Текст книги "Космический госпиталь. Том 3"

Автор книги: Джеймс Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 63 страниц)

Глава 14

Капитан Флетчер и лейтенант Доддс проявляли величайшую осторожность, что с радостью отмечал Приликла, но при этом демонстрировали ловкость на грани искусства.

На этот раз они воспользовались катером, которым обычно пользовались для эвакуации жертв космических катастроф, состояние которых было не слишком тяжелым и для транспортировки которых не были нужны носилки. В данный момент катер употребили для того, чтобы разместить ряд особым образом защищенных приборов на безопасном расстоянии от места проведения исследования. Все анализаторы были дублированы, причем некоторые из них – неоднократно, на тот случай, если бы какой-то из них, исследуя особо чувствительный участок, погиб при исполнении служебных обязанностей, как погибли датчики «Террагара».

Уже не в первый раз капитан напомнил всем участникам исследования, что аппаратурой и катером, хотя они и дороги, пожертвовать можно, но никак не теми, кто управлял катером и аппаратурой. Именно поэтому все были облачены в тяжелые, прочные скафандры с автономными источниками питания.

«Ргабвар» держался на расстоянии и оставался на связи.

Катер завис в нескольких метрах от участка обшивки чужого звездолета, содержащей повреждения. Затем катер свободно подсоединили к обшивке с помощью магнитной подушки, подвешенной на токонепроводящем тросе.

– Сэр, – проговорил лейтенант, когда они покидали катер, – доктор Приликла утверждает, что этот поврежденный участок обшивки, который он именует поверхностным ранением, судя по всему, потерял чувствительность, и потому мы спокойно можем именно там проникнуть внутрь корабля. Но не стоит ли нам проверить, не повреждены ли на данный момент и другие участки обшивки за счет утечки энергии или Других огрехов в системе датчиков? Я предлагаю провести несколько отдельных проб. Очень может быть, что этот металлический каркас уже мертв, и все наши предосторожности – пустая трата времени.

– Если вы способны сделать это, не убив себя, лейтенант, – отозвался капитан, – сделайте. Вы не возражаете, доктор?

– Не возражаю, – ответил Приликла. – Полученные таким путем сведения могут оказаться очень полезными, друг Доддс. Особенно если вам удастся обнаружить другую панель доступа, ближе, так сказать, к мозговому отсеку корабля. Если мы проникнем в корабль здесь, нам придется преодолеть по внутренним переходам почти половину его длины. Но будьте очень осторожны.

– Само собой, – усмехнулся Доддс. – Жизнь у меня всего одна, так я думаю.

Флетчер и Приликла наблюдали за тем, как Доддс, включив двигатель, разместился в нескольких метрах от обшивки и начал медленный облет корабля по спирали от кормы к носу.

Несколько раз лейтенант исчезал из виду, и тогда Приликла чувствовал, что капитан сдерживает тревогу, но вот Доддс появился снова, чтобы сообщить о находке.

– Сэр, – взволнованно проговорил лейтенант, – я обнаружил нечто вроде грузового люка. Он около десяти метров в диаметре, края его пригнаны к обшивке так плотно, что сначала я его не заметил. На крышке квадрат со стороной в два фута, под которым скорее всего находится механизм открывания люка. У одной из сторон квадрата располагается несколько кнопок, но я не стану к ним прикасаться, пока не пойму, для чего они предназначены, и если они закодированы, надо разобраться, в какой комбинации их нажать. Сейчас я приближаюсь к люку с датчиком. Прикрепил его магнитными подушками к обшивке. Включил. Пока никакой реакции.

Степень волнения капитана достигла пика, затем оно пошло на убыль. Он молчал.

– Датчик включен на минимальную мощность, – продолжал лейтенант, – поэтому получаемое мною изображение скорее обусловлено индуктивностью, нежели прямым контактом с нижележащими микросхемами. Оно очень тусклое. Система электропроводки очень сложная, она под током. Для того чтобы выяснить, какие именно провода подходят к кнопкам, мне придется сделать картинку более четкой, для чего я немного увеличу мощность… Черт подери! Эта треклятая посудина только что превратила мой датчик в «Террагар»! Прошу прощения, сэр, но нам нужен еще один датчик системы К-330. Первый только что приказал долго жить.

– Не переживайте, – отозвался капитан. – И не жалейте прибор. Им мы можем пожертвовать. Вами – нет. Продолжайте обследование обшивки, сообщайте обо всем, что обнаружите, а затем возвращайтесь сюда и следуйте за нами внутрь. Придется пойти дальним путем. – Обратившись к Приликле, капитан сказал:

– Меня озадачивает система вооружения этого корабля. До сих пор мы не обнаружили никаких устройств для пуска снарядов, никаких фокусированных источников излучения и ничего такого, что хотя бы смутно напоминало подобные системы. Может быть, они все-таки существуют, но я их не узнаю, хотя… Знаете, я вдруг вспомнил про дикобраза.

Приликла не задал капитану вполне очевидного вопроса, потому что понимал, что ответ последует только тогда, когда придут в порядок бешено скачущие мысли его спутника, и тот обретет способность их ясно излагать. Проникнув внутрь корабля, они добрались до первого разветвления сетчатого коридора и повернули в направлении, ведущем в сторону отсека управления. Только тогда Флетчер наконец заговорил.

– Дикобраз, – сообщил он, – это небольшое неразумное земное животное. У него мягкое тело, и он не наделен никакими естественными средствами нападения, но он целиком покрыт длинными и острыми иглами, которыми отпугивает хищников. Если здесь была бы сходная ситуация, то вывод из строя операционных систем «Террагара» мог явиться ошибочным актом самозащиты. Видимо, хозяева корабля не поняли, что «Террагар» хочет всего-навсего оказать им помощь.

– Теория не совсем утешительная, друг Флетчер, – отозвался Приликла. – Ведь из нее следует вывод о том, что существует некий другой вид или другие представители того же вида, которые хотели напасть на этот корабль. Зачем? Может быть, он показался им угрозой? Или они на него охотились?

Как бы то ни было, именно эти враги нанесли кораблю тепловые и ударные повреждения. Не забывайте: против корабля было применено атакующее оружие.

– Я помню об этом, – ответил Флетчер. Одолев еще некоторое расстояние, хватаясь за сетку и подтягиваясь, он добавил:

– Но это меня тоже начинает озадачивать.

Больше он ничего не сказал, хотя его эмоциональное излучение яснее ясного показывало, что мозг работает на повышенных оборотах. Доддс сообщил о том, что обнаружил еще один большой люк, который, по всей вероятности, предназначался для проноса внутрь корабля топлива или грузов. Этот люк располагался ближе к кормовым двигателям. Затем лейтенант догнал Флетчера и Приликлу, которые к этому времени успели одолеть половину пути и продолжали продвигаться вперед. Неожиданно из бокового перехода появился робот – то ли тот же самый, что встретил их здесь в первый раз, то ли вообще, кроме него, других роботов на корабле не было. Робот, проворно перехватывая сетку, двигался навстречу пришельцам. Он остановился, не дойдя пяти метров до капитана, который шел первым, и, распрямив все свои шесть конечностей, крепко-накрепко сжал ими сетку, отчего стал похожим на морскую звезду. Он явно не желал давать гостям дорогу к отсеку управления.

– В прошлый раз, доктор, – сказал Флетчер, – вы были с ним наедине. Тогда вы его осторожненько толкнули, если можно так выразиться, и он отступил назад. Вероятно, и тогда, и теперь его действия были продиктованы не неохотой пропустить нас, а желанием передвигаться осторожно. Вы согласны со мной? Я попробую легонько толкнуть его ногами. Если он попытается ударить меня, скажем, током, то подошвы моих ботинок послужат идеальными изоляторами.

Капитан подошел поближе к роботу, покрепче ухватился руками за сетку, очень медленно и осторожно оторвал ноги от пола и замер, держа подошвы в нескольких дюймах от туловища робота. Затем он еле заметно коснулся подошвами поверхности робота.

Реакции не последовало. Капитан нажал на туловище робота более основательно, затем еще более сильно, но робот только еще крепче ухватился за сетку и не подумал отойти назад.

– Друг Флетчер, – окликнул капитана Приликла, – отойдите немного назад и дайте мне обойти вас.

Не сказав ни слова, но излучая непонимание и нетерпение, капитан исполнил просьбу Приликлы: отошел в сторону и прижался спиной к сетке. Приликла проскользнул мимо него.

Несколько секунд спустя он нежно прикоснулся к поверхности туловища робота. Тот сразу же оторвал пальцы от сетки и медленно отодвинулся назад. Приликла последовал за ним, но как только Флетчер и Доддс предприняли попытку тронуться с места, робот снова загородил дорогу. Смысл его поведения был очевиден.

– Почему он вас пропускает, а нас – нет? – рассердился капитан. – Наверное, думает, что земляне сильнее и представляют большую физическую угрозу, нежели цинрусскиец? В этом он прав, без сомнения. Но я не совершал по отношению к нему никаких угрожающих действий, или… Нет, ничего не понимаю.

– Может быть, вы ему не нравитесь, сэр, – нервно рассмеявшись, проговорил Доддс, – потому что у вас слишком большие ноги.

Флетчер никак не ответил на такое нарушение субординации, не стал реагировать и на волнение, коим это нарушение было спровоцировано. Он сказал:

– Вы уж меня извините, но я не намерен торчать здесь и ждать сложа руки, пока вы, доктор, будете общаться со своим Дружком-роботом. Мы с Доддсом пройдем за вами до следующего разветвления перехода, после чего постараемся найти другой путь, который выведет нас к отсеку управления. Ранее вы высказали предположение о том, что наш металлический друг, быть может, единственный уцелевший член экипажа. Оставайтесь на связи, доктор. Желаю вам приятно провести время.

Когда двое землян свернули в противоположную сторону, робот немного растерялся, хотя Приликла не сумел уловить эмоционального излучения, которое было бы вполне естественно при том расстоянии, которое разделяло их с роботом. Между тем движения робота отражали чувства – чьи-то чувства, и эти чувства, выраженные языком тела, были понятны эмпату.

Он ощущал тишайшее, напоминавшее еле слышный шепот, эмоциональное излучение где-то неподалеку. Теперь он был совершенно уверен в том, что робот представлял собой сложнейшее устройство, наделенное зачатками разума. Это устройство являлось руками и глазами существа, которое по каким-то непонятным причинам не могло двигаться.

Но если Приликлу видели или если его присутствие каким-то еще образом ощущалось, следовательно, хозяева корабля почему-то предпочли подпустить к себе именно цинрусскийца, а не землян. Вероятно, дело было не только в размерах тела. Судя по неагрессивному поведению робота, хозяева корабля хотели вступить в контакт именно с ним.

Поэтому, добравшись до тупика, где его во время предыдущего посещения корабля сморила усталость и вынудила возвратиться на «Ргабвар», Приликла остановился и, ухватившись одной лапкой за стенку, замер в неподвижности. Робот сделал то же самое.

Эмпат внимательно посмотрел на маленькую, чуть вдавленную панель с тремя разноцветными кнопками. Нажатием какой-то комбинации этих кнопок явно открывалась расположенная неподалеку дверь. Затем Приликла медленно поднес свободную лапку к кнопкам и пошевелил ею, поднося по очереди к каждой из кнопок, но не касаясь их. Потом он отодвинул лапку и указал ею на робота. Ему пришлось повторить свои жесты несколько раз, прежде чем робот среагировал на них. Он проворно отошел назад в ту сторону, откуда они пришли, остановился и загородил дорогу, ведущую к ближайшему ответвлению коридора.

Чрезвычайно разочаровавшись, Приликла подумал: «А теперь он почему-то хочет, чтобы я ушел». Или нет? Фоновое эмоциональное излучение пока оставалось слишком невнятным для того, чтобы можно было сделать определенные выводы, и все же ничего похожего на явный протест Приликла не ощущал.

– Друг Флетчер, – проговорил Приликла в микрофон переговорного устройства, – у меня такое чувство, что я вот-вот добьюсь положительных результатов. Но робот, или тот, кто им сейчас управляет, нервничает, и поэтому велел роботу встать на страже у того перехода, которым хотите сюда подойти вы с другом Доддсом. Вероятно, наши переговоры слышны, поэтому хозяева корабля знают, что я с вами говорю, хотя они и не понимают, что именно я вам говорю. С пониманием придется подождать до тех пор, пока мы не сумеем запрограммировать наш компьютер на их язык. С этим будут свои сложности. Но в данный момент мне бы хотелось успокоить хозяев корабля тем, что я как бы отдам вам приказ, и вы этот приказ выполните немедленно и беспрекословно. Вы выполните мой приказ, друг Флетчер?

– Что за приказ? – с трудом сдерживая недовольство, осведомился капитан.

– Вам следует покинуть передние отсеки корабля, – ответил Приликла, – и вернуться к тому месту, откуда мы проникли внутрь него. Мы должны ясно продемонстрировать хозяевам корабля, что вы более не занимаетесь исследованием помещений, находящихся в непосредственной близости от отсека управления. Пожалуйста, немедленно уходите.

– Но только на время, – решительно проговорил капитан. – Этот корабль битком набит уникальной техникой. В том числе на нем находится оружие, которое может грозить миру и стабильности в Федерации. И это оружие должно быть найдено и изучено.

– Безусловно, друг Флетчер, – согласился Приликла. – Но не сейчас.

– Хорошо, – отозвался капитан, излучая раздражение, разочарование и нетерпение в равных пропорциях. – Но не обещаю, что по пути я буду воздерживаться от осмотра всего, чем напичкана эту посудина. В частности, меня очень интересует система токоснабжения датчиков, размещенных у обшивки.

Но не переживайте, мы не сделаем ничего такого, из-за чего бы мог разнервничаться ваш приятель, робот. А если у вас что-то пойдет не так, доктор, я хочу вам кое о чем рассказать.

Оттуда, где мы в данный момент находимся, – продолжал Флетчер, не дав Приликле сказать ни слова, – через сетку нам хорошо виден надежно укрепленный участок коридора, изготовленный из цельнометаллических пластин. Он тянется от большого люка, обнаруженного лейтенантом Доддсом и ведущего в отсек управления. Я бы предположил, что этот люк и этот участок коридора использовались для загрузки тяжелых припасов или оборудования. Внутри этого перехода не видно никаких следов микросхем, которыми столь изобильно снабжена обшивка. Так что, если вам срочно потребуется помощь, мы сумеем пробиться в этот коридор и войти в отсек управления через заднюю дверь. Не думаю, чтобы компьютерный вирус смог устоять перед пламенем газовой горелки.

Оставайтесь на связи, ведите запись и будьте предельно осторожны, – закончил свой инструктаж капитан. Он так тревожился за Приликлу, что в итоге предупредил его о том, о чем и предупреждать-то не стоило. – Мы отходим.

Приликла проводил взглядом землян, удалившихся в сторону кормы. Когда стало ясно, что они действительно не станут искать обходного пути к отсеку управления, робот сразу же вернулся к Приликле и развернулся к панели с кнопками.

На этот раз эмпат не уловил растерянности ни в движениях робота, ни в излучении, исходящем от того, кто роботом управлял. Робот начал нажимать на кнопки. На всякий случай Приликла запомнил комбинацию. Глухая стена превратилась в большую дверь. Дверь медленно поползла вверх.

Когда она целиком исчезла в верхней щели, за ней открылся еще один переход, где на потолке сразу же загорелись оранжевые светильники, расположенные через каждые два метра. Длина коридора составляла около тридцати метров, затем он разветвлялся. Стены, пол и потолок коридора были изготовлены из какого-то непрозрачного материала – не то металла, не то пластика. Вдоль стен тянулись провода, кое-где прерываемые прозрачными пластинами. Приликла намеренно задерживался возле этих пластин и старался и сам рассмотреть все, что находится за ними, и направлял на них глазок видеокамеры. Заглянув за одну из таких пластин, он увидел участок коридора, ведущего к отсеку управления, о котором ему поведал Флетчер. Но лучше всего просматривались ровные линии разноцветных проводов. Откуда-то исходили едва заметные, но вполне определенные чувства неуверенности и волнения.

Добравшись до разветвления перехода, робот замер, держась за сетку. Он не пытался ни загородить Приликле дорогу, ни провожать его дальше. Похоже, теперь выбор пути оставался за цинрусскийцем. Приликла отчетливо ощущал два источника эмоционального излучения, и оба эти источника были органическими. Эмпат выбрал ответвление коридора, уводящее направо. Робот последовал за ним, в направлении более мощного источника излучения. Отрезок коридора привел к двери, снабженной панелью с кнопками.

Мощность излучения возросла до такой степени, что оно стало почти читаемым.

Глава 15

Приликла снова подержал лапку в нескольких дюймах от панели с кнопками, не касаясь их. Затем наметил пальцем последовательность их нажатия, использованную роботом при открывании первой двери, и подождал. Он надеялся, что этим набором действий сумел показать роботу, что обладает разумом и памятью, а не только просит у него разрешения войти.

Если комбинация кнопок для открывания этой двери была иной и если дверь была снабжена каким-либо агрессивным механизмом, и робот позволил бы Приликле совершить ошибку, то тот мог бы погибнуть. Робот переместился поближе к цинрусскийцу, но вмешиваться не стал. Приликла собрался с духом, набрал комбинацию кнопок. Дверь медленно уползла вверх. Приликла медленно переместился внутрь очередного, более короткого коридора и остановился.

Его собственное эмоциональное излучение стало настолько беспорядочным, что довольно долго он не в состоянии был его проанализировать.

– Вы все видите? – наконец вопросил он.

– Вижу, доктор, – ответил Хэслэм с борта «Ргабвара».

Голос его прозвучал взволнованно.

– Но пожалуйста, не забудьте…

– Что вы там видите? – нетерпеливо вмешался Флетчер.

– Пока не понимаю, сэр, – отозвался Хэслэм. – Хорошо было бы, если бы вы тоже это увидели. Доктор Приликла, я хотел попросить вас о том, чтобы вы не забывали поворачивать голову вместе с укрепленной на шлеме видеокамерой помедленнее и ровно держать относительно каждого объекта, который вы описываете. На случай… непредвиденностей хотелось бы иметь четкие кадры для последующего изучения.

Приликла все это очень хорошо понимал. Наверное, Хэслэм пытался уверить и себя самого, и цинрусскийца в том, что его пояснения не будут предназначены для вечности.

Никак не ответив на высказанные Хэслэмом пожелания, Приликла продолжал комментарии.

– Как вы видите, – сказал он, – в стенах, полу и потолке этого отрезка коридора содержится большее число прозрачных панелей, нежели непрозрачных участков поверхности. Наблюдаются значительные изменения в конфигурации проводов. Они более не подсоединены к поверхностям стен и заменены легким цилиндром из металлической сетки. Он тянется посередине коридора, надежно укреплен с обоих концов. Здесь, я так думаю, удобно разместиться членам экипажа корабля для произведения ремонта структур, находящихся за прозрачными панелями. Между цилиндрической сеткой и прозрачными панелями пространство для перемещения ограничено…

«А мне много и не нужно», – добавил он про себя.

Он медленно продвигался вперед по спирали вдоль сетчатого цилиндра, чтобы заснять все, что располагалось вокруг перехода, и продолжал комментарии по мере передвижения.

Около одной более крупной прозрачной панели цинрусскиец поднес лапку к кнопкам, но не прикоснулся к ним. Робот поспешно приблизился к нему и отвел его лапку в сторону. Тогда Приликла прислонился к сетке спиной, а шлем с видеокамерой прижал к прозрачной панели. Робот не шевельнулся.

– Он явно хотел сказать мне: «Смотреть – смотри, но не трогай!» – пояснил Приликла для тех, кто следил за его действиями. – Структура микросхем за этой панелью напоминает ту, что мы наблюдали у поврежденного робота на борту «Террагара». Я держу видеокамеру неподвижно относительно панели, чтобы вы могли увеличить изображение…

– Увеличиваю, – взволнованно отозвался Хэслэм. – Что бы это ни было, доктор, оно выглядит неплохо.

Послышался нервический звук, который земляне издавали, прочищая дыхательные пути, и капитан раздраженно проговорил:

– Проклятие! Мне что, нужно вернуться на «Ргабвар» для того, чтобы выяснить, чем вы там занимаетесь?

Приликла ответил не сразу, потому что перебрался к другой прозрачной панели. Несмотря на то, что за ней располагались механизмы и соединения намного более грубой конструкции, робот снова отвел его руку от кнопок.

Приликла продолжал подробно и точно описывать все, что видел и о чем размышлял, но ни словом не упоминал о своих ощущениях. Эмоциональное излучение по мере его продвижения по коридору нарастало, и все же пока оно не было достаточно отчетливым для того, чтобы эмпат мог охарактеризовать его даже для себя самого.

– …Такое впечатление, – продолжал комментировать свои наблюдения Приликла, – что данный участок предназначается для какой-то сложной трубопроводной системы. Я вижу отдельные и сгруппированные трубы диаметром от одного да двух дюймов. Эти трубы отчетливо кодированы цветом. Тот факт, что мне учтиво не позволили обрести доступ к этим трубам, может указывать на то, что они имеют большое значение.

Я не припоминаю, чтобы по пути сюда мне попадались на глаза такие трубы. Это наводит меня на мысль о том, что они сосредоточены именно в этой области и, вероятно, служат для подачи членам экипажа и дозировки воздуха, воды или какой-либо другой жидкости и питания. Теперь я приближаюсь к еще одной большой двери, снабженной механизмом открывания, и попробую открыть ее… Нет, я не буду пробовать.

В то время, пока он произносил последний пассаж, робот успел добраться до двери, двигаясь вдоль цилиндрической сетки с противоположной стороны, и заслонил от Приликлы панель с кнопками. Приликла медленно протянул лапку и предпринял попытку попросить робота отойти в сторону.

Тот не пошевелился, но других действий не предпринял.

– Интересно, – заметил Приликла. – Он мне явно доверяет, но не настолько, чтобы позволить проникнуть за эту дверь. – Приликла обратился к капитану:

– Друг Флетчер, ранее вы упомянули о возвращении на «Ргабвар» с той целью, чтобы понаблюдать за тем, чем я занимаюсь. Скажите, в данный момент вы с. лейтенантом заняты чем-то чрезвычайно важным?

– Мы осматриваем устройство внутренней поверхности обшивки и линии проводов, ведущих от источника питания к корме. Но проще ответить: «нет», так что не тратьте времени на экивоки. Чего вы от меня хотите?

– Хочу, чтобы вы вместе вернулись на «Ргабвар», – ответил Приликла, – и там ожидали дальнейших распоряжений…

– Это значит, что я снова должен оставить вас в одиночестве, – заключил капитан. – Это меня не радует.

– …в зависимости от того, как у меня тут пойдут дела, – продолжал Приликла, не обратив внимания на то, что его прервали. – Я хочу, чтобы вы прислали друга Доддса обратно с портативным голографическим проектором и стандартными записями, которые прокручивают во время процедур первого контакта. Я не ощущаю здесь ярко выраженной враждебности, но если вам от этого будет немного легче, пусть лейтенант затем останется на корабле, но держится подальше от отсека управления. Почему-то земляне – может быть, только из-за формы их тела – вызывают у членов экипажа сильнейший страх.

– Не все гуманоиды – славные ребята, – понимающе проговорил Доддс. – Может быть, хозяевам этой посудины довелось повстречаться с кое-какими враждебными созданиями во время Этланской войны.

– Не войны, а полицейской операции, – по привычке поправил подчиненного Флетчер и добавил:

– Не исключаю такой вероятности. Эти существа действительно могли испытать на себе агрессивные действия со стороны каких-то созданий, внешне напоминающих землян, а может быть, ими движут еще какие-то мотивы, пока нам непонятные. Но, доктор, не хотите ли вы убедить меня в том, что готовы вступить с ними в общение?

– Я готов попытаться, – уточнил Приликла.

Он приблизил шлем к двери так близко, как позволил робот, закрыл глаза и постарался отбросить все отвлекающие мысли и чувства, предоставив своему эмпатическому органу впитывать только еле ощутимую дымку эмоционального излучения, которое он пытался выделить и идентифицировать.

Как и следовало ожидать от того, кто остался в живых на вышедшем из строя корабле, в гамме эмоций преобладали негативные – страх, сдерживаемый с колоссальным трудом, и глубокое, душераздирающее отчаяние, тревога, которая могла носить как отчетливый, так и безотчетный характер, а еще – боль. Боль была не острой, характерной для того, кто получил травму, хотя и это было нельзя сбрасывать со счетов. Боль носила скорее эмоциональный, нежели физический характер, и была связана с чувством тяжелой потери. И все же на фоне этого мрачного тумана сверкали искорки любопытства и изумления.

Пора было Приликле пролить некий свет на происходящее – в буквальном смысле. Продолжая вслух описывать все свои действия и мысли, он начал попеременно включать и выключать фонарик на шлеме, постепенно наращивая силу света. Он не хотел, чтобы уцелевший член экипажа ошибочно принял свет за оружие, но хотел уяснить для себя, видят ли его глаза робота, или, быть может, поблизости имеются другие видеодатчики. Как только он ощутил проявления физического дискомфорта, характерные для перегрузки органов зрения, он стал убавлять яркость, и убавлял до тех пор, пока ощущения дискомфорта не пропали. Затем он снова начал мигать фонариком в попытке передать связную информацию в той форме, которая, как он надеялся, будет понятна неведомому существу или существам: в арифметической форме.

За первой вспышкой через несколько секунд следовала вторая, затем – две подряд, быстро. Затем Приликла повторил то же самое с тремя, четырьмя, пятью вспышками, стараясь показать элементарные правила сложения и то, что он наделен разумом. Перемены в эмоциональном излучении невидимого существа – резкое проявление интереса и понимания в сочетании со сдерживаемым любопытством, подсказали эмпату, что он преуспел.

Он получил немедленный и безусловный ответ на первую попытку наладить общение, но теперь ему нужно было удостовериться в том, можно ли таким же образом общаться на дальнем расстоянии.

– Друг Флетчер, – проговорил Приликла, – вы видели и понимаете, что я делаю. Сейчас я намерен прервать передачу сигналов моим фонариком. Я хочу, чтобы вы повторили последовательность сигналов, применив для этого бортовые огни.

Я отсюда не смогу увидеть «Ргабвар», поэтому, пожалуйста, сообщите мне, как только приступите к передаче сигналов.

– Хорошо, доктор, – ответил капитан. – Сейчас… Начали.

На самом деле никакие слова капитана Приликле не были нужны, потому что реакция последовала немедленно – точно такая же, как до того на мигание его фонарика, только к любопытству на этот раз примешалось сильнейшее нетерпение.

Неведомое существо явно ожидало, что его собеседник предпримет теперь. Этого же ожидал и Приликла.

– Спасибо, друг Флетчер, – сказал эмпат. – Можете прекратить передавать сигналы.

Он, собственно, именно такой реакции и ожидал, но все же ощутил облегчение, убедившись в том, что визуальное общение может быть продолжено с борта неотложки как им самим, так и кем-то другим, если бы ему в очередной раз понадобилось погрузиться в восстановительный сон. Но неожиданно его радость сменилась огорчением: он ощутил резкую вспышку страха, исходившего со стороны существа, с которым он пытался наладить контакт. Даже робот занервничал.

Его движения стали взволнованными.

– Я ничего не делаю, – быстро проговорил Приликла. – Что там происходит?

– Ничего особенного, – поспешно отозвался капитан. – Просто Доддс стартовал к вам с голографическим проектором самолично. Для того чтобы сэкономить время, он отказался от катера и включил свой автономный реактивный двигатель.

Штуковина громоздкая, но он управится. Вот сейчас, когда мы с вами разговариваем, он приближается к обшивке…

– Доддс! – взволнованно проговорил Приликла, – Не двигайтесь! Член экипажа волнуется. Вернитесь обратно и не вылетайте сюда, пока я не выясню, чего он боится.

Но он уже знал, чем вызван страх. Голографический проектор был довольно объемистым, сложным, но при этом совершенно безвредным прибором, но неведомое существо об этом не знало. Следя за световыми сигналами, посылаемыми «Ргабваром», существо заметило Доддса, одного из ДБДГ, которых оно, непонятно почему, так боялось, и обнаружило, что страшное создание намерено спикировать на обшивку корабля с чем-то, что, видимо, показалось ему оружием. За исключением небольших повреждений, обшивка корабля была цела и оборудована системой наружной защиты. В этом убедился экипаж «Террагара» – убедился, заплатив за это дорогой ценой. Но вот теперь создавалось такое впечатление, что средств защиты внутри корабля не было вообще.

Дикобразу не были нужны иглы изнутри.

Приликла не только умел читать чужие эмоции. Он мог благотворно воздействовать на чужие чувства. Но он отлично понимал, что невозможно успокоить испуганное существо, не ликвидировав предварительно причину страха. Поэтому он употребил все свои недюжинные эмпатические способности на передачу успокоения, сочувствия и доверия. Интенсивность воздействия была такой высокой, что сам он мог выдержать такое напряжение лишь несколько минут. Кроме того, он одновременно жестикулировал – на всякий случай, в надежде на то, что его невидимый собеседник поймет язык жестов, и комментировал свои действия.

– Я указываю в ту сторону, откуда пришел сюда. Произвожу отталкивающие движения передними конечностями, давая тем самым понять, что не намерен подпускать сюда кого-либо еще. Теперь наш собеседник должен убедиться в том, что друг Доддс возвращается назад. Думаю, нас поняли. Страх пошел на убыль…

Приликла продолжал излучать ободрение и сочувствие до тех пор, пока не вынужден был прерваться и передохнуть. К этому времени эмоции уцелевшего члена экипажа пришли в порядок – по крайней мере они достигли того уровня, на каком пребывали ко времени появления Доддса. И все же что-то тревожило того, с кем пытался общаться Приликла, и тревожилось это существо не за себя.

Приликла покинул свой боевой пост и направился к противоположной двери по Т-образному ответвлению коридора.

Робот пошел следом за ним, не отставая ни на шаг, и не предпринял попытки помешать цинрусскийцу, когда тот нажал на кнопки механизма открывания двери. Приликла подумал о том, что этот робот не только единственный защитник хозяина, но и единственный источник его зрения.