Текст книги "Звезда ведьмы"

Автор книги: Джеймс Клеменс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Эр’рил смотрел на нее серыми, словно грозовые тучи, глазами, в которых читалось осуждение.

Но тень улыбки тронула губы Элены, когда она разобралась в выражении его лица. Стандиец давно уже согласился с ее мнением, но переживал за ее безопасность. Протянув руку, она пальцем разгладила складки в уголках его рта.

– Элена… – воин накрыл ее ладонь своей, согревая теплым дыханием.

– Ты говоришь, что мы не знаем си’лура, – девушка посмотрела ему в глаза. – Но ведь мы знаем Фардейла, да и Могвида тоже. Их сердца не менее благородны, чем людские.

– У Фардейла само собой, – проворчал он. – Но Могвид – из другого теста.

– А мне кажется, следовало заглянуть глубже в его душу. Он просто более чувствителен, чем его брат-близнец.

– Ну, раз ты это утверждаешь… – Эр’рил вроде бы согласился. Он отнял ее ладонь от своей щеки и поцеловал пальцы. Элена таяла от тепла его губ.

– Я так думаю, – сказала она, неохотно отнимая руку и сжимая пальцы, чтобы удержать хоть ненадолго его тепло, спрятать это очарование в своем сердце.

– Значит, мы идем с меняющими обличья? – спросил Эр’рил.

– Пришла пора, – кивнула Элена, – встать лицом к лицу с тем, что мы обычно оставляем позади. – Она оглянулась на старых и новых спутников, отыскивая взглядом Торн. – Если мы хотим биться за будущее этой земли, нам нельзя пренебрегать ее прошлым.

– Но доживем ли мы до будущего? – Стандиец обнял ее за плечи.

Девушка прижалась к нему.

– Вместе доживем.

Усталый, растерший ляжки о седло, Грэшим раскачивался в такт движению лошади. Занималась заря. Они ехали всю ночь, ведь в сопровождении армии оборотней в лесу бояться нечего.

Когда они свернули с тропы и углубились в чащу, Грэшим, лишенный магии, быстро понял, что потерял ориентировку. Но и Эр’рил, привыкший определять дорогу по звездам, выглядел не менее растерянным.

Вначале путешественники переговаривались шепотом. Чародей, притворявшийся спящим, ловил краем уха обрывки знакомых историй – Элена рассказывала Брианне о том, как она овладела магией.

И хотя он вроде бы не услышал ничего нового, некоторые примечательные части повествования заполнили пробелы в его знаниях. Например, обмолвка о способности эбенового камня превращаться в сердце-камень.

Оставшуюся часть ночи он обдумывал услышанное. Никогда прежде никто при нем не упоминал о подобных свойствах камней. Грэшим подозревал, что ключ к свободе, возможно, содержится в ответе на эту загадку.

Наконец все устали, и разговоры затихли сами собой. Только топот и фырканье лошадей сопровождали движение отряда. Меняющие обличья скользили в лесу бесшумно, словно призрачные тени. Но люди узнавали, что они все еще сопровождают их, по янтарным вспышкам, время от времени появляющимся во мраке.

Грэшим посмотрел на розовеющую полоску неба. Их путь лежал на восток, а потом предстояло свернуть на юг. Си’лура по имени Торн заявила, что к сумеркам следующего дня они достигнут места всеобщего сбора.

Удавка как никогда туго затягивалась на шее Грэшима, он это чувствовал. Лес кишел оборотнями, которые следили за каждым шагом его лошади. А каждый шаг приближал мага к Шоркану, затаившемуся у подножия гор. Враги, со всех сторон враги.

Он потянулся к крошечной частичке магии, которую сумел сберечь в сердце. Силы было так мало, что ее не хватило бы даже на то, чтобы ослабить веревки, растиравшие кожу. Но она позволила чародею ощутить в глубине лесов знакомый стук сердца, с которым он был связан до того, как Чо лишила его волшебства. Грэшим послал ему мысленное сообщение, поблагодарив за преданность.

«Иди следом, Рукх. Иди следом и не дай себя обнаружить».

Магическая связь отозвалась легким покалыванием – свидетельством того, что зов услышан.

Грэшим вздохнул. Большего он не мог себе позволить. Гном шагал в ту же сторону, что и они, скрытности ради отстав на целую лигу. К счастью, Рукху удалось подобрать костяной посох, который маг потерял в грязи около Лунного озера. Палка была опустошена, лишена даже отзвуков магии, но, как и коротышка гном, могла оказаться полезной, когда придет пора.

Прищурившись, Грэшим изучал еще одно орудие, пока бесполезное, но весьма многообещающее.

Джоак в полудреме кивал головой в седле.

По мере того как занималось утро, расцветала надежда Грэшима. Замысел медленно дозревал в его голове. Для его осуществления потребуется не так уж много. Во-первых, терпение. А во-вторых… очень много крови.

ГЛАВА 13

Элена болтала ногами в прохладных водах ручья, поставив сапожки на обросший мхом валун. Спину сводило судорогой. Она провела в седле всю прошлую ночь, а потом, после короткой передышки, большую часть дня. Откинувшись назад, она поглядела на солнце, пробивающееся сквозь древесные кроны. Вдоль потока летел легкий ветерок, разгоняя застоявшийся лесной воздух. Девушка глубоко вздохнула. Лето в самом разгаре, но вскоре наступит вечер и теплое солнце сменит холодная луна.

Хруст сучьев заставил ее повернуться. К ней ковылял Джоак, кривясь от боли.

– Присаживайся, омой ноги, – Элена подвинулась, похлопав по земле рядом с собой. – Ты сразу почувствуешь себя лучше.

Джоак рухнул, будто марионетка, из которой разом выдернули все нитки.

– Не знаю, смогу ли я снять сапоги. У меня так распухли лодыжки.

Он сунул ноги в воду, не разуваясь.

Элена погладила пальцы брата через перчатку – маленький родственный жест. Но Джоак, казалось, не заметил его. Он безучастно уставился на испещренную яркими бликами поверхность ручья. Плечи его ссутулились от крайней усталости.

– Раньше я работал в саду целый день, – пробормотал он. – А потом, придя домой, помогал по хозяйству.

– Когда все закончится, мы придумаем способ отменить заклинание. Я обещаю.

Но Джоак оставался безучастным к ее словам так же, как мгновением раньше – к прикосновению.

– Я не в силах даже смотреть на Грэшима, зная, что это моя собственная юность, дразнящая меня.

Элена погладила его по руке. Пальцы, когда-то сильные, без устали собиравшие яблоки, пропалывавшие сорняки, сейчас казались сухими косточками, обтянутыми дорожной перчаткой. Слушая брата, девушка поняла, что Джоак потерял больше, чем молодость. Изрядная часть его души и сердца тоже пропала.

Он опустил ладонь на посох, лежащий на коленях. Прикосновение мерзкой вещи утешало его больше, чем родной человек. Элена покосилась на палку из окаменелого дерева, испещренную желтовато-зелеными кристаллами. Слишком долго она откладывала серьезный разговор.

– Джоак, – начала она. – Что ты сделал со своим посохом?

– О чем ты? – он повернулся к ней, прищурившись.

Элена вспомнила прошлое полнолуние, когда они перенеслись сюда. Во внутреннем дворе посох Джоака пылал стихийной магией. Но гораздо больше ее заботили сияющие нити силы, связывающие ее брата с оружием.

– Я вижу, что ты все время носишь перчатку.

– Да? Она помогает мне удерживать вещи в руке. Ведь у меня осталось так мало сил…

Но Элена отлично видела, что ее брат говорит неправду.

– Я заметила твою связь с посохом, – заявила она. – Такая же связь была у тебя с посохом из дерева пои на борту «Бледного жеребца». Ты создал оружие крови, привязав свой дух к дереву?

Джоак долго молчал, а потом заговорил хриплым шепотом:

– Я потерял все. У меня осталось лишь мое волшебство. В нем моя единственная надежда. Я связал себя с посохом, чтобы он подчинялся мне.

– Джоак… – в голосе девушки звучало сочувствие. – Эр’рил говорил мне, что такое оружие, связанное кровью и духом, может стать подобным живому существу, безумному, лишенному милосердия. И даже изменить душу его владельца.

– Такому не бывать, – покачал головой Джоак. – Посох нужен мне только до тех пор, пока я не разрушу мое проклятие. После этого я уничтожу его своими руками. – Он откинул полу дорожного плаща, показывая ей обрубок запястья. – Но прежде, чем это случится, позволь показать тебе, что я могу с его помощью.

Мерцающий свет окутал культю, а потом из ниоткуда возникла кисть. Ошеломленная Элена наблюдала, как брат сгибает и разгибает пальцы. Рука казалась столь же настоящей, как и здоровая, отличаясь только гладкой молодой кожей – заклинание создало кисть юноши.

Джоак поднял ею камень и швырнул его вниз по течению. Всплеск напугал нескольких лягушек, прыгнувших в воду.

– Это сон, воплощенный в действительность.

Элена не сразу обрела дар речи.

– Джоак! Ты не должен прибегать к столь опасной магии.

– Мне придется, – горечь наполняла его голос. – Я потерял слишком много.

– Но связывать себя с оружием крови – это не выход! Зачем ты это сделал? Ты хочешь создать для себя новое тело?

– Видимость, не более того, – нахмурился он. – Все равно под маской заклинания я оставался бы дряхлым стариком.

– Тогда зачем? Я уже говорила, что мы найдем способ вернуть тебе юность. Я уверена…

– Дело не только в моей юности, – перебил он. На глаза Джоака навернулись слезы, а лицо напряглось, скрывая более глубокие чувства. Наконец он проговорил со всхлипом: – Кесла…

Элена догадалась, что брат не хотел произносить это имя до последнего. Она молчала.

– Кесла была такой красивой.

– Я помню.

– Но это не все. Она смеялась так звонко. Ее прикосновения согревали, как будто она всегда хранила в себе солнце пустыни. А ее глаза… Они казались двумя бездонными фиалковыми оазисами, залитыми лунным светом.

– Ты любил ее?

– Но она была ничем. – Слеза скатилась по щеке брата. Элена нахмурилась от внезапной холодности его слов. – Видимостью. – Джоак поднял магическим образом восстановленную кисть и взмахнул ею, разрушая иллюзию. – Такая же ненастоящая, как моя рука.

Элена помолчала, а потом твердо произнесла:

– Ты не прав. Кесла не была простым сновидением. Она была живой, как и любая девушка. – Брат покачал головой и отвернулся, не желая ее слушать. – Кто знает, откуда появляется каждый из нас? – продолжала она. – Откуда берется душа, когда от союза мужчины и женщины появляется наша плоть? Или ты считаешь, что мы – всего лишь плоть?

– Конечно, нет!

– Я помню Кеслу. Она была не только песком и сновидением. У нее была душа, как и у любого из нас. И если ее душа настоящая, то настоящая и она сама, неважно, каким образом родилась.

Джоак вздохнул, все еще сомневаясь.

Элена взяла брата за здоровую руку, зажав его ладонь между своими.

– Ведь ты любил Кеслу. Разве смогла бы она затронуть твою душу, если бы была обычным сновидением, если бы в ней не было истинного духа жизни?

– Какое это имеет значение? – Он высвободил руку. – Она ушла.

– Пока ты помнишь ее, – мягко проговорила Элена, – ее душа живет в твоей.

– И сколько это продлится? – обмяк Джоак. – С моим старческим телом… – Он покачал головой.

– Мы вместе отыщем исцеление, – сестра погладила его колено.

Джоак не ответил, погруженный в раздумья.

Поблизости раздались голоса. Элена оглянулась. К ним шагали Эр’рил и Арлекин. Девушка вытащила ноги из ручья и надела сапоги. Поднявшись, тронула брата за плечо.

– Со мной все хорошо, – прошептал он неразборчиво. – Ступай.

В его словах слышалась боль, но время лечит все, даже страдающее сердце. Девушка стремительно направилась к Эр’рилу и Арлекину. Ей очень не хотелось беспокоить брата.

– Что случилось?

Лицо воина станди побагровело от гнева.

– Арлекин улизнул и пытался следить за Торн и ее соплеменниками. – Эр’рил сверкнул глазами в сторону коротышки. – И его поймали!

– Нелегко подкрадываться к людям, у которых все чувства как у диких зверей, – пожал плечами Квэйл.

– Я советовал тебе не злить их! – Эр’рил сжал кулаки.

– Что-то я не помню, воин равнин, чтобы я склонял перед тобой колено и давал присягу верности, – разведчик закатил глаза. – Моя жизнь здесь подвергается опасности, и я считаю возможным защищать ее так, как сочту нужным.

– А что было после того, как тебя поймали? – подняла руку Элена, привлекая внимание Квэйла.

– А ничего. Я вернулся назад с поджатым хвостом. – Взгляд, который Арлекин бросил на Эр’рила, был подобен заточенному кинжалу. – И только.

– Торн была в ярости, – нахмурился стандиец. – Ее прямо трясло от злости.

– Да она всегда такая, – пробормотал Арлекин.

– И что она сказала?

– Ничего, – вздохнул Эр’рил. – Вернулась обратно в лес.

– Значит, никакой беды я не натворил, – зазвенел колокольчиками коротышка.

– Откуда ты знаешь? – сплюнул Эр’рил. – Си’лура и без того сердиты. Зачем их дразнить…

– Я никого не дразнил. Просто наблюдал.

– Хватит! – повысила голос Элена. – Что сделано, то сделано. А на будущее, Арлекин, я бы попросила тебя выполнять указания моего советника. Он говорит от моего имени. А мне, насколько я припоминаю, ты присягал на верность.

– Да, госпожа, – Квэйл склонил голову.

Стандиец скрестил руки на груди.

– Кстати, Эр’рил, – девушка повернулась к нему. – После тех бед, которые мы принесли родному лесу оборотней, проступок Арлекина вряд ли намного усилит их враждебность. А если он узнал нечто важное…

– Ничего он не узнал!

– Я что, делился с тобой? – невинно произнес Арлекин.

Оба, Элена и Эр’рил, уставились на коротышку.

– Ты действительно что-то узнал? – спросила ведьма.

– Не так чтобы очень много. Обычно они обмениваются мыслями, глядя друг другу в глаза. Но Торн все еще была в человеческом теле. Довольно хорошеньком, должен признаться, – длинные белые волосы, голая задница. Я не возражал бы…

– Ближе к делу! – прикрикнул Эр’рил.

– Что? – Арлекин приподнял бровь. – Мне, кажется, запрещают воздать должное мастерскому изменению облика нашей похитительницы?

Лицо стандийца побагровело, глаза яростно засверкали.

– Продолжай, пожалуйста, – вмешалась Элена.

Коротышка взмахнул полой цветастого одеяния.

– Как я и говорил до того, как меня грубо прервали, Торн все еще оставалась в человеческом облике. Думаю, не всякую мысль женщина может передать оленю. Рогатый приятель нуждался в более простом и понятном изложении.

– Что она ему говорила? – поторопил Эр’рил.

– Она приказала парнокопытному оборотню мчаться вперед и предупредить совет о нашем прибытии. И вдобавок обязательно сообщить ее отцу, старейшине, что ни Фардейла, ни Могвида с нами нет.

– Могвида и Фардейла? – задумался Эр’рил. – При чем тут они?

– Вот это и удивительно. Она приказала гонцу передать совету, что без братьев любая попытка спасти корни леса обречена на провал.

– Спасти корни леса? – настал черед Элены удивляться.

Она оглянулась по сторонам на могучие деревья, окружавшие их. С той поры, как они сошли с тропы, лес стал гуще, а деревья более старыми и мощными. Воздух пропитался ароматом почвы и лесной жизни. Ничего не предвещало беду. А если бы что-то появилось, Ни’лан, вне всякого сомнения, ощутила бы это раньше всех.

– Но при чем здесь Фардейл и Могвид? – размышлял вслух Эр’рил.

– Это все, что я услышал, прежде чем был обнаружен, – пожал плечами Арлекин.

– Бессмыслица какая-то, – протянула Элена.

– Может быть. – Коротышка оглянулся через плечо, а потом заговорил шепотом: – А может, и нет. Во всяком случае, теперь ясно, что у си’лура есть намерения, отличающиеся от тех, о которых они заявляют вслух. Это тайны, предназначенные лишь для их племени. И тогда, возможно, братья-оборотни для чего-то нужны… – Он приподнял бровь.

– А почему вы оба так обеспокоены? – наморщила лоб девушка.

– Чтобы сохранить тайну, – мрачно заявил Эр’рил, – си’лура могут не разрешить нам уйти.

– Они посадят нас в темницу?

– Это если повезет, – буркнул Арлекин. – Есть более надежные способы заставить замолчать навсегда.

Глаза Элены округлились.

Эр’рил посмотрел на темную чащу, в которой таилась целая армия.

– Лучше всего – убраться отсюда подальше.

Стремя в стремя с Ни’лан Мерик ехал вслед за друзьями через ночной лес. Давно отгорел закат, вскоре должна была выползти на небо луна. Их путь освещал единственный факел в руке Торн, которая ехала на лошади, взятой у охотников. Деревья вокруг стали выше, устремляясь верхушками и переплетением ветвей к небу. Из-под лесного полога звезд было почти не видать.

– Не верю своим глазам, – шептала Ни’лан, опуская голову. – Это немыслимо древний лес. Возможно, столь же старый, как и Западные Пределы. Некоторые деревья не встречаются больше нигде в мире. – Она указала на дерево с плавно изогнутым по спирали стволом, из которого через равные промежутки торчали ветви. – Вот это гигантский свиль. Все думали, что они исчезли давным-давно, а здесь он растет.

– Я и раньше видела древние деревья, – вмешалась Брианна, подъехав к Ни’лан с другой стороны. Голос ее дрожал от страха. – Их очень много в Западных Пределах, но си’лура охраняют места, где они растут. Охотники знают, от охраняемых земель лучше держаться подальше. Много лет назад лесорубы пытались рубить драгоценные деревья, но оборотни убили их всех. И люди убедились: заходить сюда – верная смерть.

Мерик держал в одной руке поводья, а второй сжимал рукоять меча, но холодное прикосновение стали не вселяло уверенности. Си’лура даже не потрудились отнять у них оружие, и это тревожило принца больше, чем если бы их раздели догола.

– А эта роща – одна из самых больших, какие я когда-либо видела, – продолжала Брианна почти беззвучно. – Она, должно быть, простирается на лигу во все стороны.

– И еще дальше под землю, – добавила Ни’лан, не скрывавшая восхищения. – Я слышу старинную древесную песню, связанную с отголосками в глубине земли. Деревья соперничают с Лок’ай’хера, они становятся мощнее с каждым шагом. Мне кажется, их корни доходят до самой сердцевины мира. – Она помолчала и добавила мечтательно: – Как жаль, что Родрико не может видеть этот лес, слышать эту песню.

Хмурый Мерик не разделял ее восторга. По обе стороны от всадников перетекали в чаще гибкие тени. Изредка вспыхивали янтарные глаза, лишний раз подтверждая – армия оборотней никуда не делась.

Когда впереди послышались громкие голоса, Мерик привстал в стременах и прислушался. Факел Торн остановился у подножия высокого, заросшего лесом холма. Люди и кони собрались в кружок у огня, а потом кто-то отделился от толпы. Это Арлекин отправился им навстречу.

– Мы добрались до места сбора совета, – сказал он, указывая пальцем на холм. – Оно за холмом. Отсюда придется идти пешком.

– Пешком?

– Нужно бросить коней и пожитки, оставить оружие, – коротышка кивнул, но его золотистые глаза сверкали весьма сердито. – Если кого-то обнаружат с клинком на совете, то убьют на месте.

Элв’ин крепче сжал рукоять меча.

Заметив его движение, Арлекин добавил:

– Торн утверждает, что земля по ту сторону холма священная. Никто не смеет ступать на нее вооруженным.

Мерик нахмурился и разжал ладонь. Соскальзывая с седла, он зачерпнул стихийную магию. Да, у него могли отнять оружие, но беззащитным он к оборотням не сунется. Пока охотники спешивались, принц помог спрыгнуть на землю Ни’лан. Все снимали мечи, топоры, луки с колчанами, складывая их в кучу. Элв’ин пристегнул меч к седлу.

– Предполагается, что вы также скинете свои сапоги и отправитесь на прогулку босиком, – заметил Арлекин, все еще сидевший на лошади.

– Что? – воскликнул принц, потрясенный нелепым требованием.

– Торн сказала – священная земля, – пожал плечами коротышка. – Это же их правила, а не мои.

Он дрыгнул поочередно одной и второй ногой, подхватывая в воздухе слетевшие сапоги, и спрыгнул с седла.

– Мы должны уважать их обычаи, – сказала Ни’лан, присаживаясь на камень и разуваясь.

Принц заворчал, но подчинился. Продолжая стоять, он зацепил пяткой одного сапога за носок второго, вынул босую ногу и опустил ее на траву. Едва дотронувшись до земли, он ощутил тяжесть, будто на плечи ему опустили мешок с камнями. Элв’ин пошатнулся, взмахнул руками и вновь встал на обутую ногу, сразу почувствовав облегчение.

– Мерик? – удивилась Ни’лан, заметив его странные телодвижения.

– Со мной все в порядке. Думаю, закружилась голова от долгой езды верхом. – Он опять ступил босой ногой на траву. Теперь, ожидая появления внезапной тяжести, элв’ин сумел удержать равновесие, хотя и заворчал сквозь зубы.

Обеспокоенно озираясь, поднялась Ни’лан. И тут же охнула и схватилась за грудь.

– Ни’лан! – Мерик шагнул к ней, с трудом переставляя ноги.

Она повернула к нему удивленное лицо. Румянец с ее щек сошел, кожа побледнела, став белой, почти пепельной, медовые волосы выглядели тусклыми, как солома. Казалось, из нифай выпили жизненную силу.

– Я… – воскликнула она, – я не слышу больше древесную песню!

Борясь с тяжестью, навалившейся на плечи, Мерик воззвал к стихийной магии, но не смог прикоснуться к ее источнику, хотя все еще чувствовал его присутствие. Он повернулся к друзьям, которые озабоченно глядели на них с Ни’лан.

– Что с вами? – спросил Арлекин.

У элв’ина возникла догадка. Он поднял босую ногу, и магия откликнулась на его зов, затрещав искрами вокруг пальцев. Вернулась былая легкость. Сила воздуха и ветра наполнила его.

Тогда он наступил на босую ногу. Едва голая подошва прикоснулась к земле, как сила ускользнула, и на плечи принца обрушился дополнительный вес.

– Здешняя земля… Она каким-то образом отсекает нас от дара стихийной магии.

– Мерик прав. – Самообладание наконец вернулось к Ни’лан, хотя глаза ее оставались расширенными от удивления.

– Тогда нет ничего странного в том, что они желают видеть нас в священных землях босыми, – заметил Квэйл. – Никакой магии…

– Они хотят лишить нас возможности защищаться! – возмутился Мерик, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Получалось, он теперь ходит как обычный человек? Элв’ин сделал на пробу пару шагов.

Присоединившись к нему, Ни’лан протянула руку. Они хорошо понимали друг друга.

– Со мной никогда не было ничего подобного, – прошептала нифай. – В сердце своем я слышу силу почвы и корней, но не могу прикоснуться к ней.

– Я знаю. Выглядит так, будто моя магия оказалась запертой в сундуке, ключ от которого я потерял.

Впереди послышались голоса.

– Нас зовут, – сообщил Арлекин.

Мерик заметил факел, который несла Торн. Женщина зашагала вверх по склону. Отряд потянулся за ней.

Мерик неохотно стащил второй сапог и пошел, поддерживая под локоть Ни’лан.

Достигнув подножия холма, элв’ин увидел, что оставившего посох Джоака едва ли не на руках несут Эр’рил и Элена. Отстав всего лишь на шаг, Гюнтер волок Грэшима, вцепившись мускулистой пятерней в одежду мага, чьи запястья были туго связаны за спиной.

Принц начал долгий подъем, борясь с тяжестью. Он никогда раньше не задумывался, насколько глубоко магия въелась в его плоть и кровь. Без нее нагрузка возросла, казалось, десятикратно.

– Я не могу различить даже самый незначительный шепот деревьев, – тяжело дышала Ни’лан, будто пытаясь втянуть силу из воздуха. – Еще мгновение назад магия наполняла весь мир. Неужели я могла настолько оглохнуть?

– Это все здешняя земля. Она заморозила наши способности к магии стихий так же, как Чо поступила с магией Грэшима.

– Никогда не слышала, что такое возможно.

– Похоже, си’лура надежно хранят свои тайны, – Мерик кивнул на трепещущий впереди факел.

Дальнейшие разговоры стихли сами собой, так как подъем стал круче и все силы приходилось тратить на то, чтобы переставлять ноги. Вскоре элв’ин и нифай отстали от спутников. Слабый свет факела исчез, когда Торн достигла вершины и начала спускаться по другому склону холма. Лес вокруг потемнел. Его освещала лишь полная луна, висевшая высоко над кронами.

– Еще чуть-чуть, – пробормотал Мерик.

Ни’лан кивнула. Задыхающиеся и потные, несмотря на прохладный ночной ветерок, они вскарабкались на вершину последними. И тут принц увидел, что лежит по другую сторону холма.

– Добрая Матушка, – выдохнул он.

С высоты открывался вид на многие лиги вперед. Они стояли не на вершине холма, а на краю гигантской долины. Она заросла деревьями, столь огромными, что виденные раньше великаны казались в сравнении с ними молодой порослью. На могучих ветвях сияли огоньки, словно звезды упали с небес и рассыпались по округе. Еще больше светящихся точек испещрили траву у подножия стволов.

– Это невозможно! – Пальцы Ни’лан вцепились в плечо Мерика. – Деревья…

– Я их не узнаю, – покачал он головой.

– Как ты можешь? – пробормотала нифай, опускаясь на колени, несмотря на поддерживающую ее руку. – Это Древние.

Встав на колени рядом с ней, элв’ин внимательно изучал ближайшее к ним дерево. Оно росло на дне долины, но поднималось гораздо выше ее края. Белая, как у березы, кора, но каждый лист горел, будто начищенная медь. Казалось, что на долину опустилась ранняя осень.

– Древние появились раньше, чем коа’кона, – проговорила Ни’лан, и слезы блестели на ее щеках. – Раньше, чем наши народы заселили землю. Именно от Древних произошли все деревья. – Она всхлипнула. Мы думали, что они исчезли, погибли много столетий тому назад. Все, что видели нифай, это несколько мертвых пней, разбросанных по лесам. Такая огромная роща, как эта, просто не может существовать. Нифай знали бы о ней! – В ее взгляде читалось недоумение.

– А может, и не могли знать. – Мерик оглядел лес. – Раз они выросли на земле, которая глушит любую древесную песнь. Возможно, сама земля укрывает эту рощу.

– Но почему? – Ни’лан не отрывала взгляда от деревьев.

– Думаю, си’лура знают, – покачал он головой.

– Я обязана узнать! – Нифай поднялась на ноги. – Я обязана поговорить с Древними.

Мерик помог ей спуститься по склону. Только теперь среди горящих в долине огней он заметил темные, подвижные фигуры. Если раньше элв’ин думал, что их сопровождает армия си’лура, то теперь убедился – здесь их собралось в сто раз больше. Спускаясь по тропе в древнюю долину, он рассматривал окружающих его оборотней. Все известные ему звери наполняли рощу – неповоротливые медведи и быстроногие олени, стремительные волки и крадущиеся лесные коты. В небе носились, раскинув крылья, огромные птицы: орлы, рухи, гигантские золотые ястребы. Но звери были лишь частью всеобщего собрания. Большинство меняющих обличья соединяли в себе черты и особенности разных живых тварей.

Им наперерез выскочил маленький мальчик. На голове его торчала корона из перьев, а сзади развевался длинный мохнатый хвост. Он задержался, глядя на незнакомцев янтарными глазами оборотня.

– Финч! – звонко окликнула его высокая и стройная женщина, вышедшая из кустов. Ее тело покрывал гладкий мех, испещренный черными и белыми полосами. – Не подходи к незнакомым!

Ребенок запрокинул голову подобно птице, заглядывая в лицо матери. Его глаза засветились ярче, выдавая мысленную речь си’лура.

– Не смей спорить! Быстро возвращайся к костру!

Мальчик умчался в лес, хвост его развевался, как вымпел. Женщина окинула пришельцев взглядом из-под полуприкрытых век, а потом исчезла в чаще прыжком, неуловимым для глаз.

Она сразу затерялась в густом кустарнике, но великое разнообразие очертаний и расцветок шкур продолжало бурлить вокруг отряда. Большинство, казалось, просто любопытствовали, но кое-кто глядел враждебно и настороженно.

Мерик прибавил шагу, догоняя своих спутников. Брианна, раскрыв рот, озиралась по сторонам.

– Никогда не думала, что их так много. Сюда, наверно, собрались си’лура со всей округи, и, очень может быть, со всех Западных Пределов.

Судя по количеству костров, разбросанных по долине, охотница была права.

Впереди Элена и Эр’рил тащили Джоака, тогда как Арлекин и Гюнтер зажали с двух сторон Грэшима.

– Ждите здесь! – распорядилась Торн. – Объявить о вашем прибытии я пойду одна.

Она растворилась в толпе.

– Джоак думает, – оглянулась Элена на Мерика и Ни’лан, – что эта земля вытягивает из него стихийную магию. Но он и без того измучен до предела, а потому не до конца уверен.

– Твой брат прав, – кивнула нифай. – Мы отрезаны от нашей магии.

– Потому что вошли в «узел», – небрежно проговорил Грэшим, но элв’ин уловил нотку удивления в голосе мага.

– Что за «узел»? – спросила Элена.

Колдун пожал плечам, но Гюнтер встряхнул его.

– Отвечай девушке!

Грэшим с вызовом глянул на высокого бородача.

– Гюнтер, ты же охотник. Думаю, ты носишь с собой кусочек магнитного железняка, чтобы не заблудиться в бескрайних лесах? Можно мне взглянуть на него?

Охотник нахмурился, но Брианна кивнула, и он с ворчанием извлек из кармана безрукавки кожаный мешочек, высыпал содержимое на ладонь: небольшая плошка и кусок коры с закрепленным на нем осколком магнитного железняка.

– Этот камушек связан с естественной силой земли, – пояснил темный маг. – Тому, кто умеет им пользоваться, он укажет направление на север.

– Ну и? – высказал всеобщую заинтересованность Гюнтер.

– Покажи всем, как ты им пользуешься, – Грэшим указал на ладонь охотника.

Охотник вновь заворчал, но сестра подбодрила его:

– Сделай, как он просит.

Гюнтер опустился на одно колено, заполнил плошку водой из кожаной фляги и пустил кусочек коры плавать.

Мерик наклонился, чтобы лучше видеть. Кора с магнитным железняком покрутилась немного, отыскивая направление на север, но вместо того, чтобы замереть в выбранном положении, продолжала вращаться все быстрее и быстрее. В конце концов она превратилась в смазанное пятно, окруженное брызгами разлетающейся воды.

– Узел, – сказал Грэшим. – Здесь сила земли бурлит. Как и магнитный железняк, здесь стихийный маг не способен связаться с ней. – Он кивнул на Ни’лан и Мерика. – Вы не утратили свои способности. Просто не можете воспользоваться силой земли.

Принц продолжал смотреть на крутящийся камушек.

И вдруг ночь наполнилась музыкой. Все встрепенулись. Под пологом леса раздались звуки: флейты и свирели, бубнов и барабанов. Неясные голоса вокруг притихли, собравшиеся в долине смолкли, а музыка становилась все громче.

Торн подошла к ним уже без факела.

– Совет ждет! – объявила она, приглашающе взмахнув рукой.

Подождав, пока Гюнтер спрячет свое приспособление, они отправились следом за меняющей обличья. Ни’лан оперлась на руку Мерика. Шагая через лес, она озиралась по сторонам.

– «Узел»… И в нем сохранились Древние…

– Ты думаешь, есть какая-то связь?

Полуприкрыв глаза, нифай покачала головой. Элв’ин чувствовал, что она что-то скрывает, но знал, что на Ни’лан лучше не давить. Ей требовалось время, чтобы обдумать загадку. Поэтому они продолжали путь молча.

С каждым шагом музыка ускорялась. К флейтам присоединились рожки, гудящие жалобно и тоскливо, а барабаны продолжали отбивать торжественный ритм. Торн прибавила ходу.

– Не нравится мне это, – проговорил Эр’рил, тащивший Джоака. – По-моему, мы идем прямиком в ловушку.

– В ловушку или не в ловушку, – отозвался Арлекин, – но, кажется, у нас нет другого выбора, кроме как с головой нырнуть туда.

Мерик глянул вправо-влево. Тысячи янтарных глаз смотрели уже не на них, а туда, куда они двигались.

– Лес расступается, – сказала Ни’лан.

Элв’ин тоже заметил, что Торн вступила под арку из ветвей. Там, впереди, лунный свет сиял ярче, не затеняемый кронами деревьев. Широкий луг, купающийся в серебре, плавно понижался от опушки.