Текст книги "С/С том 10. Ты мертв без денег. Скорее мертвый, чем живой. Это ему ни к чему"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Заперев деньги в ящик стола, Дон почувствовал, что у него появилось время для передышки. Теперь он мог уплатить прислуге и еще несколько месяцев не отказывать себе в удовольствиях. Впервые за последние несколько недель он чувствовал себя спокойным и счастливым.

Зазвонил телефон. Эллиот, нахмурившись, взял трубку – кто бы это? Звонил Ларри Кауфман, агент фирмы «Роллс-ройс».

– Мистер Эллиот? – голос Кауфмана звучал почти враждебно. – Прошу вас расплатиться за машину, фирма торопит меня. Вы пользуетесь автомобилем уже два месяца, и мы настаиваем на немедленной уплате.

Некоторое время Эллиот колебался: у него еще оставалась «альфа», за которую было заплачено, стоило ли расставаться с тридцатью тысячами? Нет, нужно было быть сумасшедшим, чтобы цепляться за этот «ройс», особенно теперь, когда на счету был каждый доллар.

– Вы можете забрать машину назад, Ларри, я передумал. Она мне не нужна.

– Не нужна?! – повысил голос Кауфман.

– Именно!

– Но не могу же я просто забрать ее, черт возьми! Теперь это уже подержанная машина.

– Ну ладно, забирайте как подержанную. Сколько с меня причитается?

– Вы уверены, что не пожалеете, мистер Эллиот?

– Сколько с меня?

– Я не прошу лишнего, поскольку сразу же продам машину. Скажем, вы должны мне три тысячи.

– По-вашему, это не лишнее?

– Нет, и вы это знаете, мистер Эллиот.

– Ладно, приезжайте и забирайте, я приготовлю чек.

Эллиот старался не давать воли чувствам, но вид Кауфмана, уезжавшего в «ройсе» и с чеком на три тысячи в кармане, причинил ему острую боль. Он спрашивал себя, не вернут ли чек неоплаченным, но надеялся, что директор банка продолжит кредит, несмотря на превышение. Во всяком случае стоило попробовать.

После ленча, когда он, устроившись на террасе, собрался вздремнуть, позвонил директор банка.

– Дон, сейчас заходил Кауфман и предъявил ваш чек на три тысячи. Я принял его, потому что мы с вами друзья, но это в последний раз. Вам нужно что-то делать с этим перерасходом. Больше никаких чеков, Дон. Понятно?

– Конечно. Я продам кое-какие акции, – отговорился Эллиот. – К концу недели все будет улажено.

Он подумал, что в ящике его стола сейчас лежит семьдесят тысяч. Неплохо было бы сейчас сесть в «альфу», уехать недельки на две в Голливуд, остановиться там в мотеле, а с долгами пусть как хотят. Чем больше он об этом думал, тем больше ему нравилась эта идея, но этот день был решительно невезучим. Только он встал, собираясь уложить чемодан и уехать, на террасу вошел мажордом.

– К вам посетитель, мистер Эллиот.

Из-за спины мажордома вышел высокий человек с жестким лицом.

– Я Стэн Джерральд, мистер Эллиот, – и, дождавшись, когда мажордом выйдет, он продолжал: – Фирмы «Лас и Фремлин», а также «Хэндок и Эллисон» поручили мне взыскать с вас два просроченных долга. Если я немедленно не получу чек, мне приказано вручить вам повестку в суд.

– Серьезно? – выдавил улыбку Эллиот. Если этот тип вручит ему повестку, совершенно ясно, что вся остальная стая набросится и разорвет должника в клочки. – И на какую же сумму?

– Шестьдесят одна тысяча долларов.

Эллиот был потрясен, но ему удалось сохранить улыбку, все-таки зря его считали в Голливуде бездарным актером. Он понимал, что не должен допустить вручения повестки.

– Так много?

Через десять минут Джерральд ушел с набитым портфелем, а наличный капитал Эллиота сократился до девяти тысяч.

Он закурил сигарету и откинулся на спинку кресла. Будущее представлялось ему беспросветным. Теперь по Парадиз-Сити разнесется слух, что Дон Эллиот начал расплачиваться с долгами, и через день-другой в его дверь постучатся другие кредиторы. Нужно было убираться из города, и чем скорей, тем лучше. Да, он уедет в Голливуд, и когда кончатся оставшиеся девять тысяч, примет столько снотворного, что последний раз попадет в заголовки газет.

Пройдя в спальню, Дон принялся собирать чемодан, выбирая все самое лучшее и понимая, что за эту одежду все еще не уплачено. Сейчас он вел себя как вор. Бросив в чемодан бутылку шотландского виски и блок в две сотни сигарет, он взял триста долларов и пошел искать мажордома, который оказался на кухне.

– Я уезжаю, – объявил Эллиот. – Этого вам должно хватить до моего возвращения. – Перед отъездом я хочу повидать мистера Сола Льюса.

Мажордом поклонился и, принимая деньги, понимающе посмотрел на хозяина.

– Я напишу, если задержусь больше, чем на неделю, – пообещал он, чувствуя себя под взглядом старика-мажордома настоящим подонком.

Вернувшись в спальню, он окинул стены прощальным взглядом, уверенный, что видит это все в последний раз. Потом пожал плечами, вышел из дома и зашагал к гаражу.

Садясь в «альфа-ромео», он заметил блондинку, одетую в белый свитер и алые шорты, которая медленно поднималась по дороге, ведущей к вилле.

«Синди Лак», – подумал он и, подъехав, затормозил.

– Привет, – улыбнулся он. – Как вас сюда занесло?

Синди казалась смущенной.

– Хотела увидеть вас еще раз.

Вместе с Вином и Джо они разработали план похищения. Вин был уверен, что Синди сумеет заманить погасшую кинозвезду к ним в бунгало.

– Только приведи его сюда, – попросил Вин. – А здесь я с ним управлюсь.

Синди колебалась.

– Что ты собираешься с ним сделать?

– Слегка тюкну его пистолетом, и только. Он был храбрецом только на экране, а покажи ему настоящий пистолет, и этот парень превратится в вареную макаронину.

Эллиот внимательно посмотрел на Синди и подумал, что, если бы не протез, он бы с удовольствием переспал с этой куколкой.

– Вот вы меня и увидели, – игриво заметил он. – А я как раз собираюсь в Голливуд.

Синди замерла. Этого она никак не ожидала.

– Ох, мистер Эллиот! Мой отец будет страшно огорчен. Дело в том, что он ваш поклонник. Когда я ему рассказала, что виделась с вами и вы даже угостили меня ленчем, честное слово, он едва не умер от зависти. Старик так расстроился, что я пообещала ему уговорить вас приехать к нам.

Эллиот насторожился, девушка поняла, что переиграла и пошла ва-банк.

– Я знаю, это слишком уж нахально с моей стороны, но отец – инвалид, у него так мало удовольствий. Он видел все ваши фильмы и считает, что вы – великий актер. Я тоже так думаю.

Эллиот заколебался, но потом подумал:

«А что я, в сущности, теряю? У меня нет будущего, а эта девчонка страшно аппетитна! Не развалюсь же я, если навещу ее старика. Они оба будут рады до чертиков».

– Ладно, – улыбнулся Эллиот одной из самых обаятельных своих улыбок. – Где вы живете, Синди?

– На Приморском бульваре.

– Отлично. Это мне по пути. Забирайтесь, – Эллиот потянулся к правой дверце и открыл ее. – Я не могу слишком задерживаться, но мне хочется порадовать вашего отца.

Синди вдруг сделалось тошно. Вин говорил, что деньги ничего не значат для Эллиота, они же, как только получат их, поженятся и заживут в свое удовольствие. Она согласилась, почему-то совершенно не думая об Эллиоте, мечтая лишь о собственном счастливом будущем, но теперь, когда ее кумир оказался таким добрым, в ней шевельнулась совесть. С минуту она стояла в нерешительности, но Дон велел ей поторапливаться, и девушка юркнула в машину.

– Не знаю, как вас благодарить, – сказала она, избегая взгляда Дона. – Вы не представляете, как обрадуется отец.

– Пустяки, – отозвался Дон и повел машину к шоссе. – Просто я возвращаю должок. Прошлый раз вы сказали мне такое, чего еще никто не говорил.

– В самом деле?

– Вы, конечно, забыли, потому что это было сказано от чистого сердца. Вспомните, вы сказали, что я заслужил его, потому что сделал счастливыми многих людей. Теперь же я стараюсь подняться до уровня вашего представления обо мне.

Синди опустила глаза и покраснела. Она уже готова была признаться, что ведет его в западню, но, вспомнив о Вине и отце, подавила порыв.

– Спасибо, – кивнула она. – Я действительно говорила от чистого сердца. Но вы именно такой, каким кажетесь.

Эллиот быстро ехал к Приморскому бульвару. Его немного озадачивало то, что девушка не смотрит в глаза. Молчание затянулось, и он неожиданно спросил:

– Вы чем-то озабочены, детка? Что-нибудь случилось?

Синди обмерла.

– Нет, что вы! Я просто думала, как мне повезло и какой вы добрый.

Эллиот счастливо рассмеялся.

– Да будет вам, Синди. Не стоит хвалить меня. Я веду себя как нормальный человек.

– Разве?

Синди впервые подумала о Вине с легким раздражением. Он стал казаться ей злым и черствым человеком, а ведь доброта нужна не меньше, чем красота и обаяние. Она мысленно сравнила Вина с Эллиотом, а потом Эллиота с Джо. Пожалуй, Джо и Эллиот отличались от Вина в выгодную сторону: они были добрыми людьми, а Вин – нет.

– Не так-то просто встретить среди знаменитостей тех, кто побеспокоился бы о таких людях, как я и мой отец, – прошептала Синди.

– Вы в самом деле так считаете? – улыбнулся Эллиот, думая, что пожалуй, девушка права. Интересно, обратил бы он на нее внимание, если бы «Пасифик Пинчер» не выгнала его? Наверное, нет. И Эллиот спрашивал себя, какие испытания еще ждут его впереди. Старик, скорей всего, окажется страшным занудой. Ну ничего, можно у них и не задерживаться.

– Завтра я встречусь со своим агентом, – зачем-то сказал он. – Может быть, снова начну работать.

Синди посмотрела на него такими счастливыми глазами, что он мысленно выругал себя за эту глупую ложь.

– Как я рада! Я читала в газетах о несчастном случае. Мне прямо плохо стало.

Эллиот пожал плечами.

– С каждым может случиться… – Он замялся, а потом решительно сказал: – У меня теперь вместо левой ноги протез. Это вас шокирует?

– С какой стати это должно меня шокировать? Вы прекрасно ходите, никто и не догадается.

– Догадываются, когда я снимаю ботинок.

Прозвучавшая в его голосе горечь обожгла Синди.

Горячая волна жалости захлестнула ее.

– Да, понимаю, простите.

– За что вас прощать?

Синди колебалась.

– Ну, смелее, говорите.

– Вам, должно быть, очень трудно. Я уверена, что у вас было много девушек, а теперь… Нельзя портить себе из-за этого жизнь. – Она снова помолчала. – И потом, какое значение имеет нога, если мужчина и женщина любят друг друга?

Эллиот присвистнул.

– Вы ничего не понимаете, детка. Это имеет чертовски большое значение. Вы просто не знаете.

– Я знаю. Но ведь я сказала: если любят. Я говорила не о возне в постели, а о любви.

– А для вас это имело бы значение?

– Я собираюсь замуж, – Синди смотрела прямо перед собой.

– Да.

Эллиот почувствовал вдруг разочарование, и это рассердило его. Зачем ему эта девчонка? Аппетитная, конечно, но и только. И все же, услышав о ее предстоящем замужестве, он был огорчен.

– И кто же этот счастливец?

– Вы познакомитесь. Он живет с нами. – Синди показала пальцем. – Последнее бунгало по правой стороне.

Эллиот быстрым взглядом окинул маленькое строение, наполовину скрытое кустами. Его не удивило убожество дома, ему даже понравилась эта скромность, столь отличная от его собственного жилья.

Он затормозил перед калиткой, сразу за «ягуаром» Вина.

– Это машина вашего жениха? – поинтересовался он, когда Синди ступила на тротуар.

– Да.

– Хорошая машина. Ладно, пошли, девочка, я не могу слишком задерживаться.

Синди повела его по дорожке к бунгало.

Джо и Вин следили за ними из-за кружевных занавесок. Джо потел и чувствовал, как слабеют его ноги. Вин тяжело дышал, сжимая в руке автоматический пистолет тридцать восьмого калибра.

– Привезла, – прошептал он. – Я знал, что у нее получится. Ну вот и наши пятьдесят кусков. Только ты не вмешивайся.

– Будь осторожен, Вин, – взмолился старик. – Мне так не нравится твоя затея. Я…

– Заткнись, ладно? – ласково попросил Вин. – Я сделаю все, как надо.

Синди распахнула дверь.

– Входите, пожалуйста, – сказала девушка так хрипло, что Эллиот удивленно посмотрел на нее. Синди была совершенно бледна.

– В чем дело, малышка, вам плохо? – Он был совершенно озадачен.

Шорох за спиной заставил Эллиота обернуться, и он увидел Вина, который стоял в дверях гостиной, держа в вытянутой вперед руке пистолет.

– Спокойно, приятель, – приказал Вин голосом, похожим на звук сыплющегося гравия. – Заходи, и пошевеливайся, иначе я проделаю тебе второй пупок.

Эллиот пришел в себя после секундного замешательства.

– Диалог прямо из фильма класса «В». – Он обернулся на Синди. – Вы меня разочаровали, малышка. Кто бы мог подумать, что вы окажетесь бандитской девкой, – и он расхохотался. – Снова диалог из второсортного фильма.

Барни прервал рассказ и хитро посмотрел на меня.

– Не хотите попробовать колбасок Сэма, мистер Кемпбелл? Фирменное блюдо. Их пропитывают ромом, прежде чем зажарить в соусе. Очень рекомендую.

Я объяснил, что уже обедал, и, кроме того, мне приходится следить за своим весом.

– Не стоит так много внимания уделять весу, – презрительно заметил Барни. – Живешь-то всего один раз, мистер. Мне страшно подумать, сколько хорошей еды я мог бы упустить, если бы стал думать о фигуре. Вам понятна мысль?

Я ответил утвердительно и спросил, не хочет ли он колбаску или две?

Улыбнувшись, Барни показал Сэму толстый палец. Видимо, это был заранее оговоренный сигнал, потому что негр поспешил к нашему столику с блюдом, на котором лежала дюжина маленьких колбасок цвета красного дерева, покрытых сморщенной кожицей.

– Попробуйте хоть одну, – предложил мой собеседник, но инстинкт самосохранения посоветовал мне отклонить предложение.

Я попросил Барни продолжать историю и не отвлекаться по пустякам.

– Горячие, – попробовал заинтересовать меня толстяк. Он запихнул одну колбаску в пасть и принялся жевать. Увидев, как заслезились от перца его глаза, я понял, что принял правильное решение, отказавшись от угощения, и порадовался своему здравомыслию.

Изрядно прополоскав рот пивом, Барни вытер губы и уселся поудобней. Скамейка под ним слабо пискнула, моля о пощаде, но Барни остался равнодушным и кинул в рот еще две колбаски.

– Настоящий динамит, – одобрительно крякнул он. – Я видел, как некоторые ребята, которые считались довольно крепкими, подскакивали на три фута после одной такой колбаски…

– Вы остановились на похищении, – напомнил я. – Что же было дальше?

Проткнув вилкой очередную колбаску, Барни заговорил:

– Так вот, Вин умел казаться крутым, когда был в настроении. Он до смерти напугал Синди и Джо, но не произвел никакого впечатления на Эллиота. Тот прошел в гостиную и уселся в лучшее кресло. Игнорируя Вина и его пистолет, бывший актер смотрел только на Джо. Старик показался ему симпатичным, и заметив, что тот дрожит, Эллиот понял, что дело здесь нечисто.

– Это ваш отец, Синди?

Она кивнула, дрожа под стать своему старику.

Эллиот улыбнулся Джо.

– Поздравляю, у вас прелестная дочь. А кто этот джентльмен с пистолетом? Ваш будущий зять? Я советую вам как следует подумать, прежде чем отдавать девочку за такого свирепого малого. Он, пожалуй, станет ее колотить под пьяную руку, а?

– Слушай-ка, приятель, – прорычал Вин. – Заткнись! Здесь говорю я!

Эллиот не обращал на него внимания. Повернувшись к Синди, он сказал:

– Не думал, что вам нравятся такие типы. Вы ведь говорили, что в восторге от моих работ в кино, а его игра не прошла бы даже на телевидении. Мне кажется, вы можете найти что-нибудь получше.

Пинпа понял, что ему бросают вызов.

– Ладно, шпана, – прошипел он. Ему много раз приходилось управляться с парнями, которые лезли на рожон. С этого красавчика следовало сбить спесь и дать понять, кто здесь главный. Шагнув вперед, он схватил Эллиота за рубашку, собираясь рывком поднять его с кресла, протащить через комнату и так грохнуть о стенку, чтобы у того перехватило дух, но вышло иначе.

Эллиот ударил Пинпа по запястью и ударом ноги в грудь отшвырнул от себя. Вин сбил стул и врезался в столик, разнеся его в щепки, а пистолет птицей вылетел у него из руки.

Эллиот вскочил и поймал пистолет, пока Вин, ничего не соображая, сидел на полу.

– Сожалею, мистер Лак, – мягко извинился Дон. – Надеюсь, этот столик стоил не слишком дорого?

Джо, окаменев, смотрел на пистолет в руке Эллиота. В его воображении рисовалась подкатывающая к дому патрульная машина и полицейские, заталкивающие его и Синди на заднее сиденье. Он отчетливо видел железные ворота тюрьмы, с лязгом захлопывающиеся за ними по крайней мере на десять лет.

Зачем он послушался Пинпа? Почему не уговорил Синди не ввязываться в это дело?

Синди прижалась к стене и полными ужаса глазами смотрела на Вина. Ей показалось, что он серьезно ранен.

– Не расстраивайтесь, – утешил ее Эллиот. – Этот парень цел. Что может значить маленький кувырок через голову для такого героя?

Вин тряхнул головой, стараясь прояснить сознание, и неуверенно поднялся на ноги. Сжав кулаки, он с дрожащими от злости губами смотрел на Эллиота.

– Одно лишнее движение, приятель, – ухмыльнулся Эллиот, – и я проделаю тебе второй пупок.

Глядя на осатаневшего Вина и на спокойного Эллиота, Синди вдруг почувствовала в себе перемену. Она отчетливо поняла, что Пинпа ей не пара. Эта мысль так потрясла девушку, что она быстро шагнула к Джо, ухватилась за его руку, и старик, не веря собственному счастью, понял, что дочь вернулась к нему.

– А что если нам сесть и обсудить это дело? – предложил Эллиот, обращаясь к отцу и дочери. – А ты иди туда, – он указал Вину дулом пистолета на кресло возле окна. – Давай садись, если не хочешь, чтобы я пальнул из твоей пушки или вызвал полицию.

Сдавленно ругаясь себе под нос, Вин все же сел в кресло.

Эллиот улыбнулся Синди.

– Вас с отцом прошу сесть сюда, – и он кивнул в сторону дивана.

Эллиот устроился в кресле, которое находилось одинаково далеко от всех трех похитителей. Он положил пистолет на подлокотник и закурил, не спуская глаз с Вина.

– Так, Синди, а теперь вы должны объяснить, что все это значит.

Джо сжал руку дочери.

– Скажи ему, детка. Правда еще никому не вредила.

– Заткнись, ты! – заорал Вин. – Помалкивай, Синди, не слушай этого старикашку!

Девушка покраснела, и глаза ее сердито блеснули. Никто еще не разговаривал с ней таким тоном.

– Мистер Эллиот, поверьте, мне очень стыдно, – начала она, глядя на Дона. – Нам страшно нужны деньги. Все это затеял Вин. Когда он услышал, что я познакомилась с вами, то сказал, что вас будет нетрудно похитить и заставить заплатить выкуп. Он говорил, что в этом нет ничего страшного, и обещал не причинить вам вреда. Нам с отцом казалось, что раз вы богаты, то заплатите выкуп, не моргнув глазом, и тогда мы сможем начать новую жизнь. Теперь я понимаю, что мы поступили ужасно. Пожалуйста, простите нас.

Эллиот изумленно смотрел на девушку.

– Выкуп? И сколько же вы хотели?

– Пятьдесят тысяч долларов. При ваших деньгах, мистер Эллиот, это не слишком большая сумма, правда?

Дон расхохотался. Джо и Синди смотрели на него с удивлением, Вин – с ненавистью, а Эллиот хохотал до тех пор, пока из его глаз не покатились слезы. После этого он достал платок и вытер лицо.

– Что здесь смешного? – занервничала Синди.

– Что смешного? Да это лучшая шутка года, глупышка вы этакая! Бедные мои путаники, бьюсь об заклад – я такой же нищий, как вы. У меня только и осталось, что машина, чемодан с барахлом и девять тысяч долларов наличными, которые, кстати, принадлежат не мне. Я сматываю удочки, пока до меня не добрались кредиторы. Вы определенно выбрали самый подходящий момент. Как же так можно? Неужели вы не навели справок, прежде чем похищать меня? Разве вы до сих пор не понимаете, что о состоянии кошелька нельзя судить по фасаду?

– Он блефует, – злобно проговорил Пинпа и сделал движение, собираясь встать из кресла.

Эллиот опустил руку на пистолет.

– Не стоит, дружок. Я справлюсь с тобой, несмотря на протез.

Выражение глаз Дона заставило Пинпа поглубже втиснуться в кресло.

– Вы хотите сказать, что у вас совсем нет денег? – пробормотала Синди. – Вы не богаты? А как же машина? И эта шикарная вилла? Кто вам поверит?

– Машина вернулась к агенту несколько часов назад. Вилла давно заложена. Я в бегах, детка. Со мной все кончено.

– И это говорит человек, в кармане у которого есть девять тысяч долларов! – выкрикнул Пинпа.

– Их хватит ненадолго. Когда они уйдут… Все. Я не умею зарабатывать на жизнь. Мне крышка.

– Но такие деньги! – возразила Синди. – Вы могли бы жить на них не меньше двух лет.

– Многие могли бы жить на них годы. Многие, но не я. Либо я держусь на самой поверхности, либо я вообще не живу.

Наступило молчание, после которого вдруг заговорил Джо.

– С вашего позволения, мистер Эллиот, мне кажется, вы неверно рассуждаете. Мы живем иной раз на двадцать долларов в неделю, и ничего – обходимся.

– А я не хочу обходиться, – возразил Эллиот. – Я хочу жить. Понимаете разницу? И потом, если вам так уж нравится обходиться двадцатью долларами в неделю, зачем вы затеяли похищение?

Джо зябко передернул плечами.

– Я не хотел, – горячо сказал он. – Я не стал бы этого делать, мистер Эллиот.

– Это действительно так, – вмешалась Синди. – Мы с Вином уговорили отца. Нам нужны деньги! Мне осточертела такая жизнь. Я не хочу воровать каждый день. Я хочу жить, а не шарить по чужим карманам!

Эллиот поднял брови.

– Так вот, оказывается, чем вы занимаетесь?

– Да! Да! – Синди была как в горячке. – И папа тоже. Каждый день. И все ради нескольких десятков долларов в неделю.

– А что он делает, помимо того, что тычет пистолетом в людей? – Эллиот кивнул в сторону Пинпа.

– Это мое дело! – пролаял Вин. – Придержи язык, Синди, ты слишком много болтаешь.

– Он взломщик, – не обращая внимания на жениха, объяснила девушка.

– Забавное трио, – улыбнулся Эллиот. – Жаль, что не могу вам помочь. В лучшие времена я, пожалуй, дал бы вам денег, но вы немножко опоздали. – Он встал. – Мне пора, – и, оставив пистолет на подлокотнике, направился к двери. – И примите совет, – Дон задержался на пороге, – не занимайтесь больше похищениями. Похоже, это не ваше дело.

– Вы правы, мистер Эллиот, – поспешно согласился Джо. – Но вы ведь не собираетесь устроить нам неприятность? Я имею в виду полицию?

– Конечно, нет, – успокоил старика Дон. – Кто знает, может меня самого скоро станет искать полиция.

Эллиот сказал это в шутку, но в ту же минуту тайный смысл сказанного поразил его. Он понял, что сам не лучше это воровской троицы: они таскали по мелочам, а он воровал по-крупному. Убегая сейчас, он обкрадывал банк и кредиторов. Девять тысяч долларов в его карманах давно ему не принадлежали. Одежда на нем и содержимое чемоданов тоже было чужим. И он подумал, что бесчестен так же, как и неудачливые похитители.

И тут в его памяти всплыл Луис де Марии.

«У вас есть возможность достать марки, а как вы их достанете, нас не касается, – говорил он. – Мы примем их и, ни о чем не спрашивая, заплатим двести тысяч».

Эллиот внимательно посмотрел на воров, не сводивших с него глаз. Может быть, с их помощью ему удастся обстряпать это? Предположим, он заплатит им пятьдесят тысяч, тогда у него останется сто пятьдесят. Такая сумма позволила бы ему весело пожить, прежде чем поставить точку.

Эта неожиданная идея, молнией мелькнувшая в мозгу, вдруг захватила Эллиота.

– Если вам действительно нужны пятьдесят тысяч, – сказал он, неожиданно возвращаясь к креслу, где на подлокотнике еще лежал пистолет, – вы можете их заработать. Хотите?

Пинпа недоверчиво уставился на отставного актера.

– Что за работа?

– По вашей части.

И Эллиот рассказал им о марках Ларримора.