Текст книги "На подмостках волшебства (СИ)"
Автор книги: Джейн Анна
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
Барон и Ратецки крайне аккуратно и бережливо подняли меня с пола и отнесли на диван. Маг отирался рядышком.
– Что с ногой? – с беспокойством спросил господин Жердь.
– Кажется, вывихнула, – отвечала я сквозь зубы, каждую минуту ожидая, что сне в бок вонзится кинжал или на шею накинут удавку. Однако я видела, что принявший меня за хозяйку сеттер был спокоен, и сама старалась хоть немного, да держать себя в руках. Сердце постепенно размораживалось и билось с каждой минутой все сильнее и сильнее. В голове было пусто и ломило виски. Щеки кололи невидимые тонкие иглы.
– Эддисон! Немедленно посмотрите, что с ногой Ее... Юной госпожи! – велел беспрекословным голосом барон, который все еще видел во мне совершенно другого человека. Похоже, он и сам от этого терялся. – Ратецки, принесите юной госпоже чай с успокаивающим экстрактом N 8. Нет, с N 9. Там есть обезболивающий эффект.
– Будет сделано, господин, – с легким поклоном отозвался усатый слуга.
– И накройте ужин через два чара. Впрочем, нет, – кинул барон быстрый взгляд на мою ногу, – принесите ужин сюда. Сначала нам нужно подкрепиться – впереди будет долгий разговор, – пояснил мне мужчина. Кажется, в себя он пришел намного быстрее, чем я.
Ратецки с легким полупоклоном исчез.
Тем временем около меня остановился маг. Вид у него был крайне нерешительный. На губах застыла хмельная улыбочка.
– Эддисон, вы все еще не осмотрели ногу юной госпожи? – устало осведомился барон.
– Я вам не целитель, – ворчливо отозвался тот. – И, если вы не заметили, не трезв.
– Штатного королевского целителя, дорогой мой друг, мы сейчас не сыщем, – медовым голосом произнес барон, который, кажется, был зол так, что готов был руками разорвать нерадивого мага, но умело себя сдерживал. – А вы, как маг, закончивший королевскую академию, должны хоть что-то понимать в целительстве.
– Как на шанхи будет звучать фраза "Моя жизнь полна разочарований и горестей, как твоя тарелка желтым рисом"? – осведомился господин Колобок.
– Откуда мне знать! – воскликнул барон раздраженно. – С восточной группой языков я знаком поверхностно! И вообще, к чему это?
– Вы ведь учились в дипломатическом корпусе, – ехидно отвечал Эддисон. – Должны знать.
– Я изучал Северные страны!
– А я – боевую магию, – восторжествовал маг. – В целительстве я полный нуль!
– Боевая магия вам не пригодились. Вы же были почтовиком, – презрительно усмехнулся барон, видимо, вспомнив недавний рассказ своего коллеги по несчастью.
– Вас я тоже не вижу среди послов в странах Северного союза, – отбил выпад маг. Барон сузил глаза. Ноздри его с шумом втягивали воздух.
– Да, я не знаю, как сказать эту собачью фразу! Но основам целительства вы должны быть обучены, как я – алфавиту шанхи!
Дальнейшему спору помешало возращение Ратецки, который нес поднос с фарфоровым чайничком и чашечками. Одну из них он ловко вручил мне. Чая с каким-то там экстрактом N 9 пах изумительно – виноградом с нотками малины и чего-то неуловимого и едва знакомого. Я сделала несколько поспешных глотков, обжигающих губы и язык, и, кажется, вновь почувствовала себя спокойнее.
Спорщики же вновь обратили на меня внимания и дружно извинились:
– Прошу прощения, юная госпожа. То было лишнее.
– Простите покорно за столь неподобающую сцену, дитя мое.
– Позвольте взглянуть вашу ногу? – обратился ко мне Эддисон и почему-то хихикнул. Я вздохнула и откинула одеяло, сняла носок и закатала джинсы до колена. Щиколотка порядком распухла. Ну а боль не прекращалась, хотя, честно сказать, на тот момент ее с лихвой перекрывала боль душевная – где я, что со мной, что делать?
– После того, как вы предложили меня "чик-чик", я опасаюсь за свою ногу, – была предпринята мною вяла попытка глупо пошутить.
– Иногда, дитя мое, я сам себя боюсь. – Это признание не добавило мне уверенности, и пальцы на ноге сами собой сиротливо поджались.
Маг, закрыв глаза, потянул ко мне руку и пощупал щиколотку. Пощупал он ее знатно – в том смысле, так сдавил, что я едва не взвыла. Маг тотчас шарахнулся от меня с невероятной для его комплекции грацией и
– Вы что делаете?! – воскликнул барон. – О, идиот! Вы ни на что не способны! Что же вы вообще делали на войне?!
– Посылки развозил, – огрызнулся Эддисон. На круглых его щеках появились трогательные красные пятна. – И вообще, я не могу трогать ножку Ее Высо... То есть юной госпожи, столь на нее похожей! Это... это... Это слишком интимно! Не представляю, что сейчас чувствует наша гостья из другого мира!
Честно сказать, я чувствовала только страх перед всем внезапно случившимся, и то, что какой-то левый мужи дотронулся до моей ноги, поврежденной, между прочим, меня почти и не волновало.
– Вы заставляете меня ее бесстыдно лапать, как девицу в кабаке "У трех подружек"! – продолжал срывающимся голосом маг. Барон смутился.
– У меня есть некоторый лекарский... Хм, опыт. Но я и смотреть не мыслю, – признался он и добавил, старательно глядя мне в лицо. – Как только представляю, что какой-то недоносок щупает ноги моей дочери – а она одного возраста с Ее Высочеством, хочется схватиться за револьвер!
Вот уж я и не думала, что здесь царят такие нравы. Честно сказать, меня это даже улыбнуло. А, может быть, вновь подействовал чаек?
Впрочем, улыбка вышла жалкой, перекошенной.
– Прошу прошения, что смею влезать в разговор благородных господ, но я, как слуга Высокого дома, проходил лекарские курсы, – вмешался молчащий Ратецки. Он единственный оставался хладнокровным. – Быть может, я смогу помочь юной госпоже? Я не целитель и с магией не знаком, но, говорят, лекарь из меня мог получиться хороший.
И маг, и барон обрадовались такому предложению и слуга с сутенерскими усиками, сев на колени передо мной, осторожно потрогал щиколотку, чуть-чуть надавил куда-то, и сказал:
– Перелома нет, госпожа. Но растяжение присутствует. Нужны покой, тугая повязка и специальная мазь.
– Можно ли залечить магией это растяжение? – поинтересовался барон.
– Целители лечат переломы и даже смогли придумать зелья от чернухи и желтого мора, но вот растяжения и насморк лечат по старинке, – отвечал бодро Ратецки. Он вообще напоминал мне того самого мужика из "Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил" Салтыкова-Щедрина.
Проворный слуга сгонял куда-то и вернулся с неким тугим материалом, подозрительно напоминающим мне эластичный бинт, и перетянул им ноющую ногу, предварительно помазав болотного цвета мазью, которая сильно пахла мятой. Все эти манипуляции он проделывал совершенно молча, корректно не глядя в лицо. После он принес ужин, по словам господина Жерди скромный. Нечто, напоминающее суп-пюре, жаркое, мясной пирог, восточные сладости и венец моего удивления – кофе. Настоящий, ароматный а, самое главное такой знакомый кофе!
Пока я зависла над чашкой с напитком, Ратецки склонился к уху барона, и я расслышала:
– Господин, я подумал, это может быть для вас важным. На шанхи пословица "Моя жизнь полна разочарований и горестей, как твоя тарелка желтым рисом" будет звучать..
И этот странный слуга произнес что-то на язые, чем-то напоминающий мне китайский, а после отошел, дабы прислуживать за столом.
Все еще не веря в происходящее, я, как каменное изваяние восседала на стуле, не в силах притронуться ни к чему из поданных ловким Ратецки блюд.
– Ваше Высо... То есть, прошу прощения, юная госпожа, почему же вы ничего не едите? – укоризненно обратился ко мне барон.
– Знаете, – нервно дернула я уголком рта. – Я то ли сошла с ума, то ли попала в другой мир. Мне совершенно не хочется есть. К тому же, вдруг, – я нервно хихикнула, – эта еда поможет мне "чик-чик"?
По круглому лицу Эддисона пошли красные пятна.
– Это было сказано лишь в порядке предположения, – буркнул он. Господин Жердь тотчас попытался мне доказать, что еда не отравлена и даже побыл моим личным дегустатором. Это меня, конечно, убедило в безопасности блюд (да и вообще их могли бы отравить в следующий раз, когда моя бдительность притупится), но кусок в горло все равно не лез. Я крохотными глотками пила обжигающий кофе, чувствуя едва ощутимую горечь от приправ и смотрела в никуда.
После ужина мы переместились поближе к трещащему камину – я опустилась в кресло, господин Жердь и господин Колобок сели на диванчик напротив.
– Пришла пора для объяснений, юная госпожа, – сказал барон устало и прикрикнул на коллегу. – Да положите вы бутылку, господин маг! Вы и так уже прехорошенький!
– Прехорошеньким я буду на виселице, – заявил тот мрачно, допил остатки алкоголя, но новую порцию в стакан наливать поостерегся.
– Как вы уже поняли, юная госпожа, вы попали в наш мир, – начал высокий мужчина, сцепив пальцы. – А еще вы, должно быть, поняли, что являетесь копией. Точной копией Ее Высочества...
После достаточно долго и крайне неэмоционального рассказа господина Жерди, а также красочных вставок господина Колобка, особо к делу отношения не имеющих, мне удалось понять следующее. Жила-была в королевстве под чудным названием Иллодия принцесса Мия, то есть, конечно, Ее Королевское Высочество принцесса Мия Маргарита Нория Ксандра Арейн, герцогиня Асминская, урожденная Роттеркор. Девятая претендентка на трон, разбалованная и капризная девица голубых кровей примерно моего возраста. Оставшись сиротой еще во младенчестве, принцесса с детства пользовалась особой любовью своего венценосного дяди, который баловал ее и разрешал все на свете в те редкие минуты, когда удостаивал своим визитом, ведь быть правителем большой процветающей страны – дело нелегкое и ответственное, а потому родственникам Его Высочество всегда уделял крайне мало времени. К тому же те годы были довольно смутными, и король постоянно пребывал то в разъездах, то вообще в длительных походах в рамках военной компании, развернутой союзными государствами против некого Северного Княжества. Принцесса Мия, предоставленная самой себе, а также огромному штату прислуги и воспитателей-гувернеров, жила в Эрвейл – в загородном поместье своих покойных родителей, в котором мы сейчас и находились.
Все бы было хорошо, однако в воспитании юной принцессы была совершена стратегическая ошибка. У венценосных особ должны быть в обязательном порядке два наставника, один из которых всенепременно – маг, а второй – всесторонне развитый человек, который смог бы дать принцессе лучшее образование. Но в подростковом возрасте одним из учителей Мии стал выходец их южных земель, по словам барона, "проклятый демократ" Струлле, специалист по шпагам, а также танцам и иностранным языкам, а другим учителем – скупой на слова, но отлично владеющий искусством магии господин Эрто – "мерзкий льдинник", так назвал его эмоциональный маг Эддисон. Под их влиянием принцесса, которая и так была не сахарочком, стала меняться еще сильнее, и к восемнадцати годам к буйному характеру и самовлюбленному нраву примешались идеи, которых в голове у той, что занимает девятое место на престолонаследие, быть не должно. Мия, пропитавшись духом свободы своих учителей, решила, что не хочет больше быть никакой принцессой, которой уготовлена заранее скучная судьба – свадьба с каким-нибудь скучным типом ее положения, и хорошо еще, что он будет не старше более, чем на десять лет, а затем рождение детей и их воспитание. Мия хотела другого. Она хотела путешествий и новых открытий, настоящей любви, которой не важны социальный статус и кошелек, и, самое главное, она жаждала быть кем-то, научиться чему-то, завоевать что-то.
После того, как стало известно, чем учат наставники принцессу, а произошло это почти год назад, Ее Высочеству поспешно нашли двух других – господина Эддисона, мага, и барона Фредерика – наставника по языкам, логике, математическим наукам, географии и политике. Разумеется, кроме них двоих, обучением принцессы занимались и другие педагоги, но именно господин Жердь и господин Колобок были ее опекунами, наставниками, которые отвечали не только за знания Мии, но и за жизнесохранность. Вот только ничего у них не получилось – слишком уж принцесса Мия была подвержена влиянию прежних наставников.
Итогом всех внутренних изысков принцессы стало ее исчезновение три дня назад.
– Авантюризм чистой воды, – подытожил Эддисон, и его коллега мрачно кивнул в знак согласия. То, что произошло, хоть и не было виной наставников, но полностью лежало на их плечах. Ведь это было не просто исчезновение, а настоящий, заранее спланированный побег. И не в глубинку, не в другую страну и даже не в проклятое Ледяное княжество, которое девчонка боготворила, а Иномирье. Проще говоря, раздобыв где-то портал в другой мир, девушка королевских кровей просто-напросто активировала его и сбежала. Как оказалось – в наш мир. Господин Колобок хоть и не был семи пядей во лбу, но сразу же просек, как говорится, фишку, понял, где находится Ее Высочество и целых два дня готовил специальный наисложнейший ритуал, чтобы насильно вытащить принцессу Мию домой. Но вместо нее в библиотеке появилась я – точная копия Ее Высочества. Почти точная, если быть верным. С другой прической, в странной простолюдинской одежде и "с безумием в глазах", как сказал маг, нервно посмеиваясь.
– То есть, вы вместо своей принцессы Мии вытащили меня, потому что я – ее точная копия? – еще раз уточнила я, с трудом справляясь с дрожью в руках. До сих пор я не могла поверить, что подобное произошло со мной.
– Именно так, – подтвердил маг, взгляд которого нет-нет, да и метался к бутылке. – Теория двойников в действии, – добавил он вдруг.
– Что за теория? – поинтересовалась я.
– Есть у некоторых моих коллег теория, что у каждого человека есть свой двойник в Иномирье или сопредельных мирах.
Как я поняла, здешние ученые, вернее, занимающие их место маги, знают, что существует множество миров и в некоторые из них даже могут попадать. Иномирье – это наша Земля, один из близких миров, в котором почти нет магии. Существуют отдельные личности, которые обнаружили у себя кое-какие способности, но их силы и силы местных магов совершенно не сопоставимы. Тем, кто на Земле, достались лишь капли магии, каким-то образом изредка попадающим из этого мира в наш (Эддисон любезно объяснял мне механизм, но я его совершено не поняла, запутавшись в терминах).
– Видимо, Ее Высочество защищена чем-то, раз вместо нее я вытащил вас, точную копию, – смущенно сознался господин Колобок.
– Наверняка это проделки ее бывших наставников, – грохнул кулаком по столу его коллега. – Эрто был сильным магом и успел снабдить Ее Высочество не только гнусными идеями, но амулетами и прочей магической атрибутикой, включая, видимо, портал.
– Был? – переспросила я.
– Был да сплыл. Эрто и Струлле – государственные изменники, – неожиданно зло сказал господин Колобок. – Входили в тайное общество "Второцвет". Готовили переворот. И поплатились оба, когда их гнездышко разорили.
– Эрто на каторге, а раненный Струлле и еще нескольку изменников сбежали в Северное княжество, – поправил его педантичный господин Жердь. – Хорошо, что герцог Гросский не смог уйти от ответственности. Впрочем, неважно. Важно то, что принцесса Мия пропала. Эддисон, вы должны будете провести свой ритуал вызова еще раз. Сколько времени это займет?
– По меньшей мере, пять дней, – с готовностью отозвался Госопдин Колобок. – Артефакты должны напитаться энергией в источнике.
– Значит, нам нужно продержаться всего пять дней, – задумчиво проговорил мужчина и вдруг пронзительно посмотрел на меня. По рукам у меня побежали мурашки.
– Юная госпожа, – начал барон тихо, но я внимала каждому звуку, что он произносил. – Хотите ли вы попасть домой?
Я закивала, как болванчик.
– Тогда я предлагаю следующий план. Вы поможете нам избежать смерти и позора, а мы поможем вернуть вам в ваш родной мир. Как вам эта идея, юная госпожа?
– Х-хорошая, – призналась я, инстинктивно прижав ноги к защищающей меня собаке. – Но как я помогу вам? Я ведь совсем ничего не умею.
Мужчины переглянулись. Кажется, они понимали друг друга и едва заметно кивнули.
– В ваших руках, юная госпожа, есть невероятное оружие, – едва слышно сказал барон. – И ваше оружие – это вы сами. Ваша внешность, – пояснил он мне. – Ваше удивительное сходство с принцессой Мией. Даже мы не смогли отличить ее и вас.
Я молча смотрела на барона большими глазами, не чувствуя боли в ноге.
– Безумие, просто безумие, – бормотал понявший все маг.
– Это безумие может спасти нас и наших близких... Юная госпожа, – позвал меня барон.
– Что? – одними губами прошептала я, кое-что начиная понимать даже в состоянии своего глубокого шока.
– Вы.
– Что я? – захотелось превратиться мне под прожигающим взглядом в маленькую мышку.
– Побудьте принцессой, – сказал барон просто.
– Что-о-о?!
– Сыграйте роль Ее Высочества принцессы Мии, – медленно, с затаенным торжеством, известил меня барон. От неожиданности я закашлялась.
– И как я буду играть ее роль? – поинтересовалась я, с трудом подавляя новый позыв к кашлю.
– Так, как мы научим вас.
– Но я не могу! Я не хочу!
– Мы трое оказались в весьма затруднительной ситуации, которая требует немедленного разрешения. Сыграйте принцессу.
Я почувствовала, как против воли на моих губах расцветает безумная улыбка.
– В своем мире я – актриса, – призналась вдруг я. – Моя будущая профессия – играть на сцене. И всегда... – Я вдруг всхлипнула, и чтобы это не повторилось, больно сжала кулаки, – всегда мечтала сыграть роль королевы, но...
В это время факелы, вместо огней в которых виднелись золотисто-оранжевые сферы с искрами, вдруг погасли и мы оказались в полной темноте ровно на несколько секунд. А после они вновь вспыхнули.
Мы втроем уставились друг на друга, как на приведения. Где-то вдалеке зазвенел гром.
– Мы должны поклясться, – хриплым голосом произнес маг. – Поклясться, что выполним то, что пообещали.
Я была "за" обеими руками.
– Но если мы не успеем за четыре дня? – задал логичный вопрос барон.
– Тогда юная госпожа будет играть принцессу Мию до возвращения Ее Высочества, – нашел выход господин Колобок.
Две пары глаз – серые прищуренные и круглые голубые уставились на меня с надеждой. Мне не оставалось ничего другого, кроме как кивнуть.
– У меня с собой была печать клятв, – засуетился маг.
– Очень хорошо, – удовлетворенно кивнул барон.
– Что это? – оставалась в неведении одна я.
Как оказалось, печать клятв на вид была обычной круглой печатью с позолоченной ручкой. После того, как мы произнесли слова клятвы, пообещав, что я буду играть роль принцессы Мии до самого ее возращения, а наставники обязуются защищать мою жизнь и достоинство, а также отправить меня в мой мир обратно, на запястье каждого из нас появилась голубая, как вены, печать с текстом клятвы – ее поставил всем нам господин маг. Печать мигнула и вдруг исчезла с кожи, как будто бы ее и не было. Но стоило Эддисону поводить печатью над рукой, как она опять проявилась.
– Исчезнет только тогда, когда условия будут выполнены и подтверждены сторонами, – довольно потирая руки, сказал маг и, пока барон не видел, присосался как клещ, к бутылке.
– Итак, юная госпожа Яна Полецкая, – провозгласил господин Жердь, пока его напарник хлебал виски, – у вас начинается новая жизнь. И отныне вы – Ее Королевское Высочество принцесса Мия Маргарита Нория Ксандра Арейн, герцогиня Асминская, урожденная Роттеркор. Племянница короля Иллодии.
И он вдруг протянул мне кольцо – из белого металла, тонкое, с крупным странным круглым красно-зеленым камнем, внутри которого словно клубы серого дыма вились. Бархатный блеск ласкал взгляд. Было в этом камне нечто завораживающее, магическое и благородное одновременно.
– Принцесса Мия оставила символ своей власти и приверженности королевскому дому. Возьмите его.
Кольцо, как влитое, сидело на указательном пальце. Почему-то захотелось поднести камень к уху и прислушаться к нему в полной тишине.
"Ты сможешь", – прозвучало у меня в голове.
– Начините новую жизнь и не дайте себе и нам погибнуть.
– Я готова начать эту новую жизнь, – дрожащим голосом ответила я. Мне нужно сделать это, чтобы выжить. Чтобы вернуться домой. Чтобы не пропасть, не затеряться в чужом мире и чтобы... не забыть, как меня зовут на самом деле.
Перед глазами замелькали кадры из моей настоящей жизни. Квартира, репетиции, подруги, тетя, мечты, театр...
Я вдруг вспомнила Виолу из "Двенадцатой ночи". А ведь она тоже оказалась выброшена на берег неведомой страны, в объятия неизвестности и пустоты. А ведь еще она и брата в кораблекрушении потеряла...
Наверное, ей было страшно.
– Я поняла...
Я вдруг заплакала, закрывая руками лицо.
– Что случилось, юная госпожа? – со вздохом спросил барон. Хотя, конечно же, он отлично понимал причину моих слов.
– Может, виски вместо успокаивающих чаечков? – с участием предложил маг. – Знаете ли, пол бутылки – и ты спокоен, как удав.
Вновь прибывший в кабинет Ратецки же просто подал мне белоснежную салфетку.
Я скомкала ее, с трудом сдерживаясь, чтобы не зарыдать в голос, и от этого казалось, что легкие сжимаются.
– Поняла, поняла, – шептали мои губы, соленые от слез. – Я поняла, как нужно было играть Вио-о-олу.
Алексей Анатольевич остался бы доволен.
Но... Я даже не знала, что нас разделяют – расстояние, годы или миллиметры ткани мироздания, отделяющей наш мир от их мира.
За окном моросил мелкий дождь, грозящий к ночи перерасти в ливень.
Я так хотела сыграть роль королевы... И судьба дала мне шанс сделать это. Странный шанс, невероятный, но все же...
Надеюсь, я выживу и вернусь домой.
Глава третья
– Ратецки! Подать бофорт! – велел барон ранним утром, после спешного, но чинного завтрака, слишком похожего на традиционный английский, в громадной столовой, больше похожей на музейную комнату с экспонатами. Зеркала, колонны, картины в позолоченных рамах, вазы, похожие на древнекитайские, наверное, какой-нибудь местной эпохи Мин... Такую красоту я раньше видела только в журналах. Впрочем, наряд, что был на мне, я видела лишь в фильмах.
– Будет сделано, господин, – с поклоном исчез слуга в дверях. Как он все успевает? Словно у него в наличии штат невидимых работников.
– Юная госпожа, мы собираемся переехать в поместье Ее Высочества в Исворс, – пояснил барон. Он не спал всю ночь, детально обдумывая план моего преображения, и теперь хоть и выглядел уставшим, но одет был безукоризненно и глаза его воинственно горели. Я, впрочем, тоже почти не спала. Несколько часов я разговаривала с бароном, рассказывая о своем мире и сама задавая вопросы, хотя, честно сказать, ничего дельного о мире, в который попала, так и не смогла узнать. Единственное, что я точно знала, так это то, что тут магия – такая же повседневность, как и электричество у нас, и наука идет рука об руку с магией, однако теми, кто может творить волшебство, являются далеко не все, а лишь процентов десять от населения. А после беседы, уже лежа в мягчайше кровати в огромной пустой комнате, не могла заснуть – нервы были на пределе и пугал каждый шорох огромного дома. Я кое-как собрала себя в кучу и, стоя перед портретом этой мерзавки-принцессы, которой вздумалось убежать, твердо решила, что раз я ввязалась в эту авантюру, подобно Виоле, то должна идти вперед и только вперед. "Это будет твоя главная роль, – заявила я сама себе, едва не присев от далекого уханья совы. – И ты сыграешь ее так, как не играла никогда! Бери пример с Виолы! Сумей выжить!".
"И остаться человеком", – пропел внутренний голос.
Я махнула головой, пытаясь отогнать воспоминания о вчерашней ночи, и погладила крутящегося рядом Мэнфиса. Собака по какой-то невероятной причине полюбила меня и приняла за хозяйку.
– Ее Высочество почти не бывала в Исворсе, а потому там будет легче подготовиться к тому, чтобы стать принцессой Мией, – продолжал господин Жердь.
– Там вообще никто не бывает, – вставил свои пять копеек господин Колобок, утирая платком круглый высокий лоб. – Нет дураков там жить... В таком-то месте...
Барон строго глянул на него и продолжал:
– Слуги не знают Ее Высочество так хорошо, как слуги в Эрвейл. К тому же, они... Впрочем, неважно, – не стал договаривать он. – У нас будет четыре дня, чтобы подготовить вас, юная госпожа, ко встрече с королем, который, как вы поняли, приходится Ее Высочеству родным дядей. А наш доблестный адепт магии в это время будет делать все возможное и невозможное, чтобы заново провести ритуал, – кивнул он на хмурого Эддисона, с утра, видимо, страдающего похмельем, но старающегося не подавать виду.
Мы вышли на улицу, и жаль, я была не в том настроении, чтобы восхищаться прекрасным пейзажем и кристально чистым воздухом – поместье принцессы находилось в чудесном местечке. Долина, горы, озеро – все прописано было невидимым художником-природой яркими сочными красками, и даже поднявшийся над горизонтом солнечный диск был густо пропитан желтым жизнерадостным цветом. Я засмотрелась на это солнце – до рези в глазах, и с тоской глянула на особняк, в котором имела весьма сомнительную честь появиться прошлым вечером – кокетливый двухэтажный кремово-кофейный дом с балкончиками, мансардами, арчатыми окнами и затейливым парадным входом с высокими ступенями и ковкой, чем-то напоминающей венецианскую. Этакая картинка с праздничной открытки. Жаль, что у меня нет фотоаппарата или хотя бы мобильника. Единственное, что у меня осталось – так это домашняя одежда, которую заботливо сложили в нечто, напоминающее сундук. Мне же выдали платье из гардероба принцессы. Хорошо, что одежда здесь была не такой, как в каком-нибудь семнадцатом веке, когда балом моды правило барокко с его помпезностью, роскошью и пышностью, или в пятнадцатом, когда под влиянием Ренессанса дамы выщипывали брови и сбривали волосы на лбу, дабы сделать его визуально еще выше. Мода в этом мире, по крайней мере, в этой стране, напоминала земную европейскую моду десятых – двадцатых годов. На мне, например, сейчас было надето дорожное, как мне любезно пояснили, платье глубокого темно-синего цвета в тончайшую белую вертикальную полосочку. Оно было длинным – подол касался косточки на щиколотке, приталенным, но со свободной юбкой, стоячим под горло воротничком с разрезом посредине и широкими манжетами с застежкой. Сверху следовало накинуть пелерину угольного цвета. Закрытые туфли из мягкой кожи с невысоким каблуком-рюмочкой и бантиком спереди, полупрозрачные черные перчатки и черная же фетровая шляпка с цветами и перьями под цвет наряда дополняли образ путешествующей леди.
Честно говоря, наставники боялись, что я сама не справлюсь с одеждой – то ли считали, что в нашем мире нет таких сложных костюмов, то ли по местным традициям благородной даме должны были помогать одеваться служанки, однако я все же справилась сама, хотя, признаюсь, одевалась я намного дольше, чем завтракала и принимала горячую ванну, которая ждала меня за соседней дверью в спальне. Да-да, ванны здесь тоже были, как и централизованное водоснабжение, или как это называется. По крайней мере, тут были краны и трубы с холодной и горячей водой. Не совсем уж и средневековье. Да и нравы, кажется, не такие дикие, как я думала вначале...
Я в последний раз глянула на особняк и несмелой хромающей поступью подошла вместе с мужчинами к странному большому крытому экипажу, напоминающему смесь дилижанса и старинного автомобиля без колес и коней. Наверное, это и есть бофорт. А изображение в червленом треугольном щите, увенчанным королевской короной, изящного желтого оленя, гордо идущего вперед, – герб страны.
– Для вашей безопасности мы взяли не бофорт Ее Высочества, который каждый дурак узнает издалека, а один из королевского гаража, – пояснил господин Жердь. – Вы путешествуете инкогнито, но знак королевской власти поможет избежать ненужных проблем. – Что за проблемы, пояснять мне не стали.
Я в нерешительности остановилась перед странным транспортным средством. Интересно, а колеса у него выдвигаются?
– Прошу вас, – любезно отворил передо мной дверку, ведущую в салон, барон, и вскоре я уже сидела внутри, на удобных, обитых светлой кожей сидениях, и смотрела в узкое прямоугольное окно, отодвинув нарядную шторку. Наставники устроились напротив меня, а Ратецки, уложив багаж, прошествовал в водительскую кабину.
Когда я вдруг почувствовала легкую вибрацию и поняла, что бофорт разогнался и приподнимается над землей, у меня чуть сердце в пятки не ушло.
– Что это?! – в панике вскрикнула я, цепляясь пальцами за ручку над головой. – Мы летим?!
– Бофорты нужны, чтобы летать, потому мы и летим, – невозмутимо отвечал барон.
– Ничего себе!
Мужчины переглянулись и с жалостью на меня посмотрели.
– Я и не думал, что их мир не знает летающих машин, – сказал маг. – Не бойтесь, милое дитя, мы в полной безопасности.
– В нашем мире есть летающие машины, – возразила я, не отпуская ручку и с опаской глядя на удаляющуюся землю. Впрочем, Ратецки вел воздушную машину, если можно так сказать, плавно. – Но они предназначены для перевозки большого количества людей и вообще... намного больше, чем этот ваш бофорт.
– Работает на летучем камне, что добывают в шахтах Северного Барли – гордо известил меня маг, будто бы самолично добывал это неизвестное мне полезное ископаемое. – Только вот не предназначен для перевозки большого количества людей и багажа, – с сожалением добавил он. – Слишком уж много большие затраты получаются. Выходит дороже, чем на дирижабле.
– Но втрое быстрее, чем на дилижансе, – вставил свое веское слово господин Жердь. – Потому, кто может, пользуется.
– У вас есть дирижабли? – изумилась я. У них тут что, паровые технологии развиты?
– Конечно, – вновь тем самым невозмутимым голосом подтвердил господин Жердь. – В них закачан умный газ-кристалл, который нагревается и охлаждается при посадках и полетах... В Иллодии плавает по воздушным морям самый большой дирижабль "Иоганн Восьмой Сиятельный". Гордость короны.
Нет, не паровые. Но, кажется, их дирижабли утроены по принципу термодирижаблей. Был у меня среди назойливых кавалеров мальчик, который занимался конструированием чего-то подобного. Все уши прожужжал...
– А еще в Хэнфилде самое большое на материке количество бофортов на душу населения, – похвастался Эддисон.
