Текст книги "Война ведьмы (Др. издание)"

Автор книги: Джеймс Клеменс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Элена поставила фонарь на пол и, протянув руку к щеке ребенка, коснулась ее. Она оказалась ледяной.

– Мы не дадим тебя в обиду, – прошептала девушка и помахала Джоаку, чтобы он убрал с дороги мешки. – Тебя как зовут? – продолжала она, пока Джоак освобождал проход.

– Ток, – ответил мальчик, вытирая глаза. – Я был корабельным юнгой.

Джоак и Элена помогли пареньку выбраться из его укрытия. Одежда Тока порвалась и испачкалась, а когда он встал, руки и ноги задергались, пальцы принялись нервно теребить рубашку.

Элена опустилась на колени, чтобы ее глаза оказались на одном уровне с его глазами, и взяла дрожащие руки паренька в свои.

– Давно ты здесь прячешься?

– Почти полную луну. Когда никого нет, я питаюсь корабельными припасами. Я надеялся, что мы войдем в какой-нибудь порт и я смогу убежать.

Теперь, когда он немного успокоился, Элена наконец смогла задать ему более важный вопрос:

– Что здесь произошло?

Глаза мальчика округлились. Очевидно, он боялся даже говорить о случившемся. Но девушка погладила его руки, ласково сжала ладони, и в конце концов он ответил:

– На дальней стороне Архипелага капитан Джарплин заметил остров, который мы никогда не видели раньше. Он приказал повернуть корабль, чтобы его исследовать.

Элена со значением посмотрела на брата. Остров А'лоа Глен.

– Но когда мы к нему приблизились, – продолжал Ток, и его голос перешел в шепот, – начался ужасный шторм. Небосвод прорезали молнии, которые будто охотились за нами. Мы не сомневались, что нам конец. А потом из темноты возник корабль – вы таких никогда не видели. Голубые и зеленые вспышки освещали паруса, словно ими управлял сам ураган. Бежать было некуда. А потом на нас напали чудовища. С костяными крыльями и такой бледной кожей, что просвечивали внутренности.

Он поднял на Элену глаза, точно хотел проверить, верит ли она ему.

– Скал'тумы, – прошептала Элена Джоаку.

– Там еще был какой-то чужак с ужасной кожей и острыми, как у акулы, зубами, – продолжал Ток. – Его звали Ваэль. А после того, что они сделали с капитаном и остальной командой, Джарплин назначил его первым помощником.

– А что он сделал?

Ток покачал головой и прикусил нижнюю губу.

– Это было так страшно.

Паренек отнял у Элены свою руку и прикрыл глаза, как будто пытался спрятаться от картин, встававших перед его глазами.

– Они выгнали всех на палубу. Потом заставили каждого Положить голову на деревянную колоду и китовой дрелью просверлили дырки в затылках. Крики… они звучали весь день и всю ночь. Кто-то из матросов попытался спрыгнуть за борт, но крылатые чудовища хватали их и возвращали назад. – Ток вдруг убрал от лица руки. – Я видел, как они съели мастера Фассона. Разорвали на две половины и пожирали, а он ужасно кричал.

Элена обняла мальчика и прижала к себе. Он дрожал и никак не мог успокоиться. Может быть, ей не следовало так быстро задавать ему свои вопросы?

Сделав несколько нервных вдохов, он отодвинулся от нее.

– Но это было не самое страшное. После того как они просверлили дырки в головах матросов, они засунули внутрь каких-то тварей, похожих на кальмаров, но я никогда не видел, чтобы такое вылавливали в море. Матросы стонали и катались по палубе почти целый день, а потом стали делать все, что им говорил мастер Ваэль. По его приказу они прикончили несколько человек, которые слишком долго приходили в себя после того, как у них в головах проделали дырки. Они порубили их топорами на куски и скормили крылатым чудовищам. – Ток посмотрел Элене в глаза. – И им было все равно. Они смеялись, когда убивали и распиливали своих друзей.

Элену затошнило от его рассказа. Добрая Матушка, как мог этот мальчик выжить в таком ужасе? Она сильнее прижала его к себе, и он снова заплакал.

– Я сумел только спрятаться, больше ничего, – жалобно проговорил мальчик, пряча лицо на ее груди. – Я видел, как они вас схватили, но все равно ничего не сделал. Я такой трус. Надо было предупредить вас. Сказать, чтобы вы прыгнули в море и утонули – все лучше, чем оказаться на борту этого проклятого корабля.

Элена, крепко обняв Тока, принялась качать его, как мать качала ее в детстве, когда ей снились кошмары. Но мальчик никак не мог успокоиться. То, что здесь произошло, было пострашнее ночного кошмара.

– Приведи Эр'рила, – одними губами сказала она Джоаку.

Он кивнул и осторожно зашагал прочь.

Когда ее брат ушел, Элена попыталась успокоить мальчика, ставшего свидетелем таких ужасов, которые могли бы сломить дух взрослого мужчины.

– Ты ведь не мог в одиночку остановить этот кошмар, – ласково прошептала она ему. – Тебя бы убили, и все. Но, оставшись в живых, ты смог предупредить нас о зле, которое поселилось на корабле.

Наконец он снова поднял лицо и шмыгнул носом.

– Но что вы можете сделать? Их так много.

Она приложила палец к его губам.

– Тише. Всегда есть самые разные возможности. – Неожиданно ей в голову пришла новая мысль. Если мальчик видел, как их захватили… – Ток, ты не знаешь, куда они отнесли наши вещи?

Он кивнул.

– Недалеко отсюда. Я могу показать.

Неожиданно он напрягся в ее руках, и тут Элена тоже услышала стук приближающихся шагов по деревянному настилу. Мальчик попытался вырваться и броситься бежать, но девушка успокоила его. Она узнала приглушенные голоса, сопровождавшие шаги.

– Не бойся, это мой брат возвращается с другом.

Эр'рил выступил из темноты в крошечную лужицу света, который отбрасывал фонарь, и окинул паренька оценивающим взглядом, словно жеребенка на базаре.

– Джоак рассказал мне его историю, – проворчал он.

– А еще он знает, где наши вещи, – добавила Элена.

– Хорошо, – сказал воин равнин, – может, он сумеет показать нам путь к ним.

Элена повернулась к Току, но он уже кивал.

– Я знаю много разных путей.

Эр'рил подошел к мальчику. Элена подумала, что он хочет его как-то успокоить и утешить, но Эр'рил наклонил голову Тока и быстро провел пальцами по его шее.

– Похоже, он не заражен.

Элена задохнулась от возмущения. После всего, что пришлось пережить ребенку, как Эр'рил мог быть таким грубым и бесчувственным? Но другая часть ее существа испугалась, ведь она ни на мгновение не подумала, что Ток может представлять для них опасность. Она даже отослала Джоака и осталась наедине с незнакомцем.

Те же мысли она увидела на сердитом лице Эр'рила, когда он на нее посмотрел. Даже Джоак выглядел смущенным и стоял, опустив глаза. Судя по всему, Эр'рил уже высказал ему все, что он о нем думает.

– Хватит терять время, – наконец проговорил Эр'рил.

Неожиданно по кораблю разнесся пронзительный вопль, эхом прокатившийся по похожему на пещеру трюму. Ток застонал у Элены в руках.

– Опять. Только не это!

Поверх головы мальчика девушка посмотрела на Эр'рила. По глазам воина равнин она поняла, что он тоже узнал голос. Флинт.

ГЛАВА 10

– Кто здесь? – прогремел голос из темной ниши у входа в гостиницу.

Стражника скрывал туман. У него за спиной из закрытых дверей гостиницы доносился оглушительный хохот, сопровождаемый боем барабана и треньканьем плохо настроенной лиры. Одинокий фонарь под притолокой освещал вывеску: «Гостиница „Волчье логово“».

– Мы хотим поговорить с Тайрусом, – ответил Джастон.

Мисилл стояла рядом с ним. Их отряд остался в доках под охраной Тол'чака и Крала. Сердце-камень ее сына привел их к кромке воды, продолжая своим ослепительным сиянием настойчиво звать дальше. Но чтобы исполнить его волю, надо было нанять корабль. После горячих споров они решили связаться с главой касты докеров и договориться, чтобы он нашел для них команду и небольшой корабль. Впрочем, звание «глава касты» было лишь видимостью респектабельности, скрывавшей личину кровавого вожака пиратов Порт-Роула. Ни одна торговая операция в порту не проходила без надлежащей «платы» этому разбойнику.

– Что за дело у вас к лорду Тайрусу в такой поздний час?

Мисилл фыркнула. В Порт-Роуле пираты заключали свои сделки только под покровом ночи, обычно в прокуренных тавернах вроде этой, за высокими кружками с элем.

– Это наше дело, – угрюмо заявила она.

– Прекрасно. Хотите – помалкивайте, но если вы побеспокоите Тайруса понапрасну, он вырежет ваши языки и отдаст вам за хлопоты. С ним шутки плохи.

– Благодарствуем за предупреждение, – сказала Мисилл и швырнула серебряную монету в темную нишу.

Монетка исчезла, но на каменную мостовую не упала. Серебро всегда привлекало пиратов.

Из-под навеса послышался громкий стук рукоятью меча по дереву. Ритм ударов, очевидно, был кодом, и в двери открылся маленький глазок.

– К Тайрусу посетители, – сказал стражник. – Чужаки… с серебром.

Крошечный глазок захлопнулся, и дверь распахнулась. На улицу вырвались смех и музыка, клубы табачного дыма и запах немытых тел.

– Входите, – сказал стражник.

В свете факелов они впервые сумели разглядеть его. Стражник оказался смуглым мужчиной, лицо которого по числу шрамов могло поспорить с лицом Джастона. Он похотливо ухмыльнулся Мисилл, когда та проходила мимо.

Воительница улыбнулась в ответ – но совсем не дружелюбно, а чтобы показать ему, что за красивыми чертами лица прячется сталь. Он сразу же отвернулся и поспешно закрыл за ними дверь.

Мисилл принялась разглядывать помещение, в котором они оказались. Оно было заставлено столами, грубо сколоченными, судя по всему, из досок, оставшихся от погибших кораблей. Кое-где еще читались названия: «Поющий лебедь», «Эсиметра», «Акулий плавник». Мисилл подозревала, что причиной их гибели были вовсе не шторма. Скорее всего, это были трофеи, и, без сомнения, за ними тянулся кровавый след.

Здесь собрались закаленные жизнью мужчины – и со всех концов Аласеи, и из других земель. Мисилл заметила среди посетителей темнокожих воинов Южных Пустошей, жителей степей с татуировками и кольцами в носу, великанов с густыми бровями, которые, как правило, предпочитали Осыпающиеся Курганы, даже парочку бледных, с худыми руками и ногами представителей племен янков, чей дом находится на далеких островах Келл. Казалось, что на берега Порт-Роула стекались отбросы со всех концов света.

Однако сколь бы ни различались между собой эти люди, их объединяли две общие черты: жесткий, расчетливый взгляд, даже когда их губы улыбались, и множество шрамов. Мисилл не заметила ни одного лица без следов от удара мечом или пламени факела. Некоторые шрамы выглядели совсем свежими.

Идя за Джастоном, Мисилл обнаружила, что за столами сидели не только мужчины. Это так поразило воительницу, что она даже споткнулась, и маленькая змейка на ее запястье зашипела, возмущаясь резким движением хозяйки.

В темном углу она заметила трех женщин в одинаковых одеяниях из черной кожи. На столе среди дымящихся чашек с каффи лежали три пары скрещенных мечей. Длинные светлые волосы были заплетены в одинаковые косы и закинуты за спину. Мисилл могла бы сойти за их сестру – и в определенном смысле была ею. Давным-давно она училась владеть мечом в замке Мрил, так же как и эти женщины. Наемницы дро – вот кем они были. Тогда Мисилл изменила свою внешность, чтобы ничем не отличаться от светловолосых, высоких женщин из северных лесов. И осталась в этом обличье навсегда. Оно ее вполне устраивало.

Но что делает здесь, среди пиратов, троица дро? Разумеется, воительниц всегда можно было нанять, но только ради благородного дела, достойного их священного учения, и они никогда не продавали свою силу и мастерство разбойникам.

Одна из женщин заметила Мисилл, и ее голубые глаза слегка расширились – еле видимая реакция, но для дро это означало громкий вопль.

Джастон остановился рядом с Мисилл и прикоснулся к ее локтю.

– Я выяснил, что Тайрус в задней комнате. Нам повезло. Он тотчас примет нас.

Мисилл кивнула. Она была так потрясена своим открытием, что даже не заметила, как ее друг куда-то уходил. Коротышка, с которым Джастон только что разговаривал, с важным видом стоял неподалеку. Он был в конусообразной шляпе писца. Притопнув от нетерпения, человечек помахал потрепанной книгой, торопя их. Мисилл заметила, что кончики пальцев писца перепачканы черными чернилами. Похоже, даже пиратам требовалось вести учет своей добычи.

Воительница решила пока что не думать о дро. Сейчас ей требовалось нанять корабль. Если Элене угрожает опасность, которую почувствовала Касса Дар и подтвердил камень Тол'чака, у них не было времени разбираться в том, почему в грязной гостинице Порт-Роула появились три воительницы дро.

– Поговорим с этим пиратом, а потом будем отсюда выбираться, – проворчала она.

Джастон последовал за коротышкой писцом, который провел их внутренним коридором; в конце была маленькая дверь. По дороге он то и дело пытался убрать под шляпу непокорные пряди каштановых волос.

– Войдите! – крикнули изнутри, когда он постучал в дверь.

Писец повернулся, нервно улыбнулся и открыл дверь.

– Лорд Тайрус сейчас вас примет.

Джастон вошел первым и едва заметно махнул рукой в сторону Мисилл – сигнал, принятый среди охотников болот, говорящий о том, что все спокойно, но не стоит забывать об осторожности.

Воительница спиной ощущала тяжесть своих мечей. Ее немного удивило, что стража не попросила их оставить оружие за дверью. Конечно, она бы все равно сумела пронести мимо них кинжал или даже парочку. И тем не менее отсутствие такой простой меры предосторожности заставляло ее нервничать гораздо больше, чем если бы у нее отобрали все оружие, которое у нее имелось. С каким же грозным противником им предстоит встретиться?

Мисилл вошла в комнату, и ее потрясло то, что она там увидела. Лорд Тайрус сидел за столом в полном одиночестве, перед ним стояла наполовину полная тарелка, а рядом у локтя лежала открытая книга. Никакой стражи. И тем не менее Мисилл не сомневалась, что он хорошо защищен. Воительница почувствовала опасность, исходившую от этого человека, словно жар от очага. И хотя Мисилл лишилась своего дара охотницы, она поняла, что его сила рождена не черной магией, а мастерством и многолетними тренировками. Он мог сам себя защитить и не боялся их с Джастоном.

Облизнув пересохшие губы, она обнаружила, что вождь пиратов оценивает каждое ее движение, пытаясь выявить сильные и слабые стороны. Тайрус улыбнулся ей и кивнул. Она кивнула в ответ – два воина признали друг друга.

Несмотря на то что лорд Тайрус был очень опасным человеком, Мисилл оказалась не готова к тому, насколько он красив. Он был моложе, чем она предполагала, не старше тридцати зим, с широкими плечами и еще более широкой улыбкой. Его густые песочного цвета волосы были смазаны маслом и зачесаны назад за уши, усы и маленькая бородка аккуратно подстрижены. Он мог быть прекрасным принцем какого-нибудь из многочисленных королевств Аласеи.

– Пожалуйста, входите и садитесь, – просто и вежливо проговорил он. – Я взял на себя смелость заказать кружку болотного пива для господина, а дро, полагаю, выпьет каффи. Вам нет никаких причин беспокоиться о своих спутниках, оставшихся в доках. Они находятся под моей защитой, пока мы с вами разговариваем.

Джастон взглянул на Мисилл. Этот человек много про них знал.

Откашлявшись, Мисилл поблагодарила Тайруса за гостеприимство, и они с Джастоном сели на предложенные стулья.

– Если вам уже столько про нас известно, вы должны знать, что мы хотим нанять корабль.

– Да, чтобы спасти девушку… – Он замолчал, предлагая им добавить какие-нибудь детали.

Когда ответа не последовало, он улыбнулся еще шире.

Глядя на вождя пиратов, Мисилл заметила еще одну характерную особенность. На его лице не было шрамов – и это обеспокоило ее больше всего. Как ему удалось подчинить себе банды жестких, безжалостных мужчин и не получить боевых шрамов? Неужто он настолько умелый воин?

Неожиданно Мисилл сообразила, что задала свой вопрос вслух.

– Где вы научились так хорошо драться?

Улыбка Тайруса слегка потускнела. Он явно не ожидал подобного вопроса. Впрочем, лорд тут же снова заулыбался.

– О, ты проницательна… И хотя ты давно покинула стены замка Мрил, твои навыки по-прежнему отточены. «Острое внимание к деталям часто оказывается важнее самого острого клинка».

Услышав его слова, Мисилл вздрогнула. Это была старинная поговорка, которую часто повторяла ее наставница во время уроков владения мечом.

Лорд Тайрус протянул руку к стакану с красным вином, и Мисилл не успела заметить, в какой момент в другой его руке появился длинный меч. Она отскочила назад, уронив по дороге стул, и выхватила оба свои меча. Но опоздала. Острие клинка уже касалось горла Джастона. Тот даже руки не поднял, чтобы защититься.

Вождь пиратов весело и громко рассмеялся и убрал меч.

– Я просто хотел оценить скорость твоей реакции. Извини, не смог удержаться, решил проверить твою подготовку дро.

Мисилл все еще трясло после неожиданной атаки. Этот человек двигался с изяществом и скоростью нападающей змеи. Она не стала убирать свои мечи, решив, что будет вести переговоры с оружием в руках. Больше он не застанет ее врасплох.

Тайрус взглянул на ее мечи. В его глазах искрился смех, но в них не было жесткого, расчетливого выражения, всего лишь обычное веселье. Мисилл заметила, что он тоже не стал убирать оружие, а молча положил его на стол. Судя по тому, как блестел меч, он был очень древним и выглядел так, будто сталь фальцевали при ковке по меньшей мере раз сто. Такое мастерство уже много веков назад было утеряно кузнецами. Короче говоря, меч был так же прекрасен, как и его хозяин.

В конце концов Тайрус убрал руку с рукояти меча, и Мисилл смогла ее рассмотреть – очень простой формы, без драгоценных украшений, золота или филиграни, лишь простая дуга в виде атакующего снежного барса.

У Мисилл отвисла челюсть. Добрая Матушка! Она вспомнила трех воительниц дро в зале и неожиданно все поняла. В следующее мгновение она упала на колени, скрестила перед собой мечи и опустила голову.

– Мисилл? – ничего не понимая, выдохнул Джастон.

– Ваша светлость, – проговорила она, не обращая на него внимания.

– Встань, женщина! – приказал Тайрус. – Я не позволю тебе кланяться и унижаться передо мной. Ты мне ничего не должна. Ты поклялась в верности моему отцу, а не мне.

Мисилл подняла голову и убрала мечи в ножны. Протянув руку за спину, она нашарила стул и поставила его на место.

Затем она села и посмотрела в лицо лорда и в его полные веселья глаза. Когда она в прошлый раз видела Тайруса, он был маленьким мальчиком. В ее памяти тут же всплыли старые воспоминания.

– Принц Тайламон Ройстон, – назвала она его истинное имя.

– Пожалуйста, здесь меня знают под именем Тайрус.

Мысли Мисилл метались, разбегаясь в тысячах самых разных направлений.

– Что… что случилось? Почему вы здесь?

– Северная стена разрушена, – ответил он. – Замок Мрил пал.

– Что?

Мисилл была бы, наверное, меньше потрясена, если бы он сказал ей, что солнце больше никогда не взойдет. Замок Мрил выходил на великую Северную стену, древнюю баррикаду из прочного гранита, построенную не руками людей, а выросшую из самой земли. Стена высотой в лигу и длиной в тысячу лиг отмечала северную границу Западных Пределов. Это непреодолимое препятствие отделяло черный лес, Темную Чащу, от зеленых долин Пределов. Если Северная стена пала…

– Когда?

Тайрус впервые за все время помрачнел.

– Почти декаду назад.

Мисилл побледнела.

– А Темная Чаща?

– Мои шпионы дро регулярно докладывают мне о положении вещей там. Гримы из Темной Чащи уже добрались до Камня Тора.

– Так быстро? Это же четверть великого леса.

Он просто посмотрел на нее, давая возможность осознать то, что сказал.

Мисилл думала о своем народе, си'лура. Западные Пределы были их домом, их зеленым приютом. Если мерзостные гримы из Чащи будут продолжать двигаться в лес, очень скоро си'лура придется покинуть свое безопасное убежище, и, скорее всего, они погибнут в Зубастых горах.

– К-как пал замок Мрил?

– На протяжении многих зим мы посылали в лес разведчиков, и они рассказывали про жутких существ, разгуливающих на высокогорьях около древних земель горного народа, возле Тор-Амона и Цитадели, и о странных огнях. А потом наступила зима, когда наши разведчики не вернулись.

– Д'варфы? – Мисилл невольно взглянула на Джастона, на лице которого застыло стоическое выражение.

Тайрус кивнул.

– Окопавшаяся на позициях армия д'варфов так долго вела себя тихо, что мы не знали, чего ждать. Но мой отец призвал всех воинов дро, напомнив им про клятву.

– Я ничего про это не слышала, – сказала Мисилл, и краска стыда залила ее лицо.

Тайрус не обратил внимания на ее слова. Его глаза, казалось, вглядываются в прошлое.

– Той зимой из недр гор появилось нечто, рожденное в черной сердцевине Тор-Амона. Гримы из Чащи стали сильнее, их питала и направляла черная магия. Армия дро моего отца не смогла справиться с таким могуществом, и он погиб, защищая последнюю башню. – Его глаза наполнились слезами и вспыхнули гневом.

– Мне очень жаль, – сказала Мисилл, но даже ей самой собственные слова показались пустыми. – Ваш отец был великим человеком.

Тайрус по-прежнему не обращал на нее внимания. Слова, казалось, вытекали из него, точно быстрый поток, бегущий по высохшему оврагу.

– В ночь накануне его смерти он отослал меня с последними дро. Он знал, что на следующий день погибнет, и не хотел, чтобы династия прервалась. Если существует шанс вернуть наши земли и восстановить Северную стену, хотя бы один представитель Крови должен выжить.

Мисилл понимала, зачем потребовалось принять такие меры предосторожности. Северная стена не была обычным куском холодного гранита. Воительница сама когда-то возложила на нее обе руки и поклялась в верности Снежному Барсу, отцу Тайруса, королю замка Мрил. Камень стены становился все теплее по мере того, как она произносила торжественные слова, и вскоре едва не обжег ей руки. Гранитное сердце находилось не в камне, а принадлежало человеку, которому она принесла клятву, – королю Мрила. Они были связаны навечно. Кровь и Камень.

Воительница посмотрела на Тайруса. Перед ней была новая Кровь Стены.

– И я бежал, – продолжал он с горечью, – оставив отца умирать под корнями гримов. Бежал изо всех сил – сюда. Когда идти было некуда, мой гнев вырвался на свободу, и он не знал границ. Я выпустил свою бушующую кровь на эти улицы и в холодное море. Не все, что я делал тогда, было благородным или даже просто хорошим. Противостоять мне не мог никто. – Он жестко рассмеялся, и в его смехе не было ничего, даже отдаленно похожего на прежнее веселье. – Через два года бесчинств моя кровь наконец успокоилась, и я обнаружил, что стал вождем пиратов.

Он замолчал, взял древний меч, принадлежавший его семье, и убрал в ножны. Тишина в комнате была такой осязаемой, словно стала четвертым собеседником.

– Мне следовало быть там, – сказала Мисилл наконец.

– Нет, – спокойно проговорил он, и в его глазах больше не было ни гнева, ни веселья, они стали усталыми и опустошенными. – Несмотря на свою внешность, ты не дро.

Его слова ранили Мисилл, но она его не винила. Однако хотя воительница и не слышала призыва Северной стены, она все равно чувствовала, что нарушила свою клятву.

– А почему вы оказались здесь?

– Так велел отец. Поскольку он был Кровью Стены, с ним говорила земля, и она приказала ему отослать меня сюда, где я и прозябаю среди этих бессердечных людей.

– Но почему?

– Чтобы дождаться здесь ту, что отдаст свою кровь ради спасения Западных Пределов.

Мисилл решила, что он говорит об Элене и ее магии крови. Пророчества, окружавшие девушку, казалось, разрастались с каждым новым днем, приходя из разных земель Аласеи.

Но Тайрус разрушил предположение Мисилл.

– Я пришел сюда, чтобы дождаться ту, что была и не была дро, ту, что может менять лица так же легко, как природа меняет времена года.

Сердце Мисилл похолодело.

– Я пришел сюда, чтобы дождаться тебя.

– Н-но это невозможно, – заикаясь, с трудом выдавила из себя воительница.

– Ты си'лура, – просто проговорил он, не обращая внимания на ее возражение.

Джастон, сидевший рядом с Мисилл, вздрогнул от неожиданности.

– Вы сошли с ума, – сказал он. – Я знаю ее с тех пор, как она…

Мисилл положила руку на его локоть и покачала головой, заставив замолчать и подтверждая слова Тайруса. Когда Джастон наконец осознал значение того, что он услышал, она не увидела на его лице ожидаемого ужаса. Только боль от ее предательства.

– Мне очень жаль, Джастон…

Он сбросил ее руку.

Мисилл снова повернулась к Тайрусу.

– Чего вы хотите от меня?

– Чтобы ты отправилась вместе со мной в замок Мрил.

Шорох плащей объявил, что они больше не одни. Джастон повернулся, но Мисилл даже не пошевелилась. Она знала, что дро сознательно шуршали плащами, чтобы объявить о своем присутствии. Они умели передвигаться бесшумно, точно призраки. Три женщины-воительницы, вероятно, стояли у них за спиной во время всего разговора.

– Да, я дала когда-то клятву верности, но я не могу бросить Элену, – сдержанно проговорила Мисилл.

Тайрус снова весело улыбнулся.

– Боюсь, у тебя нет выбора. Иначе ведьма, которую ты охраняешь, умрет. – Он встал, и Мисилл увидела в его взгляде твердость гранита. – Так сказала Стена.

Тол'чак ужасно волновался за мать. Она ушла недавно, и, хотя он понимал, что, когда имеешь дело с пиратами, спешить не стоит, его сердце рвалось к ней. Он потерял ее, когда был совсем ребенком, потом нашел, но она умерла у него на глазах. Теперь же, когда мать снова вернулась, Тол'чака охватывал страх, если она покидала его даже на очень короткое время или по исключительно важному делу.

К нему подошел Фардейл, охранявший их лагерь в доках. В темноте, затянутой туманом, его глаза сияли янтарным светом. Волк послал огру неясный образ: детеныш волка уютно устроился в животе матери. Все спокойно, доложил волк, но картинка, изображавшая мать и дитя, заставила сердце Тол'чака болеть еще сильнее.

Выпрямившись на своих когтистых ногах, Тол'чак последовал за Фардейлом, который продолжил обход лагеря. Огру надо было двигаться, чтобы отвлечься от мучительных мыслей, и он обрадовался, когда из темноты к ним вышел Могвид.

Невысокий оборотень кивком поприветствовал Фардейла. Волк отправился дальше, а Тол'чак задержался. Огр понял, что Могвид хочет поговорить.

– Уверен, что с Мисилл все в порядке, – сказал оборотень.

– Я знаю, – ответил Тол'чак. – Она ловко обращается со своими мечами, и ей нечего бояться пиратов.

Могвид посмотрел на окутанный туманом переулок, ведущий в доки.

– Но ты все равно беспокоишься.

Тол'чак промолчал. Временами ему было не по себе рядом с оборотнем, но иногда тот поражал его способностью к сопереживанию.

– Не стоит за нее бояться, Тол'чак. Мисилл мастерски владеет мечами, но кроме того, она – умелый оборотень. Получив назад свою способность менять обличье, она выскользнет из любой самой сложной передряги… даже улетит, если понадобится.

Тол'чак положил руку на плечо Могвида. Он услышал тоску в словах оборотня. В один короткий миг он понял, что Могвид ощущает себя в ловушке, утратив способность менять обличье. Тол'чаку хотелось обнадежить его.

– Если моя мать смогла…

– Это не одно и то же, – мрачно перебил его Могвид. – Чтобы исцелить меня – я хотел сказать, нас с Фардейлом, – нужно больше, чем змея с магическим даром.

– Мы найдем способ.

Могвид посмотрел на Тол'чака мокрыми от слез глазами.

– Мне очень хочется верить тебе, но наше время заканчивается.

Неожиданно к ним подбежал Фардейл. Образы, которые он посылал, быстро сменяли друг друга и были размытыми, но их значение не вызывало сомнений – к ним приближалась большая группа людей.

Тол'чак последовал за волком туда, где темная улица ныряла в черное сердце порта. Около него тут же возник Крал, сжимая в руке топор. Мерик, Мама Фреда и остальные собрались около лошадей и фургона. Могвид поспешил к ним.

Из тумана появилась большая, окутанная тенями группа людей. Когда они подошли поближе и призрачные силуэты обрели форму и плоть, Тол'чак узнал мать, которая шла впереди. Рядом с ней шагал житель болот, а с другой стороны – высокий незнакомец. Мисилл приветственно подняла раскрытую ладонь, показывая тем самым, что все в порядке. Однако Тол'чак заметил, что Крал продолжал сжимать рукоятку топора.

Мисилл не улыбалась: она принесла дурные вести. У нее за спиной Тол'чак разглядел три темные тени женщин с такими же золотыми волосами и скрещенными на спине мечами, как у его матери. Они вполне могли быть ее сестрами.

И тут Тол'чак обратил внимание, что мужчина, стоящий рядом с его матерью, удивительно схож с ней и с этими женщинами. Незнакомец мог быть родственником Мисилл – может быть, ее младшим братом. Даже его одежда была такой же – кожа и сталь. Но вместо двух мечей, скрещенных на спине, у него на боку висел длинный меч.

– У нас есть корабль, – просто сказала Мисилл, отвлекая их внимание от незнакомцев, но особой радости в ее голосе не было.

– А кто эти люди? – спросил Крал.

– Команда и воины, которые поклялись благополучно доставить вас к Элене, – ответила она, и в ее голосе появилось напряжение.

Тол'чак услышал скрытое значение ее слов.

– Что значит «доставить вас»? – спросил он.

– Я не поплыву с вами, – стараясь не встречаться с ним глазами, ответила она. – Меня призвали на другую дорогу.

Потрясение молнией пронеслось по всему отряду.

– Что? – Тол'чак не смог скрыть боли, прозвучавшей в его голосе.

Незнакомец выступил вперед.

– Мы подобрали вам небольшой шлюп, который много раз ходил по проливам Архипелага, и команду из четверых человек.

Он указал на четверых темнокожих мужчин, стоявших у него за спиной. В волосах у них были перья, а глаза – цвета пронзительно-черного агата. Их брови украшали шрамы, но это были не боевые трофеи, а следы какого-то ритуала. Пересекающиеся бледные линии создавали разный рисунок на лбу каждого из них. «Они помечены рунами», – понял Тол'чак.

– Эта команда будет верно служить вам в предстоящем путешествии, – продолжал незнакомец. – Зу'улы – опытные воины и моряки, они хорошо знакомы с проливами Архипелага.

– А ты сам кто такой? – проревел Крал.

Мисилл выступила вперед.

– Это Лорд Тайрус.

– Главарь головорезов этого города? – презрительно усмехнулся Крал.

– А также принц замка Мрил, – многозначительно добавила Мисилл.

Ее слова заставили горца немного успокоиться.

– Мрил? Тот, что находится ниже Темной Чащи?

– Да, – ответила она, по-прежнему стараясь не встречаться взглядом с Тол'чаком. – Ты должен знать этот замок. Когда-то твой народ, бежавший от армий д'варфов, нашел в нем приют.

Наконец Крал успокоился и повесил свой топор на пояс.

– Да, тогда наши кланы рассеялись. Мы никогда не сможем заплатить наш долг крови этому замку.

Тайрус выступил вперед.

– «Никогда» – это слишком окончательно, горец.

В ответ на слова принца Крал вопросительно приподнял бровь, но объяснения не последовало. Тайрус отвернулся и принялся разглядывать остальных членов отряда, а Мисилл и Джастон начали готовиться к отплытию. Тол'чак же лишь молча смотрел на мать. Она уходит? Огр еще не до конца осознал новый поворот событий – и боялся того, что произойдет, когда это случится. Вздохнув, он занялся погрузкой фургона и лошадьми.