Текст книги "Если сбываются мечты"

Автор книги: Джейн Донелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Надеюсь, что нет, – сказал он. – Спокойной ночи, Хелли.

Хелли не знала, как прошел первый рабочий день Аннабел в Институте космических исследований, а за завтраком времени на долгие расспросы не было. Утром во вторник Аннабел влетела на кухню уже в плаще, посмотрела на часы у себя на руке и поспешно проглотила чашку чая.

Хелли, которая стояла в это время у плиты и методично превращала нарезанную ломтиками буханку хлеба в солидную горку тостов, спросила:

– Как все прошло? Возьмите тостов.

– Спасибо. – Аннабел взяла ломтик. – Я работаю под началом Элвис Дэлзелл, но, если не брать в расчет это обстоятельство, все не так плохо.

– А чем вы занимаетесь? – спросила мисс Паргайтер.

– Элвис руководит проведением математического анализа, а я обучаюсь работе на компьютере по подсчетам результатов анализа.

– Господи! – слабо охнула мисс Паргайтер, а Аннабел рассмеялась.

– Звучит довольно бездушно, правда? На самом деле мне это даже нравится. – Ее голос звучал весело. – И не оставляйте мне ужин, я сегодня сразу после работы встречаюсь с друзьями.

Вошел Роджер Шерман, и улыбка на лице Аннабел поблекла. Она сказала: «Иду» – и выбросила недоеденный тост в корзину для мусора.

Роджер сказал:

– Доброе утро.

– Чай? Кофе? Тосты? – предложила Хелли.

– Нет, спасибо, нам пора идти.

Перед тем как он вошел, на кухне стоял изрядный шум: близнецы затеяли свою первую на сегодняшний день перепалку, Рози что-то напевала, – шумели все, кроме Джеральдины, но вдруг наступила тишина.

– Я готова, – бодро сказала Аннабел.

Она вышла, за ней вышел Роджер, а тишина продлилась еще несколько секунд после того, как за ними закрылась дверь. А потом Рози снова затянула свою песенку, а близнецы возобновили военные действия.

Завтрак закончился, и дети отправились за плащами, поскольку небо затягивало облаками и вполне мог пойти дождь. Хелли и мисс Паргайтер мыли посуду, когда Хелли задумчиво произнесла:

– Аннабел боится своего брата, правда?

– Да, – согласилась мисс Паргайтер.

– Хотела бы я знать почему?

Мисс Паргайтер мыла посуду, Хелли вытирала, и теперь, закончив свою работу, мисс Паргайтер вытерла руки и взяла большой флакон розового лосьона для рук.

Хелли продолжала недоумевать:

– Он так хорошо к ней относится, она сама это говорила.

– Я это помню. – Мисс Паргайтер тщательно протерла лосьоном руки. У нее были красивые, ухоженные руки, и теперь она снова надела два сверкающих кольца, выглядевших так, что можно было поверить, будто камни в них настоящие. – Но я помню и другое: «Если у меня ничего не выйдет, Роджер меня просто убьет».

Хелли улыбнулась:

– Ну, она пошутила.

– Я поняла, что она сказала не в буквальном смысле, – согласилась мисс Паргайтер.

Услышав, что дети возвращаются, она пошла к ним: кто-то из них визжал – не то от боли, не то от обиды. Но обернулась и с чувством добавила:

– Я бы не хотела оказаться в ситуации, когда мне пришлось бы положиться на терпимость мистера Шермана к чьей-либо слабости – не важно какой – ума или характера.

Глава 7

Поход в зоопарк в среду прошел на редкость удачно. Даже Джеральдина была в восторге – весело смеялась над обезьянками и, затаив дыхание, изумленно смотрела на львов. Дети вели себя прилично, во всяком случае, не вытворяли ничего из ряда вон выходящего, и, рассаживая своих подопечных по машинам, чтобы ехать обратно в Реддинг-Хиллз, Хелли и Мэри Коттар распрощались – утомленные, но довольные.

В среду вечером должен был прийти Гэрет Фрэзер, и он приехал. На этот раз Хелли показалось, что он еще больше стал похож на терьера – глаза у него блестели, как бусинки, и Хелли была почти уверена, что даже нос у него сейчас холодный, как у собаки.

Сегодня Хелли чувствовала себя не столь работоспособной. Она устала за день и, улегшись прямо на полу в столовой, пыталась полностью расслабиться, когда услышала, как Гэрет стучит в дверь. Знатоки говорят, что за пять минут подобного расслабления можно восстановить силы не хуже, чем за несколько часов сна, и было бы неплохо овладеть этой методикой.

Открыв дверь, она пригладила волосы руками и пошла обратно в столовую, по дороге соглашаясь с замечаниями Гэрета насчет того, что погода весь день стояла неплохая.

За большим обеденным столом работать было удобно. Здесь было много места и для машинки Хелли, и для бумаг, и для того, чтобы Гэрет смог разложить все свои листы по порядку. Она положила перед ним стопку листов, отпечатанных в понедельник. Исправлений было не много, печатала Хелли аккуратно. Он сел и принялся просматривать текст, а потом спросил:

– Я слышал, вы сегодня ездили в зоопарк?

– Откуда вы знаете?

– Аннабел Шерман сказала…

– Ну конечно…

– Вы были со всеми детьми?

Вопрос прозвучал так, словно детей было не меньше сотни, и Хелли ответила:

– Пятеро детей и две женщины. Нас было не так уж много.

– Аннабел про них рассказывала. Она говорит, что они очень милые дети.

– Они особенно милые сейчас, когда в постели.

Казалось, он так расчувствовался, что у него даже глаза увлажнились.

– Мне кажется, то, что вы делаете, – это просто прекрасно. Редкая девушка согласилась бы вот так тратить свое время, занимаясь с чужими детьми. Это просто удивительно.

Хелли твердо ответила:

– Нет. – В том, что она делала, не было ничего особенно благородного. Ей невероятно повезло, что миссис Брантон оставила ей этот дом, и теперь она проводила эти каникулы в окружении той единственной семьи, которая когда-либо у нее была. – Мне это нравится. Мы все прекрасно проводим здесь время.

Сам Гэрет Фрэзер был человеком симпатичным, пожалуй, даже несколько забавным, но когда он предлагал ей пойти куда-нибудь, она продолжала вежливо отказываться, стараясь не обидеть его и не испортить деловых отношений.

Дни наступили просто золотые. У Хелли никогда раньше не было такого лета. Она, конечно, отдыхала и раньше, когда могла за это заплатить, – ездила за границу, останавливалась в гостиницах, гостила у друзей. Но ей никогда не доводилось жить в доме, где она была частью семьи.

Хелли редко видела Аннабел, но той, казалось, нравилась ее жизнь и работа. Она призналась:

– Я думала, что работать с Элвис будет гораздо хуже. Не знаю, может быть, это оттого, что я сестра Роджера, но по отношению ко мне она ведет себя вполне порядочно.

– Это хорошо, – согласилась Хелли. Она была рада за Аннабел, но ей было трудно разделить ее восторг относительно Элвис.

Элвис появлялась в доме дважды за последние две недели: один раз вместе с Роджером Шерманом, другой раз – одна. В тот раз, когда была с Роджером, она загадочно улыбнулась Хелли, словно узнала какую-то тайну. Они прошли мимо друг друга и обменялись лишь приветствиями и натянутыми улыбками.

В другой раз Элвис, постучала в дверь и, когда ей открыла Хелли, сказала с легким оттенком сарказма:

– Извините за беспокойство, мисс Крейн, но мне необходимо забрать бумаги для Роджера.

– Пожалуйста, – ответила Хелли.

Элвис быстро прошла мимо нее, на ходу вынимая из сумочки ключ, и открыла дверь кабинета, пробормотав:

– Ему теперь приходится запирать двери. Как только он это терпит!

Элвис вошла в кабинет, бросив через плечо:

– Ну, это долго не продлится.

Хелли вошла за ней:

– Что вы имеете в виду? Что не продлится?

Похоже, Элвис знала, где искать. Она подошла к столу и собрала бумаги, с первого взгляда определив, что это именно то, что ей было нужно. Сложила их в портфель, который был у нее с собой, вышла и подождала, когда Хелли выйдет тоже.

Хелли вышла и повторила вопрос:

– Так что же вы имели в виду?

Элвис резко захлопнула дверь и заперла ее.

– Уж не воображаете ли вы, что Роджер будет жить вот так вечно?

– Но это же его дом.

– Не говорите глупостей, – ядовито сказала Элвис. – Это ваш дом. Он остался только потому, что ему некогда заниматься переездом. Это просто место, где можно переночевать и где можно хранить свои бумаги. И уж конечно, как только у него появится хотя бы немного свободного времени, он отсюда переедет.

Все дети помогали готовиться к празднованию дня рождения Рози. Близнецы надували десятки воздушных шаров и склеивали многочисленные бумажные цепочки для украшения праздничного стола, а Рози и Джеральдина вертелись на кухне, где им тоже нашлась работа. Они помогали готовить именинный пирог, раскладывали начинку и помогали накрывать на стол.

Праздник удался на славу. Пришло двадцать гостей, Рози получила кучу подарков и нарядное розовое платье. Платье было подарком Роджера Шермана. Он спросил Хелли, что бы хотела получить Рози, и она предложила выбрать платье.

– Купите платье и Джеральдине, – сказал он, – и что-нибудь для мальчиков.

Мальчишкам купили джинсы и футболки, и все отправились в магазин, в котором работала Мэри Коттар, выбирать платье. Она встретила их в отделе детской одежды и предложила все, чем располагал магазин.

Рози сразу выбрала платье с блестками и оборочками, а Джеральдина долго стояла, широко раскрыв глаза, молча смотрела, как развешивают перед ней платья, и, похоже, была готова померить любое, предоставляя право решать за нее кому-нибудь другому.

Красное бархатное платье не совсем подходило для середины лета, но Хелли увидела, как у Джеральдины блеснули глаза, когда Мэри достала его, и вспомнила, как Джеральдина сказала тогда, в конце ноября: «Мой папа собирается подарить мне на Рождество красное бархатное платье».

– Тебе оно нравится? – спросила Хелли, и Джеральдина кивнула.

Может быть, она точно так же кивнула бы, если бы ей предложили другое платье, но всю дорогу домой крепко сжимала пакет с платьем, а потом с гордостью примеряла его, показывая обновку мисс Паргайтер. Мисс Паргайтер сказала, что и Рози, и Джеральдина в новых платьях выглядят прекрасно. Они будут самыми красивыми девочками на празднике.

– Это папа купил мне платье, – сказала Джеральдина, поглаживая бархат на рукаве.

Хелли и мисс Паргайтер вздохнули, а Рози с возмущением воскликнула:

– Неправда! Тебе это купил мистер Шерман.

Но Джеральдина продолжала улыбаться, и взгляд у нее был туманный и мечтательный.

Вечером Хелли рассказала об этом Роджеру. Он спросил:

– Вы находите разумным позволять девочке пускаться в такие романтические мечты?

– Может быть, и нет, – согласилась Хелли, – но что я могу сделать? Будет страшной жестокостью разрушить этот мир мечты, которым она себя окружила. Представляете, что будет, если я скажу ей что-то вроде этого: «Джеральдина, твой отец не покупал тебе этого платья. Твой отец уже долгие годы ничего тебе не покупал и, возможно, уже никогда ничего не купит. Единственное, в чем можно быть уверенной относительно твоего отца, так это то, что ему на тебя наплевать!»

Роджер Шерман молчал и слегка хмурился, а Хелли сказала:

– Она вырастет и все поймет. Ей придется понять, ведь так?

– Надеюсь, – ответил он.

Джеральдине праздник понравился. Праздник всем понравился. Матери пришли вместе с детьми, и все помогали Хелли – подавали на стол, устраивали игры.

Правда, одна горькая нотка на этом празднике все же прозвучала, и случилось это благодаря Элвис Дэлзелл. Она пришла уже в конце, когда дети собирали свое добро, а матери разбирали их одежду.

С большинством матерей Элвис была знакома, и она поболтала с ними в холле, а потом подошла к Хелли, которая надувала воздушные шарики взамен лопнувших, чтобы каждый гость смог унести шарик с собой.

Элвис сказала:

– Милый, должно быть, получился праздник.

Хелли кивнула, держа в зубах надутый шарик, а Элвис посмотрела наверх, где на лестнице стояла Джеральдина в своем бархатном платье, потом перевела взгляд в холл, на Рози в сверкающих розовых блестках, и вкрадчиво сказала:

– Я слышала, теперь Роджер еще их и одевает.

Хелли в последний раз свирепо дунула в шарик и затянула на конце его тугой узелок, а потом спросила:

– Что значит «еще»?

– Это значит, что он еще и вас снабжает надомной работой. Похоже, что он взялся содержать вас и ваших сироток, разве не так?

Хелли сунула шарик в ближайшие из протянутых к ней ручонок и взяла новый из небольшой кучки, лежавшей у нее на коленях.

– Собственно, в последнее время мы так часто пользуемся его благосклонностью, что подумываем о том, не зарегистрироваться ли нам в качестве благотворительного общества. Возможно, тогда ему удалось бы снизить налоги, принимая во внимание пожертвование на подарок Рози ко дню рождения.

Элвис засмеялась и отошла поговорить с кем-то еще, а около Хелли оказалась Джеральдина.

– Я не сирота, – проговорила Джеральдина.

– Нет, – сказала Хелли, – ты не сирота, это я сирота, но какое это имеет значение. Надуй, пожалуйста, этот шарик, Кенни ждет.

Элвис не осталась помочь убраться после праздника. Она заглянула и ушла, но осталась Мэри Коттар – Эндрю отправился домой с бабушкой, остались Аннабел, Хелли и мисс Паргайтер, так что уборка прошла весело.

Хелли поблагодарила Мэри, провожая ее до двери, а Мэри ответила:

– Было здорово. Дети чудесно провели время. В любом случае завтра воскресенье, мы сможем отоспаться.

Вернувшись к мисс Паргайтер и Анабелл, Хелли посмотрела на часы:

– Роджера еще нет. Он сказал, что не станет долго задерживаться. Я обещала, что дождусь его и расскажу ему, как прошел праздник.

– Его не будет интересовать, как прошел праздник, – Аннабел говорила уверенно и насмешливо, – раз все уже убрано и все гости разошлись по домам.

Вчера вечером Хелли спросила его:

– Вы не хотите прийти на праздник к Рози?

И он ответил:

– Я уверен, что все пройдет успешно, но не думаю, что от меня там будет какой-то прок.

Хелли сказала:

– Пожелайте, чтобы Руни не забыли о роли хозяев и не затеяли новую драку. И приходите, пожалуйста, пораньше, вдруг наступит час расплаты и мне понадобится ваша поддержка.

Он улыбнулся и пообещал не задерживаться…

Пожалуй, она не так уж устала.

– Мне еще надо кое-что сделать. Это ненадолго, – сказала она.

Мисс Паргайтер, кажется, хотела ей возразить, а Аннабел, чуть поколебавшись, произнесла:

– Спокойной ночи, до завтра.

– Что тебе надо сделать? – спросила мисс Паргайтер.

– Поработать, – ответила Хелли.

– Не собираешься же ты печатать сейчас?

– Еще не поздно.

Было почти четверть одиннадцатого. Праздник закончился в восемь, и еще около двух часов заняла уборка.

Мисс Паргайтер прекрасно понимала, почему Хелли не ложится спать, и ее это вовсе не радовало. Ей было бы спокойнее, если бы Хелли снова помирилась с Саймоном Коннеллом – возможно, тот и был эгоистом, но его, по крайней мере, можно было понять. Мистер Шерман хорошо к ним относился в последнее время, и мисс Паргайтер надеялась, что Хелли не усмотрела в этом ничего иного, чем просто доброе расположение.

Она сказала немного резко:

– Шла бы ты лучше спать.

Но Хелли передернула плечами и повторила:

– Я недолго.

Хелли работала до тех пор, пока не услышала, как подъехала машина. Тогда она прошла в холл. Вполне возможно, что он вовсе не так был рад видеть Хелли, как она его. Но с другой стороны, может быть, и рад, во всяком случае, он заулыбался, когда вошел и увидел Хелли.

– Никаких несчастных случаев?

– Только с теми, кто помогал по хозяйству. У них упадок сил, но гости были полны жизни. Не хотите поужинать?

– Нет, спасибо.

– У нас много всего осталось. Похоже, следующую неделю мы будем питаться бланманже.

– Говорят, это очень питательно.

– Кофе готов.

Они обычно пили кофе в гостиной. Иногда он выпивал немного виски или бренди. Хелли – тоже, правда редко. Но сегодня день закончился чудесно, и она могла позволить себе расслабиться.

Она рассказала ему о празднике, о том, какими принцессами выглядели сегодня девочки – Рози в своих блестках, а Джеральдина в красном бархате.

– Элвис заходила, – сказала Хелли.

– Она обещала, что, возможно, зайдет и поможет вам.

– Поблагодарите ее от меня, хорошо? – попросила Хелли. – У меня не было времени. – Она не питала надежды, что Элвис может смутиться, получив благодарность за то, чего не делала, но и не хотела ей спускать. Это послание должно быть понятно Элвис.

В голосе Роджера Шермана зазвучала ирония, когда он сказал:

– Я думаю, будет лучше, если вы поблагодарите ее сами.

Ему тоже все было ясно, но Хелли так и не поняла, до какой степени был очевиден ее сарказм. Она улыбнулась и оставила эту тему.

– Аннабел была просто чудо, – продолжила Хелли. Потом она изобразила в лицах миссис Коттар и мисс Паргайтер. – Вот еще пример неугасающей вражды, но им обеим это нравится, так что они могут получать удовольствие от своих споров еще долгие годы.

– Вам все это тоже нравится, правда? – спросил он.

– Конечно! – Ей действительно все нравилось. Особенно вот так – сидеть на диване, поджав под себя ноги, косметика на лице давно потускнела, волосы в беспорядке. Только сейчас Хелли обнаружила, что у нее на шее еще висит ожерелье из мишуры, которое днем нацепила ей Рози. – Я сейчас, наверное, сама выгляжу как остаток маскарадной декорации.

– Что вы собираетесь делать, когда закончатся каникулы и дети уедут? – спросил он.

– Найду работу на полный день.

– Вы ведь квалифицированный секретарь?

Она кивнула:

– Я изучала французский и испанский на вечерних курсах, но знаю их неплохо.

– Votre franзais est-il assez bon pour prendre en stenographie? [1]1
  Достаточно ли хорошо вы знаете французский, чтобы стенографировать? ( фр.).


[Закрыть]

– Oui, а condition d'кtre clairement йnoncй. [2]2
  Да, при условии, что изложение будет ясным ( фр.).


[Закрыть]

– Y su Espaсol? [3]3
  А испанский? ( исп.).


[Закрыть]

– Un poco mas despacio, pero predo manejarlo. [4]4
  Испанский немного хуже, но объясниться смогу ( исп.).


[Закрыть]

Хелли могла похвастаться неплохим произношением, но его произношение было просто безупречно. Он сказал:

– Я думаю, у нас не будет проблем с вашим трудоустройством.

Это означало, что он поможет ей найти работу – Элвис это не понравится. На ее лице появилась улыбка, медленная и сонная. Хелли было так хорошо, что она едва не задремала.

– Я хороший работник, – сказала она. – До сих пор никто не жаловался.

Они пожелали друг другу спокойной ночи, и Хелли пошла наверх. На галерее лежал забытый воздушный шарик. Хелли подняла его, перебросила через перила и смотрела, как он медленно опускается в холл.

У Рози был самый счастливый день рождения в ее жизни, мальчишки Руни весь день были королями этого замка, а Джеральдина, словно язычок пламени, горела в своем красном бархатном платье.

Хелли и ее «сиротки» чувствовали себя прекрасно, и она снова улыбнулась, припоминая колкость, сказанную Элвис. Это совсем не задело Хелли. Сейчас ей казалось, что ее вообще ничто не может задеть в этом доме.

Она посмотрела на крепко спавших близнецов, потом заглянула в комнату Рози. Подарки были свалены у кровати, и утром вполне можно было ожидать шумного скандала, когда мальчишки потребуют себе долю от тех подарков, которые могли бы пригодиться не только девчонке.

Хелли поправила сбившееся покрывало Рози и повернулась к кровати Джеральдины. Джеральдины там не было. Наверное, она в ванной.

«О Господи, – подумала Хелли, – надеюсь, что ее не стошнило. Все может быть после того количества сладкого, что они съели».

Но в ванной Джеральдины тоже не было. На лестничной площадке все еще горел свет, дверь была закрыта. Хелли открыла дверь в ванную – пусто. Джеральдина была не тем ребенком, который надумал бы ночью пробраться на кухню и перекусить, а после такого праздника – тем более.

Хелли заглянула в другие комнаты – света с лестничной площадки было достаточно, чтобы рассмотреть, что Джеральдины в этих комнатах не было.

У нее от волнения тревожно забилось сердце.

Хелли снова вышла на лестницу. Роджер был внизу, в холле. Она поспешно спустилась вниз и сказала ему:

– Джеральдины нет в постели, ее вообще нет наверху.

– У нее нет привычки ходить во сне?

– Нет. Если такое и случилось, то это первый раз в ее жизни, иначе мисс Макдональд меня бы предупредила.

– Сходите проверьте еще раз, – сказал он, – я посмотрю внизу.

На этот раз Хелли зажгла в спальнях свет. Близнецы не отреагировали, Аннабел повернулась и пробормотала:

– Что случилось?

– Ничего, – ответила Хелли и погасила свет. Одного взгляда было достаточно, чтобы увидеть, что Джеральдины там не было.

Мисс Паргайтер проснулась. Скорее всего, она проснулась раньше, чем Хелли зажгла свет, возможно, Хелли потревожила ее еще тогда, когда открывала дверь в первый раз, потому что она сразу спросила:

– В чем дело?

Хелли ответила:

– Мы не можем найти Джеральдину.

– Не можете найти… – Она отбросила простыни, а Хелли почти бегом вернулась в комнату девочек.

Там по-прежнему не было никаких следов Джеральдины, а Рози прищурилась от света и сонно посмотрела на Хелли, которая схватила что-то, аккуратно сложенное на подушке, и выскочила с этим из комнаты.

Мисс Паргайтер вышла на лестничную площадку, на ходу завязывая пояс халата, а Хелли протянула ей ночную рубашку Джеральдины:

– Вот что я нашла. Куда она могла деться?

Она пробежала мимо мисс Паргайтер вниз по лестнице и столкнулась с Роджером Шерманом, который выходил из кухни. Хелли воскликнула:

– Она оделась! Она встала и оделась!

Она почти кричала. Роджер сказал тихо:

– Дверь из кухни открыта.

– Куда она могла пойти?

Хелли снова посмотрела на мисс Паргайтер, и та покачала головой в полнейшем недоумении.

– Возможно, она сказала об этом Рози, – предположил Роджер Шерман.

Спрашивать не пришлось. Спотыкаясь, не вполне проснувшаяся Рози шла через лестничную площадку. Увидев Хелли, она проговорила:

– Я сказала, что ты завтра ее отведешь. – И голосок девочки задрожал.

– Отведу куда? – Хелли снова поднялась по лестнице, обняла перепуганную девочку и почувствовала, что та дрожит.

– К камню желаний. Она спрашивала меня, действует камень или нет.

– Где этот камень желаний? – спросил Роджер Шерман.

Хелли ответила:

– На Ведьминой горке.

– Понятно. – Он повернулся.

У Рози стучали зубы от страха.

– Там ночью ведьмы. Они ее утащат.

– Нет, – успокоила ее Хелли. – Нет там никаких ведьм, а мы сейчас пойдем и приведем ее домой.

Роджер Шерман сказал:

– Я пойду к Ведьминой горке и, если не найду ее, взмахну два-три раза фонариком. Из окна вам будет видно. Как только вы это увидите, сейчас же звоните в полицию, придется организовать поиск. Если я ее найду, то направлю луч неподвижно вверх.

Мисс Паргайтер кивнула.

– Я пойду с вами, – заявила Хелли.

Он уже стоял у парадной двери. Мисс Паргайтер взяла Рози за руку:

– Мы сейчас приготовим себе попить чего-нибудь горяченького и подогреем молока для Джеральдины.

Хелли подошла к Роджеру, когда тот отпирал засовы, и он сказал ей:

– Вы бы лучше остались, без вас я быстрее туда доберусь.

Она вместе с ним вышла из дома, а потом – в гараж, где он достал фонарь из багажника машины.

– Я от вас не отстану, девочка будет напугана, я просто должна пойти.

Несколько секунд он колебался, держа в руке фонарь и глядя сверху вниз на Хелли. Он, видимо, хотел что-то сказать, но потом передумал, закрыл багажник, запер дверь гаража и широкими шагами пошел в обход дома к маленькой калитке в саду, ведущей на болота.

Ярко светила луна. Видно было почти как днем, с той лишь разницей, что все вокруг казалось черно-белым, болота в лунном свете чернели как бездонные впадины, а холмы выглядели подобно заснеженным горным вершинам.

Роджер Шерман спросил:

– Что это за история с камнем желаний?

Чтобы не отстать от Роджера, Хелли приходилось почти бежать, а по тропинке, освещенной обманчивым лунным светом, надо было ступать осторожно.

– Мы были тогда на Ведьминой горке. Эндрю Коттар начал было рассказывать, что большой камень на вершине служил ведьмам для жертвоприношений, а я сказала, что это камень желаний – мне показалось, что это звучит не так страшно.

– Так, значит, теперь у нас есть ведьмы и камни желаний.

На ходу он высвечивал зажженным фонарем широкие дуги, а Хелли звала:

– Джеральдина, Джеральдина!

В лунном свете все вокруг выглядело странным. От усталости и волнения у Хелли слегка кружилась голова, когда она смотрела на Ведьмину горку и этот злополучный плоский камень на вершине. Ей вдруг пришла в голову шальная мысль, что если ведьмы действительно прилетали сюда, то они, должно быть, были страшно глупы. Отсюда их хорошо можно было разглядеть за несколько миль.

Горло у Хелли пересохло. Она с трудом сглотнула и прокричала:

– Джеральдина!

Роджер Шерман был почти на вершине холма, Хелли вздохнула поглубже и заставила себя пуститься бегом. К тому времени, как он прошел по плоской вершине и обогнул камень, она тоже была там. Она услышала, как Роджер сказал: «Привет!» От облегчения на нее вдруг накатила такая слабость, что она чуть не упала навзничь.

Джеральдина, скорчившись, сидела у камня и плакала. Вид у нее был такой жалкий, что Хелли опустилась на колени рядом с девочкой и чуть не расплакалась сама.

– Джеральдина, что ты здесь делаешь? Мы так за тебя волновались!

– Я собиралась назад, – всхлипывала Джеральдина. На ней была только одна туфелька, вторую она, очевидно, потеряла на каком-то этапе своего путешествия. – Я порезала ногу. – Она протянула ногу Хелли, и та ласково сказала:

– Покажи.

– Надо доставить ее домой, – сказал Роджер. – Здесь вы ничего не сделаете.

На Джеральдине был плащ, и, хотя ночь была теплой, она дрожала от страха и боли в порезанной ноге. Роджер снял пиджак, передав фонарик Хелли.

– Поверните его вверх и держите как можно ровнее, если не хотите, чтобы мисс Паргайтер вызвала сюда все полицейские силы округа.

Он закутал Джеральдину в свой пиджак и взял ее на руки. А Хелли постояла с минуту, подняв фонарь и чувствуя себя чем-то вроде Свободы, а затем засеменила вслед за ним.

Хелли, спотыкаясь, брела, устремив взгляд на огни в комнатах «Дома священника» так же, как до этого смотрела на темный силуэт Ведьминой горки.

Мисс Паргайтер стояла у калитки и, когда они приблизились, поспешила к ним навстречу.

– Все в порядке? – прошептала она. – Вы нашли ее?

– Она спит, – успокоила ее Хелли.

Мисс Паргайтер пощелкала языком:

– Ну и денек у нас сегодня! Не хотела бы я, чтобы выдался еще один такой же! Что же это делается?

На кухне она протянула руки к Джеральдине, и Роджер Шерман передал ей свою ношу. Джеральдина проснулась и захлопала глазами.

Она сидела на коленях у мисс Паргайтер, страшно чумазая, с босой ногой в царапинах и мелких порезах.

Хелли улыбнулась ей:

– Ну вот, ты снова дома. Теперь давай умоемся, промоем твою ногу и уложим тебя в постель. И никогда больше так не делай, ладно? Почему ты не подождала, пока кто-нибудь тебя туда не отведет?

Она прошептала:

– Я не могла долго ждать.

Они раздели девочку и отнесли ее наверх. Рози уже снова уснула, и Хелли сказала:

– Давай положим ее в моей комнате, а то Рози, едва проснувшись, потребует рассказать ей все немедленно.

– А почему не ко мне? – спросила мисс Паргайтер. – Я-то успела поспать и к тому же сидела у окна, а не ходила по болотам. Ты просто полумертвая от усталости.

Хелли тихо рассмеялась:

– Похоже, я превращаюсь в зомби. Хорошо, положим Джеральдину у тебя.

Она вернулась в гостиную. Роджер стоял у камина. Огня в камине не было, но он смотрел на темную каминную решетку и, когда Хелли вошла, сказал ей:

– Садитесь.

Сесть ей было просто необходимо. Она бы не поручилась за то, что не уснет прямо на ногах. Он продолжал:

– Что заставило такого ребенка пойти среди ночи на болота?

– Она хотела загадать желание.

– Это желание не могло подождать до утра? Что это за желание?

Хелли сказала решительно:

– Думаю, это было желание увидеть отца. Это то, чего она ждет большую часть своей жизни.

Она сидела, откинув голову, положив усталые руки на подлокотники кресла, а Роджер Шерман спросил, все еще продолжая стоять:

– Вы имеете дело с неуравновешенным ребенком. Как вы думаете, стоило ли выдумывать всякие истории с камнем желаний?

– Я не знаю, – она действительно не знала, – не думаю, что это могло бы причинить ей какой-либо вред. Единственная причина, по которой она не смогла дождаться утра, была в том, что сегодня, во время праздника, кто-то назвал детей сиротами. Джеральдина сказала, что она не сирота. Мне следовало подумать о том, что ей может прийти в голову нечто подобное. Она не осознавала, как далеко идти ночью к Ведьминой горке. Она думала, что сможет улизнуть потихоньку, загадать желание и вернуться назад и никто об этом не узнает.

– Это она вам сказала? – Он задавал вопросы, словно производил дознание.

– Нет. – Но Хелли знала это. В ней самой было что-то от Джеральдины, что-то от Руни. В ней были частички, роднившие ее с каждым из детей в Спрингфилде. – И она не неуравновешенная. Она в глубине души знает, что никаких писем нет. Она просто фантазирует.

– Фантазировать тоже можно до определенного предела, – заметил он.

– Да, конечно! – Факты и только факты. Это был стиль работы Роджера Шермана, а возможно, и стиль его жизни. Она с горечью сказала: – В фантазиях нет особого смысла. Мы живем в реальном мире, не так ли?

На секунду он потерял терпение.

– Не будьте ребенком, – коротко сказал он, и она ничего не ответила, потому что он опять был прав.

Хелли поднялась:

– Спокойной ночи. Извините, что вам пришлось проделать этот путь среди ночи.

Да фантазировать можно лишь до определенного предела, и, перестав фантазировать, она увидела только это.