Текст книги "Милый захватчик"
Автор книги: Джейн Эрбор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Кейт Манн приехала на следующее утро дублинским поездом. Вопреки опасениям Бриджит, что нововведения в доме придутся ей не по вкусу, она в полном восторге замерла перед электроплитой и с тех пор старалась готовить только на ней.
После ленча Дайон куда-то исчез, Дженни увела детей в сад, а Бриджит и Кейт устроились на кухне, чтобы за чашкой чая обсудить, как поделить обязанности по дому.
Первой начала Бриджит:
– Теперь в доме живет много народа… Если вам не по силам какая-то работа, не стесняйтесь…
Кейт отрицательно покачала головой:
– Пусть это вас не беспокоит. В крайнем случае, я попрошу вас помочь, но не думаю, что с вами всеми будет больше хлопот, чем с мистером Вильямом и мистером Дайоном.
– Дядя был тяжелым человеком?
– Да как вам сказать… И да, и нет. Мне кажется, ему просто не повезло в жизни, поскольку он так и не повстречал женщину, которая бы заботилась о нем бескорыстно, из одной только любви. У него бывали порой приступы черной меланхолии, причем такие сильные, что он скрывал их даже от мистера Дайона.
– От мистера Кристи? Но почему?
– Видите ли… Ваш дядя долго сторонился женщин, избегал нежных чувств, опасаясь жестоко в них разочароваться, а когда понял, что неправ, было уже слишком поздно… Так вот, он полагал, что мистеру Дайону уготована та же судьба и не хотел, чтобы тот видел, как это горько. Мистер Вильям был слишком горд и не терпел жалости к себе… Но мистер Дайон другой. Было время… – решив, что и так сказала слишком много, Кейт запнулась и сменила тему: – Что ж, мисс Бриджит, если я вам больше пока не нужна, пойду, проведаю Сару О'Хенлон, мы с ней сто лет не виделись.
– Идите, Кейт, – улыбнулась Бриджит. – Если вы понадобитесь, я знаю, где вас найти.
Ее очень тронула та простота, с какой старая экономка рассказала о драме дяди Вильяма… и о Дайоне Кристи, которому она явно симпатизировала. Под его маской самоуверенного циника чувствовался какой-то внутренний надлом, недаром болезнь Дженни, тоска Пиджен и даже переживания Хозяина будили в нем сострадание. Им удалось затронуть некую потайную струну его характера, недоступную ей, Бриджит… Впрочем, это понятно.
Ведь она, в отличие от них, вовсе не «несчастное существо», и не ищет в нем опоры… Впрочем хватит, она и так что-то слишком часто стала думать о сложностях натуры молодого натуралиста!
Солнце скрыли тучи, ветер донес запах дождя. Бриджит вышла в сад, но там никого не было, видимо, Дженни повела девочек на прогулку. Их надо было срочно найти.
Она пошла вперед по тропинке и едва успела дойти до дикого, неухоженного городского парка, как небесные хляби разверзлись, и на нее обрушился ливень. Бриджит бросилась под укрытие ближайшего развесистого дерева, прижалась к стволу и, откинув со лба мокрые волосы, стала вглядываться сквозь пелену дождя, надеясь увидеть где-нибудь поблизости сестру и детей. Но вместо них под соседним деревом она неожиданно заметила мужскую фигуру.
Это был Дайон Кристи. Его грудь крест-накрест пересекали ремешки фотоаппарата и полевого бинокля, из кармана торчал блокнот.
– Ради всего святого! – раздраженно крикнул он, увидев Бриджит. – Что вы здесь делаете? Решили исполнить языческий танец дождя? Если он должен сопровождаться ритуальными песнопениями, скажите мне, споем вместе. «Дорога Тюльпанов», думаю, подойдет…
Совершенно пораженная его неожиданным сарказмом, Бриджит жалобно сказала:
– Я просто прячусь здесь от дождя. Что в этом плохого?
– Что плохого?? Вы, никак, полагаете себя пышущей здоровьем крестьянкой, раз разгуливаете в такую погоду! Скачете по парку, как затравленный олень и…
Внезапно до Бриджит дошло, почему он стоит здесь с камерой, биноклем и блокнотом.
– Я помешала вашим наблюдениям за птицами? Здесь что, их… гнездовье? – спросила она, не без удовольствия употребив единственное знакомое ей слово из области орнитологии.
– Нет, не гнездовье, – фыркнул Дайон, – они просто часто прилетают сюда. А сейчас, когда появляются птенцы…
– Так я просто помешала вам любоваться птицами?
– Не птицами, а птицей. Хотя нет, если уж вы хотите точности, птичьей парой. Это золотистые иволги… – Дайон изучающе подсмотрел на Бриджит, наблюдая за произведенным впечатлением.
– Золотистые иволги? – повторила она. – Они что, очень редкие?
– Редкие?? Да будет вам известно, что, судя по научным данным, они не гнездятся в наших краях уже лет сто!
– А у этих здесь гнездо? – начиная постигать всю глубину постигшего ученого горя, спросила Бриджит.
– Нет, они только начали его строить, а это не одно и то же.
– Но… они вернутся?
– Откуда мне знать? Едва я поймал их в фокус объектива, как мимо, ломая сучья, промчались вы… Теперь они могут облюбовать себе другое место, в десятках миль отсюда.
– Мне, право, очень жаль их, но я же не знала! – воскликнула Бриджит.
– Да не их вам надо жалеть, – внезапно рассмеялся Дайон, – а меня, несчастного натуралиста, потерявшего редчайший снимок. Но вы ведь действительно не знали…
С этими словами он шагнул под дождь и словно растворился в нем.
Через несколько минут на свежеумытом небе вновь появилось солнце, и Бриджит, покинув свое убежище, поспешила к дороге.
Недавняя стычка с Дайоном не давала ей покоя. Самое странное заключалось в том, что она вовсе не была возмущена, более того, когда он внезапно исчез, ей захотелось догнать его…
К ее немалому удивлению, дома по-прежнему никого не было. Где же Дженни и девочки? Бриджит начала уже тревожиться всерьез, когда услышала звук подъехавшей машины.
Первой в дом вбежала Минна, а за ней вошли Дженни и Пиджен.
– Дженни! Где вы были? – требовательно спросила Бриджит.
– Пили чай в Эрдваре.
– В Эрдваре?? Но как вы туда попали?
– Мы отправились гулять и повстречали Гордона Трента. Он и отвез нас туда на своей машине. Знаешь, Бриджи, мистер Трент хотел зайти, но я сказала, что девочкам скоро спать, и не позволила. Ты не сердишься?
– На то, что мистер Трентон не зашел? Вот уж нет!
– Нет, Бриджи, на то, что мы ездили с ним в Эрдвар?
– Не сержусь, дорогая, если это развлекло тебя, – ответила Бриджит, видя по румянцу на щеках сестры и ее блестящим глазам, что та неплохо провела время.
– В Эрдваре я отправила тете письмо, которое мы написали сегодня утром, – сказала Пиджен.
– Вот как? – улыбнулась Бриджит. – Что ж, скоро мы узнаем, как поживает Драчун.
Дайон Кристи не вышел к ужину, и Бриджит рассказала Дженни об их встрече в парке под дождем.
– Почему вы все время ссоритесь? – спросила Дженни.
– Не знаю… Просто дикость какая-то!
– Знаешь, по-моему, далеко не всегда виноват в этом он. Бриджи, ты же просто хочешь видеть угрозу себе со стороны всех окружающих… включая Гордона Трента.
– Причем здесь Трент?.. Сегодня в парке мне было ужасно стыдно. Представляешь, я даже не подозревала о существовании золотистой иволги, а это страшно редкая птица. Да, уж коли живешь на природе, надо избавляться от своего невежества!
– А кто может помочь тебе в этом лучше Дайона Кристи? Кстати, я зову его просто Дайон, и он не возражает.
– Ты хочешь, чтобы он возненавидел меня еще больше, узнав о моей полной неосведомленности в орнитологии?
– А ты думаешь, он и так о ней не шлет? – Дженни встала и принялась собирать посуду. – Ты зря боишься его. Это терпеливый и добрый человек, поверь мне. Вы просто не даете друг другу шанса.
– Шанса на что, позволь узнать?
– Шанса стать друзьями, – спокойно глядя в глаза сестре ответила Дженни.
Они убрали со стола и поставили чистую тарелку для Дайона. Потом Дженни ушла к себе и села играть – тихо, чтобы не разбудить детей, – а Бриджит устроилась в библиотеке с книгой.
Дайон пришел затемно и поужинал с Кейт. Бриджит слышала, как они разговаривали и смеялись на кухне, а затем ушли в его кабинет.
Спустя несколько минут он вошел к ней с перегоревшей лампочкой в руке и спросил, нет ли в доме запасных. Бриджит не пришло в голову купить их, но, по счастью, чинившие проводку рабочие оставили несколько штук. Дайон поблагодарил ее, но не ушел, а так и остался стоять, вертя в пальцах полученную лампу.
– Иволги вернулись, – сказал он наконец.
– О, я так рада! – мягко ответила Бриджит. – Вам удалось понаблюдать за ними?
– Да, и даже сделать несколько снимков, хотя и было уже темно… День выдался нелегкий.
– Я… Мне жаль, что так получилось, – пробормотала Бриджит.
– Да нет, это вы меня простите. Я наорал на вас, как последний дурак.
Вот мы и помирились, – подумала Бриджит. – Или это только перемирие?..Вслух же она сказала:
– А вы догадались, что я никогда раньше не видела золотистую иволгу?
– Разумеется, ведь даже название вам ничего не сказало. Но мы это исправим. Пойдемте ко мне, я покажу вам ее в альбоме.
В кабинете он расчистил место на столе, попросту свалив часть книг на пол, и раскрыл большой альбом с цветными фотографиями.
– Боже, как они красивы! – с искренним восхищением воскликнула Бриджит, любуясь контрастом ярко-желтого оперения и черных крыльев самца. Перья самки чуть отливали зеленым и коричневели к брюшку.
– Слишком соблазнительно красивы для человека с ружьем, – мрачно заметил Дайон. – Кстати, у них прелюбопытное гнездо…
Он оперся рукой о стол и склонился над ней, ища нужное место в одном из справочников. Их лица оказались совсем близко, когда Бриджит, прочтя впечатляющее описание и впрямь необычного гнезда, подняла на него сияющие глаза:
– Как интересно! Мне бы хотелось узнать об этом побольше…
Дайон закрыл альбом и поставил его на полку.
– Узнаете, если действительно захотите, – сказал он.
– А с чего начать?
– С книг. С собственных наблюдений. С рассказов других людей.
– Но что я смогу увидеть?
– Сначала – ничего. Но потом все придет.
Он замялся на мгновение, а затем взял со стола один из объемистых томов и протянул ей:
– Вот, начните с этой книги. Птицы в ней нарисованы и не улетят, даже если вы снова поведете себя, как слон в посудной лавке…
Его голос звучал уже не столь дружески, как раньше, и сбитая с толку Бриджит поспешила проститься и ушла к себе.
Но все равно их отношения заметно потеплели. И она, сама не зная почему, была этому рада.
* * *
С понедельника девочки начали посещать занятия в пансионе. Дженни отводила их туда и приводила обратно, каждый раз беспокоя Бриджит рассказами о раскованности и восприимчивости Минны и холодном, хотя и безукоризненном поведении Пиджен.
Как-то за ужином, слушая разговор сестер, Дайон заметил:
– Не беспокойтесь. Каждая из них по-своему воспринимает школу, я бы даже сказал, каждая по-своему протестует против нее. И эти нормально. Минна старается замечать все хорошее, не желая видеть плохого, а Пиджен – наоборот. Со всем смиряются только ангелы… Одинаковых детей не бывает, даже в школе они ведут себя по-разному, как бы ни боролись с этим взрослые…
– Быть «другим» не преступление, – согласилась Бриджит, – меня другое беспокоит… Они же сестры, а такие разные…
– Мисс Бриджит, они, прежде всего, не просто две сестры, а две личности, два человеческих существа. Будь они похожи, им не удавалось бы так хорошо друг с другом ладить.
– Вы полагаете?
– Абсолютно уверен. Именно эта «разница» и является тем взаимным магнитом, что держит их вместе.
– Но почему же тогда многие люди, непохожие на нас, говорят будто на другом языке?
– Что ж… – он замолчал, и пауза длилась столь долго, что все почувствовали себя неуютно. – Что ж, – повторил он и добавил: – На каких языках ни говорили бы непохожие на нас люди, мы все равно можем понять их… если захотим, конечно.
– Если не будем относиться к ним враждебно, так?
– И это тоже, но все значительно проще. – Он встал и подошел к окну. – Разные люди идут в жизни разными путями… Но часто их пути пересекаются.
Прошло несколько дней, и Бриджит поняла, что Дженни с нетерпением ждет каждого нового посещения Клон-Эйгель. Она всегда любила общество, в этом сказывалась ее короткая карьера музыканта. Кроме того, с ее слов было ясно, что она часто видится там с Гордоном Трентом, а также подружилась с мисс Фэрран, учительницей, от которой успела узнать все школьные сплетни.
Однажды, вернувшись домой, она сказала Бриджит:
– Сегодня я узнала кое-что новенькое о дочери мистера Стивена… Тебе говорил о ней мистер Мит. Помнишь, та, что сбежала из дома?
– И что же ты узнала? – безо всякого интереса спросила Бриджит.
– Ну, она сбежала с одним англичанином, актером, которого Стивен даже в глаза не видел. Это случилось три года назад, когда Дорис Фэрран только начала преподавать в пансионе… Так вот, этот англичанин приехал сюда порыбачить и остановился в Эрдваре, в отеле. Кто-то познакомил его с мисс Стивен, и они стали тайно встречаться. Он тогда разводился с первой женой, и, когда вернулся в Лондон, мисс Стивен последовала за ним. Там они вскоре и поженились. Стивены боготворили ее, и это было для них страшным ударом. Дорис считает, что они даже сейчас не знают, где их дочь и как у нее дела. Ее муж оказался не очень-то талантливым актером и организовал небольшую туристическую фирму, на деньги которой и отправился с женой за границу… Дорис полагает, что в Австралию.
– Бедная миссис Стивен, – сочувственно заметила Бриджит, вспомнив печаль, навеки поселившуюся в глазах ее мужа.
– Да, – согласилась Дженни. – Она никогда не отличалась крепким здоровьем, и этот удар едва не свел ее в могилу.
– Теперь я вспоминаю, – сказала Бриджит, – мистер Трент что-то говорил…
– Гордон? – переспросила Дженни и вспыхнула от того, что случайно назвала его просто по имени. – Да, он знал все раньше меня, он видел ее и утверждает, что она очень красива. Гор… мистер Трент считает, что она убежала, не сказав никому ни слова, так как была сыта по горло домашней тиранией и затхлой атмосферой Клон-Эйгеля. Воспользовалась первой же возможностью вырваться на волю… Он говорит также, что развод теперь ничего не значит…
– Но как она обошлась с родителями! К чему такая ненужная, изощренная жестокость?
Дженни согласно кивнула, и некоторое время сестры сидели молча. Затем Бриджит спросила:
– А как звали мисс Стивен?
– По-моему, она стала миссис Брент.
– Да нет, как ее имя?
– О, оно очень необычное, – ответила Дженни. – Ничего подобного я раньше не слышала, должно быть, это что-то чисто ирландское. Ее звали Тера.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Бриджит даже вздрогнула от неожиданности.
Тера?? Тера… То письмо, выпавшее из старой книги баллад в кабинете Дайона, было адресовано Тере, «милой Тере»!..
Тогда, впервые попав в этот дом, она представляла его себе старичком-профессором, и ее память как-то не соотнесла письмо с последующими событиями… Но теперь! Кабинет Дайона, книга Дайона, письмо… значит и письмо тоже его! Наверняка его… Так значит Дайон был знаком с Терой Стивен и любил ее, а она сбежала с другим мужчиной!
– Глядя на тебя можно подумать, что это имя тебе знакомо, – удивленно заметила Дженни.
– Так, видела недавно в одном письме… – рассеянно ответила Бриджит. – Просто совпадение, не более.
В конце концов, то письмо – личное дело Дайона, и Дженни вовсе не обязательно о нем знать. Бриджит решила сменить тему и спросила сестру, часто ли она видится в Клон-Эйгель с Гордоном Трентом.
– Мы там встречаемся… иногда, – ответила та, снова покраснев. – Пару раз, когда девочки были на занятиях, мы ездили с ним в Эрдвар выпить кофе… – и, вздохнув, добавила: – Знаешь, он ужасно мил.
– Так пригласи его к нам. Пусть приходит в воскресенье к чаю, или заедет как-нибудь вечером поболтать.
– Обязательно приглашу. Но меня беспокоит Дайон… они вряд ли поладят.
– Почему ты так думаешь? – удивилась Бриджит.
– О, это всегда видно, – неопределенно ответила Дженни. – Но Гордона ужасно интересует Дайон. В частности, его положение в нашем доме, нравится ли он тебе…
– Нравится ли мнеДайон?
– Да. Знаешь, я все рассказала Гордону, и он считает, что Дайон нравится тебе гораздо больше, чем ты хочешь в этом признаться, пусть даже самой себе.
– Надеюсь, ты развеяла это нелепое заблуждение?
– Дорогая, я смеялась, как сумасшедшая, ведь вы словно кошка с собакой… Не беспокойся, я сказала Гордону, что Дайон относится к нам обеим совершенно по-братски.
– Ага, и вселился он сюда тоже совершенно по-братски! – фыркнула Бриджит.
– Да, я знаю, вы с ним никак не можете найти общий язык, но также я знаю, что если мы, не дай Бог, попадем в какую-нибудь передрягу, то всегда можем на него рассчитывать. И если мне было бы позволено выбрать себе брата, то из всех знакомых мне мужчин я остановилась бы на нем! – твердо заявила Дженни и вышла из комнаты.
* * *
Однажды утром по почте пришло приглашение на вечер в Клон-Эйгель, гласившее: «Коктейли. Бридж. Танцы». От Гордона Трента Дженни слышала, что это традиционное мероприятие, во время которого родители детей знакомятся с новыми сотрудниками пансиона.
Случилось так, что в тот день, вопреки своему обыкновению, Дайон Кристи завтракал имеете с ними. На нем был строгий черный костюм, и Дженни не замедлила обратить на его самое пристальное внимание.
– Еду в Дублин, – ответил он ей. – Меня пригласили помочь в отборе материалов для цикла телефильмов о дикой природе.
– Вот здорово! Вас будут снимать?
– Не исключено.
– А можно нам поехать с вами?
– В студию вас все равно не пустят, но если вы найдете еще одного мужчину, то мы потом сможем где-нибудь поужинать.
– Не беспокойтесь, найдем… – начала было Дженни, но тут же смутилась и замолчала. Впрочем, Дайон, поглощенный разбором почты, этого не заметил.
Дженни, разумеется, имела в виду Гордона Трента, однако вовремя сообразила, что тем самым навязывает Дайона в «кавалеры» своей сестре, а это, учитывая их натянутые отношения, было, мягко говоря, бестактно.
Вскрыв очередной конверт, Дайон извлек из него небольшую открытку, удивленно взглянул на нее и передал через стол Бриджит:
– Ваша работа?
– Нет, с какой стати? – ответила она, увидев еще одно приглашение в Клон-Эйгель.
– Странно… Меня давно уже не звали в пансион, – сухо заметил он.
– Но вы ведь знакомы с мистером и миссис Стивен? – с самым невинным видом спросила Бриджит, и ее сердце забилось чаще в ожидании ответа.
Он посмотрел на часы, собрал письма и встал:
– Боюсь опоздать на девятичасовой поезд из Эрдвара. Пиджен, дорогая, и ты, Минна, если вы поторопитесь, то я вас подвезу, и Дженни не придется терять на вас свое время… – он быстро взглянул через плечо на Бриджит и добавил: – Да, мы знакомы. Но обстоятельства нашей последней встречи были… хм… не особенно приятными.
Когда за ним закрылась дверь, Дженни спросила:
– Что он хотел этим сказать? Что не примет приглашения?
– Не знаю, – покачала головой Бриджит. – Видимо, нет.
Она ожидала, что он спокойно расскажет ей о своем знакомстве со Стивенами, а может быть, и упомянет Теру – вещь вполне естественная, если, конечно, с этим именем для него не связано каких-либо секретов или неприятных воспоминаний… Но он этого не сделал. Почему? Испугался возможных вопросов?
После завтрака Кейт поинтересовалась:
– Как долго мистер Дайон намерен пробыть в Дублине?
– Весь день, – рассеянно ответила ей Бриджит.
Глаза Кейт хищно сверкнули:
– Ну наконец-то я сумею без помех нанести порядок в его кабинете!
Бриджит невольно улыбнулась, вспомнив панический ужас Дайона перед ее любовью к чистоте, и решила, по возможности, смягчить удар.
В кабинет Дайона они отправились вместе. Бриджит удалось сохранить в неприкосновенности пишущую машинку и ворох исписанных страниц, валявшихся как попало на письменном столе и под ним.
Дайон вернулся вечером, и когда Бриджит пошла позвать его на ужин, уже сидел и усердно барабанил по клавишам машинки.
– Вы позволили Кейт войти сюда! – почти крикнул он ей вместо приветствия, и в голосе его звучало неподдельное возмущение. – Как вы могли? Просто удивительно, что она не отправила мою работу, которую величает «эти-ваши-бумажки-от-них-столько-пыли» в мусорную корзину! – Внезапно его настроение резко изменилось, и он с горечью добавил: – Хотя, там ей самое место… Сколько можно возиться с этими треклятыми чертежами! Я никак не могу сделать их в нужном масштабе…
– Чертежи? – оживилась Бриджит. – Можно взглянуть? Я кое-что в этом понимаю.
– Вы? Это шутка?
– В Лондоне я работала на одного архитектора и, среди прочего, делала ему некоторые чертежи, – ответила она, скромно умолчав о том, что сама спроектировала несколько небоскребов и полдюжины мостов.
– И вы можете рассчитать масштаб для всех элементов… ну, скажем, птичьего крыла?
– Полагаю, что да. После ужина, если не возражаете, я попробую.
На его лице ясно читалось восхищение внезапно открытом в ней талантом, коим сам он не обладал, и ее сердце наполнилось законной гордостью за себя.
– Для этого мне даже не понадобится верньер [2]2
Верньер (нониус) – вспомогательная шкала для определения долей делений шкалы измерительного прибора.
[Закрыть], – добавила она.
– Он у меня где-то здесь валялся…
– Правда? Что ж, найдите его, и я научу вас им пользоваться.
– Дайте-ка вспомнить, где я видел его в последний раз… – порывшись в ящиках стола, он перевел взгляд на книжные шкафы, поверх которых почти до самого потолка громоздились коробки. – По-моему, там.
Он подошел к крайнему шкафу и, встав на цыпочки, попытался дотянуться до верхней коробки. Она предательски качнулась…
– Осторожно, вы уро… – начала Бриджит, но было уже поздно: на ее голову и плечи хлынул поток тяжелых пыльных книг; острый угол одной из них ударил ее в лицо совсем рядом с глазом. Вскрикнув от резкой, слепящей боли и инстинктивно закрывая ладонью ушибленное место, она отшатнулась, нащупывая свободной рукой край стола, чтобы на него опереться, но Дайон был уже рядом.
Он усадил ее на стул и опустился рядом на колени:
– Господи, какой же я идиот! – пробормотал он. – Что с вами, дорогая?
Дорогая…Совсем недавно он назвал так Пиджен, но теперь то же самое слово обретало какой-то новый, доселе неведомый ей смысл. Их взгляды встретились, и она прочла в его глазах столько тревоги и нежности, что не выдержала и… расхохоталась.
Она ненавидела себя за этот смех, но ничего не могла с собой поделать… Господи, как глупо! Глупо и… и забавно! Он смотрит на нее так, словно только что чуть не убил ее своей… своей птичьей книгой!
Ей было больно, ужасно больно, ранка начала кровоточить, страшно хотелось плакать, а она сидела и хохотала, как… как последняя дура!
Смех сменили глухие всхлипы – первый признак приближающейся истерики. Истерики? Ну уж нет! Она попыталась взять себя в руки и… снова рассмеялась.
Дайон резко встал, отошел на несколько шагов и произнес голосом, в котором сквозила обида:
– Ничего страшного не произошло. Успокойтесь, слышите? Я схожу за Дженни и она займется вашей щекой. Потом вызовем врача.
Бриджит хотела было заявить, что никакой врач ей не нужен, но вместо этого так и осталась молча сидеть, чувствуя, как боль медленно переползает к затылку, овладевая всей головой, путая мысли… Дайон… Его инстинктивный порыв невольно оказался осмеянным. Но разве он не назвал ее «дорогая» лишь потому, что вдруг увидел в ней «несчастное создание», которому больно и страшно, которое нуждается в его участии? Да, конечно, именно так… Когда же она засмеялась, он решил, что его предали, и стал чуть ли не груб с ней… впрочем, как всегда.
Когда Дайон вернулся с Дженни, Бриджит уже почти успокоилась. Сестра быстро и ловко обработала ранку, Дайон помогал ей, и Бриджит показалось, что он снова сменил гнев на милость. Щека болела очень, но голова – еще больше… Его ладонь ласково легла ей на лоб, пульсирующая боль немного отступила, и она с облегчением закрыла глаза.
Потом пришел доктор, который прописал покой и снотворное…
Последней ее связной мыслью было:
Хорошо бы, если бы кто-нибудь когда-нибудь снова сказал мне «дорогая». Но только тот, кто на самом деле так думает…
Затем все стало путаться, и она провалилась в черную бездну сна.
* * *
Ко дню приема в Клон-Эйгель на щеке Бриджит остался еле заметный шрам, синяк вокруг него прошел, оставив небольшую желтизну, которую успешно скрывала пудра. Прошли и головные боли.
В тот день Дайон снова отправился в Дублин, но обещал вернуться вовремя и подвезти сестер в пансион. Дженни это несколько смутило, и после его отъезда она сказала Бриджит:
– Нехорошо получается… Гордон говорил, что сам отвезет нас туда.
– Вот и поезжай с ним, – ответила Бриджит, отлично понимая, что Дженни именно этого и хочет, – а я дождусь Дайона.
Но случилось так, что Гордон Трент приехал раньше.
– А вы не боитесь опоздать? – спросил он, когда ему объяснили ситуацию.
– Я не могу просто взять и уехать, ведь я обещала… Дженни звонит сейчас в Эрдвар, чтобы узнать, успел ли Дайон на обратный поезд. Вы поедете с ней, а я останусь. Не думаю, чтобы мне пришлось долго ждать.
– В самом деле? Судя по тому, что рассказывала о нем Дженни, этого молодого человека мало заботит время, и он вполне может не успеть.
– Не беспокойтесь обо мне, все устроится, – ответила ему Бриджит, хотя и не была уверена, что Дайон вообще помнит о своем обещании.
Когда же Дженни вернулась и сообщила, что поезд опоздал, но в эту минуту уже подходит к станции, она вздохнула с облегчением.
Трент достал сигарету и встал:
– Вот и отлично. Однако, раз уж мистера Кристи кто-то должен дождаться, пусть это будет Дженни. Мне велено привезти вас, Бриджит, немного раньше остальных гостей. Дженни ведь не станет возражать, не правда ли?
В глазах Дженни мелькнула тревога, но, решив, что это исходит от мистера Стивена и как-то связано с детьми, она молча кивнула.
Когда машина набрала скорость, Трент сказал:
– Не сердитесь, мне просто нужно было поговорить с вами наедине.
– Так значит мне незачем приезжать туда раньше всех? – удивленно спросила Бриджит.
– Насколько я знаю, нет. Но ведь Дженни обиделась бы, если бы я ей прямо сказал, что хочу отвезти вас, а не ее.
– Она и так обиделась.
– Значит, она догадывается, что вы мне нравитесь, и ревнует?
– Что за глупости? Она к вам немного неравнодушна, и проявление невнимания с вашей стороны для нее болезненно… А ревновать… для этого у нее нет никаких оснований.
– Боюсь, что есть, – спокойно заметил он. – Она милое дитя, но не стану скрывать, что дружба с ней – это всего лишь ниточка к вам. До вас ведь не так-то легко добраться…
Его рука опустилась на спинку ее сидения, пальцы принялись поглаживать плечо…
– Прекратите немедленно! – возмутилась Бриджит и резко подалась вперед.
В то же мгновение из-за поворота вынырнула встречная машина, в которой она с ужасом узнала машину Дайона, и быстро проехала мимо, но Дайон наверняка успел разглядеть руку Трента на ее плече!
Трент усмехнулся и убрал руку.
– Жаль, – сказал он. – Еще одна возможность упущена. Я не люблю ухаживать на публике, но вы просто неотразимы, и я сделаю для вас исключение. Расслабьтесь, Бриджит, что в этом такого? Вы – женщина, я – мужчина, мы молоды, не связаны ни с кем никакими обязательствами и можем чудесно проводить время вместе… получая друг от друга удовольствие. Вы меня понимаете?
– Не думаю, что когда-нибудь смогу получать удовольствие от вашей компании, – отрезала Бриджит, мечтая лишь о том, чтобы этот гнусный тет-а-тет, в который он завлек ее обманом, кончился как можно скорее.
Она была просто счастлива, когда они наконец въехали в ворота Клон-Эйгель.
Трент сказал, что ей придется идти в дом одной, так как ему нужно поставить машину в гараж. Бриджит с облегчением открыла дверцу И хотела уже выйти, когда он сжал ей запястье и добавил:
– Мне нравятся неприступные женщины, они меня интригуют. Так что не считайте наш разговор оконченным…
Она молча вырвалась и быстро зашагала к дому, негодуя на его грубость и свою доверчивость.
В огромном холле Клон-Эйгель собралось уже немало гостей. Увидев у окна мистера Мита и мистера Стивена, Бриджит подошла к ним. Они поздоровались с ней и продолжили прерванную беседу:
– …Право, мистер Мит, вы мне льстите. Но сегодня я действительно в ударе… А теперь спросите меня, почему.
– Почему?
– Ага! Значит вы ничего не знаете. Этим вечером Тера возвращается домой.
– Тера? Возвращается? Вот это новость Грандиозно! Как давно она приехала в Англию?
– Точно не скажу, знаю только, что полгода назад ее муж умер, а фирма разорилась.
– Он сумел ее обеспечить?
– Сомневаюсь, – невесело усмехнулся мистер Стивен, – иначе она не вернулась бы домой…
Бриджит перешла к другой группе гостей. Она и так услышала слишком много. Тера Стивен… то есть Тера Брент, молодая вдова, после трехлетнего отсутствия, осчастливит сегодня вечером всех собравшихся своим присутствием… Блудная дочь возвращается в лоно семьи, это весьма поучительно, но еще не сенсация. Почему же мистер Мит так взбудоражен?
От дальнейших размышлений на эту тему ее отвлекло появление Дайона и Дженни. Пальцы Бриджит судорожно впились в бокал вина. Интересно, знает ли он, что его овдовевшая «милая» Тера скоро будет здесь? А если да, то важно ли это для него после трех лет разлуки? Но… какое у нее право это знать?
Она поймала его немного насмешливый взгляд и вспыхнула, вспомнив мерзкую сцену в машине, невольным свидетелем которой он стал. Господи, только бы ему хватило такта ничего не обсуждать! Она сумеет все объяснить ему, высмеять Трента, но не сейчас, не при Дженни! Как ни хотелось Бриджит открыть сестре глаза на истинную сущность Гордона Трента, она не могла допустить, чтобы Дженни «потеряла лицо» перед острым на язык Дайоном, Патриком Байердом, ее новым знакомым по пансиону, и прочими молодыми людьми. Уж лучше ей вообще ничего не рассказывать!
Но опасения Бриджит оказались напрасными. Дайон ни о чем не спросил, даже никак не намекнул на свою осведомленность о ее «приключении» с Трентом. Но вместе с чувством облегчения пришла и тревожная мысль:
Дайон есть Дайон. Если он не устроил спектакль сейчас, то это еще не значит, что он не устроит его позже. А если и не устроит, то не потому ли, что считает ее способной ответить благосклонностью на грубые ухаживания Трента?..
К тому времени любители бриджа стали разбиваться на четверки для игры, а молодежь решила начать танцы. Патрик Байерд подошел к Дженни и шутливо осведомился:
– Раз уж вы не присоединились к картежникам, то не будет ли мне позволено украсть у вас несколько минут?
Та улыбнулась в ответ, и они отправились танцевать. Остальные последовали их примеру, а Дайон спросил Бриджит:
– Ну уж вы-то наверняка предпочитаете бридж?
– Что вы, – ответила она, – это для меня китайская грамота.
– Только это? – поддразнил он.
– О, нет, многое другое тоже. Например, повадки золотистой иволги.
– Ну, это невежество не так трудно исправить… Как вам книги? Скажем, та, что о миграциях птиц?
– Честно говоря, я даже не ожидала, что она мне так понравится. Некоторые главы ям перечитывала по нескольку раз.