Текст книги "Голос любви"

Автор книги: Джейн Болинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

– В радиостудии.

Ну, что же, у нее еще есть шанс. Ревность – хороший признак.

– Я знаю, – усмехнулся он. – Я был у тебя вчера и пришел снова сегодня. Первый раз мы проводим вместе несколько дней подряд. И когда я шел сюда, я хотел сказать, что пора бы нам уже заполнить все черные дыры, которые еще остаются на неделе.

– Ричард! – ее сердце забилось сильнее, переполняясь возрастающей радостью.

– Но потом я подумал…

Шалис замерла.

– …подумал, а не становлюсь ли я собственником. Пока тебя ждал, я проанализировал ситуацию и пришел к выводу, что бессмысленно встречаться чаще, если все равно мы оба знаем, что наши отношения ни к чему не приведут. Так что давай оставим все как есть!

– Если ты этого действительно хочешь… – протянула она разочарованно.

– А ты? Ты со мной не согласна?

Он пытливо заглянул ей в глаза. Она еле успела придать им нейтральное выражение, чтобы он не заметил, как больно ей стало от его слов.

– Нет, я просто перевариваю информацию. И ты полностью прав, это то, что нам надо, – добавила она твердо, понимая, что это лучше, чем ничего: требуя большего, она могла совсем егопотерять.

Шалис вообще жалела, что завела этот раз говор.

– Значит, все остается на своих местах и тебя это устраивает? – быстро спросил Ричард.

– Полностью, – солгала она, стараясь, чтобы ее голос звучал максимально естественно.

Ричард помолчал несколько секунд и потом задумчиво произнес:

– Все равно долго это не продлится. Вот возьмем такой пример. Завтра утром я улетаю на одну из шахт и не знаю, когда вернусь, то есть не знаю, когда снова тебя увижу.

– Прекрасный повод устроить сейчас пир, в преддверии надвигающегося поста, – пошутила она, стараясь отвлечь его от грустных мыслей.

Она взяла его за руку и поцеловала в плечо. Он откликнулся на ее ласку, обнимая ее и окунаясь в мир наслаждения.

Ночь, которую они провели, была поистине волшебной, но, когда Шалис провожала его утром, она чувствовала тоску, зная, что желание увидеть его снова появится, как только за ним закроется дверь.

Шалис приехала на студию в полдень и начала готовиться к передаче, когда ей позвонил Майлз Логан. Несколько минут они говорили об общих делах компании, а потом он перешел к главному:

– А мальчишка-таки справился с заданием, судя по факсам, которые шлют слушатели. И знаешь, хорошо, что его дебют пришелся на ночной эфир. Таким образом, утренние слушатели его не знают. Не забыла, какой послезавтра день?

– Первое апреля – никому не верю, – быстро ответила Шалис, понимая, куда он клонит. – То, что мы придумали в прошлом году, прошло на «ура».

– Ну, так вот. Утренний формат очень гибок. Так что я хочу, чтобы вы с Келом записали что-нибудь вместе. Его голоса никто не знает, а ты хорошо имитируешь акцент. Я тут кое-какой сценарий написал, но вы должны будете его дополнить и развить. Минут на пять максимум. Завтра к полудню постарайтесь что-нибудь сварганить.

«Ну, мы с Келом сделаем из этого конфетку», – думала Шалис, читая сценарий.

Суть состояла в том, что они должны были обмануть слушателей, делая вид, что пустили в эфир блок музыкальных новостей, передаваемый одной из дочерних радиостанций, находящихся по ту сторону океана.

Келу очень понравилась идея Майлза, и они с энтузиазмом принялись за сценарий. Работа шла легко и приятно. Они много смеялись, и идеи сыпались, как из рога изобилия. Наконец все было готово, но им нужно было еще записать сценарий на пленку, когда пришел ведущий ночного эфира и попросил их освободить студию, так как он ждал гостей для интервью. Следующим утром оба были заняты, а учитывая, что Майлз хотел, чтобы работа была готова уже к полудню, нужно было доделывать ее сейчас. Все офисы закрывались на ночь, и остаться на студии не представлялось возможным.

– Так что же будем делать? – встревожилась Шалис. – Мы могли бы записать все у меня дома, но, судя по демоверсии, которую ты нам прислал, твое оборудование намного лучше. Может, позволишь им воспользоваться?

– Еще бы! Конечно! – радостно воскликнул Кел. Он выглядел польщенным. – Сейчас прямо и поедем ко мне. Или тебя опять ждет новый бойфренд? Ничего, одну ночь потерпит. Переведет дыхание. Поедешь на своей машине или оставишь ее здесь?

– На своей. А у тебя-то самого никаких дел не запланировано? Свидание, например?

– Только с тобой… Хорошо-хорошо, Шалис, я знаю, мы на работе… – добавил он, видя ее укоризненный взгляд.

– Вот и чудненько! И не забывай об этом! Ладно, поехали! – Она помедлила. – Но когда мы были у тебя в гостях, я что-то не заметила никакого оборудования. Оно твое или Ричарда?

Она сомневалась, понравится ли Ричарду ее появление в его доме, особенно в его отсутствие.

– Мое. Я не показывал вам мою студию. Чтобы не вызывать раздражения.

Кел хитро посмотрел на нее, но вдаваться в детали не стал.

Через полчаса они уже въезжали в ворота поместья Довейла.

– Ничего себе! – присвистнула Шалис от восхищения, увидев студию. – Ты прав, у многих такая студия может вызвать раздражение. Бедненький богатенький мальчик! Да еще и со звукоизоляцией! – воскликнула она, осматривая стены. – Прекрасно! Так мы не помешаем твоей маме? Как она, кстати?

– В порядке. Даже подыскивает дом в городе, чтобы нам переехать. Джулия Кеверн познакомила ее со своим двоюродным братом. Зануда, но ей нравится. Так что все налаживается. Она, кстати, часто о тебе спрашивает. Забавно, да? – Кел рассмеялся. – И, между прочим, она согласна со мной, что ты мне очень подходишь. Странно, обычно меня больше поддерживает Ричард. А на тебя прямо-таки взъелся. Мама как-то при нем начала про тебя говорить, так он вышел из себя.

Шалис отвернулась, делая вид, что рассматривает интерьер студии. Ей не хотелось, чтобы Кел увидел, как она покраснела при его последних словах.

Ей стало стыдно за комедию, которую они с Ричардом разыгрывали, но она чувствовала себя не вправе говорить об их отношениях. Если бы он считал нужным, он бы все рассказал племяннику сам. Но почему он этого не сделал? Неужели стыдится ее?

На запись интервью времени ушло немного. Скоро работа была полностью закончена.

– Я заберу пленку с собой и завтра покажу ее Майлзу, – сказала Шалис, собираясь.

– Выпьешь кофе на дорожку?

– Нет, спасибо, – Шалис посмотрела на часы. – Нужно все-таки и поспать. Завтра у меня несколько встреч, так что мне надо быть в форме.

Кел проводил ее до машины и, когда она уже садилась в нее, заметил:

– Ты сегодня похожа на невесту.

В этот вечер на ней действительно было все белое. Кел, умильно посмотрев на нее, добавил:

– Можно поцеловать эту очаровательную невесту?

Шалис засмеялась его детской непосредственности, но жестом остановила, когда он потянулся к ней.

– Когда я пойду под венец, тогда и поцелуешь. Чао, Кел! – бросила она и нажала на педаль газа.

Завернув за поворот, Шалис медленно поехала вдоль парка. Она уже подъезжала к главным воротам, когда от одного из деревьев, растущих вдоль дорожки, отделилась какая-то фигура и направилась наперерез машине. Шалис ехала очень медленно и все-таки поспешно нажала на тормоз. Незнакомец оказался Ричардом.

– Ричард! Я не знала, что ты дома! – радостно воскликнула она, открывая стекло машины. – Садись, и я поверну обратно.

– Феноменально! Глазам не верю! Неужели это ты в такую рань? Сейчас еще только начало четвертого! – в его голосе звучала плохо сдерживаемая ярость. – Еще бы минут десять, и я бы уже точно не сомневался, что это ты. Кто еще может так спокойно делать всякие мерзости! Но ты все-таки решила ускользнуть из спальни Кела, прежде чем солнечные лучи прогонят тебя прочь. Какое коварство! Вылезай из машины, Шалис!

Она и сама уже почти вылезла из нее. Ее всю колотило от гнева, бешенства, унижения.

– Мерзости?! Да ты сам, Ричард…

– О, какой же я дурак! – перебил он ее. – Я чуть не умер от смеха над самим собой, когда, вернувшись, увидел твою машину около домика Кела.

Ричард выглядел ужасно. Пиджак он держал в руке, галстук болтался на шее, как удавка. Эта несвойственная Ричарду небрежность придавала ему какой-то зловещий вид.

– Знаешь, ты действительно повергла меня в шок. Вопреки всему, я никогда не верил в то, что ты можешь крутить с Келом роман за моей спиной. Хотя догадаться нетрудно. Ведь тебе одного мужчины мало. Теперь, когда нет твоего бывшего любовника, ты взяла в оборот Кела! Учитывая, что я решил приостановить развитие наших отношений, ты надумала, не теряя времени даром, подготовить себе отходные пути? Только вот объясни мне, что ты ценишь в Келе? Тело или родство с алмазами?

У Шалис от обиды выступили слезы, но она старалась изо всех сил не плакать.

– Мне стыдно! – продолжал Ричард.

– За себя! Что ты хочешь такую, как я! – закричала она. – Красавица и Чудовище? Чудовище, по-твоему, это я! Ты стыдишься меня! Я твоя тайная слабость! Поэтому ты ни сестре, ни Келу не сказал о наших отношениях! Поэтому у тебя есть ключ от моей квартиры и ты являешься туда, когда хочешь, а мне даже близко к твоему дому нельзя подойти. Ты, наверное, боишься, что я что-нибудь украду, да? Тебе стыдно? А по-моему, это мне должно быть стыдно за то, что я позволила так со мной обращаться! Я всю свою гордость из-за тебя забыла!

И это было правдой. Гордость – первое, что любовь у тебя отбирает.

– Ну, давай, давай! Изобрази из себя бедную овечку! – Ричард разошелся не на шутку. – Только вот беда в том, леди, что я насквозь вас вижу! Да, я проявил слабость, я не мог прекратить это безумие, но ты взяла это на себя. Все кончено!

– Конечно! – быстро ответила Шалис, еле сдерживаясь, чтобы не залепить ему пощечину. – Ты просто подтвердил то, что я понимала с самого начала. Мы слишком разные. И нашим мирам никогда не пересечься! Твое поведение – живой тому пример! Ты никому не веришь. И мне тоже. Сразу предполагаешь самое худшее, потому что автоматически считаешь, что я другая, что я должна вести себя не так, как повел бы себя ты, а ровно наоборот. Смешно было затевать все это! Первое апреля еще только послезавтра, а мне уже смешно, – разразилась Шалис нервным смехом, смешанным со слезами.

– Смешно? Да, и впрямь смешно! И самое смешное во всем этом, что я снова чувствую себя преданным! Наши отношения были для тебя шуткой, игрой! Каким же нужно быть дураком, чтобы верить в то, что ты в состоянии играть по правилам!

– Ты никогда мне не верил. Ты так и не узнал меня за все это время. Какое у тебя сложилось представление обо мне с первой нашей встречи, такое и осталось.

– Я думал, что узнал тебя, но на деле оказалось, что первое впечатление было верным. И я зря его игнорировал. Хотел видеть тебя другой, особенной, и сам себя в этом убедил.

Шалис уже забралась в машину и с силой нажала на педаль газа. Она больше не могла его слушать. Поскорее убраться с его территории и дать выход слезам.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

«Ричард не стоит таких мук», – повторяла Шалис. Но каждый раз, когда его образ всплывал в памяти, ее глаза наполнялись слезами. После стольких прекрасных минут, проведенных вместе, он мог подумать, что она способна провести ночь в его доме с его племянником?

Как она могла любить человека, который ее не понимал и даже стыдился?

Всю неделю она ждала, что Кел скажет ей что-нибудь о дядюшке, надеясь понять, узнал тот правду или нет, но Кел ни разу его не упомянул ни в течение этой недели, ни последующей.

Хотя если Ричард так боялся, что об их отношениях узнают в семье, то уж теперь-то он тем более не станет обсуждать их с Келом, дабы не показаться еще большим дураком.

Даже когда на следующий день после разрыва он со свойственной ему корректностью вернул ей ключ от ее квартиры, то не стал передавать его через племянника, а послал на «Саундз» курьера. Единственным свидетелем того, как она открыла конверт с ключом, был охранник на проходной.

– От бывшего? – сочувственно поинтересовался он. – Поменяй замок. У него может остаться дубликат, – цинично предостерег он ее.

Но, к сожалению, его совет был бесполезен: она знала, что Ричарду дубликаты не нужны.

На конец месяца пришелся праздник Пасхи. По контракту Шалис имела право на целых четыре выходных и еще до разрыва с Ричардом предупредила руководство, что использует их, в надежде провести все эти дни с Ричардом, и теперь собственная предусмотрительность казалась ей жестокой насмешкой судьбы.

Одна мысль о том, что придется целых четыре дня мучиться в одиночестве и без дела, сводила с ума. Она позвонила отцу и согласилась на его предложение поехать с ним на джазовый фестиваль в Порт-Элизабет. Там она отключила сотовый телефон и постаралась максимально отвлечься. Но даже это не помогло ей избавиться от боли, которая терзала ее бедное, глупое сердце.

– Мама сжалилась над тобой и все-таки отпустила сюда, – обратилась Шалис к отцу, когда они завтракали в воскресенье утром.

– Это я сжалился над ней и дал ей возможность побыть со своим домом и садом наедине, – парировал отец.

– Да, странная вы все-таки пара… – задумчиво протянула Шалис.

– Любовь – странная штука, вот что я тебе скажу, – ответил отец. – Она всегда нас спасала.

– Мой… мой бывший бойфренд тоже считает, что все дело в любви. Я рассказала ему, что, несмотря на частые ссоры, вы до сих пор вместе. И я с ним согласна. И очень рада за вас.

Шалис говорила отрывистыми фразами, потому что при каждом слове к ее горлу подступал ком и на глаза наворачивались слезы.

Если бы Ричард так же любил ее и доверял, то они бы преодолели все препятствия, ссорясь, быть может, даже меньше, чем ее родители.

– Это ты о ком? О Серле? Или о ком другом?

– О другом.

Отец улыбнулся.

– Не буду жаловаться маме, стрекоза. Она и так уже все уши мне прожужжала, ждет не дождется, когда ты наконец угомонишься и обзаведешься семьей.

– Тогда придется ее разочаровать, – хмуро ответила Шалис, думая, что теперь она гораздо дальше от этого, чем раньше.

В понедельник они оба вернулись в Йоханнесбург. В аэропорту Шалис попрощалась с отцом и, сев в машину, отправилась к себе. Чем ближе был ее дом, тем тяжелее становилось на душе. Шалис поставила машину в гараж и медленным шагом направилась к двери, ведущей из гаража в подъезд. Войдя в лифт, она услышала, как хлопнула входная дверь с улицы, но не стала дожидаться вошедшего и нажала на кнопку своего этажа. Не хотелось никого видеть и ни с кем разговаривать.

Она еще с детства не любила возвращаться домой в воскресные вечера, так как на следующий день ее ждали школа и унылые будни. Это ощущение осталось у нее и когда она стала взрослой. А в этот вечер ей было особенно тоскливо. Так не хотелось подниматься в пустую квартиру, зная, что тот, кого она ждала, не придет.

Лифт остановился на ее этаже, она вышла из него и направилась к дверям, на ходу доставая ключ. Она слышала, как лифт закрылся и начал опускаться. Шалис уже вошла в прихожую и собиралась закрыть дверь, когда услышала, как лифт снова открылся и из него кто-то вышел.

«Сосед», – подумала она машинально, спеша закрыть дверь, чтобы не здороваться с ним.

– Шалис! – услышала она знакомый голос и чуть не подскочила на месте.

Ричард! Вот кого она никак не ожидала. Она уже смирилась с тем, что он больше никогда не переступит порога ее дома, и теперь была в полной растерянности.

– Можно войти? – спросил он, подходя к двери и вынимая торчащий из нее ключ. – Ты выключила сотовый, и я не мог тебя нигде найти. Звонил и на «Саундз», и тебе домой – напрасный труд. А Кел, как нарочно, уехал куда-то на эти выходные.

– Не со мной. Сие тебе может подтвердить мой отец и еще десяток людей, с которыми я провела этот уик-энд, – сухо сказала она, резко повернувшись и в упор глядя на него. – Чего тебе надо, Ричард? Между нами все кончено. Так что не теряй времени и найди себе другую, более достойную твоего внимания и доверия.

– Я пришел не для того, чтобы обсуждать это, – резко ответил он, избегая ее взгляда. – Мне нужно с тобой поговорить.

Все еще не веря в перемену к лучшему, Шалис смотрела на него, изготовившись прервать его в любой момент, если он опять разразится оскорблениями. Она заметила, что в руках он держит какой-то предмет, но что это такое, не смогла как следует разглядеть.

Видя, что он настроен вполне решительно, она пожала плечами и отступила, пропуская его в комнату:

– Мне сказать тебе нечего, так что начинай ты. Хотя не обещаю, что выслушаю тебя до конца.

– Это твое право, – хмуро ответил Ричард, проходя в гостиную. Он немного помолчал, словно собираясь с мыслями, а потом начал: – Я хотел прояснить одну вещь, Шалис. Я никогда тебя не стыдился. А домой не приглашал только потому, что тебе неуютно «на моей территории». Помнишь, ты говорила еще в заповеднике? Мне казалось, что ты будешь чувствовать себя вольготнее в своем окружении. Я намеревался даже попросить, чтобы ты сводила меня в один из своих клубов, но каждый раз при встрече так хотел тебя, что просто был не в силах думать о чем-то другом. И еще: я же заговаривал о том, чтобы сделать наши отношения более постоянными, тогда я как раз собирался предложить тебе переехать ко мне. Повторяю, я никогда тебя не стыдился, и клянусь, если бы мы и дальше были вместе, охотно представил бы тебя своей семье и своим знакомым. Пожалуйста, поверь мне!

Против собственной воли Шалис почувствовала, что верит ему. Это ничего не меняло, но все-таки он имел право на объяснение.

Она медленно подняла глаза и посмотрела ему в лицо:

– Ты никогда не стыдился меня, тогда почему же ты не рассказал сестре и племяннику о наших отношениях?

При этих словах по лицу у Ричарда прошла судорога.

– Здесь ты права. Я не решился им сказать, потому что смотрел на наши отношения слишком серьезно, а для тебя это было очередное развлечение с близким концом. Я не вынес бы их расспросов. Это гордыня, но никак не стыд за тебя. Им ничего неизвестно, и я до сих пор так и не поговорил с Келом, поэтому не знаю, что произошло в тот вечер. Единственное, что я знаю, так это… – Ричард сделал небольшую паузу, а затем продолжил: – Знаешь, я все время вспоминаю ту ночь, когда Лусинда приняла слишком много таблеток. Тогда я погорячился и несправедливо обвинил тебя… и… мне кажется, что и в этот раз я повторил ту же ошибку. Обдумав все, я понял, что вовсе не уверен в том, что ты виновата… Я молю Бога, чтобы это было не так… Черт побери, я знаю, что это не так!

Шалис сглотнула комок, подступивший к горлу. Она любила Ричарда в эти минуты: он мог признать свою ошибку, как бы трудно ему это ни давалось.

– Мы с Келом работали в тот вечер над первоапрельским выпуском новостей, – сказала она немного дрожащим голосом. – Прости, я должна была сразу все тебе объяснить, но… Наверное, я была слишком на тебя зла, чтобы пускаться в оправдания.

– Ты правильно поступила. Я не заслуживал даже объяснений. И, наверное, я даже не стал бы тебя слушать…

– Ты, как всегда, честен, – заметила она, не зная, плакать ей или смеяться. – Что у тебя было в руке, когда ты вошел? – спросила она, стараясь разрядить обстановку.

Он удивленно посмотрел на нее:

– Сейчас.

Он вышел в прихожую и через минуту вернулся с небольшой коробкой в руках.

– Что это?

– Я хотел подарить это еще в субботу, но не нашел тебя.

Он открыл коробку, в которой лежали кулич и пасхальные яйца.

У Шалис задрожали губы. Она подняла голову и вопросительно посмотрела на него.

– Я хотел, чтобы ты была счастлива на Пасху.

Глаза у нее повлажнели.

– Не обещаю, что сохраню твой подарок, – ответила она, улыбаясь сквозь слезы. – Слишком он вкусный.

– Буду рад, если тебе понравится.

Шалис сделала глубокий вдох, стараясь прийти в себя, потом сказала:

– Ох, Ричард, ты знаешь, как меня подкупить, да?

– Я просто хотел сделать тебе приятное.

– И тебе это удалось… Ричард, означает ли это, что между нами все останется как прежде?

– Нет. Нет, дорогая. Я больше этого не выдержу.

Ее сердце ухнуло, словно в пропасть.

– Зачем продолжать отношения, которые рано или поздно закончатся? Для тебя это забава. Можно забавляться долго, но в конце останется только пустота. Ведь ты не любишь меня?

Последний вопрос он задал быстро, как бы между прочим. Шалис опустила глаза, чувствуя, что сейчас наступил роковой момент – либо надо сказать правду, либо потерять его навсегда.

Она помолчала, потом собралась с силами и выпалила:

– А вдруг ты ошибаешься и… я люблю тебя?

Она взглянула ему прямо в глаза и ясно прочитала в них, как много значили для него эти слова. Шалис машинально отставила в сторону коробку с подарками, подошла ближе к нему и прошептала:

– Кажется, и я ошибалась. Ты ведь тоже любишь меня, да?

– Да, Шалис! – Ричард импульсивно обнял ее. – Больше жизни! Не знаю, когда это произошло. Может, я влюбился с первого взгляда. Но я и представить себе не мог, что ты тоже способна полюбить меня. Ты все время говорила о том, какие мы разные.

– А ты со мной соглашался.

– Какие же мы были глупые!

– Но теперь мы поумнели, ведь так?.. Ты говорил, что я не могу не флиртовать… Если это и правда, то ты единственный мужчина, который вызывает во мне это желание. Я хочу, чтобы ты это понял. Я жить без тебя не могу, и больше мне никто не нужен. Ты должен верить мне и воспринимать меня всерьез, потому что для меня все, что происходит между нами, вовсе не развлечение.

Ричард слушал ее с горящими глазами и, когда она замолчала, пылко обнял.

Когда первый порыв прошел, Шалис хитро посмотрела на него и сказала:

– Меня, между прочим, ждет пасхальный кулич.

– Можешь приступить к нему при условии, что и мне достанется кусочек, – прищурился Ричард.

Умиротворенные, они уютно устроились за столом на кухне. Ричард осторожно начал:

– Шалис, однажды ты обмолвилась, что когда-нибудь не прочь обзавестись детишками… Будучи консерватором, я считаю, что появлению детей должен предшествовать свадебный звон колоколов… Что ты думаешь насчет брака? Ты в него веришь?

– В брак с тобой – да, – смело ответила Шалис.

Глаза Ричарда радостно засверкали.

– Тогда давай обвенчаемся! В церкви! Я хочу, чтобы все знали о том, что я влюблен в такую очаровательную, потрясающую, волшебную женщину!

– Я потеряю всех своих поклонников! – счастливо засмеялась она. – А мы не передумаем? За себя я, разумеется, ручаюсь.

– А я ручаюсь за нас двоих, – последовал ответ.

Из Шалис получилась обворожительная невеста. Ее мать была в восторге от Ричарда, а отец безумно горд тем, что у него такая дочь. Все же ее друзья с восхищением и завистью смотрели на огромный бриллиант, красовавшийся у нее на пальце. Это кольцо Ричард подарил невесте в качестве предсвадебного подарка, как символ их помолвки.

Но сама Шалис почти никого не видела. Ее взор был прикован к мужчине, за которого она выходила замуж. Ричард был неотразим в черном смокинге. Она не могла дождаться, когда же наконец они останутся вдвоем.

Церемония происходила в самом фешенебельном отеле Йоханнесбурга. Когда пришла очередь Кела целовать невесту, он осторожно чмокнул ее в щечку под бдительным оком дядюшки и театрально вздохнул.

Шалис знала, что получает супруга с собственническими наклонностями, но, как ни странно, ей это даже нравилось.

– Побудем немного с гостями и сбежим? – прошептала Шалис.

Ричард кивнул.

Наверху их ждали зарезервированные апартаменты, в которых они намеревались предаваться любви весь остаток дня, а вечером – самолет, вылетающий в Париж. Провести медовый месяц в Париже всегда было заветной мечтой Шалис.

– Ты счастлив? – спросила она.

Шалис вспомнила, как однажды, в гостиной его сестры, она увидела фотографию Ричарда, на которой он выглядел веселым и беззаботным. И тогда она поймала себя на мысли, что отдала бы все на свете, чтобы сделать его таким же счастливым.

Он посмотрел на нее. Глаза его блестели.

– Я счастлив, если счастлива ты.

– Тогда мы оба счастливы, – уверенно сказала она. – И это все, чего я хочу. Ну, а теперь давай веселиться.

КОНЕЦ

Внимание!

Данный текст предназначен только для ознакомления. После ознакомления его следует незамедлительно удалить. Сохраняя этот текст, Вы несете ответственность, предусмотренную действующим законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме ознакомления запрещено. Публикация этого текста не преследует никакой коммерческой выгоды. Данный текст является рекламой соответствующих бумажных изданий. Все права на исходный материал принадлежат соответствующим организациям и частным лицам