Текст книги "Том 32. Лабиринт смерти"
Автор книги: Джеймс Чейз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
– Грация! – закричал я, но мой голос утонул в реве водопада.
Я вцепился в скалу обеими руками и истерически зарыдал.
* * *
На берегу появилось трое мужчин, среди которых я узнал Сэма Барроу. Один из них размахивал длинной веревкой и раскрывал рот, видимо, что-то говорил, но из-за сильного шума водопада мне не удалось услышать ни слова. Но в любом случае было ясно: они пришли выручить меня и сейчас будут бросать веревку, за которую я смогу уцепиться.
Первые несколько попыток оказались неудачными, потому что веревка не попадала точно в меня, а я боялся выпустить скалу. Мне казалось, что я уже целую вечность нахожусь в воде. Наконец, один из мужчин поднял что-то вроде полена и привязал его к концу веревки. Я внимательно следил за приближающимся поленом, и когда оно оказалось метрах в двух, очертя голову бросился за ним. До сих пор не могу понять, как мне удалось в него вцепиться. Но факт остается фактом я в отчаянии прижимал к груди полено, которое спасло меня от смерти.
Меня закружило и понесло. Я понял, что приближаюсь к обрыву, и если те трое не пошевелятся, масса воды поглотит меня и разобьет о камни. Мгновения сделались равными вечности. Наконец я почувствовал рывок, остановился и начал медленно удаляться от водопада. Чтобы помочь моим спасителям, я начал отчаянно размахивать ногами и свободной рукой.
До берега оставалось совсем немного и меня тянули, не ослабляя усилий. Теперь, когда я был спасен, отчаяние с новой силой охватило все мое существо. Я не смог помочь Грации! И я начал упрекать себя, что спас свою шкуру, а несчастная женщина теперь мертва. Наконец, меня вытащили на берег. Я обессиленно свалился под ноги своим спасителям, и меня начало рвать. Когда из моих внутренностей вылилась вся вода и потекла желчь, я тихо перевернулся на спину и, закрыв глаза, постарался забыться.
Кто-то пнул меня под ребра. Вздрогнув, я разомкнул слипающиеся веки и увидел окруживших меня мужчин. Сэм Барроу сжимал в руке пистолет сорок пятого калибра, двое других с любопытством рассматривали меня. Один из них оказался высоким и лысым мужчиной с совершенно детским выражением лица. Он был одет в легкий фланелевый костюм. Другой, чуть пониже ростом, был в светлом плаще, перехваченном поясом, и серой широкополой фетровой шляпе.
– Ну и что будем с ним делать? – поинтересовался лысый, не сводя с меня невинных детских глаз.
– Он хотел допросить меня! – воскликнул Сэм. – А сейчас я допрошу его. Ну-ка, вставай, дружок.
Острым носком ботинка он снова ударил меня под ребра. Я не мог подняться, и чтобы придать мне бодрости, Сэм пнул меня каблуком в живот.
– Шевелись, падаль! Мне хочется побеседовать с тобой.
– А что я могу тебе сказать? – спросил я и не узнал своего голоса.
Толстые губы негра скривились в зловещей улыбке.
– Ты не только заговоришь, скоро ты у меня запоешь, как канарейка. У меня все говорят, даже утопленники!
Друзья Сэма захохотали.
– Зачем ты искал меня на улице Всех Святых?
– Ты же знаешь, что убили твоего хозяина Джорджа Калливуда.
– Конечно, знаю, – весело отозвался негр. – Вечный ему покой, – и он перекрестился.
– Кто-то хотел убить и Грацию… то есть, я хотел сказать, миссис Калливуд. Она утонула в этой реке… Мне не удалось спасти ее.
– А почему это ты бросился в воду да еще ее потащил за собой? – подозрительно уставился на меня лысый.
– Это вы должны объяснить, почему отвели ее в шахту и пытались стравить крокодилу!
Сэм развернулся и попытался ударить меня в челюсть, но лысый успел перехватить его руку.
– Хочешь перехитрить нас, недоносок! – взревел Сэм, пытаясь вырвать руку.
– Подожди, Сэм. Отправить его на тот свет ты всегда успеешь, а пока веди себя по-джентельменски.
– Вот именно, – вмешался я. – Джентльмены, у которых вместо галстука на шее должна быть веревка. Грация совсем недавно утонула здесь! Вы привели ее в шахту, в этом я уверен. И один из вас убил Джорджа, не знаю, кто именно, но обязательно узнаю. Один из твоих приятелей, – я ткнул пальцем в негра, – ударил меня сзади и потом вы отнесли меня сюда.
– Ну, ты даешь! – воскликнул лысый. Все трое молча уставились на меня.
– А ведь ты – Красавчик Китаеза, не так ли? – спросил я его.
– Вонючий легавый, – процедил лысый. – Вспомнил меня все-таки.
– Конечно. Только раньше у тебя не было лысины и брюха, хотя рожа и тогда была протокольной.
– У тебя, легавого, рожа не лучше, – парировал Красавчик.
– Но зачем ты убил Калливуд… – неожиданно спросил меня Сэм.
– Джордж был моим другом, – ответил я. – Кроме того, я не убиваю женщин, и вы все прекрасно об этом знаете. Это вы должны были охранять Калливуда, он доверился вам. – А что касается тебя, – обратился я к типу в шляпе, – ты – Шутник Вилли, не так ли? Подонок, который занимался контрабандой наркотиков.
Вилли молчал, засунув руки в карманы плаща, и делал вид, что происходящее не имеет к нему отношения.
– Зачем вам понадобилось вытаскивать меня из воды? – спросил я Сэма.
– Под старость ты сделался кретином, – заметил Красавчик Китаеза. – Не для того, чтобы потом убить. Надеюсь, ты теперь понимаешь, что мы не трогали Джорджа и Грацию?
– И все же она вас терпеть не могла, – не удержался я.
– Зато не скрывала симпатии к Сэму, особенно в постели… – начал Шутник Вилли, но фраза осталась неоконченной, потому что Сэм с такой силой ударил по физиономии Вилли, что тот завертелся волчком и наверняка упал бы в воду, если бы его не подхватил Красавчик.
– Ты до сих пор не раскрывал рта, – заметил Сэм, – что было прекрасно. Молчи и дальше!
Шутник Вилли сплюнул кровь, потрогал щеку и сунул руки в карманы, а Сэм, как ни в чем не бывало, продолжал:
– Хочешь верь, Бакстер, хочешь нет: Грация далеко не святая. Она действительно относилась ко мне с симпатией. Но ей нравился еще и Глен Мэллори. Такому ублюдку, как Герман Грант, она тоже в милости не отказывала. Правда, этот патлатый нравился многим женщинам, хотя был не умнее шимпанзе.
– Если вы хотите очернить память Грации, то дорого заплатите за это, подонки! Не могу понять, зачем вы пытаетесь представить ее в таком свете?
– Что тебе застилает глаза? – ехидно поинтересовался лысый. – То ли дружба с покойным Джорджем, то ли еще что. Ты глупеешь прямо на глазах и не хочешь замечать очевидного. Как на детективе, я ставлю на тебе крест.
Мы помолчали, а затем я спросил Красавчика Китаезу:
– В молодости ты был боксером и ходил, задрав нос. Кроме того, если не ошибаюсь, у тебя была жена-китаянка. Ты корчил из себя большого человека и в Макао швырял деньги направо и налево. Эти деньги достались тебе нечестным путем, и я всегда был уверен, что ты плохо кончишь. Так оно и вышло: ты стал убийцей!
– Ты даже не легавый, ты щенок, – презрительно бросил Китаеза. – Мы никого не убивали. Можешь идти на все четыре стороны, но запомни: ты круглый дурак и ничего не понимаешь.
Я попытался встать, но не смог. Тогда Сэм одной рукой ухватил меня за шиворот и поставил на ноги. Не сказав никому ни слова, я двинулся вдоль берега, но негр подхватил меня за локоть:
– Я пойду с тобой. Ты ведь хочешь найти тело Грации? Я тоже хочу найти его и достойно похоронить. Я с презрением посмотрел на него.
– В самом деле? Ты так сильно любил ее?
Негр равнодушно посмотрел на меня и сказал, повернувшись к друзьям:
– Увидимся через пару дней на старом месте. Если не найдем тело, дам вам знать. Идем, легавый!
Следуя за ним, я размышлял над слонами: если не найдем тело… Что это значит? Конечно, эта троица знала что-то такое, о чем я не догадывался.
Мы очень долго искали тело Грации, но когда стало ясно, что поиски не увенчаются успехом, Сэм, не говоря ни слова, скрылся в высоких зарослях, окаймлявших берег.
Оставшись один, я задумался, что делать дальше? Нужно было начинать с самого начала. Ведь у меня не было никаких зацепок. Я до сих пор ничего не понял, несмотря на намеки этой банды. Меня знобило, ноги подгибались, но больше всего угнетала мысль об утонувшей Грации. Больше всего я боялся, что ее тело находится сейчас в чреве какого-нибудь крокодила.
Глава 6
Я валился с ног от усталости, страшно болели ушибленные колени. Мысль о Грации не давала мне покоя. Место, где я расстался с Сэмом, было пустынным и не слишком приветливым.
Добравшись до автострады, я решил вернуться на виллу Джорджа. Меня подобрал водитель грузовика, и на окраине Лос-Анджелеса я пересел в такси. Назвав адрес, я разлегся на заднем сиденье и предался мрачным размышлениям.
Итоги моих расследований были плачевными. Убитая девушка… Причем убили ее в тот момент, когда я разговаривал с Лизой Гордон. Покушение на меня. Жуткая кончина Джорджа Калливуда. Жестокая драка в гараже и, наконец, неизвестный тип, ударивший меня сзади, когда я пришел к Сэму. Затем Грация в заброшенной шахте и крокодил, подползающий к ней.
Вспомнив это чудище, я вздрогнул. А Красавчик Китаеза и Шутник Вилли? Какую роль они сыграли в убийстве Джорджа? Чем больше я ломал над этим голову, тем непонятнее становилось мне поведение этих типов. Самым странным было для меня то, что Джордж нанял их телохранителями. Значит, он доверял им? А Грация? Она ненавидела их. Почему? Почти с математической точностью можно доказать, что кто-то из этой банды дал мне по голове, прежде чем отвезти в шахту. Кто-то из них отвез туда и Грацию на съедение крокодилу.
А Мара? Очень подозрительная особа. Я не слишком-то доверяю молчаливым женщинам, а негритянка относилась к категории молчаливых. Ее муж тоже казался мне весьма сомнительным типом. Личность Германа Гранта тем более наводила на размышления.
Джордж просил меня о помощи, но я не смог ничего сделать. Я даже не знал до сих пор, почему он меня позвал? В любом случае, речь шла о чем-то важном, иначе его не убили бы. И почему убийца выбрал такой странный способ – яд кураре?
Зачем я снова еду на виллу? Джордж и Грация мертвы. Сэм сбежал. Оставалась лишь Мара, которая вряд ли сможет сказать что-то путное. Она молчит. Но молчит многозначительно.
Мара открыла дверь, но не спешила впускать меня. По лицу негритянки было непонятно, знает ли она о происшедшем. В первый момент мне показалось, что Мара не ожидала меня увидеть живым. Но затем легкое удивление сменилось недовольством. Я понимал, что негритянка недолюбливает меня.
– Привет, Мара, – слегка отодвинув ее, я вошел.
– Миссис Калливуд нет дома.
– Ее уже никогда не будет.
– Что вы хотите сказать?
– Миссис Калливуд мертва… Она утонула. На мгновение мне показалось, что Мара раздумывает, каким образом среагировать на это известие, и выбирает подходящее случаю выражение лица. Во всяком случае, слез в ее глазах я не заметил. Казалось, негритянка ожидала чего-то в таком роде.
– Вы поняли, Мара? Я сказал, что ваша хозяйка мертва, – Я прекрасно вас поняла, мистер Бакстер. Очень жаль. Я внимательно посмотрел на Мару, пытаясь прочесть ее мысли.
– А мне кажется, что вам совсем не жаль.
– Вот как? По-вашему, я должна рвать на себе волосы и посыпать их пеплом?
В ее больших черных глазах вспыхнула ярость.
– Знаете, – продолжал я, глядя на нее в упор, – вы мне сразу не понравились.
– Да мне на это тысячу раз плевать! Я же не лезу к вам в постель! Если хотите знать, я состою в религиозной организации, которая проповедует чистоту нравов и запрет сомни тельных любовных утех.
– Вы хотите, чтобы я поверил, что женщина с таким бюстом не любит порезвиться в постели? Не смешите меня!
– Мой бюст может тебя не волновать, белый расист, злобно ответила она. – Да будь ты последним мужчиной на земле, я никогда, слышишь, никогда не лягу с тобой. И вообще, я не собираюсь оставаться в этом проклятом доме!
– Меня это не волнует. Но прежде чем уйти, позови-ка сюда кухарку. Кажется, ее зовут Амали Драймонд?
Бросив на меня полный ненависти взгляд, Мара повернулась ко мне спиной и пошла в сторону кухни.
Глава 7
Амали Драймонд молча смотрела на меня. Я машинально отметил, что мы с этой дамой примерно одного роста, то есть метр девяносто. Ей было что-то около пятидесяти. Жесткие волосы, руки с большими кистями, груди и бедра соответствовали росту и были громадными. Я с сомнением взглянул на ее туфли, которые были бы в пору настоящей великанше, и затруднился определить размер ноги этой женщины.
– Я вам нужна? – наконец, с презрением спросила она, – Да, очень. Если не возражаете, я задам вам пару вопросов.
– Возражаю. Мало того, я с удовольствием вам не отвечу.
– Но вы, по крайней мере, знаете, что ваша хозяйка мертва?
– Знаю. Мара сказала мне об этом.
– Вот и прекрасно. Я твердо решил найти убийцу ваших хозяев. Разве это не кажется вам вполне достаточным, чтобы ответить на мои вопросы?
Взгляд ее сделался нерешительным.
– Хорошо, – наконец, согласилась она. – Что вы хотите знать?
– Миссис Калливуд сказала, что среди охранников его мужа был один бывший детектив?
– Да. Тони Кастелло. Американец итальянского происхождения.
– Он из Лос-Анджелеса?
– Думаю, да. Вам еще что-нибудь нужно?
– Может быть, вы слышали что-нибудь подозрительное в ночь, когда был убит Джордж Калливуд?
– Ничего. Есть еще вопросы?
– А вы знали, что ваш садовник Герман Грант женат?
– Нет. Этот тип меня никогда не интересовал. Прежде чем задать следующий вопрос, я поколебался.
– Скажите, было ли что-нибудь между этим Германом Грантом и миссис Калливуд? Я имею в виду отношения, выходящие за рамки отношений садовника и хозяйки.
– Говоря другими словами, вы хотите узнать, спал ли Грант с миссис Калливуд? Я утвердительно кивнул.
– У вас, мужчин, ничего другого в голове и быть не может, только любовные утехи.
Видя, что я не отвечаю, Амали продолжила:
– Миссис Калливуд была серьезной женщиной и не стала бы марать себя связью с подобным ничтожеством. Еще что-нибудь?
– Да. Скажите, пожалуйста, вы не знаете, почему могли убить Джорджа Калливуда?
– Нет. Что-нибудь еще?
– Нет, – протянул я разочарованно. – От вас, видно, ничего не добьешься.
– Это все, что я могу вам сказать. Теперь вы разрешите мне уйти?
– Да, Амали.
Когда кухарка была уже на пороге, я задал еще один вопрос:
– Вы не замечали ничего подозрительного за мужчинами, которые охраняли вашего хозяина?
– Нет, не замечала. А теперь, мистер Бакстер, я тоже хотела бы спросить кое-что.
– Валяйте, – подбодрил я ее.
– Обычно в этот день у меня выходной. Кроме того, у меня есть жених. Понимаю, вам покажется это странным, учитывая мою внешность… и года, но это так. Есть один мужчина, которому я нравлюсь. Что поделаешь. Причуды жизни! И так как мистер и миссис"
– Вы правы, – прервал я Амали. – Конечно, я здесь не хозяин, но вы в любом случае можете брать выходной.
Труп Джорджа увезли днем раньше, и мое положение становилось все более деликатным. Меня вызвал сюда старый приятель, когда я примчался, нашел его мертвым. Вскоре и его жена погибает, причем совсем недалеко от меня. Слуги разбежались, по крайней мере, мужская половина, и я остался один в огромном доме, который никогда не был и не будет моим.
Подсознательно я понимал, что события разворачиваются странным образом, а впереди меня ждут неприятные сюрпризы. У меня было предчувствие, что все еще только начинается, хотя, на посторонний взгляд, история подходила к концу, причем не слишком удачному для частного детектива.
Спать я пошел в комнату для гостей, которую Мара показала мне перед уходом. Я предполагал, что она отправилась к мужу, которого я так и не смог понять. Впрочем, его друзья тоже оставались для меня загадкой. Я, разумеется, не мог поклясться, что это они убили Джорджа и бросили Грацию на съедение крокодилу, и все же…
Чтобы побыстрее уснуть, я взялся за старый детектив, который лежал на ночном столике, и через полчаса уже выключил свет,
* * *
Я спал тревожным сном: кошмары преследовали меня. В этом, конечно, не было ничего удивительного. Явь была большим кошмаром, чем сон. Вдруг сквозь пелену дремоты до меня донеслось чье-то тяжелое дыхание. Последние ночи я спал с пистолетом под подушкой, он лежал там и в эту ночь. В то мгновение, когда я переходил от сна к бодрствованию, пистолет был уже у меня в руке. Я замер под одеялом и понял: в комнате кто-то есть.
Я слышал шуршание одежды, как будто таинственный гость раздевается. В первый момент я почему-то подумал о Маре. Может быть, не найдя мужа, она решила скоротать ночь в моей постели? Такое со мной случалось: сначала женщина считала меня смертельным врагом, а потом мы становились… как бы это поточней выразиться… обыкновенными людьми, забывая глупые обиды.
Я осторожно нащупал выключатель лампы на ночном столике. Нажимая кнопку выключателя, я одновременно прицелился в направлении шума. Вспыхнул яркий свет, и я увидел… Грацию Калливуд, смотревшую в мою сторону отрешенным взглядом. Она была совершенно обнаженной…
Пистолет выпал из моей руки, и я уставился на нее, вытаращив глаза и разинув от удивления рот.
* * *
Слова застряли у меня в горле. Волосы Грации рассыпались по плечам, не скрывая грудей, которые сделали бы честь и шестнадцатилетней девушке. Живот ее был плоским, бедра нежными и легкими. Я не отрывал глаз от этого неожиданного видения, стараясь произнести хоть слово. Грация шагнула ко мне, и я подвинулся, освобождая место рядом.
Она легла и самым естественным жестом прикрыла наготу простыней. Я почувствовал, тепло ее тела, запах духов, легкую дрожь… Ее руки тихо легли мне на плечи, ее поцелуй чуть не задушил меня. Я ответил, и женщина затрепетала. Прижавшись к ее бледным губам, я почувствовал как мягки и шелковисты ее бедра. Я целовал и ласкал это удивительное тело, пока Грация не позвала меня, крепко обнимая за шею.
* * *
У меня не хватило смелости расспрашивать Грацию. Она неподвижно лежала рядом, бледная, с бескровными губами. Вскоре мое смятение прошло я сказал первую фразу, которая была очень искренней:
– Грация… Грация, если бы ты знала, как я счастлив! Именно в это мгновение я окончательно понял, что она жива.
– Скажи, что с тобой случилось? Как тебя затащили в эту шахту? Как тебе удалось выбраться из водопада?
Она повернулась на бок и посмотрела такими глазами, словно видела меня впервые в жизни. Ее губы приоткрылись, ровные белые зубы сверкнули в свете лампы. Видно было, что она силится что-то сказать, но ни один звук не вылетал из ее рта. Неожиданно обхватив меня за шею, Грация заплакала. Я коснулся языком ее соленых щек, но она продолжала всхлипывать.
– Ты не хочешь говорить, дорогая? Тебе плохо? Представляю, что тебе пришлось пережить.
Вместо ответа Грация еще крепче прижалась ко мне и безутешно зарыдала.
Глава 8
Я позвонил в госпиталь и попросил к телефону доктора Кука. Мне ответили, что доктор занят, но если я не возражаю, к телефону может подойти медсестра. Вспомнив милое лицо Клер Патерсон, я попросил, чтобы она приехала на виллу Калливудов. На другом конце провода уточнили мое имя и сказали, что Клер сейчас приедет.
Когда Клер появилась на вилле, я, не вдаваясь в подробности, рассказал, что произошло с Грацией. Клер молча выслушала меня и, попросив подождать, поднялась на второй этаж в комнату Грации.
Ждать пришлось почти полчаса. Наконец, появилась Клер и попросила меня принести немного виски и побольше содовой. Сделав для себя обратную пропорцию, я протянул ей виски с содовой, мы выпили и уселись друг напротив друга.
– Наша пациентка испытала шок и, по всей видимости, у нее наступила ретроградная амнезия. Потеря памяти. Что с ней могло случиться?
Я ответил не сразу. Мне совсем не хотелось рассказывать молодой медсестре подробности наших с Грацией приключений. Но потом, хорошенько все взвесив, я решил, что должен думать сейчас лишь о здоровье Грации, и рассказал Клер все, за исключением того, как утешал миссис Калливуд в своей постели.
Во время рассказа Клер смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Черты ее нежного лица сделались тверже, и, когда я произнес последнюю фразу, у нее вырвалось:
– Любой другой на ее месте уже получил бы инфаркт! Ну, и что вы теперь собираетесь делать? Ведь вы тоже в опасности – убийца покушался и на вашу жизнь.
– Опасность для меня скорее теоретическая, – попытался отшутиться я. – И потом не забывайте, что риск – моя профессия. Просто теперь придется смотреть, куда ступаешь, и лишний раз оглядываться. Мисс Патерсон, позвольте мне называть вас просто по имени.
– Да ради Бога! – воскликнула девушка и рассмеялась. – Видимо, наступил момент, – продолжал я, – когда нужно все проанализировать и начать сначала. Мой клиент мертв, но его задание остается в силе, потому что кроме всего прочего мы были друзьями. Само собой, я не могу обещать, что, мол, завтра в полдень найду убийцу. Нельзя исключить возможности, что меня отправят вслед за Джорджем. В нашем деле всегда бывает момент, когда охотник и дичь все ставят на карту. До сих пор козырные тузы оказывались в моих руках, остается молить Бога, чтобы и на этот раз удача меня не оставила.
– Ну-ну. А у вас есть хоть какой-то след?
– Моя трагедия в том, что следов больше, чем достаточно. Но едва я начинаю идти по этим следам, как оказываюсь в тупике.
. – Но ведь нужно с чего-то начинать?
– Есть еще один след, который нужно проверить. Существует некий Тони Кастелло, бывший полицейский. Это единственный человек, замешанный в этой истории, которым я еще не занимался. Вот с него и начнем.
Не теряя времени, я взял толстый телефонный справочник и принялся перелистывать. Вскоре я раскрыл страницу, на который были напечатаны телефон и адрес Кастелло. Положив раскрытый справочник рядом с телефоном, я набрал номер. Из трубки раздались длинные гудки, но никто не снимал.
Я с досадой бросил трубку и, повернувшись к Клер, проворчал:
– Самое лучшее, что я могу сейчас сделать, это поехать к нему. Вас же я попрошу присмотреть за Грацией. Клер ласково улыбнулась в ответ.
– И еще одно, – вспомнил я уже в дверях. – Никому, ни под каким предлогом не открывайте. Когда я вернусь, то назову вас по имени.
* * *
Такси доставило меня к отдельно стоящему дому, фасад которого был так замызган, что скорее подходил скотобазе, чем жилому дому. Из дверей этого неопрятного сооружения исходило такое зловоние, что я чуть было не вытащил носовой платок, но вовремя сдержался.
Толстая привратница с поросячьей физиономией, которая вполне гармонировала с этим ужасным жилищем и его атмосферой, и глазом не повела, когда я поздоровался. Тогда я молча вошел в кабину лифта и поднялся на пятый этаж. На площадке, где я оказался, не было лампочек, стены почернели от времени.
Я уже собрался позвонить у нужной мне двери под номером 400, как вдруг заметил, что она приоткрыта. Вынув из кармана пистолет, я открыл ее полностью, и негромко спросил:
– Тони Кастелло, вы дома?
Мне никто не ответил, и я вошел, осторожно прикрыв за собой дверь. Постепенно мои глаза привыкли к темноте: маленькая прихожая, кухня еще меньших размеров, сортир был такой микроскопический, что я не понимал, что в нем молено делать, разве что справлять нужду, стоя снаружи. Разглядывая это убогое жилище, я на мгновение даже забыл, зачем пришел, углубившись в мысли о суете всего земного, но вскоре отбросил эти отвлеченные рассуждения. Я шел по тропе войны и ощущал в этом крысятнике чье-то присутствие. Может быть, кто-то наблюдал за мной, ожидая, что я сделаю неверный шаг.
Сжав рукоятку пистолета, я осторожно двинулся вперед. Задержавшись на мгновение перед закрытой дверью, я толкнул ее, и она бесшумно растворилась. Я стоял на пороге спальни, такой маленькой, что в ней смогла уместиться лишь железная кровать с простынями неопределенного цвета, из шкафа, встроенного в стену, торчали какие-то тряпки и костюмы, купленные, судя по всему, в самом дешевом магазине готового платья.
Я решил не зажигать свет, чтобы не послужить слишком хорошей мишенью для притаившегося врага, и осторожно двинулся вперед в полутьме. Сделав два шага, я увидел столик, стоящий в темном углу спальни, возле окошка с опущенными шторами. А за столиком, опустив голову, сидел Тони Кастелло. Что-то в его позе сразу насторожило меня и, лишь подойдя ближе, я понял, в чем дело. У Тони были по локоть отрезаны руки!
Холодный пот залил мне глаза. В мозгу зазвучал пронзительный сигнал тревоги: кто-то притаился за моей спиной. Не раздумывая, я резко повернулся, готовый стрелять. Но квартира, как и прежде, была пуста. Видимо, меня напугала крыса, отправляющаяся по своим крысиным делам. Я успокоился, но не на долго. Обычно интуиция меня не подводит. Именно способность чувствовать чужого за своей спиной не раз выручала меня на войне, и помогала в теперешной профессии.
Сжимая в руке пистолет, я продолжил свой обход, но не обнаружил ничего подозрительного. Вытерев носовым платком все поверхности, которых коснулись мои пальцы, я покинул это невеселое место.
* * *
Сообщив в полицию об убийстве Тони Кастелло, я отправился на поиски Германа Гранта.
Итак, Тони, который был одним из телохранителей Джорджа Калливуда, следовало вычеркнуть из списка живых. Мне очень хотелось, чтобы с Грантом не произошло того же.
Дверь в дом, выкрашенный бледно-зеленой краской, была распахнута, и это наводило на мысль, что визит сюда может закончиться не слишком весело.
Тяжело вздохнув, я снова вытащил пистолет и позвал Германа. Ответом мне была тяжелая тишина. Я вдруг подумал, что события становятся неуправляемыми и набирают при этом страшную скорость, и что если даже погибнут все участники этой трагедии, мне так ничего и не удастся узнать. Что-то ускользнуло от моего внимания с самого начала, какая-то ключевая деталь. Но что? Что?!
Я быстро поднялся по ступенькам, вошел в дом, обследовал комнаты, но безрезультатно. Нервы мои были напряжены до предела, поэтому приходилось ходить чуть ли не на цыпочках.
Мне оставалось обойти еще несколько комнат на втором этаже, как вдруг за одной из дверей раздались голоса. На улице было уже довольно темно, и в доме стоял мрак. Я вытащил носовой платок и известным способом принялся открывать дверь, стараясь, чтобы замок не щелкнул. На это мне понадобилось не более пяти минут. Едва я собрался распахнуть дверь, как вдруг внизу послышались шаги. Я моментально очутился в коридоре этажом выше и с бьющимся сердцем стал прислушиваться к поскрипывающим ступенькам лестницы.
Вскоре на площадке второго этажа появился Шутник Вилли. Я сразу узнал его, хотя на глаза он надвинул шляпу. Собственно, его невозможно было не узнать, благодаря дурацкому плащу, туго стянутому в талии поясом. Руки Шутник держал в карманах, и от всей его фигуры веяло самодовольством.
Из комнаты, откуда раздавались голоса, вышла полуобнаженная Лиза Гордон. Ее кофейная кожа служила прекрасной маскировкой в темноте, и я смог разглядеть метиску лишь потому, что она встала у окна, и ее силуэт чернел на фоне затухающего неба.
Заметив Вилли, Лиза недовольно бросила:
– Где тебя носило? Я уже не знала, что и думать. Мы должны что-то сделать с ним.
– Ты хочешь, чтобы я занялся трупом?
– Да! – истерически взвизгнула Лиза.
– Это не мое дело, – возразил Вилли.
– Но я не хочу делать это одна, – категорическим тоном заявила Лиза.
– А я тебе повторяю: заниматься трупами – не наше дело, и давай больше к этому не возвращаться. Этот разговор показался мне более чем странным.
– Подожди меня, – сказал, наконец, Лиза, – мы уйдем вместе.
– Тогда пошевелись, – поторопил ее Шутник Вилли и пошел вниз по лестнице.
Я отправился за ним, держась на почтительном расстоянии. Вилли шел, не догадываясь о слежке. Вскоре он пересек улицу и сел в большой "крайслер". Я отчаянно заметался по тротуару в надежде поймать такси. Наконец, мне повезло. Вытащив полусотенную бумажку, я показал ее водителю:
– Это вам, если не упустите "крайслер". В ответ таксист хмыкнул и, заграбастав деньги, сунул их в нагрудный карман.
– Если я его упущу, то пройду без штанов до Голливуда и обратно.
Через четверть часа "крайслер" въехал в очень приличный район и остановился перед прекрасным домом. На прощание таксист сказал:
– Если у вас есть еще полсотни; то я готов еще за кем-нибудь погоняться.
Шутник Вилли скрылся в дверях дома, я старался не отставать. В отличие от дома Тони Кастелло, на месте привратника сидел молодой человек, которого можно было бы даже назвать ангелоподобным, если бы не широченные плечи.
Не заботясь о производимом впечатлении, он недружелюбно посмотрел на меня.
– Мистер желает кого-нибудь видеть? Сейчас я запишу ваше имя в книгу посетителей, а потом можете пройти в нужную квартиру, если там вас пожелают принять.
Понимая, что попасть к Вилли будет трудно, я решил пойти на маленькую хитрость. Оглянувшись, я заметил на светящемся табло цифру "5", значит, лифт остановился на пятом этаже. Тогда я повернулся к настырному парню.
– Слушай, у меня труднопроизносимая фамилия. Чтобы не диктовать по буквам, я покажу тебе мое водительское удостоверение.
Я повернулся к стойке боком и, приподняв правую руку, левой начал шарить во внутреннем кармане пиджака. Молодой человек привстал и слегка наклонился вперед, ожидая удостоверения. Это было серьезной ошибкой с его стороны. В ту же секунду локоть моей правой руки со страшной силой врезался ему в переносицу. Этим трюком я пользовался очень редко, можно сказать, в исключительных случаях. Но против такого приема никто не мог устоять. А этот паренек устоял, да еще как! Захлебываясь кровью, он вцепился в край стойки и медленно сполз на пол. Почему-то я вдруг пожалел его и даже захотел помочь, но не смог разжать его стальную хватку. Такие типы бывают опасны, даже когда теряют сознание. Так и не осев на пол, он начал подниматься, и я понял, что если парень встанет, мне конец! Не теряя времени, я ударил его рукояткой пистолета в висок, и только после этого он, разжав пальцы, понуро опустился на ковер по другую сторону стойки. Даже привстав на цыпочки, я не смог увидеть его, так ловко он закатился под стойку. Если уж я, знавший, что там лежит человек, не видел его, то другие и подавно не заметят.
Еще раз убедившись, что парня не видно, я устремился на пятый этаж. На площадке оказалось шесть квартир, и я задумался, в которой из них живет Шутник Вилли. Я бы, наверное, ни за что не догадался, но Вилли сам помог мне. Верней, не он, а пистолет и пара злобных глаз, уставленных на меня.
– Не нужно лишних движений, – приказал спокойный голос. – Заходи да поживей.
Мне оставалось только подчиниться. Когда я вошел, Шутник стоял в прихожей и весьма профессиональным жестом целился в меня из пистолета. У меня пропала всякая охота хитрить. По части стрельбы я вряд ли мог равняться с этим типом.
Шутник Вилли и дуло его пистолета смотрели мне прямо в глаза.
