Текст книги "Дом шизов (ЛП)"

Автор книги: Джеймс Дашнер (Дэшнер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава шестнадцатая

На следующий день рассвет наступил поздно, как будто солнце решило поспать, небо заволокло серыми тучами, угроза дождя была тяжелой и неотвратимой.

Они решили хорошенько выспаться – или то, что в данных обстоятельствах считалось таковым, – прежде чем отправиться в путь на следующий день. С одной стороны, они хотели максимально продлить свой световой день. С другой стороны, они не хотели бродить по улицам среди ночи вместе с другими беглецами. Это было бы жутковато. Большинство из них уже ушли, и Ньют решил, что можно дать им фору, дать им немного пространства. Чем больше, тем лучше.

Они стояли возле маленькой хижины, которую несколько дней называли своим домом. Он смотрел на жалкое маленькое строение и думал, смог бы он провести остаток своих дней в таком месте – с ребенком, который не разговаривал, и женщиной, которая заставляла его скучать по тени матери, которую он почти помнил. Кейша и Данте уже были для него всем миром, но оставаться в этом месте, пока они не сойдут с ума, было похоже на особый вид ада на Земле.

– Вон они идут, – сказала Кейша.

Она пристегнула рюкзак, набитый до отказа едой и провизией, точно такой же, как и на его спине. Данте сидел на земле у ее ног, глядя на приближающуюся группу оборванцев, словно говоря: "Ты отдаешь наши жизни в их руки?".

Джонси вел группу из восьми сомнительного вида шизов по тропинке, как раз вовремя, через час после восхода солнца. Ньют не знал, почему слово «оборванцы» пришло ему в голову именно сейчас – наверняка его мама или папа использовали этот термин для описания подростков-хулиганов по соседству, – но, похоже, оно подходило. Здесь было больше татуировок, пирсинга, кожаных ботинок и рваной, потрепанной одежды, чем Ньют когда-либо видел в одном месте. И они, очевидно, не слишком любили мыться или стричься. Но они вызвались рискнуть своей жизнью, чтобы помочь ему воссоединить Кейшу с ее семьей. Этим было сказано все, что нужно было сказать.

– Мастер Ньют! – воскликнул Джонси, огромная ухмылка обнажила менее чем полный набор зубов в его рту. Он зачесал волосы назад одной рукой – его любимое хобби. – Готовы ли мы к приключению всей жизни?

Ньют кивнул ему, как это делал ковбой в старых историях.

– Вообще-то, я надеюсь на самое убогое приключение в своей жизни. Раз охраны нет, будем надеяться, что мы сможем пройти прямо туда и покончить с этим. Кейша говорит, что это около 20 миль.

Джонси обычно имел дурашливое, пустое выражение лица, но, услышав вступительный залп Ньюта, его охватило что-то очень серьезное. Как будто он знал, абсолютно точно знал, что на всем белом свете нет ни единого шанса, что они просто доберутся до места встречи с Кейшей без инцидентов. Без инцидентов, которые оставят шрамы.

– Надеюсь, ты прав, – сказал Джонси, вернув себе прежнее, нормальное, беззаботное выражение лица. – Я уверен, что ты прав. Кто станет связываться с кучкой таких чуваков и леди, как мы?

Он жестом показал на своих друзей, словно показывая ценную вещь. И, возможно, так оно и было.

Ньют с грустью, пронзившей его сильнее, чем он мог бы подумать, заметил, что девушка Джонси не пришла. Он чуть было не спросил о ней, но решил не делать этого.

– Думаю, иммуняки не оставили после себя никаких пушек? – спросила Кейша. – Было бы очень мило с их стороны, если бы они это сделали.

– Ни одной, ублюдки, – ответил Джонси. – Но у нас полно острых предметов.

Он поднял рубашку, чтобы показать осколок стекла, засунутый в брюки, половина которого была обмотана черной изолентой.

– На этот раз я постараюсь не порезать руку.

Кейша оглядела его с ног до головы.

– Лучше будь осторожен, а то можешь порезать кое-что другое. Я бы не стала бежать слишком быстро с этой штукой, засунутой в твои штаны.

Это вызвало достаточно уважительный смех со стороны группы.

– Я буду супер-пупер осторожен, – ответил Джонси. – Может, пошевелимся? Солнце не заходит так долго, знаешь ли.

– Вот и славно, – сказал Ньют, чего он не произносил уже несколько десятилетий, или так ему казалось. – Давайте убираться из этого места.

– Кто хочет понести ребенка первым? – спросила Кейша.

* * *

Ньют отказывался верить, что все охранники ушли – по крайней мере, он не хотел верить, пока они не оставят стену в нескольких милях позади себя. Тем не менее, он достал из рюкзака свою пушку и держал ее заряженной, готовой «заджонсить» любого, кто в этом нуждается – именно так, по словам Джонси, Ньют поступил с ним, словно это был почетный знак. «Помнишь тот раз, когда ты меня „заджонсил“?» – спрашивал он. «О да, это было вчера». Или: «Меня „заджонсил“ лабиринтовый ребенок, разве это не круть?». Ньюту действительно начинал нравиться этот парень, которого он жестоко ударил током всего 24 часа назад.

Когда они подошли к воротам, через которые вошли меньше недели назад, он увидел, что они открыты, что было хорошим началом. Одна из створок была сорвана с петель, большая плита накренилась в их сторону. В поле зрения не было ни одного человека. Джонси крикнул:

– Осторожно, сейчас все встаньте вокруг Ньюта, его мамы и брата. Держите их в центре.

– Они не... – бросил он. – Только у меня есть пушка!

– Неважно. Делай, что тебе говорят.

Он жутко подмигнул Ньюту, что не заставило его думать, что этот человек достаточно разумен, чтобы быть их лидером. Надо работать с тем, что есть, подумал Ньют.

Они добрались до ворот, оглядываясь во все стороны, их было 10 человек – 11, если считать Данте, но он не очень-то годился в качестве смотрящего. Ньют присматривался к дверям, ожидая, что в любой момент оттуда выскочит бугимен. Из-за серого утра ему было трудно сориентироваться между светом и тьмой. Но мир казался покинутым людьми. Звуки птиц были единственными признаками жизни, кроме его маленькой группы.

Они прошли под аркой, образованной открытыми воротами. Никто не спрыгнул с вершины стены, никто не выбежал из леса, никто не спустился с неба на искусственных крыльях. Они были одни, по крайней мере, на данный момент.

Ньют оглянулся на стену, вспомнив, что видел табличку по дороге сюда, но не успел вовремя разобрать слова, как они промчались мимо. Это был просто кусок дерева, который кто-то прибил к доскам основного строения, на его поверхности гвоздем было нацарапано короткое сообщение. Затем кто-то заполнил бороздки слов темной грязью, которая теперь высохла.

Там было написано: "ЗДЕСЬ ЕСТЬ ШИЗЫ".

Глупо, подумал Ньют. Хотя ему пришло в голову, что теперь он действительно шиз – слово, ставшее синонимом чудовищных упырей-каннибалов до того, как он сам поймал Вспышку. Он знал, что скоро будет там. Скоро, если инцидент в боулинге был хоть каким-то показателем. Пересечет Черту. Он вздрогнул, глядя на знак. Он хотел, чтобы Томми убил его, чтобы ему не пришлось проходить через все это. Но Томас подвел его, не так ли? А может, он еще не прочитал записку в конверте? Может быть.

– Эй, капитан Ньют, – сказал Джонси, прерывая его нездоровые мысли. – У тебя очередной приступ или как?

Ньют повернулся к нему.

– Нет, просто буду типа скучать по этому месту, вот и все. Жаль уезжать так скоро.

Он отправился вслед за остальными, не обращая внимания на желание оглянуться в последний раз. Вот так и закончилось его короткое пребывание в Доме шизов, подумал он с мелодраматическим задором. Он поклялся, что никогда не вернется.

Не живым, во всяком случае.

Глава семнадцатая

Двадцать миль – долгий путь, продолжал размышлять Ньют, особенно когда у тебя нет никакого представления о том, как много ты прошел и как быстро двигаешься. Но потом он представил, что сказал бы Минхо, самый старый ветеран Лабиринта, если бы услышал мысли Ньюта. Вероятно, среди прочих менее приятных слов он бы произнес слово «кланкоголовый», а затем снисходительно рассмеялся, и все это каким-то образом не задело бы его чувств. Томми, вероятно, просто согласился бы с Ньютом, но потом все равно пошел бы и все сделал, без единой жалобы.

Он скучал по этим парням. Он действительно скучал по этим парням.

Небо оставалось серым, пока они шли, в основном в тишине, все десять по очереди держали Данте на руках, хотя Кейша всегда держалась рядом, не сводя глаз с ребенка. Дождь еще не пошел, хотя казалось, что он может обрушиться на них в любую секунду. Ньют был благодарен прохладному воздуху, чувствуя себя так, словно его рюкзак весит тысячу фунтов. Они пробирались по маленьким деревенским улочкам и длинным проселочным дорогам, пока не заходя в пригороды, где ситуация может оказаться более опасной. Пока что они не видели никого на улице.

При ходьбе ветер дул им в спину, подгоняя их. Каждое дуновение помогало.

– Может, тебе стоит проверить еще раз, – шепнул Ньют Кейше в один из немногих моментов, когда Джонси позволил им немного отделиться от группы. Остальные были в 30 или 40 футах впереди них. – Мы не можем позволить себе терять время.

Настала его очередь держать Данте, который спал на плече Ньюта, тихо похрапывая и потея, словно это был сама Жаровня, через которую они шли.

Она смотрела на него боковым зрением, испытывая ту же проблему, что и он. Как только они заговорили о своем большом секрете – мобильном телефоне, они решили, что остальные – супершпионы, у которых суперслух и суперзрение. И оба они ужасно не умели сохранять спокойствие в таких обстоятельствах. В действительности, наличие действующего мобильного телефона должно быть настолько безумным, что никто не мог бы ничего заподозрить. Но они оба согласились, что сообщать Джонси и его головорезам о волшебном устройстве было бы невероятно плохой идеей. Святошами они не были, несмотря на их постоянные поклоны и преклонения перед Всемогущим Ньютом, или какое там прозвище выбрал для него Джонси.

– Я знаю, куда идти, Ньют, – сказала Кейша так тихо, что он едва услышал ее. – Я прожила здесь всю свою жизнь, и мой брат тоже. Я не идиотка.

– Я не это имел в виду.

Он осторожно переложил Данте на другое плечо, желая, чтобы мальчик просто проснулся и избавил его от боли в спине – каким замечательным братом оказался Ньют. Или дядей? Неважно.

– Неужели ты удивишься, если что-то случится, и ему придется изменить планы? Изменить место встречи? А что, если мы придем туда, не найдем их и потеряем все это время? Просто проверь.

Кейша тяжело вздохнула, не скрывая своего недовольства.

– Я боюсь, ясно? Это травмирует меня каждый раз, когда я включаю эту дурацкую штуку. Я просто знаю, что там будут ужасные новости. Не говоря уже о том, что батарея совсем разрядилась. Почти разрядилась.

– Я понял, – сказал он, хотя и не был уверен, что понял. Конечно, стоило бы его быстренько проверить, подержать включенным всего несколько секунд. Однако он не потрудился сказать это, потому что не был в настроении слушать очередную лекцию о том, как включение и выключение телефона само по себе расходует тонны заряда батареи.

– Мне было бы легче, если бы мы знали, что план остается планом. Ты не смотрела с прошлой ночи перед сном.

– Ты как старик с геморроем, ты знаешь это? Все время ворчишь, все время беспокоишься, а лицо выглядит так, будто у тебя запор. Удивительно, что Данте не боится тебя.

Ее улыбка компенсировала каждое ее слово.

Ньют похлопал Данте по спине.

– Этот паренёк любит меня, и ты это знаешь. Возможно, даже больше, чем тебя. Он даже сказал мне об этом сегодня утром.

– Он не говорит.

– А, ну да, – они шли минуту или две, ее молчание сводило его с ума. – Так ты реально не проверишь? По-быстрому?

Еще один тяжелый вздох вырвался через ее нос и рот.

– Ты заткнешься, если я это сделаю?

– Клянусь.

– Хорошо. Скажи им, что я иду пописать.

* * *

Когда Ньют крикнул вперед, чтобы остальные остановились, Данте проснулся, испугавшись громкого крика.

– Прости, прости, – прошептал Ньют, пытаясь подражать укачивающим движениям, которые Кейша делала, чтобы успокоить ребенка или заставить его заснуть. – Кажется, моя очередь подошла к концу, парень. Как ты набрал 50 фунтов за ночь?

Он не ответил. Он никогда не отвечал. Но и не заплакал, так что Ньют счел это победой.

Через несколько минут Кейша вышла из зарослей высокой травы, куда она скрылась, чтобы проверить телефон и заняться личными делами. Она помахала Джонси, поблагодарила его за перерыв, а затем подошла к Ньюту.

– Хочешь, чтобы я его забрала? – спросила она.

– Да. Пожалуйста, – он с радостью передал его. – Ну?

Их сопровождающие, вооруженные стеклянными осколками, снова начали движение, Джоунси выкрикнул какой-то умный комментарий о том, что у Кейши маленький мочевой пузырь. Ньют и Кейша шли следом, как бродячий скот за стадом, пытаясь догнать его.

– Что-нибудь написали? – снова спросил Ньют, от нетерпения у него разболелась голова.

Кейша кивнула, и фальшивая улыбка, которую она изобразила для Джонси, исчезла. Сердце Ньюта перестало биться и не желало биться до тех пор, пока она не сообщила ему новости.

– Что-то плохое?

– Нет, нет, не обязательно. Просто это меня беспокоит.

– Почему? Что там было написано?

Она посмотрела на него, ее глаза были полны тревоги.

– Только одно слово. Поторопись.

* * *

До захода солнца оставалось около трех часов.

Они достигли начала пригородов, представляющих собой смесь разросшихся кварталов, небольших предприятий и торговых центров. Людей стало заметно больше, но они обычно прятались, убегали или закрывали шторы, как только их замечали. До сих пор Ньют не видел никого, кто казался бы конченным шизом.

– Никогда не думал, что скажу это, – сказал Джонси, зачерпывая из жестяной банки что-то похожее на собачий корм. – Но меня тошнит от чили. Особенно от холодного чили.

Они сидели в кругу на краю парковки, все 11 человек, а Данте играл в центре с выброшенным теннисным мячом, который они нашли. Заведение выглядело так, будто когда-то здесь был маникюрный салон и химчистка – две вещи, которые, Ньют был уверен, он никогда не увидит. Окна были заколочены, что казалось бессмысленным, поскольку обе двери были сорваны с петель. Дождь все еще грозил пролиться сверху, собираясь в плотные, почти черные тучи.

– В Лабиринте когда-нибудь шел дождь? – спросила Кейша. Она ела батончик мюсли, и, судя по всему, каждое жевание давалось ей с трудом.

Ньют откусил кусочек консервированной кукурузы, чтобы скрыть свое удивление от того, что она упомянула Лабиринт. Холодная консервированная кукуруза. Он ненавидел каждое зернышко, но был достаточно голоден, чтобы проглотить его.

– Да, дождь был, – сказал он, чувствуя себя неуютно, вспоминая об этом месте. – У нас было ненастоящее небо, ненастоящее солнце, ненастоящее все. Я не знаю, как они сделали дождь, но место было напичкано всякими чертовыми техно-гаджетами. Всякие штуки, от которых все казалось больше, реалистичнее, оптические иллюзии и тому подобная ерунда. Я никогда не забуду тот день, когда солнце перестало работать. Хочешь поговорить о безумии? Это было охренеть как странно.

– Как там было? – Это сказала одна из подруг Джонси, женщина, которую Ньют никогда раньше не слышал. – Мы слышали всевозможные слухи о тех местах. Эксперименты. Все эти страшные жуткие вещи. Я уверена, что в основном это была ложь.

Ньют поставил банку с кукурузой, медленно положил рядом пластиковую ложку. Его рука дрожала.

Нет, нет, нет, подумал он. Нет, нет, нет. Это происходило снова. Все его тело дрожало, было ли это только внутри или проявлялось зримо, он не знал. Его желудок стал кислым. Боль пронзила глазные яблоки, двигаясь к задней части черепа, а затем снова вперед, вперед-назад, как маятник. Он плотно закрыл глаза, как будто мог выжать боль, как сок из лимона.

Кейша мягко произнесла его имя.

– Ньют? Ты в порядке?

Он кивнул, но глаза оставались закрытыми. Разговор потребовал усилий, и он выдохнул слова:

– У меня просто болит голова. Думаю, я мало пил воды или вроде того.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, подумал он. Свали, Вспышка. Позволь мне отвезти Кейшу и этого милого малыша к их семье, а потом забери меня. Забирай меня так быстро, как тебе, черт возьми, захочется. К тому времени я буду готов перейти Черту.

Он медленно покачал головой. Что он делал, молился проклятому вирусу?

Кто-то протянул ему бутылку воды – он поднял голову и увидел Джонси: крышка уже была снята. Он выпил ее, не сделав ни единого вдоха. Затем он несколько раз втянул и выдохнул воздух, чтобы восполнить его. Гнев, тот красный туман ярости, который так поглотил его в боулинге, снова начал просачиваться сквозь ткани и кости. Зрение затуманилось, и он снова закрыл глаза. У него не было причин злиться. Вообще никаких.

Вали. Прочь.

Кто-то легонько коснулся его плеча, и это было похоже на коготь, шипастый коготь с ядовитыми кончиками, наверняка предназначенный для того, чтобы разорвать его плоть и заставить его умереть от гниения и боли. Он закричал и отмахнулся от него, открыв глаза, чтобы увидеть Кейшу. Вместо того чтобы разозлиться или испугаться, она нахмурилась, и ее глаза наполнились печалью.

– Прости, – прошептал Ньют. – Прости меня.

Она говорила ему в ответ, но он не слышал. Рев белого шума заполнял его уши, повторяя ритм его колотящегося сердца.

– Это пройдет, – сумел сказать он. Затем он лег на бок и свернулся в клубок, крепко держась за ноги, подтянутые к груди.

И он ждал.

Глава восемнадцатая

В какой-то момент, к счастью, его разум решил, что с него хватит, и покинул сознание, погрузив его в глубокий сон. Он погрузился в черную пустоту, лишенную снов и воспоминаний, и, казалось, прошло всего несколько секунд, как Кейша мягко разбудила его.

Она несколько раз произнесла его имя, и он, наконец, дрожащими глазами открыл глаза. Все исчезло. Боль, шум, туман. Он чувствовал себя хорошо.

– Давай, ну же, – сказала Кейша. – Садись. Все хорошо. С тобой все будет в порядке.

Она схватила его за руки и помогла подняться с твердого цемента парковки; он раскинул ноги и принял сидячее положение. Он ожидал волны боли или тошноты, но ничего не произошло.

– Как долго я был в отключке? – спросил он.

– Около часа. Мне не хотелось тебя будить, но... у нас заканчивается световой день. Я знала, что ты не захочешь, чтобы нас застали здесь в темноте. Думаю, мы все еще сможем добраться до места встречи вовремя.

Он смотрел на нее, на ее доброе лицо. Как во всем огромном мире он наткнулся на кого-то, кто мог играть роль старшей сестры? Он знал ее... сколько? Неделю? И все же он чувствовал к ней ту же теплоту, что и к своей семье – маме, папе, сестре, которые выходили из туманной темноты беспамятства.

– Спасибо, Кейша, – прошептал он. – Ты могла бы бросить меня здесь и продолжать путь. Ты могла бы уже быть там, даже сейчас. Спасибо.

– Ерунда, – ответила она с притворным укором. – Ты обещал доставить нас туда, а я не хочу портить твою гордость за свои мужские способности. Поэтому мы решили подождать и позволить тебе притвориться, что ты нас спас.

Он рассмеялся, и этот звук прорвался через горло.

– Никто никого не спасает. Все, что мы делаем, это совершаем долгую прогулку к воссоединению семьи.

– Аминь, – сказала она. – Теперь поднимай свою задницу и пойдем.

* * *

Через час они добрались до квартала старых домов, большинство из которых были в ужасном состоянии – разбитые окна, ставни висели на одном гвозде, облупившаяся краска, крыши с половиной черепицы. Деревья были огромными – половина из них погибла, – что означало, что это место существовало очень давно. Сорняки заменили газоны десятилетием или около того раньше.

– Идеальное место для бабушкиного дома, – сказал Джонси.

У бабушки. Именно там они встречались с братом Кейши и Джеки. На въезде в район на потрескавшихся кирпичных стенах все еще висела табличка с надписью "Норман Даунс". Это место, конечно, выглядело не так шикарно, как звучало, даже если оно было совсем новым.

С момента приезда Кейша не двигалась, уставившись вперед пустым взглядом. Ньют обнял ее за плечи и сжал, а затем ущипнул Данте за щеку.

– Мы сделали это, – сказал он. – Мы действительно...

Она крепко прижала его к себе.

– Ты с ума сошел? Не сглазь, – она закрыла глаза и выгнула шею, положив подбородок на макушку маленькой головы Данте. – Я так боюсь войти туда, Ньют. Я в ужасе.

Он не знал, что сказать. Он искал что-нибудь, хоть что-нибудь.

– Ты хочешь, чтобы я это сделал? Скажи мне, какой дом, и я могу пойти проверить. Я побегу.

Вместо ответа она передала Данте, почти толкнув его в грудь Ньюта. Затем она сняла рюкзак с плеч и опустила его на землю, наклонившись над ним, чтобы расстегнуть молнию главного кармана.

– Кейша, не надо! – резко прошептал он. Она вытащила мобильный телефон, внезапно не заботясь о том, что Джонси и все остальные увидят его. – Что ты творишь?

– Проверяю в последний раз, – сказала она мертвым голосом. – Потом это не будет иметь значения.

– Где вы достали такую штуку? – спросила женщина из группы Джонси. – Я даже не знала, что они ещё работают.

Ответил Джонси, так как Кейша проигнорировала вопрос, ожидая, пока телефон включится.

– Только для особенных людей. Для особо важных и тому подобных. Похоже, Ньют – не единственная "элитная персона", с которой мы путешествовали вместе.

Эти слова могли быть восприняты как угроза, но Джонси изобразил на лице невинное выражение. Однако более чем несколько его приятелей перешептывались между собой, и это заставило Ньюта занервничать.

– Давай просто проверим, – предложил Ньют. Почему эта штука так долго не просыпалась? – В любом случае, мы уже практически там. Пойдем.

Она не отвечала. Свет телефона наконец осветил ее лицо в угасающих сумерках.

– Господи, помилуй, – прошептала она.

– Что? – спросил Ньют. – Что там написано?

Вместо того, чтобы ответить, она начала бежать по улице, ведущей в район, оставив свой рюкзак, ребенка и всех остальных позади. Ньют на секунду застыл в ошеломленном замешательстве, а затем бросился за ней, крепко держа Данте на руках.

* * *

Они миновали десятки домов, ветхих, с провалившимися крышами, темных, как черная вода, внутри, парящих, как в другом измерении, за разбитыми окнами. Кейша свернула за угол, потом еще за один. Вскоре она остановилась перед домом, который выглядел гораздо лучше, чем соседние. Внутри даже горел свет, а кашель генератора нарушал тихий воздух наступающей ночи.

Ньют добрался до Кейши и, задыхаясь, вынужден был на секунду опустить Данте на землю.

– Что ты увидела в телефоне? – сумел спросить он.

Она посмотрела на него.

– Там просто написано: «ПОРОК здесь».

– ПОРОК? – Это было так неожиданно, и его грудь так сильно болела от бега, что он ничего не почувствовал, когда услышал это слово. – Что за черт? Почему они должны быть здесь?

– Сейчас мы это узнаем, – она подхватила Данте и направилась к входной двери, которая была широко открыта.

Ньют схватил ее за руку.

– Что? Нет. Мы... Давай просто подумаем секунду.

– У них моя дочь, Ньют. И мой брат. Тут нечего думать, – она посмотрела на его пальцы, крепко обхватившие ее запястье. Он отпустил ее; его рука отлетела в сторону, словно лишилась костей. – Чего терять? Может, тебе стоит уйти? Серьезно. У тебя вроде как есть с ними прошлое.

Ньют тряхнул головой, пытаясь очиститься от паутины.

– Я был просто контрольным объектом. Я больше не должен их волновать. Почему это должно иметь значение? Почему они здесь?

Кейша вздохнула.

– Как много вопросов. Я вхожу.

– Я тоже, – когда она попыталась оттолкнуться, он остановил ее. – Мне тоже нечего терять. Вообще нехрен.

– С этим трудно спорить.

Она промаршировала через лужайку к открытой двери, которая возвышалась над тремя деревянными ступенями и шатким крыльцом. Ньют встал в строй рядом с ней. Поднялись по ступеням, которые скрипели при каждом шаге. Она не остановилась на пороге, а сразу вошла, проявив храбрость, которая напомнила Ньюту кое-что из того, что он видел в Лабиринте. Хотя он был напуган до ужаса, он последовал за ней.

Они вошли в широкую гостиную, за которой находилась кухня. Две лампы тепло освещали воздух по обе стороны от видавшего лучшие времена дивана, бугристого, рваного, провалившегося посередине. В этой провалившейся части сидели мужчина и девочка-подросток. Позади них, одетые в черную блестящую броню, похожие на тех, которые доставили их в Дом шизов, стояли два представителя ПОРОКа, того прекрасного заведения, которое украло Ньюта у его родителей и с тех пор обращалось с ним как с дерьмом. Чтобы развеять всякие сомнения, они носили на груди знаки отличия ПОРОК.

– Мама! – закричала девочка, вскакивая с дивана.

– Джеки, – сказала Кейша почти одними губами; затем она бросилась вперед, чтобы встретить девочку на полпути, и притянула дочь в свои объятия. Затем к ним присоединился брат, и все четыре члена семьи сжали друг друга в одном огромном объятии. Двое охранников ничего не сделали, чтобы остановить воссоединение, и, казалось, смотрели на Ньюта сквозь свои защитные козырьки.

Его сердце упало. Они забирают его обратно, не так ли? Конечно же, да. Но почему вся эта суета вокруг Кейши и ее семьи? Они могли забрать его в любой момент. Он не знал, что сказать, и только смотрел в пол, стыдясь, что думает о себе, когда это милое воссоединение произошло прямо у него на глазах.

Через минуту или около того Кейша немного отстранилась от своей семьи и посмотрела на незнакомцев в их странном снаряжении.

– Почему вы в доме моей бабушки? – спросила она их. – Что вы собирались делать с моей дочерью и моим братом?

Впервые один из незваных гостей заговорил.

– Его друзья замышляют недоброе, вот почему, – сказал он своим фильтрованным, слегка механическим голосом.

Другой указал на Ньюта.

– Мы здесь для небольшого залога, – женщина, ее голос был тверд, как стены Лабиринта. – И потому что босс так сказал.