Текст книги "Том 18. Конец банды Спейда"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 28

Клер следила за перестрелкой из гостиной Кейзи. Услышав скрип двери, она повернулась и в ужасе замерла. На пороге стояли Коррис и Биф.

– Не двигаться! – прошипел Коррис.

– Привет, красотка! Не ждала? – ухмыльнулся Биф.

Клер молчала.

– Мы задержимся здесь ненадолго, – сказал Коррис.

– Вы знаете, зачем мы пришли. Говорите, где это?

– Не знаю, – ответила Клер. – Правда, я понятия не имею…

– Ну, ладно, – Коррис некоторое время размышлял. – Главное, что мы здесь. Надеюсь, Дюк теперь станет посговорчивее.

– Я тоже так думаю, – заметил Биф, плотоядно глядя на Клер.

Коррис заставил ее встать со стула. Она сопротивлялась, но силы были слишком не равны. В этот момент в комнату вошел Дженкинс. Биф ткнул его дулом пистолета в спину.

– Только без шума! Руки вверх!

Коррис подошел к оторопевшему Дженкинсу.

– Отыщи Гарри Дюка, – он взглянул на часы. – Если он появится через десять минут, то эта девушка еще будет жива. Надо же, в конце концов, поставить точку во всем этом деле.

Биф, разоружив Дженкинса, вытолкал его за дверь.

– Возьми девушку с собой наверх, – распорядился Коррис. – Если Дюк станет артачиться, пристрели ее, понял?

Биф кивнул и, взяв девушку за руку, поволок по лестнице. Коррис вышел на веранду. Он слышал одиночные выстрелы и крики Дженкинса. Прошло минут двадцать, пока он увидел идущего через поле Дюка. Выстрелы к тому времени уже прекратились. Коррис с раздражением спрашивал себя, куда могли подеваться его люди.

Дюк остановился возле старых ворот и посмотрел на дом.

– Идите сюда! – крикнул Коррис.

Дюк поднялся на веранду, и оба они прошли в гостиную.

– Ну, как вам понравилось это небольшое сражение? – поинтересовался Дюк.

– Теперь это не имеет никакого значения, – ответил Коррис. – Там наверху находится ваша девушка, и если вы позволите себе какую-нибудь глупость, Биф без промедления застрелит ее. Ведь вы знаете его?

– Знаю. – Гарри сжал губы. – Зачем втягивать в драку женщин.

– Где деньги? – спросил Коррис. – Я спешу.

– Вероятно, на пути в Беновилль. – Дюк не смог удержаться от злорадной улыбки. – Лорелли и ее парень обвели нас вокруг пальца. Они нашли деньги и удрали с ними.

– Удрали?

– Да, – Дюк кивнул. – Я пытался найти вас и прекратить сражение, но вы, как назло, исчезли. Пришлось заняться вашими ребятами. Теперь с ними покончено.

– Вы лжете!

– Убедитесь сами. Со второго этажа все, как на ладони.

– Пошли, – Коррис отступил в сторону, пропуская Дюка к лестнице вверх.

– Что случилось? – спросил Биф.

– Ничего, мы идем к вам, – ответил Коррис, а затем обратился к Дюку: – Только без глупостей. Ведь вы не хотите, чтобы девушка пострадала.

Дюк обернулся, чтобы ответить Коррису, но увидел позади него темный силуэт Келлса. В лунном свете блеснуло лезвие его широкого ножа, и Коррис с легким стоном начал падать. Келле подхватил его и осторожно опустил на ступеньки. Он кивнул Дюку, и тот, как ни в чем не бывало, начал подниматься.

– Вот отсюда все видно, – сказал Дюк, входя в комнату. Силуэты Бифа и Клер были еле различимы в полумраке. Он бросился на Бифа, мимоходом свалив Клер на пол. Биф выстрелил, но промахнулся. Мужчины сцепились и покатились по полу.

Острая боль пронзила раненое плечо Дюка, и он вынужден был ослабить хватку. Воспользовавшись этим, Биф нанес ему удар по голове, так что у Гарри потемнело в глазах. Биф вскочил и уже снова было собрался наброситься на Гарри, как в дверях возник Келле. Он выстрелил, и пуля угодила Бифу прямо между глаз. Гангстер свалился, не успев даже вскрикнуть.

– Я думал, банда Спейда сильнее, – сказал Келле разочарованно. – А все оказалось просто, как в вестерне.

Дюк медленно поднялся. Ребра его ныли, и он чувствовал, как кровь просачивается сквозь повязку.

– Пойдем вниз, я перевяжу тебя, – предложила Клер.

– Я чувствую себя прекрасно, – ответил Гарри, прислонясь к стене, так как ноги уже не держали его.

Глава 29

Около двенадцати дня Келле и Дюк отвезли Клер домой в черном «паккарде» Корриса.

Люди Кейзи остались на поле сражения, чтобы похоронить убитых.

– В моей квартире кто-то есть, – испуганно сказала Клер, когда они подъехали ближе.

Увидев освещенные окна, Гарри автоматически схватился за револьвер.

– Подождите здесь, – сказал он, а сам в сопровождении Келлса вышел из машины и направился к дому. Едва он приблизился к двери, как она распахнулась, и на пороге возник Сэм Тренч.

– Прошу вас, входите, – сказал он вместо приветствия. – Кофе как раз готов.

– Откуда вы узнали, что мы приедем? – удивленно спросила Клер, подходя к ним.

– Я – ясновидящий, – рассмеялся Сэм, обнимая ее за плечи и вводя в квартиру.

– Нам нужно спешить, у нас мало времени, – сказал Гарри.

– Нет, нет, заходите и вы оба, – пригласил их Сэм. – У меня есть новости и для вас.

– Эти новости подождут. Мы увидимся завтра. – Дюк и Келле повернулись, чтобы уйти.

– Скажи ты им, Клер! Они, видимо, ждут приглашения хозяйки.

– Прошу вас, входите, – попросила девушка.

Вторичного приглашения не потребовалось. Через пару минут все расселись в гостиной и принялись за кофе.

– Простите, а нет ли в этом доме более крепких напитков? – поинтересовался Келле.

– Это моя забота. – Дюк вышел и вскоре вернулся, неся в руках бутылку виски.

– Ну, чем кончилось сражение? – спросил Сэм.

– Банда Спейда уничтожена, – ответил Дюк. – Одни погибли, другие разбежались, и нам больше не опасны. Коррис убит. К сожалению, только Спейда нам не удалось поймать.

– А как Пиндерс-энд?

– Да, ведь я пообещал дать вам отчет. Пожалуйста, слушайте. – Дюк подробно рассказал Сэму историю о кладе в Пиндерс-энде.

– Лорелли и Джо удрали с деньгами, и Шульц тоже исчез, – закончил Гарри свое повествование. – Наша неотложная задача поймать их как можно скорее.

Сэм вынул из кармана пакет с деньгами и положил его перед Дюком на стол.

– Вот это вы собирались искать? – спросил он, широко улыбаясь. – Вы бросили бедного старика, считая, что он будет вам обузой, а он обскакал вас.

– Как это вам удалось, старый хитрец?

– Джо мертв, а Лорелли уехала из города. Я дал ей двести долларов и свое отеческое благословение. Она исчезла из Беновилля со скоростью метеора.

– А Шульц?

– Шульц сидит в тюрьме. Я недавно имел с ним очень интересный разговор. Его обвиняют в убийстве Питера Каллена, – сказал Сэм.

Дюк сделал ему предостерегающий жест, но старик не заметил этого и продолжал:

– Он не отрицает обвинения, так что жалеть его нечего.

– Вы не будете против, если я пойду спать? У меня что-то глаза слипаются, – попросила Клер.

– Спать? – переспросил Сэм. – В нашем распоряжении самая сенсационная история года, а ты собираешься спать! Какая же ты журналистка после этого? Мы должны работать, ведь завтра утром должен выйти внеочередной номер газеты со статьей: «Тайна Пиндерс-энда»!

– Но, Сэм… – нерешительно сказала Клер. – Мы ведь не поймали Спейда. А пока он жив, дело не закончено. Он может начать все сначала.

– Спейд? – Тренч серьезно посмотрел на Клер. – Спейд мертв. Он хотел убить Шульца, но тот его опередил… Спейд застрелен Шульцем.

– Не понимаю…

– Я надеялся, что ты и сама догадаешься. – Сэм помолчал. – Но, рано или поздно, тебе все равно придется узнать правду. Спейдом был Питер Каллен. Очень жаль, что именно мне пришлось сказать тебе об этом.

– Питер! – Клер побледнела.

– Я много думал об этом, – продолжал Сэм. – Почему Тимсена нашли зарезанным в кровати Питера? Теперь я знаю ответ. Он узнал, что Каллен – это Спейд, и решил продать ему контракт на покупку Пиндерс-энда. Вместо этого Каллен зарезал его и отобрал контракт. Но отделаться от трупа ему помешали вы с Лорелли. Сейчас контракт находится в банковском сейфе Каллена. Я навел полицию на след, и пару часов назад мы разговаривали с директором банка. Кроме того, на счету Питера Каллена лежат триста тысяч долларов. Это вас убеждает? Все деньги пришли из игорных домов Беновилля. Дело было поставлено очень хитро: Коррис делал работу, а Спейд загребал деньги.

– Хватит! – Дюк вскочил. – У Клер сегодня и без того много переживаний.

– Она должна это узнать, – проговорил Сэм. – И чем раньше, тем лучше для нее.

– Келле, уведи его! – вне себя крикнул Дюк.

Ник озадаченно смотрел на Гарри. Он только что хлебнул виски, и раздражение друга было ему непонятно.

– А как же с моей историей? – спросил Сэм.

– Что ж, пошли, старина, – наконец среагировал Келле. – Я расскажу вам гораздо более интересную историю, – сказал он старику, обнимая его за худые плечи и выводя из комнаты.

Дюк подошел к Клер и повернул ее лицом к себе.

– Не пора ли нам заключить перемирие?

Клер попыталась освободиться, но он крепко держал ее.

– Оставь меня в покое! Я все равно знаю, что это была твоя вина, – сказала она. – Если бы не твое влияние, Питер никогда бы не… – Она замолчала, прикусив губу.

– Перестань расстраиваться. Питер был нашим другом, но плохим гражданином. Я был не намного лучше его, но все-таки не скатился в пропасть. Возьми себя в руки. Нас ждет много работы, и ты должна помочь мне.

– Мне бы хотелось уехать отсюда, – вздохнула она. – Я больше не в силах выносить Фервью.

– Ты полюбишь новый Фервью. И теперь я уже больше не оставлю тебя одну.

Клер подняла руку, чтобы оттолкнуть Гарри, но внезапно бросилась ему на шею.

– Прости меня, – сказала она сквозь слезы. – Я вела себя очень глупо.

Тренч и Келле стояли на кухне, прижавшись носами к стеклянной двери гостиной.

– Этот Дюк не упустит ни единого шанса в своей жизни, – заметил Келле, толкая в бок старого редактора.

– Он профессиональный счастливчик, – ответил Тренч. – Я знаю Клер и считаю, что ему здорово повезло.

Они еще раз посмотрели через стекло, потом, взявшись за руки и во все горло распевая победную песню, вышли на улицу.

Блондинка из Пекина

Глава 1

Капитан О’Халлаген остановил свой джип во внутреннем дворике американского посольства в Париже, взял с заднего сиденья черный дипломат, вылез из машины и поднялся по ступенькам лестницы. Он пересек холл и остановился, увидев идущую ему навстречу молодую красивую девушку. Это была Мари Дэвис – личный секретарь шефа парижского отделения ЦРУ.

Мари улыбнулась в ответ, и ее глаза метнули на капитана восхищенный взгляд. Она всегда испытывала легкое сердцебиение при виде этого бравого молодца. «Как, должно быть, приятно очутиться в его объятиях!» – подумала она.

– Хэлло, Тим, каким ветром тебя занесло к нам?

– Патрон у себя? – О’Халлаген задал этот вопрос совершенно машинально, думая совсем о другом. Его занимала мысль о том, что было бы совсем неплохо очутиться когда-нибудь в постели с этой красоткой.

– Вы же сами прекрасно знаете, что он всегда здесь. А вот вас я не видела целую вечность. Вы были в отпуске?

– Отпуск? Я не припоминаю, что означает это слово. Нет, конечно, нет. Но я почувствовал бы себя счастливым, если бы под Рождество меня не отправили куда-нибудь к черту на рога. А вы?

– Я еду отдыхать в сентябре. Забронировала себе место на теплоходе, совершающем круиз по греческим островам. Пока, Тим!

Она одарила его еще одной ослепительной улыбкой и продолжила путь. О’Халлаген вздохнул и отбросил фривольные мысли, вспоминая о цели своего визита. Он направился к двери с надписью на табличке:

Центральное разведывательное управление.

Шеф отделения Джон Дорн.

О’Халлаген улыбнулся, увидев свежую позолоту на буквах, и склонил голову в почтительном восхищении.

– Он все-таки добился своего, – прошептал он. А ведь еще совсем недавно в отделении заключались пари относительно судьбы Дорна. Отправят ли его в Вашингтон в отставку или сделают шефом? Некто Тарлей Барелли в прошлом году перебил у него директорское кресло. Но очень быстро он перебрался поближе к Капитолийскому холму. И у Дорна вновь появились шансы занять это место, несмотря на свои шестьдесят лет. О’Халлаген давно знал его и восхищался своим шефом. Для него это был человек, умеющий рисковать, не теряющийся в любой обстановке и умеющий далеко видеть. Другими словами – настоящий шеф.

Капитан постучал в дверь и вошел в прекрасно обставленный кабинет, где, сидя за огромным столом, работал Джон Дорн.

Небольшого роста, в очках без оправы, Дорн внешне не производил сильного впечатления. Всегда с иголочки одетый, он скорее походил на преуспевающего банкира, чем на разведчика. Увидев входящего О’Халлагена, он повернул голову и посмотрел на того поверх стекол очков.

– В чем дело, Тим? Я вас не видел целую вечность. Интересное дело?

О’Халлаген, не выпуская ручки двери, показал свои золотые зубы в ослепительной улыбке.

– Поздравляю!

– Благодарю, – Дорн холодно улыбнулся. – Закройте дверь и садитесь. Судьба улыбается тем, кто вовремя ставит на верную карту.

– Попробую запомнить.

О’Халлаген снял фуражку и сел на один из стоящих возле стола стульев.

– У меня были все шансы получить отставку, – продолжал Дорн конфиденциально, как будто говорил сам с собой. – Тогда на сцене появился Барелли, и все изменилось. Иногда все же выпадает счастливая карта. Впрочем, вернемся к вашему визиту. Чем я могу вам помочь?

О’Халлаген достал из дипломата досье и положил к себе на колени.

– Сегодня утром я получил ноту из Управления французской безопасности. И, думаю, она вас заинтересует.

– Я вас слушаю, – сказал Дорн.

– Позавчера, четвертого июля, водитель, парковавший свою машину на набережной Турнель, заметил женщину, лежавшую на земле возле стены. Он подозвал полицейского. Женщина находилась в состоянии комы. Полицейский вызвал «скорую помощь», и женщину доставили в больницу Сан-Лазар. Там, к сожалению, не оказалось мест. В карманах пострадавшей не было никаких документов, но ее пальто и шарф были американского производства, прекрасный предлог для того, чтобы отправить ее в американский госпиталь в Нейи.

О’Халлаген остановился, чтобы взглянуть на бумаги.

– Я все еще не вижу ничего интересного в вашей истории, – сказал Дорн с ноткой нетерпения в голосе.

– Оказалось, что женщина приняла слишком большую дозу барбитуриентов, – невозмутимо продолжил капитан, игнорируя замечание шефа. – Ей оказали необходимую помощь и передали на попечение врачей. Вчера она пришла в себя, и врачи установили, что у нее полная потеря памяти. Она не знает, кто она такая, откуда приехала и так далее. Полнейшая амнезия. Она совершенно свободно говорит по-английски, но с американским акцентом. Очень слаба и очень возбуждена. До сих пор, казалось, ничего необычного нет: тысячи людей страдают амнезией в той или иной степени. Но дежурный врач хотел избавиться от этой больной под тем предлогом, что в госпитале не хватает коек. Он отправил уведомление о ней в Управление безопасности, которое должно было связаться со Швецией или Норвегией. Он, видите ли, исходил из предположения, что больная может быть уроженкой тех мест. Совершенно непонятно, что навело его на эту мысль. Однако никакого результата не последовало. Внешность больной – красивая крупная блондинка, классический тип скандинавки.

– Вы сказали, что при ней не было никаких документов?

– Даже сумки…

Дорн проявлял явное нетерпение.

– Я не вижу…

– Подождите немного, шеф. Сегодня я получил сообщение из управления. Я вам его зачитаю… Блондинка исключительной красоты, голубые глаза, очень загорелая. Рост метр семьдесят, вес пятьдесят семь килограммов. Особые приметы: родинка на правом предплечье и три китайских иероглифа, вытатуированные на правой ягодице.

Дорн удивленно посмотрел на О’Халлагена. Потом облокотился на стол, взял ручку и потер ею кончик носа.

– Китайские, вы сказали?

– Да, именно китайские. – Капитан положил свои бумаги перед патроном. – В нашей картотеке имеется досье, которым я воспользовался для получения кое-каких сведений. Они необходимы для разъяснения. Речь идет о Фенг Хон Кунге, самом крупном китайском специалисте в области ракетостроения. Прочтя доклад из управления, я вспомнил среди всяких ненужных подробностей, что этот ученый, видимо, сумасшедший и ставит свои инициалы на всем, что ему принадлежит. На зданиях, одежде, собаках, на своей лошади… и на своих любовницах. И еще я вспомнил, что у него имеется любовница-шведка. Его инициалы состоят из трех букв: «Ф. X. К.» Зад этой прелестной дамы также отмечен тремя иероглифами, которые могут быть прочтены как «Ф. X. К.» Вот почему я и подумал, что это может вас заинтересовать.

О’Халлаген с удовлетворением увидел, что Дорн сидит с непроницаемым лицом.

– Кто еще получил аналогичное сообщение?

– Посольство Великобритании, Швеции да еще редакция журнала «Франс матен».

Дорн недовольно скривился. Он терпеть не мог этот еженедельник, любивший поживиться всяким грязным или скандальным делом.

– Значит, управление передало заявление прессе?

– Нет, я успел их вовремя остановить.

– Тем не менее «Франс матен» все же получил это сообщение.

– Да. Этого, к сожалению, я предотвратить не смог. Вот их пятичасовой выпуск. Посмотрите на второй странице…

«Знаете ли вы эту даму?» – прочел Дорн под очень плохим снимком. На нем была изображена женщина лет двадцати – тридцати. Но как ни плохо был сделан снимок, он все же не мог скрыть красоту этой женщины. Следовавший под фото текст был очень краток: «На теле этой дамы вытатуированы три китайских иероглифа, к настоящему моменту еще не переведенные».

Дорн нахмурил брови.

– Как же этим шакалам удалось наложить свою грязную лапу на эту информацию?

О’Халлаген пожал плечами.

– А как шакалам удается учуять запах падали, находящейся от них на расстоянии в тридцать километров?

Дорн откинулся на спинку кресла и задумался.

– Все это, как мне кажется, не имеет особого значения, – сказал он медленно. – Кругом такое множество женщин… Хм!.. И однако, китайские иероглифы… Нет, все-таки, вероятность совпадения очень велика… Тим, я думаю, что это действительно серьезное дело. Очень серьезное… Но если мы и ошибемся, то ничего не потеряем. А вдруг эта девица действительно любовница Кунга!.. Какие вы приняли меры?

– Вы имеете в виду все меры предосторожности? – спросил О’Халлаген, устраиваясь поудобнее в кресле. – Так получилось, что сейчас в американском госпитале находится на обследовании генерал Вейнрайт. Я воспользовался этим предлогом, чтобы поставить на этаже, где он находится, часового… а даму поместил в соседнюю с ним палату. За ней установлено самое тщательное наблюдение. Я лично разговаривал с доктором Форрестером. Это надежный и не раз проверенный человек. Я сказал ему, что эта блондинка, возможно, замешана в деле, представляющем интерес для ЦРУ, и поэтому никакие визитеры к ней не допускаются, а из медицинского персонала ее должна обслуживать только одна медицинская сестра, по его выбору. Мой человек следит за выполнением этого распоряжения.

– Хорошая работа, Тим, ничего не скажешь. Я сам займусь теперь этим делом. Наша первая задача прочесть эти иероглифы. Если же вдруг окажется, что эта дама действительно была любовницей Кунга, она будет представлять для нас очень большой интерес… Ну а теперь всего хорошего, Тим. Я сам обо всем позабочусь и обо всем распоряжусь.

Быстрым движением О’Халлаген поднялся с кресла.

– Возможно, мы зря потеряем время.

– О, это совсем не так, – ответил Дорн, улыбаясь. – Идите и занимайтесь своим делом, а я со своей стороны тоже буду действовать.

После ухода капитана Дорн некоторое время пребывал в задумчивости, потом кивнул головой, как бы соглашаясь со своими мыслями, и снял телефонную трубку.

«Башня неба» – крошечный ресторанчик, спрятавшийся в одном из грязных двориков на улице Ренне. Несмотря на свою неприглядность, он славился лучшей китайской кухней в Париже. Он не фигурировал ни в одном справочнике или путеводителе по Парижу. Если же сюда по какой-либо случайности и забредал турист, ему с обезоруживающей улыбкой сообщали, что, к сожалению, все столики заняты. «Башня неба» предназначалась исключительно для завсегдатаев.

В то время как Дорн беседовал с О’Халлагеном, Чунг By, владелец этого ресторана, следил за официантками, которые обслуживали два десятка постоянных посетителей, сидевших за столиками, отделенными друг от друга соломенными ширмами. Приглушенные голоса клиентов и звуки музыки сливались в обычный шум, без которого любой китаец чувствовал бы себя печальным и покинутым.

Зазвонил телефон. Чунг By поднял трубку, некоторое время слушал, потом произнес несколько слов на кантонском диалекте, поставил аппарат на кассу и подошел к столику, за которым завтракал Саду Митчелл. Чунг By склонил голову перед клиентом, потом повернулся, чтобы приветствовать сидящую с ним вьетнамочку.

– Тысяча извинений, месье… вас к телефону… Что-то срочное, – произнес он на ужасном французском языке.

Саду выругался сквозь зубы, бросил палочки для еды и последовал за хозяином ресторана. Это был молодой человек высокого роста, худощавый, элегантно одетый, с узким лицом. Его черные волосы были зачесаны назад, а миндалевидные глаза цветом напоминали агат.

Саду был плодом любви американского бизнесмена и китаянки. Ни китаец, ни американец, с самого рождения обремененный разнообразными комплексами, он ненавидел Штаты, как своего личного врага.

Вот уже десять лет, как Саду совсем неплохо устроил личную жизнь, открыв маленький магазинчик на улице Риволи. Он продавал американским туристам изделия из нефрита и старинную китайскую мебель. Но Саду и дня не мог прожить без женщин. Их у него было очень много, а последний год он жил с вьетнамкой по имени Жемчужина Куо. Его совершенно пленила красота этой девушки. Как заявил некий китаец, ненависть Саду к Штатам не шла ни в какое сравнение с тем, какую ненависть испытывала к этой стране Жемчужина Куо.

Самолеты с белыми звездами убили всю ее семью и разрушили дом во Вьетнаме. Девушка совершенно случайно не разделила судьбу семьи и укрылась в Ханое, где поступила на службу к китайцам. Именно они через полгода отправили ее в Париж.

Благодаря своему магазинчику Саду имел неисчерпаемые возможности собирать разнообразную информацию, исходящую из уст американских туристов. Неосторожность этих людей была поистине невероятной. Они говорили где угодно и о чем угодно, как будто их никто не мог понять.

В задачу Жемчужины Куо входило соблазнить Саду, чтобы потом заставить работать на китайцев. Митчелл согласился снабжать сведениями китайцев отчасти потому, чтобы нанести вред американскому престижу, а отчасти из удовольствия насолить отцу. Но он не учел только одного: сунув палец в пасть дракона, он рисковал лишиться всей руки.

Телефонный звонок к Чунг By имел целью окончательно превратить Саду в китайского агента.

Митчелл подошел к телефону.

– Кто вы? – спросил он с нетерпением в голосе, думая об остывающих креветках.

– Я в вашем магазине. Приходите немедленно.

Он узнал голос Нет Сена, ответственного работника посольства Китая. Именно ему Саду обычно передавал все собранные сведения.

– Я не могу прийти сейчас…

– Я же сказал – немедленно! Неужели непонятно!

Саду выругался и вернулся к столику.

– Это Иет Сен. Он хочет срочно меня видеть.

– Значит, ты должен идти, дорогой.

– Но я ведь ему не слуга!

Саду еще немного попетушился, но Куо настаивала, и он вынужден был согласиться.

– Хорошо, хорошо, я пойду. Жди меня здесь, дорогая, я скоро вернусь.

Его маленькая машина «Триумф-4» стояла возле входа в ресторан. Через десять минут быстрой езды, лавируя среди автомобилей, он подъехал к своему магазину.

Крупный китаец, рассматривавший нефритовые безделушки в витрине, увидев Саду, повернулся, открыл дверь его машины и спокойно уселся рядом.

– Отвези меня куда-нибудь, где мы могли бы без помех серьезно поговорить.

Саду вновь принялся лавировать среди нескончаемого потока автомобилей, спустился по улице Риволи, с трудом обогнул площадь Согласия и поехал вдоль Тюильри.

– У нас есть одно очень срочное дело, – сказал Иет Сен. – Именно вы должны его уладить. Это, кстати, большая честь для вас… Попытайтесь остановиться у Лувра.

Саду ощутил некоторое беспокойство. Он посмотрел на китайца, сидевшего с непроницаемым выражением лица и скрещенными на животе руками. Сейчас как раз был час завтрака, и он не без труда нашел место, где можно было поставить машину.

Иет Сен вынул из кармана номер «Франс матен» и передал Саду, указав на фотографию с надписью: «Знаете ли вы эту даму?»

– Эта женщина должна умереть не позже послезавтрашнего дня, – сказал он. – Мы окажем вам всю возможную помощь, но детали операции вы должны разработать сами. Сегодня вечером к вам придет один человек. Это весьма аккуратный исполнитель, но он лишен всякой сообразительности. Шефом в этом деле будете вы. Слушайте меня внимательно.

Саду слушал, судорожно сжав руль «триумфа». Он видел себя у подножия какой-то высокой стены. Его мелкая ненависть к Штатам, его любительская месть – все кончилось. Саду должен был перейти к серьезной работе, и он не знал, радоваться или огорчаться этой перемене. Но интуитивно он понимал, хорошо это или плохо, но приказ Иет Сена должен быть выполнен.

Улица Бонд-стрит в Лондоне производит на туристов неизгладимое впечатление. После закрытия в половине шестого магазинов представители всех стран мира продолжают прохаживаться вдоль витрин, в которых выставлены на обозрение толпы старинные гравюры, редкие книги, ткани, роскошные фотоаппараты и дорогие безделушки.

Около семи часов, когда наступило время коктейлей, загорелый мужчина гигантского роста влился в уличную толпу. Он был одет в измятый костюм иностранного покроя, рубашку не первой свежести, галстук от «Марка и Спенсера» и стоптанные башмаки. Несмотря на совершенно седые волосы, ему можно было дать лет тридцать. Квадратное, с выступающими скулами лицо, зеленые глаза, которым явно не хватало выразительности, гибкая фигура атлета. Он плыл по течению с безразличным видом праздного человека.

Ею звали Малих. В Европе он считался одним из лучших агентов по специальным поручениям. Его направили восемь дней назад в Лондон познакомиться с городом и потолкаться в толпе. Вскоре у него могла появиться здесь работа.

Итак, сейчас Малих отдыхал. Он остановился в одном из отелей на Кромвель-роуд, где его, естественно, тут же засекли агенты английской контрразведки. Кроме того, за ним наблюдали и его соотечественники. Но Малих не обращал на это ни малейшего внимания. Это было частью игры, а он любил игру, находя в ней интерес, а иногда и выход своим темным инстинктам.

Прогуливаясь по Бонд-стрит, Малих наслаждался видом этих выставленных напоказ вещей. Он останавливался то перед одной, то перед другой витриной. И если его кулаки сжимались в карманах, то лицо оставалось совершенно непроницаемым. Он никогда не забывал, что за ним наблюдают.

Автомобильный сигнал прервал его размышления. «Ягуар» остановился почти перед его носом. За рулем сидела блондинка лет двадцати. На ее обнаженные плечи был накинут норковый палантин. Она кокетливо улыбалась ему. Малих отвел глаза, но его чувственность была задета. Он почувствовал желание добраться до этой нагло улыбающейся шлюхи.

Девица медленно вела автомобиль рядом с тротуаром.

– Ты ведь один, – сказала она. – Почему бы нам не развлечься вместе?

Но Малих с равнодушным видом шагал дальше. И все выставленные в витринах вещи, и эта девушка в автомобиле – все теряло для него интерес при одной только мысли, что за ним следят. У него было только одно желание – поскорее добраться до отеля и остаться одному.

«Ягуар» набрал скорость, и Малих с некоторым сожалением проследил, как он исчезает в потоке других автомобилей. Все тем же размеренным шагом он дошел до Пиккадилли, как вдруг раздался зуммер вмонтированного в наручные часы передатчика. Его вызывали.

В одно мгновение к Малиху вернулось все его хладнокровие. И девушка, и витрины магазинов мигом выветрились из его памяти. Быстрыми шагами он направился к отелю «Беркли».

Войдя в отель, он даже не обратил внимания, что его появление вызвало удивление портье. Быстрыми шагами он прошел к телефонным кабинам, расталкивая по дороге разряженных мужчин и женщин. Служитель возле кабин сделал недовольное лицо, но все же дал нужный номер. Малих зашел в одну из кабин. Там все еще чувствовался сильный и приторный запах духов, сразу напомнивший ему блондинку в «ягуаре». Его пальцы сжались в кулаки. Телефон зазвонил, и он снял трубку.

– Алло? – произнес мужской голос.

– Четыре, два, шесть, двенадцать, – ответил Малих, назвав свой личный номер.

– Немедленно отправляйтесь в Париж, – распорядился мужчина. – Вам забронировано место на рейс 361 в 20.40. Багаж и билет ждут в аэропорту. В Бурже вас встретит С. Дело весьма серьезное.

Малих оплатил разговор и вышел из кабины. Выйдя на улицу, он подозвал такси и попросил отвезти себя в аэропорт. Там в центре зала его ожидал агент, известный под кличкой Дрина. Он передал Малиху билет, триста франков и довольно тяжелый чемодан.

– У нас еще есть время, – произнес он почтительно. Он восхищался Малихом и одновременно завидовал ему. – Могу я еще что-то сделать для вас? – спросил он. – Смерк будет встречать вас в Бурже.

Малих взял деньги, билет, чемодан и зашагал прочь, даже не удостоив Дрину взглядом. Он ненавидел этого тщедушного субъекта, как ненавидел все, что вызывает неудачу. Услужливость и льстивость этого уродца были невыносимы. У Малиха было постоянное желание оскорблять его, но этот человек наблюдал за ним и мог подстроить любую гадость.

В Бурже Малих без особых осложнений прошел таможенный досмотр. Никто не обратил внимания на его фальшивый паспорт, поскольку он приехал как американец, проводящий отпуск в Европе. Полиция в аэропорту привыкла, что Америка постоянно поставляет им представителей своей «фауны», и этот субъект не был исключением.

Малих обрадовался, увидев Смерка в зале ожидания. Это был отличный парень, хорошо знавший свое дело, один из самых удачливых и находчивых агентов-охотников за людьми. Малих уже не раз имел возможность работать с ним. Кряжистый, коренастый, с редкими волосами и маленькими хитрыми глазками, Смерк не задумываясь соглашался на выполнение самых опасных заданий «Если это возможно, – говорил он, – то я это сделаю. Если невозможно, то я все же попробую это сделать».

Смерк, предвидя, что служба английской контрразведки отправит одного из своих агентов встретить Малиха в аэропорту, сумел парировать этот удар. За несколько минут до прибытия самолета трое людей в черных комбинезонах муниципальных служащих подошли к одиноко стоящему мужчине с газетой в руках и, ни слова не говоря, уложили его. Они исчезли так же быстро, как и появились, поэтому никто не успел должным образом отреагировать на это нападение. «Скорая помощь» увезла жертву, и Смерк с удовлетворением отметил, что среди людей, ожидающих прибытия лондонского рейса, больше нет ни одной подозрительной личности. Его черный «паккард» ожидал на стоянке, и они немедленно отправились в Париж.