Текст книги "На подмостках волшебства (СИ)"
Автор книги: Джейн Анна
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
– Это совершенно точно вы, Ваше Высочество, – скороговоркой говорил Эддисон где-то на заднем плане. – Ох, и потрудился я, чтобы вытащить вас из другого мира. Вы так, Ваше Высочество, не делайте больше.
Время остановилось. Воздух замер, солнце застыло, кровь в жилах стала подозрительно горячей.
Другая я на картине насмешливо улыбалась, чуть приподняв уголки малиновых губ. Я не умела так улыбаться.
Не обращая внимания на подозрительно покашливающего, суетящегося господина Колобка, мрачного, как сизое дождевое облако, господина Жердь и играющего в невидимку почтенно согнутого в очередном поклоне Ратецки, я не без труда встала с диванчика и крохотными шажками направилась в сторону огромного портрета самой себя. Это я? Нет же, быть не может. Не я это. Фотошоп? Розыгрыш друзей? Продолжение таинственной дурной истории с предупреждениями не общаться с кем-то там?
Я вплотную подошла к портрету с такой знакомой незнакомкой в небесном платье и с короной и уставилась ей в глаза. Мне показалось, что ее улыбка стала чуть шире.
– Кто ты? – прошептала я, коснулась кончиками пальцев полотна и в следующее мгновение уже прижималась щекой к паркету, позорно упав в обморок. И в голове лишь только проскочили слова, что слышала недавно я на одной из репетиции:
Мы созданы из вещества того же,
Что наши сны. И сном окружена
Вся наша маленькая жизнь...
Пришла я в себя довольно скоро – солнце совсем чуть-чуть успело передвинуться к горизонту и все еще освещало библиотеку, играя на корешках книг. Я возлежала на все том же диванчике, с тремя подушками под головой, накрытая тонким шерстяным пледом, из-под которого высовывалась лишь моя голова да рука, пульс которой с задумчивым видом щупал господин Колобок. Рядом с ним на столике высился поднос с дымящимися чашками, от которых по всей комнате разносился лимонно-травяной аромат, щекочущий нос. Там же высилось нечто, похожее на аромолампу, от которой исходил тонкими струйками синеватый дымок. Почему-то именно глядя на него, я вдруг точно осознала, что не сплю. Это не сон во сне, это какая-то совершенно невероятная реальность.
– В лекарской магии я не силен, но Ее Высочество должна прийти в себя, – говорил Эддисон барону.
– Смотрю, вы ни в чем не сильны, – с недовольством произнес тот.
– Ха! Пространственная магия – мой конек, – вскинулся господин Колобок. – Как ловко я и быстро нашел принцессу в Иномирье и выдернул обратно к нам!
– Только принцесса не помнит, что она принцесса, – проворчал господин Жердь и, заметив, что я открыла глаза, воскликнул:
– Ваше Высочество! Как вы себя чувствуете?
– Плохо, – не стала скрывать я и вновь попыталась втолковать, что никакая я не принцесса. Но эти двое в старомодной одежде меня даже и слушать не захотели. Глядели на меня, как на помешанную и кривовато, с долей почтения, улыбались и усердно советовали лежать спокойно.
– Да не хочу я лежать спокойно! – откинула я плед. Кажется, травы господина Колобка каким-то образом успокоили мою нервную систему, но ужас от происходящего только уменьшился, а не исчез. Я ничего, совершенно ничего не понимала.
– Отпустите меня домой, пожалуйста, – взмолилась я. Мне почему-то подумалось теперь, что меня похитили, опоив чем-то, поэтому я и не помню, как оказалась в этом месте с чудным пейзажем за арчатым окном. А эти двое, нет, трое (Ратецки тоже считается) – какие-то странные похитители, решившие то ли разыграть меня, то ли сошедшие с ума. Или они решили свести меня с ума? Может быть, я с ума сошла, а? Сейчас вижу то, что неподвластно глазам и рассудку остальных, думаю, что нахожусь в этой библиотеке, а на самом деле лежу с привязанными руками на кушеточке в заведенье, которое в народе называют желтым домом.
– Прошу, отпустите домой, – повторила я в ужасе.
– Вы дома, – невозмутимо отозвался барон, с подозрительной жалостью глядя на меня. – В своем родовом поместьем Эрвейл, что в Асминской долине. Вы ведь еще и баронесса Асминская, помните? – пытливо сощурился Жердь.
– Что за Эрвейл? Какое поместье... Графиня? Господи... – Я обхватила голову руками и взлохматила волосы. Если бы не эти чертовы травы, сейчас точно была в истерике и каталась по полу. – Я хочу домой, в Москву. Понимаете? Мы ведь не в Москве, да? Наверное, нет... вид такой из окна странный... А ведь сейчас зима, – осенило меня вдруг. – А почему за окном лето?! – и я так требовательно посмотрела на барона, словно он отвечал за смену времен года.
– Потому, что думаю, сейчас время быть лету, – спокойно отвечал пожилой мужчина. Его напарник Колобок завздыхал.
– Вы отвезли меня в другую страну? В другое полушарие?! – поразилась я. – Или все-таки я сошла с ума?! О, Господи, – вскочила я и стала заламывать руки от отчаяния. Какой ужас, я попала в руки то ли русскому преступному синдикату, то ли к каким-то сумасшедшим. А вдруг они сектанты или извращенцы? Или опыты над людьми ставят?!
Я осеклась и вновь села, сжавшись в комочек.
– Что вы, Ваше Высочество, вы не сошли с ума, – опасливо отозвался Эддисон. – Вы просто немного устали после перехода из Иномирья. Вы попали в ужасный мир, в мир, в котором магии почти и нет – жалкие крохи. Я с трудом вытащил вас оттуда.
Я почти физически ощутила, как глаза мои принимают форму восьмиугольника.
Я вскочила с места и со слезами на глазах посмотрела на толстячка.
– То есть, вы хотите сказать, что я... Я.... Я в другом мире? – срывающимся голосом спросила я. Кажется, даже травы уже не справляются с нагрузкой, которая легла на мою несчастную нервную систему. Частое дыхание, пьянящее головокружение, бешено стучащееся сердце... А, может быть, меня кто-то угостил без моего ведома наркотиками?
– Ну почему в другом? – пожал круглыми плечами Эддисон. – В своем родном, Ваше Высочество.
– Я не Высочество! – топнула я ногой в совершеннейшем отчаянии. Другой мир?! Да это мерзкая шутка, не иначе!
– Я не принцесса! Я не она! – ткнула я пальцем на портрет со своим двойником. – Меня зовут Яна Полецкая! Я живу в Москве! Я – студентка театрального, а не принцесса! Да что тут вообще происходит! Верните меня туда, откуда вытащили! – И для пущего эффекта вымолвила в порыве эмоций бранное слово.
– Ваше Высочество! Как можно! Такие слова, и говорить юной воспитанной девушке вашего положения! Да портовые рабочие говорят скромнее! – возопил аки раненный зверь Эддисон, а его коллега барон страдальчески потер исчерченный горизонтальными морщинами лоб. У Ратецки, который с подносом стоял рядышком, дернулся глаз.
– Какого положения? – прорычала я. – Я! – ткнула себя в грудь пальцем. – Не она! – указала я на портрет с принцессой со сложным именем. – Я – не она. Она – не я! Это какая-то грандиозная ошибка! Если я не в плену своих грез! Ха-ха-ха! Сошла с ума за несколько месяцев до окончания универа! Что же напишут в нашей университетской газете? – сквозь слезы засмеялась я. – Студентка последнего курса Полецкая Я., не вынеся тягот учебной деятельности, перенеслась в мир грез. До чего же может довести перенапряжение в университете! – закрыла я лицо дрожащими руками. Никогда не думала, что сойду с ума. Так обидно. Но что хуже – лишиться рассудка или оказаться... в другом мире?
– То есть, вы утверждаете, Ваше Высочество, что вы... – Медленно произнес барон, внимательно глядя на меня...
– Я не Ваше Высочество, – подтвердила я, вновь пытаясь унять предательскую дрожь в руках. Хотелось рыдать, кричать, бросаться на стены, но аромат трав во многом блокировал мои вполне естественные на тот момент эмоциональные порывы, и я просто стояла, закусывая губу до крови и заламывая руки, не зная, что делать и как быть, и вообще, возможно ли это все, а, может, я все же больна, неизлечимо больна головою? Но ведь я такая молодая, еще совсем ничего не успела сделать, ничего не добилась, не осуществила свои мечты, не нашла любовь, не вышла на сцену в роли королевы...
Тут я опять засмеялась, и, честно говоря, это было похоже на скулеж побитой собаки. Наверное, я и правда, сошла с ума, и мозг, помня мои мечты об определенных ролях, подсовывает мне такие вот сцены, будто бы я – особа королевских кровей. Как же чудно, как чудно...
– Эддисон, – не отрывая настороженного взгляда от меня, спросил барон еще более сухим голосом, тщательно скрывая беспокойство. – Скажите, вы уверены, что вы вытащили из другого мира Ее Высочество?
– Уверен, – обиженно отозвался человечек в мантии и кашлянул в кулак.
– А проверить это вы можете?
– Теоретически могу, но практически не вижу смысла. Ее Высочеств изволили пошутить над нами, – отозвался господин Колобок, испуганно глядя на меня, и в его синих глазках никакой уверенности не было.
– Я не шучу, – вставила я свои пять копеек. – Я не ваша принцесса-царевна. Я – Яна Полецкая, – уцепилась я вдруг за свое имя и несколько раз повторила его, фанатично боясь забыть. А вдруг, вдруг я забуду его, и совсем забуду себя?! Мое имя – это все, что сейчас у меня есть. Ну, разумеется, кроме домашней одежды. Я глянула на футболку с мультяшным персонажем и почувствовала, что Спанч-Боб мне почти родной. В другом ли я измерении или же отныне заперта в безумстве своих фантазий, это единственное изображение из моего... мира, моего дома, мое напоминание того, кто я есть на самом деле.
– Меня зовут Яна, Яна, Яна, – забормотала я, крепко стиснув кулаки. – Яна Полецкая, будущая актриса.
– Успокойтесь, Ваше... – Барон осекся. – Успокойтесь, – повторил он. – Прошу вас. Вы в полной безопасности и вас никто не тронет. Наш маг сейчас посмотрит, кто вы на самом деле. Ну же, живее, Эддисон, – прикрикнул он на господина Колобка. – Проверяйте же быстрее.
– Чтобы проверить, мне нужно залезть в память. Это, знаете ли, болезненная процедура!
– Делайте уже что угодно, – сказала я не своим голосом. – И как только поймете, что я не ваша принцесса, отпустите меня отсюда.
То, как на меня посмотрел господин Жердь, мне совершенно не понравилось.
– Вы ведь не террористы? – уточнила я жалобно. – Не бандиты?
– Кхм, – потер потные ладошки господин Колобок. – Ваше... То есть... В общем... Мне нужно ваше разрешение, чтобы я мог залезть вам... кхм в ментальную структуру. В голову, назовем это так, – поспешно добавил он, видя страх в моих глазах.
– Так лезьте же, – сказала я устало.
Меня усадили на высокий стул с резной спинкой, велели откинуться на нее, расслабиться, закрыть глаза, и как только я сделала это, перед глазами поплыли калейдоскопы звездных узоров. Горящие искры в волшебном танце кружились-вертелись перед внутренним взором, а я бежала по Млечному пути, перепрыгивая со звезды на звезду, огибая планеты, касаясь горящих нежным пламенем солнц и звонко смеясь.
Путешествие по волшебной космической тропе продолжалось краткое мгновение и одновременно долгие часы – в компании небесных тел не было понятия времени, там не было ничего, кроме вечной игры света и безцветья и моего смеха. И я чувствовала себя не Яной Полецкой, с которой случилось невероятное, а одной из звезд или комет, которые сорвались в путешествие по своей собственной вселенной, не останавливаясь, а набирая скорость до самого предела и мчась туда, где горело мое собственное солнце, мое сердце, мой огненный цветок...
Пробуждение было внезапным и болезненным. Я только сорвалась в собственный полет, как уже достигла конечного пункта и распахнула глаза, с трудом понимая, что нахожусь в полутьме – солнце все-таки уже закатилось, отдав бразды правления над этой частью мира, непонятного мне, тонкому насмешливому месяцу-серпу, видневшемуся сквозь все то же арчатое приоткрытое окно. В библиотеке казалось довольно прохладно, и воздух был насыщен ароматом ночных цветов. Где-то вдалеке деликатно стрекотали цикады и незатейливо, но нежно пела птаха. Наступила безмятежная летняя ночь, одна из тех, в которые я любила предаваться то размышлениям, то наивным мечтам, а чаще просто наблюдала за природой, за тем, как лилась темнота из небесного источника, как нанизывались одна за другой на нитку жемчужины-звезды, как тени играли с деревьями...
Но сейчас все было совершенно иначе. Я моментально вспомнила, где нахожусь и что со мной произошло. Все еще сомневаясь в целостности своей психике, я не без труда приподнялась, держась рукой за голову, которая ужасно болела. В библиотеке никого не было, кроме меня, и я решила, что оставаться наедине с неизвестностью не желаю, а потому медленно, покачиваясь, пошла к запертой двери, из-под которой виднелась полоска тускло-желтого света. Я накинула сверху себя одеяло, прямо на голову, аккуратно повернула ручку и очутилась в слабо освещенном коридоре, по стенам которого были развешаны картины, а привычные электрические лампы заменяли странные факелы, вместо огней в которых виднелись золотисто-оранжевые сферы с искрами – от них исходил слабый свет. С удивлением и почему-то опаской глядя на них, я добралась до лестницы и, слыша внизу приглушенные голоса, решила спуститься на этаж ниже. Оставаться в этом огромном особняке было страшно, однако еще страшнее было одиночество. Я до сих пор не понимала – сошла ли с ума или же, действительно, оказалась в другом мире? Оба варианта мне не нравились однозначно, и я все еще в тайне надеялась, что сплю. Или, может быть, мне, правда, подсунули наркотики, и это моя долговременная реалистичная галлюцинация?
Я беззвучно спустилась по ступеням, на которых возлежал пушистый мягкий, пожирающий шаги, ковер цвета ванильного молока с шоколадными плетеньями-узорами по краям, и оказалась на первом этаже. Пройдя по огромному полутемному помещению с высокими потолками, судя по шикарной обстановке, выполняющему функцию гостиной, я остановилась около приоткрытой двери, за которой и раздавались голоса. Наверное, этого не следовало делать, вопросы этики и все такое, но по-другому я поступить не могла – я застыла около дверей и принялась внимательно вслушиваться в разговор двух мужчин, прозванных мною ранее господами Колобком и Жердью. Первый сидел в кресле перед столиком с бутылкой непонятного мне алкоголя кофейного цвета и низким бокалом в руке, глядя в одну точку. Второй вытянулся, как струна, и возвышался над ним, опираясь на свою трость и глядя в одну точку на стене – спасибо щели между дверью и косяком, она выступила спонсором показа этой картины.
– Быть не может, быть того не может, не может быть, – наверное, уже в сотый раз повторял Эддисон, вертя в руках свой бокал. – Плесните-ка мне еще, барон. Напоследок, – и он полубезумно захохотал, сотрясаясь всем телом.
– Сами плесните, – отрезал господин Жердь.
– Пороху бы я себе плеснул в висок, – соизволил сам себе налить его собеседник и залпом выпил содержимое бокала, занюхав его рукавом своей мантии, а после тоненько запел нечто заунывное и протяжное, сопровождаемое тяжкими охами и вздохами:
– Ох, и заберут в застенки от кровищи алые.
Ох, останутся одни жена да дети мои малые.
Ох, несправедливость – благодетельница челяди.
А подставили меня охранка-нелюди.
По-видимому, это был какой-то местный фольклор.
Господин Колобок опять налил себе в бокал, шумно шмыгнув носом-картошкой.
– Прекратите. Держите себя в руках, – одернул его господин Жердь с некоторым отвращением. Происходящее ему совершенно не нравилось.
– Ох, увольте, барон, – отозвался с пьяным смехом господин Колобок. – Я не высокородный лэр, знаете ли, а мелкий поместный дворянин, третий сын второго сына, которому не светило ничего. Ни-че-го! – повторил он и помахал указательным пальцем-сосиской. – На счастье, во мне обнаружились магические задатки и волею небес меня в нежном возрасте отправили обучаться в Эворскую школу прикладных магических наук, а после уже моими стараниями перевели в Королевскую академию универсальной магии имени прадеда нашего сиятельного короля, его здоровье! – приподнял мужчина бокал и продолжил свою исповедь. – Знаете, сколько я учился, почтенный мой барон? Сколько пота, слез и, не побоюсь этого сказать, крови, я пролил, чтобы попасть сначала в ряды студентов королевской академии, затем в королевскую магическую гвардию, а после и в королевский двор, в штат магов Его Величества?! Знает ли, скольких сил мне, третьесортному дворянину, стоило этого добиться?! Откуда вам знать, милый мой барон, – мужчина поцокал и перешел на иносказания. – Ваша колыбель находилась на вершине этого мира, а я карабкался по отвесным скалам... Кстати, неплохой выдержки коньяк, – постучал он пальцем по пузатой бутылке. – Откуда вам знать? – продолжал он и, утерев то ли сопли, то ли слезы, возопил. – Но теперь, после стольких лет усилий, после тяжких трудов, унижений, оскорблений, когда я все-таки добился своего, стал опекуном-магом Ее Высочества... Теперь все кончено!
Жердь поморщился. Я вздохнула.
– А ведь один-единственный добился столь высокого чина в своем роде! – вскричал господин Колобок. – Отец мною гордится, а все братья завидуют! Так вот, только я встал на ноги в конце своего трудного жизненного пути, чтобы пожать плоды своих усилий, какая-то капризная девчонка перечеркивает мне не только карьеру, но и жизнь! А ведь я так и не успел жениться, учтивый мой барон! Вдова господина Куртье второй раз останется вдовой, так и не приняв мое предложение! За здоровье короля! – намахнул он еще один бокал и причмокнул от удовольствия.
– Я сказал, прекратите, – сквозь зубы процедил господин Жердь. – Ведите себя достойно.
– Не могу, – поднял на него покрасневшие печальные глаза маг. – Я же сказал, что не высокородный лэр, чтобы держать себя в руках, как, как вы. Вас не зря называют в кулуарах дворца Железный Фредди, – захихикал Эддисон. – Вы, и правда, из железа. Но я вами восхищаюсь. Несколько лун до виселицы, можно сказать, а вы – само спокойствие. Потерять королевскую особу... Наверное, нас объявят изменниками и предателями родины и короны. Что будет с нашими ближайшими родственниками? Конфискация имущества и титулов? А потом что?! Рудники на востоке или алмазный карьер на севере? Куда отправят моих многочисленных братьев?! О, бедные мои родственники! Не хочу, чтобы с ними поступили, как с семьей предателя графа Эстенребрга! – сморкаясь в огромный белый платок, заголосил господин Колобок заплетающимся языком и опрокинул бутылку с алкоголем. Господин Жердь, презрительно морщась, выхватил ее и отправил куда-то под стол. Кажется, последние слова Эддисона его задели.
– Никакой измены родине и короне, – проговорил он тихим, но отчетливым голосом. Глаза его яростно сверкали. Морщины, казалось, стали еще глубже, еще резче, отчего лицо мужчины стало отчаянно-яростным. – Что бы вы ни плели своим пьяным языком о многочисленной родни, мне отлично известно, что вам плевать на братьев, сестер, племянников и всех прочих. А мне не плевать, – вдруг склонился к господину Коробку господин Жердь и схватил того за грудки. – Моя дочь и мой сын не должны отправиться ни на рудники на востоке, ни на алмазный карьер на севере.
– Отпустите меня, что вы делаете, отпустите! – забарахтался, как рыбка на берегу, маг.
– Это ты виноват, что вытащил не Ее Высочество, а непонятно кого, – выплюнул в лицо коллеге господин Жердь. Его просто-таки переполнял праведный гнев.
Я, слушая происходящее (подслушивая, вернее), досадливо поморщилась. Непонятно кем быть не хотелось. Я точно знала, что я – Яна Полецкая. Застрявшая в плену своих грез, то есть, по-простому, сумасшедшая. Подслушиваю своих галлюцинации. Весело, чего уж там.
– А если это демон в обличие Ее Высочества? – прорычал тем временем господин Жердь за дверью.
– Сами вы демон, Железный Фредди! Отпустите меня и дайте напиться! Я налакаюсь, напишу прощальное письмо вдове Курье, и можете перерезать мне глотку! – заверещал Эддисон. Видимо, барон, не смотря на почтенный возраст, был достаточно еще сильным человеком и от его хватки избавиться не удавалось.
– Если я перережу вам глотку, то смогу обвинить вас в пропаже Ее Высочества! – оживился господин Жердь.
– Ха! Три раза ха! Один ко дну океана несправедливости я не пойду! Я все-таки маг! Пусть и не боевой, и в гвардии я был штатным почтовиком, но магия мне, в отличие от вас, подвластна! Я вам сейчас по баронской роже огненной сферой проедусь, а потом и вовсе сожгу весь дом! – заорал Эддисон. Барон нехотя отпустил его. Мужчину с большой нелюбовью уставились друг на друга, пыхтя и сопя.
– Не орите так. Разбудите нашу... гостью, – с непередаваемой интонацией сказал господин Жердь, не подозревая, что я не сплю и уже рядом.
На минуту они оба замолчали и выпили уже вдвоем. Напряжение между мужчинами чуть-чуть сгладилось.
– Так, может, ее, того?.. – вдруг, когда я уже хотела войти, заговорщицки прошептал господин Колобок. У меня брови поползли вверх, а в сердце ледяной струйкой поползла ледяная змейка. Он о чем?!
– Что значит того? – не понял барон.
– Ну того не того... – Еще более туманно пояснил его собеседник.
– Яснее, Эддисон! – велел господин Жердь. Господин Колобок откашлялся и заговорщицким голосом ответил:
– Ну, стебелек оборвем.
– Какой стебелек?
– Поможем ей дубовище дать!
– Что-что, простите?
– Ну, копыта ей склеим. Поможем сыграть в ящик. Подарим облачный мир и вечную радость! О, вы до сих пор не понимаете. Чик-чик самозванку! – наконец, более менее ясно выразил свою возмутительную мысль Колобок.
Ага, сейчас. Размечтался. Я хоть и была в положении хуже некуда, знакомиться с облачным миром не собиралась. Да и вечная радость мне нужна лишь в далекой перспективе.
– Чик-чик самозванку? – с недоумением повторил барон. – Во имя Всеблагого! Замолчите и прекратите нести несусветную чушь!
– Ну, тогда еще план, – не растерялся маг-опекун. – Отправим ее во дворец, скажем, что вместо Ее Высочества появилась эта девица, а мы вообще не причем. Зашли в спальню – принцессы тю-тю, зато есть она. А с нас взятки гладки.
– Как мы можем быть не причем, если потеряли Ее Высочество? – прошипел господин Жердь. – Мы в любом случае будем виноваты, потому что именно нам король доверил воспитание племянницы.
– А еще вариант! – не сдавался маг. – Скажем, что поняли, будто принцесса – это не принцесса, а самозванка, причастная к похищению настоящей принцессы.
– Эддисон, вы с ума сошли?
– На грани, – признался тот, хищно поглядывая на остатки алкоголя. – А плеснуть вам еще?
– Хватит пить. Сейчас нам следует размышлять трезво, пока есть время. В тюрьму или на эшафот я идти совершенно не желаю. Думаю, вы тоже. – Господин Жердь тяжко вздохнул. – Как? Как же получилось так, что в Иномирье есть точная копия Ее Высочества? Вы точно уверены, что это не принцесса Мия? – переспросил барон.
– Уверен, – горько усмехнулся Эддисон. – Скажу вам по чести, я не самый сильный маг королевства, всего лишь амбициозный, но в воспоминания я пробрался. Это не Ее Высочество. Часть ее воспоминаний стерта, но это девица из мира, который она и ей подобный называют Земля. У них и магии-то почти нет. Отсталое местечко.
Я вновь возмутилась. Ну, кто бы говорил! У нас хотя бы электричество есть. А уж о современной технике и технологиях я вообще молчу. А у них, наверное, до сих пор туалет во дворе.
И тут же я себя отругала – зачем я мысленно ругаюсь с собственными галлюцинациями?
– Я не намерен идти ко дну, – прошептал громко, явно скрывая в голосе отчаяние, господин Жердь. – Я не могу позволить моим детям пострадать из-за моей оплошности. Нужно что-то придумать. Найти Ее Высочество. Доказать свою невиновность перед королем.
– Ну, дерзайте. В первый день багряного месяца принцесса должна быть на ежегодном памятном балу Его Высочества. Успеете за четыре дня, – тут Эддисон вновь громко высморкался, – найти принцессу Мию? А я вот о побеге думал, – поделился господин Коробок. – В Северном княжестве любят принимать отщепенцев, беглецов и политических беженцев.
Барон усмехнулся.
– Попытайтесь еще раз отыскать ее с помощью вашей магии.
– Не могу, – развел пухлыми ручками Эддисон. – Я потратил на этот ритуал почти весь свой запас энергии, включая энергию артефактов, что были у меня с собой. Ближайшие несколько дней я пуст.
– Маги, – презрительно пробормотал господин Жердь.
Господи, неужели тут, и правда, есть волшебство? Быть не может...
– Не надо такой презрительности, барон! – возмутился господин Колобок. – Если бы у вас выкачали литр крови и заставили бегать и сражаться на мечах, я бы посмотрел, как вы это делали. Слушайте, а, может, самозванка знает, где принцесса Мия?
– И что вы предлагаете? – холодно осведомился барон, который что-то усиленно прокручивал в седой голове. – Пытки?
У меня от этих слов сердце кровью облилось. Да они с ума сошли, что ли?! И что мне делать? Бежать?
– Ваше Высочество, чем могу быть любезен? – совершенно некстати раздалось за моей спиной учтиво-вежливое. Я испуганно вздрогнула, каким-то невероятным образом оступилась и неуклюже влетела в приоткрытую дверь. Честно говоря, голова все еще немного кружилась и с координацией у меня явно были какие-то проблемы.
Просто так в комнату к заговорщикам мне попасть не удалось – по пути я споткнулась о мирно спящего пса рыжей расцветки, подозрительно похожего на сеттера цвета полированного красного дерева, и упала на пол, беспомощно растянувшись. Щиколотку как будто бы стянули тугим жгутом, и в следующий момент по нижней части ноги стала расползаться боль.
– Ваше Высочество! – машинально кинулись ко мне все трое мужчин, но, вспомнив, кто я, остановились. Вернее, Жердь и Колобок остановились сами, так еще и слугу схватили, чтобы он ко мне не подходил. Ко мне подбежал только сеттер – пес с благодушной мордой и умными глазами. На удивление он не гавкал, а ткнулся мне носом в руку. Возможно, собака ожидала ласки, но я в тот момент была настолько испугана и одновременно разозлена своим положением, что даже не погладила ее, а попыталась встать – однако, из-за боли в ноге этого сделать не получилось. Едва я оперлась на нее, как щиколотку пронзила острая боль и я сжала зубы, чтобы не вскрикнуть. Вторая попытка тоже не увенчалась успехом, и я затравленно уставилась на мужчин.
Господин Жердь смотрел на меня задумчиво, словно что-то решая; господин Колобок – испуганно, недоверчиво, и только лишь в глазах Ратецки не было никаких эмоций. А в моих глазах, синих, как и у той самой девицы на картине, был почти ужас. Надо же! Они тут обсуждают, как «чик-чик самозванку», а я влетаю аки раненная птица и обрываю столь животрепещущий разговор. Нехорошо вышло. И страшно.
– Э-э-э, – начал маг, откашлявшись. – Дитя мое, вы все слышали?
Я медленно кивнула. Кажется, с обречением. Наверное, это и правда, последние минуты моей глупой жизни... То ли пала куда-то, то ли сошла с ума и заперлась в мире своих грез, то ли... Может быть, я вообще умерла и попала в фантасмагорическое чистилище
– Нехорошо вышло, – вздохнул он виновато. – По совести сказать, я не такой уж и злодей.
Они втроем начали медленно подходить ко мне: впереди всех смелый господин Жердь, позади него Колобок, а чуть поодаль от них с почтением на лице – слуга Ратецки, а я, не сводя с них огромных от страха глаз, принялась отползать назад. Невидимый жгут стягивал ногу так сильно, что хотелось плакать. Но позволить им приблизиться я не могла.
– Юная госпожа, – хрипловато произнес и барон. – Прошу ответить нам, кто вы! Для нас это крайне важно!
Я молчала, но продолжала отползать, закусив губу. А они продолжали наступать. Кажется, им было также страшно, как и мне самой.
– Юная госпожа, кто вы и откуда?
Я помотала головой.
– Даже что же вы, в самом деле! Молодая госпожа упала и повредила ногу, а мы словно простолюдины стоим и глазеем! – вдруг гневно вскричал господин Жердь и смело шагнул ко мне.
Сердце укололо. Как будто в него ввели длинную иглу с замораживающим лекарством, и мне вдруг показалось, что я – не я, и вижу лишь со стороны эту чудную картину – растрепанная девушка на полу и трое ошарашенных мужчин. И, кажется, это не сон, не галлюцинация, а реальность.
К тому же и действие трав, которыми меня опоили наверху, в библиотеке, прежде чем залезть мне в голову, кончилось
– Не трогайте меня, – выдавила я хрипло, вцепившись ледяными пальцами в одеяло, с которым вломилась в кабинет. – Не трогайте!
И уперлась спиной в стенку.
– Я хочу вам помочь, юная госпожа.
– Не приближайтесь!
Страх в моем голосе зашкаливал. Сеттер, до этого молча крутившийся вокруг меня, вдруг залаял на барона.
– Что это с ним? – пробормотал изумленно Колобок. – Животные чуют демонов, – забормотал он и его высокий лоб покрылся испариной.
– Прошу простить, что смею влезать в беседу, но мне кажется, господин, что Мэнфис просто защищает молодую госпожу, – негромко произнес Ратеци. Сеттер зарычал, не давая барону приблизиться ко мне. Я выдохнула и дрожащей рукой коснулась собаки.
– Даже Мэнфис принял молодую госпожу за свою хозяйку, за Ее Высочество, – задумчиво произнес Жердь и почти с благоговением произнес, с прищуром рассматривая мое искаженное болью и испугом лицо. – Точная копия. Точная.
– Как в романе "Месть из-под инея"? – выдавил из себя Эддисон, вытирая пот со лба.
Что это за роман, я не знала и знать не хотела, но что-то в серых холодных глазах барона вспыхнуло – пламя надежды, ни что иное, и он вдруг сказал мне:
– Юная госпожа, прошу вас, не бойтесь. Мы, как и вы, удивлены сверх меры. Настолько, что я, не обладая даром красноречия, и не смогу вам описать словами. Но, поверьте, я не хочу причинять вам вреда.
– А "чик-чик самозванку"? – хрипло рассмеялась я. Господин Жердь мрачно взглянул на своего коллегу в мантии. Тот пожал плечами и покосился на свой пустой бокал. Кажется, он был бы еще не прочь выпить алкоголя.
– Это не то, что вы подумали. Честно говоря, мы находимся в крайне неутешительном положении, – сказал барон.
– Будущих висельников положении мы находимся, – поддакнул маг, выглядывая из-за спины барона. – Я уже слышу, как меня зовет Висельник Джо. Приглашает поболтаться рядышком. Туда-сюда, туда-сюда...
– Молчите, право, – рассердился вновь господин Жердь и протянул мне руку.
Сеттер оскалился. Я вновь погладила его, успокаивая – я все же приняв решение, потому что деваться мне было некуда, и если меня хотят убить, я просто оттягиваю этот печальный момент, потому что даже собака не поможет мне справиться с тремя мужчинами, согласилась на помощь.
