Текст книги "Том 27. Выгодное дельце"
Автор книги: Джеймс Чейз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)
– Целься перед банкой! – в отчаянии кричал я. – У тебя все пули пролетают позади!
Как он потел! Я даже не представлял, что человек может так потеть. Тимотео старался, это несомненно, но толку не было. Он продолжал промахиваться. По выражению его лица я понял, что он на грани истерики.
– Ладно, хватит. – Я повернулся к Раймондо. – Уведи его. Пусть он отдохнет. – Я выключил мотор. – На сегодня достаточно.
Раймондо зло глянул на меня.
– У него нет времени отдыхать, солдат. Мистер Саванто приезжает послезавтра, чтобы узнать о его успехах. Возможно, отдыхать придется тебе, если он не будет стрелять лучше.
Только глухой не услышал бы угрозы в его голосе. И Тимотео стрелял до сумерек. Из сотни выстрелов он попал разве что в три банки. Ему едва хватало сил поднимать ружье.
– Все, – отрезал я. – Больше он стрелять не может. Уведи его.
Вспотел и я. Если до приезда Саванто оставалось сорок восемь часов и он рассчитывал, что ему покажут товар лицом, то время работало против меня.
Когда они ушли, я вернулся в бунгало. Пахло жареным луком. Люси я нашел на кухне. Она готовила жаркое… одно из моих любимых блюд.
– Привет!
Она обернулась через плечо и слабо улыбнулась:
– На сегодня все?
– Да, пойду приму душ.
– Обед через двадцать минут.
– Пахнет хорошо.
Люси кивнула и отвернулась к плите. Я хотел подойти и обнять ее, но, взглянув на ее застывшую спину, понял, что она не одобрит мой порыв.
«Все уладится, – сказал я себе. – Должно уладиться».
После душа я надел чистые рубашку и брюки.
Мы пообедали. Жаркое удалось, но я ел без аппетита. Она тоже.
– С движущимися мишенями у него ничего не выходит. Только чудом я смогу научить стрелять этого сукина сына.
Она ничего не ответила.
– Его отец приезжает послезавтра, чтобы узнать, как идут дела.
Люси подняла голову, ее глаза широко раскрылись.
– Правда?
– Да. Лучше бы я не брался за эту работу.
– У тебя еще есть время. – Она положила вилку на тарелку. – Нельзя получить такие деньги, не отработав их. Это же твои слова, не так ли?
– Верно.
Мы помолчали.
– Забыла сказать тебе. Приезжал полковник Форсайт. Я объяснила ему, что школа закрыта.
– Он не возмущался?
Плевать я хотел в тот момент на полковника Форсайта, как, впрочем, и на остальных своих бывших клиентов.
– Нет.
Вновь долгая пауза.
– От такой жары даже есть не хочется. – Я отодвинул тарелку.
Люси вообще едва притронулась к жаркому.
Не глядя на меня, она встала из-за стола и вышла на веранду. По привычке я включил телевизор. Блондинка с огромным, как корзина, ртом пела о любви. Я выключил телевизор.
Через открытое окно я увидел Люси, идущую к пляжу. После короткого колебания я последовал за ней.
Бок о бок, молча, мы шли по пустынному берегу.
Потом я взял ее за руку.
На следующий день, когда подошло время ленча, я уже был уверен, что чуда не произойдет.
Три часа Тимотео стрелял по движущимся банкам и не попал ни в одну. Он старался, но его словно парализовало. Он не смог поразить ни одной банки, даже когда я снизил скорость их движения.
Наконец я забрал ружье из его потных рук.
– Присядь, Тим. Давай поговорим.
Он стоял, понурив голову, его лицо посерело, осунулось. Выглядел он, как бык с пиками в холке, ожидающий последнего удара матадора.
– Тим! – рявкнул я. – Сядь! Я хочу поговорить с тобой!
Мой рык заставил его поднять голову. Глаза его светились отчаянием и ненавистью. Затем он повернулся, вышел на солнечный свет и, волоча ноги, зашагал к далеким пальмам.
Я посмотрел на Раймондо, наблюдавшего за нами со скамьи.
– Значит, так. Я сдаюсь. Признаю свое поражение. Стрелять он не будет. Я хочу поговорить с твоим боссом.
Раймондо отбросил окурок.
– Да, пора поговорить с боссом. – Он встал. – Сейчас и поедем к нему. Я только починю машину.
Лопнула моя мечта заработать пятьдесят тысяч долларов, но, к моему удивлению, я не испытывал ничего, кроме облегчения. Никакие деньги не могли компенсировать то, что мне пришлось пережить за последние дни. Если бы дело касалось только Тимотео, я бы еще мог жалеть о том, что не удалось научить его стрелять. Но мысль о деньгах так загипнотизировала меня, что я чуть не разрушил свою семью.
– Увидимся у бунгало, – кивнул я.
Люси на кухне готовила ленч.
– Я сейчас поеду к Саванто, – сообщил я. – Верну деньги. Через несколько часов мы снова будем одни.
Люси замерла, затем повернулась ко мне.
– Что случилось?
– До меня внезапно дошло, что эта работа нужна мне, как рыбке зонтик, – ответил я. – Он никогда не научится стрелять. Я сдаюсь, мы возвращаемся на исходные позиции. – Я улыбнулся: – Я отлучусь на минутку, дорогая, вырою деньги.
Я вышел через дверь черного хода, разрыл песок, вытащил жестянку и достал из нее облигацию. Раньше я обращался с ней трепетно, а теперь сложил вчетверо и сунул в карман. Для меня она стала клочком бумаги.
Вернувшись на кухню, через окно я увидел подъезжающий «Фольксваген».
– Я приеду через пару часов, – сказал я. – Подождешь меня?
– Да, – в ее голосе слышалась тревога. – О, Джей! Ну почему ты не понял этого раньше!
Раймондо, сидевший за рулем, посигналил.
– Мы еще поговорим об этом. Мне пора ехать. Жди меня.
По выражению лица Люси я понял, что обнимать ее не стоит. Я послал ей воздушный поцелуй и вышел из бунгало.
Ехали мы молча. Раймондо вел машину на максимальной скорости, а я думал о том, что скажу Саванто. Из головы не выходили слова Раймондо: «Если вам это не удастся, вы не только потеряете деньги, вас ждут личные неприятности».
Дешевый гангстерский блеф?
Я взглянул на него. По его профилю невозможно было угадать его мысли, даже если он о чем-то и думал. Лицо суровое, волевое. К таким надо относиться серьезно.
Личные неприятности?
На душе стало нехорошо.
«Сейчас век чудес», – говорил Саванто.
Но и чудеса не возникают на голом месте. Нужно иметь способности или хотя бы желание, а у Тимотео отсутствовало и то, и другое. Он правда старался. Я не мог этого не признать, так что, возможно, не стоило обвинять его в недостатке желания. Но что-то мешало ему стрелять. Люси предлагала мне спросить, почему он не хочет стрелять. Я не задал ему этого вопроса, да скорее всего он бы мне и не ответил. Может, действительно стоило поговорить с ним об этом, но я инструктор по стрельбе, а не психоаналитик.
Без энтузиазма ждал я встречи с Саванто. Он мог обвинить меня в потере полумиллиона долларов. И мне предстояло доказать, что никто не смог бы научить Тимотео стрелять. Я решил тактично намекнуть ему, что не следует заключать такие крупные пари после пьянки. Я не знал, как он это воспримет, но понимал, что другого выхода нет.
Жаль, конечно, терять полмиллиона, но спорил-то не я, а Саванто. Какие претензии он мог предъявить мне? Я честно старался помочь его сыну. Деньги я возвращал. Я мог бы отдать еще и пятьсот долларов, полученные в задаток. Чтобы избавиться от Тимотео, я согласился бы не брать платы за потраченное на него время.
Не доезжая до Парадиз-Сити, Раймондо неожиданно свернул с шоссе налево, и мы поехали вдоль берега.
– Ты знаешь, куда едешь? – спросил я. – «Империал» в другой стороне.
– Он переехал, – услышал я в ответ.
Потом мы свернули на более узкую дорогу, петляющую меж песчаных дюн. Раймондо пришлось сбросить скорость. Примерно через милю мы подъехали к небольшому домику с выкрашенными в белый цвет стенами, широкой верандой и заросшим сорняками садом. Два сарая служили гаражами.
Раймондо остановился у ворот, выключил мотор и положил ключ в карман. Затем вылез из машины.
Я последовал за ним. Когда мы подошли к дому, в дверях появился Саванто. Он был в черном костюме, в черной шляпе с широкими полями, все так же похожий на стервятника.
Он поднял маленькую пухлую руку, приветствуя нас. Раймондо отступил в сторону, а я поднялся на веранду.
– Давайте присядем, мистер Бенсон. Я собирался приехать к вам завтра. – Его черные глазки пробежались по моему лицу, после чего он, тяжело ступая, подошел к бамбуковому стулу и сел, жестом указав мне на соседний. – Так что вы хотите мне сказать?
Я сел.
Раймондо поднялся по ступенькам и скрылся в доме. Я услышал, как он с кем-то поздоровался. Ему ответили густым басом.
– Ну, мистер Бенсон?
Я вытащил из кармана облигацию на двадцать пять тысяч долларов, осторожно развернул ее и протянул Саванто.
– Чуда не произошло. Извините. Я еще должен вам пятьсот долларов.
Он вгляделся в меня – лицо его оставалось бесстрастным, – потом взял облигацию, осмотрел ее, аккуратно сложил по сгибам, достал потрепанный бумажник, сунул в него облигацию и вернул бумажник во внутренний карман пиджака.
– Вы хотите получить больше денег, мистер Бенсон? – спросил Саванто. – Не проявили бы вы большей заинтересованности, если бы я предложил вам сто тысяч долларов?
Я вылупился на него, гулко забилось сердце. Сто тысяч долларов! По его глазам я видел, что он не шутит. Логичное предложение. Он же экономил целых четыреста тысяч! Секунду или две меня так и подмывало поддаться искушению, но я подумал о Люси, представил, с каким ужасом взглянет она на меня, если я вернусь с известием, что стрельбы будут продолжены. И главное, сам Тимотео. Я уже знал, что никакие деньги на свете не превратят его в снайпера.
– Нет, ваши деньги меня не интересуют, – ответил я. – Я не смогу их заработать. Научить вашего сына стрелять невозможно. Что-то останавливает его, словно он не может нарушить табу. Возможно, если вы отведете Тимотео к психоаналитику, ему там помогут, но я не в силах что-либо сделать.
Саванто кивнул.
Затянувшееся молчание действовало мне на нервы.
– Извините, – не выдержал я. – Я отдам вам чек на пятьсот долларов. Продукты в основном остались нетронутыми. Ваши люди могут забрать их в любой момент. – Я встал. – Я сожалею о вашем пари, но вам не следовало заключать его.
Он посмотрел на меня.
– Никакого пари не было, мистер Бенсон. Это просто уловка. Не уходите. Я хочу поговорить с вами. Присядьте, пожалуйста.
Задерживаться не хотелось, но я вспомнил, что ключ от моей машины у Раймондо. В доме еще один мужчина. Я чувствовал опасность, но мне пришлось сесть.
– Не хотите ли выпить, мистер Бенсон? – поинтересовался Саванто.
– Нет, благодарю.
– А может, все-таки выпьем? – Обернувшись, он позвал: – Карло!
В дверном проеме появился гигант. Он, должно быть, стоял за дверью, пока Саванто говорил со мной. Он был сложен как боксер, у него были широченные плечи, узкая талия, длинные, мускулистые ноги, лунообразное, плоское и жестокое лицо, маленькие глазки, расплющенный нос. Он был лысый, как бильярдный шар.
– Два виски, Карло.
Гигант кивнул и скрылся в доме.
– Это Карло, – пояснил Саванто. – Очень опасный человек, знаете ли.
Я промолчал. Теперь-то я не сомневался, что попал в передрягу. С Раймондо я бы еще справился, но против Карло шансов у меня не было.
Мы сидели на веранде, глядя на сорняки в саду и слушая шум далекого прибоя, пока Карло не принес поднос, на котором стояли два бокала виски со льдом. Он поставил поднос на стол и удалился.
– Мистер Бенсон, вы упомянули о табу, которое не может нарушить мой сын, – начал Саванто. – Вы совершенно правы. Такое табу действительно существует. Чтобы вы поняли причину, я расскажу вам одну историю, которая, я надеюсь, не покажется вам скучной. – Он взял один из бокалов и отпил виски. – Мой отец жил в Венесуэле, там он родился и умер. Бедный крестьянин, он был мечтателем и истово верил в бога, поэтому воспринимал свою нищету как исполнение воли господней. У него было два сына, я и мой брат Антонио. Наша мать умерла от голода. Мы с братом решили покинуть хижину, которую отец гордо называл нашим домом. Такое решение требовало немалого мужества, потому что в тех краях сыновья всегда слушались отцов, а наш отец не хотел, чтобы мы уходили. – Он пристально посмотрел на меня. – Повиновение детей родителям в традициях моего народа. Непослушание приравнивается чуть ли не к святотатству. Все знают, что из непослушных детей толку не будет. Однако мы с братом покинули нашу жалкую хижину. Нам повезло. Путешествуя, мы нашли месторождение золота. К тому времени наш отец тоже умер от голода. Мы с братом разбогатели, женились, у нас родилось по сыну. У моего брата – Диас, у меня – Тимотео. Диас пошел в своего отца. Тимотео – в деда. – Саванто пожал плечами. – Меня увлекла политика. Я постоянно помнил о том, что мои мать и отец умерли от голода. Антонио интересовало только богатство. Мы не смогли найти общего языка, поссорились, и наши пути разошлись. Теперь мой брат – глава «Красного дракона», тайной организации, сотрудничающей с мафией. Я руковожу «Маленькими братьями», защищаю права бедных крестьян. – Он вновь отпил из бокала. – Вам не скучно, мистер Бенсон?
– Нет, но я не понимаю, почему вы мне все это рассказываете.
– Потерпите. Вы видели Тимотео. Он не производит особого впечатления, так же как и мой отец. Он мечтатель, идеалист, очень умен. И сентиментален. Он встретил девушку и влюбился в нее. Пришел ко мне и сказал, что хочет на ней жениться. Привел ее ко мне. – Саванто сунул руку в карман. – Не могли бы вы дать мне сигарету, мистер Бенсон?
Я положил пачку на стол. Он достал сигарету, и я дал ему прикурить.
– Увидев девушку, я сразу понял, что Тимотео ошибся. Она ему не подходила. Да, красивая, но явно легкомысленная. Я прямо сказал ему об этом, но какой влюбленный будет слушать отца? – Он пожал плечами. – Я убедил его подождать год. – Несколько секунд Саванто изучал дымящийся кончик сигареты. – Теперь мы переходим к моему племяннику, Диасу Саванто. Он похож на Тимотео как тигр на барашка. Здоровяк, красавец, спортсмен, прекрасный стрелок, пользуется потрясающим успехом у женщин. Он познакомился с девушкой, в которую влюбился Тимотео. Он знал, что Тимотео любит ее. – Опять пауза. – Мы с братом разругались вдрызг. Диас презирал «Маленьких братьев», презирал меня, презирал Тимотео. Он – плохой человек, мистер Бенсон. Диас похитил девушку, надругался над ней и заклеймил ее. В давние времена члены «Красного дракона» метили скот особым клеймом. – Саванто принялся разглядывать свои пухлые ручки. – Он заклеймил девушку символом «Красного дракона». Такое оскорбление можно смыть только кровью. Я – вождь «Маленьких братьев». Стоит мне только поднять палец, и мой племянник умрет. Но я не могу этого сделать, потому что он нанес личное оскорбление моему сыну. И только мой сын может отомстить ему.
Я начал понимать, что к чему.
– «Маленькие братья» знают об этом оскорблении. Они ждут известия о смерти Диаса Саванто, о том, что его убил мой сын. Они знают, что Тимотео учится стрелять. Они очень терпеливы, они ждут, но всякому терпению приходит конец. Диас знает, что Тимотео учится стрелять. Ему также известно, что Тимотео такой же, как и его дед. Жизнь священна и принадлежит богу. Так думал мой отец, так думает и Тимотео. Вот табу, о котором вы говорили. Но месть – наша традиция. Мой народ думает не так, как Тимотео. Если он не убьет Диаса, род Саванто будет обесчещен. Я уже не смогу остаться вождем. – Он допил виски. – Теперь, мистер Бенсон, вы понимаете, в каком я положении.
– Зачем вы мне все это рассказали? Я вернул вам деньги и тем самым вышел из игры. – Я поднялся. – Больше я не хочу ничего слушать.
Он удержал меня за руку.
– Уделите мне еще пару минут, – сказал он и повысил голос: – Раймондо!
Раймондо вышел на веранду с каким-то необычным инструментом в руках – из железа, но с деревянной рукояткой. С докрасна раскаленным концом.
– Продемонстрируй мистеру Бенсону, как клеймят «Красным драконом», – попросил Саванто.
Раймондо прижал раскаленный конец к одному из деревянных столбов, поддерживающих крышу веранды. В небо взвился дымок. Затем Раймондо отдернул железку и, быстро взглянув на меня, скрылся в доме.
– Пожалуйста, посмотрите, что он сделал, – предложил мне Саванто. – Это клеймо «Красного дракона». Оно представляет исторический интерес.
Я подошел к столбу. На дереве отпечатался профиль какого-то чудовища в дюйм длиной, с извивающимся хвостом и крокодильей пастью.
– Вот таким клеймом изуродовали лицо девушки, на которой хотел жениться Тимотео, – тихо проговорил за моей спиной Саванто.
Я повернулся к нему.
– Неужели вы не можете обратиться в полицию? – спросил я.
– Нет. Такие вопросы мы решаем сами.
– И девушка того же мнения?
Саванто пожал плечами.
– Дело не в девушке. Это оскорбление.
– Что с ней произошло?
– Мистер Бенсон, не проявляйте излишнего любопытства. Пожалуйста, сядьте.
– Я больше ничего не хочу слушать.
– Вы втянуты в это дело. – Он не спускал с меня глаз. – Позвольте мне закончить. Пожалуйста, присядьте.
Я сел.
– Из того, что я уже сказал, вы поняли, какая у меня возникла проблема. Я подозревал, что Тимотео не сможет оправдать возлагавшихся на него надежд. Я слышал о вас: первоклассный стрелок, три года проведший снайпером в джунглях. Снайпер – это узаконенный убийца, мистер Бенсон. Я решил, что вы – тот человек, который мне нужен. Я дал знать моим крестьянам, что Тимотео учится стрелять. Новость обрадовала их и позабавила Диаса, потому что Диас не дурак. Он знает, что никто не сможет научить Тимотео стрелять, но мои крестьяне этого не знают, а это главное.
– Теперь они об этом узнают, – заметил я.
– Нет, если все будет так, как я задумал. Видите ли, мистер Бенсон, вам придется заменить моего сына. Диаса Саванто убьете вы.
Я долго сидел, глядя на него. По моей спине бегали мурашки.
– Нет, – коротко ответил я.
– Я предлагаю вам двести тысяч долларов за то, что вы замените моего сына. Подумайте, мистер Бенсон. Сколько людей вы уже хладнокровно застрелили? Восемьдесят два? Что значит для вас еще один человек?
– Я был солдатом… солдат обязан убивать. Теперь я уже не солдат и больше этим не занимаюсь. И вот что я вам скажу: ваш сын совершенно прав. Если вы не знали об этом раньше, то считайте, что я открыл вам глаза.
Я встал и прошел в дом.
Раймондо стоял, привалившись плечом к стене у открытой двери во вторую комнату. Там за столом сидел Карло, ковыряя зубочисткой в зубах.
– Мне нужен ключ от машины. – Я готовился к драке, хотя и понимал, что силы неравны.
Раймондо пожал плечами, достал ключ из кармана и бросил мне.
Я поймал его и двинулся обратно.
– Значит, вы уходите, – бросил мне в спину Саванто.
Я не ответил, спускаясь по ступенькам.
– Если вы возвращаетесь к вашей жене, мистер Бенсон, то торопиться вам ни к чему. Ее там нет.
Смысл его слов дошел до меня, когда я открывал дверцу машины. Я постоял, чувствуя на лице жаркие лучи солнца. Затем захлопнул дверцу и направился к веранде.
Глава 5
Саванто смотрел, как я приближаюсь. Его полное, с оспинами лицо оставалось бесстрастным. Короткие пальцы поглаживали усы.
На веранду вышли Раймондо и Карло. Раймондо прислонился к дверному косяку, Карло встал у стены, все так же ковыряя в зубах.
– Извините, мистер Бенсон, но я должен думать о четверти миллиона крестьян… таких же бедных, как мой отец, – произнес Саванто.
– Хватит об этом! – рявкнул я. – Что значит… ее там нет?
– Ваша жена теперь под моей защитой. Она в полной безопасности. Не волнуйтесь, мистер Бенсон.
Я долго всматривался в его змеиные глазки. На лице Саванто, возможно, и отражалось сожаление, но в глазах не было ничего.
– Вы ее похитили? – Я едва сдерживался.
– Скажем так, ее взяли в заложники.
Что ж, меня предупреждали. Раймондо говорил, что в случае неудачи с Тимотео меня ждут неприятности. Я принял его слова за пустую угрозу. Теперь я убедился, что это не так. Я подавил желание раздавить эту толстую жабу, затем броситься на Раймондо и, наконец, разбить в кровь глупую физиономию Карло.
– Похищение людей карается тюремным заключением, Саванто, – процедил я. – Где она?
Некоторое время он смотрел на меня, затем одобрительно кивнул:
– Присядьте, мистер Бенсон. Меня восхищает ваша выдержка. Я ожидал скандала. Если бы кто-то похитил мою жену, не знаю, смог бы я контролировать себя. Я бы что-нибудь натворил, но ведь я – латиноамериканец. Моя кровь слишком легко закипает. Но вы были солдатом и привыкли к дисциплине. Вы понимаете, что при помощи насилия вам ничего не добиться. Вы сказали себе, что, сохранив спокойствие и выслушав меня, вы сможете найти верное решение. Так что садитесь, мистер Бенсон, и выслушайте мое предложение. У вас будет две возможности: или сделать то, что я прошу, или попытаться перехитрить меня. У вас – свобода выбора, у меня – козырной туз… ваша жена. Какое-то время вы можете не беспокоиться о ней. К ней приставлена женщина. Она ни в чем не нуждается. Ее новый дом гораздо лучше того бунгало, в котором вы жили. У нее есть все, кроме, разумеется, свободы. Пожалуйста, не волнуйтесь за нее.
Я подошел к стулу и сел.
– Говорите. Я слушаю.
Саванто взглянул на Раймондо, затем – на Карло. Повинуясь его жесту, мужчины вернулись в дом.
– Мистер Бенсон, мой выбор пал на вас именно потому, что вы – нужный мне специалист. Убийство Диаса следует организовать так, чтобы и «Маленькие братья», и «Красный дракон» поверили, что стрелял мой сын. Вы – опытный убийца, поэтому детали я оставляю на вас. Раймондо и Карло будут выполнять все ваши указания. Они люди надежные. Деньги – не проблема. Тратьте сколько угодно, но обеспечьте успех операции. Когда Диас умрет, я заплачу вам двести тысяч долларов.
Я надолго задумался.
– Давайте зайдем с другой стороны, – сказал я. – Допустим, я пошлю вас к чертовой матери?
Саванто покачал головой.
– Не пошлете, мистер Бенсон. Я в этом уверен, потому что разбираюсь в людях. Я знаю, что вы любите вашу жену.
– Что будет с ней, если я не стану вам подыгрывать?
Он вздохнул, пожал плечами.
– Я из простых людей. – Его змеиные глазки сверлили меня. – Взгляните на этот символ… символ «Красного дракона». – Он указал на деревянный столб. – Я верну ее вам, мистер Бенсон, но с клеймом на лице, если вы подведете меня.
Он похвалил меня за выдержку. Теперь мне понадобилась вся моя выдержка, чтобы сдержаться и не врезать изо всей силы по его толстой физиономии.
Я потянулся за пачкой сигарет, оставленной мной на столе, вытряс из нее сигарету, закурил. Саванто ждал, наблюдая за мной. «Пускай подождет», – сказал я себе. Наконец выбросил наполовину недокуренную сигарету.
– Значит, вы – вождь «Маленьких братьев» и заботитесь о четверти миллиона крестьян. Вы считаете себя отцом этих людей. Вы заявляете, что, старея, уже не хотите держать их в узде, но вам приходится нести этот крест, потому что вы не можете найти достойного человека, который занял бы ваше место. Поэтому вы становитесь шантажистом, защищаете слабака-сына, который не хочет, чтобы его защищали, похищаете женщину, никому не причинившую зла, и, если вы не добьетесь своего, намерены заклеймить ее знаком банды, с которой вроде бы враждуете. Интересно, что скажут ваши крестьяне, если узнают, какой вы на самом деле?
Его толстое лицо осталось бесстрастным.
– Говорите все, что думаете, мистер Бенсон. Избавление от желчи полезно для организма.
Я уже понял, что мои слова ничего не изменят. Я знал об этом, когда возвращался на веранду, но, как говорится, попытка – не пытка.
– Хорошо. Я его убью, но денег не возьму. Я угодил в ваши сети лишь потому, что пребывал в уверенности, будто важнее денег ничего нет. Они, конечно, важны, но не настолько. Я убью его, потому что хочу, чтобы моя жена вернулась ко мне.
Саванто разгладил усы.
– Деньги не пахнут, мистер Бенсон. Не принимайте поспешных решений. Двести тысяч долларов изменят вашу жизнь. – Он встал. – Вы всегда сможете их получить.
Из сарая выкатился «Кадиллак» со знакомым мне шофером, похожим на шимпанзе.
– Мне пора ехать, мистер Бенсон. – Саванто смотрел мне в глаза. – Могу я полностью положиться на вас в этом деле?
Я с ненавистью посмотрел на него.
– Да.
– Хорошо. Обещаю вам, что с вашей женой ничего не случится. Выполните мою просьбу, и она вернется к вам живой и невредимой. Раймондо окажет вам всемерное содействие. Он заинтересован в успехе не меньше меня.
Саванто тяжело спустился по ступенькам, сел в машину, и «Кадиллак» выкатился на узкую дорогу, поднимая за собой шлейф пыли. Пока я провожал взглядом удалявшуюся машину, Раймондо вышел на веранду и сел на стул, который только что занимал Саванто. Протянул руку к моей пачке сигарет, лежавшей на столе.
– Можно мне взять сигарету?
В душе у меня все кипело.
– Кури свои! – рявкнул я. – А мои не трожь!
Он встал, прошел в дом, вернулся уже с сигаретой в зубах. Снова сел, положив рядом с моей пачку «Кэмел».
Мы долго молчали, затем он швырнул окурок через парапет веранды.
– Хочешь подраться, солдат?
– О чем ты?
Раймондо встал, сошел по ступенькам в сад, повернулся ко мне, уперев руки в бедра.
– Иди сюда, солдат… давай подеремся.
Да, мне хотелось подраться. Расквасить кулаками чью-нибудь рожу. Люси стояла перед моим мысленным взором… одинокая, испуганная. Я хотел вырваться из западни, в которую угодил по собственной дурости. Я хотел бить и чувствовать удары врага.
Я встал и двинулся к ступеням. Раймондо отошел назад, снимая рубашку. Я скинул свою и пошел на него.
Он легко двигался, прекрасно чувствовал дистанцию. Первый удар пришелся мне в голову. Я ударил в ответ, но он успел увернуться, и я тут же получил по зубам, да так, что едва устоял на ногах. Он порхал вокруг меня, готовый ударить с любой руки. Еще дважды его удары достигали цели, под правым глазом у меня появился синяк, на левой скуле – ссадина, а затем я поймал его правой. В удар я вложил всю силу и ненависть. Его глаза закатились, и он рухнул головой в песок.
Я стоял над ним и ждал, правая рука болела.
Наконец он открыл глаза, мигнул, поднялся на ватных ногах, его руки сжались в кулаки.
Удар, пришедшийся ему в челюсть, сразу успокоил меня.
– Покончим на этом. Идет?
– Если ты хочешь… продолжай! – Он шагнул вперед, ноги его не слушались, и он опустился на колени. Мотнул головой. – Или ты уже выпустил пар, солдат?
Я помог ему встать и подняться по ступенькам, усадил на бамбуковый стул. Сел рядом, приложил к кровоточащей ссадине носовой платок.
Мы сидели, как два манекена, затем я убрал платок в карман. Кровотечение прекратилось. Я взял со стола пачку сигарет и предложил ему. Раймондо посмотрел на меня, скорчил гримасу, но сигарету взял. Мы закурили.
– Если уж тебе так необходимо кого-то ненавидеть, я бы предпочел, чтобы это был Карло.
Карло вышел на веранду с глупой улыбкой на лице.
– Прекрасный удар, мистер Бенсон. Вы хотите подраться и со мной?
Я взглянул на него, потом – на Раймондо.
– Валяй, – заявил тот. – Врежь ему как следует. Он это любит. Я – нет. Послушай, солдат, у нас впереди большая работа, но мы не можем приступить к ней, пока ты не выпустил пар. Так что, если тебе это нужно, займись Карло.
Я перевел взгляд на далекое море. «У меня козырной туз – ваша жена», – сказал Саванто. Я посмотрел на клеймо, выжженное на деревянном столбе. Подумал о Люси. Какой смысл махать кулаками впустую. Надо искать выход.
– Как я понимаю, у Саванто есть определенный план и я должен отшлифовать его, – сказал я. – Так?
– Примерно.
– Что это за план?
– Диас прилетает в аэропорт Парадиз-Сити 27 сентября в 22.15. В сопровождении четырех телохранителей. В аэропорту его будет ждать машина. Он и телохранители поедут по шоссе I. Маршрут я отметил на карте. Они прибудут в поместье Уиллингтона примерно в 23.20. У меня есть план дома и поместья. Он останется там на три дня. Затем вернется в аэропорт и улетит. Мистер Саванто хочет, чтобы его пристрелили здесь, не в Венесуэле. Там будет слишком много шума. Следовательно, у нас есть три дня и две ночи.
– Поместье Уиллингтона – при чем тут оно?
– Там живет его новая подруга, – ответил Раймондо. – Нэнси Уиллингтон. Ты слышал о ней, не так ли?
– Жена Эдварда Уиллингтона?
– Она самая.
Эдвард Уиллингтон – президент корпорации «Нэшнл Компьютерс». Он не сходит с экрана телевизора и газетных страниц. То пожимает руку президенту страны, то поднимается на борт своей огромной яхты, то садится в «Роллс». Высокий, толстый, лет шестидесяти пяти, с улыбкой политика и глазами финансиста. Год назад женился в четвертый раз на восемнадцатилетней манекенщице. Этот супружеский союз поднял большой шум в прессе. Я, конечно, не читал этой белиберды, но заголовки остались в памяти.
– Ты хочешь сказать, что жена Уиллингтона спит с Диасом?
– Так точно. Они встретились, когда Уиллингтон взял ее с собой в деловую поездку в Каракас. С 26 по 30 сентября Уиллингтон будет в Париже. Нэнси в эти дни вроде бы должна жить в отеле, потому что большой дом будет закрыт. Но в поместье есть бунгало для гостей. Там-то она и проведет три дня с Диасом.
– Откуда ты это знаешь?
Раймондо ухмыльнулся.
– Мы подкупили служанку Нэнси, негритянку. Диас будет ублажать Нэнси, а служанка – готовить еду и убирать бунгало. Нэнси выложила ей всю программу, а она передала мне.
– Дай мне взглянуть на схему поместья.
– Не теряй времени. Я был там и все посмотрел. Если бы он приехал один, мы бы разделались с ним без труда, но у него четыре телохранителя. Я не утверждаю, что они стреляют так же, как ты, но стрелять они умеют. Они будут постоянно патрулировать поместье.
Пока он говорил, Карло принес тарелку с сандвичами.
– Поешь, солдат, – сказал Раймондо. – О ней можешь не волноваться.
Он словно прочел мои мысли. Сандвичи напомнили мне о Люси. Когда я уезжал, она как раз готовила ленч.
– Если мистер Саванто говорит, что с кем-то все в порядке, так оно и есть, – снова подал голос Раймондо.
– Я хочу поговорить с ней по телефону. Соедини меня.
Раймондо молчал.
– Я должен поговорить с ней, – настаивал я. – Возможно, ей нечего бояться, но она об этом не знает. Если Саванто хочет, чтобы я выполнил его поручение, я должен с ней поговорить.
Он дожевал сандвич, обдумывая мои слова, затем кивнул:
– Пожалуй, ты прав. Только не говори мистеру Саванто.
Он ушел в дом. Я ждал с гулко бьющимся сердцем. На веранде он появился через пять минут, хотя мне показалось, что прошел целый час.
– Она у телефона.
Я нырнул в душную гостиную, схватил телефонную трубку.
– Люси?
– О, Джей!..
От ее испуганного голоса у меня защемило сердце.
– С тобой все нормально?
– Да, Джей, но что все это значит?
– Ни о чем не беспокойся. Тебя хорошо устроили?
– О да, но Джей! Я должна знать… что происходит?
– Не волнуйся. Доверься мне. Я буду с тобой через несколько дней. Доверься мне и… – В трубке щелкнуло, послышались короткие гудки.
Что ж, по крайней мере, она сказала, что у нее все нормально. Конечно, она испугана, но теперь я мог надеяться, что она немного успокоится, услышав меня.
– Сбросил гору с плеч, солдат? – Раймондо стоял в дверях, наблюдая за мной.
