Текст книги "Случайность (ЛП)"

Автор книги: Джейми Макгвайр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

ГЛАВА 9

Похороны состоялись в следующую субботу. Я не думала, что мне стоило на них идти, но Уэстон был там. После похорон он пришел в «Dairy Queen» и рассказал, что родители Сонни, а также Сэм и Джулианна выглядели довольно хорошо, стоя рядом и поддерживая друг друга. Он рассказал мне, на что были похожи похороны, кто их обслуживал, какая музыка там играла, и кто там был. Но выглядел он потерянным.

– Почему бы тебе не уйти пораньше? – сказала Фрэнки. – Ты нужна ему.

– Я… – я посмотрела на Уэстона. – Хочешь, чтобы я ушла?

Он жалобно посмотрел на меня.

– Пожалуйста?

Я сняла передник и бросила его на прилавок.

– Спасибо, Фрэнки.

Она подмигнула мне, хотя выражение ее лица оставалось печальным.

Я вышла через заднюю дверь, и сразу же оказалась в объятиях Уэстона. Он крепко сжимал меня, уткнувшись лицом в мою шею. Я долго обнимала его, но, когда отстранилась, он так и продолжал крепко меня сжимать. Когда же его руки расслабились, он вручил мне ключи.

– Поведешь?

Я замерла.

– Я сидела за рулем только на уроках вождения, и это было больше двух лет назад.

– Ты справишься, – сказал он, открывая дверь и помогая мне залезть на водительское место. После этого он обошел машину и уселся рядом со мной.

Я нервно повернула ключ в замке зажигания, отрегулировала сидение и зеркала, припоминая все советы на уроках вождения. Немного проехав вперед, я остановилась на дороге возле стоянки.

– Куда мне ехать?

– Куда угодно. Просто езжай, – он взял меня за руку. Когда я повернула направо, Уэстон положил голову на подголовник. – Все сегодня мне соболезновали. И это так странно, потому что я не чувствую, будто что-то потерял. Наверное, я должен чувствовать себя иначе. Это странно, нет?

– Я тоже не знаю, как должна себя чувствовать. Я стараюсь об этом не думать.

– Может, это неправильно, и другие нас не поймут, – он повернулся, чтобы посмотреть на меня. – Но главное, что мы можем об этом друг с другом говорить

Я ждала, пока он закончит мысль. Теперь две Эрин не могли воплотить в жизнь обещание Олди, и я испытывала облегчение. Но мне не хотелось быть первой, кто произнесет это. Уэстон посмотрел вверх.

– Мне жаль, что они умерли. Мне жаль, что их больше нет, но я чувствую своего рода… облегчение. Мне кажется, я полный мудак, раз так говорю, но ведь это правда. Разве ты не чувствуешь то же самое?

– Я не рада, что они мертвы, – я сделала глубокий вдох. – Но я чувствую облегчение оттого, что они больше не будут меня мучить.

Уэстон сжал мою руку, и после этого мы почти не говорили. Я ехала до тех пор, пока не загорелась лампочка на приборной панели. К этому времени мы уже уехали далеко на юг, в Стиллуотер. Уэстон указал мне, где ближайшая заправка, и показал, как заправлять машину.

– Хочешь есть? – спросил он.

– Немного.

– Окей, пойду возьму чипсы и небольшую пиццу или что-нибудь такое. Будешь маунтин дью?

Я кивнула.

– Да, спасибо.

Уэстон побежал в магазин, а я осталась, не зная, в какую дверь мне залезать. Вернувшись, он недоуменно на меня посмотрел.

– Что ты делаешь, малыш?

Мои мысли, то, где я находилась, даже мое имя – все пропало из-за того, что он только что сказал. Я слышала, как другие пары называют друг друга милыми словами, и как мамы называют так своих детей, но никто и никогда не говорил мне ничего подобного, не считая нескольких красочных оскорблений.

Я всегда представляла, какого это будет, когда кто-то любящий меня произнесет что-то простое и милое, и тут Уэстон Гейтс просто это сказал. Я попыталась заговорить, но ничего не вышло.

– Хочешь повезти? – Спросил он. Когда я не ответила, он шагнул в мою сторону. – Ты в порядке?

Я повернулась и начала целовать его, обернув руки вокруг его шеи. Он поцеловал меня в ответ, и пакеты с едой зашуршали, когда он обвивал вокруг меня руки.

Когда я отстранилась, он улыбнулся.

– Что это было?

– Не знаю. Мне просто надо было это сделать.

– Почаще так делай, – сказал он, снова целуя меня.

Мы поехали, и, через пять часов после того, как я ушла с работы, я свернула к дому Джины. Возле него стояли три машины: две полицейские и еще одна темно-синяя с логотипом департамента социальных служб на передних дверях.

– Боже мой, – сказала я и повернулась у Уэстона. – Не знаю, с чего вдруг они здесь, но тебе лучше уехать отсюда.

Он покачал головой.

– Ни в коем случае. Мы проходим через все вместе, помнишь?

Мои глаза жгли горячие слезы.

– Я ценю это. Действительно ценю, но это унизительно. Не хочу, чтобы ты слышал то, что они будут говорить.

– А что они будут говорить?

– Понятия не имею, но все равно не хочу, чтобы ты это слышал.

Уэстон заколебался, но затем осторожно взял меня за руку.

– Она била тебя? – Я покачала головой, и Уэстон с облегчением вздохнул. – Когда ты поймешь, что я не осуждаю тебя, Эрин? Я люблю в тебе абсолютно все, – когда я не ответила, он сжал мою руку. – Позволь мне пойти с тобой. Пожалуйста.

Я кивнула и выключила двигатель. Мы зашли в мой дом, держась за руки. Джина сидела на диване с пустым выражением лица. Недалеко стояли два полицейских, а женщина из отдела по работе с детьми сидела рядом с ней. Она улыбнулась мне.

– Привет, Эрин. Меня зовут Кэй Рейнс. Я из социальной службы. Мы пришли в силу определенных обстоятельств, касающихся смерти Эрин Олдерман.

– Хорошо… – я была сбита с толку. Они думали, что ее смерть как-то связана со мной?

Она улыбнулась, заметив мое волнение.

– Все в порядке, Эрин. У тебя нет никаких неприятностей.

– Зачем тогда здесь полицейские? – спросил Уэстон, не отпуская мою руку.

Кэй кивнула.

– Мы не хотели пугать тебя. Это просто формальность. Нам надо, чтобы ты проехала с нами в больницу. Возникла путаница.

Я нахмурилась.

– С двумя Эрин? Какое это отношение имеет ко мне?

Кэй встала.

– Было проведено вскрытие Эрин Олдерман, и вчера вечером прислали результаты. Мы бы смогли все прояснить, если бы получили образец твоей крови.

– Образец крови? Вы до сих пор не сказали, какое отношение это имеет к Эрин, – сказал Уэстон.

Кэй вздохнула.

– Результаты показали, что Эрин Олдерман не является биологическим ребенком Сэма и Джулианны Олдерман. С Эрин Мэстерсон все в порядке. Ты единственная девочка, которая родилась в тот же день, первого сентября, в больнице Блэквелла. На самом деле, ты единственные ребенок, который, не считая погибших девушек, родился в течение трех дней после твоего дня рождения.

– То есть, вы подозреваете, что Эрин Олдерман была дочерью Джины Истер, а Эрин дочка… Сэма и Джулианны? – спросил Уэстон, и в конце его вопроса мы оба ахнули.

Кэй коснулась колена Джины, хотя та явно не была расстроена.

– Мне жаль, что мы это подозреваем.

Уэстон и я в смятении посмотрела друг на друга.

– Я… эээ… Я отвезу тебя.

Я кивнула.

– Мы скоро привезем ее, мисс Истер.

Джина кивнула, и мы все вышли из гостиной.

Ботинки хрустели по гравию, пока я шла к грузовику Уэстона. Он открыл дверь, а затем подхватил на руки и без каких-либо усилий посадил на пассажирское место. Он посмотрел мне в глаза.

– Это все происходит на самом деле? – спросил он.

Я покачала головой, не в состоянии говорить.

Уэстон сел за руль и поехал за машиной социальной службы и двумя полицейскими машинами в больницу. Нас сопровождали в лабораторию, а затем и в зал ожидания. Уэстон все время держал меня за руку. Я уставилась на белый кафельный пол, не в состоянии говорить или даже думать.

Мой мозг застыл, и я не могла понять, что происходит.

– Эрин Истер, – сказал работник больницы. Я встала, и Уэстон сделал то же самое.

– Только Эрин, пожалуйста, – сказала Кэй.

Я кивнула Уэстону, и он сел.

Работник больницы провел меня в небольшую комнату с шкафами и столешницами. Он положил на серебряный поднос длинный резиновый жгут и чистую пробирку.

Я посмотрела в сторону, позволяя ему вонзить в меня иглу и вылить кровь на пробирку. Он извлек иглу и приложил к моей коже кусочек ваты, после чего подписал пробирку ярко-розовым цветом.

Я вышла и увидела, что Уэстон, Кэй и сотрудники полиции все еще ждут меня.

– Что теперь? – спросила я.

Кэй ободряюще улыбнулась мне и протянула свою визитную карточку.

– А теперь остается только ждать. Если тебе что-то понадобится, позвони мне на мобильный. Мой номер написан на визитке. Когда появятся результаты, я позвоню тебе. Думаю, они придут примерно в среду.

– О. Но у меня нет…

Уэстон взял визитку, посмотрел на номер и забил его себе в телефон.

– Я сохранил номер, – сказал он. Нажав еще на пару кнопочек, он подождал, пока зазвонит телефон Кэй и нажал отбой. – Это я, – сказал Уэстон. – Вы можете связаться с ней по этому номеру.

Мы направились на стоянку, следуя за Кэй и офицерами. Не успели мы пристегнуться, как их машины уже уехали.

– Как ты думаешь, это… это возможно? Ну, что Джина не моя… – у меня перехватило дыхание, и в голове снова все помутнилось, из-за чего я не могла все обдумать.

Уэстон переплел свои пальцы с моими. Не знаю, как так резко изменила моя удача, но это, должно быть, было извинение Бога. Если бы Уэстон не сидел рядом со мной и не держал за руку, я бы сломалась.

– Думаю, тебе стоит поехать ко мне, вот что думаю. Поедим что-нибудь вредное, посмотрим столько фильмов, сколько захотим или сколько успеем посмотреть за ночь.

Кончики моих губ приподнялись. Звучало очень похоже на то, что мы делали все весенние каникулы, и мне это было очень нужно. Моя улыбка исчезла.

– Может, мне стоит пойти домой? Поговорить с Джиной?

– Ты этого хочешь?

Я покачала головой.

– Не думаю, что из этого выйдет что-нибудь хорошее. Так что нет, не хочу.

Уэстон повернул на юг и поехал по Тринадцатой улице в сторону своего дома.

Эти девять дней я почти все время проводила либо в «Dairy Queen», либо у Уэстона. Джина не спрашивала меня, куда я ухожу. Она вообще со мной не говорила. Не то, чтобы я жаловалась. Весенние каникулы были лучшей неделей в моей жизни, и я несколько раз думала о том, что была бы не против, если бы так все было всегда.

Уэстон заехал в гараж, выключил двигатель и нажал кнопку гаражных ворот. Мы прошли по коридору, и увидели, что за столом сидят Питер и Вероника. Питер был одет в темно-серый костюм с черным галстуком, а на Веронике было красивое черное платье с черным поясом.

Она встала и, пройдя по полу с громким стуком каблуков, крепко обняла сына, после чего отпустила его и вытерла нос платком.

– Где ты был? – она не сердилась, и явно была эмоционально истощена. В этот раз она осмотрела меня с большим любопытством, чем прежде.

– В основном катались по округе, но только что вернулись из… – Уэстон оглянулся на меня, как бы спрашивая разрешение продолжить.

– Из больницы, – сказала я. – Меня попросили сдать кровь.

Уэстон взял меня за руку.

– Они получили результаты вскрытия Олди. Она не биологическая дочь Сэма и Джулианны.

Его родители не удивились.

– Мы слышали, – сказала Вероника.

– Это правда? – спросил Питер. – Сэм и Джулианна только что ушли.

– Только что ушла? – переспросила я.

Вероника фыркнула.

– Они и так невообразимо пострадали, и теперь они опять в центре внимания. Не знаю, они просто исчерпаны или… У нее глаза Джулианны, Питер, тебе так не кажется?

Питер покачал головой.

– Вероника, не обнадеживай девочку.

Я нахмурилась.

– Не обнадеживай? Вы действительно думаете, что мне это так нравится? Что я будто бы получаю какой-то приз?

Вероника и Питер переглянулись, затем посмотрели на Уэстона, а потом – на меня.

– Сэм и Джулианна замечательный люди, Эрин. Если это правда, у тебя появится новая, удивительная семья, которая с нетерпением будет тебя ждать, – сказал Питер.

– Если это правда, то до восемнадцатилетия я должна буду жить с ними. Не думаю, что хочу, чтобы это оказалось правдой.

Вероника скрестила руки на животе, и Питер обнял ее. Это было странно, потому что они зеркально отразили нашу с Уэстоном позу.

Питер кивнул.

– Ты права, Эрин. Это все ужасно для тебя. Нам очень жаль.

Я покачала головой.

– Да, мне тоже жаль. Простите, сегодня был очень длинный день.

– Конечно, дорогая, – сказала Вероника, отрываясь от мужа и подходя ко мне. Она крепко обняла меня.

Я взглянула на Уэстона, который, казалось, смотрел на свою маму с удовлетворением и облегчением в глазах. Вероника отпустила меня с улыбкой на лице.

– Мы пойдем вниз, – сказал Уэстон.

Он взял меня за руку и повел в подвал. Мы сели на диван, и Уэстон нажал на кнопку включения телевизора. Экран засветился, и он включил первый фильм. Мы поудобнее устроились, и ни один из нас не хотел начать разговор. За последний месяц наша жизнь сначала стала невероятно счастливой, затем странной, а потом и безумно неудачной.

ГЛАВА 10

В классе было тихо, когда я села за свою черную парту на первом ряду. Все смотрели в пол, хотя, когда я вошла, они уставились на меня. Потом я услышала шепот. Для всех это было в новинку, и я не знала, чего мне ожидать после того, как две Эрин были мертвы. Не знала, и боялась этого.

Впервые за семнадцать с половиной лет я была единственной Эрин. Больше не нужно было прозвище, и я могла больше не делать вид, что не замечаю Уэстона. Но это не поменяло отношение людей ко мне. Глаз Брэди дернулся, и на кончике его языка повисли оскорбительные глаза. Прозвенел звонок, но миссис Мерит не заговорила. Вместе этого по громкоговорителю раздался голос мистера Брингема, нашего директора.

– Доброе утро, дети. Как вы все знаете, мы потеряли двоих очень ярких учениц на весенних каникулах, Эрин Олдерман и Эрин Мэстерсон. Мы просим вас почтить их память двумя минутами молчания, и помолиться за своих друзей и семьи.

Голос в громкоговорителе замолчал, и мы все уставились в пол. Я была не единственной, кого дразнили две Эрин, и, конечно, не единственной, кто испытал облегчение, а не чувство траты. Но, несмотря на это, я надеялась, что, где бы они ни были, они не страдали за принесенные другим страдания и хорошо себя чувствовали.

– Спасибо, – еще раз раздался голос мистера Брингема по громкоговорителю.

– Меня попросили передать всем вам, что, если вам нужно поговорить с кем-то о том, что случилось с Сонни и Олди, всю неделю в школе будут работать психологи, чтобы помочь вам разобраться со своими чувствами. А теперь, пожалуйста, откройте учебники на странице сто восемьдесят восемь.

Я заметила, что почти весь день все ученики вели себя крайне тихо. Правда, иногда возле своих шкафчиков черлидерши срывались. После того, как Крисси зарыдала после второго урока, они все, казалось, пытались переплюнуть друг друга в масштабе истерики.

В классе здоровья Брэди сидел между двумя пустыми стульями. И хотя я ловила его взгляд на себе и Уэстоне, он ничего не сказал.

В художественном классе миссис Кап подозвала к своему столу Уэстона, и они долго и тихо разговаривали. Разговор, казалось, хорошо закончился, но он длился так долго, что учительница едва успела рассказать нам о следующем задании: разрисовке Блэквелла. Наш предыдущий учитель искусства, миссис Бойер, начала эту традицию, а миссис Кап продолжила после ее выхода на пенсию. Мы разукрашивали побледневшие за последний год краски на каких-либо зданиях города.

– Будьте готовы, – сказала миссис Кап. – Мы будем разукрашивать все завтра. Не забудьте взять с собой вещи, ведь мы после этого не вернемся в школу. Вы сможете уйти домой сразу после урока, в половину четвертого.

Уэстон сел на стул за моей партой.

– Так ты все еще считаешься провалившим задание? – прошептала я.

Он отрицательно покачал головой и постарался не улыбнуться.

Две девочки подошли к кабинету и встали в дверном проеме.

– Миссис Кап, мистер Брингем хочет видеть Эрин Истер.

– Хорошо, – сказала миссис Кап, жестом указывая мне собрать свои вещи.

– Он сказал, чтобы она пришла немедленно, – добавила вторая девочка.

Я собрала вещи, и Уэстон коснулся моей руки.

– Хочешь, чтобы я пошла с тобой?

– Все будет нормально.

Он нахмурился.

– Я хочу пойти с тобой.

Я усмехнулась.

– Ты слишком много волнуешься. Ты не должен постоянно опекать меня, Уэстон.

– Кто это сказал? – полушутя спросил он. – Я подожду тебя снаружи.

Я покачала головой.

– Не надо, опоздаешь на тренировку.

Он смотрел на меня, пока я собирала вещи. Я последовала за девочками. Мы прошли мимо шкафчиков, а затем завернули в сторону офиса. Всего пару недель назад я шла здесь, вся мокрая от дождя. Теперь жизнь казалась совершенно другой, и я чувствовала, что вот-вот она изменится еще сильнее.

Я подошла к кабинету, у которого стоял директор Брингем с помощницей, миссис Роджерс, а также Кэй Рейнс с полицейским. Возле них сидело несколько учеников и учителей, чего-то ожидая. Может, меня и того, что сейчас случится.

– Почему бы нам не пройти в мой кабинет? – сказал директор Брингем. – Думаю, так будет лучше.

Мы последовали за ним, и Кэй предложила мне сесть на один из двух стульев перед директорским столом. Мистер Брингем сел и сложил перед собой руки.

– Эрин, насколько я понимаю, ты сдавала анализ крови. Ты знаешь, почему?

Я кивнула.

– Я не хочу, чтобы ты нервничала. Знаю, здесь много людей, но это всего лишь формальность. У мисс Рейнс есть результаты анализа, и она пришла сюда, чтобы рассказать нам о них.

– С полицейским? – спросила я.

Кэй усмехнулась.

– Знаю, это неудобно. Но мы находимся на территории школы и обстановка здесь бывает… накаленной. Мисс Истер попросила нас проинформировать тебя в школе, так что мы пришли сюда.

– Не хочу быть грубой, но можем ли мы перейти к сути дела? Я опаздываю на работу.

Кэй моргнула.

– Конечно, прости, – она поерзала. – Эрин, в соответствии с пришедшими результатами, мы пришли к выводу, что в день, когда ты родилась, произошла путаница. Похоже, мисс Олдерман была отдана Олдерманам, а ты мисс Истер… по ошибке.

Миссис Роджерс переместилась, чтобы видеть мое лицо.

– Мисс Рейнс пытается сказать тебе, Эрин, что ты биологическая дочь Сэм и Джулианны Олдерман. Тебе почти восемнадцать, так что я не уверена, что это для тебя значит, но Олдерманы были проинформированы, и они очень хотели поговорить с тобой, как только ты будешь готова.

– Они знают?

Миссис Роджерс кивнула и улыбнулась.

– Да, и они хотят поговорить с тобой об этом. Они знают, что для тебя это огромный шок, и хотят дать тебе время обдумать все это.

– А Джина где? – спросила я.

Кэй смотрела то на миссис Роджерс, то на меня.

– Она решила не принимать участие в этой встрече. Но она тоже проинформирована.

Я на мгновение задумалась, и все в комнате замерли, ожидая моей реакции. Я исподлобья посмотрела на мистера Брингема.

– Я могу идти?

– Конечно. Это, должно быть, очень огорчило тебя. Миссис Роджерс и я поговорим с тобой, когда ты будешь готова.

Миссис Роджерс встала на колени рядом с моим креслом.

– Если у тебя будут какие-то вопросы, юридические или еще какие-то, я буду счастлива помочь тебе, Эрин. Пожалуйста, не стесняйся.

Я встала и захватила с собой свой рюкзак.

– Спасибо. Я ценю это, но мне пора на работу.

Полицейский пошел в сторону выхода, и открыл мне дверь. Я вышла, стараясь не смотреть на десяток пар глаз, уставившихся на меня. Я вышла через боковую дверь и увидела, что под навесом перед школой стоит грузовичок Уэстона. Я прошла мимо, но он выскочил и побежал за мной.

– Что они сказали? – Когда я не ответила и не остановилась, Уэстон встал прямо передо мной.

Я моргнула.

– Эрин. Что они тебе сказали?

– Моя настоящая мама не Джина Истер, а Джулианна Олдерман.

Уэстон выпрямился и, задумавшись, посмотрел на меня.

– Ничего себе, – он посмотрел мне в глаза. – Ты в порядке?

– Мне надо идти.

– Уверена, что не хочешь, чтобы я тебя подвез? Позволь мне подвезти меня.

Я глубоко вздохнула.

– Я давно не гуляла пешком, и сейчас мне это просто необходимо.

Уэстон кивнул, и я обошла его, сосредоточившись на том, как переставляю ноги, пока не дошла к «Dairy Queen». Я открыла дверь и начала завязала фартук так быстро, как умела, после чего поспешила к прилавку.

Фрэнки обедала собственно приготовленным мороженым.

– Я уже было думала, что ты не придешь.

– Прости. Меня задержали.

– Уэстон?

– Нет, – нахмурившись, сказала я.

– Он ехал примерно в трех метрах позади тебя, пока ты не зашла сюда, а потом припарковался у стадиона и побежал на тренировку. Ты его бросила?

– В действительности… мы не вместе.

– Так ты бросила его?

– Нет.

– Тогда что тебя задержало?

– Встреча со школьным директором, его помощницей и какой-то женщиной из отдела по работе с детьми.

– Что там делала социальная служба?

– Точно не знаю. Все дело в том, что они не знают, что делать.

– Делать с чем?

– Когда… эээ… погибла Олди… они делали несколько тестов, и заметили несостыковку. Потом они сделали те же тесты с Сонни, и там все было в порядке. Так что они взяли у меня образец крови.

– Я запуталась, и, надеюсь, ты сейчас все прояснишь, – сказала Фрэнки, зачерпывая ложечку своего «Blizzard».

– В общем, они только что сказали мне, что Джина не моя биологическая мать.

– Что? – сказала Фрэнки с переполненным мороженым ртом.

– И Джины там даже не было. Я имею в виду… они сказали, что она уже знает, но она захотела, чтобы мне все рассказали в школе. Она не пришла, чтобы присутствовать при этом. Так что я даже не знаю, осталось ли у меня место, где я могу пожить, и могу ли я забрать свои вещи.

Фрэнки обняла меня, и в этот момент я поняла, что рыдаю.

– Маленькая моя, – сказала она, слегка покачивая меня из стороны в сторону. – Что же ты здесь делаешь? Тебе не стоит работать сегодня.

– Но мне некуда пойти!

Фрэнки крепче обняла меня, произнося успокаивающие слова, как делает большинство матерей. Но такой матери, как Джина, вероятно, было совершенно безразлично все, кроме того, что я не была ее ребенком, а ее настоящая дочь была мертва. Дороги были пусты, и к нам почти не заходили люди. После тренировки к нам за мороженым зашло только два человека, и их обоих обслужила Фрэнки.

– Думаю, он подъедет прямо сюда. Наверняка он до смерти хочет увидеть тебя, – сказала Фрэнки.

Я кусала ноготь большого пальца, смотря на красный Шевроле, припаркованный через дорогу.

– Не думаю. Не после того, как я его проигнорировала.

– Милая, если он не поймет, что ты только что испытала самый большой шок в жизни, то он не заслуживает тебя.

Водительская дверь грузовичка открылась и закрылась, после чего машина быстро поехала к заднему входу «Dairy Queen». Я бросилась в ту сторону, и наткнулась на Уэстона, который уже открывал дверь. Я чуть не упала на него, и он поймал меня, позволяя мне крепко вцепиться в себя. Он начал успокаивающе поглаживать меня, и я снова заплакала.

Фрэнки встала в дверном проеме и посмотрела на меня так, будто я умирала.

– Отвези эту девочку домой, Уэстон.

– У меня… у меня нет дома, – сквозь слезы сказала я.

– Я отвезу тебя к себе домой, – сказал Уэстон. Он поднял меня на руки и понес к пикапу. Фрэнки помогла ему открыть пассажирскую дверцу, после чего Уэстон посадил меня на сидение и закрыл дверь. Я услышала, что Фрэнки и Уэстон о чем-то тихо разговаривают. Поговорив, они обнялись, после чего Уэстон сел на водительское место и крепко сжал мою руку, которую не отпускал даже в доме. Он отвел меня в подвал и внимательно наблюдал за мной, пока я садилась на диван.

– Я схожу наверх и возьму нам еду и напитки, и… ты хочешь есть?

– Честно говоря, не особо.

Уэстон вздохнул и кивнул.

– Нет, так нет, – он нажал на пульт и включил мне фильм, после чего побежал наверх. Я была рада, что он включил телевизор и не оставил меня наедине со своими мыслями.

Меньше чем через две минуты Уэстон вернулся и сел рядом со мной, раскладывая на журнальном столике коробочки и пакеты, которые принес. Затем он открыл фанту, и вручил ее мне.

– Думаю, тебе не нужен кофеин.

Моя рука дрожала, пока я подносила ко рту бутылку и делала глоток, после чего Уэстон взял ее из моих рук и поставил на журнальный столик. Я откинулась на спинку дивана и прислонилась к нему, погружаясь в его объятия.

Уэстон поцеловал меня в висок.

– Скажи, что мне сделать, Эрин. Скажи мне, как заставить тебя чувствовать себя лучше, – прошептал он.

– Только так, – ответила я. – Просто обнимай меня.