Текст книги "Том 30. В мертвом безмолвии"

Автор книги: Джеймс Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Барни медленно, не отрываясь от стакана, выпил пиво до дна, потом со стуком поставил пустой стакан на стол. Сэм тут же подоспел и наполнил его снова.

– Это яхта Раса Хэмела, – сказал Барни, берясь за стакан. – Он писатель. Говорят, его книжки хорошо покупают. – Барни нахмурился. – И чего они эти книжки читают, только время зря тратят?

– Точно! А эта девица, что повела яхту, она кто? Его жена?

Маленькие глазки Барни глянули на меня подозрительно.

– Жена. Славная девчонка. Куда лучше, чем первая. Та была настоящая стерва. А нынешняя миссис Хэмел хорошая, всегда поздоровается, а то и рукой помашет. Не важничает. – Он отпил пива, вздохнул и спросил:

– А вам это зачем?

– Да меня, собственно, интересует этот черный бык на палубе, – соврал я. – Он что, постоянно при их яхте состоит?

– Джош Джонс? – Барни поморщился. – Никудышний ниггер. Неисправимый игрок. Денег у него никогда нет. Родную мать продал бы за гроши, да только никто не купит. Он служит у Хэмела. Уже два года работает на него. Матрос-то он хороший, а больше ему похвастаться нечем.

– А миссис Хэмел часто выходит в море?

– Разве четыре в неделю. Развлекается. Я так слышал, что живется ей скучновато.

– А про Хэмела что ты слышал? Что он за человек?

Барни допил стакан, и Сэм наполнил его еще раз.

– Богатый воображала, – сказал Барни. – Такой же, как все эти владельцы яхт. Я его редко вижу. Но уж если он выводит свою яхту в море, то с таким видом, будто вся гавань ему принадлежит. Он из этаких.

Я решил, что мне, пожалуй, хватит расспрашивать Барии, лучше не пробуждать в нем подозрений. Поэтому я поднялся.

– Этот Джонс здешний? – спросил я.

– Ясное дело. Живет тут неподалеку. – Барни внимательно поглядел на меня. – А что, он вляпался во что-нибудь? Ничего удивительного. У него и раньше были неприятности с полицейскими. Его подозревали в контрабанде, но поймать с поличным им не удалось.

– И когда яхта возвращается? – спросил я, не отвечая на вопрос Барни.

– В шесть. Точно, как из пушки. Можно по ней часы проверять.

– Ну пока, Эл. – Я расплатился с Сэмом и вышел из бара на яркое солнце. Ждать предстояло еще четыре часа, так что я поехал обратно в свою контору.

Заглянул к Гленде:

– Полковник занят?

– Поспеши. Еще двадцать минут он будет свободен.

Когда я вошел к Парнэллу, он изучал толстую подшивку документов.

– Сэр, возникла трудность, – сказал я и сообщил, что Нэнси ушла на яхте в море. – За ней никак не последуешь. В море она проводит по четыре часа, за это время много чего может случиться. Матросом на яхте негр. Он заинтересован в деньгах, но, прежде чем с ним говорить, я хотел посоветоваться с вами. Деньги-то он возьмет, но может наврать с три короба, а потом сообщить Нэнси, что про нее спрашивают.

– Не трогай его, – сказал Парнэлл. – Нам же сказано: она не должна заподозрить, что за ней наблюдают. В следующий раз, когда она пустится в море, будешь наблюдать за ней с вертолета. Раздобудь резервный. Это, конечно, обойдется в копеечку, но у Хэмела денег хватит.

Я пообещал так и сделать и пошел к себе в кабинет. Чика не было. Я созвонился с вертолетной службой и поговорил со своим тамошним приятелем Ником Харди. Он сказал, что надо только предупредить его заранее и вертолет будет к моим услугам. Можно не беспокоиться. Время у меня еще оставалось, и я позвонил Берте, моей тогдашней подружке. Мы уже шесть месяцев проводили время вместе. Ей по душе были мои деньги, и она во всем охотно шла мне навстречу. В нашей связи ничего серьезного не было, свадебными колоколами и не пахло. С Бертой всегда было легко, просто и весело. Работала она в модном ателье, что-то там такое делала, и имела квартиру на последнем этаже высотного дома с видом на море.

Мне ответили, что Берта занята с клиентом. Я попросил не беспокоиться и сказал, что позвоню позже, вышел из кабинета, задержался в вестибюле у киоска с газетами, купил "Ньюсуик" и пачку сигарет и поехал в гавань. Остановил машину в том месте, откуда мне видна была бы возвращающаяся яхта, и настроился ждать.

Когда стрелки на моих часах приблизились к шести, я увидел, что яхта входит в гавань. Через несколько минут Джош Джонс закрепил швартовы, Нэнси сбежала с трапа и вышла на набережную.

Она остановилась и крикнула:

– Завтра в то же самое время, Джош!

Помахала ему на прощанье и пошла к своей машине. Я сел в свою и поехал следом за ней.

Гленда сказала мне, что Хэмел живет в Парадиз-Ларго – обиталище наиболее именитых богачей. Парадиз-Ларго представляет собой узкую полоску земли, пересекающую морской канал и связывающую два скоростных шоссе. При въезде на дамбу, ведущую в Ларго, дежурили вооруженные охранники. Кроме того, подступы к ней преграждал шлагбаум с электронным управлением. Никому, подчеркиваю, никому не разрешалось ступить за шлагбаум без предъявления документов, удостоверяющих личность, и без объяснения цели визита. На Ларго было выстроено около сорока роскошных особняков и вилл. Они прятались за цветущими живыми изгородями высотой до двадцати футов и двойными дубовыми воротами, усеянными гвоздями.

Проводив машину Нэнси до дамбы и убедившись, что она едет домой, я свернул с шоссе и двинулся в агентство. Когда я вошел, Чик как раз наливал себе виски, задрав ноги на стол.

– И мне, – попросил я.

– Но из твоей бутылки, – отозвался Чик и спрятал свою в стол. – Что-нибудь удалось выяснить?

– Все, что и так известно. Она играла в теннис, завтракала, каталась на роскошной яхте. Полковник велел завтра следить за яхтой с вертолета. Занятно будет полетать. Ну а у тебя что?

Чик поджал губы:

– Подозреваю, что никакого Уолдо Кармайкла не существует. Пока не встретил никого, кто бы слыхал о таком.

Я вынул свою бутылку, изучил ее на свет и удивился, что в ней осталось всего на один глоток. Налив виски в стакан, я выбросил бутылку в мусорную корзину.

– А в гостиницах ты наводил справки?

– Во всех крупных. Завтра займусь маленькими. Толковал с Эрни и Уолли. Они его не знают, но обещали поспрашивать.

Эрни Болшоу поставлял заметки на страницу сплетен в газету "Парадиз-Сити геральд". Уолли Симмонс ведал связями с общественностью в муниципалитете. Уж если у них нет сведений об этом Уолдо Кармайкле, у кого же тогда их искать?

– Скорей всего Палмер прав, – предположил я, – эти письма может слать какой-нибудь псих, Лишь бы учинить скандал.

– Возможно. Я отправил их в лабораторию. Вдруг да что-нибудь обнаружится.

Я придвинул к себе телефон и позвонил Нику Харди, заказал вертолет на завтра на полдень.

Часы показывали восемнадцать сорок пять. Берта уже должна быть дома. Я набрал ее номер, а Чик принялся убирать у себя на столе.

Когда Берта сняла трубку, я воскликнул:

– Привет, крошка! Как насчет меня и гамбургера в придачу?

– Это ты, Барт?

– Ну, если не я, то кто-то под меня работает.

– Я же не ем гамбургеры, мне от них нехорошо. Поедем в "Чайку". Я голодная.

– Нет, детка, в "Чайку" не получится. Средства в данную минуту крайне ограничены. В "Чайку" мы наведаемся в следующем месяце.

– Попроси в долг у Чика, – посоветовала Берта. Она знала, что время от времени я подкатываюсь к нему с подобными просьбами. – Я прямо умираю с голоду.

– Уже просил. Он, скупердяй, выдал мне только пятьдесят.

– Ну тогда пойдем в "Омары и крабы". За пятьдесят долларов там можно отлично поесть.

– Лечу, детка. А там посмотрим, да? – И я повесил трубку.

– Выбрасываешь мои деньги на эту свою транжирку, – возмутился Чик. – В "Чайку" она захотела! Тебе, Барт, надо лечиться.

– Что ж, живем только раз! – ответил я. – Нет, "Чайка" отпадает. А куда ты наметился? Чик самодовольно ухмыльнулся:

– Ужинаю с Уолли. Он платит. Я ему намекнул, что могу кое-что сообщить, так что урву и полезное, и приятное одним разом. Ну пока, попрошайка! – И Чик удалился.

Я напечатал рапорт, изложив в нем, как наблюдал за Нэнси, и бросил его в поднос для исходящих бумаг. Потом прибрал свой стол и пошел к лифту.

По дороге ко мне присоединился вышедший из своего кабинета Чарльз Эдварде, ведающий финансами агентства. Чарльз был средних лет, небольшого роста, темноволосый – личность весьма сильная. Он неодобрительно посмотрел на меня из-под очков.

– Ты-то мне и нужен! – воскликнул я, нажимая на кнопку вызова. – Ссуди мне пятьдесят долларов и вычти их из моей получки. Срочная необходимость.

– Вечно ты выпрашиваешь аванс, – проворчал Эдварде, входя в лифт. – Полковник этого не одобрил бы.

– А зачем его посвящать? Давай, давай, друг. Не оставишь же ты мою престарелую мать без джина, верно?

Когда лифт остановился внизу, Эдварде достал из бумажника пятьдесят долларов.

– Но это будет удержано из твоего жалованья, Андерсен, запомни.

– Спасибо. – Я схватил бумажку. – Случись у тебя какая крайность, я тебя тоже выручу.

Двери лифта распахнулись, и Эдварде, коротко мне кивнув, вышел. Я нажал кнопку подвального этажа, опустился в гараж, залез в свой "мазер". Запустил двигатель, который ответил мне низким ворчанием, и направил машину в поток других, спешащих домой.

Берта все же уговорила меня свести ее в "Чайку". У нее особый дар заставлять каждого оболтуса делать то, чего ей хочется. Уверен, когда придет ее черед умереть, она уговорит, чтобы ее выпустили из гроба.

Мы нашли свободный столик, я заказал два сухих мартини, откинулся на спинку стула и поглядел на Берту.

Она лакомый кусочек.

Огненно– рыжие волосы, большие зеленые глаза, загар, фигура, из-за которой нарушается уличное движение, – все это делает ее неотразимо зажигательной особой.

Ее можно принять просто за красивую сексуальную дурочку. Она умеет напустить на себя такой вид, что доверчивые простаки готовы поверить, будто она серьезно заинтересована ими и с искренним участием внимает, как они похваляются своими успешными сделками, своими победами в гольфе, достижениями в рыбной ловле и тому подобным. Но меня-то ей не провести, я уже достаточно долго имею с ней дело и твердо знаю, что Берту Кингсли интересуют только деньги и она сама.

Несмотря на этот недостаток она – веселая, а в постели просто потрясающа. Уж если тратить деньги, то лучше на нее, чем на какую-нибудь другую из известных мне красоток. Свою цену она оправдывает, хоть и стоит дорого.

– Нечего на меня так смотреть, – заметила она. – Можно подумать, ты хочешь затянуть меня под стол и изнасиловать.

– Недурная мысль! – отозвался я. – Давай продемонстрируем этим занудам, что мы можем сотворить вдвоем в столь замкнутом пространстве.

– Успокойся! Я хочу есть. – Берта впилась в меня, словно голодающая беженка из лагеря для интернированных. – Гмм! Королевские креветки! Идет! И что-нибудь еще поосновательней. – Она улыбнулась своей зазывной улыбкой метрдотелю Луиджи, который как раз подошел к нашему столику:

– Что бы вы, Луиджи, порекомендовали женщине, которая умирает с голоду?

– Не слушайте ее, Луиджи, – твердо сказал я. – Пусть нам подадут креветки и два бифштекса.

Луиджи холодно взглянул на меня, потом с улыбкой на Берту:

– Я как раз собирался посоветовать вам, мисс Кингсли, цыпленка, фаршированного крабьим мясом, под сметанным соусом с трюфелями.

– Вот это да! – воскликнула в восторге Берта. Не обращая на меня никакого внимания, Луиджи, записав заказ в блокнот, снова улыбнулся Берте и удалился.

– У меня всего пятьдесят баксов, – соврал я. – Если обед обойдется дороже, а так и будет, мне придется занять у тебя, детка.

– У женщин занимать деньги не положено, – ответила Берта. – Это не по-джентельменски. Помаши своей кредитной картой. Для того она и служит.

– Моя кредитная карта только для деловых встреч.

– Ну и что? А у нас разве не деловая?

Принесли креветки.

Пока мы ели, я спросил Берту:

– Тебе что-нибудь говорит имя Уолдо Кармайкл?

– Значит, обед у нас все же деловой, – улыбнулась Берта.

– Возможно. Ответь мне, милая, тебе известно это имя?

Берта покачала головой:

– В первый раз слышу. Уолдо Кармайкл? Звучит сексуально, правда?

– Продолжим игру в имена. А Раса Хэмела ты знаешь?

– Ты что, смеешься? Рас Хэмел? Да я обожаю его книжки. – И она бросила пробный шар:

– Ты на него работаешь?

– Не трать времени на расспросы. Твое дело отвечать и уничтожать то, за что я заплатил. Что еще ты знаешь о Хэмеле, кроме того, что он пишет книжки, которые тебе нравятся?

– Ну так, кое-что… Он недавно женился. Живет на перешейке Парадиз-Ларго. А теперь объясни, к чему эти расспросы?

– Да ты ешь, ешь, а то с личика спадешь, – правда, креветки уже приказали долго жить. – А про его жену ты что слышала?

– Про жену? Видела ее пару раз. Для Хэмела она слишком молода. Лично мне такие не по вкусу. – Берта хитро улыбнулась. – Вот если бы ты спросил меня о его первой жене… – Она не договорила.

– Прекрасно. Спрашиваю о первой.

– Глория Корт. – Берта фыркнула. – Взяла себе снова девичью фамилию, когда Хэмел ее выставил. Она спала со всеми направо и" налево. Как я выразилась? "Девичью"? Ты бы хоть иногда поправлял меня. Девушкой эта пташка была в лучшем случае лет до шести.

– Наплевать на ее прошлое, – прервал я Берту, – рассказывай дальше.

– Она живет с мексиканцем, который зовет себя Альфонсо Диас. Он хозяин бара "Аламеда" в гавани.

"Аламеду" я знал. Там находил прибежище всякий портовый сброд. Ни в одном другом прибрежном баре не завязывалось столько драк по субботам, как в "Аламеде".

– А Глория там играет на гитаре, полуголая. – Берта сделала брезгливую гримасу. – Представляешь? Это жена-то Раса Хэмела! Вот так и крошится печенье! Сегодня оно в порядке, завтра все рассыпалось. И еще могу сказать: я бы лучше спала с козлом, чем с Альфонсо Диасом.

Принесли цыпленка со всякой всячиной. Мы принялись за него, цыпленок оказался настоящим объедением, так что я даже перестал беспокоиться, во сколько он мне обойдется. Когда мы доели его и выпили кофе, мысли мои устремились к ожидающей нас ночи.

Берта быстро подметила мое настроение.

– Пошли, неукротимый, – сказала она, похлопав меня по руке. – Я тоже не прочь.

Я помахал, чтобы нам принесли счет, содрогнулся, увидев сумму, и расстался с обеими пятидесятками. После того как я дал на чай официанту, метрдотелю и швейцару, подогнавшему мою машину к входу, у меня осталось тридцать долларов, на которые предстояло жить до конца недели.

Когда мы ехали ко мне домой, Берта проговорила:

– Барт, я тут о тебе думала. Пора тебе сменить работу. Если ты хочешь, чтобы мы продолжали быть вместе, надо поискать, где платят больше, хватит ходить в сыщиках.

– Мысль не нова, – ответил я. – Я сам ношусь с ней весь последний год, но не могу придумать, за что еще мне будут платить деньги, кроме как за сыск.

– Подумай еще. Ты такой специалист по криминальной части, авось чего и придумаешь. Я встретила на прошлой неделе одного парня – купается в зеленых. Обихаживает старых леди. Они осыпают его деньгами, лишь бы он им улыбался.

– Ну, милая, ты уж с такими лучше не встречайся. Жиголо я терпеть не могу.

– А как насчет контрабанды? Я знаю одного парня, он возит сигары с Кубы, зарабатывает кучу денег.

– Хочешь упрятать меня в тюрьму?

Берта пожала плечами:

– Ладно, забудем этот разговор. Но я-то знаю, что бы делала на твоем месте.

Я направил машину в подземный гараж моего дома.

– Ну и что бы ты делала на моем месте? – спросил я, выключая двигатель и свет.

– Я бы поразнюхала насчет тех богатых зануд, на которых работаю, и забросила им приманку, – сказала Берта, выходя из машины.

– Тех зануд, на кого я работаю?

– Ну да, таких богатеев, как Рас Хэмел, на которого ты работаешь.

Я догнал ее, и мы вместе пошли к лифту. – Разве я сказал тебе, что работаю на Хэмела?

– Кончай, Барт. Ты не говорил, но это же ясно. Ладно, забудем. Не умеешь ты шевелить мозгами. Имеешь такие возможности, работая на этих богачей, такими козырями мало кто обладает. И уж эти немногие не упускают своего, не то что ты. Из здешних богачей можно выжать большие деньги. Только надо подумать как. Ну, пошли скорей, а то у меня охота пропадет.

Входя в лифт, я задумался о том, что сказала Берта. И продолжал размышлять, когда мы улеглись в кровать. Но стоило Берте оплести меня руками и ногами, как мысли из моей головы испарились.

Всему свое время и свое место.

Глава 2

Юго– восточнее Парадиз-Сити, примерно в тридцати милях от берега, по заливу до самого Ки-Уэста тянется цепочка маленьких островов.

Сидя в вертолете рядом с Ником Харди, я разглядывал эти острова, казавшиеся зелеными каплями в синем сверкающем море.

Ник без труда выследил яхту Хэмела. Мы уже кружили над гаванью, когда она снялась с якоря и взяла курс в открытое море.

Бояться, что Нэнси и Джош заподозрят, что за ними следят, не приходилось: в небе кружили и другие вертолеты, катавшие богатых туристов.

Я взял у Ника полевой бинокль. Нэнси была на мостике, а Джош, наверно, в машинном отделении. Я искал его глазами, но не находил.

– Они направляются к острову Кейс, – проговорил я. – Вернись к гавани и покружись над ней. Нехорошо, если они нас заметят, что мы летим за ними.

Краснощекий толстяк Ник добродушно повиновался.

– Там, на яхте, миссис Хэмел, – сказал он. – Чего ты от нее хочешь, Берт?

– С каких это пор ты стал таким любопытным? Спроси полковника, раз тебе так интересно.

Ник усмехнулся:

– Ладно. Мне лишнее знать ни к чему. Тем временем яхта приближалась к острову. Она замедлила ход, повернула и поплыла вдоль берега, пока не подошла к Мейткомбу-Кей, а оттуда двинулась к группе маленьких островов, расположенных в пяти милях к востоку.

– Что это за острова? – спросил я.

– Когда-то здесь укрывались пираты, – ответил Ник, он хорошо знал историю Флориды, – и неожиданно нападали на проходящие мимо суда. Говорили, что здесь была штаб-квартира их вожака – Чернобородого. Сейчас эти острова необитаемы.

Яхта замедлила ход и начала пробираться по узкому проливу между двумя покрытыми густыми зарослями островами. В конце концов она исчезла из виду за завесой лиан и лоз дикого винограда.

Я решил, что кружить здесь дольше в ожидании, когда яхта снова появится, не стоит. Не следует, чтобы Нэнси, или Джош, или оба они заподозрили, что мы проявляем к ним особый интерес.

– Ладно, Ник, давай назад, – сказал я. – И если не хочешь, чтобы полковник на тебя наседал, не болтай о том, что мы видели.

Ник удивленно посмотрел на меня и пожал плечами.

– Желание клиента – закон, – ответил он и повернул к берегу. – Только, Барт, учти, миссис Хэмел славная девушка.

– А ты откуда знаешь? Ты с ней когда-нибудь имел дело?

– Конечно. И с ней, и с мистером Хэмелом. В прошлом месяце я отвозил их на Дейтонский берег и привез обратно. Хэмел мне не нравится. Надутый, важничает. А она симпатичная, только зря такая молодая за него вышла.

– Как тебе показалось, они между собой ладят?

– Не знаю. Он сидел сзади и ни слова не сказал за весь полет. А она сидела, где ты сидишь, и болтала всю дорогу.

– О чем?

– О вертолете. Ей все было интересно. Она первый раз в нем летела. Обо всем расспрашивала. И неглупые вопросы задавала. Видать, соображает.

Так, значит, Нэнси – симпатичная и неглупая, но только бывает, что симпатичные девушки спят со всеми подряд. Я переменил тему. Стал тоже расспрашивать Ника про вертолет и про заработки. Мы все еще болтали об этом, когда приземлились. Уже идя к машине, я напомнил Нику:

– Так смотри помалкивай.

– О чем ты говоришь!

Мы пожали друг другу руки, и я поехал в агентство. Гленда сказала, что полковник занят, и спросила, как мои успехи.

Я уже собрался рассказать ей, что Нэнси завернула на пиратский остров, как вдруг у меня в мозгу прозвучали слова Берты: "Из этих богачей можно выжать большие деньги. Надо только подумать как".

И я начал сочинять;

– Следил за Нэнси с вертолета. Но она весь день занималась рыбной ловлей. Зря потратил время.

Гленда кивнула.

– Может, Хэмел напрасно впал в истерику, – продолжал я, – ведь и такое бывает.

– Я передам полковнику.

Я прошел к себе в кабинет. Чика не было. Вытащив бутылку виски из ящика стола, я налил себе и закурил сигарету.

"Надо только подумать".

Вот я и призадумался. И решил, что обследую эти острова в одиночку. Может, Нэнси просто загорает там без всего или рыбу удит, а может, встречается с Уолдо Кармайклом. Острова укрыты от глаз. Что, если именно там она и крутит любовь с этим Уолдо? Раз полковник меня нанял следить за ней, я обязан представить ему рапорт. Но что, если я ничего не сообщу полковнику? Могу ли я сыграть на том, что не доложу полковнику о поездке, Нэнси на эти уединенные острова?

Я налил себе еще и еще поработал мозгами, потом пододвинул телефон и позвонил Тони Ламберта. Тони давал напрокат лодки для рыбной ловли. Когда у Берты выдавались свободные дни и ей хотелось подышать морским воздухом, я обычно обращался к нему. Мы договорились, что я возьму у него лодку с мотором в пять утра.

– И надолго вам нужна будет лодка, мистер Андерсен?

– До полудня.

– Если заплатите наличными, полагается скидка, поездка обойдется вам в двадцать долларов. Если в кредит – в тридцать.

– Ну тогда наличными.

– Ладно. Лодка будет вас ждать. Не беспокойтесь.

Только я повесил трубку, вошел Чик.

– Ну как успехи? – спросил он, садясь за стол.

– Никак. Она ловила рыбу.

– Вот черт!

– Да, но я полетал с удовольствием. А что у тебя?

– Я уже совсем без ног. И готов поклясться, что никакого Уолдо Кармайкла не существует. Даже в полиции его никто не знает. Я обрыскал все отели и мотели. Даже больницы проверил – нигде этого Кармайкла нет.

Я поднялся:

– Пойдем к полковнику.

Нам пришлось подождать десять минуть, пока Парнэлл освободится. Войдя, мы доложили ему, что пока нам ничего обнаружить не удалось.

– Все говорит за то, что Хэмела донимает какой-то псих, – сказал я. – Из слышанных мною отзывов его жена – симпатичная, приятная, обходительная молодая женщина, к тому же неглупая. Никто из тех, с кем я говорил, про нее дурного слова не сказал.

– А об этом Уолдо Кармайкле никто здесь слыхом не слыхал, – добавил Чик.

Парнэлл задумался и подергал себя за нос.

– На этом останавливаться нельзя, – сказал он наконец. – Отказываться от задания слишком рано. Вы же наблюдаете за ней всего два дня. Продолжайте до конца недели, Барт! – Он повернулся к Чику. – Вдвоем вам тут нечего делать. Как раз подвернулась новая операция, займитесь ею, Чик. – И Парнэлл опять обратился ко мне:

– А вы продолжайте присматривать за миссис Хэмел. Когда она на яхте, пусть себе плавает, а вот на суше не спускайте с нее глаз. Если до конца недели вы ничего не обнаружите, я поговорю с Палмером, посмотрим, что он скажет.

Полковник пригласил Чика сесть, а мне махнул, что я могу идти.

Я вернулся к себе. Теперь, раз Чику поручено другое дело, руки у меня были развязаны. До островов я доберусь часа за два. В агентстве никто не будет знать, слежу я за Нэнси или нет. Все утро можно обследовать острова, и если ничего не обнаружится, вечером буду наблюдать за Нэнси.

И тут я вспомнил, что до получки еще девять дней, но в бумажнике у меня и тридцати долларов нет. А за лодку надо заплатить двадцать. Я в тревоге выпрямился.

Кредит в банке у меня исчерпан. Я снова откинулся на спинку стула и предался мрачным размышлениям о своем ближайшем будущем. Если я не найду благодетеля, согласного ссудить меня деньгами, похоже, придется сидеть без еды и питья. В такой переплет я еще никогда не попадал. Я отругал себя за то, что водил Берту ужинать в "Чайку". Но потом утешился, ведь еда-то была превосходная! Ни о чем не надо жалеть, какой-нибудь выход всегда подвернется. Я перебирал в памяти всех друзей, которые меня раньше выручали. Вспомнив каждого поименно, я вынужден был признать, что положение безнадежно. Все мои так называемые друзья давно уже, завидев меня, переходят на другую сторону.

Попросить у Берты?

Я оживился. Это мысль! Если подъехать к ней со знанием дела, можно добиться успеха, но действовать надо очень осторожно. Я еще никогда к ней с таким просьбами не обращался, но все приходится пробовать впервые.

На часах было семнадцать сорок. Берта обычно уходит из своего Дома мод около восемнадцати. Если поспешить, можно ее поймать. Я поспешил.

Подъехав к стоянке, где Берта оставляла свою машину, я увидел, что ее "хонда" на месте. Я закурил сигарету и стал ждать. Через несколько минут Берта быстрым шагом вышла из здания.

– Привет, детка, – поймал я ее за руку. – Удивлена?

Берта посмотрела на меня с подозрением. Я понял, что настроение у нее, в отличие от обычного, неважное.

– Почему ты не на работе? – спросила она.

– Вот как ты приветствуешь своего дружка! Тебе уже говорил сегодня кто-нибудь, что ты выглядишь потрясающе? Еще лучше, чем вчера.

– Нечего мне зубы заговаривать, – оборвала она меня. – Что ты здесь делаешь?

– Захотелось на тебя полюбоваться. Пошли ко мне в машину. Есть разговор.

– Охота мне сидеть у тебя в машине! Поедем лучше куда-нибудь выпьем.

Но я уже знал, что Берта пьет только коктейли с шампанским, поэтому я тверже взял ее за локоть и повел к машине.

– Хочу потолковать с тобой о деле. Я подумал насчет того, что ты вчера говорила.

– Выпить хочется. А что я говорила? Открыв дверцу машины, я буквально впихнул Берту внутрь, потом обежал вокруг и сел за руль.

– Вчера ты высказала великолепную мысль, – напомнил я. – Возьми сигарету.

Берта неохотно послушалась, я щелкнул зажигалкой, потом закурил сам.

– Не помню, что я говорила. А в чем дело?

– Дело в том, что я подумал. И чем дольше думал, тем интересней мне представлялось твое предложение. У меня зародилась мысль, что я могу ухватить большой куш, а тогда уж я и подружку свою не забуду.

– Слушаю, слушаю. Ты, конечно, загибаешь, но говори дальше.

– Чтобы этот план осуществить, мне нужны деньги, совсем немного, – сказал я. – Как бы ты посмотрела на то, чтобы стать моим партнером?

Берта сощурилась:

– Ты просишь у меня денег?

– Можно и так выразиться. Да, прошу. Пока в долг, под двадцать процентов сроком на десять дней. И ты, таким образом, вступаешь со мной в долю.

– В какую долю?

– А вот это пока секрет, детка. – И я улыбнулся своей таинственной улыбкой. – Обещаю через десять дней все тебе вернуть. Ты же знаешь, я не обману.

– Как раз этого я не знаю. – Берта пристально смотрела на меня. – Хочешь попробовать прижать Раса Хэмела?

– Да с чего ты взяла? Я же его и не упоминал!

– И так ясно, что ты на него работаешь. Вчера весь вечер ты про него спрашивал. А как только я спросила, не он ли тебя нанял, ты заюлил, вот я и поняла, что догадалась правильно.

Я вздохнул:

– Строго между нами, детка, я правда на него работаю. Он думает, что его жена водит его за нос, и нанял нас следить за ней. Только Бога ради никому не сболтни.

– Следите за этой постной фитюлькой? – фыркнула Берта. – Да Хэмел спятил. Разве такие способны любовь крутить? Только и умеют, что перебрасываться мячиками в теннис да удить рыбу.

– Так-то оно так, но ведь кто-то мог и завлечь ее. Представь, что ее взял в оборот какой-нибудь другой богач, помоложе Хэмела. С Хэмелом ей скучно, он целыми днями пишет, а этот тип всюду с ней разъезжает, заговаривает ей зубы, вот в конце концов и завязывается пламенная любовь. Такое и раньше случалось, и впредь так будет.

Берта пожала плечами:

– Все может быть. Но ты-то какое к этому имеешь отношение?

– Это же моя работа, детка. Мне только не хватает маленького начального капитала.

– Сколько тебе нужно?

Я видел, что заинтересовал ее, и хотел закинуть удочку насчет пятидесяти долларов, но решил не мелочиться.

– Ну, скажем, триста долларов.

– Триста! – Берта даже вскрикнула. – Полечись сначала.

– Ну ладно, детка, забудем. Я найду кого-нибудь другого. Я же не подарок прошу, а в долг. Таких, кто с радостью согласится ссудить мне на десять дней триста долларов под двадцать процентов, я кучу найду.

– Да не ври, пожалуйста. Кроме меня, тебе никто и пяти долларов не одолжит. Ну ладно, Барт. – Она раскрыла сумочку и вынула кошелек. – Вот тебе пятьдесят долларов на десять дней под двадцать процентов.

Я заглянул в ее кошелек. Казалось, он битком набит зелеными купюрами.

– Ты что, банк ограбила?

Берта сунула мне две бумажки и защелкнула замок.

– Учти, если тебе засветит большой куш, я жду своей доли!

– Как только что-нибудь получу, получишь и ты. – И, чувствуя себя снова богачом, я спрятал деньги в бумажник.

– А теперь поедем выпьем. Ну-ка, отвези меня в бар "Цезарь". Умираю хочу выпить.

Я помедлил. Коктейль с шампанским стоил у "Цезаря" десять долларов. Но колебался я лишь несколько секунд. Ведь я опять разбогател! На что ж тогда деньги, если их не тратить?

Я запустил двигатель, и мы отправились к бару "Цезарь".

К пиратским островам я приплыл чуть позже половины седьмого. Этому предшествовала смертельная борьба с самим собой: до чего же не хотелось мне вставать в половине пятого! Но с помощью будильника и трех чашек крепчайшего кофе я в какой-то мере с собой справился.

Накануне Берта спешила еще на одно свидание, а потому, выпив две порции коктейля с шампанским и забросав меня новыми вопросами, на которые ответа не получила, она куда-то унеслась. А я вернулся домой один и запасся кое-чем для предстоящего путешествия на острова. Достал армейский комплект для джунглей – во Вьетнаме я из него не вылезал: камуфляжную куртку, брюки, заправленные в специальные сапоги, и охотничий нож. Все это я сложил в сумку, туда же сунул мягкую шляпу, мазь от москитов и термос с ледяной водой пополам с виски.

В круглосуточном кафе на набережной я купил пакет сандвичей с мясом. Лодка уже ждала меня в гавани.

Подплыв к островам, я заглушил подвесной мотор и переоделся. Странно было снова облачаться в этот костюм, но, судя по густым зарослям, покрывавшим острова, именно такой здесь и требовался.

Намазав лицо и руки мазью от москитов, которым ничего не стоит сожрать человека заживо, я заплыл в широкий ручей, где вчера скрылась яхта Нэнси.

Я плыл медленно, мотор стрекотал едва слышно. Над лодкой, как занавес, свисали виноградные лозы и лианы. После ослепительного солнца мне казалось, что я попал в душный парной туман.

Вокруг жужжали тучи москитов, но мазь их отпугивала. Скоро я увидел впереди солнечный свет и ввел лодку в крошечную лагуну. Выключил мотор и дал лодке подплыть к ближайшему берегу. В джунгли вела хорошо утоптанная тропинка. На берегу стоял крепко вбитый в землю столб, и я догадался, что к нему крепят яхту. Я тоже привязал к этому столбу свою лодку, перекинул сумку через плечо, сжал в руках нож и крадучись двинулся по тропе, настороженно вглядываясь, не видно ли змей. Прошел около четверти мили. При моем приближении в листве у меня над головой вспархивали синие сойки и черные дятлы. Жара стояла невыносимая, и пот бежал с меня ручьями. Я увидел, что впереди тропа делает крутой поворот, стало светлей, и я догадался, что там, за поворотом, поляна.