Текст книги "Случайность - 3 (ЛП)"
Автор книги: Джейми Макгвайр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
– Прости, – сказал он, его глаза по-прежнему были сосредоточены на моих влажных губах.
– Что это было?
– От тебя пахнет мороженым, —сказал он, смахнув прядку волос с моего лица.
– Как ты себя чувствуешь?
Голод в его глазах испарился, и он сел с расстроенным вздохом.
– Хорошо, Эрин.
Мое тело последовало за ним, мои руки пристроились позади меня.
– Что я сказала?
Он посмотрел на меня, потом выражение его лица смягчилось.
– Меня спросили около ста раз об этом за сегодня.
– Что случилось?
– Что-то про обезвоживание от нового бронходилататора. Это происходит в доле процента с людьми. Просто случайность. Я, правда, в порядке. Два пакета физраствора, и я как новенький.
– Два пакета? – Я увидела доказательства на руке – пластырь, частично охватывающий новый синяк.
Уэстон подошел к углу комнаты, там, где потолок соединялся со стеной, его небритость была уже заметна.
– Почему ты так зол на меня?
– Я просто хочу поговорить о нормальных вещах. Ты заставляешь меня чувствовать себя инвалидом. Я не умираю.
– Я не могу быть обеспокоенной? Ты был доставлен в больницу скорой помощи пару дней назад.
– Ну и что? – отрезал он.
Я застыла.
– Я больше не терплю дерьмо от кого бы то ни было, помнишь? Даже от тебя.
Мои слова заставили его приостановиться, и он вытянул шею, медленно поворачиваясь в мою сторону. Глаза у него были круглые как сферы, широкие, с недоверием.
– Кто испортил тебе настроение?
– Ты! Я ожидал немного чудачества, но ты… у меня уже аллергия.
Он задумался на некоторое мгновение, потирая виски большим и средним пальцем.
– Вау. Я просто взвалил все на тебя в последние несколько дней?
– Ты еще спрашиваешь? – сказала я, выгибая бровь.
Он взглянул на меня, а потом хихикнул.
– Не то, чтобы я не люблю тебя такой, детка, но ты немного сердита сегодня.
– Я вспыльчива? – мой голос взметнулся на октаву. – Я вспыльчива, – я невозмутимо глядела вперед.
Уэстон подавлял нарастающий смех из его уст, а затем это переросло в полноценный гогот. Он потянул меня рядом с ним и поцеловал за ухо.
– Я только что увидел наш проблеск навсегда, и это потрясающе.
Он дрался грязно. Как я могу злиться на него, когда он говорит такие вещи?
Он вклинил свои пальцы между моими, и тогда его рука прикоснулась с меньшим давлением к моей руке. Другую руку он положил между кушеткой и мною и посмотрел на меня знающими глазами.
– Ты все еще со мной в субботу?
– Ты все еще хочешь, чтобы я была с тобой?
Он покачал головой, как если бы мой вопрос был разочаровывающим.
– Я хочу, чтобы ты была нужна мне, как дыхание, Эрин. Это всего лишь половина того, чего я хочу.
Он отразил мою благодарную улыбку, поцеловав мою руку, а затем откинулся на спинку дивана на подушку, прежде чем нажал на кнопку пульта.
Глава 5
– Мать-медведица, – сказала Фрэнки, выдыхая слова.
Джулиана взялась за сердце рукой с таким же потрясенным выражением лица. Они обе наблюдали за тем, как я выходила из ванной комнаты в своем прекрасном розовом платье.
Я стояла перед зеркалом в полный рост.
– Я не могу дышать, – сказала я.
– Не слишком туго? – спросила Джулианна, подойдя помочь мне. – Это даже не молнии.
– Нет, я просто…
– Ты потрясающая, – сказала Джулианна со слезами на глазах. Она подняла молнию и потом разгладила красновато-коричневый пучок, который парикмахер сделал мне, проведя полчаса накручивая мне локоны: «Это для дела, – сказала она. – Поверь мне».
– Уэстон описается, – сказала Фрэнки. Она фыркнула. Интересно, какой образ был в ее голове.
– Нет, потому что Сэм упомянул: «Уэстон был в ванной, по крайней мере, четыре раза с тех пор, как он прибыл», – сказала Джулианна.
– Он нервничает?
– В ужасе, – сказала она, подмигнув с озорной улыбкой.
Я повернулась еще раз, чтобы убедиться, что прозрачная ткань на спине платья оставалась на довольно высоком уровне над моей поясницей, и почувствовала себя драгоценностью, которой я могла бы быть.
– Стоп, – сказала Фрэнки. – Ничто не показывает, что это не прилично. Никто не смеет сказать хоть один отрицательный комментарий о тебе в этом платье.
Мои губы были розовые и блестели, ресницы длинные и черные, а мои щеки раскраснелись, что подходило к моему платью. Джулианна наняла Эмми, визажиста из соседнего города, чтобы она приехала и потратила колоссальное время на мой мейкап. Я была похожа на себя, но с обложки – модельная версия меня.
– Ну? – поторопила Джулианна. – Наш Сэм внизу с фотоаппаратом. Вероника, тоже. Что скажешь, если мы отправимся по этой дороге?
– Если я смогу сделать это в этих туфлях, – сказала я, идя осторожно к ней.
Она взяла мою руку и повела по коридору. Прежде чем я дошла до основания лестницы, Джулианна и Фрэнки прошли мимо меня и поспешили вниз, чтобы они могли поймать меня, если вдруг я полечу вниз по лестнице. Я ухватилась за перила и сделала первый шаг. Я слышала несколько взволнованный шепот, пока не появилась в поле зрения, а потом был коллективный вздох. Джулианна схватила Веронику за руку от волнения, хотя она старалась делать фотографии.
Уэстон посмотрел на меня исподлобья, но его взгляд был нечитаемым. Выражение его лица не изменилось. Он просто смотрел на меня, пока я не сошла с последней ступеньки. Когда я подошла к нему, он сделал глубокий вдох.
– Ну? – сказал Питер, толкнув локтем своего сына. Уэстон открыл, было, рот, но ничего не вышло, поэтому он просто покачал головой.
Все засмеялись вокруг нас.
Уэстон открыл пластиковый контейнер и протянулся к запястью моей левой руки. Розовые розы, такие же, как в бутоньерке, которую я хотела закрепить на лацкане его пиджака. Сэм протянул мне бутоньерку, что я подобрала накануне вечером. Она была все еще холодной. Внутри прозрачного контейнера были затуманенные места, и маленькие капельки пота соответствовали блестящим шарикам, которые образовались вблизи линии роста волос Уэстона. После десятков снимков: внутри, снаружи, внутри опять же, с родителями, друг с другом, и стоя около белого лимузина, Уэстон повернулся, и наконец-то я шагнула в автомобиль, быстро наклонив голову. Водитель, Луи, закрыл дверь, как только Уэстон присел рядом со мной.
– Я никогда раньше не была в лимузине, – сказала я, разглядывая вокруг интерьер.
Кожаная скамейка, на которой мы сидели, могла уместить может трех человек, но скамейка напротив нас охватывала почти всю длину лимузина. Тонировка на окнах закрыла солнце, и веревочная окантовка потолка превратила каждый цвет в более насыщенный. С пассажирской стороны была линия из стаканов и бокалов рядом с вырезом для ведра со льдом. Я не была уверена, для чего нам лед, и как думал водитель, мы будем его использовать.
Жевать?
– Я тоже, – сказал Уэстон.
– Правда?
Он пожал плечами.
– Я взял Hutton’s кабриолет в прошлом году. Он пощекотал нервы. Этот гораздо лучше.
В прошлом году Уэстон ходил на выпускной с Альдер. Я работала, но видела все модные автомобили и лимузины, которые проезжали мимо «Молочной королевы», как они следовали по главной улице по направлению к школе. Я вспомнила, как видела Уэстона и Альдер в том блестящем белом кабриолете. Ни один из них не улыбался, и я задавалась вопросом, понравился бы мне разговор, когда рядом бы сидел Уэстон Гейтс по дороге на выпускной.
Я собралась это выяснить.
– Каково было в прошлом году?
– Плохо, – сказал он с улыбкой.
– Тогда, почему ты захотел пойти в этом году?
– Потому что ты сказала «да».
Я вытянула свой рот в сторону и покачала головой, уставившись на поддельные белые полоски наращённых ногтей на концах моих пальцев. Они не давали мне покоя, и были сделаны после полудня, когда Джулианна взяла меня, чтобы сделать их. Это было для меня загадкой, почему женщины наклеивали эти вещи на свои ногти. Мои руки были довольно бесполезными в течение большей части дня, хотя я советовала состричь их как можно короче.
– Ты всегда красивая, но мне нравится платье и все остальное, – сказал Уэстон, сжимая мою руку.
– Мне нравится твой костюм и галстук.
Оба были черные, но костюм был скроен у´же, чем брюки Сэма или Питера, которые носились на работу. Лохматые коричневые волосы Уэстона были на пару сантиметров короче, чем обычно, но не опущены вниз и не спутаны на голове, как большинство мальчиков делали, когда играли в переодевания. Он выглядел мягким, и я вроде хотела запустить пальцы в него. Глаза Уэстона остановились на мне с такой нежностью, что кровь прилила к моим щекам. Я обернула свои руки вокруг его бицепса и прижалась к его боку. Его губы коснулись моего виска один раз и затем снова.
– Это не последний раз, когда мы будем в модных шмотках и в лимузине, – прошептал он.
Я знала, что он имел в виду. Он любил намекать на наше будущее, и хотя это одновременно радует меня и пугает до смерти, я наслаждалась тишиной. Наш район не далеко от школы, поэтому у нас было только несколько драгоценных минут наедине, прежде чем мы бы могли ступить на тротуар возле аудитории перед большой частью города для торжественного Гранд-Марша. Я схватила его за руку крепче, пытаясь удержать момент.
Посчитав это нервным, Уэстон накрыл рукой мою.
– Расслабься. Мы просто делаем это на память. Все, что нам нужно сделать, это наслаждаться этим.
– Я уже.
Слишком рано лимузин замедлился, и дверь открылась.
Отец Лизы Каль держал дверь с приветливой улыбкой на лице. Он был одним из многих отцов, которые действовали в качестве лакеев, направляя лимузины и кабриолеты на парковку и даже объединили для посетителей выпускного.
– Выходи, – сказал он, отступив в сторону.
Уэстон вылез со своего места и стоял на бетонной школьной стоянке, прежде чем предложить мне свою руку. Я вылезла и обхватила его руку. Вместе мы прогулялись вокруг лимузина.
– О, боже, – прошептала я.
Сотни людей стояли по бокам дорожки, ведущей к палате общин области, где выпускной проходил каждый год. Замигали и запищали фотокамеры, которые стали бы конкурентами любой группы папарацци, прежде чем мы даже сделали шаг. Родители, бабушки и дедушки, братья и сестры, студенты младших курсов стояли в пять рядов далеко за пределами дорожки. С другой стороны, Уэстон погладил мою руку. Я расслабила мертвую хватку, понимая, что мои пальцы уже зарываются в его руку. Мы остановились для фотографии, а потом папа Лизы прожестикулировал для нас, чтобы мы продолжили двигаться дальше. Уэстон привел меня к следующей остановке, где десятки людей подняли свои телефоны, фотоаппараты и видеокамеры. Вспышки замигали, как стробоскопы. Я была так рада, что Уэстон делал это раньше, хотя я не хочу об этом думать.
– Все в порядке, Эрин. Я обещаю, – сказал он.
Он улыбался перед камерами, а затем наклонился, поцеловав меня в щеку.
Люди толпились вокруг нас, фотографируя, словно документируя это для чего-то большего, и это казалось милым. Мне казалось, что это станет свидетельством будущих разговоров.
– Это ужасно. Почему люди делают это? – сказала я сквозь сжатые зубы, выдавливая улыбку.
Уэстон хмыкнул и затем повел меня вперед до следующей остановки. Мы шли медленно, и все мои мысли отпали от волнения, ведь столько глаз смотрело на нас. Вместо этого, я начала концентрироваться на ходьбе на высоких каблуках. Фотографии, сделанные со мной, будут не очень, но упасть на глазах у всех было бы гораздо хуже.
Прошло чуть больше десяти минут, прежде чем добраться до главного здания, но я чувствовала, будто прошло десять часов. После того, как мы повернули за угол, Питер, Вероника, Сэм и Джулианна появилась в поле зрения. Джулианна коснулась руки Сэма до того, как поднять камеру для съемки. Ее глаза были на мокром месте, и Вероника сделала несколько фотографий с ее собственного фотоаппарата, отведя Джулианну в сторону. Они все помахали нам, а после двери открылись, и Уэстон со мной шагнули внутрь. Свет был тусклый, и музыка, доносящаяся от ди-джеев, выступавших в углу, была громкой и жизнерадостной.
Один путь к столам был выделен красным светом и похож на светящееся искусственное пламя, напоминающее реку лавы. Другой путь был с синими и белыми мерцающими огнями и полупрозрачными шипами, похожими на лед. Огонь преобладал, половина зала была в столах, покрытых красными или черными скатертями, а стены были задрапированы в красную ткань. С другой стороны стены оформлены в белые или нежно-голубые цвета, и белый сатин каскадом ниспадал с потолка на пол, сияющий, как ледник. В центре комнаты стояла огромная ледяная скульптура в форме блестящего изогнутого пламени, взбиваясь в воздух. Красная лампочка светилась изнутри, имитируя огонь, и точеные алмазообразные блоки торчали из основания скульптуры, представляя лед. С одной стороны танцпола были короткие колонны в красной и оранжевой папиросной бумаге, а с противоположной – высокие белые колонны, отражающие голубой свет.
Я не была уверена, кто возглавлял преобразование спортзала под выпускной, и у меня не было с чем сравнивать, но он был волшебным, и я не чувствовала себя как в средней школе, вообще. Уэстон вел меня к столу, и я села, глядя на него снизу вверх.
– Кто будет сидеть в этих креслах? – спросила я, кивнув в сторону пустого кресла по другую сторону стола.
Уэстон помог мне присесть ближе к столу, садясь рядом со мной, пожимая плечами.
– Тот, кто с умом и манерами.
– Что теперь?
Официанты, все второкурсники ставшие старшеклассниками, были заняты, принося воду на подносах. Я посторонилась, когда наш официант ставила стакан с ледяной водой рядом со мной. Она нервно улыбнулась. Ее детская голубая футболка отображала тему и эмблему выпускного, с ее вьющимися медными волосами.
Уэстон наклонился, чтобы сказать на ухо:
– Как только каждый усядется, мы поужинаем, потом мы потанцуем, а потом мы уйдем.
– И все?
– Думаю, всё.
Я расслабилась.
– Ладно, с этим я справлюсь.
Он поднял руку ко рту и поцеловал костяшки моих пальцев. Затем, он держал мою руку в своей, когда опустил их на колени. Через полчаса, комната была полна болтовни старшеклассников. На двух стульях перед нами сидели Брайан Фредрик и Джанель Хант. Она устремила на меня взгляд и, кажется, заскучала в то же время, но Брайан был оживлен и болтлив. Они с Уэстоном говорили о футболе и тренерах. Джанель оглядела комнату, надеясь найти более предпочтительную гостью. Я надеялась, что она все-таки найдет её.
– Ты все еще работаешь в «МК»? – спросил Брайан, его круглые щеки шевелились одинаково с круглыми глазами, когда он говорил.
– Да, – сказала я, стараясь не сжиматься от пристального взгляда Джанель.
Она была недовольна тем, что он обратился ко мне.
Кто-то громкий загоготал из проходящих мимо, и тогда я увидела Брэдли Бека. Он постучал о стол костяшками пальцев и кивнул Брайану.
– Ой, мужик. Плохая примета.
Брайан скорчил рожицу, когда смотрел, как Брэдли уходил.
– Это просто грубо, чувак.
Он покачал головой, а затем крикнул в след Брэдли.
– Мне было интересно, каково это работать с Фрэнки. Кажется, она сумасшедшая! – сказал он, посмеиваясь.
– Она довольно веселая, – сказала я.
Джанель вздохнула и закатила глаза. Она осмотрела комнату еще раз и затем тронула Брайана за руку.
– Есть два стула вон там! – сказала она, поднимаясь.
Брайан оторопел от ее слов, отчаянно пытаясь скрыть свое смущение.
– Никто не заставляет тебя сидеть здесь, – сказал Уэстон. – Если ты собираешься быть стервой, я бы предпочел, чтобы ты отсела.
Его пальцы сжали мои, щеки покраснели под смуглой кожей.
Я сжала его руку, безмолвно умоляя его не устраивать сцен. Джанель не ответила. Вместо этого она обратила свое внимание на украшения, а затем махнула своим друзьям через зал.
Брайан посмотрел извиняющимися глазами и начал открывать рот, чтобы сменить тему, но наш официант принесла набор тарелок с едой, поставив перед Джанель и мной. Джанель казалась довольно отвлечённой, и она не поблагодарила неуклюжую, долговязую рыжеволосую девушку, которая нас обслуживала.
Спустя несколько мгновений две тарелки были доставлены.
– Спасибо, – сказала я.
Девушка ярко улыбнулась, в восторге, что поблагодарили.
– Добро пожаловать.
– Я рада, что она убрала бардак обратно в хвост, – проворчала Джанель. – Я не хочу, чтобы ее волосы были в моей еде. Похожие на красные лобковые волосы.
Брайан скривился.
– Она действительно пытается, ей трудно, Джанель. Дай ей отдохнуть.
Как только мы разобрали наши жирные куриные грудки и мягкую зеленую фасоль, Уэстон съежился.
– Вау, это...
– По крайней мере, роллы хороши, – сказал Брайан, жуя.
Я не смогла удержаться от улыбки. Мне нравился Брайан.
Джанель уронила вилку на тарелку.
– Отвратительнее с каждым годом. Я хотела бы, чтобы они просто дали нам поесть в ресторане, а затем пришли бы сюда танцевать.
После десерта, ди-джей представился и поприветствовал нас на выпускном. Он озвучил основных сопровождающих и спонсоров, и тогда он запустил ритмичную песню для танца. Я была одной из немногих девушек, которые не спешили на танцпол. Кто не знал движения, хихикали, пытаясь изучить их.
Уэстон смотрел на меня с улыбкой. Он, казалось, был согласен посидеть рядом со мной, его рука покоилась на спинке моего стула.
Брайан наклонился ближе и заговорил так громко, чтобы мы могли услышать его сквозь музыку.
– Ты рад из-за ДЮКа?
Уэстон покачал головой.
– Я не собираюсь в ДЮК.
– Что? – Брайан спросил, в замешательстве.
– Я пойду в Художественный Институт Далласа, – Уэстон проговорил с гордостью.
– С каких пор?
– С тех пор, как я подал заявку и был принят.
– Твой отец разозлился? – спросил Брайан.
Уэстон покачал головой.
– Он был удивлен.
– Держу пари, – сказал Брайан, поднимая брови. Несколько капель пота начали формироваться на его волосах, и он потянул за свой воротник.
– Я должен это снять. Я горю. – Он снял смокинг и повесил его на спинку стула.
Уэстон сделал то же самое, а затем посмотрел на меня.
– Хочешь потанцевать?
Я отрицательно покачала головой.
Играющая песня закончилась, и баллада началась литься из динамиков. Стулья заскрипели по плитке пола, когда мальчики встали, чтобы пройти на танцпол.
– Пошли, – сказал Уэстон, бесстыдно умоляя меня своими красивыми глазами.
– Ладно, – сказала я, взяв его за руку.
Уэстон нашел свободное место и потом покружил меня, притягивая ближе. Он потянул мои руки вверх, назад к его шее, и я сжала свои пальцы вместе. Он сомкнул свои руки на моей спине и сделал первый шаг в сторону.
– Я не танцую, – сказала я.
Уэстон не расслышал меня сначала, так что я стала на цыпочки и повторила слова рядом с его ухом. Он прикоснулся своей щекой ко мне, а затем поцеловал меня в лоб.
– Я тоже, но я буду танцевать с тобой.
Я прислонилась к нему своей грудью и позволила вести меня вперед-назад под музыку. Мы были жесткими и совсем не грациозными, но мне было все равно, кто смотрел или что они могли бы подумать.
Все, что имело значение, было то, что я была с Уэстоном Гейтсом. Я представляла это много раз прежде, в том числе в прошедшем году, когда была погружена в работу, делая конусы и пудру вместо того, чтобы посетить выпускной вечер. Теперь, когда я была с тем, о ком всегда мечтала, моей единственной целью было присутствовать и жить в эти несколько минут, столько, сколько они длились, и наслаждаться каждой секундой.
Легким движением Уэстон потянул меня к себе, и я подумала, что, может быть, он думал о том же.
– Я провел много времени, думая и надеясь, что проведу эту ночь с тобой, – сказал Уэстон на ухо. – Но чем больше я старался, тем больше я думал об этом. Я не был уверен, что это произойдет, но каким-то чудом, ты здесь, в моих объятиях. Я не хочу думать о выпускном или о лете, или об этих двух часах. Сейчас самое лучшее, что когда-либо было со мной. В этот момент, ты вся моя Вселенная, излучаешь свет во всех местах.
Он скользнул пальцами по драгоценностям у меня за спиной и улыбнулся. Я обняла его крепче, притягивая к себе, пытаясь заставить мир остановиться, сделать паузу во времени – я желала этого, чтобы мы могли как-то остаться там навсегда. Когда я мельком взглянула на небольшую группу мальчиков находящихся в несколько метров, я знала, что у них есть план – не позволить этому случиться.
Глава 6
– Иисусе, снимите комнату, Гейтс, – сказал Брэдли, стоящий на краю танцпола со своей компанией. Уэстон просто поднял кулак, согнув средний палец, а затем снова вернул свою руку обратно ко мне. Он даже не смотрел на Брэдли.
Чтобы быть не проигнорированным, Брэдли подошел в несколько шагов туда, где мы танцевали, и вытянул шею к Уэстону.
– Я помню, когда вы были на этом танцполе в прошлом году, ты трогал Альдер каждый раз, когда у тебя был шанс. – Уэстон перестал танцевать и уставился прямо над моей головой, наверное, в никуда.
– Уэстон, – предупредила я, – не дай ему все испортить. Это все, что он пытается сделать.
Он сделал глубокий вдох, а затем отступил в сторону, снова танцуя.
Брэдли оглянулся назад и кивнул его группе друзей. Мик и Брендан стояли там с Тайсоном и Эндрю. Тайсон был единственным, кто не особо позабавился сценой с Брэдли, пытаясь не выдать себя. Брэдли повернулся к нам.
– Трахнешь Эрин в задницу сегодня вечером, как вы сделали это с Альдер в прошлом году? В задней части твоего грузовика?
Я замерла.
Брэдли рассмеялся.
– Он уже это сделал? Что, Эрин? Ты думаешь, он просто так с тобой?
– А где твоя девушка, Брэдли? – закипел Уэстон.
К этому моменту, все вокруг смотрели на нас, по-прежнему танцуя, но подойдя ближе, чтобы лучше видеть и слышать.
– В отличие от тебя, у меня есть стандарты: только две девушки, которых стоило привезти, но они скончались недавно. Вы помните их, не так ли? Друзья с детства? Твоя девушка? Девушка, которой ты сказал, что собираешься жениться?
Мое выражение лица меня выдало, и Брэдли посмотрел с просветленным удовлетворением.
– Он бросал тебе что-то вроде, «вы-будете-вместе-когда-нибудь-поженитесь», речи? Сроки? Он бросается этим так же легко, как вроде «я люблю тебя».
Как только песня закончилась, Уэстон повернулся лицом к Брэдли. Брайан подошел, держа руки между двумя врагами.
– Пошли, ребята. Это выпускной. Давайте вести себя цивилизованно.
Уэстон сделал шаг и наклонился, буквально в сантиметре от лица Брэдли.
– Если ты попытаешься разрушить эту ночь для нее, я даю тебе слово, что твоим родителям придется покупать смокинг, как только я закончу с тобой.
– Да, потому что пару сотен баксов будут такими трудностями, – усмехнулся Брэдли.
Уэстон взял мою руку и повел меня обратно к столу. Я стояла рядом, пока Уэстон глотал ледяную воду.
Брайан последовал за нами.
– Не беспокойся об этом, приятель.
Уэстон опустил свой стакан.
– Он просто пытается отвлечь внимание от того факта, что объявился здесь в одиночестве.
Я повернулась и почувствовала, как жидкость окатилась по моей коже, от моих губ к моей талии. Брэдли держал в руках пустую чашку. Красный пунш стекал с моего подбородка на платье. Его глаза выкатились из орбит, когда я развела руками по сторонам.
Уэстон набросился на Брэдли, но я прижала свою руку к его груди.
– Уэстон, это был несчастный случай!
Выражение лица Брэдли от удара превратилось в самодовольное удовлетворение.
– Это был не дерьмовый суп, но я уверен, что Альдер была бы столь же счастлива.
Он достал еще одну чашку из-за спины и начал лить ее мне на голову, но Уэстон повалил его на пол.
– Нет! Уэстон, остановись! – закричала я, красная жидкость стекала со лба.
Из каждого темного угла бросились сопровождающие на клубок из Уэстона с Брэдли, который превратился в возню из драки, хватания друг друга. Тренер Моррис, наконец, добрался до середины и растащил обоих по сторонам. Он схватил обоих молодых парней за их воротники.
– Что за черт вселился в тебя, Уэстон? – спросил он, с трудом узнавая Брэдли.
– Посмотрите на нее! – сказал Уэстон, с дикими глазами.
Он указал на меня, и тренер Моррис моргнул, когда он увидел, что я была вся в пунше.
– Ты сделал это, Бекс? – спросил тренер Моррис, дергая Брэдли за шиворот.
Изо рта Брэдли шла кровь, и оба глаза уже начинали пухнуть.
– Это был несчастный случай! Она повернулась прямо на меня! – он заныл.
– Тогда, как ты добрался до ее волос? – спросил тренер, кипя от гнева.
Уэстон был отпущен, пока тренер с Брэдли рванул к выходу. Свет от фонарей снаружи ненадолго засветился в закрытом помещении, когда дверь открылась, до того, как она успела закрыться снова.
Тренер Моррис вернулся с пустыми руками и указал на Уэстона.
– К сожалению, Гейтс. Ты тоже. Но я хочу, чтобы ты дождался, пока он покинет стоянку.
Выражение лица Уэстона казалось мрачным.
– Я обещал ей, что не позволю Бредли сделать что-то подобное. Посмотрите на нее!
– Уэстон, – позвала я, трогая его за локоть.
– Посмотрите на нее! – он закричал снова.
Глаза тренера опечалились. Он вытащил пачку салфеток с ближайшего стола и протянул их мне.
– Мне очень жаль, Эрин. Ты по-прежнему выглядишь прекрасно.
– Может, она пахнет лучше, – пробормотала Джанель. Уэстон открыл, было, рот, чтобы защитить меня, но тренер Моррис поднял руку. Он указал на Джанель.
– Ты. Тоже.
– Что? – вскрикнула она.
– Забирай свои вещи и уходи. Кто-нибудь еще хочет испортить их ночь?
Толпа рассеялась, и Джанель подхватила свой клатч, ее глаза заблестели.
Она ждала Брайана.
– Пойдем! – Ее голос сломался, когда она топнула ногой.
Брайан покачал головой.
– Плохо, что ты неприятна Эрин. Уэстон мог нас подвезти.
– Брайан! – она заскулила.
Брайан похлопал Уэстону по плечу.
– Я сделал бы то же самое. Жаль, что нам придется уйти.
Уэстон кивнул, а затем Брайан подошел к другой стороне комнаты. Джанель резко развернулась и потопала к выходу, прижимая свой сотовый телефон к уху.
– Я... – начал Уэстон, но он не мог закончить. Он был слишком расстроен.
Тренер Моррис придвинулся к нам.
– Ладно, Гейтс. Он должно быть уехал. Я провожу тебя. Прости, Эрин.
Я покачала головой, моя кожа была липкой. Смущения не было. Меня больше беспокоил Уэстон, чем я. Он с нетерпением ждал выпускного вечера так долго, и теперь, мы должны были уехать. Мы держались за руки пока шли к лимузину, и хотя водитель показался потрясенным, увидев беспорядок Брэдли на моем платье, он ничего на это не сказал.
***
Уэстон крепко держал меня за руку, не говоря ни слова, пока мы шли через входную дверь.
– Не говори им, – сказала я, прежде чем вбежать вверх по лестнице.
Я слышала, как Джулианна и Сэм приглушенными голосами смешались с Уэстоном, когда я закрыла дверь в свою комнату и сорвала с себя платье. Я красиво положила его на кровать, а затем скинула свои балетки, затем поторопилась в душ.
– Эрин? – Джулианна позвала из зала.
– Я выйду через минуту! – сказала я, как можно бодро.
– С тобой все в порядке? Что случилось?
– Ничего. Это было просто потрясающе.
Она ничего не ответила.
Вода полилась мне на голову и кожу, смешиваясь с пуншем, превращаясь в светло-красный бассейн у моих ног перед спуском в канализацию. Я втирала шампунь в свои волосы, массируя быстро, а потом смывая. С телом делала то же самое, пока кожа не перестала быть липкой. Я выключила кран и сорвала с вешалки полотенце. Выйдя из душа, начала яростно стирать влагу из волос и кожи, и потом переоделась в удобные футболку, джинсы и кожаные балетки.
Когда я спустилась по лестнице, Уэстон стоял у входной двери, засунув руки в карманы, все еще одетый в потрепанный смокинг. Кнопки повылетали во время заварухи, и его грудь была раскрыта больше, чем раньше. Пятнышки красного цвета различных размеров забрызгали белую ткань его рубашки, и я отпрянула, зная, что там не было его крови.
– Ты в порядке? – тихо спросил Уэстон. Я кивнула, подошла к нему и поправила его рубашку с галстуком, насколько это было возможным.
– Эрин? Что случилось? – спросил Сэм.
– Я сказала Джулианне наверху, что выпускной просто стал слишком ошеломляющим. Уэстон согласился отвезти меня домой, чтобы я могла переодеться.
Джулиана смотрела на меня, очевидно, мои слова ее не убедили.
– Эрин, дорогая, почему похоже, будто Уэстон был в драке?
Уэстон начал говорить, но я бросила взгляд на него.
– Эрин, – Сэм начал, но в дверь позвонили. Уэстон шагнул в сторону, и Сэм открыл дверь, Линн Бекс стояла на крыльце с Брэдли, Питером и Вероникой. Один глаз Брэдли был опухшим и закрытым, а другой намеревался стать таким же. Его верхняя губа была опухшей с темной запеченной кровью.
– Рад видеть, что вы остановили кровотечение, – сказал Уэстон.
– Уэстон! – Вероника сказала, в шоке.
– Ты сделал это?
– Вы, чертовски, правы. Я сделал это, и если он разольет пунш – нет, если он подойдет ближе, чем на десять футов к Эрин, он получит снова, – зарычал Уэстон.
Брэдли выглядел нелепо, стоя позади своей матери с различными травмами. Я не могла сказать, был ли он смущен или рад, что она пришла в качестве доказательства, но он был молчалив, что необычно.
– Разольет...что? – спросила Джулианна, голос поднялся на октаву выше. Она посмотрела на меня, ужаснувшись.
Она побежала вверх по лестнице, и меньше чем через минуту, спустилась вниз, ее рука зажала рот. Она взяла меня в свои обьятия и посмотрела на Сэма.
– Ее платье в пунше. Брэдли вылил пунш на нее! – Ее голос оборвался в печали и гневе.
– Она не жертва! – сказала Линн, указывая на меня. – Она привела к ненужной борьбе этих мальчиков! Они привыкли быть друзьями, а она натравила Уэстон на моего сына!
Джулиана завела меня за свой бок.
Питер взглянул на Уэстона и сказал:
– Брэдли говорит, что ты напал на него после того, как Эрин сама опрокинулась на его чашку пунша. Это правда?
Уэстон снова разволновался.
– Брэдли плеснул своей чашкой пунша в Эрин, а затем попытался пролить еще один над головой.
Линн усмехнулась.
– Это был несчастный случай. Она лжет.
– Я видел его, – сказал Уэстон. – Все видели его. Вот почему тренер Моррис выбросил нас вон.
Сэм сдвинул круглые очки.
– Линн, я думаю, вам лучше уйти.
Лицо Линн скривилось от отвращения.
– На моего сына напали, и ты просишь нас уйти? Вы должны перед нами извиниться! – Ее глаза издевалась надо мной. – Я не могу поверить, что на самом деле чувствовала себя счастливой, что у вас все хорошо. Я собиралась номинировать вас на премию в клубе. Как ты можешь спать ночью, зная, что ты создала такую ложь о моем сыне?
– Не обращайся к Эрин, – сказал Сэм. – Если у тебя есть что сказать, говори это мне.
– Ты мусор! – Линн бурлила, прищурившись на меня.
Джулиана спустилась на крыльцо, всего в нескольких футах от Брэдли и его матери.
– Линн, убери свою пафосную задницу с моего газона. Сейчас же.
У Линн отвисла челюсть, и она схватила Брэдли за руку, прежде чем рвануть в сторону своего внедорожника.
– Будут последствия! – она окликнула, ее короткие волосы подпрыгивали, когда она шла.
Питер усмехнулся.
– Она понимает, что мы юристы, верно?
