Текст книги "Рассветный вор"

Автор книги: Джеймс Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)

Глава 23

По дороге в Зитеск Илкар думал о том, что это единственный достойный способ разрешить возникшие сложности. Впрочем, он был убежден, что наставники Зитеска при желании могли бы мысленно передать Денсеру все необходимые инструкции.

Денсер выглядел спокойным и счастливым. Неудивительно. Есть какая-то особая прелесть возращения в родной университет. Это все равно что вернуться в отчий дом, где тебя всегда примут с радостью. Ирейн и черный маг ехали впереди эльфа. Заметив, как непринужденно они болтают, Илкар подумал, что приподнятое настроение Денсера объясняется не только скорым возвращением домой.

До Зитеска было не больше двух дней пути. Додовер больше их не преследовал, и Денсер, ссылаясь на новое сообщение, утверждал, что на озере Триверн назначена новая встреча четырех университетов. Секрет поисков «Рассветного вора» скоро будет открыт.

Но у самых ворот Зитеска возникли сложности. И не одна.

Уилл категорически отказался въезжать в город – более того, он не желал ехать рядом с Денсером и Любимчиком. Низенький вор до сих пор еще трясся от страха. Нахальство Уилла – стержень его характера – до сих пор не восстановилось, хотя мучительные ночные кошмары беспокоили его уже меньше, чем появившаяся в одночасье седина в волосах.

И Хирад. Хирад не хотел, чтобы два катализатора попали в Зитеск, но не стал предупреждать об этом Денсера. Он считал, что неплохо иметь кое-какие гарантии, и Илкар согласился с ним. Что касается самого Денсера, то он был необычно молчалив: наверное, размышлял о последнем сеансе связи.

Илкар просто боялся. Он никогда не бывал в Зитеске – немногим представителям Джулатсы это удалось, – но знал, что не должен упускать такой возможности. Так же, как и Ирейн. Эльф не мог догадаться, о чем думали Джандир и Фрон – белокурый гигант снова принял образ человека, – но, возможно, они были в растерянности и в глубине души жалели, что повстречались с Воронами. Только на лице Ирейн играла улыбка. Илкар не мог понять, чему она радуется, и это его беспокоило.

Хирад ехал впереди Илкара. Он то внимательно смотрел на Безымянного, то пронзал сердитым взглядом Денсера.

Наконец варвар решился поговорить с черным магом. Илкар подъехал ближе, желая послушать их разговор.

–… я не набрасываюсь на тебя, Денсер, а просто хочу знать, на чьей ты стороне.

– Кажется, я не совсем тебя понимаю.

– Меня интересует, кого ты поддерживаешь – Воронов или своих наставников?

Денсер ненадолго задумался:

– Если бы ты спросил меня об этом неделю назад, я, безусловно, ответил, что я целиком на стороне Зитеска – как и в тот день, когда впервые встретился с вами. Но сейчас у меня нет определенного ответа на этот вопрос. Подожди, не говори ничего, дай мне объясниться. Я верю, что Балию неминуемо ждет катастрофа, если мы не восстановим «Рассветного вора» и не уничтожим с его помощью лордов-колдунов. Кроме того, я согласен со своим наставником, что Вороны были и остаются теми, у кого больше всего шансов добиться успеха. – Он помолчал. – Однако в отношении Сола наставники Зитеска ввели меня в заблуждение и предали ваше доверие. Тем самым они сильно снизили эти самые шансы. Я не могу об этом забыть, потому что решение прислать к нам Сола было, безусловно, принято с определенной целью, мне не известной. Я, разумеется, не могу поверить в сказку, будто мы являлись объектом эксперимента.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Хирад.

– Я имею в виду, что кто-то в Зитеске сильно заинтересован в моем – в нашем – провале.

– Но?.. – Варвар растерялся. – Но если мы потерпим неудачу…

– Не все в Зитеске считают, что на угрозу со стороны лордов-колдунов нужно отвечать с помощью заклинания, но все хотят, чтобы «Рассветный вор» был восстановлен. На Горе сейчас идет беспощадная борьба, а владелец «Рассветного вора» прекратит ее. Думаю, Илкар будет рад рассказать тебе, что политические интриганы Горы способны осквернить любое решение.

– Ладно. – Хирад обдумал то, что услышал. – Так кто послал тебя в замок Танцующих скал?

– Мой наставник Ньер.

– Если ты помнишь, именно это я и предполагал.

– Да, – согласился Денсер. – Когда я недавно связывался с ним, он предупредил меня о возможной опасности, которая ожидает нас в университете.

– Ну и что? Неужели он не защитит тебя?

– Возможно, но только именно он отправил к нам Сола. Я думаю, нам лучше остановиться и все обсудить перед тем, как отправиться дальше.

Хирад кивнул. Они съехали с дороги, и Уилл распаковал свою замечательную печь.

– Зитеск сильно отличается от Додовера, – сказал Денсер, когда кофе был готов и все взяли по кружке.

– Очень на это надеюсь, – пробормотал Фрон. Денсер не стал обращать на него внимания.

– Даже мое присутствие не послужит гарантией нашей безопасности, наоборот, в определенных кругах меня недолюбливают. По вопросу судьбы «Рассветного вора» и лордов-колдунов мнения расходятся так же сильно, как они расходились по вопросу об Андерстоунском ущелье. Нам необходимо иметь сильные позиции на предстоящих переговорах, поэтому я предлагаю следующее. Я и Сол поедем к Горе, с нами отправятся Ирейн и Илкар. Я думаю, этим мы обеспечим максимальную беспристрастность и безопасность. Представителям сразу трех университетов вряд ли что-то грозит. Как вы относитесь к этому предложению, Ирейн, Илкар?

– Ни о чем другом не мечтаю, – сказала Ирейн, улыбнувшись Денсеру. Маг улыбнулся ей в ответ.

– Согласен. – В отличие от нее Илкар ничуть не обрадовался, что его опасения подтвердились.

– Остальным лучше, не заезжать в Зитеск. Думаю, для вас это хорошая новость, – сказал Денсер.

– А плохая – в том, что ты хочешь, чтобы мы при этом охраняли катализаторы, – воскликнул Хирад. Денсер кивнул. – Отлично, я подозревал, что у тебя есть чувство здравого смысла.

– Я тоже, – тихо вставил Илкар.

– Мы разрешили все наши недоразумения, не так ли, Илкар? – резко спросил Денсер.

– Тебе просто удобно называть это недоразумениями, – холодно ответил Илкар.

– Знаешь, я ведь на самом деле подумал, что мы наконец поняли друг друга, – вздохнул Денсер.

– Только когда наши интересы совпадали, возникала такая иллюзия, – произнес Илкар, тщательно выговаривая слова.

Денсер покачал головой и поджал губы.

– И это после того, что нам пришлось пережить вместе. Мне обидно, что ты так говоришь. Неужели то, что было в замке Черных Крыльев, уже ничего не значит? Вспомни, как мы боролись за жизнь Хирада. Что еще мне нужно сделать, чтобы доказать, что я отличаюсь от того образа, который ты себе составил?

– Приведи Безымянного живым – живым в полном смысле этого слова. Тогда я поверю. А пока я не могу забыть, где ты учился. О делах твоего университета люди будут помнить еще многие сотни лет.

– Узнаю Джулатсу! – Денсер вскочил, расплескивая кофе. – Ты смотришь вперед, но ноги твои увязли в прошлом. Можно, я скажу тебе кое-что? Все сидящие около этой печки понимают, что у тебя закрытый разум и холодное сердце. Я не скрываю, Илкар, что уважаю и люблю тебя, несмотря на твой университет. Думаю, что я заслуживаю такого же отношения с твоей стороны. Может быть, нам спросить, что думают остальные по этому поводу? Ну как, спросим? Илкар отвел взгляд и ничего не ответил.

– Конечно, это очень увлекательный спор, – сказал Фрон. – Но вы лучше скажите мне, встреча на озере Триверн проходит таким же образом? Если да, то нам нужно прямо сейчас браться за мечи. Иначе, пока вы там будете ругаться, подойдут лорды-колдуны и возьмут ваши драгоценные города.

Денсер и Илкар взглянули на него так, словно он плюнул им в тарелку.

– Могу заверить тебя, что ты не очень сильно ошибаешься насчет уровня споров, – сказала Ирейн. – И я знаю, что смысла в них мало. Денсер, я хочу тебя еще кое о чем спросить и думаю, это будет интересно узнать всем. Чего мы достигнем в результате этой встречи?

– Разве это не очевидно? – нахмурился Денсер.

– Нет, не очевидно, – ответила Ирейн. – Если ты считаешь, что Зитеск расколот, то известие о «Рассветном воре» вызовет только общее смятение и скорее всего усугубит раскол.

– Нет, – покачал головой Денсер. – Никакого смятения не будет. Наше сообщение получит сам лорд Горы. Делегации университетов уже согласились, что над Балией нависла смертельная угроза и «Рассветный вор» является единственным способом ее избежать.

– Надеюсь, ты прав, – сказала Ирейн.

– Я тоже на это надеюсь. Нельзя разрушать только-только наметившееся сотрудничество четырех университетов, иначе лорды-колдуны сбросят нас в Восточное море.

– Вернемся к делу, – сказал Джандир. – Мы будем рядом с Зитеском. Это не опасно?

– Если честно, не знаю, – сказал Денсер. – Я слишком долго не был в университете и не знаю, какая там сейчас расстановка сил. Однако люди, которые хотят завладеть «Рассветным вором», несомненно, представляют угрозу.

– И ты оставляешь нас без магической защиты, – заметил Хирад.

– Но не без связи, – сказал Денсер. – Почти все это время с вами будет Любимчик.

– Ты шутишь! – воскликнул Джандир, а Уилл уставился на Денсера, не в силах вымолвить ни единого слова.

– Я… – начал Денсер и тяжело вздохнул, заметив взгляд Уилла. – Это единственный способ подстраховаться.

– После того, что он сделал со мной, ты осмеливаешься это предлагать? – нарушил молчание Уилл.

– Мне очень жаль, что так получилось, Уилл, – сказал Денсер. – Но ведь на самом деле он тебе ничего не сделал.

– Ты говоришь «ничего»? – Голос Уилла сорвался на крик. Вор показал на свои седые волосы. – А это? – Он вытянул руку. Пальцы дрожали. – И это твое «ничего», Денсер? С такими нервами я ни на что не годен. Твое дьявольское создание погубило всю мою жизнь!

Несколько мгновений Денсер молча смотрел на Уилла, а потом сказал:

– Я понимаю твои страхи, но это пройдет. Поговори с Ирейн, постарайся понять природу этого создания. Любимчик не причинит тебе вреда.

– Пока ты рядом, я в это верю. Но без тебя… Я уже видел, какой он смирный. – Уилл подтянул ноги к груди и обнял колени руками.

– Он не причинит тебе вреда, – повторил Денсер.

– Ладно, допустим, – сказал Джандир после нескольких мгновений общего молчания. – Я догадываюсь, что он может общаться с тобой, но как поймем его мы?

– Кто-нибудь должен с ним познакомиться, – сказал Денсер. – Почему-то компания Хирада кажется ему самой подходящей.

Илкар хихикнул.

– Это чувство вряд ли можно назвать взаимным, – проворчал Хирад.

– Ты согласен? – спросил Денсер. Варвар пожал плечами.

– Нет, – воскликнул Уилл.

– Разве у меня есть выбор?

– Отлично, – сказал Денсер. – Пойдем со мной, и я вас познакомлю.

– Подожди, – остановил его Фрон. – А где мы будем прятаться?

– Я знаю одно местечко, – ответил Денсер.

Когда темнота окутала ее, Селин начала пробираться к когда-то мертвому, а теперь возродившемуся городу лордов-колдунов.

Было очевидно, что висминцы собираются уходить. Пока не стемнело, Селин прикинула количество палаток, умножила эту цифру на число мест в каждой и прибавила к этому воинов, которые ушли из Израненных пустынь два дня назад. Получилось двадцать тысяч. Но это был нижний предел, скорее всего висминцев было около двадцати пяти тысяч. Селин вздрогнула. Значит, общая численность армии составляет больше восьмидесяти тысяч воинов. И все они, очевидно, рабски повинуются лордам-колдунам.

Теперь оставался только один вопрос: когда лорды-колдуны смогут принять более активное участие во вторжении? Она должна получить на него ответ – и как можно быстрее.

В небе медленно плыла темная тяжелая туча, освещаемая мириадой костров. Но гораздо ярче этих костров пылали шесть сигнальных огней на верхушке пирамиды, в которой были захоронены останки лордов-колдунов.

Построенная Зитеском и закрытая с помощью его магии, пирамида должна была служить предупреждением любому, кто захочет бросить вызов могуществу университета черной магии. А теперь, когда клетка маны пуста, победа обернулась поражением, и пирамида стала средоточием растущей мощи лордов-колдунов. Селин покачала головой. Чрезмерная самонадеянность и невообразимое высокомерие. Хотя нынешний лорд Горы и не отличался избытком этих качеств, но за чванство своих предшественников будет расплачиваться именно он.

Притаившись за валуном, Селин осмотрелась. Вокруг большого костра примерно в шестистах футах впереди стояли семь палаток, освещенные снаружи и внутри. Возле костра сидели, стояли и лежали воины Висмина.

В лагере слева всем распоряжался шаман; справа тоже стояла палатка, но костер возле нее почти погас, и она была погружена в темноту. Итак, пробраться в Парве будет не так просто, как она думала. Главная проблема Селин заключалась в недостатке маны. Если она дойдет до города с помощью заклинания невидимости, ей не хватит маны на связь со Стилианом. И все же, оценив свое положение, Селин пришла к выводу, что другого способа нет.

Она сосредоточилась, придала мане нужную форму, произнесла ключевое слово и побежала.

Хирад изучал кота, спящего у него на коленях. Если не считать глаз и пасти, Любимчик был абсолютно черным; можно было затеряться в глубинах этой черноты. Хирад с дрожью вспомнил настоящий облик этой твари. Несмотря на все свои усилия, он вздрогнул, когда это создание коснулось когтистой лапой его руки и произнесло свое имя.

Теперь он понимал, какой ужас испытал Уилл. Ему еще повезло – другой на его месте мог бы и копыта откинуть.

Звук открываемой двери вернул Хирада к действительности. В комнату вошел Джандир.

– Ну, что ты думаешь? – спросил Хирад.

– Об этом месте?

– Да Денсер привел их на ферму, расположенную примерно в трех часах езды от Зитеска. Она снабжала мясом и зерном окрестные деревни.

Денсер, очевидно, был в хороших отношениях с Эвенсоном, фермером. Хирад собирался удовольствоваться одним из сараев, но фермер настоял, чтобы они остановились в доме.

– Там вам будет удобнее по одной простой, но очень важной причине: вас не увидят мои работники. Все они из деревни и обожают потрепать языком.

Эвенсону на вид было лет тридцать-сорок. У него было загорелое морщинистое лицо, огромные ручищи и мощные плечи. Глаза Эвенсона неизменно поблескивали, на губах всегда играла улыбка. Он живо напомнил Хираду Томаса, хозяина «Скворечника».

В двухэтажном особняке всем хватало кроватей и места для уединения. На плите в кухне всегда стояли котелок с горячей водой и еда. Когда напряжение спало, все почувствовали, как сильно они устали. В результате Вороны практически ничего не делали, только спали да резались в карты.

– Замечательное местечко, – сказал Джандир. – Ферму легко защищать, отлично видно окрестности, а эти кровати, похоже, попали сюда из рая.

Хирад улыбнулся. Он лежал, положив руки под голову.

– Я тоже так думаю. А где остальные?

– Уилл спит, Фрон читает. У Эвенсона целая библиотека.

– Расскажи мне о Фроне, – попросил Хирад. Для него оборотни до недавнего времени существовали только в легендах. Теперь, увидев одного из них собственными глазами, он не знал, что ему делать – пугаться, удивляться или испытывать отвращение.

Джандир кивнул:

– Он всегда старался это скрывать.

– Отчего это случилось? – спросил Хирад.

– Это последствия древних исследований Додовера. Фрон – потомок магов, которые пытались приумножить свою силу, ловкость, зрение и слух, объединяя сознание с сущностью зверя. Предкам Фрона нужна была сила и скорость, и они выбрали волка.

– Но…

– Я знаю, что ты хочешь сказать, – перебил Джандир. – Хуже всего, что они сами не понимали, что делают. Вместо того чтобы усилить человеческие чувства, они заменяли их звериными. Некоторые из них всю жизнь прожили в образе животных. Другие оказались способны управлять превращением, и теперь это знание передается из поколения в поколение. – Джандир помолчал. – Люди по-разному смотрят на такие вещи, – продолжил он. – Немало таких, кто считает, что оборотни – это зло, которое надо уничтожать. Поэтому Фрон и боится признаваться, кто он такой на самом деле. – Он встал. – Ты должен понять, что Фрон такой же человек, как и любой из нас, только у него есть необычная привычка. Конечно, лучше бы ему не иметь такой привычки, но, так или иначе, его не нужно бояться, а тем более жалеть. Просто относись к нему как к обычному человеку – это все, что ему нужно.

– Я понимаю, – сказал Хирад.

– На самом деле ни один из нас никогда не сможет понять его, – сказал Джандир.

* * *

Услышав тихий стук, Денсер открыл дверь. Опасности он не боялся: коридор охранял Сол. Тем более что Денсер знал, кто стоит за дверью.

Это действительно была она. Ирейн уже смыла с себя дорожную грязь и надела мягкое просторное платье. Первой мыслью Денсера было, что оно ей очень к лицу.

Он почувствовал возбуждение и невольно улыбнулся. Ему было интересно, может ли Ирейн прочитать по лицу его мысли. Если да, он бы только обрадовался. Денсер широко распахнул дверь и пригласил гостью войти.

Ирейн, улыбаясь, величаво вошла в комнату.

– Сегодня ночью я забеременею, – равнодушно сказала она, не глядя на Денсера. Маг засмеялся:

– Это действительно все, что тебе нужно?

– Мы заключили сделку. А ты ждал чего-то другого? – Но улыбка Ирейн противоречила ее словам. Денсер закрыл дверь и подошел к ней.

– Может быть, ты получишь удовольствие, когда я буду расплачиваться, – сказал он. Глаза его искрились.

– Когда я заключала сделку, то об этом не думала, – быстро возразила Ирейн. – Но события… гм-м-м… Развиваются. – Денсер заметил, что она покраснела.

Он слегка прижался к ней, и она не отодвинулась.

– Я выбрала тебя, потому что уважаю твой магический дар.

– И мою силу, – добавил Денсер. Ирейн повернулась к нему:

– Это была главная причина, чтобы выбрать тебя, а не Илкара.

– Илкар, он…

– Он, несомненно, симпатичнее тебя, – снова улыбнулась Ирейн.

– Но Илкар – эльф! – воскликнул Денсер.

– Да, и он из Джулатсы. Вот еще две причины, по которым я предпочла твое семя. – Лицо Ирейн расплылось в широкой улыбке и стало прекрасным.

– Мне льстит, что мой университет для тебя более привлекателен, – сказал Денсер.

– Скорее он приносит мне удачу, иначе бы я сейчас стояла перед Илкаром.

– Ты уверена, что мы не слишком торопимся? – Денсер погладил ее по щеке, и Ирейн прижалась к его ладони.

– Пустоту надо заполнить, – прошептала она и провела рукой по волосам Денсера.

– Ты все еще страдаешь? – спросил Денсер.

– Как будто кто-то поворачивает нож в моем сердце.

– Сегодня я избавлю тебя от этой боли. – Голос Денсера был едва слышным. Он потянулся губами к уху Ирейн. – Вместе мы вернем тебя к жизни.

Женщина обняла ладонями его лицо. Она вгляделась в глаза мага, боясь увидеть там обман. И слезы ручьями покатились по ее щекам, когда она поняла, что Денсер не обманывает ее.

– Что-то не так? – спросил он.

– Нет. – Ирейн нежно поцеловала его. Он обнял ее за талию и прижал к себе.

Постепенно их поцелуи становились все более страстными. Денсер почувствовал, что пальцы Ирейн скользнули вниз и начали расстегивать пуговицы на его рубашке.

Ее простое белое платье застегивалось только на одну застежку. Денсер нащупал ее и, не глядя, открыл. Платье беззвучно скользнуло на пол, и страсть овладела Денсером. Он поднял Ирейн на руки и положил на кровать. Потом накрыл ладонями ее грудь и почувствовал, как твердеют соски.

Ирейн торопливо расстегнула ремень на штанах Денсера, а он стащил через голову рубашку. Ирейн развела колени и притянула Денсера к себе. Подчинись зову ее тела и зову ее магии, Денсер вошел в нее.

Из глаз его брызнули голубые лучи. Они вспыхивали и умирали, утопая в теплом рыжем мерцании, окутавшем тело Ирейн.

– Не останавливайся, – прошептала она, и эти слова заставили Денсера забыть обо всем, кроме того, что происходит сейчас.

Ирейн слияние маны показалось настоящим чудом. Она чувствовала руку Денсера у себя на груди, его губы на шее, его самого внутри себя. Ирейн сдерживалась, отодвигая пик наслаждения, и наблюдала за волнами их маны до тех пор, пока из них не сформировался мягко пульсирующий розовато-лиловый кокон.

Теперь условия были идеальными. Она протянула руку и начала ласкать Денсера, а сама выгнулась навстречу ему и, двигая бедрами, быстро довела себя до высшей точки наслаждения.

Денсер застонал, и они вместе увидели вспышку маны. Кокон распался, осыпав их радужными слезами. Ирейн закричала от наслаждения и торжества. Денсер вышел из нее, и Ирейн положила ладонь на низ живота, чтобы согреть своей маной семя Денсера и пропитать его силой, которой впоследствии будет владеть их ребенок.

Денсер приподнял голову и посмотрел на нее. Ирейн улыбнулась, взяла его лицо в свои ладони и поцеловала.

– Теперь нам нужно поспать, – сказала она. – В следующий раз можно будет сосредоточиться только на удовольствии.