Текст книги "Если сбываются мечты"

Автор книги: Джейн Донелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Здравствуйте!

– Мисс Паргайтер сказала мне, что вы здесь. И я пошел на визг.

– Визг? Какой визг? Мы просто смеялись. – Она была так удивлена, что у нее на мгновение перехватило дыхание, а потом загорелись щеки. – Вы сегодня рано вернулись.

– Да. – Он смотрел на детей, которые теперь были уже почти на вершине холма.

Хелли сказала:

– Мы сегодня весь день красили классную комнату, но у них все еще осталось столько энергии, что не уснут до полуночи, если не дать им хорошенько разрядиться.

Рози повернулась, подпрыгнула и увидела Роджера Шермана рядом с Хелли. Улыбка замерла у нее на лице, и взгляд стал сердитым. Девочка наклонила голову и посмотрела на них сквозь путаницу волос, развевающихся на ветру. Потом стала спускаться. Теперь она не смеялась, не бежала, а спускалась торопливой трусцой, не переставая хмуриться.

Тим и Тони тоже его увидели и поспешили вслед за Рози. На полпути Тони поскользнулся, но тут же снова вскочил на ноги. Они спускались быстро и молча.

Рози первой добралась до подножия и бегом бросилась к Хелли, так что чуть не сбила ее с ног. Хелли покачнулась, Роджер Шерман поддержал ее, схватив за плечо. Рози исподлобья посмотрела на него, а Хелли воскликнула:

– Тим, что у тебя с коленом?!

Тим, должно быть, упал на острый камень – на ноге была довольно глубокая рана.

– Ерунда, – сказал он, глядя на Роджера Шермана столь же недружелюбно, как и Рози. – Чего вам надо? Мы ничего такого не сделали. Не трогайте ее.

Роджер Шерман убрал руку с плеча Хелли и произнес серьезно:

– Мисс Паргайтер просила меня передать вам, что чай готов.

– А-а-а… – Дети застенчиво заулыбались.

Они ожидали чего-то ужасного и зловещего. Этому человеку они не должны были попадаться на глаза. Он был высокий. Когда он стоял рядом с Хелли и смотрел на нее, в глазах Руни это выглядело угрожающе.

– Домой дохромаешь? – спросила Хелли.

– Конечно. – Тим с интересом наблюдал, как кровь перемешивается с грязью на его колене.

– Тогда давай. – Она улыбнулась, и ободренные дети направились к дому.

Хелли и Роджер Шерман последовали за ними. По дороге Хелли сказала:

– Они думали, что я в беде. Думали, что вы на меня нападаете. Мне кажется, я изобразила вас эдаким великаном-людоедом. Это в какой-то степени сочеталось с общей атмосферой дома, и мы старались сделать так, чтобы Руни не путались у вас под ногами.

– Они дружно встали на вашу защиту.

– Да, действительно. – Дети снова собрались в маленькую сплоченную группу, но на этот раз Хелли тоже была ее частью. Она рассмеялась: – Мы очень похожи, я тоже чувствую себя эдаким уличным мальчишкой-сорванцом.

– К тому же очень элегантным, – сказал он.

Неплохая аттестация. Хелли была очень худой, с высокими скулами, темноглазой и большеротой. Но у нее была грациозная походка и чувство стиля, а ее платья выглядели на ней дороже, чем они стоили на самом деле, намного дороже.

Руни были уже у стены, окружавшей дом, и отпирали маленькую калитку, когда Роджер Шерман заговорил снова. Он спросил:

– Все в порядке?

Хелли согрели душу дружеские действия Роджера, и она была глубоко тронута его заботой. В вопросе Шермана прозвучало неподдельное участие, и когда она ответила:

– Да, все в порядке, – то почувствовала, что даже если не все в порядке, то это можно исправить, потому что мир прекрасен.

Роджер Шерман никогда раньше не приезжал с работы так рано, ни разу, а сегодня сразу же пришел сюда, пришел их искать. И это было очень хорошо.

Она сказала:

– Вы спрашивали – не могли бы вы чем-нибудь помочь?

– Да, и что же?

Они были уже у калитки. Дети оставили ее открытой, а Уэдделл, который срезал капусту и продолжал бы ее срезать, не удостоив Хелли ни словом, ни взглядом, сейчас выпрямился, увидев Роджера.

– Добрый вечер, мистер Шерман, добрый вечер, мисс.

Мисс Паргайтер часто заказывала овощи с огорода, и Уэдделл доставлял их, но никакая благодарность не могла смягчить его отношение. Он приносил овощи потому, что так велел его хозяин. Он работал на мистера Шермана, и никто другой, по его мнению, не имел здесь никаких прав. Но, увидев Хелли вместе с Роджером Шерманом, он поздоровался и с ней.

Она ответила Уэдделлу:

– Добрый вечер, – и продолжала, обращаясь к Роджеру Шерману, когда они прошли мимо: – Именно это я имела в виду. Если бы только вы могли помочь им понять, что я не украла у вас этот дом, ведь вы же так не считаете, правда?

– Нет, не считаю, – ответил он и улыбнулся.

– Уэдделл никогда раньше со мной не здоровался. Когда мы встречаемся в доме, он бормочет что-то нечленораздельно, а с мисс Паргайтер вообще объясняется на пальцах. Она ему говорит, какая хорошая капуста уродилась, он снова бормочет, и она говорит, что даже не знает, что именно он хотел сказать.

Роджер рассмеялся:

– Однако он рассказал мне, что вы умело держите этих сорванцов в руках. И что старуха тоже шутить не любит.

– Ну, когда я буду передавать этот комплимент мисс Паргайтер, мне придется его перефразировать. Сама мисс Паргайтер любит ссылаться на свой возраст, но не позволяет делать этого другим. Вы не останетесь поужинать с нами?

– Нет, спасибо, я никогда не ужинаю дома. – Он повернул ручку двери на кухню. – Может быть, вы поужинаете со мной?

Пожалуй, за кухонным столом в окружении Руни он выглядел бы не вполне уместно. Не похоже было, чтобы он тоже любил яичницу и чипсы.

– Спасибо, – ответила Хелли, – с удовольствием.

– Тогда в семь?

Она кивнула, и они вошли на кухню. Мисс Паргайтер промывала Тиму коленку. Тони мыл руки над раковиной, а Рози усаживалась за стол. Аннабел разливала чай и, хотя знала, что ее брат тоже через несколько минут войдет в эту дверь, все же, казалось, была удивлена.

Она несколько раз моргнула и произнесла:

– А, привет!

– Привет!

– Привет! – сказала Хелли.

– Чаю? – спросила Аннабел.

– Спасибо, не хочу, – ответил Роджер.

– До встречи. Увидимся позже, – попрощалась Хелли.

Когда дверь за ним закрылась, Аннабел спросила:

– Вы что, решили продать ему дом?

Все замерли. Они застыли в ожидании ответа: мисс Паргайтер с клочком ваты, которым она протирала Тиму колено, Тони – с мокрыми руками, так и не дотянувшись до полотенца.

Хелли ответила:

– Нет. Я с самого начала сказала, что не стану продавать. И этот вопрос больше не поднимался. Он не упоминал о доме.

Восковые фигуры, в которые было обратились присутствующие, наконец ожили. Аннабел налила Хелли чашку чаю и сказала:

– Я просто спросила. Роджер обычно всегда добивается того, чего хочет, а насколько мне известно, он хотел его купить.

Мисс Паргайтер сделала еще одну порцию чипсов.

Детям они очень нравились, и мисс Паргайтер считала, что, раз они едят достаточное количество свежих овощей на обед, в другое время чипсы им не повредят. Тони теперь тоже сидел за столом, и Хелли принялась раскладывать по тарелкам чипсы и, кроме того, изрядное количество сосисок.

Все вокруг оживленно болтали, мисс Паргайтер сделала замечание Рози, которая говорила что-то с набитым ртом, но Хелли их не слышала. Она молча пила чай и раздумывала, что ответить ему, если он действительно задаст вопрос: не продаст ли она дом?

Нет, конечно, она не собирается продавать дом. Миссис Коттар и Джоан Гилл могут продолжать косо на нее смотреть, но не может же это длиться вечно.

Хелли надеялась, что Шерман не спросит об этом, поскольку в противном случае он изменил свое отношение к ней не из добрых побуждений, а исключительно в целях личной выгоды.

Ей хотелось заручиться дружбой Роджера Шермана, но если бы сегодня вечером он завел разговор о продаже дома, ни о какой дружбе не могло быть и речи. До некоторой степени это напоминало ситуацию с Саймоном.

Аннабел рассказывала мисс Паргайтер о пьесе, которую она видела по телевизору и в которой мисс Паргайтер когда-то, двадцать лет назад, дублировала одну из ведущих актрис.

Хелли спросила:

– Ваш брат привязан к этому дому?

Вопрос был задан как бы между прочим, и Аннабел, подумав, ответила:

– Мне так кажется, он ведь всегда жил здесь, – и снова углубилась в воспоминания мисс Паргайтер.

После чая дети вместе с мисс Паргайтер поднялись в свежевыкрашенную классную комнату, чтобы посмотреть перед сном телевизор. Аннабел отправилась мыть голову, а Хелли оставалось еще кое-что напечатать.

Если она собирается встретиться с Роджером Шерманом в семь, то часть работы можно было бы сделать завтра до завтрака. Можно попечатать с полчаса сейчас, а потом надо будет собираться.

Она проработала минут тридцать, когда в комнату, расчесывая влажные волосы, вошла Аннабел и спросила:

– Не хотите ли поехать со мной в Хоули? Меня пригласили двое друзей на вечер. Хотите присоединиться?

– Не могу, – ответила Хелли, – меня пригласил на ужин ваш брат.

– Неужели? – Удивление Аннабел было вполне понятно, Хелли и сама до сих пор не переставала удивляться. – Не думала, что у вас с ним свидание.

– Никакого свидания. Просто я предложила ему выпить с нами чаю. Он отказался, сказав, что всегда ужинает вне дома. Возможно, он почувствовал себя в какой-то мере обязанным ответить на приглашение и пригласил меня.

– Только не Роджер, – твердо сказала Аннабел. Она продолжала расчесывать волосы, и вид у нее при этом был очень задумчивый. – Он никогда ничего не делает просто потому, что кто-то ждет этого от него. – И добавила, испортив впечатление от предыдущих слов: – Надеюсь, вы не продадите ему дом. Мне кажется, это очень хорошая мысль – поселить здесь детей.

– Мне тоже так кажется, – ответила Хелли. – Желаю вам приятно провести время с друзьями. – Она закрыла машинку и оставила все так, чтобы завтра утром можно было бы сразу продолжить. Потом Хелли пошла узнать, не возражает ли мисс Паргайтер против того, чтобы посидеть с детьми.

– Я долго не задержусь, – сказала она.

– Тебе необходимо развлечься, – экспансивно ответила мисс Паргайтер. – А куда ты идешь?

– Меня пригласил на ужин мистер Шерман.

На Руни это не произвело ни малейшего впечатления, их внимание было приковано к телевизору, но мисс Паргайтер была заинтересована.

– Вот как? А я-то не могла понять, что ты имеешь в виду, когда сказала ему: «Увидимся позже».

Хелли пожала плечами:

– Возможно, он хочет обсудить деловые вопросы. Но мой ответ будет отрицательным. Я не продам дом. Но может быть, за этим он меня и пригласил.

– Если так, – посоветовала мисс Паргайтер, – сначала поужинай, а потом дай ему ответ.

Хелли надела ярко-красное платье – ей шел этот цвет. Платье выглядело весьма элегантно и в меру легкомысленно. Она посмотрела на себя в зеркало, подумала, не лучше ли надеть желтое, и прикинула, хватит ли ей времени, чтобы сделать другую прическу. Она нервничала так, словно ей предстояло выйти на сцену или выступить свидетелем в суде, а может быть, пройти собеседование, от результатов которого могло зависеть все ее будущее.

Дверь в кабинет была открыта, и, когда Хелли подошла, он встал из-за стола. Она спросила:

– Чем вы занимаетесь? Что означают все эти закорючки?

– Мы работаем над проблемой передачи информации с помощью светового луча.

– Извините, что я спросила об этом, потому что мне по этому поводу сказать нечего.

Он улыбнулся:

– Вы могли бы просто пожелать мне удачи.

– Желаю удачи.

– Спасибо.

Они вышли из дома, похожего на маленький замок, и сели в большой серый автомобиль, стоящий перед домом. Хелли глубоко вздохнула и откинулась на спинку сиденья.

Одно из окон распахнулось, и мисс Паргайтер помахала им чем-то, напоминавшим белый флаг, Хелли повернулась и помахала в ответ.

– Что это у нее – носовой платок? – спросил Шерман. – Она не просит о помощи?

– Все в порядке. – Хелли была в этом уверена. – Руни считают, что им поручено присматривать за ней. – Она оглянулась на дом, когда они проезжали мимо, и сказала: – Удивительное сооружение, правда?

– Совершенно удивительное, – сухо ответил Шерман.

– Вам оно не нравится?

– Никогда не видел в нем особого смысла.

– Но вы же хотели купить его.

– Просто не хотелось проблем, связанных с переездом.

Итак, он пригласил ее на ужин не затем, чтобы поговорить о продаже дома. Дом ему был не нужен. Для него не имело никакого значения то, что миссис Брантон оставила его Хелли. Она сказала серьезно:

– Мне кажется, он очень красивый. Должно быть, ваш предок был человек с изысканным вкусом.

– Мой предок, – с такой же серьезностью ответил Роджер Шерман, – должно быть, был эксцентричным идиотом.

– Мне кажется, вы слишком строги. Возможно, он просто любил пошутить.

– У этой истории нет даже такого оправдания. В Йоркшире существует легенда о том, что король Артур и его рыцари погребены на болотах и ждут часа, когда страна снова призовет их. Патрик Шерман провел какие-то розыски и решил, что это место находится под холмом, неподалеку отсюда, и что, когда настанет их час и рыцари появятся снова, им будет не так одиноко в чужих краях, если на горизонте они увидят замок.

– Это правда?

– Не могу поклясться насчет места погребения, но Патрик изложил мотивы постройки такого дома в своем дневнике.

– Рыцари не откликнулись вовремя, – грустно сказала Хелли. – Им надо было вернуться в те времена, когда здесь жил Патрик и когда на свете еще оставались древние старцы, которые помнили о них. Один игрушечный замок не сможет помочь им примириться с тем, что они обнаружат, выйдя из-за холмов в наши дни.

Машина была уже на краю деревни. Хелли продолжала:

– Например, ваша лаборатория космической связи. Как бы вы им это объяснили? Разве что рядом оказался бы Мерлин. Световые лучи – это, пожалуй, по его части.

Роджер Шерман рассмеялся:

– Да, Мерлин, пожалуй, был бы кстати. Мы бы нашли ему работу.

– А о каком холме он говорил?

– В дневнике об этом не сказано.

– Но это должен быть один из холмов, которые видны со стороны дома, поскольку он рассчитывал, что дом будет виден с холма. Король Артур, в окружении рыцарей скачущий по болотам в лунном свете – это было бы зрелище! – Она вздохнула. – Но кто расскажет им, что век благородных рыцарей канул в небытие? – Она стала перечислять имена: – Галад, Персиваль, Ланселот, Мордред… – Они звучали таинственно, подобно отдаленному рокоту барабанов.

Смутный образ Ланселота… Хелли посмотрела на Роджера Шермана и подумала, так ли сильно изменилась внешность людей за последние века в сравнении с натурой человека. Стоит лишь надеть Роджеру шлем с поднятым забралом – и перед вами рыцарь Ланселот…

– Куда мы едем? – спросила Хелли.

– Туда, где я обычно обедаю. Кухня там хорошая. Впрочем…

– Я здесь ничего не знаю, – сказала она, – кроме той гостиницы в Хоули, где я тогда остановилась. Я поеду куда угодно. – Правда, она не добавила «с вами», но это было почти то, что она имела в виду. Ее охватывало чувство спокойного удовлетворения и растущей убежденности в том, что Роджер Шерман нравился ей все больше.

Она увидела машину, ехавшую навстречу, и оцепенела, узнав эту марку. Таких машин в округе было не много, но даже тогда, когда она увидела номер, Хелли не поверила своим глазам. Водитель не видел ее. Он не смотрел в ее сторону. Но она смотрела на него. И она его узнала. Это был Саймон Коннелл.

Глава 5

Это был Саймон, и явился он сюда из-за нее. Вряд ли это могло быть простым совпадением. Он поедет в «Старый дом священника», мисс Паргайтер скажет ему, что Хелли нет дома, и он станет ждать.

Надо будет позвонить откуда-нибудь и сказать мисс Паргайтер: «Сделай так, чтобы он уехал, я не хочу его видеть, я не хочу, чтобы он ждал меня, когда я приеду домой».

Она обернулась назад и посмотрела на дорогу. Машина была уже далеко, Саймон ее не заметил.

«Не хочу оглядываться назад, – подумала она, – не хочу. Хочу, чтобы моя жизнь шла своим чередом».

– Что-нибудь случилось? – спросил Роджер Шерман.

– Нет, конечно, ничего. – Она отвернулась от пустынной дороги, снова посмотрела вперед и, отгоняя мысли о Саймоне, сказала первое, что пришло на ум: – Боюсь, что в воскресенье ожидается прибавление в семействе – на несколько дней приедет Джеральдина. Ей семь лет, тоже из Спрингфилда, но она никому не будет мешать, это очень тихая девочка.

– Господи! – воскликнул он. – Сколько же детей вы собираетесь здесь приютить?

– Только на время каникул, и не более четверых, я думаю. Не уверена, что мы могли бы управиться с большим числом детей. Вы не возражаете?

– Это ваш дом.

– Да, но нам нужна ваша рента, мы не хотели бы ее потерять. Кроме того, вы оказываете стабилизирующее влияние на Руни. Не то чтобы мы прямо говорили им, что мистер Шерман до них доберется, но у них есть определенное представление о том, что, если они перестараются, вы вышвырнете всех нас вон.

– Премилая у меня репутация, – заметил Шерман.

– Вы подходите для этой роли. Более того, вы просто рождены для нее.

Хелли сыпала словами, словно стараясь заглушить паническое чувство, охватившее ее при виде Саймона. Она продолжала:

– Мисс Паргайтер тоже вас побаивается, а ее напугать надо суметь. Когда я решила, что не стану продавать дом, она меня предупредила: «Такому человеку я бы поостереглась в спешке перебегать дорогу». – Она улыбнулась. – Но вам, оказывается, не так уж нужен этот дом, так что все в порядке.

– Да, не так уж и нужен, – согласился он.

– А если бы он вам был нужен, – настаивала Хелли, – что бы вы сделали?

– Увеличил бы сумму.

И конечно, получил бы дом. Если бы цена возросла, она взяла бы деньги и купила бы себе другой дом. «Роджер получает всегда то, чего хочет», – сказала Аннабел. Наверное, это очень удобно – иметь достаточные материальные и моральные ресурсы для того, чтобы управлять своей судьбой.

У Хелли денег не было, и она не вполне была уверена в том, что обладает достаточной силой воли. Как бы ей хотелось, чтобы Саймон позвонил из Лондона, чтобы она могла сказать ему все, не сталкиваясь с ним лицом к лицу. Встреча с ним могла пробудить воспоминания о прошлом.

Они свернули на стоянку у придорожной закусочной, и Хелли задала ненужный вопрос:

– Мы приехали?

– Да. – Роджер Шерман открыл ей дверцу, и они вышли. Ждать не пришлось. Через несколько минут они уже сидели в небольшом зале за столиком, Хелли посмотрела меню и заказала легкую закусочку, поскольку не была голодна.

До момента, как она увидела Саймона, ей действительно хотелось есть, но сейчас аппетит улетучился. Она осмотрелась:

– Вы обычно здесь обедаете?

– Нет. В другом месте, ближе к лаборатории.

– Но вы сказали, что мы поедем именно туда?

Он действительно это сказал, и Хелли хотела услышать, почему он изменил свое решение. Подошел официант с картой вин, вино было выбрано, доставлено, опробовано и одобрено. И только тогда Роджер Шерман ответил:

– Там обычно полно моих коллег.

– О! – Хелли небрежно спросила: – Вы решили, что я могу повредить вашей репутации?

– Нет. Мне вдруг пришло в голову, что вы бы предпочли менее людное место.

Хелли хотела поговорить серьезно. Она сказала:

– Я ведь попросила вас о помощи, так? Я хотела поговорить о детях.

– И что же вы хотели сказать?

Она постаралась забыть о Саймоне. Сначала о самом главном.

– Если здесь не примут меня, то не примут и детей. В драке с Эндрю Коттаром Тони был виноват ничуть не больше, чем Эндрю, но сегодня утром одна женщина сказала мне, что она не хочет, чтобы ее дети водились с Руни из-за того, что случилось с бедняжкой Эндрю. Бедняжка Эндрю! – насмешливо фыркнула она. – Он начал ссору, и он старше Тони.

Лицо Роджера Шермана оставалось бесстрастным.

– А сами Руни хотят играть с местными детьми? Мне кажется, они и так вполне счастливы.

– Они действительно получают удовольствие от таких каникул, и у них своя компания, что для Руни важнее всего, – вынуждена была согласиться Хелли, – но я хочу, чтобы их здесь признали. Их всегда все отталкивали. Такое отношение не должно стать для них привычным на всю жизнь. – Она откинулась назад и мрачно продолжала: – Уэдделл спрашивал меня, правда ли, что они малолетние преступники, миссис Коттар тоже интересовалась относительно испытательного срока. Вы только подумайте! Испытательный срок для Рози – ребенка, которому шесть лет и одиннадцать месяцев! Вот такое у всех к ним отношение, и я ничего не могу с этим поделать, поскольку у меня здесь нет ни одного друга. Кроме, конечно, мисс Паргайтер, ну, может быть, еще миссис Перри и Аннабел. – Им принесли бульон, и Хелли невесело улыбнулась, глядя в тарелку. – Со мной сегодня была в деревне Аннабел. Если бы не она, миссис Гилл ни за что ко мне бы не подошла. Мы зашли в один магазин, а когда выходили, продавщица сказала, что Аннабел кто угодно может обвести вокруг пальца, а вот вас они никогда не видели рядом со мной. – Хелли подняла на него глаза. – Так вот. Вы сказали, что чувствуете некоторую ответственность за Руни. Если бы вы каким-либо образом показали, что они вам не безразличны, – ведь вы не можете сказать, что они вам совсем не нравятся, так? – Она продолжила прежде, чем он успел ответить: – Тогда Джоан Гилл не боялась бы разрешить своим детям ходить по одной улице с Руни. Сейчас она этого боится. Она говорит: «Я слышала, что они играют очень грубо».

Ее голос звенел от негодования, на лице у Роджера Шермана появилось озадаченное выражение. Он сказал:

– Прежде чем я дам персональную гарантию Джоан Гилл, что на ее детей не набросятся с кулаками, я должен получить подтверждение от Тони и Тима, да, пожалуй, и от Рози тоже. Местным детям тоже палец в рот не клади, но Руни – особенно сплоченная команда.

– Руни. – Хелли начала было с возмущением, но Роджер Шерман недоверчиво приподнял одну бровь, и она умолкла. Затем медленно кивнула: – Да, – сказала она тихо, – вы правы. Но они жестоки потому, что их такими сделали. Они в детском доме уже два года, но даже Рози помнит, что было с ними раньше. Им пришлось туго. Приходилось бороться, чтобы выжить. Они ждут нападения и сражаются вместе. Но Джеральдина, которая приезжает в воскресенье, ни с кем не дерется. Она придумывает. Ее мать умерла, когда девочка только родилась, отец эмигрировал в Австралию и оставил ее у бабушки. Когда умерла бабушка, он перестал даже писать, и теперь Джеральдина живет в своем собственном мире. Она вечно придумывает, что получила письмо от отца. Сейчас она рассказывает всем, что ее отец собирается приехать и забрать ее на каникулы, именно поэтому заведующая попросила меня пригласить ее сюда, потому, что Рози умеет фантазировать вместе с ней, и потому, что ей гораздо лучше будет здесь, чем оставаться в детском доме и просто ждать. Он не приедет. Никто не приедет. – Хелли Крейн ждала четырнадцать лет, и никто так и не приехал. Она посмотрела на Роджера Шермана своими темными глазами. – Можете заверить миссис Гилл, что Джеральдина не обидит ее детей, правда, не исключено, что они могут обидеть Джеральдину.

Он сказал:

– Пейте ваш бульон.

Прошлой ночью, налив ей бренди, он тоже сказал: «Выпейте это» – и обещал помочь.

Она продолжала:

– Так вы поможете?

– Конечно.

Ее глаза засветились.

– Спасибо. – Она была благодарна ему и за этих детей, и за себя тоже, за ту девочку Хелли Крейн, которой она была когда-то. Она сидела очень прямо, бледная, с блестящими глазами и очень юная, и он спросил:

– Знала ли моя тетя о том, что вы заботитесь о детях из детского дома?

– Да, знала.

Роджер Шерман сказал:

– Возможно, она думала о чем-то в этом роде, когда оставляла дом вам. Она была замечательной женщиной во многих отношениях, ей бы понравилось, что дети здесь счастливы.

Так вот какова возможная причина!

– Это вполне вероятно, правда? Она могла этого хотеть. Но почему она никому об этом не сказала? Хотя бы той же миссис Коттар, которая, как она говорит, была ее близкой подругой.

– Не такой уж близкой, – сказал Роджер Шерман. – Джеральдина приезжает в воскресенье, вы сказали?

– Да, я должна встретить ее в Хоули.

– Хотите, я подвезу вас?

– Конечно, это было бы чудесно! Если она приедет в вашей машине, для нее это может стать прекрасным началом. – Она усмехнулась. – Правда, Руни могут позавидовать до такой степени, что ей от них достанется.

– И что же тогда?

– Тогда им достанется от меня. – Она взяла ложку; бульон остывал, но теперь ей снова захотелось есть.

Он спросил:

– Вы уверены, что действительно хотите омлет?

– А почему нет?

– Может быть, лучше заказать для вас бифштекс?

Хелли рассмеялась:

– Как вы догадались? Когда я садилась за стол, у меня совсем не было аппетита, а сейчас я голодна как волк. Наверное, потому, что я перестала переживать, я взвалила на вас часть ответственности за Руни. – Она медленно выпрямилась.

Шерман изменил заказ.

– Часть ответственности за Руни – это звучит пугающе. Думаю, мне стоит повидаться с ними утром, прежде чем я уеду.

– Хорошо, – согласилась Хелли. – В какое время?

– Пожалуй, часов в восемь. А сейчас давайте оставим эту тему. Мне кажется, на сегодняшний вечер достаточно.

О Руни они больше не говорили. Хелли рассказала ему о Серине и Фрэнсис, о том, где она работала раньше. Он задавал вопросы, слушал, и Хелли наконец спросила:

– О себе вы рассказывать не любите?

– А что бы вы хотели узнать?

Она чуть было не ответила: «Все», но сдержалась, это прозвучало бы абсурдно.

– Что-нибудь. Ведь мы живем под одной крышей. Вы никогда даже не повышаете голос, я не знаю, какой вы, когда сердитесь, это немного несправедливо. Вы когда-нибудь сердитесь?

– Так же, как и все люди.

– Но вы ведь не повышаете голос?

У него не было в этом необходимости. Его манера говорить и его голос и без того могли заставить кого угодно съежиться от страха. Она поморщилась:

– А вот я, как вам известно, повышаю голос довольно часто. И готова лезть на стенку, когда мне приходится туго.

– Вам это помогает?

– Чаще всего – нет.

Это было правдой. В моменты отчаяния она становилась тихой и молчаливой, стремясь найти убежище в крохотном, замкнутом пространстве своего воображения, но ей хотелось, чтобы он улыбнулся, и хотелось остаться здесь подольше.

Когда опустели чашки с кофе, он посмотрел на часы, а Хелли сказала:

– Я думаю, нам пора возвращаться.

Она вспомнила о Саймоне. Паническое чувство исчезло, Хелли почти успокоилась. Однако надо было иметь наглость явиться сюда вот так, без приглашения. С чего он решил, что ему здесь будут рады?

Мисс Паргайтер вряд ли позволит ему болтаться поблизости. Ей было достаточно известно о Саймоне, чтобы понять, что Хелли не хотелось бы столкнуться с ним без предупреждения. Но возможно, он уже был там и ждал ее.

– Отсюда можно позвонить? – спросила Хелли. – Просто проверить, все ли в порядке?

В фойе был телефон, но не в будке, а на столике в углу. Хелли набрала номер и услышала голос мисс Паргайтер. Мисс Паргайтер начала многозначительно:

– У нас тут гость…

– Я знаю, – сказала Хелли, повернувшись спиной к залу и поближе прижав телефонную трубку ко рту. – Мы проехали мимо него.

– Он не мог тебя видеть.

– Он и не видел.

– Ты хочешь с ним говорить?

– Нет. – Роджер Шерман еще не выходил из обеденного зала. И Хелли поспешно сказала: – А впрочем, подожди. Позови его, и я ему сама все скажу.

Когда Саймон взял трубку, она спросила приглушенным голосом:

– Саймон?

– Хелли? – Он, похоже, был в большем восторге от создавшейся ситуации, чем она. – Как тебе сюрприз?

Все оказалось не столь уж драматично.

Она разволновалась, когда увидела Саймона в первый раз, но сейчас была спокойна.

– Какого черта ты здесь делаешь? – требовательно спросила она.

– Тебя ищу, конечно.

– С какой стати? Мне казалось, что ты попрощался со мной навсегда.

– Где ты сейчас? – спросил Саймон.

– Какое это имеет значение?

– Это имеет значение. Я хочу разговаривать с тобой, а не с телефонной трубкой. Позвонить я мог и из Лондона.

Хелли фыркнула:

– Жаль, что не позвонил, мог бы не трудиться приезжать, если ты действительно проделал весь этот путь исключительно для того, чтобы увидеть меня. Все еще занимаешься рекламой?

– Да, на коммерческом телевидении.

– Звучит здорово, – с воодушевлением сказала Хелли. – Ну что ж, рада была тебя услышать, сожалею, что не могу предложить тебе остаться на ночлег – в доме нет ни одной свободной комнаты. Могу порекомендовать гостиницу «Дельфин» в Хоули, и тебе лучше поторопиться, потому что в половине десятого она закрывается.

– Когда ты вернешься? Я хочу тебя видеть, Холли.

– Возможно, сегодня я не приеду ночевать. – Она предварительно убедилась в том, что Роджер Шерман не мог ее слышать. – Возможно, я останусь у друзей. – Смешно, какие у нее друзья?

– Ладно, может быть, тогда завтра утром?

Она собиралась что-то возразить, но тут из обеденного зала вышел Роджер, и Хелли закончила разговор:

– Хорошо, я приеду в «Дельфин». Встретимся в холле в половине одиннадцатого. – Она повесила трубку и пошла навстречу Роджеру.

– С Руни все в порядке? – спросил он.

– Дом пока не подожгли, – ответила она. Если бы подожгли, то это было бы первое, о чем сказала бы мисс Паргайтер, следовательно, единственной проблемой в доме на данный момент был Саймон Коннелл.

Они снова сели в машину, и Хелли подумала, что если они не встретят Саймона по дороге, то это будет означать, что он все еще в доме. А если он все еще там, то уж лучше войти в дом в сопровождении внушительного эскорта. Только бы Саймон не сказал: «Так ты все же не осталась там ночевать», потому что Роджеру объяснить это будет невозможно.

Машин навстречу попадалось не много, и Хелли внимательно всматривалась в каждую. Было почти темно, но она узнала машину Саймона и загородилась рукой, отбросив прядь волос. В темноте, при свете фар он не смог бы ее разглядеть, но она сделала это инстинктивно.

Никакой разумной причины прятаться от Саймона Коннелла у нее не было. С ним придется встретиться, это неизбежно, но только не в присутствии Роджера Шермана.

Всматриваясь в темные силуэты холмов на фоне почти такого же темного неба, она спросила:

– У вас сохранился дневник Патрика Шермана, в котором он писал о причинах постройки дома?

– Да.

– Можно мне почитать его?

– Конечно. – Он быстро обернулся, взглянув на нее, и она почувствовала, что он улыбается. – Но там не сказано, где холм короля Артура.

– Я выберу свой холм, – сказала Хелли, – и теперь уже ни за что не продам дом. Если однажды появится рыцарь Ланселот, я хочу первой его приветствовать.

В нескольких окнах горел свет, но, когда Роджер Шерман подъехал к парадной двери, в доме было тихо. Хелли сказала:

– Спасибо вам за ужин и за Руни. В восемь утра мы будем у вас в кабинете.

– Не пугайте их до полусмерти, – попросил он. – Вы сделали из меня великана-людоеда, так что, может быть, будет лучше, если вы им объясните, что я детей не ем.

– Напугать Руни! – Голос Хелли звучал скептически. – Ну знаете! – Она рассмеялась, а потом вдруг перестала смеяться… «Только попытайтесь обмануть Роджера», – сказала тогда Аннабел… Он даже не улыбнулся. Освещенное слабым светом салона автомобиля его лицо казалось задумчивым, и она сказала серьезно: – Вполне вероятно, большую часть времени они напуганы.