Текст книги "Лондонские мосты"
Автор книги: Джеймс Паттерсон
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Глава 69
«Вот и рухнул Лондон-бридж, Лондон-бридж, Лондон-бридж...»
В те самые минуты, когда Джеффри Шейфер умирал на лондонской улице, его старый армейский приятель Генри Сеймур гнал свой двенадцатилетней давности белый фургон через ночь и думал о том, что совсем не боится смерти. Он даже был рад ей.
В 4.30 утра по Вестминстерскому мосту уже двигался плотный поток машин. Сеймур припарковался как можно ближе, потом отошел назад и остановился, положив руки на парапет и глядя на запад. Ему всегда нравился открывающийся с этого величественного старого моста вид на Биг-Бен и парламент. Нравился с тех пор, как давным-давно, еще мальчишкой, он впервые приехал в Лондон на экскурсию из Манчестера, где родился и рос.
В это утро Генри примечал все. Видел нелепое и уродливое колесо обозрения на другой стороне Темзы. Видел темные, как утреннее небо, воды реки. Вдыхал слегка солоноватый, отдающий рыбой воздух. Неподалеку от моста стояли ряды автобусов, дожидающихся первых пассажиров, которые потянутся сюда через час-полтора.
Только сегодня этого не будет. Сегодня ничего не будет. Если старина Генри сделает то, за что взялся.
Вид с Вестминстерского моста описал Вордсворт (по крайней мере Сеймур думал, что Вордсворт): "Нет на земле ничего более прекрасного". Генри запомнил эти слова, хотя был невысокого мнения о поэтах и том, что они говорят.
"Кто-нибудь напишет стихи и об этом вот дерьме. Стихи обо мне. О мосте, о бедняге Генри Сеймуре и всех тех несчастных, кто оказался здесь со мной сегодняшним утром".
В 5.34 мост как будто вспыхнул. На самом деле это взорвался фургончик Генри Сеймура. Кусок полотна под ним вздыбился, потом раскололся. Опоры рухнули, фонарные столбы взлетели, как вырванные жестоким ветром цветы. На мгновение все замерло, стихло, застыло – это отлетел дух Сеймура. А затем по всему Лондону завыли полицейские сирены.
Только после этого Волк позвонил в Скотланд-Ярд.
– В отличие от вас я всегда выполняю обещания. Я хотел возвести между нами мосты, но вы продолжаете их сносить. Вы поняли? Поняли наконец, о чем я толкую? Лондонского моста больше нет... и это только начало. Хорошее не должно заканчиваться слишком рано – я хочу, чтобы оно продолжалось и продолжалось.
Расплата...
Часть четвертая
Париж, место преступления
Глава 70
Испытательный автодром находился в шестидесяти километрах к югу от Парижа. Волк приехал туда, чтобы прокатиться на новом, только что собранном образце гоночной машины. Приехал не один.
Рядом с ним шел бывший кагэбэшник, человек, который на протяжении многих лет вел его дела в Испании и Франции. Илья Фролов был одним из тех немногих, кто знал Волка в лицо, и сознание этого факта не добавляло ему уверенности, хотя они и считались друзьями.
– Какая красота! – воскликнул Волк, обходя вокруг красного прототипа "фабкара" с мощным двигателем "порше".
Эта самая модель только что участвовала в гонках серии "Ролекс".
– Тебе всегда нравились машины, – сказал Илья.
– Я рос далеко от Москвы и никогда даже не мечтал о собственной, все равно какой. Сейчас их у меня столько, что и не сосчитать. Хочу, чтобы ты прокатился со мной. Давай, дружище, садись.
Илья Фролов покачал головой и протестующе вскинул руки:
– Нет-нет, я не любитель подобных удовольствий. Шум, скорость – это не по мне.
– Я настаиваю, – твердо сказал Волк и указал на пассажирское сиденье. – Садись, она не кусается. Эту поездку ты не забудешь.
Илья принужденно рассмеялся и тут же закашлялся:
– Чего я и боюсь.
– Потом я хочу обсудить с тобой следующие шаги. Деньги совсем близко, мы вот-вот их получим. Враг слабеет с каждым днем, и у меня есть план. Ты будешь богачом, Илья.
Волк сел за руль, который в этой модели находился справа, и щелкнул тумблером – приборная панель осветилась, мотор взревел, машина задрожала. Заметив, как побледнел его спутник, Волк весело рассмеялся. Он любил Илью. По-своему.
– Мы с тобой сидим прямо на двигателе. Он нагревается почти до ста тридцати градусов, поэтому и приходится надевать защитные костюмы. А от шума надеваем шлем. Возьми, Илья. Последнее предупреждение.
Машина сорвалась с места.
Волк жил именно ради этого – восторга скорости, ощущения послушной его воле мощи лучших в мире гоночных автомобилей. В такие моменты он полностью концентрировался на управлении – все остальное отступало, теряло значение. Гонка по трассе становилась для него реализацией силы и власти – грохочущий двигатель, вибрация, перегрузка.
Боже, какая прекрасная, совершенная машина! Тот, кто создал ее, определенно был гением.
Пройдя несколько кругов, Волк сбросил скорость и свернул с трассы. Выбравшись из машины, он сорвал шлем, тряхнул волосами и воскликнул:
– Великолепно! Боже, ради этого стоит жить. Лучше, чем секс! Я объезжал и женщин, и машины – и предпочитаю второе!
Он перевел взгляд на бледного, дрожащего Илью. Бедняга.
– Извини, друг, – мягко сказал Волк. – Боюсь, следующего заезда тебе не пережить. К тому же ты знаешь, что произошло в Париже. Прощай.
Он застрелил старого приятеля прямо на трассе. Потом убрал пистолет и пошел прочь. Не оглядываясь. Мертвые его не интересовали.
Глава 71
В тот же день Волк посетил расположенную в пятидесяти километрах к юго-востоку от испытательной трассы ферму. Прибыв туда первым, он прошел в темную, как склеп, кухню. Артуру Никитину было приказано прийти одному, и он никогда не нарушал приказов. Когда-то Никитин тоже работал на КГБ и всегда отличался исполнительностью верного солдата. В последнее время ему приходилось заниматься продажей оружия.
Услышав шаги Артура, Волк шагнул к двери:
– Не включай свет. Заходи.
Никитин открыл дверь и без колебаний переступил порог. Высокий, плотного сложения, с густой светло-русой бородой, настоящий русский медведь, он внешне походил на Волка.
– Возьми стул и садись. Пожалуйста. Ты мой гость.
Никитин послушно сел, не выказав ни малейших признаков страха. Он вообще не боялся смерти.
– Ты всегда хорошо выполнял мои поручения. Я хочу предложить тебе еще одно. Это будет наша последняя работа вместе. Сделаешь ее и можешь уходить на покой и заниматься чем душе угодно. Заслужил. Ну как, заманчиво?
– Очень заманчиво. Я сделаю все, что прикажешь.
– Париж для меня особенное место, – продолжал Волк. – В прошлой жизни я провел там два года. И вот теперь я вернулся. Это не совпадение, Артур. Мне нужна твоя помощь. Более того, мне нужна твоя преданность. Я могу рассчитывать на тебя?
Никитин улыбнулся:
– Полностью. Мне все равно не нравятся французы. Да и кому они нравятся? Я выполню твой приказ с удовольствием. Мне по вкусу грязная работа.
Волк нашел нужного человека. Оставалось только дать ему нужную деталь пазла.
Глава 72
Через два дня после подрыва лондонского моста я улетел в Вашингтон. Перелет был долгий, и я заставил себя заняться делом: постарался предугадать следующие шаги Волка. Что он будет делать? Что сможет сделать? Станет ли наносить удары по остальным городам? Продолжит ли свою тактику, пока не получит деньги? И какое значение имеют для него мосты?
Ясно было только одно: Волк не исчезнет, не уйдет в тень, не остановится на полпути.
Мы еще находились в воздухе, когда пришло сообщение от Рона Бернса. Шеф требовал, чтобы я сразу по прибытии в Вашингтон отправился в штаб-квартиру ФБР.
Однако туда я не поехал, а вместо этого поспешил домой, без колебаний нарушив распоряжение начальника. К чему спешить, если Волк все равно никуда не денется.
Дети уже вернулись в город вместе с тетей Тайей. Мы провели вечер вместе в доме на Пятой улице, том самом, где родилась Нана. Утром детям предстояло вернуться в Мэриленд, а мы с Наной решили остаться. Похоже, у нас с ней было больше общего, чем я соглашался признавать.
Около одиннадцати в дверь постучали. Я играл на пианино и совсем не хотел отвлекаться, но все же поднялся. На крыльце стоял Рон Бернс с двумя агентами. Приказав им вернуться в машину, директор ФБР без приглашения вошел в дом.
– Мне нужно с тобой поговорить. Все изменилось.
Он опустился на стул, и мне пришлось сесть рядом. Начальство приезжает не для того, чтобы слушать музыку. Начальство любит, чтобы слушали его.
Бернс начал с Томаса Уэйра.
– Сейчас у нас уже нет никаких сомнений, что после выезда Волка из России между ним и Уэйром существовали какие-то отношения. Возможно, Том знал, кто такой Волк на самом деле. Сейчас мы это проверяем. ЦРУ работает в том же направлении. Но конечно, разгрызть орешек не так-то легко.
– Тем не менее все работают сообща, – нахмурившись, сказал я. – Как мило.
Бернс хмуро посмотрел на меня:
– Понимаю, тебе пришлось нелегко. Работа пока не дает нужного результата. Ты хочешь быть в гуще событий. И конечно, не желаешь расставаться с семьей.
Я не стал возражать – Бернс правильно все изложил.
– Продолжайте, директор. Я слушаю.
– Во Франции что-то случилось, Алекс. Что-то такое, что имело отношение к ним обоим, Волку и Уэйру. Случилось, по-видимому, очень давно. Была допущена очень серьезная ошибка.
– Какая ошибка? – спросил я. Неужели мы подошли к тому, чтобы получить ответы на некоторые вопросы? – Перестаньте ходить вокруг да около. Честно говоря, я все чаще подумываю о другой работе. Хотите знать почему?
– Поверь, Алекс, мы и сами пока ничего не знаем наверняка. Мы лишь приближаемся к ответу. За последние часы много чего произошло. Волк снова вышел на связь.
Я тяжело вздохнул, однако промолчал, потому что обещал выслушать.
– Ты сам говорил, что он желает ударить по нам побольнее, сломать нас, если на то хватит сил. Так вот, Волк говорит, что сил у него достаточно. Сказал, что правила меняются и что меняет их он сам. Волк – вот единственный человек, который знает все ответы. А ты – единственный, кто способен подобрать к нему ключик.
Пришлось остановить Рона:
– Послушайте, что вы пытаетесь мне сказать? Говорите прямо. Либо я знаю все, либо выхожу из игры.
– Волк дал нам девяносто шесть часов. Он также сообщил, что меняет цели. Лондон и Вашингтон остаются, но два других города теперь – Тель-Авив и Париж. Никаких объяснений. Требует четыре миллиарда и настаивает на освобождении политических заключенных. Вот так.
– И все? – спросил я. – Четыре города под угрозой уничтожения? Четыре миллиарда выкупа? И свободу паре сотен убийц?
Бернс покачал головой:
– Нет, это не все. На сей раз он дает информацию в прессу. Паника охватит весь мир. Но особенно четыре названных города: Лондон, Париж, Тель-Авив и Вашингтон. Волк вышел на публику.
Глава 73
Вот так и получилось, что воскресным утром, позавтракав с Наной, я вылетел в Париж. Рон Бернс отправлял меня во Францию. Возражения не принимаются. Точка.
Депрессия и усталость взяли свое, так что большую часть полета я проспал. Потом прочитал досье ЦРУ на некоего агента КГБ, жившего в Париже одиннадцать лет назад и, возможно, работавшего с Томасом Уэйром. Предположительно, этим агентом был Волк. Именно там и тогда произошло то, что Бернс назвал "большой ошибкой".
Даже и не знаю, какого приема я ожидал от французов, особенно в свете последних проблем в отношениях между нашими странами, но в общем все прошло довольно гладко. Вскоре выяснилось, что командный центр в Париже работает даже лучше аналогичных центров в Лондоне и Вашингтоне. Причина такого положения вещей лежала, как говорится, на поверхности – инфраструктура в Париже проще, а сама организация значительно меньше. Как сказал один чиновник, "здесь легче обмениваться информацией, потому что нужная папка всегда находится или в соседнем кабинете, или в комнате прямо по коридору".
Меня быстро ввели в курс дел и сразу же направили на совещание высшего руководства. Какой-то армейский генерал обратился ко мне по-английски:
– Доктор Кросс, буду с вами откровенен, мы не исключаем возможности того, что происходящее является составной частью джихада, то есть действий исламистских террористов. Поверьте, они достаточно хитры, чтобы разработать и осуществить такого рода план. Не исключаю, что они могли придумать и Волка. В таком случае становится понятным и требование выпустить на свободу заключенных. Вы со мной согласны?
Я промолчал. Не произнес ни слова. Да и что я мог сказать? "Аль-Каида"? Волк – прикрытие "Аль-Каиды"? Неужели французы действительно верят в это? И если так, то что мне здесь делать?
– Как известно, точки зрения наших стран на перспективу связи между исламистскими террористическими организациями и нынешней ситуацией на Ближнем Востоке не совпадают. Мы полагаем, что джихад в целом не является войной против западных ценностей. Это комплексная реакция против тех лидеров мусульманских стран, которые отказались принять радикальный ислам.
– Тем не менее четырьмя главными целями радикальных исламистов являются Соединенные Штаты, Израиль, Англия и Франция, – напомнил я с места. – И какие же города выбрал так называемый Волк? Вашингтон, Тель-Авив, Париж и Лондон.
– Пожалуйста, доктор Кросс, давайте смотреть на вещи шире. Вы, несомненно, знаете, что многие бывшие офицеры КГБ имели тесные связи с режимом Саддама Хусейна в Ираке. Все не так просто, как может показаться на первый взгляд.
Я кивнул:
– Да, конечно, я и стараюсь смотреть на вещи шире. Но должен сказать, что пока за угрозами Волка исламистские террористы не просматриваются. Мне уже приходилось иметь с ним дело. Поверьте, он не разделяет исламские ценности. Он нерелигиозный человек.
Глава 74
Тем же вечером я прошелся по Парижу, чтобы самому оценить ситуацию в городе. Повсюду вооруженные солдаты. На площадях – танки и джипы. Прохожих очень мало, а на лицах тех, кто все же рискнул выйти, встревоженное выражение.
Пообедать я зашел в одно из немногих открытых заведений – ресторан "Оливадес" на авеню Сегюр. В зале было тихо и почти безлюдно, что и требовалось, учитывая обстоятельства: близкое к осадному положение города и мое собственное, вызванное разницей во времени и недосыпанием.
После обеда я прогулялся пешком, думая о Волке и Томасе Уэйре. Волк убил Уэйра намеренно. Париж он тоже выбрал по какой-то определенной причине, так? Какое значение имеют для него мосты? Не в них ли ключ? Что это за ключ? Что символизируют для Волка мосты?
Странно и грустно бродить по Парижу, сознавая, что враг может нанести удар в любую минуту. Меня прислали сюда для того, чтобы отвести опасность, предотвратить самый худший вариант развития событий, однако следовало признать – никто не представлял, с чего начать, никто не располагал сведениями относительно личности Волка или его местонахождения. Он жил здесь одиннадцать лет назад. И тогда с ним что-то случилось. Что-то очень плохое. Что?
Я шел по роскошному району французской столицы, любуясь широкими улицами, просторными тротуарами и старинными, прекрасно сохранившимися каменными зданиями. Мимо пронеслась и исчезла за поворотом, мигнув красными огнями, машина. Люди покидают Париж? А потом, в самый неожиданный момент, – бабах! И поминай как звали.
Самое страшное заключалось в том, что именно наиболее пессимистический вариант выглядел не просто вероятным, но и практически неизбежным. И на сей раз речь шла не только о мосте.
Вернувшись в отель, я позвонил детям. В Мэриленде было шесть часов вечера, тетя Тайя, наверное, накрывает на стол.
Ответила Дженни:
– Bon soir, мсье Кросс.
Что это с ней?
Я не успел ответить, как она засыпала меня кучей вопросов, которые, похоже, приготовила заранее. Между тем Деймон взял трубку параллельного телефона и присоединился к сестре. Очевидно, они хотели уменьшить напряжение, которое все мы испытывали.
Посетил ли я уже собор Парижской Богоматери? Не встретил ли там Квазимодо (ха, ха!). Видел ли знаменитых, пожирающих друг дружку горгулий?
– Нет, в башнях Галереи Сказочных Зверей я еще не побывал. Между прочим, я здесь работаю, – удалось вставить мне.
– Мы знаем, папа, – сказала Дженни. – Просто стараемся не загружать тебя. Мы скучаем по тебе, – шепнула она.
– Да, папа, мы скучаем по тебе, – добавил Деймон.
– Je t'aime[4]4
Я тебя люблю.
[Закрыть], – закончила разговор Дженни.
Через пару минут я снова был один в пустой комнате отеля, в центре города, над которым сгущалась угроза смерти.
Je t'aime aussi[5]5
Я тоже тебя люблю.
[Закрыть].
Глава 75
Время шло, часы тикали. И под стать им стучало мое готовое взорваться сердце.
Утром мне назначили напарника, детектива французской национальной полиции по имени Этьен Марто – невысокого роста мужчину, жилистого и проворного, отзывчивого и вполне компетентного. Однако у меня сложилось впечатление, что перед ним поставили задачу не помогать, а присматривать за мной. Это было настолько контрпродуктивно, настолько глупо, что уже начинало бесить.
Вечером я позвонил в офис Рона Бернса и сказал, что возвращаюсь. Мне отказали! И кто! Тони Вудс! Он даже не передал мою просьбу боссу. Тони напомнил, что Томас Уэйр и Волк, вероятно, встречались в Париже.
– Я не забыл, – ответил я и повесил трубку.
И снова отчеты, рапорты, доклады – горы бумаг, собранных национальной полицией. Я искал связь с Томасом Уэйром или даже ЦРУ. Старался смотреть на вещи шире и не выпускать из виду исламских террористов.
Детектив Марто в меру сил помогал, но дело шло медленно, а француз слишком часто устраивал перерывы на сигарету и кофе. Мной все сильнее овладевало отчаяние, я чувствовал, что понапрасну трачу время. В конце концов у меня просто разболелась голова.
Около шести мы собрались в кризисном центре. Чертовы часы никак не останавливались. Кто-то сказал, что сейчас позвонит Волк. В комнате нарастало напряжение, среди собравшихся царило пессимистическое настроение: мы все чувствовали, что нами манипулируют, что нас держат за дураков. Уверен, похожая атмосфера была и в Вашингтоне, и в Лондоне, и в Тель-Авиве.
Внезапно мы услышали голос. Как всегда, искаженный фильтрами. Знакомый. Надменный.
– Извините, что заставил ждать, – сказал Волк, и мы все услышали в его голосе плохо скрытое презрение.
Хотелось вскочить и...
– Хотя извиняться-то мне и не за что – ведь это вы заставляете себя ждать. Знаю, знаю, такой прецедент, такие неприемлемые условия, такой позор для правительств. Понимаю.
Но и вы должны кое-что понять. Этот срок последний. Я даже пойду на уступку. Так и быть, попробуйте найти меня, раз уж вам этого хочется. Выпускайте своих ищеек. Попробуйте найти меня, если сумеете.
Но знайте, мерзавцы, и зарубите себе на носу: на сей раз деньги должны быть уплачены вовремя. Заключенные должны быть выпущены на свободу. Все. Никаких отсрочек. Если вы опоздаете хотя бы на минуту, число жертв в каждом из четырех городов составит десятки тысяч. Да-да, вы не ослышались – убиты будут десятки тысяч. Поверьте, я нажму кнопку. И тогда мир увидит то, чего давно уже не видел. Особенно в Париже. Au revoir, mes amis – до свиданья, мои друзья.
Глава 76
В тот же день ближе к вечеру нам с Этьеном Марто удалось наткнуться на то, что могло оказаться не только полезным, но и важным. По крайней мере мы решили, что, возможно, нашли ключ.
Некоторое время назад французская национальная полиция перехватила несколько телефонных разговоров одного известного марсельского торговца оружием, специализировавшегося на поставках вооружения Красной Мафии. Масштабы контрабанды были очень велики, и она захватила едва ли не всю Европу, буквально затопив такие страны, как Германия, Франция и Италия. Полиция также знала, что в прошлом этот человек выполнял заказы радикальных исламистских группировок.
Мы с Марто несколько раз перечитали расшифровку телефонного разговора между интересующим нас торговцем и предполагаемым связником "Аль-Каиды".
* * *
Торговец оружием. Дорогой кузен, как твой бизнес? (Ты готов взяться за работу?) Когда собираешься приехать? (Ты свободен?)
Террорист. Ну ты же знаешь: жена, дети. Не все так просто, как хотелось бы. (У меня большая группа.)
Торговец оружием. Перестань, я уже сколько раз говорил тебе – бери жену, детей и приезжай. Чем скорее, тем лучше. (Привози всю группу.)
Террорист. Трудно. Мы все очень устали. (За нами следят.)
Торговец оружием. Всем трудно. Все устали. Зато здесь тебе понравится. (Здесь ты будешь в безопасности.) Гарантирую.
Террорист. Хорошо. Начнем собираться.
Торговец оружием. А я приготовлю для тебя коллекцию марок. (Возможно, речь идет о специальном тактическом оружии.)
* * *
– Что он имеет в виду, говоря о «коллекции марок»? – спросил я. – Это ведь ключевая фраза, не так ли?
– Наши эксперты сомневаются. Полагают, что речь идет о каком-то оружии. Каком именно – неизвестно. Возможно, о чем-то серьезном.
– Что вы планируете делать? Взять этих террористов сейчас или впустить их во Францию и установить за ними наблюдение?
– Насколько мне известно, план заключался в том, чтобы попробовать выявить все их связи уже здесь. Кто знает, куда они приведут. События развиваются так быстро...
– ...что мы за ними не успеваем, – закончил я.
– Просто мы здесь работаем немного не так, как вы там. Пожалуйста, постарайся относиться к этому с уважением и пониманием.
Я кивнул.
– Этьен, никаких контактов здесь у них не будет. Волк работает совершенно иначе. В его игре участвуют многие, но каждый отдельный игрок знает лишь свою роль, не более того. Всю картину видит только один человек, сам Волк.
Детектив взглянул на меня:
– Я сообщу руководству о вашем мнении.
Относительно последнего у меня были сильные сомнения. Я как будто увидел себя со стороны.
"Один, совершенно один. Чужак. Тупой американец. Вот кто я здесь".