Текст книги "Сердце звездного мира"

Автор книги: Джеймс Бенджамин Блиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

3. ОБЯЗАТЕЛЬСТВО

На несколько секунд Джек растерялся, но тут же взял себя в руки и обратил внимание на призрачное белое свечение прямо перед собой. Полумрак, окружавший их со всех сторон, скрадывал расстояние, но астронавту показалось, что диаметр неярко светящегося шара не превосходит его роста.

Тишину прорезал спокойный голос профессора Лэнджера:

– Что и говорить, картина непривычна для восприятия и не похожа на стандартные изображения Галактики. Вам хорошо знакомы фотографии звездного неба; длительная экспозиция и относительная яркость объектов позволяют успешно их получать. Сейчас же перед вами галактическая трехмерная модель. – Лэнджер выдержал паузу. – Модель – это особые правила игры, которые оговариваются заранее. Эта сфера соотносится с реальной Галактикой не более, чем земной глобус с самой планетой.

Джек не смог скрыть недоумения:

– Так этот шар – наша Галактика? Меня учили, что большинство галактик представляют из себя спирали, и наша – не исключение.

– В том-то все и дело, – отозвался профессор. – При изучении снимков звездного неба нельзя сделать вывод о сферичности Галактики. Понимаете ли, находясь внутри системы трудно оценить ее структуру в целом, – он немного помолчал и добавил: – Эта модель развивается во времени, следуя своим собственным законам, что исключает мое, наблюдателя, вмешательство вход эволюции. Поэтому позвольте, я буду комментировать происходящее, а вопросы оставим на потом.

– Согласен.

– В середине двадцатого века оформились представления о сложности строения Галактики, состоящей из различных элементов. В глобальном масштабе выделяют плоскую и сферическую составляющие; образ последней светящийся шар – перед вами. Каждая его точка – звездное скопление, средний диаметр которого триста световых лет, – голос профессора звучал ровно. – Все эти образования разбросаны по объему галактической сферы, включающему в себя примерно сто тысяч звезд. Другая часть звезд и их ассоциаций сосредоточены в галактической плоскости, в центральном экваториальном диске. Вам, молодой человек, вероятно доводилось видеть снимки большого скопления в созвездии Геркулеса; это ближайший к нам объект такого рода, расположенный не в галактической плоскости, а в пределах сферы. – Лэнджер перевел дыхание и добавил: – Ее диаметр примерно сто тысяч световых лет. По этому параметру нашу Галактику можно отнести к главной. Существует множество галактик меньшего размера, но большего пока не обнаружено.

В момент окончания тирады тонкая черная линия разделила шар на две половины, и Джек не смог удержаться от восклицания:

– А вот и галактическая плоскость!

– Пока это только галактический экватор, – возразил профессор, – сама плоскость еще не высветилась, придется немного подождать. Приглядитесь, как модель непрерывно изменяет свое состояние, – здесь в голосе Лэнджера зазвучали незнакомые нотки. – Вот появилось свечение в центре нашего шара, сопровождающееся образованием новой сферы, размеры которой примерно в пять раз меньше основной. Наша эволюционирующая модель добавила изолированные звезды сферической составляющей Галактики к прежним скоплениям. Теперь их отделяет друг от друга незначительное расстояние – не более одного светового года; образовался суперкластер с поперечником в двадцать тысяч световых лет.

И вновь наступила тишина. Хотя происходящее не было неожиданностью для ученого, он сделал над собой усилие, чтобы продолжить, и, наконец, мрачно заключил:

– Это и есть Сердце Звездного Мира.

Контуры новой сферы становились все более четкими; казалось, она продолжает расти. Внезапно форма ее претерпела изменения, в результате которых сфера вытянулась в веретено; светящиеся точки поползли вверх по обе стороны экватора. Профессор Лэнджер, спохватившись, прокомментировал:

– Теперь модель добавляет звезды плоской составляющей Галактики – те, что родились позднее, после образования центрального диска.

При этих словах веретено трансформировалось в линзу невероятных размеров, протянувшуюся вдоль диаметра основной сферы и заключившую в себя экватор. Последний, впрочем, представлял собой уже не линию, а обруч конечной толщины, чем-то напоминавший полосу густого тумана.

– Как видите, межзвездной пыли еще хватает. Так что материала для рождения новых звезд вполне достаточно, – продолжил комментарий профессор. – Модель не указывает на содержание свободного водорода, но и он имеется в избытке. Будет некорректным утверждать, что эти процессы идут только по периферии диска. Да вы и сами, Джек, это прекрасно знаете, – в голосе Лэнджера прозвучал смешок, – ведь вы были со мной в туманности Большого Угольного Мешка, а она расположена во внутренней области диска, ближе к нашему Солнцу. Неисчислимые потоки звездного вещества движутся по направлению к Сердцу Звездного Мира, вдоль рукавов галактических спиралей. Сейчас мы это увидим воочию.

Яркость межзвездных скоплений постепенно ослабла. Выделялась только протяженная линза со зловещей черной полосой по краю. Постепенно ее ближняя граница пришла в движение, а центральный диск начал изменять свою ориентацию в пространстве.

Перед глазами наблюдателей материализовался пульсирующий поток межзвездной пыли и осколков, направленный к центру и оставлявший каверны черные отметины на поверхности диска. Для Джека это стало откровением.

Изучая ранее снимки спиралевидных галактик, он пришел к выводу, что звезды, расположенные в рукавах спиралей, разделены пустым пространством. Увиденное свидетельствовало об обратном: темные области между звездами оказались заполненными движущейся материей. Несомненно, протекавшие процессы были знаком Всевышнего Творца, который не оставил Галактику вниманием, усердно преумножая дело рук своих.

Только когда весь материал окажется исчерпанным, Млечный Путь примет свою окончательную форму эллипсоида вращения. Много таких, закончивших развитие галактик разбросано по просторам видимой части Вселенной.

«Возможно, что в немыслимо отдаленном будущем подобная участь постигнет и Млечный Путь, – подумал Джек, – но пору своего расцвета он переживает именно сейчас, и более прекрасным ему не бывать…»

Тем временем состояние сферы опять изменилось; яркие точки скоплений исчезли, остался лишь удивительный звездный водоворот, самый привычный образ Галактики, который целиком впервые наблюдали человеческие глаза.

Джеку доводилось видеть десятки фотографий, сделанных с помощью шестидесятичетырехдюймового телескопа в обсерватории Ричардсона на Луне, но они не могли идти ни в какое сравнение с великолепной картиной, во всей полноте представленной таинственной сферой.

Прошло несколько мгновений, и внимание наблюдателей привлекли два туманных объекта, находившихся на некотором расстоянии от поверхности шара. Первый, ближайший, представлял собой бесформенную каплю тумана; второй был вдвое крупнее, достигая размеров ядра Галактики, а по своей структуре походил на миниатюрную копию класса галактик, известных под названием «полосатая» спираль.

– Сателлиты встречаются и у галактик? – спросил Джек.

– На ваш вопрос не ответишь однозначно, – отозвался профессор. Структура галактик не остается неизменной во времени. Восемь или десять революционных преобразований, сопровождающих переход спирали в эллипсоид, замыкают их на себя, обрывают развитие и лишают сателлитов, – голос Лэнджера зазвучал громче. – Подтверждением сказанному могут служить Большие и Малые Магеллановы Облака, прекрасно видимые невооруженном глазом в южном полушарии Земли. Сама возможность такого наблюдения свидетельствует о том, что наше Солнце находится в непосредственной близости «под» ними, в соседней ветви спирали по направлению от центра. А сейчас сфера укажет нам их точное взаиморасположение, – заключил профессор.

Внезапно звук резкого, периодически повторяющегося сигнала заполнил шлем Джека и одновременно в области Большого Магелланова облака обозначилась мигающая красная точка.

– Компьютер станции наблюдения сумел подобрать частоты нашего диапазона, отсюда и звук! – Волнение, наконец, затронуло и выдержанного капитана «Ариадны». – Сейчас произойдет нечто удивительное!

Джек не расслышал предупреждения профессора, он был полностью поглощен происходящим. Сфера исчезла в потоках света, затопившего центр управления со всех сторон. И в этот момент зазвучал Голос.

– Добро пожаловать, космические странники, – произнес он. – С вами говорит Роджерс, член команды Капитана Видео.

При этих словах челюсть Джека отвисла. Он слушал – и не верил ушам своим.

– Помилуй бог, – вскричал молодой астронавт, – что это за неуместная шутка?

– Ну что вы, – усмехнулся профессор, – это всего лишь первый контакт, который, между прочим, приоткрывает завесу над происхождением диалекта компьютера. Неплохой английский, а? – Лэнджер возбужденно потер руки. Очевидно, Центр управления на Фобосе некогда сумел настроиться на одну из станций телевизионного вещания с Земли. Компьютер подверг ее передачи всестороннему анализу, расшифровал и сделал вывод о том, что английский язык покорителей космических пространств.

– Но ведь первыми в свое время были русские, – проговорил Джек, – от этого факта никуда не уйти.

– Не спорю, но телевизионная программа, о которой упомянул компьютер была популярна много лет назад, – к профессору полностью возвратилось утраченное спокойствие. – В те времена люди еще не летали в космос, зато и взрослые, и дети с увлечением следили за захватывающим фантастическим шоу. Речь в передаче шла о межзвездном полете; компьютер принял все за чистую монету и запомнил навсегда.

– А сейчас он нас слышит? – полюбопытствовал Джек.

– Без сомнения; компьютер анализирует нашу речь, – заверил его профессор, – но для проверки этого утверждения следует обратиться непосредственно к нему. Взгляните налево, Джек, и вы увидите мерцающую красную панель. Нажав ее, вы вступите в диалог с машиной. Но предупреждаю – этого еще никто не делал. Мы будем первыми – большая честь, Джек.

При этих словах выдержка изменила молодому астронавту, дыхание сбилось.

– Вы уверены, сэр, что это безопасно?

– Не имею ни малейшего понятия, – холодно ответил Полномочный Посланник, – но нас отправили на Фобос именно с этой целью. Не тушуйтесь, юноша! С богом! Жмите!

Осторожным движением Джек поднес руку к панели. Красный свет погас, и астронавты услышали мерное звучание голоса:

– Вы находитесь на борту станции галактического наблюдения номер пять, солнце две тысячи тридцать шесть, вторая ветвь. Станция является автоматическим передовым постом Гегемонии, конфедерации солнечных систем, занимающих большую часть центра этой галактики. Гегемония знает, что вы осведомлены как о ее существовании, так и о том, что ваша система находится под ее наблюдением с незапамятных времен. Вы предупреждаетесь о том, что за любым повреждением, нанесенным станции, последует немедленное уничтожение вашего солнца другими форпостами Гегемонии.

– Что ж, вы любезно сообщили нам, что таких станций по крайней мере пять, – мрачно проговорил Лэнджер и добавил: – Мы добрались сюда с таким трудом не для того, чтобы вредить. Наше желание – выйти на прямую связь с Гегемонией.

– С какой целью? – откликнулся голос.

– Просить разрешения на полет в Сердце Звездного Мира.

– Находящимся под наблюдением запрещено посещать области космического пространства, управляемые Гегемонией. Если вы выдержите испытание, то ваша система автоматически станет ее частью. Исключений из правила не было и нет.

– А вы осведомлены осведомлены о сроке испытательного периода? – не унимался профессор.

– Пятьдесят тысяч лет.

– Прекрасно. Следовательно, вы знаете, что испытательный срок срок сокращен наполовину.

– Гегемония сочла за честь прислушаться к рекомендациям звездных скитальцев, которых вы называете Вершителями Судеб.

– Одно исключение уже сделано! – профессор решительным жестом рассек воздух и продолжал, обращаясь к компьютеру: – Мне ясно, что вашими инструкциями не предусмотрена возможность контактов между испытуемым миром и звездными скитальцами. Поэтому вы не можете дать правильного ответа на нашу просьбу и обязаны обратиться за советом к Гегемонии.

Компьютер не возражал и быстро подтвердил отсутствие таких инструкций.

– Гегемония автоматически проанализировала содержание вашей просьбы ничто из происходящего на станции не выпадает из ее поля зрения, – добавил компьютер.

Джеку показалось, что диалог зашел в тупик, но не в обычае профессора Лэнджера было оставлять последнее слово за оппонентом.

– Поймите, – спокойно обратился он к компьютеру, – вы не имеете программы действий, а поэтому обязаны квалифицировать ситуацию как чрезвычайную и просить разъяснений.

– Отлично, – вдруг ответил компьютер к величайшему удивлению Джека.

Раздалось необычно низкое глубокое гудение, которое Джек ощутил целиком, от подошв ботинок до наушников. Затем наступила долгая, гулкая тишина; астронавты затаили дыхание. И из тишины родился другой голос, слабый и таинственно непривычный, говоривший на странном, незнакомом языке. Он звучал доброй октавой ниже самого низкого земного голоса, и волосы на голове Джека непроизвольно зашевелились.

– Разрешение получено, – перевел компьютер, – станции даны инструкции по подготовке маршрута будущего путешествия. Для этого необходимы технические характеристики вашего корабля.

– В данный момент мы не готовы предоставить их, – ответил Лэнджер – и сделаем это несколько позднее, связавшись с вами по радио, если не будет возражений.

– Не будет. Мы принимаем все частоты, достаточно лишь указать номер станции.

– Отлично, – подвел итог профессор. – Джек, нам пора выбираться отсюда.

И молодому пилоту «Ариадны» довелось еще раз пережить ощущения качающегося полета через расцвеченные подземелья Фобоса.

Тюфяк Стевенс издал глубокий вздох облегчения, приветствуя их на борту космической яхты.

– Я уже начал думать, что вы никогда не вернетесь из этой проклятой дыры, – сказал он. – Я пытался поймать ваши сигналы на всех частотных диапазонах, но безуспешно.

– Иначе и быть не могло, – согласился профессор и коротко рассказал о случившемся. – Мы обратились за разрешением совершить путешествие в центр Галактики. Контакт с автоматической станцией был непростым – пришлось выложить на стол информацию о вершителях, нашего козырного туза. Затем разрешение было неожиданно дано безо всяких пояснений… Признаюсь, мне не по душе такое развитие событий.

– Но почему, сэр? – не сумел скрыть удивления Тюфяк.

– Потому что, узнав об этом, кое-кто у нас дома вообразит, что Гегемония боится Вершителей. И они с удвоенной энергией будут добиваться своей цели: затянуть с помощью Вершителей Землю в межзвездное содружество. А на этом пути ухабы подстерегают на каждом шагу.

Полномочный Посланник уселся за пульт управления «Ариадной», молча выбивая дробь костяшками пальцев и пристально вглядываясь в дикий пейзаж Фобоса.

– Мы обязаны остудить горячие головы на Земле и убедить их, что те силы, которым наш мир, возможно, приходится не по душе, обладают пока абсолютным превосходством над нами. За примером далеко ходить не нужно, Джерри. Управляющий компьютер встретил нас в Центре Фобоса стандартным предупреждением о том, что за любой попыткой нанесения повреждений станции последует немедленное уничтожение нашего Солнца.

– Неужели это возможно, сэр? – Тюфяк чуть не присвистнул от удивления.

– Взрывы и деструкции различных солнц происходят регулярно. Мы всегда думали, что это естественные процессы. Боюсь, что в основании подобных случаев лежат иные причины, – профессор с силой стиснул зубы. – Не исключено, – добавил он с горечью, – что такие печальные события могут происходить из-за того, что галактикам не понравился цвет галстука лидера одной из планет. Многое свидетельствует о полнейшей безжалостности этой расы – достаточно одного взгляда на мертвую планету по соседству.

– Может быть, нам все-таки стоит отказаться от экспедиции? – вставил Джек, которому наилучшим выходом из положения казалось бездействие в течение ближайших пятидесяти тысяч лет. Но, несмотря на это, он чувствовал глубокое разочарование.

– Ну нет, – ответил капитан «Ариадны», отправляя экипаж по местам. В нашем случае промедление смерти подобно. К тому же, мы связали себя определенными обязательствами.

4. «АРГО»

«Ариадна», гордость профессора Лэнджера, быстроходная космическая яхта, не отправлялась в новую далекую экспедицию. По скорости ей не было равных среди построенных руками людей звездолетов; но мощь ее двигателей обеспечивалась работой громоздких генераторов Нернста, занимавших более половины рабочего пространства корабля.

А у сверхдальних полетов свои законы, и проблема с количеством груза, обеспечивающего жизнедеятельность экипажа, становилась крайне актуальной. Проще всего решался вопрос с кислородом. В сложной стеклянной конструкции протекали процессы фотосинтеза, сопровождающиеся разложением диоксида углерода и воды в при искусственном освещении. Установка работала словно настоящее зеленое растение, но только более эффективно – ведь отпадала необходимость в заботе о росте, цветении и тому подобных вещах.

В качестве побочных продуктов фотосинтеза получали сахар и крахмал, необходимые компоненты любого рациона. Сложнее обстояли дела с остальной пищей и питьевой водой – они не воспроизводились на борту корабля. Потребности же человеческого организма достаточно велики. Доказано, что в ежедневный рацион должны входить высококачественные животные белки, сорок витаминов, служащих катализаторами в процессах обмена, некоторое количество кобальта и марганца для клеточных ферментов. Велико значение кальция и фосфора; первый нужен для укрепления костей, а второй – для образования аденозинтрифосфата – регулятора внутриклеточных переходов. Продолжать перечисление можно долго; полный список веществ и продуктов займет десяток страниц машинописного текста.

Ежедневная норма расхода питьевой воды в дальних космических полетах устанавливалась обычно в размере кварты на каждого члена экипажа.

Все эти подробности были обстоятельно изложены профессором Лэнджером Секретарю Харту в ходе беседы, состоявшейся после возвращения «Ариадны» с Фобоса.

– При подготовке сверхдальних экспедиций, – объяснял профессор, забыв, что находится не в студенческой аудитории, – выявляется порочный логический круг. Масштабы расстояний обуславливают время пребывания в полете, что требует увеличения полезного груза, и, соответственно, размеров корабля и мощности его двигателей. Возникает необходимость в ограничении топливных ресурсов, что сразу увеличивает длительность путешествия и создает дополнительные трудности с жизнеобеспечением экипажа… Есть над чем поломать голову, прежде чем придешь к компромиссному варианту, – Лэнджер вздохнул и переменил тему разговора. Как бы то ни было, Дэн, компьютер с Фобоса произвел расчет возможных траекторий полета, и я распечатал несколько кривых. В любом случае предстоит преодолеть расстояние в тридцать тысяч световых лет, а если учесть затраты времени на дипломатические визиты, переговоры и, безусловно, чрезвычайные ситуации… Тем не менее, мне не хотелось бы потратить более двух лет, а желательно обойтись и меньшим сроком, энергично закончил Полномочный посланник.

– Но почему же, сэр, – вмешался в разговор Тюфяк. – Что такое два года по сравнению с пятьюдесятью тысячами лет? Человеческая жизнь – и та длится гораздо дольше.

– Все верно, но только отчасти, – нетерпеливо перебил профессор. Поймите, Джерри, этим путешествием наша работа не начинается и не заканчивается, – и он повернулся к Госсекретарю. – При всем уважении к вам, Дэн, должен заметить, что не припомню и года, прошедшего без неоднократных и внезапных вызовов в правительство, – последовал глубокий вздох. – Сейчас я собираюсь выйти из этой игры на целых два года, поэтому следует подумать о преемнике. Напоминаю вам, что президент настаивает на участии в проекте и Джека, и Джерри, что лишает вас обоих дублеров.

Джек встрепенулся при упоминании Президента. Неужели за этим неразумным и опрометчивым решением стоит лидер Соединенных Штатов? Что-то на него не похоже…

Госсекретарь Харт истолковал все по своему и снисходительно заметил:

– Говард не имел в виду Президента Соединенных Штатов. Речь шла о председателе Совета Безопасности ООН, который и является проводником этой политики.

– Вы имеете в виду господина Саварина?

– Да. Он будет на этом посту в течение месяца, но спустя некоторое время займет его снова. Поэтому идее не грозит забвение. – Харт задумался на секунду, затем продолжил: – Я буду счастлив, если проект удастся выполнить за только что указанный срок. Ну, а подходящий звездолет у вас на примете есть? Если, конечно, это не тайна.

– У нас готовы требования к кораблю, – ответил Полномочный посланник. – Габариты, как у старого «Телемака», конструкция двигателей – как на «Ариадне», включая некоторые доработки. Ведь нам требуется получить выигрыш в мощности на двести процентов.

Оба дублера присвистнули. «Телемак» мог вместить более двухсот пассажиров и команду. Строить космический лайнер такого размера для трех человек? Секретарь Харт не свистел, но на его лице появилась маска озабоченности – стандартная личина делового человека.

– Переоборудование «Телемака», в успехе которого я сомневаюсь, обойдется в двадцать пять миллионов долларов, – заявил он. – Строительство нового звездолета потянет на сорок миллионов. Пожалуй, месье Саварину придется очень хорошо подумать.

– Вряд ли, – ответил Лэнджер. – Колебания – привилегия Соединенных Штатов. Думаю, что ООН не будет медлить. Если мы настаиваем на двухлетнем сроке, то Совет Безопасности, не раздумывая предложит нам финансировать проект. И как будем выкручиваться – ума не приложу… Но это скорее сфера вашей компетенции, Дэн, – и профессор слегка поклонился.

– Вам не приходило в голову заключить сделку с представителем Франции и предложить нести расходы пополам? – мрачно проговорил Госсекретарь. – У Объединенных Наций вечные трудности с наличностью… Все же вы правы. Если мы выбираем скорость, то за удовольствие необходимо платить, – и Харт машинально провел рукой по подбородку. Наступила пауза. Наконец его осенило: – Послушайте, Говард, а ведь двигатели такого размера помимо машинного зала прекрасно разместятся и в грузовых отсеках корабля, подобного «Телемаку».

– Логично, – откликнулся профессор, – в этом случае можно использовать каюты пассажиров и подсобные помещения для хранения грузов. Нашему экипажу из трех человек вполне хватит и командной рубки огромного звездолета.

– Прекрасно, Говард, что мы мыслим в одинаковом ключе. Избежать постройки нового корабля – что может быть практичнее! Но мы рассмотрели еще не все резервы, – продолжил размышления госсекретарь. – Исходя из экспериментов Джека на борту «Ариадны», мы знаем, что Вершители Судеб способны довести коэффициент полезного действия генераторов Нернста до девяноста процентов – и это не предел! – в то время как нам самим так и не не удалось превзойти сорокапятипроцентный рубеж. Не хотите ли пополнить экипаж четвертым членом, к примеру, Гесперусом, новым приятелем Джека?

«Блестящая идея, – подумал Джек. – Если мы оставим старые двигатели, то в этом случае помощь Гесперуса позволит разогнать корабль до больших скоростей.» Но профессор Лэнджер нахмурился.

– Стоящая мысль, – одобрил он, слегка растягивая слова. – И я не прочь иметь на борту одного из Вершителей; они значительно лучше нас ориентируются в безбрежных просторах Галактики. К тому же, у Гесперуса общительный характер, и его общество доставит нам немало приятных минут.

– Я целиком «за», – с горячностью поддержал его Джек. – Никто заранее не знает, в какие переделки мы попадем в Сердце Звездного мира; в любом случае, услуги Гесперуса придутся очень кстати.

– Вот это меня и не устраивает, – веско проговорил Лэнджер. Приглашая Гесперуса, мы обязаны разъяснить ему цели экспедиции. Без сомнения, эти сведения вскоре станут известны другим Вершителям, включая гостящих сейчас на Земле. Я абсолютно уверен, что наш сегодняшний взгляд на союз двух миров – Земли и Вершителей – вызовет у них решительное возражение, как противоречащий духу заключенного договора. Помните, Дэн, именно этими аргументами оперировали вы, выступая в Совете Безопасности. Поэтому присутствие на борту Гесперуса серьезно осложнит нашу дальнейшую работу.

– Приходится согласиться, – вздохнул Харт, – и признать вашу правоту, Говард. Я отказываюсь от своего предложения, несмотря на всю его привлекательность, – и он переменил тему разговора. – Итак, ваше мнение: нам по силам модернизировать «Телемак»?

– Полагаю, что да. Конструкторы уже предоставили ряд чертежей, показавшихся мне вполне приемлемыми. Стоит принять во внимание, что именно фирма Мак-Крари строила несколько лет назад наш звездолет.

– Хорошо, – отозвался Госсекретарь, – а как вы собираетесь назвать своего монстра?

– Цель путешествия, – быстро ответил Лэнджер, – оставляет одно название. Мы играем роль новых аргонавтов, отсюда и новое имя корабля «Арго».

– Годится, – буркнул Харт, – хотя я, откровенно говоря удивлюсь, если вы вернетесь на Землю с чем-то похожим на Золотое Руно.

– Полностью разделяю вашу точку зрения, – вежливо согласился Полномочный Посланник.

Сведения из компании Мак-Крари поступали в ведомство Госсекретаря ежедневно, и Джек с Тюфяком имели возможность регулярно с ними знакомиться. Официальную информацию они успешно дополняли личными впечатлениями, которыми были обязаны своей старой знакомой Сильвии Мак-Крари, очаровательному репортеру «Транс-Солар Пресс» и дочери магната космической промышленности.

Громадный корпус быстро устаревшего «Телемака», только в прошлом году возвратившегося из знаменитого рейса к колонизируемым планетам звезды Эридан-40, подвергался реконструкции в ремонтных доках, расположенных в пригороде Довера, штат Нью-Джерси, и принадлежавших некогда американской армии. Арсенал Пикатини прекратил свое существование с момента подписания в ООН соглашения о роспуске национальных вооруженных сил.

Огромной холдинговой корпорации, в состав которой входила «Мак-Крари инжениринг», не составило труда успешно провести приватизацию Пикатини, выкупив его у государства. Правительство Соединенных Штатов не скрывало удовлетворения от сделки, избавившись от значительных расходов по содержанию как самих доков, так и скопившихся за десятилетия запасов космических вооружений. Теперь, в условиях установившегося навсегда мира, государство только курировало космические исследования, всячески поощряя предприимчивых бизнесменов, таких, как Пауль Мак-Крари.

Из Пикатини до Вашингтона подать рукой, поэтому оба дублера зачастили на фирму в свободное от подготовки к полету время. На их глазах происходило превращение шикарного летающего дворца в в транспортное космическое судно, чем-то напоминавшее боевой корабль конца двадцатого столетия. Работа кипела, и переоборудование шло полным ходом. Роскошное внутреннее убранство было пущено в металлолом, исчезли перегородки между каютами, до предела упростились системы освещения, вентиляции и водопровода; огромный камбуз сократился до размеров туалета. В салоне суперлайнера, еще недавно залитом холодным светом далеких звезд, наполненном музыкой и оживленной болтовней, теперь тянулись унылые ряды упаковочных контейнеров. Тюфяк, бросив на них придирчивый взгляд, не смог скрыть разочарования.

– На мой вкус, – произнес он воинственно, – здесь лучше смотрится боевой отсек. Грех не использовать возможности прекрасного обзора.

– Не бросайся словами, дружище, – спокойно ответил Джек. – Оружие нам ни к чему. Мы – посланцы мира.

– Да ты прекраснодушный оптимист, – хмыкнул Джерри.

– Как бы то ни было, мы отправляемся с дипломатической миссией. И сорваться в драку – последнее дело.

– Знаю-знаю, – протянул Тюфяк. – Пройдем-ка лучше в носовой отсек. С тех пор как из кают-компании убрали со стен ковры, здешнее эхо сделалось невыносимым.

Это посещение доков друзьями оказалось последним. Сразу после окончания демонтажа большинства внутренних конструкций «Телемака», проведенного в рекордные сроки, началось заполнение контейнеров в бывшем салоне первоочередными грузами. После этого буксиры доставили «Арго» на пятисотмильную околоземную орбиту. Предстояла уникальная инженерная операция по сборке в условиях невесомости тяжелого машинного оборудования, включая ускорители Гертеля, которым скоро предстояло вывести корабль на заданный режим.

Ускорители Гертеля, одно из удивительных достижений науки двадцать первого века, сделали возможным перемещение в пространстве с невиданными скоростями и тем самым раскрыли для землян просторы Вселенной. В конце предыдущего человечество освоило полеты в пределах Солнечной Системы, звезды же казались манящей и несбыточной мечтой – столь велики расстояния в Галактике, что их не покорить обычным космическим кораблям. Немногие ученые отваживались разрабатывать эту проблему, так велик был авторитет теории относительности Эйнштейна, запрещавшей движение материальных тел со сверхсветовой скоростью.

Физики знали о существовании второй версии теории относительности, созданной английским астрономом Милном, в которой сверхсветовой барьер не рассматривался как закон природы, а фигурировал в качестве математического постулата. Разрешить противоречие могли только сверхточные эксперименты, время постановки которых еще не пришло. Однако в середине шестидесятых годов английскому исследователю Динглю удалось найти две тонких ошибки в рассуждениях Эйнштейна; их устранение привело в будущем к перевороту в теоретической физике и системе знаний о мире.

Его совершил в 2011 году великий физик Уильям Гертель. В новой парадигме классическая теория относительности оказалась частным случаем концепции Милна, а та, в свою очередь, обобщалась построением Гертеля. Профессор Лэнджер обожествлял Гертеля, считая его величайшим физиком в истории науки. Джек Лофтус, для которого критерием истинности теории служили строгость и стройность ее математического описания, всецело поддерживал своего наставника.

Значение открытия Гертеля, сделанного на кончике пера, было столь велико, что практические результаты не заставили себя долго ждать. После публикации работы не прошло и девятнадцати лет, как стали реальностью фантастические сверхсветовые ускорители. Началась новая эпоха, человечество устремилось к звездам.

В это время и были обнаружены две автоматические станции Сердца Звездного Мира. Первая располагалась на Фобосе, а вторая – на маленьком астероиде Эросе, протяженностью всего в одну милю. Орбита Эроса проходила неподалеку от Земли, что делало его идеальным наблюдательным пунктом для контроля над нашей планетой. Этот ошеломляющий факт не решились сделать достоянием гласности и засекретили, поставив в известность только глав правительств и Совет Безопасности ООН.