Текст книги "Смерть по почте"

Автор книги: Джеймс Дин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Викарий торопливо вскочил на ноги, и с его колен соскользнула книга. Я успел заметить название, прежде чем она упала на пол обложкой вниз. И каково же было мое изумление, когда я прочел название последнего романа Дафны Дипвуд. Так вот какие книжки читает наш святой отец! Разве не пора ему готовиться к воскресной службе? Или читать какой-нибудь серьезный теософический труд? Вот так сюрприз. Что бы сказал по этому поводу епископ?

– Доктор Керби-Джонс! – Невилл быстро справился со своей растерянностью и пошел мне навстречу с распростертыми объятиями. – Какая приятная неожиданность! Что привело вас ко мне этим утром?

– Доброе утро, святой отец, – сказал я. – Прошу прощения, что явился вот так, без звонка. Очень надеюсь, что вы примете мои извинения.

– Да что вы, что вы, какие пустяки. – Невилл жестом пригласил меня сесть перед столом. – Вы желанный гость в этом доме. Я всегда найду время, чтобы поговорить с одним из своих прихожан.

– Спасибо, святой отец, это очень обнадеживающе, – сказал я, устраиваясь в потертом кожаном кресле. – У дверей я столкнулся с миссис Летти Батлер-Мелвилл. Она, похоже, очень спешила куда-то, но разрешила мне войти.

Глаза викария светились гордостью.

– Дорогая Летти – самая чудесная и трудолюбивая женщина. Она просто великолепная помощница для скромного святого отца. Она пошла проведать одного из самых старых наших прихожан. Летти навещает затворников и больных стариков нашего заблудшего стада и еще ни разу не разочаровала меня. Я не могу себе представить, что я или они делали бы без нее. Она полна энергии, и она заботится о всех нас.

Я вдруг задумался, почему же это наш дорогой святой отец сам не проведывает слабых овечек своего стада. Ведь нетрудно догадаться, что его приятную улыбку и нежный баритон любой здравомыслящий человек предпочтет серой внешности Летти Батлер-Мелвилл и ее странному дребезжащему голоску. Хотя, впрочем, я зря наговариваю на женщину. Может, она расцветает, как новогодняя елка, в присутствии тех, кому нужны ее забота и горячий куриный супчик. Невилл, во всяком случае, был полностью убежден в неотразимости своей жены.

– Уверен, что жители Снаппертон-Мамсли очень благодарны ей за ее терпение и участие, – сказал я в надежде увидеть на лице Невилла еще одну улыбку.

И он меня не разочаровал.

– Именно так, доктор Керби-Джонс, именно так, – ворковал он, не переставая кланяться. – Так чем я могу вам помочь этим утром?

Я быстренько рассказал ему о своем желании найти секретаря и спросил, не может ли он посоветовать кого-нибудь подходящего. Дорогой святой отец воспринял мою просьбу с такой серьезностью, словно я предложил его вниманию сложнейшую теософическую дилемму.

После нескольких минут размышлений Невилл достал из стола ручку, бумагу и набросал на листке несколько имен и номеров телефонов. Он передал мне листок через стол.

– Я уверен, доктор Керби-Джонс, что любая из этих женщин вам подойдет.

– Святой отец, я настаиваю, чтобы вы называли меня Саймон. Прошу вас. Вы окружили меня такой теплотой и заботой, что я чувствую себя в Снаппертон-Мамсли почти как дома.

– Ну конечно, Саймон. Мы всегда рады, когда у нас в деревне появляется человек вашего воспитания и образования.

Я склонил голову, скромно принимая комплименты.

– И спасибо вам за рекомендации. – Я помахал в воздухе списком фамилий, что он мне дал. Очень даже может быть, что я воспользуюсь услугами одной из женщин, которых он мне посоветовал. – В наши дни надо быть очень осторожными. А после того, что случилось с несчастной Эбигейл Уинтертон этой ночью, стоит крепко задуматься, куда катится этот мир.

В этот момент Невилл как раз доставал трубку из ящика стола, но, услышав мои слова, он выронил трубку из рук, и та с глухим стуком упала на пол. Лицо его стало мрачнее тучи, и он так внезапно выпрямился, что испугал меня.

– Саймон, боюсь, я совсем забыл о приличиях. Не желаете чашечку чаю?

– Как это любезно с вашей стороны, святой отец.

Он ушел на кухню готовить чай. А я терпеливо ждал в кресле и размышлял, почему упоминание о смерти Эбигейл Уинтертон так расстроило его.

Глава 10

Невилл скоро вернулся с подносом в руках – не иначе, как его любящая супруга оставила перед уходом все необходимое для одиннадцатичасового чаепития, – и к этому времени он снова обрел свою невозмутимость. Он умело разлил напиток по чашкам, и я с содроганием сделал глоток. О боги, у них, видимо, стальные желудки. Как они могут пить эту гадость?!

Прикрыв свое отвращение кашлем, я вернулся к теме нашего разговора.

– Вы уж простите, ваше преподобие, что я расстроил вас, заговорив о смерти Эбигейл Уинтертон. Но это не идет у меня из головы с тех самых пор, как вчера ко мне наведалась полиция. – Про себя же я добавил, что меня больше интересуют подробности этого убийства.

Невилл отвернулся на мгновение.

– Вам не нужно извиняться, Саймон. Это одно из величайших потрясений за все время моего служения в этом приходе. Известие о смерти мисс Уинтертон так поразило меня, что я с трудом могу смотреть правде в глаза. – Он повернулся ко мне с печальной улыбкой на губах. Такому красивому служителю Бога простятся все провалы и прегрешения! Разве что епископ будет очень недоволен, хотя и он наверняка неравнодушен к Невиллу.

– Я могу себе представить, как вы скорбите по усопшей, святой отец, – поддакнул я. Я не мог удержаться, чтобы не подбодрить бедолагу, настолько искренним выглядело его горе.

– Спасибо, Саймон, – сказал он просто. – Вы такой понимающий человек! Я так давно знал бедную, несчастную Эбигейл, что ее смерть стала для меня настоящим ударом. Ведь никто не ожидает, что с ним может случиться такое несчастье.

Не стоит ему так переживать.

– Но, ваше преподобие, – заметил я мягко, – вы действительно считаете, что это просто несчастный случай? – Я постарался, чтобы мои слова прозвучали обыденно.

Несколько бесконечно долгих мгновений мне казалось, что Невилл вот-вот упадет в обморок. Я готов был броситься ему на помощь в любую секунду, но он, слава Богу, справился сам.

– Я… хм… я, признаться, не задумывался над этим, Саймон. – Его голос немного дрожал. – То есть вы хотите сказать, что Эбигейл умерла не от сердечного приступа? Летти говорила, что скорее всего именно это послужило причиной ее смерти.

Неужели он действительно такой наивный человек, что готов поверить всему, что говорят люди? Впрочем, очень может быть, что жена лишь пыталась защитить его от чего-то. А вот от чего именно, это уже совсем другой вопрос. С риском вызвать у него остановку сердечной деятельности я все же решил применить более жесткую тактику.

– Нет, святой отец, боюсь, это был не сердечный приступ. Полиция не стала бы сомневаться в причинах смерти, если бы не особые обстоятельства. Как вы думаете, ее могли убить?

На последнем слове Невилл побледнел. Я уже думал, где взять воду, чтобы прыснуть ему в лицо в случае чего, но невероятным усилием воли он заставил себя глубоко вздохнуть, глаза его ожили, и он немного расслабился.

– Но… но, – лепетал он, – за что? Зачем кому бы то ни было убивать Эбигейл?

– Понятия не имею, святой отец. Я ведь совсем недавно в вашей деревне, помните? И я практически ничего не знаю про ее обитателей. А вот вы, как наш пастырь и советчик, наверняка можете знать, у кого хватило бы хладнокровия сделать это и, главное, у кого были на то мотивы.

Я откинулся на спинку кресла в ожидании очередного приступа его преподобия.

Однако в Невилле определенно оказалось больше стойкости, чем я ожидал. Она посмотрел прямо мне в глаза и заговорил твердым, убежденным голосом:

– Саймон, это совершенно ужасное заявление. Никто из известных мне жителей деревни не пошел бы на такое страшное злодеяние. Никто не стал бы намеренно отнимать жизнь у другого человека! Сама эта мысль кажется мне нелепой! Должны быть какие-то другие объяснения.

Он неплохо сыграл праведный гнев и несведущую невинность, но где-то внутри, и я это хорошо видел, всколыхнулся страх. Страх того, что он в своих розовых очках не видел червоточин в душах прихожан? Или страх того, что кто-то из близких и дорогих ему людей мог оказаться хладнокровным убийцей? Интересно, что такого он может знать, что имеет отношение к делу?

А как же насчет той пьесы, которую она упоминала на нашем последнем собрании? Пьеса ведь как раз о моральном разложении и упадке нравов в нашей деревне? – Я произнес это с максимальной невинностью, на которую только был способен.

– Это полная и абсолютная ерунда! – взорвался Невилл, и я слегка опешил. Я и не ожидал, что у него такой мощный голос. Он продолжил чуть мягче: – Снаппертон-Мамсли – это тихая, спокойная деревушка, населенная трудягами с чистыми, богобоязненными душами. Вы здесь новенький, и я делаю скидку на это. У вас просто еще не было шанса поближе познакомиться с живущими здесь людьми. Нет у нас никакого морального разложения. Даже предположить такое немыслимо! Да, порой бедная Эбигейл слегка драматизировала ситуацию, и ее реплика на собрании была лишь очередным тому примером.

– А вам не кажется, что смерть ее становится от этого еще загадочнее? – Да какого же цвета небеса в его вселенной?

Нет, это абсурдно! Уверен, ее смерть окажется каким-нибудь несчастным случаем. – Похоже, чем больше он разговаривал на эту тему, тем возбужденнее становился. Он определенно чего-то боялся, но я никак не мог понять, чего именно.

– Ваше преподобие, с вами все хорошо? – спросил я взволнованно. Мне и правда было не по себе, глядя на него. Он выглядел совершенно подавленным. Что же это за страх?

Невилл неопределенно махнул рукой:

– Со мной все будет в порядке, Саймон, но, надеюсь, вы не откажете мне в любезности и оставите меня одного. Все это так ужасно, мне нужно время, чтобы примириться с произошедшим. – Голос его снова окреп. – Мне нужно время на молитвы и размышления. Этим я и займусь. – Он посмотрел на меня, и в глазах его я прочел мольбу.

Как я мог отказать? Мне бы следовало дожать его и выудить необходимую информацию, пока он не в состоянии сопротивляться. Я ведь уже не человек, но, несмотря на то что вы могли обо мне подумать, я еще в состоянии испытывать симпатию. По крайней мере если речь идет о красивом мужчине.

– Ну разумеется, ваше преподобие. Я все понимаю. Прошу вас, простите меня за то, что расстроил вас.

Он поднялся на ноги вместе со мной.

– Не думайте больше об этом, не стоит, Саймон. А со мной все будет в порядке.

Мое чувство юмора, которое обычно проявлялось некстати, сейчас сослужило мне хорошую службу. Его лицо, исполненное боли и сострадания чужому горю, выглядело трогательно до слез. Нет, определенно этот талант пропадает почем зря в Снаппертон-Мамсли.

Заверив викария, что я сам найду дорогу обратно, я скрылся, прежде чем рассмеяться прямо в лицо преподобному.

Я побрел домой, размышляя над дальнейшими действиями. Можно было зайти к Джейн и поделиться с ней плодами своих утренних трудов. Уверен, ее бы позабавили мои приключения. Впрочем, учитывая, насколько скудными были почерпнутые мной сведения, идти к Джейн, пожалуй, еще рановато.

С другой стороны, расследование лишь начинается. Я подошел к входной двери своего коттеджа и отпер ее. Насвистывая веселую песенку себе под нос, я прошел в кабинет. На автоответчике мигал огонек, и я остановился, чтобы проверить сообщения. Холодный голос Саманты Стивенс прорезал тишину: «Доктор Керби-Джонс, простите, что не предупредила вас заранее, но я бы хотела пригласить вас сегодня отобедать с нами. Мой муж жаждет познакомиться с вами, и надеюсь, вы не откажетесь поддержать его после несчастного случая». Она назвала свой телефонный номер и попросила перезвонить, чтобы обговорить детали с секретаршей мужа.

Весьма интересно, решил я, записывая номер. У меня не было никаких планов на вечер, так что вполне можно навестить загадочно травмированного мистера Стивенса и продолжить знакомство с его женой. Интересно, найду ли я способ заговорить об Эбигейл Уинтертон и не вызвать подозрения?

Стоит продумать все до мелочей. Может, сказать так: «Я тут узнал, приятель, что ты обчистил ее дочиста»? Нет, вряд ли это подходящий тон. Потребуется что-нибудь поумнее.

В конце концов, эта маленькая афера давала Эбигейл Уинтертон повод убить мистера Стивенса, а не наоборот. Во всяком случае, мне так казалось. Но вот если у Эбигейл Уинтертон был роман с мистером Стивенсом, а Снежная королева, Саманта Стивенс, узнав об этом, решила убрать ее с дороги, то это был бы уже вероятный поворот событий.

Я громко рассмеялся. Да, что и говорить, потребуется напрячь воображение, чтобы представить себе этот роман. Одной Дафны Дипвуд будет маловато.

А может быть, Эбигейл Уинтертон разузнала какую-то ужасную тайну семьи Стивенсов, которую те не хотели предавать огласке? Если убиенная действительно просматривала чужую почту, то одному Богу известно, что она могла разузнать про своих соседей! И не факт, что она ограничилась семейством Стивенсов. Каждый в Снаппертон-Мамсли мог стать жертвой шантажа.

Впрочем, далеко не вся деревня присутствовала на собрании, а это значительно сужало круг подозреваемых. Если, конечно, придя домой с собрания, они не начали рассказывать всем и каждому о пьесе Эбигейл Уинтертон (будем считать, что это все-таки ее пьеса, для простоты повествования). Что маловероятно. А следовательно, убийца почти наверняка среди тех, кто был на собрании.

Пока полиция не выдвинула официальной версии происшествия, я был связан по рукам и ногам. Оставалось лишь заниматься домыслами. Я, конечно, мог вообразить себе десяток способов, как убийца пробрался в дом к Эбигейл и расправился с бедной женщиной. Но до тех пор, пока мы не получим более существенной информации, домыслы никуда нас не приведут.

Я посмотрел на листок бумаги у меня в руке. Почему бы не перезвонить миссис Стивенс и не принять ее приглашение? Я набрал номер и стал ждать. На удивление бесполый голос равнодушно выслушал меня и так же равнодушно описал, как добраться до поместья Стивенсов. Я поблагодарил это (пола я не знал, поскольку оно так и не представилось) и повесил трубку.

Я прошел на кухню и налил себе стакан воды. Из-за этих таблеток, о которых я уже не раз упоминал в своем повествовании, у меня время от времени пересыхает во рту. Я понятия не имею, как эти чертовы штуки действуют, но я готов терпеть мелкие неприятности и побочные эффекты, памятуя о свободе, которую они мне подарили. Поверьте мне, не испытываю ни малейшего желания выть на луну и терпеть быстро растущие волосы по всему телу. У меня и так приличная шевелюра:

В дверь позвонили, и я поставил пустой стакан в раковину. Когда в дверь позвонили второй раз, я уже открывал замок. В дверях стоял не кто иной, как старший инспектор Робин Чейз во всей своей красе, лихо подкручивая усы.

Я улыбнулся. На ловца и зверь бежит!

Глава 11

Я пригласил блюстителя порядка в дом. Он был один, и я обрадовался этому. Быть может, я неправильно истолковал цель его визита? Может, он зашел вовсе и не потому, что полиция наконец-то решила официально заявить, что Эбигейл Уинтертон была убита. Может, он просто хотел повидаться со мной.

И может быть, все желания на земле сбудутся. Я грустно вздохнул и проводил гостя в гостиную. По крайней мере на этот раз я прилично одет.

– Не желаете выпить чего-нибудь, инспектор? – спросил я и жестом предложил присаживаться на любое понравившееся место. Он выбрал самое удобное кресло в комнате.

– Нет, благодарю вас, доктор Керби-Джонс. Я не отниму у вас много времени, – заверил он.

– Чем могу помочь вам, старший инспектор?

– Мы продолжаем расследование, доктор Керби-Джонс, и я хотел бы вернуться к вашим показаниям. – Он достал из кармана записную книжку.

– Так, значит, смерть мисс Эбигейл Уинтертон не была несчастным случаем?

– Теперь мы официально трактуем этот случай как убийство, – ответил Чейз.

– Как это случилось? Вы ведь сами понимаете, по деревне такие слухи ходят, что с ума сойти можно!

Чейз улыбнулся:

– Например?

– Например, что ее забили до смерти. Что ее отравили или удавили. Да любой способ умерщвления! Называйте, не ошибетесь.

Чейз покачал головой:

– Почему-то меня это не удивляет.

– Так как ее убили на самом деле? – повторил я свой вопрос.

– Мисс Уинтертон задушили.

Судя по выражению его лица, зрелище было не из приятных.

– Бедная женщина! – воскликнул я. – Как ужасно! – И я действительно так думал. Да, у нее был нелегкий характер, но она не заслужила такой чудовищной смерти. – У вас уже есть какие-нибудь зацепки, инспектор? – спросил я после краткого молчания.

– Мы ведем расследование по нескольким направлениям, доктор Керби-Джонс, – мягко ответил он. – Но я хотел бы задать вам еще несколько вопросов, если не возражаете.

– Да о чем вы? Конечно, спрашивайте, – сказал я.

– Расскажите мне еще раз о той пьесе, про которую мисс Уинтертон упоминала на вашем собрании.

Ага! Так, значит, пьеса действительно имеет отношение к убийству! Я быстро повторил ему то же, что говорил и раньше, а он кивал время от времени, помечая для себя некоторые факты.

– А вы не нашли рукопись пьесы в ее доме? – спросил я.

Сначала мне показалось, что он не собирается отвечать, но все же он заговорил:

– Нет, пока мы еще не нашли ее. Если, конечно, она вообще когда-либо существовала.

– Вы полагаете, что она могла выдумать все это?

– Да, я полагаю, это вполне возможно. Но скорее всего убийца прихватил рукопись с собой.

Я присвистнул.

– Что бы ни было в этой пьесе, это наверняка горячее чтиво.

– Что ж, пока мы не найдем рукопись или не поговорим с кем-нибудь, кто читал ее, мы не узнаем, – сказал Чейз.

– А как вы думаете, мисс Уинтертон сама ее написала? Ведь если нет, то тот, кто написал, должен сейчас проявить себя.

Чейз пожал плечами:

– Если кто-то другой написал эту пьесу, то скорее всего после такого происшествия он пожелает остаться неизвестным. Кроме того, в настоящее время нам необходимо сосредоточиться на других нюансах дела.

– Например, у кого был подходящий мотив, чтобы покончить с ней? – спросил я из вредности.

Он кивнул, сдерживая улыбку.

С ним легко было разговаривать, он расслабился и охотно делился информацией. Должно быть, это потому, что меня он не подозревал.

– Боюсь, мне придется спросить вас еще раз. Как хорошо вы знали мисс Уинтертон? – Он посмотрел в записную книжку. – Раньше вы заявляли, что недавно в деревне и почти ни с кем не общались, доктор Керби-Джонс. Может так случиться, что вы были знакомы с жертвой до того, как перебрались сюда?

Нет, я ошибся, вовсе он не расслабился.

Я покачал головой:

– Я не был знаком с этой женщиной. Мы встретились впервые три дня назад у викария. Преподобный Невилл пригласил меня на заседание комитета по сбору средств на восстановление церкви Святого Этельвольда, и мисс Уинтертон была одним из членов комитета. Там я и встретил ее впервые.

– Вы ни разу не были в ее магазине? Ни разу не отправляли писем или посылок?

– До прошлых выходных, – повторил я ему во второй раз, – я практически не появлялся в Снаппертон-Мамсли. Преимущественно жил в Лондоне. Пришлось побегать по кабинетам, чтобы получить вид на жительство. Поэтому я и жил в столице, а сюда наведывался лишь изредка, чтобы присматривать за домом. Ни в магазин, ни на почту я не заходил. Первый раз я пришел на почту два дня назад, чтобы отправить рукопись своему литературному агенту в Лондон. Третий и последний раз я видел мисс Уинтертон вечером того же дня, на собрании Общества любителей драмы.

– Значит, вы были абсолютно не знакомы с жертвой? – спросил Чейз.

– Да, – согласился я.

– А вы не заметили в тот вечер или в другое время, когда сталкивались с ней, что-нибудь, что могло бы пролить свет на наше расследование?

Насколько откровенным я должен быть с ним в эту минуту? Да уж, задачка! С другой стороны, самое плохое, что может случиться, – его отношение ко мне изменится в худшую сторону. Он станет воспринимать меня как взбалмошного американца. Я колебался.

– Хм… разве что слухи, которые мне довелось услышать.

Чейз ободряюще улыбнулся. Какой негодник! Уверен, он прекрасно понимает, какое впечатление это производит на меня.

– Птичка нашептала мне, – я улыбнулся ему в ответ, – что мисс Уинтертон не стеснялась совать свой нос в чужую почту.

Чейз снова улыбнулся.

– Доктор Керби-Джонс, не могли бы вы поточнее сказать, кто ваши информаторы?

Он поставил меня в щекотливое положение. Стоит ли мне ссылаться на леди Прунеллу и Джейн? Я нахмурился, обдумывая все «за» и «против».

Чейз заметил мои колебания.

– Могу заверить вас, доктор, что я не раскрываю свои источники информации, если в этом нет крайней необходимости.

Я все еще не был уверен, но, с другой стороны, я не видел ни малейшей причины скрывать от него правду.

– И леди Прунелла Блитерингтон, и Джейн Хардвик упоминали этот факт в разговоре со мной. Они обе говорили, что мисс Эбигейл Уинтертон просматривает чужую почту.

– Другими словами, это означает, что она была потенциальным шантажистом, – сказал Чейз.

– Боже мой, как вы прямолинейны! Да, именно это я и хотел сказать. Во всяком случае, мне тоже пришла в голову такая мысль, когда я узнал об этом. Это, конечно, весьма омерзительно, но что поделаешь?! Неслабый мотив для убийства, как вы думаете?

– Да, осталось найти тело в библиотеке и позвать мисс Марпл. – Старший инспектор Чейз подмигнул мне.

– Ну, если вы так смотрите на эту проблему, тогда конечно… – пробормотал я.

Чейз нахмурился, и в этот момент словно солнце зашло за тучи.

– Пожалуйста, запомните одну вещь, доктор Керби-Джонс, убийство – это вам не игра. Кто-то предумышленно и жестоко задушил мисс Уинтертон, и моя работа – выяснить, кто это сделал. – Он поднялся и посмотрел на меня.

– Дорогой мой старший инспектор Чейз. – Я тоже поднялся, слегка покраснев от обиды. – Я это прекрасно понимаю. Я намерен лишь помогать вам в расследовании всеми доступными мне средствами, не путаясь при этом у вас под ногами, уж здесь вы можете быть уверены. – Я обезоруживающе улыбнулся ему. – В конце концов, я просто хочу, чтобы свершилось правосудие.

– Надеюсь на это, доктор Керби-Джонс. И благодарю за помощь в расследовании.

– В любое время, в любое время, – пообещал я, провожая его до двери. – Прошу вас, звоните, не стесняйтесь. В любое удобное для вас время… по любому поводу.

Он обернулся в дверях и быстро провел рукой по усам.

– Я свяжусь с вами.

Хотелось бы надеяться!

Впрочем, я не сомневался, что, прежде чем странное преступление в Снаппертон-Мамсли будет расследовано, я еще не раз встречусь с инспектором Чейзом. И это меня радовало.

Тут мне пришла в голову мысль наведаться к его кузену, еще одному прелестному Чейзу, и посмотреть, что я смогу выяснить по поводу удушенной мисс Уинтертон. Дождавшись, пока полисмен скроется из виду, я надел шляпу, солнцезащитные очки и вышел из парадного входа Лорел-коттеджа.

Я чудесно прогулялся до книжного магазина Чейза. Когда времени будет побольше, надо непременно побродить по окрестностям Снаппертон-Мамсли. Судя по тому, что я видел до сих пор, место было просто восхитительное. Я снова убедился в том, что правильно выбрал свое новое место жительства. Америка больше не грела мне душу. Я запретил себе размышлять о Джеке, Тристане Ловеласе и прочих моих знакомых, что остались по ту сторону океана.

Тревор сердечно поприветствовал меня, едва я переступил порог его магазина.

– Саймон! – Он подошел с распростертыми объятиями. – Как я рад снова тебя видеть! Ты можешь поверить в то, что случилось?! Это ужасно, просто ужасно!

– И не говори, с ума сойти можно! Твой кузен, кстати, только что заходил ко мне. А у тебя он уже был?

Тревор фыркнул и покачал головой:

– Нет еще. Робин будет тянуть с визитом ко мне до последнего. – По его голосу чувствовалось, что отношения с родственником у него натянутые. Может, он просто… ревнует?

– Какая жалость. Он такой симпатяга, – сказал я беспечно.

Тревор прищурил глаза.

– Не теряй времени в том направлении, Саймон, – сказал он сквозь сжатые зубы. – Робин не попадется на твои уловки, уж можешь мне поверить. – Он отвернулся. – Однако чем я могу помочь тебе сегодня?

Дружелюбная атмосфера между нами мгновенно испарилась. Я едва узнавал его. Нет, дело здесь определенно не в ревности. Дело здесь скорее всего в какой-то старой тайне, что связывала родственников.

– Я сказал, что он симпатяга, но я ведь не говорил, что он доступен, – заметил я невинно, и Тревор снова посмотрел на меня. – А к тебе я зашел, чтобы ознакомиться с твоей коллекцией раритетных книг наверху. Я все еще могу взглянуть на них? Просто в прошлый раз у меня не было на это времени. Как ты, наверное, уже заметил, я помешан на книгах, а ведь часто бывает, что то, что искал многие годы, может запросто оказаться у тебя под носом.

Тревор улыбнулся. Он снова пришел в хорошее расположение духа.

– Разумеется, Саймон, проходи, не стесняйся. Уверен, ты найдешь там много интересного. – Он махнул рукой в сторону лестницы, ведущей наверх.

Я подумал, что мне в очередной раз повезло, ведь в магазине, кроме меня, посетителей больше не было. Я поднимался на второй этаж, а разговор все никак не клеился. А мне очень хотелось спросить Тревора Чейза, что он имел в виду под фразой «много интересного». Это просто из вежливости, или у него действительно есть что-то, что может меня заинтересовать?

Я провел перед книжными полками добрых полчаса, и мне действительно удалось обнаружить бесценную книгу, которую я уже очень давно искал. Книга явно была дорогой, но благодаря Дафне Дипвуд и Доринде Дарлингтон я мог позволить себе это. Кроме этого, были здесь книги и помельче по значимости, но я все равно не отказался бы иметь их в домашней библиотеке. Эта покупка сделает Тревору дневную выручку. Если не месячную.

Спускаясь по лестнице, я остановился, поскольку услышал окончание интересного разговора.

– Ты ничего не сможешь изменить! – раздраженно говорил Джайлз Блитерингтон.

– Не смей запугивать меня, мальчишка! – ответил Тревор гневно. – Эбигейл Уинтертон тоже пыталась, и гляди, к чему это привело!