Текст книги "Голос любви"

Автор книги: Джейн Болинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Шалис уставилась на Ричарда. Она прекрасно поняла, что он хотел этим сказать, и ее глаза засверкали от негодования. Беспочвенность его обвинений вызывала злость и досаду. Она резко положила на стол сверток с едой.

– И что же заставило вас так думать? Романтическая обстановка? – ухмыльнулась она саркастически.

Ричард засмеялся.

– Нет, хотя на большинство мужчин это подействовало бы безотказно.

– Но не на вас?

Он продолжал, словно не слыша ее вопроса:

– Ваш изощренный ум быстренько рассчитал, что, заполучив меня, вы выиграете гораздо больше, тем более что Кел и его мать живут полностью на моем обеспечении. Я, конечно, мог бы сделать вид, что не догадываюсь об этом, и на некоторое время принять ваши условия игры, подождав, что из этого получится. Но слишком уж вы насели на меня.

– Насела? – Шалис чуть не поперхнулась куском ветчины. – Потрясающая самонадеянность! Не льстите себе. Я просто пыталась быть вежливой. Может, обилие людей из мира музыки вывело вас из равновесия?

Говоря это, она тут же сообразила, что ляпнула глупость. Такой самоуверенный человек, как Ричард, в любой компании чувствовал себя как рыба в воде.

Но он продолжал, не обращая никакого внимания на ее слова:

– Ну, не будете же вы отрицать, что только что откровенно заигрывали со мной.

– Слушайте, у вас какой-то комплекс на этой почве. Я просто хотела немножко расслабиться и чуть-чуть развеселить вас. В вашей жизни явно не хватает веселья. Я со всеми так себя веду. Может быть, сказывается моя работа. Не забывайте, что мое ремесло заключается в том, чтобы развлекать людей. И я не всегда отдаю себе отчет, что при некоторых обстоятельствах это кажется не совсем уместным. Иногда я незаметно для себя переступаю грань, отделяющую непринужденную беседу от легкого флирта.

– Я так и думал. Ваша работа – вечный флирт? Потрясающе!

– Просто флирт – неотъемлемая часть веселья, о котором я вам толкую.

– Это вы так думаете, а я придерживаюсь на этот счет совсем другого мнения. Флирт – это проявление внутренней готовности согласиться на предложение любого мужчины. А это уже не смешно.

– Господи, ну при чем здесь это? Конечно, нужно чувствовать обстановку. Поверьте, я не буду флиртовать на серьезных переговорах. Но это вовсе не значит, что после приятно проведенного вечера я не имею права немного пофлиртовать с мужчиной. Это же ни к чему не обязывает. Впрочем, вы и сами признались в машине, что слишком серьезно меня воспринимаете. Будьте проще, и не пытайтесь угадать в моих действиях какой-то злой умысел.

– За вашим весельем кроется легкомыслие. Так что, Шалис, можете оставить свои попытки меня развлечь.

– Не волнуйтесь, больше этого не повторится. Вы абсолютно безнадежны.

Он пристально посмотрел на нее, повернулся и бросил через плечо:

– Я побуду в вашей гостиной.

Шалис не хотела оставлять разговор незаконченным и последовала за ним.

– Я думаю, – продолжала она, как только они расположились в гостиной, – что всю жизнь вы провели в окружении людей, которые охотились за вашими деньгами, и от этого у вас развилась своеобразная паранойя. Что ж, деньги, к сожалению, действительно привлекают очень многих. С этим ничего не поделаешь.

Его губы скривились в усмешке.

– Так все-таки признаетесь в этом?

– Это вовсе не значит, что меня интересуют ваши сокровища, – горячо возразила она. – И я надеюсь, что когда-нибудь вы это поймете. Даже странно, что вы так над ними трясетесь. Вы ведь родились богатым? Я еще со школы помню заметку о «Довейл даймондс». Тогда во главе компании стоял ваш отец.

– Мои родители погибли, когда мне было тринадцать лет, – спокойно сказал он. – Утонули во время прогулки на яхте.

Шалис опустила глаза.

– Простите, я не знала. Хотя сейчас я что-то начинаю припоминать.

– Вы вряд ли слышали об этом. В то время вы были совсем маленькой. Еще, наверное, и не говорили. Хотя такое трудно представить.

– Ну, наверное, позже случайно наткнулась на какую-нибудь газетную вырезку, – сообразила она, пропустив его колкость мимо ушей. – Тринадцать? Да, не сладко остаться сиротой в таком возрасте. Вам, наверное, пришлось побороться за место в компании.

Ричард пожал плечами.

– Я смог сделать карьеру только благодаря тому, что был серьезным молодым человеком. Для вас это звучит, должно быть, как святотатство? – Он помолчал и неожиданно спросил: – А вы какой были в юности?

Она не ожидала этого вопроса и неловко засмеялась.

– Я была сорванцом. Мои родители вечно ссорились. Ну, и я тоже вносила свою лепту. Сейчас они живут в Мегалесбурге. Папа поигрывает на саксофоне, а мама – бухгалтер, работает на дому.

– Из этого рассказа непонятно все-таки, какой же вы были. Подойдите ближе.

Это неожиданное приглашение смутило Шалис. Но она, как завороженная, сделала несколько шагов ему навстречу и машинально спросила:

– Зачем?

– Вы же сами сказали, что прикосновение открывает людям друг друга, помните? Вот я и хочу получше узнать вас, Шалис.

– Что? – От удивления она даже не смогла сдержать этого возгласа. – Несколько минут назад вы прочитали мне мораль по поводу неуместности моей попытки пофлиртовать, а теперь сами… Что вы хотите узнать обо мне? Мне казалось, что вы уже для себя решили, что знаете обо мне все, даже то, чего я сама не знаю.

При этих словах Ричард улыбнулся. Ей показалось, что на сей раз в его улыбке проскользнуло раскаяние.

– Иногда вам удается тронуть меня своей вспыльчивостью – и тогда я начинаю думать, уж не ошибся ли на ваш счет.

Очередное откровенное признание опять привело Шалис в состояние сильного волнения. Не зная, что сказать, она улыбнулась.

– Может быть, я тоже ошибаюсь на ваш счет?

– Не исключено.

– Но в некоторых вещах я права. Например, что касается…

– Но одно о вас можно сказать с уверенностью: вы чересчур болтливы.

В следующую секунду Ричард привлек ее к себе, и их губы слились в страстном поцелуе. Потом он начал целовать ее шею, спускаясь к обнаженному плечу.

– Ричард! – выдохнула Шалис.

Она не могла рассуждать. Она знала только, что хочет его всего – целиком. Ее руки начали судорожно расстегивать пуговицы его пиджака, но тут он внезапно отстранился и произнес:

– Достаточно.

Это слово подействовало на нее как ушат холодной воды. Она словно вырвалась из власти какого-то дурмана. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, потом она сказала:

– Вы, как всегда, обвините во всем меня? Мое поведение или мой стиль одежды?

– Нет, вы тут ни при чем, – Ричард с досадой провел рукой по волосам. – Должно быть, я схожу с ума. Вы… вы просто были самой собой, а я – нет. Не надо мне было поддаваться на ваши заигрывания.

В этих словах опять слышалось обвинение, но Шалис сейчас не хотелось об этом думать. Ей вдруг стало смешно.

– Вы не должны мне это говорить, Ричард. А то я могу воспринять ваши слова как вызов. Будь вы другим человеком, я бы так и сделала.

Их глаза встретились.

– В каком смысле «другим»?

Шалис была беспощадна.

– Молодым неудачником.

– Неудачником? – он надменно приподнял одну бровь.

– Большим разгильдяем. Короче, мужчиной моего типа.

– Даже в качестве мужчины вашего типа я бы вам не поддался.

– Думаете, меня это волнует? Я даже не собираюсь вас переубеждать. Слишком скучно и безнадежно. Говорят, бриллиант самый твердый камень в природе?

– Совершенно верно, – он прекрасно понял ее аналогию.

На несколько секунд оба замолкли, потом Ричард прервал молчание:

– И все-таки я бы не хотел, чтобы мы расстались врагами.

В это время в доме напротив зажглось электричество.

– Ну вот, и электричество дали. Все возвращается на свои места. Дождь тоже затихает. Я пойду. Спасибо, Шалис.

– За что? – спросила она, почувствовав внезапную грусть.

– Ну, хотя бы за то, что оставили Кела в покос.

Ричард направился к двери, но на пороге повернулся и спросил:

– Вы сегодня много выпили?

Как ни странно, но она поняла, чем был вызван его вопрос.

– Вы думаете, что это алкоголь ударил мне в голову? Не волнуйтесь, я выпила ровно столько, сколько требуется для поднятия настроения.

Казалось, он пожалел, что задал этот вопрос. Снова подошел к ней и, слегка взяв ее за подбородок, сказал:

– Мы ведь совсем разные? Да?

– Как небо и земля.

– Для поднятия настроения, – задумчиво произнес он, а потом добавил: – Я спросил об этом только потому, что вы были как-то ненатурально возбуждены.

– Так вот, значит, какое у вас осталось впечатление!

– Вы вращаетесь среди людей, для которых состояние легкого опьянения почти нормальное, – холодно произнес он.

– Я вам уже говорила, – устало ответила Шалис. – Яне принадлежу к шоу-бизнесу. Яработаю в средствах массовой информации. А это не одно и то же. Послушайте хотя бы раз нашу радиостанцию, и вы узнаете, что у нас идет мощная кампания против наркотиков.

– Средства массовой информации всегда отличались лицемерием, – спокойно парировал Ричард.

Он и в самом деле был такой же твердокаменный, как его бриллианты.

– Вы просто не понимаете меня.

Шалис погрустнела. Несмотря на некоторые положительные сдвиги, ей, видимо, никогда не удастся убедить этого человека посмотреть на нее и ее работу не таким предвзятым взглядом.

– Или понимаю слишком хорошо, – улыбнулся он. – До свидания, Шалис. Было… интересно узнать вас поближе.

«Хотя ничего мы друг о друге так и не узнали. А продолжения явно не предвидится, – подумала она, после того как он ушел. – Пожалуй, не следовало заходить так далеко», – вертелось у нее в голове, по мере того как она одну за другой гасила свечи.

Но больше этого не повторится. Шалис чувствовала некоторое сожаление. Наверное, оттого, что она привыкла нравиться и совсем не привыкла хитрить, лукавить и прибегать к разнообразным уловкам с целью завоевать мужчину. И она не собиралась учиться этому теперь, как бы сексапилен ни был Ричард Довейл. Кроме того, общение с человеком, с которым и пяти минут невозможно проговорить без того, чтобы не поссориться, совсем ее не привлекало. С Ричардом самый короткий роман превратился бы в нескончаемый спор. Она и так выросла в семье, где ссора считалась нормой жизни, и на себе ощутила разрушительность подобных отношений. Нет, она ни за что добровольно не подвергнет себя такой пытке.

– Майлз хочет тебя видеть, – бросил ей Ники Адамс, когда Шалис пришла на студию во второй половине дня. Через несколько часов у нее передача, а ей нужно еще подготовиться и успеть выпить чашку кофе.

– Брет Кейз получил роль в новой мыльной опере, – объявил Майлз, как только она зашла в его кабинет. – Зора часто ведет ночные передачи, к тому же и вас, обормотов, подменяет, так что я намерен отдать ей постоянное время, которое раньше принадлежало ему, но это значит, что нам придется взять нового стажера. В довершение бед Анджело через несколько месяцев уезжает учиться в Америку. Не забыла?

– Забыла? Да мне это скоро по ночам будет сниться! – мелодраматически заломила руки Шалис, так как Анджело Голиаф был звездой их радиостанции.

– Значит, предполагается, что рано или поздно на его место все равно потребуется кто-нибудь. И этим кем-нибудь может стать новый стажер.

– А что, есть подходящая кандидатура?

– Я знаю, кто нам нужен, – объявил Майлз, и у Шалис сжалось сердце. – Потому что если стажер станет заменой Анджело, то это должен быть очень динамичный человек. И именно таким человеком, судя по демоверсии, которую он нам прислал, является Кел Шеридан.

– Нет, Майлз, – запротестовала Шалис. – У него начнутся проблемы в семье, если мы его возьмем.

– Именно так мы и сделаем, а на проблемы мне плевать.

– Нет, Майлз, так нельзя! Как только подумаю о реакции Ричарда Довейла, мне становится плохо.

– Слушай, а меня его реакция абсолютно не колышет. Не забывай, что пока еще я здесь директор, – сухо ответил Майлз, подчеркивая, что дружба с ней не может влиять на принятие решений, касающихся успеха его предприятия.

Шалис покраснела.

– Конечно. Прости, я веду себя непрофессионально, – признала Шалис, досадуя на себя и зная, кто конкретно в этом виноват. – Конечно, Кел Шеридан прекрасная кандидатура, и он уже совершеннолетний, так что его семья тут ни при чем.

– Ну, вот теперь я тебя узнаю, – засмеялся Майлз. – Тогда решено. И так как ты его нашла, то он будет твоим подшефным. Я же, кажется, дал тебе в этом деле зеленый свет; не сомневаюсь, что он примет предложение, учитывая его настойчивость. Черт, никогда не знаешь, может быть, тот факт, что ты в курсе его семейных обстоятельств, наоборот, поможет найти к нему правильный подход. Так что, давай, не откладывай разговор с ним и, если он то, что нам нужно, тащи его сюда подписывать контракт. Кстати, я тебе нужен, когда ты будешь с ним встречаться?

– Нет, я сама с этим справлюсь, – ответила Шалис.

Она не хотела присутствия Майлза при разговоре с Келом: вдруг вылезут наружу какие-то нежелательные подробности его семейной жизни? Вряд ли Ричарду понравилось бы разглашение фамильных тайн. Но с другой стороны, почему она должна об этом беспокоиться?

Дальше разговор с Майлзом съехал на обсуждение прошедшей в воскресенье презентации. Она рассказала ему о поведении Серла и, попрощавшись, отправилась звонить Келу. В этот раз он сам подошел к телефону. Он был явно очень взволнован предложением о встрече и попытался выудить из Шалис подробности предстоящего разговора, но она, лаконично договорившись о месте и времени встречи, попрощалась.

– Не могу поверить, что мы наконец-то встретились! – взволнованно повторял Кел, увидев Шалис на следующее утро в том же кафе, где она ждала его на прошлой неделе.

Теперь, когда Шалис имела возможность рассмотреть его вблизи, она увидела, что он очень похож на своего дядю. Та же мужественная стать, та же улыбка победителя, только в нем чувствовалось юношеское бунтарство, вполне соответствующее возрасту.

– Это деловое свидание, – сразу же сухо предупредила она.

– А оно не может быть одновременно и личным? – хитро улыбнулся он.

– Извини, – немного манерно протянула она с официальной улыбкой, безотказно действующей в таких ситуациях.

– Ну, что же, остается спрятать свое разбитое сердце и согласиться хотя бы на деловое, – сказал он довольно самоуверенно.

– Итак, у тебя есть какая-нибудь работа в настоящий момент? – начала Шалис.

– Нет, но что-то мне подсказывает, что скоро появится, – весело ответил Кел, и она не удержалась от смеха.

– Предчувствие тебя не обманывает, – ответила она, стараясь вернуть серьезность.

– Мне придется начать с работы в техническом отделе, ведь так? И под твоим началом?

– Да, а кроме меня, твоим непосредственным шефом будет Анджело Голиаф, – ее глаза насмешливо блеснули, – готовься к крутым переменам в жизни. На развлечения времени не останется. Шестичасовая смена плюс сверхурочная работа по выходным.

– Ха, да с вами я готов вкалывать хоть двадцать четыре часа в сутки! – радостно воскликнул Кел.

Они поговорили немного о работе на радио и о музыке. Затем, воспользовавшись паузой, Шалис очаровательно улыбнулась.

– Ты случайно не на Маврикии так загорел?

– Как ты догадалась? – удивленно спросил он.

– Дядя Ричард… – почему-то с трудом выговорила она его имя.

Кел стукнул себя по голове театральным жестом.

– Черт побери, я ведь не говорил, что мы родственники, как ты узнала?

– Не важно, – ей не хотелось углубляться в историю их знакомства. – Важно то, что он против твоей работы на радио.

Он покорно вздохнул.

– Это все из-за матери. Она не хочет, а дядя Ричард ей во всем потакает. Честно, я восхищаюсь им – он всегда ее опекал, даже когда был ребенком, хотя она на четыре года его старше. И сейчас тоже. Он поселил нас в своем домике для гостей до тех пор, пока наши планы не прояснятся. Отец бросил нас пять лет назад и вроде бы махнул за границу, так что она развелась с ним и продала дом. А после этого впала в депрессию и ни на что не может решиться. Ричард очень помогает и ей, и мне. Он понимает, что мне не легко приходится, и все так организовал, чтобы я мог иметь свою жизнь или хотя бы думать, что она у меня есть. Он перестроил коттедж, сделал отдельный вход на мою половину, даже телефон у меня свой. Взамен я стараюсь не слишком ее волновать, ну, и помогать, конечно, как могу. Мать есть мать, ничего не попишешь. Поэтому я и согласился поехать с ней на Маврикий… Но что касается работы, тут уж дудки, я не собираюсь жертвовать своим будущим и своей карьерой ради ее прихоти.

– Ну что же, в этом ты, безусловно, прав, – задумчиво согласилась с ним Шалис, испытывая невольное сочувствие к Ричарду, который был так внимателен к сестре. – Ладно, все-таки постарайся поделикатнее сообщить ей о своей новой должности… А сейчас, если у тебя есть время, пойдем со мной на студию.

* * *

– Минуточку, пожалуйста. Я бы хотел с вами поговорить.

Ричард!

Шалис входила в здание радиостанции, когда он окликнул ее. На ней был наряд, предназначенный для появления в одном из клубов, где их радио устраивало различные акции, так как после работы она намеревалась заехать туда. Места для парковки всегда не хватало, поэтому Серл высадил ее на дороге, и до входа ей пришлось идти пешком. Серла она встретила утром, когда вышла из дому. Он очень хотел поговорить, и ей ничего не оставалось, как сесть в его машину, чтобы, не теряя времени, объясниться с ним по дороге на работу.

Правда, вскоре она пожалела о том, что согласилась на разговор. Ничего, кроме еще большего разочарования и отвращения, она не испытала. Он умолял ее не рассказывать Майлзу о вскрывшихся махинациях и, когда она не согласилась на это, принялся ее оскорблять.

А сейчас ей придется выдержать еще один разговор, который отнюдь не обещал быть приятным.

– Поговорить? Думаю, что сейчас не самое подходящее время, – резко ответила она, холодно глядя на Ричарда.

Он зло блеснул янтарными глазами, отчего стал очень похож на разъяренного зверя. Он был одет в традиционный костюм, однако галстук повязал несколько небрежно, а волосы выглядели так, будто он запускал в них всю пятерню. Но каким-то непостижимым образом это делало его еще более сексуальным.

– И все-таки вы найдете минутку для беседы. Вы знаете, о чем.

Они подошли к охране.

– Он со мной, – бросила она, понимая, что лучше будет потолковать с Ричардом сейчас, раз уж этой неприятной беседы все равно не избежать.

Конечно, она знала, о чем пойдет речь. И по его свирепому взгляду было понятно, что Ричард серьезно настроен на то, чтобы добиться своего.

В понедельник Кел Шеридан начинает работу на радио. Несмотря на встречу с Серлом, Шалис приехала на работу в пятницу в хорошем настроении, полная обычного энтузиазма. При виде Ричарда этот энтузиазм возрос. Она чувствовала себя по сравнению с ним полной жизненной энергии и положительных эмоций, хотя знала, что разговор предстоит не из легких.

Шалис огляделась. Кроме охранника, вокруг никого не было.

– Прошу, – пригласила она Ричарда в офис Майлза, зная, что в этот час он на программе и им никто не помешает. – Но имейте в виду, у меня мало времени. В десять часов у меня прямой эфир, а мне еще нужно подготовиться.

– Вы обманули меня! – начал он без предисловий, как только она закрыла дверь. – Я должен был догадаться. Люди, подобные вам, никогда не выполняют обещаний.

Боже! Каким огнем сверкали его глаза!

– По-моему, вы требуете от меня слишком многого, – резко ответила Шалис, стараясь сдержать дрожь в голосе. – Я всего лишь обещала подумать над вашей просьбой, вот и все.

– Это было в первую нашу встречу, – нехотя признал он. – Но в прошлое воскресенье вы определенно обещали оставить Кела в покое. Черт побери! Мне даже казалось, что вы вошли в мое положение!

– Вы правы, мне и самой так казалось, – не отрицала она. – По недомыслию. Яне имела права давать вам такое обещание. Это было непрофессионально. Не знаю, почему я так поступила. Яне должна была…

– Потому что на минуту вы попытались руководствоваться не только личными интересами, но и интересами других людей.

– Не личными, а интересами радиостанции.

Минуту или две он молчал, стараясь переварить услышанное, потом снова ринулся в бой.

– А вы никогда не допускали мысли о том, что ваши профессиональные интересы могут пойти вразрез с понятиями морали и этики?

– В данном случае в моем поведении нет ничего аморального или неэтичного, – запротестовала Шалис.

– Да, кроме того, что вы дали мне надежду на то, что я могу не бояться за своих близких.

Шалис улыбнулась.

– Вы знаете, мне кажется, что эти страхи абсолютно беспочвенны. Если мать Кела не хочет, чтобы он работал на радио, и если вы этого не хотите, то разбирайтесь с самим Келом. Вы должны решить свою проблему втроем, не впутывая в это других и не перекладывая часть ответственности за ваши семейные невзгоды на меня. Я, слава богу, не являюсь членом вашей семьи!

– Ну конечно, – презрительно бросил Ричард. – Вы тут ни при чем. Никто ни при чем. Или это в ваших правилах – предавать поверивших вам людей? А я уже был почти готов признать, что вы другая…