Текст книги "Звезда ведьмы"

Автор книги: Джеймс Клеменс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

ГЛАВА 10

Кожа от нестерпимого жара, казалось, вот-вот покроется волдырями. Длинная тень Тол’чака бежала впереди огра. Два его соплеменника, справа и слева, швырнули подожженные мехи с маслом в узкую горловину туннеля. Пламя вздулось, раскаленный воздух наполнился запахом дыма.

– У нас заканчивается масло, – догнал его Хун’шва.

– Сколько еще до пещеры?

– Не больше четверти лиги, – вождь клана глянул искоса. Его кожу пятнали несколько ожогов с пузырями и краснотой по краям.

– Тогда прибережем остаток, – махнул Тол’чак охотникам. – Главное сражение ждет нас впереди.

Хун’шва кивнул.

Тол’чак зашагал дальше, огибая горящий мех. Начиная с предыдущего поворота туннеля, тела в проходе больше не попадались. По всей видимости, вылупившиеся из коконов чудовища убили всех, кто спустился глубже. Крики умирающих услышали сторожа, находившиеся у входа, и поспешили на помощь. В обычае его народа было собираться вместе перед лицом опасности – мало кто способен угрожать сплоченному отряду огров.

Но какова же дальнейшая судьба соплеменников? Погибли от яда, как и те, что лежали у входа? Заговаривать об этом не решался никто, загоняя страх глубже в сердце.

Сунув конец факела в горящее масло, Хун’шва обновил утихший было огонь. С этим единственным источником света они продолжали спуск по темному проходу. До сих пор из двадцати спутников Тол’чака погиб лишь один. Он неосторожно приблизился к мертвому телу, которое лопнуло, прежде чем огонь сумел нанести существенный урон сонмищу крылатых извивающихся тварей. Когда подоспела помощь, охотнику уже обглодали половину лица и пауки вгрызались в широкую грудь огра, скрываясь в ней. Пришлось сжечь его еще живого. Пламя быстро заглушило вопли умирающего.

С тех пор они удвоили осторожность.

Тол’чак отказался пропускать кого бы то ни было во главу отряда. Если им предстояла встреча с новыми опасностями, он хотел первым встать лицом к лицу с ними. Поэтому он опережал на шаг даже Хун’шву.

Факел в руке вождя мигнул и потух, послышались глухие проклятия.

Но когда вокруг них сомкнулась тьма, Тол’чак заметил впереди слабый свет. Утихомирив соратников, он замедлил шаги, приближаясь к отмеченному багровым отсветом концу туннеля. А потом и вовсе остановился.

– Глаз Дракона, – почти беззвучно прошептал Хун’шва.

Главная пещера Черепа Дракона находилась позади Глаза.

Готовясь к неизбежному, Тол’чак глубоко вздохнул. Хун’шва опустил ладонь ему на плечо и быстро, но сильно сжал. В этом малом знаке Тол’чак почувствовал поддержку всего клана Токтала.

Жестом приказав остальным дожидаться его здесь, он двинулся вперед. Но, сделав несколько шагов, обнаружил, что вождь не отстает. Тол’чак оглянулся на незваного спутника, но Хун’шва словно и не заметил его пристального взгляда. Огр-великан продолжал сжимать факел в руке, как будто дубину.

Нахмурившись, Тол’чак крался дальше. Продвигаясь вдоль стены, они проскользнули к Глазу.

Оказавшись в непосредственной близости от входа, он расслышал звук, заставивший подняться каждый волосок на его мохнатом теле. Казалось, тысячи кремневых ножей царапают скалу. Скрежет эхом отражался от стен пещеры.

С решимостью обреченного Тол’чак высунул голову из Глаза и огляделся. Хоть он и ожидал увидеть нечто ужасное, но от представшей перед ним картины кровь застыла в его жилах.

Глаз выходил в одну из стенок огромной пещеры в недрах Черепа Дракона.

Куполообразный свод покрывали трещины, сквозь которые, как сотни маленьких водопадов, стекала дождевая вода. Там в небе продолжала бесноваться гроза, слышались раскаты грома. Снизу поднимался свет.

Пещера уходила вниз приблизительно на столько же, на сколько и поднималась вверх. От входа стены спускались широкими уступами, похожими на скамьи. Обычно при сборе всех кланов на них рассаживались прибывшие огры.

С отчаянием Тол’чак увидел, что они и сейчас были там. Тысячи его соплеменников лежали, устелив телами сиденья, – кто-то сам по себе, некоторые семьями, кто-то врассыпную или беспорядочными грудами. Тягучие нити, свиваясь в жгуты, опутывали их, словно праздничные ленты Зимнее Дерево.

Тол’чак почувствовал, что взор его померк, а колени подкосились.

«Все кланы… Весь народ…»

Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы понять – рука ближайшего к нему огра, лежащая поверх могучей груди, приподнималась и опускалась, хотя голова свисала безвольно и нити паутины тянулись от губ, как слюна.

Приглядевшись внимательнее, Тол’чак обнаружил едва заметные движения других соплеменников. «Не мертвы, – догадался он с облегчением. – Но отравлены или магическим путем погружены в противоестественный сон. Пока они дышат, есть надежда увидеть их живыми».

Отвлек его голос, шелковистый и сладкий, прозвучавший с самого нижнего ряда ступеней, опоясывающих пещеру.

– Тол’чак! Добро пожаловать!

– Вира’ни! – еще не увидев, он знал, кто говорит.

Дно пещеры представляло собой клокочущий огненный котел. Широкая трещина расколола толщу скал, и по ней поднималась раскаленная лава, бурля и выбрасывая языки пламени. Багровый жар озарял всю пещеру.

Глотка Дракона.

Дождевая вода сбегала с потолка, текла по ступеням и попадала в разверстую Глотку Дракона, отчего над ней висел плотный полог тумана и душного пара. Даже здесь, почти у выхода, ее жар спорил с пылающим туннелем позади Тол’чака.

– Подходи ближе, не будь таким застенчивым, мой милый великан.

– Не двигайся, – прошипел Хун’шва. Прежде чем Тол’чак успел возразить, вождь рванулся через Глаз, преодолев одним прыжком несколько ступеней. Там он выпрямился, угрожающе взмахнув факелом-дубиной. – Покажись, демоница!

После долгой паузы прозвучал ледяной смех.

– Вернись, Хун’шва! – появился в проходе Тол’чак.

– Значит, ты привел ко мне гостей… Как добрая хозяйка, я должна ответить любезностью на любезность. – Тол’чак заметил внизу движение – более плотная тень продвигалась сквозь пар. – Детишки! Не стесняйтесь! Идите играть!

И вновь огр услыхал скрежет ножей, скребущих по скале, пронзительный и шелестящий, тот самый, что уловил он прежде, чем вошел в Глаз. Он поискал глазами источник шума – звук доносился не снизу.

Тогда они с Хун’швой вытянули шеи и задрали головы.

Наверху зашевелилось нечто, казавшееся первоначально известковыми натеками под куполом пещеры. Твари перемещались на суставчатых лапах, увенчанных острыми когтями, со скрежетом царапающими камень. Каждая была размером с небольшую собаку. Тол’чак видел, как некоторые из них выбирались из трещин в своде, попав сюда прямиком со склонов горы.

– Демонское отродье, – зарычал Хун’шва.

Одно чудище, выглядевшее как отвратительная помесь краба и скорпиона, свесилось со скалы прямо над ними и распахнуло пасть. Удерживаясь за неровности камня задними ногами, оно тянуло к ограм передние, клацая клешнями и обнажив клыки. Из распахнутой утробы сочилась зеленоватая слизь.

Тол’чак и Хун’шва отступили на шаг.

– Ну же, дети мои! – взывала Вира’ни со дна пещеры.

Внезапно позади, в туннеле, послышался рев огров.

Тол’чак догадался, что часть мерзких существ заползла в проход через сторожевые окна и напала на их соратников с тыла.

Теперь путь к отступлению был отрезан окончательно.

Огр проклял себя за то, что не догадался мыслить как паук. Почему он не предположил, что кто-то может подняться по гладким и отвесным склонам Клыка? И вот теперь потолок кишел порождениями демоницы, а в густом тумане вырисовывалась ее плотная тень. На сей раз Вира’ни не скрывалась.

– Эй, Тол’чак! Принеси Сердце мне, и я дарую жизнь твоему спящему племени. Одна красивая безделушка в обмен на тысячи жизней.

От потока влажного воздуха, ворвавшегося в трещины пещерного свода, горячая кожа огра пошла мурашками. Вновь прогрохотал гром, будто они оказались в самом сердце грозы. Порыв ветра разорвал облако пара.

На краю Глотки Дракона взгромоздилось кошмарное существо – наполовину женщина, наполовину паук. Чудовище опиралось на восемь суставчатых лап и глядело прямо на Тол’чака.

Хун’шва отшатнулся. Одна из крабообразных тварей спрыгнула с потолка и оказалась рядом с ним. Повинуясь порыву охотника, огр обрушил на нее дубину. Заскулив, существо отлетело и шмякнулось о камень.

– Нет! – закричала Вира’ни.

Плюясь ядом, ведьма развернулась на хитиновых лапах и подхватила какой-то моток, скрывавшийся за ее спиной. Тол’чак успел заметить, что подобных, опутанных паутиной, вещиц там еще много.

Вновь повернувшись лицом к ограм, Вира’ни удерживала моток, зацепив его острым когтем-крюком одной из лап. И тогда Тол’чак понял, что же она прятала. Из плотно стянутых слоев паутины торчала детская рука. Маленький огр пытался освободиться.

– Одного вашего ребенка за одного моего! – закричала Вира’ни и занесла кокон над клокочущей лавой Глотки Дракона.

– Нет! – успел крикнуть Тол’чак.

Но в следующий миг ведьма отпустила малыша. Дергая рукой, ребенок упал в жерло. Когда он соприкоснулся с расплавленным камнем, из Глотки взметнулось пламя.

Ребенок умер быстро. Даже не вскрикнул. Смерть его беззвучным воплем отозвалась лишь в сердце Тол’чака.

Вира’ни стремительно обернулась и подхватила еще двоих спутанных детей. Занесла над багровой лавой.

– Я повторяю просьбу последний раз, Тол’чак! Подойди ко мне и принеси Сердце.

– Не ходи, – мрачно потребовал Хун’шва, отступавший к порогу Глаза, откуда уже не доносились крики, а только изредка слышались слабые стоны.

– Иди и помоги другим, – приказал Тол’чак вождю. – Спаси столько наших, сколько сможешь. А потом уходите подальше отсюда.

– Не надо!

Тол’чак рванул завязки своей сумки и выудил Сердце. Оно ослепительно сияло.

– Делай, что я сказал! – громко повторил он.

Хун’шва попятился от его рева. Поколебавшись несколько мгновений, вождь смирился с тем, что им командуют. Рыкнув напоследок, он скрылся в темноте.

Повернувшись к Вира’ни, стоявшей в окружении неподвижных тел и удерживающей над пропастью двух маленьких огров, Тол’чак пробормотал:

– Я не позволю невинным умирать за меня.

Стоя под прицелом пристального взгляда ведьмы-паучихи, он осознал, что бывают сражения, которые выиграть невозможно. Все равно он никогда не решился бы принести в жертву свой народ, всех до единого, даже чтобы спасти Врата Духов. Это его бремя, с которым он родился. Проклятие происхождения. Теперь, как и его предок, он нарушит клятву. Он отдаст Сердце этому порождению зла, чтобы спасти свой народ.

– Подойди ко мне! – приказала ведьма.

Тол’чак медленно зашагал навстречу своей судьбе, а паучьи отродья сновали по своду пещеры у него над головой.

Могвид плелся позади всех, хотя и старался не слишком отставать. Проход в скале был горячим из-за обугленных трупов и тлеющих ошметков какого-то мусора. Большинство изувеченных тел выглядело так, будто что-то разорвало им изнутри животы и грудные клетки.

Вначале отряд продвигался довольно быстро. На пути, который огры-охотники расчистили огнем, помех не встречалось. Ну, разве что несколько скорпионов, в длину не больше ладони, ковыляющих на перебитых лапках или корчившихся на камнях.

А потом послышались крики, гулко отражающиеся от каменных стен. Пришлось идти осторожнее. Могвид вообще предлагал вернуться, но его слова оставили без внимания.

«Вот и дураки, – думал он. – А я – дважды дурак, поскольку тащусь следом за ними».

Во-первых, он боялся возвращаться в одиночку. А во-вторых, оборотень имел насущную заботу, которая не давала ему покоя. Огр Тол’чак являлся ключом к освобождению от проклятия, соединившего близнецов в одном теле. И если скалоподобный великан оказался в беде, то Могвид просто обязан был помочь ему, во имя последней надежды на спасение.

Прямо перед си’лурой легко ступал Джеррик. Несмотря на почтенный возраст, капитан сохранял присущую элв’инам подвижность. Чтобы угнаться за ним, Могвиду приходилось едва ли не бежать, к тому же он жался к стенам туннеля, стараясь находиться под прикрытием. Во главе отряда шагали Магнам и Джастон. Странный крылатый ребенок семенил рядом с болотником, не обращая внимания на опасность.

– Уже близко, – прошептал д’варф, замедляя шаг.

Вопли перешли в стоны и редкие яростные вскрики.

– Кто же на них напал? – спросил Джастон.

Ответ выполз из трещины в ближайшей стене. Покрытое панцирем существо, вооруженное спереди клешнями, а сзади – хвостом с копьевидным жалом. Оно выскочило из укрытия и, прежде чем кто-нибудь успел пошевелиться, вскарабкалось по скале на цепких лапах, стараясь атаковать с высоты.

– Ну, погоди, ты, ползучая зараза! – воскликнул Магнам, прыгая вперед со скоростью, неожиданной для его внешне неуклюжего тела. Взмахом топора он ловко сбил тварь наземь.

Чудовище плюхнулось на спину, но в мгновение ока перевернулось и бросилось вперед, щелкая клешнями. Д’варф крутанул топором и срубил тянувшуюся к нему лапу. Тварь заскулила и отпрыгнула.

– Ага! Не нравится! – зарычал Магнам.

Он опять взмахнул топором, целясь в задранный хвост. Крабоскорпион мотнул жалом с молниеносной скоростью.

Жвала широко распахнулись, готовясь нанести смертельный укус.

– Берегись! – воскликнуло болотное дитя голосом Кассы Дар. – Это чистый яд!

– Может, он и яд, но я – противоядие! – Магнам сапогом прижал тварь к ближайшей стене.

Когтистые лапы царапали по голенищу, но лезвие топора вонзилось точно посреди прочных пластинок, покрывающих туловище. Зеленая жижа хлынула из раны, марая сапоги Магнама, разъедая кожу.

– Я их только что начистил! – выкрикивал он, ударяя снова и снова.

Вскоре от чудовища осталось лишь месиво разломанной чешуи и дергающихся конечностей. Нахмурившись, д’варф отступил, тщательно осмотрел испачканное лезвие, поискал, чем бы его вытереть, но в конце концов махнул рукой.

– Пойдем дальше! – сказал он, кивнув в ту сторону, откуда все еще доносились звуки боя, и отодвинулся от стены, подозрительно следя за каждой тенью.

– Отменно ловкая работа с топором, – Джастон хлопнул д’варфа по спине. – И ты продолжаешь утверждать, что всего-навсего походный повар?

– Какой же повар не знает, как разделать краба? – пожал плечами Магнам.

Джеррик, выдвинувшийся вперед, зашипел на них. Капитан-элв’ин, присев на корточки, выглядывал из-за поворота.

– У нас затруднение, – произнес он с обычной элв’инской невозмутимостью, но магия потрескивала вокруг его поднятой руки.

Когда остальные осторожно присоединились к Джеррику, то увидели – за поворотом весь проход, ставший полем боя, загроможден телами огров. Чуть дальше горстка мохнатых великанов, используя факелы, как горящие дубины, отмахивалась от крабообразных чудовищ. Стены и пол туннеля так и кишели ими.

– Мы здесь не пройдем, – захныкал Могвид.

– Вернуться тоже не получится, – заметил Джастон.

Оборотень оглянулся. Позади них дюжина тварей выбиралась из ответвлений прохода и трещин в стенах. Парочка уже сцепилась за право сожрать останки убитого Магнамом монстра.

– Их, наверное, тянет на запах крови своих же, – догадался д’варф.

Итак, они угодили в окружение.

Джеррик встал и отошел к дальней стене. Теперь он мог видеть туннель и впереди, и позади себя. Элв’ин поднял руки, направив их в разные стороны.

– Что ты задумал? – спросил болотник.

– Хочу расчистить путь, – коротко ответил капитан. – Думаю, вам лучше пригнуться.

Он медленно закрыл глаза. Стихийная магия сорвалась с его пальцев и ослепительными стрелами устремилась к чудовищам.

Могвид кинулся ничком на камни. Остальные тоже присели.

Девочка ткнула пальцем в элв’ина.

– Искорки!

Джастон накрыл ее руку своей.

Воздух вокруг них наполнился ароматом грозы. От магии кожу Могвида защипало. Где-то за пределами стен нарастал гром. Одним глазом оборотень следил за Джерриком, а вторым все поглядывал на проход, откуда валом валили чудовища, заметившие элв’ина.

– Чего же ты ждешь? – бормотал Могвид.

Джеррик, похоже, услыхал его.

– Сердце бури! – прокричал элв’ин, вытягивая шею. Его седые волосы озарились голубоватыми искрами и вздыбились. Ореол магии окружил его тело.

Магнам отбросил одного демона-краба ударом топора.

– Ты выглядишь потрясающе, кэп, но эти уродцы намерены пощекотать наши задницы!

– Оно на подходе… – прошептал Джеррик.

Его кожа казалась полупрозрачной, но уже несколько тварей подбирались к ним. Могвид схватился за кинжал.

Одно чудище, часто перебирая лапками, рванулось к элв’ину, цепляясь когтями за стену. Оборотень закусил губу от страха и нерешительности, глядя на ядовитую тварь, стремящуюся к ним, как бабочка на пламя свечи. Решив, что настал нужный миг, он прянул вперед, сжимая кинжал.

– Вниз! – рявкнул Джеррик.

Могвида прямо-таки сбило с ног и ослепило магией, рванувшейся наружу. Он ударился о стену и безвольно сполз по ней. Стараясь прозреть, он отчаянно мигал, но видел лишь потоки потрескивающих молний, вылетающих из рук элв’ина. Существо, мгновение назад пытавшееся атаковать его, лежало на спине, обуглившись, с подергивающимися ногами.

Приподнявшись, Могвид наблюдал, как стихийная магия элв’ина упорно прощупывает оба ответвления прохода, отыскивая трещины, бойницы, сторожевые выходы. Она лишь на первый взгляд казалась неуправляемой, а на самом деле вела себя как живое существо, отправленное найти и уничтожить любое порождение тьмы.

Сражающиеся чуть дальше огры заметили волшебство и припали к полу. Убийственная волна пронеслась над ними, даже не задев. А потом, будто кратковременная вспышка молнии в грозу, магия исчезла. Пока глаза Могвида не приспособились, проходы казались черными как смоль. Огни факелов выглядели тусклыми и едва заметными по сравнению с мощью стихийной магии.

– У тебя получилось, – сказал Магнам, вставая.

Джеррик еще какое-то время стоял, а потом резко осел, будто из него выдернули сразу все кости. Болотник подхватил его, не дав удариться головой о пол.

– Капитан! – позвал Джастон.

– Я иссяк… – прошептал элв’ин, его закрытые веки едва трепетали. – Фреда…

Охотник продолжал поддерживать его. Бледная кожа Джеррика по-прежнему казалась прозрачной, дыхание оставалось неровным.

– Надеюсь, он оправится? – подошел к ним Могвид.

– Не уверен, – нахмурился Джастон. – Не думаю, что для атаки на демонов он использовал одну лишь мощь грозы. Он отдал и все свои силы тоже.

Могвид не мог не поверить. Насколько он помнил, такую мощь не мог вызвать даже Мерик.

Капитан-элв’ин глубоко вздохнул, произнеся на выдохе:

– Любовь моя…

На миг Могвиду показалось, что он слышит ответные слова, пришедшие издалека. Но, наверное, это было всего-навсего эхо. Джеррик замер без движения.

– Он ушел, – сказал болотник.

Стоявший рядом с ними Магнам поглядывал в проход, где пять или шесть огров поднимались на ноги, потрясенные случившимся.

– Что-то не вижу я Тол’чака.

Д’варф не ошибся. От кучки огров отделился вождь клана – Хун’шва. Перебравшись через завалы трупов, он приблизился к мертвому телу Джеррика. Прижал кулак ко лбу, на мгновение склонил голову в знак уважения.

– Он умер как воин. Его подвиг будут помнить и чтить.

– Это если мы выживем, чтобы кому-нибудь рассказать, – заметил Магнам. – А где Тол’чак?

– Он пошел, чтобы сразиться с ведьмой-паучихой один на один, – Хун’шва опустил руку.

– Что? – охнул д’варф. – И ты ему позволил?

– Он приказал мне, – если огр мог выглядеть раздосадованным, то это был Хун’шва.

– И ты подчинился? – Магнам закатил глаза. – Что у вас вышло?

Вождь коротко поведал о встрече с Вира’ни, которая затаилась в пещере.

– Еще больше тварей, – вздохнул Магнам. Он оглядел маленький отряд, и его брови сошлись на переносице. – Топор, меч, кинжал и кулаки огров против королевы пауков и ее бессчетного воинства… Не то соотношение, что сулит победу.

– Тогда что же нам делать? – Могвид стоял, обхватив себя руками за плечи.

– Есть один способ… – Д’варф пристально посмотрел на него.

– И какой же? – спросил Джастон, опуская на камни тело капитана.

Но Магнам не глядел на него, по-прежнему буравя взором оборотня.

– Это зависит от кое-кого из присутствующих здесь.

– От меня? – отшатнулся Могвид.

Тол’чак, спускавшийся ко дну пещеры, оглянулся на Глаз Дракона. Вдали грохотал гром. Мгновение тому назад молния вырвалась из округлого входа, напоминая раздвоенный змеиный язык, а затем исчезла.

Не понимая, что же произошло, он обернулся, сжимая Сердце в кулаке. Смрад горелой серы и копоть жгли легкие.

Вира’ни, стоя на две ступени ниже и по ту сторону от провала, все еще смотрела на Глаз с испуганным выражением лица. Ее черные волосы бросали тень на бледную кожу, покрытую капельками влаги от густого тумана. Ниже талии ее тело переходило в туловище огромного паука.

Мокрый панцирь сверкал, переливаясь алыми бусинками воды.

Чудовищные отродья, повисшие на своде пещеры, замерли и казались теперь неровностями скалы.

Воспользовавшись тем, что ведьма отвлеклась, Тол’чак попытался найти оружие. Вокруг него раскинулись неподвижные, еле дышащие тела огров разных кланов, опутанные прочными нитями паутины. И никакого оружия! Никто не осмелился осквернить священное место, принеся с собой каменный топор или дубину.

Тол’чак растерялся. Но он точно знал, что в этот миг двое малышей огров находятся в опасности – паучиха удерживала их над огненной ямой. Он крепче стиснул сердце-камень. Осколок Сердца племени огров являлся ключом к Вратам Духов. Потерять его означало подвергнуть угрозе весь мир. Но прямо сейчас мир Тол’чака сузился до этих двух детей.

Вира’ни застонала.

– Мои малыши! – выкрикнула она. – Кто-то убил моих малышей.

Ее лапы дрожали от ярости. Маленькие огры, едва не свалившись, заплакали.

Тол’чак стремительно преодолел оставшиеся ступени и встал перед Вира’ни. Лицом к лицу. Их разделяла лишь трещина в полу пещеры. Здесь жар, вырывающийся из раскаленных недр горы, стал невыносимым. Вместе с горячим паром из Глотки Дракона вырывалось громкое шипение.

Чтобы привлечь внимание ведьмы, Тол’чак поднял над головой сердце-камень. В туманной мгле пещеры кристалл горел собственным светом.

– Вира’ни! У меня есть то, что тебе нужно! То, что нужно твоему Властелину! Не заставляй детей страдать!

Он умолял ее голосом и взглядом.

Ведьма прищурилась. Ее глаза горели яростью. Очень долго они сверлили друг друга взглядами.

Тол’чак начал опасаться, что она все же бросит детей в раскаленную лаву. Ведь она запасла их достаточно.

– Пожалуйста… Я ведь знаю, ты – мать. Прояви милосердие.

Один глаз паучьей королевы дернулся.

– Мать… – пробормотала она.

– Все матери жалеют не только своих детей, но и чужих, – упорствовал Тол’чак. Ее брови беспокойно зашевелились, она кивнула, услыхав последние слова.

– Бедные, напуганные малыши… – Вира’ни взглянула на маленьких огров, будто впервые их увидела.

Она начала опускать детей на пол, но тут из дальнего конца пещеры прозвучало знакомое царапанье когтей по камню. И Тол’чак, и Вира’ни обернулись.

Из Глаза выбежало одно из крабообразных чудовищ. Ужасно обгоревшее, утратившее клешню и две из восьми ног, оно трогательно скулило, попыталось подбежать к ведьме-паучихе, но свалилось и беспомощно покатилось, вызывая жалость.

– Мой малыш! – с возрастающим гневом закричала Вира’ни. Отбросив огра-ребенка, она поманила чудовище свободным когтем. – Кто причинил тебе боль, мой сладкий?

Тол’чак мысленно проклял несвоевременное возвращение дитяти.

Когда отвратительное существо подбежало к матери и спряталось под ее бочкообразным брюхом, в голосе Вира’ни послышалась нескрываемая ярость.

– Они заплатят за все! За каждого из моих малышей, которому причинят боль, я возьму плату! – Вира’ни вновь занесла маленького огра над ямой. – И начну с этого!

Новый шум донесся от Глаза, через который ворвались несколько огров, размахивая факелами. К своему удивлению, Тол’чак разглядел среди них коренастого Магнама и стройного гибкого Джастона. Из скопления тел неожиданно вырвалось некое крылатое существо и полетело по пещере, держась поодаль от усеянного чудовищными крабами свода. Глянув мельком, Тол’чак понял, что это – странный ребенок. Неужели какой-то новый демон?

– Это – маленькая девочка? – вытянувшая шею Вира’ни тоже казалась напуганной.

Тол’чак сморщил лоб. Его друзья гнались за этой новой тварью?

– Будь наготове! – донеслись слова Хун’швы, говорившего на огрском наречии.

«Наготове? Но для чего?» – удивился Тол’чак.

Вира’ни следила взглядом за полетом ребенка-демона. Вдруг на ее лице промелькнуло выражение ужаса.

– Что такое, малы… – спросила она, наклонив голову.

Слова перешли в отчаянный вопль, когда толстая нижняя часть туловища поднялась вверх, будто кто-то толкнул ее.

«Что происходит?»

Потеряв равновесие, Вира’ни нырнула головой в пропасть, широко раскинув лапы. Ведьма успела вцепиться когтями в камень, удержавшись от падения в огненную лаву. С испуганными криками она пыталась вскарабкаться обратно, но что-то продолжало толкать ее в брюхо, мешая вернуться.

Бездумно, повинуясь только чувствам, Тол’чак прыгнул вперед. Обегая Глотку по краю, он выхватил малыша из дергающейся лапы и отбросил подальше, в безопасное место.

– Ты собираешься мне помочь или нет? – прокричал кто-то из-под Вира’ни.

Наклонившись, Тол’чак увидел под брюхом ведьмы-паучихи Могвида. Он изо всех сил двумя руками упирался в ее тяжелое тело, наполовину облепленный паутиной, которая выходила из бородавок.

Наконец-то огр разгадал хитрость друзей. Раненым демонским отродьем оказался изменивший обличье Могвид. А остальные просто отвлекали Вира’ни, чтобы оборотень смог подобраться поближе и нанести удар.

– Да не стой ты столбом! – вопил Могвид, выплевывая лезущую в рот паутину.

Краем глаза Тол’чак заметил, что Вира’ни пытается отползти от края провала. Шагнув в сторону, он преградил ей путь.

– Ты и твой Темный Властелин хотели завладеть Сердцем?! – взревел огр. – Так получи его, ведьма!

Поднявшись в полный рост, он ударил паучиху сердце-камнем со всей силой могучих рук. Камень расколол череп Вира’ни. Кровь брызнула на ладони Тол’чака.

Жалобный крик оборвался, словно отрезанный ножом. Тело ведьмы дернулось и обмякло, когти разжались, и она рухнула в Глотку Дракона.

Тол’чак отпрыгнул, оттаскивая оборотня подальше от пылающей бездны.

Когда огромное тело чудовища соприкоснулось с лавой, из Глотки вырвался столб огня. От раскаленного воздуха на спине Тол’чака вздулись пузыри, но он прикрыл Могвида собой.

А потом все закончилось.

Огр обернулся. От ведьмы не осталось и следа.

Со свода пещеры падали черные, жирно поблескивающие комки и влажно шлепались о камень. Это после смерти матери уходили в небытие отродья паучихи.

Тол’чак продолжал сидеть на том месте, где упал. Он похлопал Могвида по плечу.

Оборотень выглядел измученным, но донельзя гордым.

Остальные подбежали к ним. Магнам заглянул в Глотку.

– Хотел бы я посмотреть, как Неназываемый будет теперь оживлять свою ведьму.

Удивительное крылатое создание село на камни поблизости, и Джастон подошел к нему.

– Тол’чак, это новое болотное дитя Кассы Дар.

Девочка осмотрела неподвижных огров.

– Сонный яд, – сказала она голосом, принадлежащим более зрелому существу. – Скоро его действие пройдет.

– Когда они проснутся, их встретит новый вождь всех кланов, – Хун’шва протянул Тол’чаку руку, помогая подняться.

– А что с Ку’укла и Крэй’ноком? – спросил тот, озираясь.

Хун’шва рявкнул что-то одному из своих огров, который тут же убежал.

– Мы удержим их до тех пор, пока все кланы не проснутся, – ответил он жестко. – Они заплатят за пролитую здесь кровь.

Тол’чак нахмурился. Он не хотел, чтобы огры сражались с ограми… Сейчас у его народа хватало других насущных забот. Но, похоже, иного выхода нет. В борьбе против наступающей тьмы кланы должны объединиться. И, если потребуется, Ку’укла будут сломлены.

Один из охотников, стоявших неподалеку, указал пальцем на Тол’чака.

– Кри’ноул! – оглушительно выкрикнул он, ударяя кулаком себя в грудь.

– Кри’ноул! Кри’ноул! – подхватили его клич другие огры.

К горланящим соплеменникам присоединился и Хун’шва.

– О чем это они? – спросил удивленный, едва ворочающий языком Могвид.

– Убийца Ведьмы, – перевел Тол’чак с недовольным видом.

– Убийца Ведьмы? – поморщился оборотень. – Постарайся, чтобы Эр’рил не услышал, что тебя так называют.

Огр вновь хлопнул его по плечу.

Магнам отошел от края провала и указал на руку друга.

– Это – Сердце?

Тол’чак поднял камень, которым убил королеву пауков.

– Само собой, а почему ты…

И тут он тоже это увидел. Кровь застыла в жилах огра. Сердце его народа стало черным как смоль, испещренным серебристыми прожилками.

– Оно превратилось в эбеновый камень! – охнул Могвид.