Текст книги "Милый захватчик"

Автор книги: Джейн Эрбор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Дайон уехал. Спустившись на следующее утро вниз, Бриджит нашла дверь его кабинета распахнутой настежь. Он даже попытался навести там, на прощание порядок, вещь настолько противная его строптивой натуре, что у Бриджит на глазах навернулись слезы, а в горле завибрировал предательски комок.

Повсюду лежали еговещи, но его самогоне было. Дом сразу опустел и словно еще больше состарился. На столе Бриджит нашла кассету с фотопленкой, на ярлычке которой стояли число… вчерашнее число, то самое, когда им на какое-то мгновение было так хороши вдвоем…

…А сегодня ей предстояло объяснить его внезапный отъезд Кейт, детям – всем, кроме Дженни. Дженни и так все знала. Или почти все.

Дженни… Бриджит слишком долго скрывала от нее горькую правду, и вот чем все обернулось. Что ж, лучше поздно, чем никогда!

Объяснение с сестрой не заняло много времени. Через четверть часа Дженни уже рыдала в ее объятиях.

– Знаешь, – говорила она сквозь слезы, – я долго не хотела верить, что ты решила отбить у меня Гордона. Но все выглядело именно так! А потом, когда мы с ним поссорились, ты отговаривала меня мириться… Назло Гордону я кокетничала с Патриком…

– И правильно делала, дорогая. Я боялась тогда только одного, что Патрик не сможет долго отвлекать твое внимание от Трента.

– Но я-то решила, что это ты подговорила Патрика поухаживать за мной! Понимаешь, я во всем искала и… и видела доказательства вашей близости с Гордоном! – покаянным тоном признала Дженни. – А что мне оставалось думать после того вечера? Ведь он даже отказывался говорить со мной! На все мои вопросы он отвечал одно: «Спроси Бриджит».

Ты забываешь только об одном, – думала Бриджит, ласково гладя склоненную ей на грудь голову, – что я никогда не скрывала своей неприязни к нему. Неужели этого было недостаточно?

– Я… я где-то читала, – всхлипнула

Дженни, будто угадав мысли сестры, – что от ненависти до любви один шаг!

– Ты все перепутала, дорогая. Один шаг от любви до ненависти… Впрочем, разве в этом дело! Значит, вчера вечером ты поделилась своими страхами и сомнениями с Дайоном?

– Я никому ничего не говорила, даже тебе, но когда он пришел и увидел, что я плачу, я не выдержала. Он такой добрый!

– Лучше бы ты послушалась совета Трента и обо всем спросила меня. Я виновата только в том, что до сих пор молчала, но я боялась, что ты возненавидишь меня, если я скажу тебе правду. А правда очень проста: он никогда не любил тебя, просто пытался использовать в своих целях. Даже сейчас я не уверена, простишь ли ты мне то, что я узнала об этом раньше тебя… Но теперь все проще: есть другой человек, которому ты дорога по-настоящему.

Дженни медленно подняла голову и с удивлением посмотрела на Бриджит:

– Другой человек? Не может быть…

– А как насчет Патрика?

– Патрик? После Гордона? Да он совсем мальчишка!

– Патрик твой ровесник, дорогая, – с улыбкой заметила Бриджит. – И он влюблен в тебя по уши. Кстати, он говорил с тобой о поездке в Блэк-Рок, к его семье?

– Да, – бесцветным голосом отозвалась Дженни.

– И что ты решила?

– Пока ничего… – уклончиво ответила она и вдруг спросила: – Скажи, Бриджи, а почему Дайон так внезапно уехал?

– Он счел твои обвинения в мой адрес слишком убедительными.

– Но ведь ты же все ему объяснила, не так ли?

– Нет, дорогая, не объяснила.

– Господи, почему?

– Потому что это не его дело.

– Ты так ему и сказала?

– Нет. Я была слишком рассержена и, когда он заявил, что уезжает, не стала возражать.

– Но так нельзя! Дайон наш друг! Он должен вернуться. Если ты слишком горда, чтобы просить его об этом, я сама…

– Пожалуйста, Дженни, не надо, – как ни старалась Бриджит смягчить свой ответ, он прозвучал достаточно резко.

Есть вещи, которые тебе не понять, дорогая. Я позволила ему уехать вовсе не из оскорбленной гордости, а потому что боюсь себя. Боюсь снова почувствовать его руки на своих плечах, вспомнить вкус его губ. Хочу… но боюсь не справиться с собой. Впрочем, теперь уже поздно бояться. Он уехал. Уехал к Тере.

Дженни согласилась поехать с Патриком в Блэк-Рок в начале сентября. Он совсем обезумел от радости и звонил теперь каждый день. Бриджит не без удовольствия заметила, что Дженни привыкает к нему и даже ждет этих звонков. В доме снова звенел так долго молчавший колокольчик ее смеха… Благодаря

Патрику сердечная рана девушки начала рубцеваться.

Потом неожиданно позвонила Тера, не дававшая о себе знать с того памятного чаепития, и своим обычным решительным тоном сообщила, что «намерена заглянуть на часок».

Сердце Бриджит сжалось в предчувствии чего-то недоброго, но она ответила, что всегда рада ее видеть.

В этот день Тера выглядела особенно оживленной. На вопрос Бриджит, почему она так долго не появлялась в Талборе, Тера сказала:

– Я еще не совсем потеряла гордость, чтобы навязывать Дайону свое общество против его воли. Я и сейчас-то приехала лишь потому, что Патрик сообщил мне о его отъезде в Эйран. Знаешь, Бриджит, мне сразу стало легче! Нет, конечно, Дайон слишком воспитан и не стал бы обижать меня откровенным отказом, но…

– Тера, дорогая, подожди… О чем ты говоришь? Я не понимаю.

– Все очень просто, – пожала плечам Тера. – Если Дайон и был когда-то в меня влюблен, в чем я сильно сомневаюсь, то его чувство давно уже угасло.

– Почему ты так решила? – спросила Бриджит, боясь, что отчаянный стук ее сердца слышен даже на улице. – Насколько я знаю…

– Ты не слишком наблюдательна, дорогая, – отмахнулась Тера, но, поняв, что это выглядит несколько грубовато, поспешила добавить: – Нет, я тоже поняла это не сразу. Сначала мне даже почудилось, что вот он, мой следующий шанс, особенно когда этот дурачок

Трент стал читать письмо. Когда я взяла листок в руки, то увидела всего две фразы: «Милая Тера! Тот вечер…» – и все. Тогда мне еще казалось, что ты права, и он действительно влюблен.

– А разве не так? Мужчина не станет называть женщину «милой», не любя ее.

– Вот-вот, – кивнула Тера, – именно так я и подумала. Но он не закончил письмо, это во-первых. А во-вторых, когда он отвез меня в тот вечер в Клон-Эйгель, то вежливо и спокойно объяснил, что письмо писалось три года назад, что теперь он и сам толком не помнит, почему начал его… короче говоря, он почти ласково поставил меня на место. Знаешь, по-моему он любит кого-то другого. Ох уж этот Дайон! А я потом сидела и думала: «И что же мне осталось?», ведь других достойных кандидатур в мужья здесь нет!

О Боже, она рассуждает об этом, как о сорвавшейся биржевой сделке!

– Я, кстати, отлично понимаю Дайона, – продолжала Тера. Когда он сел писать это письмо, то понял, что так никогда его и не закончит. И знаешь, почему? Он не умеет врать!

Неделю спустя Бриджит получила письмо из Клер от миссис Стивен. После многословных восторгов по поводу благотворного воздуха Атлантики, она писала:

«…Нам рассказали, что Дженни уехала с Патриком в имение его семьи. Мы очень рады за них, однако, Бриджит, не кажется ли вам, что и вы заслужили отпуск?

Если вы согласны, то вот наш план. Здесь с нами живет Дорис Ферран, знакомая вам по Клон-Эйгель. Она охотно согласилась переселиться в отель и присмотреть за детьми, которых, разумеется, вы привезете с собой. Им здесь очень понравится, да и вы от них немного отдохнете. Затем Дорис вернется с ними поездом, а мы все поедем на машине.

Бриджит, дорогая, не отказывайтесь, прошу вас! Мы все страшно хотим вас видеть! Тера, правда, не сможет составить нам компанию. Представляете, она снимается теперь в кино!

Здесь, на побережье, обосновалась целая кинокомпания, и ее взяли на амплуа «юной ведьмы с островов»! Актриса, которой эта роль предназначалась ранее, так и не доехала из Лондона в Клер, влюбившись в кого-то по дороге, и режиссеру срочно потребовалась замена. Ему так понравилась кинопроба Теры, что он даже махнул рукой на, прямо скажем, небольшой актерский опыт нашей дорогой девочки и подписал с нею контракт.

Теперь Тера на седьмом небе от счастья, и мы с мужем пока не хотим ее расстраивать разговорами о том, какие опасности для девушки таит такая карьера. Она наконец снова поверила в себя, а это самое главное. Узнав, что я пишу вам письмо, она просила передать вам следующее: «Бриджит, я свернула за угол и больше не смотрю назад». Довольно таинственное послание, но я надеюсь, вы поймете его. От себя же хочу добавить: спасибо вам за желание помочь ей!

Тера почти не вспоминает о Дайоне Кристи, и мы ни разу не видели его, хотя он всего в пяти милях от нас, в Эйране, что на острове Инишир.

Бриджит, дорогая, не стоит раздумывать! Просто сообщите нам день вашего приезда, и мы встретим вас.

С любовью, Мэри Стивен».

* * *

Когда поезд прибыл на станцию, мистер Стивен отвез Дорис Ферран и детей в отель, а Бриджит – в очаровательной коттедж у самой воды. Он помог ей с вещами и сказал, что заедет за ней через пару часов: миссис Стивен устраивает торжественный ужин в ее честь.

Тера в тот день ужинала с женой режиссера, но к кофе вернулась, а затем повезла Бриджит знакомить со своими «новыми друзьями». Бриджит они показались довольно милыми, однако, на ее взгляд, им недоставало простоты и искренности. Имена в этом кругу были, похоже, не в ходу, все обращались друг к другу «дорогая» и «дорогой», независимо от возраста и продолжительности знакомства. Как истинный хамелеон, Тера уже успела стать частью своего нового мира и старательно избегала разговоров о Клон-Эйгель и прошлом.

Съемки продлятся еще несколько недель, сказала она Бриджит, а потом все вернутся в Лондон.

– И что дальше? – спросила Бриджит.

– Снова кинопробы. И новые контракты, надеюсь… А тогда передо мной весь мир.

– Я очень рада за тебя, Тера, – с чувством сказала Бриджит. – Ты счастлива?

Тера невозмутимо посмотрела ей прямо в глаза и ответила:

– Сегодня – да. А завтра… кто знает? Жизнь – это лабиринт, впереди еще столько поворотов!

Стояла чудесная погода. Каждый день Бриджит плавала в теплой прозрачной воде, нежилась на горячем песке, собирала ракушки во время отлива, ездила к Тере на съемочную площадку, словом, ленилась от души.

В последний день погода неожиданно испортилась. Море приобрело зловещий оливково-зеленый оттенок, волны с пенистыми гребнями грохотали о причал, и вскоре горизонт исчез, скрытый пеленой дождя. Никто не отваживался выходить наружу, однако мистер Стивен сказал, что попросил рыбаков поймать ему несколько омаров для Клон-Эйгель, и ему надо съездить на пристань.

Бриджит переоделась к обеду, и когда машина вернулась, начала накрывать на стол. В прихожей раздались мужские голоса. Один, без сомнения, принадлежал мистеру Стивену, а второй… Бриджит так и застыла с тарелками в руках. Она узнала этот голос, она узнала бы его из тысячи… Дайон!

Ее сердце отчаянно забилось. Как он узнал, что она здесь? Кто сказал ему? Мистер Стивен? Нет, не может быть…

В следующее мгновение дверь отворилась, и они вошли в комнату.

– Видите, кого я привез вместе с омарами? – широко улыбнулся мистер Стивен. – Мы случайно встретились на пристани, Дайон и представления не имел, что увидит меня там.

– Да, поистине чудесное совпадение, – немного растерянно сказал Дайон. – Ведь вы завтра уезжаете. Здравствуйте, Бриджит… Вы ведь так и не побывали в Эйране?

– Нет, Дайон, не довелось, – еле выговорила она.

– И напрасно. Это не просто точка на карте, это целое событие.

– Здесь было так чудесно, что нам и в голову не приходило путешествовать по окрестностям.

– Всего несколько минут на пароме… – заметил Дайон. – Впрочем, я понимаю, ведь это путешествие могло бы оказаться для вас не таким уж приятным…

Дайон замолчал, а Бриджит, не желая продолжать столь скользкую тему, поспешила спросить его:

– Значит, вы прибыли сюда на пароме?

– Да.

– Вам не повезло с погодой.

– У меня не было выбора. Мой приятель, Тим О'Кифи, жена которого устроила мне ту телепередачу, попросил меня навестить его больного брата, здесь, неподалеку. На обратном пути я и встретил мистера Стивена.

– Вы пообедаете с нами?

– Да, меня пригласили.

Это был странный разговор, разговор двух незнакомых людей, и Бриджит почувствовала, что в ней закипает раздражение.

– Вы слышали об успехах Теры? – снова спросила она и была благодарна вошедшему в этот момент мистеру Стивену, который пригласил Дайона выпить что-нибудь в соседней комнате.

За обедом миссис Стивен долго и пространно рассуждала о современном кино, о режиссерах и актерах и, конечно же, о том, что ждет Теру на этом поприще. Чуть позже приехала сама Тера и, к зависти Бриджит, держалась с Дайоном так легко и свободно, словно между ними ничего не произошло. Более того, она его при всех чмокнула в щеку, заявив, что «рада приветствовать старого друга, которого обожает с детства».

Беседа вернулась в прежнее русло, Дайона много расспрашивали об Эйране, он охотно отвечал, и напряжение первых минут рассеялось. А потом пришел слуга и передал Дайону записку.

Прочтя ее, он встал, извинился перед присутствующими и сказал:

– Это от О'Кифи. Он ждет меня на пристани. Море беспокойно, и если мы не воспользуемся ближайшим приливом, то можем не попасть сегодня на Инишир.

Он вышел. Слуга унес его прибор, и разговор возобновился. Внезапно Тера, сидевшая до этого рядом с ним, нагнулась и что-то подняла с пола:

– Похоже на бумажник, – сказала она. – Это ты уронил, отец?

Мистер Стивен отрицательно покачал головой.

– Значит, это Дайона… Сейчас проверим, – она открыла его. – Так… бумажки, записки, деньги, а, вот! Визитные карточки. Ну конечно, это бумажник Дайона! Какая-то фотография…

Она с любопытством повертела ее в руках, потом перевела взгляд на Бриджит:

– Посмотрите, вам будет интересно. Бриджит взяла протянутый бумажник, и ее сердце затрепетало: на фотографии она увидела свое смеющееся лицо; солнце золотило ей волосы, под ногами переплелись коварные корни… Боже! Это же было тогда!

– Отличная фотография, – констатировала Тера. – Когда Дайон сделал ее?

– Однажды во время прогулки за город… Но я и понятия не имела, что он успел проявить и распечатать пленку!

– О, значит он собирался отдать ее вам, но просто забыл, – сказала Тера, и по ее глазам было видно, что она и сама не верит в это объяснение. Потом она отдала бумажник мистеру Стивену, и инцидент был исчерпан… для всех, кроме Бриджит.

Значит, она ошибалась, когда, найдя на столе в его кабинете кассету с пленкой, решила, что он специально оставил ее, дабы подчеркнуть их разрыв. Все это время он носил ее фотографию с собой! Что это значит? Просто сувенир? На Дайона это совсем не похоже, он не из таких… Но тогда… Нет, этого не может быть!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Дженни вернулась из Блэк-Рок за несколько дней до начала занятий в Клон-Эйгель.

Ей очень понравилась семья Патрика, да и сам Патрик стал значить для нее много больше чем раньше, и она вся светилась от вновь обретенного счастья. Миссис Байерд, мать Патрика, передала с ней приглашение Бриджит посетить их имение в один из уикендов. Сама она также собиралась приехать в Клон-Эйгель.

Дженни привезла подаренное ей Патриком кольцо с бриллиантом от «Грефтона» и сообщила, что они решили пожениться весной. Бриджит от души поздравила ее. В тот день мистер Стивен пригласил Бриджит на ужин, и она предложила Дженни поехать с ней.

– К сожалению не могу, дорогая, – ответила Дженни. – Патрик обещал заехать за мной и отвезти на пикник в Слив-Донелл. Он вскоре уезжает в Дублин по поручению мистера Стивена. Ты не возражаешь?

– Конечно, нет.

– Вот и славно. Знаешь, мне хочется видеть его все чаще и чаще. Но все равно я иногда вспоминаю Гордона…

– Это пройдет, со временем.

– Надеюсь. Что-то давно ничего не слышно о Дайоне, с тех пор как ты видела его в Клер.

– Да. Наверное, у него дела.

Дженни кивнула и пошла наверх переодеться. Бриджит уложила детей и пошла на кухню. На улице скрипнули тормоза. «Вот и Патрик», – подумала Бриджит и посмотрела в окно. Но это была не машина Патрика. У дома остановился старый красный автомобиль…

Дайон!

Итак, он вернулся. Наверное, хочет забрать оставшиеся вещи. Если так, то это будет их последняя встреча…

Она глубоко вздохнула и пошла открывать дверь. Дайон вышел ей навстречу, взял ее за руки и сказал:

– Я уж думал, что мне придется всю ночь провести в машине.

Кажется, это уже было. Машина у двери, Дайон, такой нетерпеливый и недовольный…

Но тогда, когда она привезла Дженни, все было иначе. Тогда он еще не вошел в ее жизнь, в ее сердце. Бриджит снова вздохнула и ответила:

– Вам следовало предупредить нас о своем приезде. Мы бы приготовили вашу комнату…

– Как мог я предупредить, когда и сам не знал, что приеду? Но сегодня утром пришло письмо от Патрика. Бриджит, дорогая, почему тогда вы не сказали мне правду?

– Какую правду?

– Вы отлично знаете, какую! Неужели вам было настолько безразлично, как я ко всему этому отнесусь?

– Патрику не следовало вмешиваться. Это касается только меня и Дженни.

Дайон выпустил ее руки, но лишь для того, чтобы обнять за плечи:

– Вы не ответили. Вам было безразлично?

– Вовсе нет. Более чем небезразлично, – столь долго скрываемая от него правда наконец вырвалась наружу.

– О, скажите это снова… Нет, не надо… Если бы вы знали, как я мучился! Я люблю вас, дорогая, люблю всем сердцем, всей душой!

– Вы любите меня?

Если это правда, то многое становится на места: их дружба, родившаяся из неприязни и взаимных подколок и переросшая во взаимопонимание, его поцелуй, фотография, которую он всюду носил с собой, словно бесценное сокровище, слова Теры о том, что он любит не ее, а кого-то другого, его неожиданный приезд…

Он притянул ее к себе и зашептал:

– Люблю, люблю страстно, люблю с того самого момента, как ты впервые вошла в этот дом и в мое сердце!

– Но…

– Да-да, – перебил он ее, – с того самого момента! Ты стояла на пороге террасы, теребя связку ключей, а твои щеки пылали от возмущения: приехать в свой дом и обнаружить там какого-то молодого проходимца! Я тоже не ожидал увидеть тебя, так как думал, что явится этакая матрона, полная вздорных суеверий и английской спеси…

Бриджит не сдержала улыбки:

– Но как вы… как ты можешь говорить, что влюбился с первого взгляда, если был так груб со мной?

– Я страшно разозлился тогда, ведь ты сказала, что хочешь продать дом. Это означало, во-первых, что я потеряю тебя навсегда, а во-вторых, что старый Вильям, к которому я действительно был очень привязан, жестоко просчитался. Когда же поверенный Мит сообщил о твоем возвращении, я был на седьмом небе от счастья.

– А я, когда узнала о Тере, была уверена, что ты все еще любишь ее. Но у меня появилась причина бороться.

– Какая?

– Я сама полюбила тебя.

– Ты не возражаешь, если я попрошу тебя повторять это время от времени? Но сначала… – он снова привлек ее к себе, и их губы слились в страстном поцелуе.

Сколько он длился? И мгновение, и вечность. Потом Дайон стал покрывать быстрыми поцелуями ее лицо, шею, волосы. Она отвечала ему каждым нервом, каждым вздохом, каждым поцелуем, в который вкладывала всю свою любовь, всю свою былую отчаянную тоску по нему…

Она не помнила, как они оказались в гостиной. Просто, открыв глаза, увидела, что лежит в его объятиях.

– Я никогда не любил Теру, – говорил он. – Теперь я это знаю наверняка. Ее красота увлекла меня, но дальше детской влюбленности дело не пошло. Поэтому я, наверное, и не закончил то письмо.

– А знаешь, что сказала Тера? – улыбнулась Бриджит. – Что ты не закончил его, потому что не умеешь врать.

– Тера умная девушка, – рассмеялся Дайон и ласково поцеловал ее в лоб.

– Дайон, милый, ты не можешь себе представить, как я мучилась от мысли, что она будет вечно стоять между нами! Только в Клер я поняла, что у меня еще есть надежда. Помнишь, ты потерял там бумажник? Я увидела в нем свою фотографию.

– Я взял ее с собой, как постоянное напоминание о тебе. После той дикой истории с Трентом и его письмом к Дженни мне казалось, что наша любовь кончилась, так толком и не начавшись…

В этот момент у дверей раздался звук клаксона, и Дженни быстро сбежала вниз по ступенькам.

– Это Патрик, – крикнула она, да так и застыла в изумлении:

– Дайон? Бриджит? Что это значит?

– Ровным счетом ничего, – расхохотался Дайон. – Мы всего лишь признались только что друг другу в любви. Ты, надеюсь, не имеешь ничего против?

– Против?? Я?? Да вы в своем уме? Я счастлива не меньше вашего! Ой, Бриджи, какая же я все-таки слепая дура! А ты тоже хороша, не сказать мне ни слова!

– У тебя своих забот хватало, дорогая, – ответила Бриджит. – Ладно, беги, Патрик уже, наверное, заждался.

Дженни попрощалась и ушла.

– Знаешь, Дайон, я ужасна благодарна дяде Вильяму, – сказала вдруг Бриджит.

– За этот дом?

– Не только. Ведь вместе с ним я получила в наследство и тебя!

Они смеялись до слез, а потом он снова обнял ее, и она положила голову ему на плечо. Им еще о многом предстояло поговорить, но теперь спешить было некуда.