прямо на него. Ее поза выражала вопрос и приглашение одновременно.

Натаниэль выглянул наружу – все кругом было залито лунным светом. Он молча поманил девушку пальцем.

На какое-то мгновение она заколебалась, а потом, стала взбираться на стену, цепляясь руками за сухие ветви и опираясь ногами о выбоины в стене. Опершись локтями о широкий подоконник, Прайд внимательно наблюдал за ней, стараясь не поддаваться волнению, охватившему его.

Когда голова Габриэль поравнялась с окном, Натаниэль высунулся наружу, взял графиню под мышки и втащил в спальню.

От удивления девушка не смогла издать ни звука, пока не почувствовала, что Прайд опустил ее на пол. Она была потрясена недюжинной, силой лорда: прежде он казался ей подвижным и ловким, но отнюдь не силачом.

И вот она перевела дыхание и, откинув со лба волосы, нерешительно улыбнулась ему.

– Мне было немного страшно забираться сюда сегодня. Но нельзя поддаваться страху, не правда ли?

Он без улыбки смотрел на нее.

– А искушению? – спросил лорд. – Что вы скажете об искушении, Габриэль?

– О, бороться с искушением – это совсем другое дело. Впрочем, для каждого могут быть разные последствия. В зависимости от обстоятельств.

– Да, – тихо сказал он.

Но сейчас-то почему он боролся с искушением? Через несколько часов его здесь не будет, Габриэль де Бокер останется в прошлом, и он никогда больше ее не увидит. Она хотела этого так же, как и он. И искушение это было мимолетным – не таким, с которым бы стоило бороться.

Его руки потянулись к пуговицам на ее рубашке. Он стал медленно их расстегивать. Габриэль стояла, не шевелясь, наблюдая, как Прайд это делает, но кровь уже начала стучать у нее в висках, и сердце бешено заколотилось.

Он расстегнул маленькие перламутровые пуговицы на манжетах. Потом спустил рубашку с ее плеч, любуясь телом, освещенным лунным светом… Девушка, пока он долго и неторопливо разглядывал ее, замерла. Волнение чудесными волнами окутывало все ее существо.

Все еще глядя ей в глаза, Натаниэль взял руками ее груди, а потом нагнулся и стал медленно ласкать их языком. Его нежные прикосновения обещали так много, что у Габриэль перехватило дыхание, но они оба, словно сговорившись, не проронили ни слова.

Продолжая молчать, Натаниэль приподнял ее за талию и посадил на подоконник перед тем, как снять с нее сапоги и чулки. Он не спеша расстегнул ей пояс, снова поставил ее на пол и стянул брюки.

Габриэль дрожала, но не от холода, хотя окно оставалось открытым. Натаниэль легко взял графиню на руки, отнес на кровать и осторожно уложил на смятое одеяло.

– Почему ты берешь меня на руки? – спросила она, не узнавая своего голоса.

Напряженная тишина была прервана. Габриэль хотела, чтобы в ее голосе слышалось лишь удивление, но голос выдавал ее.

Натаниэль стоял и смотрел на девушку – она лежала перед ним на кровати, беззащитная в своей наготе. Графиня была стройна, как береза, а грациозный изгиб талии удивил и восхитил Прайда. Одежда скрывала ее роскошные формы.

– Думаю, потому, что на руках ты более податлива, – произнес Натаниэль. – Или мне так кажется.

– А ты хочешь, чтобы я была податливой?

– Есть же у меня мужская гордость.

В его глазах мелькнула усмешка – над самим собой. Казалось, что тот холодный, отрешенный, сдержанный лорд Прайд, каким Габриэль привыкла его видеть, был совсем другим человеком. Но вот Натаниэль сбросил одежду и лег рядом.

– Я бы ни за что этому не поверила, – прошептала Габриэль, поглаживая кончиками пальцев его грудь. – По-моему, ты скромный, спокойный человек.

Натаниэль, усмехнувшись, прижал ее к своему горячему телу.

– Я должен был быть очень осторожным. Мне никогда прежде не приходилось иметь дело с дьявольской женщиной.

Лорд Прайд и графиня понимали: они нарочно ведут эту шутливую беседу, чтобы слегка оттянуть тот момент, когда страсть, клокотавшая в них, вырвется наружу.

Габриэль закрыла глаза и жадно вдыхала уже знакомый аромат его кожи. Она, поглаживая, изучала все изгибы его тела, спину, упругие мускулы. Потом запустила пальцы в его шевелюру и стала нежно играть густыми кудрями.

Натаниэль ощущал, как ее отвердевшая грудь прижималась к его груди. Он целовал ее губы, проникая языком в свежую сладость рта. Прайд почувствовал возбуждение, желание переполняло его. Габриэль всем телом прижалась к нему, с ее уст сорвался хрипловатый стон.

– Я хочу тебя, – прошептал он, раздвигая руками ее колени. Прайд дотронулся до самого потайного места Габриэль, и она потребовала:

– Возьми меня… Сейчас!

Несмотря на ее властное повеление, он сдержался, пытаясь обуздать на время себя и графиню, зная, что это еще только начало. Он понимал, что если поторопится, то не получит должного. К тому же Натаниэль знал, что эта встреча – единственная, и он не хотел все испортить.

Прайд разглядывал женщину: желание полностью подчинило ее; слегка раздвинув колени, она бессознательно ритмично двигалась.

– Натаниэль!

Он приподнял это совершенное тело и на весу соединился с ней. Казалось, вся темнота ночи сконцентрировалась в черной бездне ее взгляда, Натаниэль тонул в нем. Сердце Габриэль стучало в бешеном ритме торжества.

На мгновение они затихли. Тут Габриэль слегка коснулась его губ кончиком пальца и прошептала:

– Ты будешь осторожен?

– Конечно, – просто ответил он.

Медленная улыбка осветила ее лицо. Пронзительное чувство растворенности в другом, полный отказ от своей воли овладел женщиной.

Теперь Натаниэль, казалось, вобрал в себя все желание Габриэль и уже не смел остановиться. Волны его возбуждения захватили женщину…

– Ты моя дикарка, – прошептал Прайд, обдавая ее шею теплом своего дыхания. – Все слишком быстро произошло. А мне нравится, когда это длится дольше.

– Просто нам обоим безумно хотелось утолить жажду, – ответила Габриэль с довольной улыбкой. – В следующий раз мы сможем не торопиться.

Натаниэль повернулся к окну. Луна по-прежнему освещала бездонное небо, звезды были яркими, как никогда. До рассвета оставалась целая вечность. Вечность, когда не надо бороться с искушением.

– Тогда, может, начнем еще раз? – прошептал он, опершись на локоть и неспешно рассматривая ее тело – теперь желание не так подгоняло его.

У нее была нежная, молочно-белая кожа, плоский живот. Натаниэль наклонил голову и стал ласкать ее пупок, пальцами поглаживая ее лоно.

Габриэль раскинулась, млея от его возбуждающих прикосновений.

– Лежи спокойно, – приказал он, когда графиня тоже попыталась принять участие в любовной игре. – Я хочу изучить тебя, знать, что тебе нравится. Я хочу, чтобы твое тело разговаривало со мной.

– Ты сказал это очень кстати, – выгибаясь, прошептала она. Ей безумно хотелось отдаться во власть этих умелых рук и отложить на потом исследование его тела.

Натаниэль играл с ней, находя все новые точки, прикосновения к которым вызывали у нее особое возбуждение. Они тихонько переговаривались, постанывали от удовольствия, а иногда от удивления, а ночь шла, и иногда их эротические игры принимали неожиданные обороты.

Габриэль ощущала, что каждый дюйм, каждый изгиб ее тела был старательно изучен этим мужчиной, который умел так любить. Он знал, какие у нее мочки ушей, какие лодыжки, ямочки над ягодицами, пальцы, ногти. А потом графиня с такой же тщательностью принялась за изучение его тела, понимая, что нити, связывающие людей, так хорошо знающих тела друг друга, не так-то легко разорвать.

Их последнее слияние было волшебным – как будто соединились две сущности. Они вместе поднимались и падали в едином любовном танце, и ее кожа стала его кожей, и тела их стали неотделимы друг от друга, и стали они одной сутью, достигнув вершины наслаждения.

А потом, отдыхая, они лежали рядом, и гаснущие звезды известили мир о начале нового дня. Надо было возвращаться к реальной жизни, полной опасностей и грязных тайн.

Он не занимался любовью с тех пор, как Элен была беременной. Беременность так изматывала ее, что она головы не могла оторвать от кресла. А то, что после ее смерти было у него с другими женщинами, нельзя было назвать любовью, поэтому не раз этой ночью он вспоминал Элен. У него было такое чувство, – как будто внутри него растаяла глыба льда, и он обрел умиротворение.

Но он не мог не думать о женщине, которая была бы сейчас жива, если бы не он. У Элен было три выкидыша, прежде чем она смогла выносить Джейка и отдать за него свою жизнь. А лорд Прайд так и не подумал о том, что надо быть осторожным. Он ждал, что его жена станет матерью его ребенка; и она приняла это как должное. К тому же Элен была не из тех женщин, которые говорят «нет» мужчинам – она не могла изменить своему слову. Прайд знал все это и должен был подумать, понять, должен был, в конце концов, принять решение за них обоих. А вместо этого…

Женщина, лежащая подле Натаниэля, приподняла голову и посмотрела на него. Рыжие кудряшки темнели на белой батистовой наволочке, щеки пылали. А Прайд вспоминал, как кровь все текла и текла из Элен, до тех пор, пока она не рассталась с жизнью.

– В чем дело, Натаниэль? – спросила Габриэль, поднимаясь. – Что такое?

Она не была виновата. Она искушала его, и он поддался соблазну. Эта мысль так разозлила его, что Прайду захотелось наброситься на графиню с кулаками, наказать ее за собственную слабость, но он едва сдержал себя и смог говорить если не с теплотой, то хотя бы не с открытой враждебностью.

– Ночь прошла, – произнес он, опустив ноги на пол, потягиваясь и зевая. – Тебе пора возвращаться к себе, пока горничные не встали.

Габриэль на мгновение остановила на нем взгляд своих прищуренных глаз. Что-то сильно обеспокоило лорда Прайда. Она слишком хорошо изучила его за эту ночь, чтобы не понять этого. Но даже после того, что между ними было, она не имела права, да и не хотела, выпытывать, в чем дело. У нее было лишь одно дело, связанное с лордом Прайдом. А если им было так чудесно вдвоем – что ж, хорошо. Но на этом близость закончена. Большего быть не могло.

– Ты прав, – согласилась она. – Светает. Мне, наверное, лучше вылезти через окно, чтобы меня никто не увидел.

– Что? – вскричал он. – Только через мой труп!

Габриэль наклонила голову тем движением, которое приводило его в бешенство:

– По-моему, это чересчур, сэр. Это будет лишняя жертва.

Его губы скривились:

– Ведьма! Надевай свою одежду и уходи через дверь.

Он подобрал ее вещи.

– Держи! – бросил он их ей.

Вещи полетели в графиню: рубашка, брюки, чулки и ботинки. Габриэль поймала их на лету, а Натаниэль не смог не залюбоваться тем, как грациозно она изогнулась и вытянулась, чтобы поймать одежду. Но тут он снова вспомнил Элен. Ему захотелось отвернуться и не смотреть, как Габриэль надевает брюки, застегивает рубашку, но он не смог этого сделать. Его глаза были широко раскрыты, как будто кто-то держал его веки и не давал им закрыться.

К его облегчению, Габриэль не проявила ни малейшего желания задерживаться у него. Впрочем, она и не была похожа на ту нежную женщину, что провела с ним ночь, и даже не поцеловала его на прощание.

– Спокойного сна, лорд Прайд. Обещаю, что не побеспокою вас за завтраком.

В ее смехе звучала обычная насмешка, когда она закрыла за собой дверь.

Натаниэль стал быстро собираться, бросая свои немногочисленные вещи в саквояж перед тем, как спуститься вниз к поджидавшей его карете.

По пути в спальню Габриэль повстречалась служанка, которая тащила ведерко для угля. Графиня весело пожелала девушке доброго утра, но та не смогла вымолвить ни слова, оторопев при виде призрака в образе женщины, одетой в штаны и сорочку.

Пожав плечами, Габриэль прошла мимо. Девушка явно занимала одно из самых низших мест в иерархии домашней прислуги, поэтому она не знала имен гостей Ванбруков и не знала бы, о ком сплетничать, приди ей это в голову.

Впрочем, это не имело большого значения, Ни один слуга в доме не смог бы догадаться, в чьей кровати графиня де Бокер провела ночь.

Габриэль дошла до своей комнаты, никого больше не встретив. Аккуратно застеленная постель была немым свидетелем того, что графиня не спала в своей комнате. Внимание девушки сразу же привлек листок бумаги, лежавший на несмятой подушке. Габриэль схватила записку, узнав небрежный почерк Джорджи:

«Габриэль, где ты? Может, я догадываюсь? Но лучше не буду гадать. Просто хочу предупредить тебя: Саймон мне сказал, что лорд Прайд заказал на утро карету. Очевидно, он решил, что ему здесь нечего больше делать и поэтому надо уехать до завтрака! Он такой грубый, Габриэль, не знаю, что ты в нем нашла?! Ну да ладно, о вкусах не спорят. Не знаю, интересуют ли тебя его планы, но вдруг… Спокойного тебе сна!!!»

Габриэль скомкала записку и выглянула в окно. Светало. Он ничего не сказал о том, что собирается уезжать. Может, Прайд передумал? После такой ночи неужели он мог просто так собраться и, не говоря ни слова и даже не попрощавшись, уехать, как будто не было у них этих волшебных часов?

Тут графиня вспомнила, как омрачилось лицо Прайда перед ее уходом. Его глаза снова стали похожими на камни. И она поняла: он вполне мог уехать, даже не оглянувшись.

Но Габриэль не могла допустить этого. Искушение лорда Прайда должно было продолжаться больше, чем одну ночь. Ведь она ни на йоту не продвинулась в своем деле – не нанялась на службу и не отомстила за смерть Гийома.

Графиня заметалась по комнате, кидая в саквояж необходимые вещи: костюм для верховой езды, чистое белье, несколько платьев. Вечерние туалеты и драгоценности не понадобятся, да для них и не хватило бы места. Может, они бы и пригодились, знай она, куда лежит ее путь. Габриэль швырнула щетки для волос и зубной порошок, завернулась в черный бархатный плащ, сунула в карман пистолет с рукояткой из слоновой кости и черную маску, натянула перчатки, схватила сумку и хлыст и бросилась к двери.

– Дьявол! – воскликнула она, вспомнив, что не может уехать, не сказав ничего Джорджи.

Сорвав с рук перчатки, Габриэль подошла к секретеру, разыскала бумагу и перо и нацарапала записку своей подруге. Ее кузина все поймет и отошлет остальные вещи, Габриэль по адресу, который она сообщит ей позже.

Схватив записку, она выбежала из комнаты. Возле спальни Джорджи она сложила записку и сунула ее под дверь. Служанка найдет записку и передаст ее Джорджи, когда придет будить свою госпожу.

Габриэль сбежала по ступенькам. Дверь уже была отперта. Ясное дело, лорд Прайд, будь он проклят, не терял времени и уже уехал. Графиня бросилась в конюшню, на ходу запахивая черный плащ. Ей надо было взять одну из лошадей Саймона. Она знала, что он не станет возражать.

Конюх подметал пол, когда Габриэль ворвалась в конюшню.

– Оседлай для меня Майора, – приказала графиня. – Ты знаешь, куда поехал лорд Прайд?

– Да не-е, миледи, – протянул парень, теребя чуб волос. – Поди, Берт знает.

Он скрылся за перегородкой стойла и через минуту появился со старшим конюхом.

– У Майора стерта нога, миледи. Возьмите лучше Грома, – сообщил старший конюх, подходя к Габриэль.

Берт знал, что лорд Ванбрук всегда предоставлял любых лошадей своей конюшни графине. Ее необычный костюм ничуть не удивил его: он знал Габриэль с самого детства и ему были известны ее привычки.

– Он может мне понадобиться на несколько дней, Берт. Лорд Ванбрук ездит на этом коне?

– Да нет, миледи.

Габриэль кивнула:

– Вы не знаете, в каком направлении уехал лорд Прайд? У меня для него срочное сообщение.

– Кучер говорил, что они погнали в Гемпшир, миледи. В евонное поместье. Поди, они погнали по дороге Кроули.

Габриэль нахмурилась, представляя себе дорогу.

– А как давно они уехали?

– Да с полчаса будет, мадам. Карета была готова к пяти, но его сиятельство задержались.

– Ясно.

Конюх привел оседланного Грома, и Берт помог графине вскочить в седло. Она подождала, пока конюх подгонит стремена и привяжет ее сумку к седлу. Если конюх и подумал что-то о ее раннем отъезде в таком странном костюме, то он ничего не сказал и сделал вид, что считает, будто она отправилась на свою обычную утреннюю прогулку.

Габриэль пустила Грома шагом по тропинке, ведущей к большой дороге. Дорога Кроули лежала с левой стороны от поместья. Поскакав по полю, можно было срезать миль пять и выехать на дорогу возле небольшой тополиной рощи. Это графиня и решила сделать. Пустив коня в галоп, она без труда догонит карету лорда.

Она криво усмехнулась, представив себе удивление лорда Прайда, когда он ее увидит. Конечно, он придет в ярость. Но после той ночи, что они провели вместе, он, безусловно, не сможет ей противиться.