Текст книги "Кровавое евангелие"

Автор книги: Джеймс Роллинс

Соавторы: Ребекка Кантрелл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Некоторое время они шли молча. До уха Джордана долетел звук, похожий на падение трупного мешка на железный пол вертолета. Им надо поспешить. Приближается ночь, а ему не хотелось выделять ни одного из своих парней для отпугивания шакалов. Он заметил, что глаза Эрин остекленели и расширились, а дыхание стало хриплым. Надо отвлечь ее разговором, решил он.

– Мы уже почти дошли до лагеря.

– Кто-нибудь остался в живых?

– Только один. Мальчик.

Стоун жестом указал вперед на передвижную лабораторию, размещенную в герметизированной пластиковой палатке, в которой находился сейчас подросток.

– Он был здесь один? – спросила Эрин.

– С родителями.

Предположительно мальчик несколько раз глубоко вдохнул этот химическое отравляющее вещество, но выжил. По его описаниям газ выглядел как горячее красновато-оранжевое облако со сладким специфическим запахом. Ни один из современных нервно-паралитических газов не подходит под это описание.

Джордан, посмотрев на нее, сказал:

– Его родителям не повезло.

– Да, – вздохнув, согласилась Эрин.

Стоун пристально смотрел на пластиковую палатку, стоящую на краю засыпанной камнями площадки. Сквозь прозрачные пластиковые стены он рассмотрел священника, стоявшего на коленях рядом с мальчиком. Его порадовало, что мальчик не один и возле него присутствуют люди. Но какие слова духовного отца могут успокоить его?

Неожиданно даже его собственная работа показалась ему не такой трудной.

– Так это ваш лагерь? – Эрин показала на стоящую перед ними потрепанную односкатную парусиновую палатку, стоящую на краю провала.

Лагерь– слишком пышно сказано.

– Ну и убожество.

Стоун снова посмотрел на провал. Тот словно гигантский шрам прорезал землю, пять ярдов в ширину и не меньше ста ярдов в длину. Даже если поверить в то, что он возник в результате обычного землетрясения, провал все равно казался неестественным.

– Это и есть ваш масс-спектрометр? – спросила археолог, когда они дошли до места.

Глядя на ее удивленное лицо, Джордан не мог сдержать улыбку.

– Неужели вы думаете, что они доверят нам, мелким армейским сошкам, работать с такими дорогими игрушками?

– Да нет… просто… ну…

Ему нравилось наблюдать, как она заикается от смущения. Каждый считает, что, если на тебе форма, твои умственные способности проверили на призывном пункте.

– Мы слегка растрясли его на камнях, доктор, но он, кажется, работает.

– Простите, – сказала она. – Я не это имела в виду. И, прошу вас, называйте меня Эрин. Когда я слышу «доктор», то чувствую себя педиатром.

– С удовольствием. – Кивнув, Стоун указал ей на палатку. – Ну вот, Эрин, смотрите.

Двое из его парней что-то делали в этом убогом пристанище. Один, присосавшись к солдатской фляге, стоял перед компьютером. Другой сидел перед монитором, вертя координатные ручки на пульте дистанционного управления передвижным устройством, выделенным их группе. Примерно час назад они опустили на канате небольшого робота в расселину, образовавшуюся после землетрясения.

Как только сержант ввел ее в палатку, оба парня, повернув голову, быстро кивнули ему, но намного дольше задержали свои взгляды на симпатичном белокуром докторе.

Джордан представил Эрин, подчеркнув ее ученое звание.

Молодой веснушчатый парень снова занялся рукоятками управления роботом.

Джордан, указав на него, сказал:

– Доктор Грейнджер, это наш виртуозный компьютерщик, капрал Сэндерсон, а вот тот джентльмен, уничтожающий наши запасы питьевой воды, – это младший сержант Купер.

Хорошо сложенный чернокожий парень натянул на руки латексные перчатки. Не меньше чем дюжина пар таких испачканных кровью перчаток уже лежали в стоящем возле него мусорном контейнере.

– Я бы с удовольствием сделал перерыв, чтобы поговорить, но мне надо заканчивать уборку, – сказал Купер и перевел взгляд на Джордана. – Куда ты засунул запасные батареи? Цифровая камера Маккея еле дышит, а нам надо фотографировать каждое тело, перед тем как укладывать его в мешок.

Эрин вздрогнула и снова побледнела. За время своего долгого пребывания в воюющей стране Джордан осознал, как легко и быстро привыкаешь к постоянному ужасу, в окружении которого находишься почти ежедневно. Сейчас он практически ничего не мог для нее сделать. Так же как и для тел, лежащих вокруг палатки.

– В голубой сумке, в правом кармане.

Купер, расстегнув молнию на кармане сумки, извлек из него ионно-литиевую аккумуляторную батарею.

– Вот черт! – выругался Сэндерсон, и все повернули голову в его сторону.

– В чем дело? – спросил Джордан.

– Да этот ровер [15]15
  Ровер – исследовательский мобильный аппарат.


[Закрыть]снова остановился.

Купер, закатив глаза, вышел из палатки.

Капрал, нахмурившись, смотрел на экран монитора с таким видом, словно, играя в компьютерную игру, должен был сдаться.

Эрин, склонившись над его плечом, смотрела на четыре монитора, каждый из которых показывал материал, отснятый камерами, установленными на ровере.

– Это изображения из той самой расселины?

– Ну да. Вот только ровер, кажется, завяз намертво…

Глядя на экран, легко можно было понять, из-за чего Сэндерсон впал в такое отчаяние. Ровер угодил в трещину, в которой его заклинило. Упавший на него крупный песок и мелкие камни затемняли изображения, передаваемые двумя камерами. Сэндерсон нажимал на рычаги, звенья гусениц перемещались, поднимая пыль и песок, но само устройство оставалось на месте.

– Кусок армейского дерьма! – выругался он, имея в виду ровер.

Проблема заключалась отнюдь не в оборудовании. Ровер был вполне современным устройством, оснащенным датчиками и радарами, способными зафиксировать то, как пукнет мышь, хозяйничающая на складе. Проблема была в том, что Сэндерсон еще не освоил искусства манипулирования парой рычагов. Джордан также не освоил этого.

Эрин посмотрела на него любопытным взглядом.

– Это, кажется, устройство ST-20? Я прокорпела за таким пультом не одну сотню часов. Можно мне попробовать?

Возможно, стоит дать ей такую возможность… Сэндерсон, похоже, не сможет ничего сделать с роботом. К тому же Роджер с уважением относился к тем, кто готов был действовать быстро и энергично, чтобы помочь справиться с затруднением.

– Конечно.

Сэндерсон с видимым разочарованием убрал руки с пульта и отъехал на своем стуле, освобождая проход.

– Будьте моей гостьей. Единственное, что я еще не пытался предпринять, – это спуститься в эту щель и дать пинка этому роботу.

Эрин встала на то место, где только что стоял стул Сэндерсона, и взялась за оба рычага с таким видом, будто знала, что следует делать. Она попеременно включала рычаги заднего и переднего хода, пытаясь двинуть ровер то вперед, то назад, – действовала так, словно пыталась припарковать автомобиль на малом пространстве впритык с другими автомобилями.

– Я уже пытался это делать, – сказал Сэндерсон. – Ничего из этого…

Внезапно ровер выбрался из щели. Джордан заметил, как на лице Эрин появилось едва заметное выражение человека, одержавшего победу, и проникся к ней еще большим уважением, в том числе и за то, что она пощадила самолюбие Сэндерсона. А он стоял, уперев руки в бока.

– Леди! Вы же опозорили меня в глазах моего непосредственного командира.

После этого он улыбнулся и подкатил стул, поставив его позади нее, словно трон. Устроившись на стуле, Эрин посмотрела на Джордана.

– А что вы ищете?

– Наша команда была откомандирована сюда с заданием найти источник газа.

– Позвольте мне сообщить вам кое-что, – сказала она с бесхитростной улыбкой. – Я здесь для того, чтобы по просьбе правительства Израиля проследить за тем, чтобы вы в процессе своей работы не повредили ни одного из тысячелетних артефактов.

На лице Джордана тоже появилась улыбка.

– Значит, мы занимаемся похожими делами.

Он не пошел в своих объяснениях дальше того, что сказал, но о ее присутствии здесь просили израильские спецслужбы, а не управление по охране памятников старины. Однако он еще в этом не убедился. А невыясненные секреты просто приводили его в бешенство.

Все глаза были прикованы к мониторам, когда Эрин направила ровер на груду камней.

– А кстати, чем вы занимаетесь в Израиле? – поинтересовался Сэндерсон.

– Веду раскопки в Кесарии, – ответила она. – Рутинная работа.

По тону, каким она сказала это, Джордан понял, что для нее эта работа вовсе не рутинная. Интересная.

Ровер заскользил по обнаженной поверхности каменной породы и, съехав с нее, оказался в странного вида прямом проходе.

– Обратите внимание на стены. – Она поворачивала камеры ровера. – Их поверхности не гладкие. А покрыты остроугольными сколами.

– Значит? – нетерпеливо спросил Роджер.

– Этот туннель пробит людьми. Руками и зубилом.

– Так это спуск вниз? К центру горы? – Он подошел ближе к ней. – И кто же, по-вашему, мог его пробить? Мятежные иудеи, которые погибли в крепости?

– Возможно. – Эрин отклонилась подальше от него – из соображений сохранения личного пространства. – А может быть, византийские монахи, жившие на этой горе спустя несколько столетий… Без подробного исследования нельзя сказать что-либо определенное. Я полагаю, что этот малыш, возможно, является первым, кто после столь длительного периода времени прошел по этому переходу.

Ровер снова вскарабкался на груду камней; в свете галогеновой лампы, укрепленной поверх его лицевой поверхности, смоляно-черная трещина приобретала странный беловатый оттенок.

– Проклятие, – вырвалось у Эрин.

– В чем дело? – спросил Джордан.

Она полностью развернула ровер вправо, чтобы показать груду разбитых камней.

– И что это?

Для Джордана эта груда мало чем отличалась от других подобных груд камней.

– Посмотрите наверх. – Эрин обвела пальцем ту часть изображения на мониторе, которая привлекла ее внимание. – Здесь был туннель, но он обрушился.

– Так тут немало подобных мест, – вступил в разговор Сэндерсон. – Почему вы считаете эту груду важной находкой?

– Посмотрите по сторонам, – ответила Эрин. – На них видны следы довольно-таки современных буровых инструментов.

Джордан в волнении подался вперед.

– И что это значит?

– Это значит, что кто-то пробивал проход в этот туннель – возможно, в прошлом столетии или что-то около того. – Эрин вздохнула. – И, вероятно, украл что-то ценное.

– Так, может, это онии оставили газ.

Предположив это, Джордан почувствовал облегчение, однако не был уверен, из-за чего: возможно, потому, что этот газ был современным нервно-паралитическим, а не каким-либо отравляющим газом, применявшимся в древности. Но облегчение он все-таки почувствовал.

Эрин снова развернула ровер и пустила его вперед вниз по тропе. Вдруг он выехал на открытое место.

– Остановитесь здесь, – сказал Роджер. – Что это за место?

– Похоже на подземное хранилище.

Эрин повернула ровер, для того чтобы осмотреть это пустое помещение. Никаких разбитых емкостей в нем не было.

Джордан, повернувшись в сторону капрала, спросил:

– Что показывают приборы?

Сэндерсон согнулся над монитором. У него могли возникнуть проблемы с управлением ровером, но свои приборы этот парень знал хорошо.

– Большое количество продуктов вторичного распада. Никаких активных субстанций. Однако здесь присутствуют самые горячие точки во всей этой области. Я бы сказал, что это хранилище и есть источник газа.

Одна из камер повернулась под углом вверх, и на мониторе появилась картина сводчатого потолка.

– Похоже на церковь, – сказал Сэндерсон.

Эрин покачала головой.

– Больше похоже на подземный храм или гробницу. Да и стиль постройки древний.

Она провела рукой по экрану, как будто это помогало ей ощутить сам камень.

– А что это за ящик? – спросил Джордан.

– Я думаю, саркофаг, но не могу категорически утверждать это, пока не осмотрю его вблизи. Этот свет не дает ясной картины.

Эрин направила ровер вперед, но он остановился. Она нажала на оба рычага и нетерпеливо вздохнула.

– Опять застрял? – спросил Джордан.

Они находились сейчас совсем близко друг от друга.

– Конец связи, – объявила Эрин. – А если говорить точно, то это максимальная длина каната, на которую может удалиться ровер.

Она стала рассматривать изображение, посылаемое камерой, направленной на саркофаг.

– Это почти наверняка погребальное вместилище. И если это так, то здесь, должно быть, погребен кто-то из важных персон.

– Достаточно важный для того, чтобы в его склеп ставили мины-ловушки?

Если так, то вот оно, объяснение.

– Такое возможно, но у египтян, не у иудеев – первые были известными придумщиками и изготовителями коварных капканов. – Потерев подбородок, она закончила: – Но это бессмысленно.

– Здесь все сделано со смыслом, – возразил Сэндерсон и хмыкнул, словно подтверждая свои слова. – Хотя бы этот нервно-паралитический газ, пахнущий корицей.

Эрин быстро повернулась к нему на вертящемся стуле:

– Что?

Джордан сердито посмотрел на Сэндерсона, а затем рассказал, что они обнаружили.

– Одна из аномалий этого газа. Мы обнаружили следы присутствия в нем корицы.

– Тогда это дает некоторуювозможность предположить, что внутри находится гробница.

– Каким образом? – спросил Джордан, не видящий в этом факте никакого смысла.

– В древности корица была очень редкой приправой, – объяснила Эрин. – При погребении богатых людей ее сжигали в процессе погребальных обрядов, считая, что ее запах приятен Богу. Об этом есть много упоминаний в Библии. Моисею было приказано использовать ее, когда он готовил масло для миропомазания.

– Так, значит, корица – это загрязняющая примесь?

Джордан был рад полученной информации. О корице он знал только то, что ему нравились посыпанные ею гренки.

– Концентрация корицы в остаточном газе слишком высока, чтобы считать ее просто загрязняющим веществом, – более уверенным голосом произнес Сэндерсон.

– А что еще вы можете рассказать мне о том, как древние использовали ее? – поинтересовался Джордан.

– Если бы я знала, что такой вопрос возникнет, я бы непременно подготовилась, – ответила Эрин с искренней улыбкой, которая сразу умерила его настороженность. – Возможно, они использовали ее для улучшения пищеварения. При простудах. Для борьбы с кровососущими насекомыми.

– Ищи ее! – приказал Джордан.

Он в одно мгновение оказался за спиной Сэндерсона, в таком возбужденном состоянии, словно только что выпил чашку тройного эспрессо. Пальцы капрала летали по клавиатуре.

– Нашел.

– В чем дело? – спросила Эрин. – Что я такого сказала?

– Возможно, вы частично решили мою проблему, – ответил Джордан. – Большинство средств, отпугивающих кровососущих насекомых, отличаются от нервно-паралитического газа всего на две химических связи. Первый нервнопаралитический газ…

Сильный подземный толчок не дал ему закончить. Стул Эрин откатился назад и едва не опрокинулся. Джордан успел задержать его; парусиновая палатка закачалась, а опорные металлические конструкции протестующе затрещали.

Эрин напряглась, будто готовясь соскочить со своего стула, но Стоун, положив руки ей на плечи, удержал на месте.

– Вы будете в большей безопасности, если во время толчков останетесь здесь, – сказал он.

Джордан не добавил к сказанному, что на всем разрушенном плато не было ни одного безопасного укрытия. На то, чтобы окончательно расколоть напополам эту столовую гору, [16]16
  Столовая гора – гора с плоской вершиной.


[Закрыть]потребуется не так много подземных толчков. Подземный толчок сошел на нет.

– Все в порядке, хватит глазеть попусту. – Он повернулся к Сэндерсону: – Ты уверен, что в этом помещении нет активного газа?

Капрал согнулся над клавиатурой и почти сразу выпрямился.

– Нет, сэр. Ни одной молекулы.

– Отлично. Тащи сюда Купера и Маккея и предупреди Перельмана. Мы готовимся и спускаемся впятером.

Эрин встала, будто и она тоже была готова идти с ними, но Роджер покачал головой.

– Простите, но вам придется побыть наверху, пока мы не убедимся в безопасности камеры.

Она сердито нахмурилась.

– Вы для этого сдернули меня с места раскопок и притащили сюда? Я не собираюсь…

– Я отвечаю за четырех солдат своей команды. А это весьма нелегкая ответственность, доктор Грейнджер. Возможно, как раз там, внизу, и находится источник этого смертоносного нервно-паралитического газа. Я не вправе подвергать риску жизнь штатского человека.

– Опять я для вас доктор Грейнджер, да? – То, как Эрин произнесла эти слова, внезапно тронуло его. Она напомнила ему мать. – Скажите, а какую постоянно действующую инструкцию в отношении меня вы получили, сержант Стоун?

– Как я уже говорил вам, убедиться в целости этого места.

Он старался сдерживать себя и говорить мягко, но убедительно. К тому же сейчас у него не было времени на то, чтобы вступать в спор с разгневанной ученой женщиной, желающей сунуться в самое пекло.

– Интересно, как я могу убедиться в целости этого места, сидя здесь?

– Вы же сказали, что единственная вещь там – это саркофаг…

– Я сказала, что это единственное, что я могу видеть отсюда. Ну а что находится внутри саркофага, сержант Стоун?

Ее тон стал градуса на два холоднее, чем минуту назад. Но Джордан решил не сдаваться.

–  Это меня мало заботит, доктор. Я…

– А как раз это и должно вас заботить. Потому что он открыт.

Стоун в удивлении отступил на шаг назад.

– Что?

Эрин ногтем пальца постучала по экрану, показывая место на изображении, передаваемом камерой ровера.

– Смотрите. Это крышка. Она стоит на ребре рядом с саркофагом. Вероятно, кто-то вскрыл саркофаг и снял с него крышку.

Как жаль, что она это увидела. Насколько теперь усложнится его жизнь…

– Мы и представить себе не можем, что может оказаться внутри, – понизив голос, произнесла Эрин. – Тело иудейского царя. Одна из первых копий Торы. Масада – это бесценное историческое место для еврейского народа. Если что-то будет повреждено…

Джордан открыл рот, намереваясь возразить ей, но вместо этого сделал глубокий вдох, за которым последовал медленный выдох. Израильтяне получат его голову, если его команда допустит хотя бы малейшую ошибку. Да пропади все пропадом.

– Там же могли находиться и неповрежденные емкости с газом. И если так, то кто даст гарантию, что они не могут быть в любой момент повреждены очередным подземным толчком? И нас ждет такой же конец, как и тех людей, что вы видели наверху…

Эрин побледнела, а затем, выпрямившись, произнесла:

– Я понимаю, сержант, какие могут быть последствия.

Но в этом-то Джордан как раз и сомневался.

– Вам когда-нибудь доводилось спускаться вниз на веревке?

– Конечно, – ответила она. – Я давно потеряла счет таким спускам.

Он пристально посмотрел на нее.

– Я полагаю, что вы можете считать больше, чем до одного?

Она улыбнулась.

– Со счетом у меня все в порядке. Я даже могу сосчитать до ста.

Джордан почувствовал некоторое облегчение. По крайней мере, с тем, чтобы опустить ее вниз, проблем не будет.

– С этого момента вы подчиняетесь всем моим командам. Когда я скомандую прыгать…

Эрин сделала серьезное лицо.

– Я спрошу, на какую высоту. Мне все это известно.

Теребя себя за мочку уха, Джордан сказал:

– Сэндерсон, подбери доктору Грейнджер подходящие ремни. Она пойдет с нами.

Глава 6

26 октября, 16 часов 42 минуты

по местному времени

Тридцать миль от Масады

Батория снова задернула занавеску, которая скрыла от нее голый пустынный пейзаж вокруг ангара аэропорта, и вдруг задумалась, а не в последний ли раз она видела сейчас солнце.

На несколько мгновений женщина закрыла глаза и погрузилась в себя. Она глубоко вдохнула и попыталась заглушить боль, которую кровь беспрерывно разносила по всему ее телу, эту тупую боль, которая всегда при ней и которую невозможно забыть, – напоминание об обете, который она дала, когда была намного моложе. Эта боль была так же неразлучна с ней, как черная ладонь, вытатуированная на ее шее и похожая на сдавливающую горло руку; боль и ладонь появились одновременно, связывая данную на крови клятву и готовность пойти на любые жертвы ради Него.

Протянув пальцы к горлу, Батория ощупала этот источник боли и символ, напоминающий об обете. Он служил и еще одной цели: защите. Это был знак того, что она является одной из избранных Им; он как бы возвышал ее над всеми. Никто не смел к ней прикоснуться, и все подчинялись ей.

Батория с усилием отвела руку назад, напомнив себе о том, что никогда не должна проявлять даже малейшей слабости, в особенности перед другими людьми.

Она повернулась, всматриваясь в черный провал ангара, чуть освещенный цепочкой светильников, свешивающихся с укрепленной к стропилам арматуры. Ее команда уже была на борту вертолета и дожидалась ее.

Кто-то из членов экипажа с лязгом закрыл задний грузовой люк. Что-то громко стукнуло в эту закрытую дверь, затем человек отошел на шаг назад, так чтобы изнутри машины могли видеть его дрожавшую фигуру, после чего дверь закрыли на замок.

Она позволила себе чуть улыбнуться, успокаивая и подбадривая себя. Черная метка на ее горле не только защищала ее.

Тсс, издала она звук, обращенный в темноту. Подожди немного, и ты станешь свободной.

Послание это содержало не слова – оно отгоняло прочь желания тепла и комфорта.

Батория почувствовала, как ей ответило эхо: удовлетворение, голод и глубокий колодец, наполненный любовью.

Греясь в этом свете, она подтянула кевлар [17]17
  Кевлар – обиходное название бронежилета, из ткани, выпускаемой фирмой «Кевлар», делают пуленепробиваемые жилеты.


[Закрыть]и кожаные брюки так, чтобы они облегали ее формы, после чего пристегнула кобуру с «ЗИГ-Зауэром» [18]18
  «ЗИГ-Зауэр» – пистолет, выпускающийся одноименной швейцарско-немецкой компанией, состоит на вооружении армии США и многих стран Европы и Азии.


[Закрыть]к одному из плечевых ремней безопасности и пошла через широкий ангар к вертолету, чтобы присоединиться к своей команде. Винты уже вращались, и машина была готова подняться в воздух, шум, казалось, заполнял все ближнее пространство.

Пригнув голову под вращающимися лопастями, Батория взобралась в кабину специально спроектированного вертолета «Еврокоптер Пантер», [19]19
  «Еврокоптер Пантер» – военная версия вертолета «Eurocopter AS365 Dauphin», многоцелевой двухмоторный вертолет среднего веса. «Пантера» используется для широкого круга военных целей.


[Закрыть]и герметичная дверь захлопнулась за ней. Внутри было темно и холодно, в замкнутом пространстве салона, казалось, можно говорить только шепотом. Эта машина средней грузоподъемности была способна взять на борт десять человек и шестьсот фунтов груза, помещенного в хвостовой отсек.

Но это был не обычный вертолет. Модифицированный на основе технологии «стелс», он был практически невидимым, а звукопоглощающая изоляция двигателя делала его почти неслышным. К тому же он был окрашен в израильские камуфляжные цвета, принятые в данном регионе. Исключения составляли окна кабины – они были закрашены черным, что делало их невидимыми снаружи.

Когда Батория пробиралась к своему изолированному от других сиденью, все глаза следили за ней. Все девять человек в вертолете были сезонными охотниками, профессионалами. Она видела голодный блеск в их глазах, видела дикость, прикрытую их пустыми, ничего не выражающими взглядами.

Не обращая на них внимания, женщина села рядом со своим помощником Тареком. В сумраке кабины он казался тенью и был таким же холодным, как тень. Она вспомнила жар, исходивший от Фарида, прикосновение его горячей руки к своей спине. Сейчас это казалось ей воспоминаниями о чем-то очень давнем.

Надев наушники, Батория связалась по радио с пилотом. В затемненной машине он будет ориентироваться в полете только по приборам, показания которых будут корректироваться программами, моделирующими маршрут полета.

– Какой наш статус? – спросила она.

Ответ пилота был скорым и лаконичным:

– Я уже получил по радио соответствующие израильские коды безопасности, необходимые для посадки на вершине. Они ожидают грузовой вертолет. Мы будем готовы приземлиться на вершине через двадцать две минуты.

Батория проделала простые вычисления в уме. Спустя семь минут после захода солнца.

Отлично.

По еле слышному шуму, доносившемуся снаружи, она поняла, что двигатели заработали быстрее. Батория представила себе двери ангара, раскрытые у нее над головой, и солнце, светившее через них. Вертолет накренился вперед, к солнцу, и она представила себе, как он летит над горячими песками – темная пылинка над огненно-красным морем.

– Сколько? – прорычал Тарек.

Батория поняла, о чем он спрашивает: с какими силами им предстоит встретиться в Масаде?Но, кроме этого, в этом слове ей послышалась жажда боя. Оно как будто наполнило салон вертолета сильным эмоциональным возбуждением, оно было спичкой, брошенной в бензиновую лужу.

Она ответила ему и на то, о чем он спросил, и на то, что не было сказано:

– Семнадцать.

Лицо Тарека оставалось в тени, но Батория почувствовала его суровую усмешку, представила себе, как встают дыбом короткие черные волосы на его шее – инстинктивная реакция на присутствие невидимого хищника.

В соответствии с данными, полученными от осведомителей, плоскую вершину горы сейчас охраняло только небольшое подразделение солдат. Девять ее мужчин и преимущество, обеспечиваемое внезапностью, – по ее прикидкам, это позволяло захватить вершину примерно за пару минут.

А после этого должна быть найдена Книга.

Рука Батории снова потянулась к горлу, но она, сцепив пальцы рук, прижала их к коленям.

Подвести Его она не может.

Но во всем этом деле присутствует один неизвестный элемент: у нее из головы не выходило предупреждение, содержавшееся в Его письме:

Один из рыцарей направлен туда для того, чтобы разыскать ее.

Не останавливайся ни перед чем.

Батория рассказала об этом Тареку.

– Будь готов. Один из рыцарей Христовых может оказаться там.

Тарек, напрягшись, застыл, его тень казалась ей скульптурой, высеченной из черного льда. Его голос, который больше походил на шипение, произнес древнее имя, каким называли таких людей, но в его устах оно звучало как проклятие.

Сангвинист.