Текст книги "Случайность - 3 (ЛП)"

Автор книги: Джейми Макгвайр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Я написала в ответ.

Мы в Los Potros. Если ты голоден, то должен приехать.

Уэстон не ответил, поэтому я послала еще одно.

Ты расстроен?

Все равно, ответа не последовало.

Ты просто занят? Может ты, по крайней мере, дашь мне знать, что с тобой все в порядке?

У меня все в порядке.

Я захлопнула свой телефон и положила рядом с собой в кабинке.

Сэм и Джулианна были удивлены моей реакцией. Сэм казался слегка ошеломленным, когда он погладил Джулианну по плечу, и тогда он потянулся через стол, чтобы погладить мою руку. Наш приятный семейный ужин быстро катился по наклонной.

Я заставила улыбнуться себя, и подняла свой подбородок.

– Я выясню это позже. Я в порядке. Уэстон – должно быть, наверное, в порядке. Мы должны наслаждаться нашим ужином. У нас не так много осталось времени.

Глаза Джулианны наполнились слезами, и ее нижняя губа задрожала.

– О, нет. Нет, нет, – сказала я, протягивая свои руки. – Это не то, что я имела в виду.

– Дорогая, пожалуйста, – сказал Сэм.

Те вокруг нас, кто не глядел перед собой, конечно, смотрели сейчас.

Я прикрыла глаза рукой и посмотрела вниз. Сэм рассмеялся, и Джулианна со мной бросили взгляд на него.

– Это реальная жизнь, мои любимые. – Он снова засмеялся. – Мы настоящая семья.

Глава 12

Я растянулась впереди, уставившись в ночное небо, рядом с Уэстоном на кабине его пикапа. Двигатель молчал, и автомобили на магистрали проносились со случайным свистом, давая мне знать, что я находилась в любимом месте.

Но в тот момент это было не так.

Уэстон был молчалив с тех пор, как встретил меня с Сэмом и Джулианной получасами ранее. Он не ответил на дальнейшие тексты, и казался больше, чем просто немного разозленным, когда я залезла на пассажирское сиденье. Хотя я не нарушила молчание. Он должен был исправить все, что беспокоило его на этот раз.

Он вздохнул, но ничего не сказал. Минуты шли, и шли. Воздух становился густым, и в кабине грузовика было полно всего, о чем мы бы не сказали.

– Ты злишься? – спросил он, наконец.

– А, ты?

Он повернул шею на меня, и затем проглотил.

– Почему я должен злиться?

После нескольких секунд немого молчания, я повернулась к нему.

– Если ты не злишься, тогда почему ведешь себя так?

– Я не сумасшедший.

– Нет?

– Я...нервничаю.

Выражение моего лица перекосилось.

– О чем ты говоришь?

– Я видел сегодня Брэдли.

– Ох.

– В Gose Jewelers. (прим. переводчика: ювелирный магазин в Блеквелле, Оклахома).

– И?

– Он сказал, что собирается сообщить тебе, что я там делал, и меня осенило, что ты можешь разозлиться. Хотя, – он скрючился в своем кресле, – это не должно выбить тебя из колеи.

Он устремил свой взор вперед и поднял руку между нами, поперек седла. Он зажимал свое классное кольцо между указательным и большим пальцами. Это был толстый золотой обруч с черной гравюрой – наш класс, год на одной стороне, бейсбол на другой. Камень «гранат», символизировал цветом и талисманом нашу начальную школу, бордовым Духом. Полоска была намного меньше, чем в прошлый раз, когда я видела ее. Оно было определенно слишком маленьким, чтобы уместиться на любом из его пальцев. Я подняла бровь.

– Ты...кольцо какого размера?

– Соответствует твоему пальчику.

– Ожерелье было недостаточным?

Он растерянно посмотрел на меня.

– Брэдли был прав. Ты злишься.

– Я не... рассердилась. Я просто подумала, может ты мог бы спросить, прежде чем совершать что-то настолько радикальное. – Я подняла руки, раздвигая пальцы. – Я не ношу кольца, Уэстон.

Он позволил своей руке упасть.

– Это очень мило, – сказала я.

– У меня было все распланировано. Это не было до напоминаний мне Брэдли, о чем я вспомнил. Ты... ты.

– Что это должно означать? – обиженно спросила я.

Его плечи опустились, и он выглянул из окна.

Он покачал головой.

– Ничего. – Его голова отклонилась назад, на подголовник, выбивая дыхание.

– Ты просил меня говорить, что я нуждаюсь в тебе. Я говорила, потому что это так. Ты просил обещаний. Я дала их. Теперь, ты хочешь одеть кольцо на мой палец.

– Просто пока я не могу накопить на настоящее.

– Настоящее, что?

Он выжидательно посмотрел на меня, ожидая ответа, который придет ко мне.

Я защёлкнула открытый рот в замок.

– Нет. Нет. Я не хочу этого, не сейчас.

– Не волнуйся. Это займет некоторое время. Те, что я видел в Gose, были дорогие.

Рот стал сухим, и мои легкие нуждались в достаточном количестве воздуха.

– Что это за навязчивая необходимость, надеть на меня ободок? Я ждала всю жизнь, выбраться отсюда и стать свободной, и этого ты не можешь подождать, посадив тем самым меня обратно на цепь!

Внезапно Уэстон показался очень уставшим.

– Ага. Ты злишься.

– Я не злюсь! Я не могу... я люблю тебя, но я не могу принять... ты должен прекратить!

– Просто скажи это.

– Сказать что? – тон моего голоса испугал меня больше, чем его слова.

– Ты начала собираться так скоро. Я подумал, что ты бы сказала это раньше.

Вся моя грудь болела от жгучей физической боли.

– Зачем ты это делаешь? Почему ты пытаешься оттолкнуть меня? Действительно ли все должны быть таким, как ты этого хочешь или не всё?

Уэстон поднял кольцо.

– Похоже на то, что я отталкиваю тебя?

Я посмотрела на кольцо, мое сердце разрывалось.

– Почему это так трудно? – Я посмотрела вниз. – Это не должно было быть таким сложным.

– Нет, не должно быть.

Я заглянула в него.

– Ты не можешь просто потерпеть? Это важно для меня.

Жевалки на его лице заиграли.

– Ты уезжаешь послезавтра. Я не хочу... если ты не примешь кольцо, это нормально. Я должен был знать лучше. Эрин, я... – Он сжал губы, и прерывисто вздохнул. – Я просто отпущу тебя. Я думаю, что так лучше.

– Ты расстаешься со мной? – спросила я. – Потому что я не хочу надевать его?

– Не все ли равно?

Я тяжело задышала.

– Я не понимаю, что происходит.

Он ответил, стиснув зубы.

– Ты хочешь, чтобы я отвез тебя домой?

Я поморщилась.

– Да.

Мотор грузовика взревел, и он бросил пятерню на привод, вздымаясь вперед, пока мы находились на другой стороне магистрали. Он дернул руль влево, выворачивая на сто восьмидесятую, а потом надавил на газ. Мы практически летели домой. Он не подъехал к парковке. Вместо этого, он остановился у обочины, достаточно для меня, чтобы спуститься вниз. Я даже не успела закрыть дверь, та захлопнулась прежде, чем он отстранился, внезапное движение впереди закрыло его для меня.

Грузовик Уэстона быстро обогнул угол, но я успела зайти внутрь, прежде чем смогла услышать, пойдет ли он домой или уедет. Я не хочу знать. Я пыталась быть спокойной, поднимаясь вверх по лестнице, но как только дошла доверху, Джулианна позвала меня.

– Все в порядке?

– Нет. – Сказала я, сидя в гневе на лестнице. – Он злится на меня – снова.

– Что случилось?

– Он уменьшил свое классное кольцо. Он хотел, чтобы я надела его. Он все это спланировал и хотел быть особенным, но я психанула, и испортила все дело. Я думаю, что он порвал со мной.

Щеки Джулианны наполнились воздухом, и тогда она медленно выпустила его, глядя с глубокой задумчивостью.

– Вау.

– Да.

– Ну... – она поднялась по лестнице. Ее белое атласное одеяние поймало лунный свет, проступающий из окна над дверью. – Боже, – сказала она, сидя на пару ступенек ниже от меня.

– Да.

– Хочешь, мы разбудим папу?

– Нет, – сказала я, ненавидя свой пластиковый тон в голосе. – У нас было такое хорошее лето. И я говорила Уэстону все, что он хотел услышать. Я думала, мы сможем заставить работать отношения. Но ничто из этого не вышло. Он хочет ожерелье на моей шее и кольцо на пальце. И теперь, он говорит о настоящих кольцах.

– Что?

– Пока рано. – Решила я внести ясность.

Джулианна кивнула, с облегчением.

– Боже мой, ему плохо.

– В буквальном смысле. И не в подростковом просторечии.

Джулианна облегченно усмехнулась.

– Я не знаю об этом, но мне кажется, что вы постоянно заводите один и тот же разговор.

– До тошноты.

– Ладно, может, он прав. Возможно, пришло время сделать перерыв. Вы будете заняты упаковкой в течение следующих нескольких дней, и затем ты въедешь в Стиллуотер. Как только обустроишься со своими занятиями, то ты можешь позвонить ему.

Я нахмурилась.

– Я чувствую, что он не захочет этого. Я чувствую, как он отталкивает меня – непреднамеренно, но он делает это нарочно.

– Он проверяет тебя.

Я посмотрела на нее.

– Да.

– Потому что он ненадежный.

– Да. – Я задумалась на некоторое время. – Ты права. Нам нужно пространство. Он должен все выяснить. Я не могу сделать это за него.

Она прижалась щекой к моему колену.

– Я нахожусь в своей лодке.

– Ты имеешь в виду, что он фиксер? (прим. переводчика fixer от франц. – определять)

– Он хочет все разложить по полочкам, его чувства. Как сказал папа, он пытается контролировать единственное, что он может, потому, что все остальное находится так далеко вне пределов его досягаемости.

– Я не должна винить его за это. Мне не любить его вне ее?

– Можно, но не в ущерб вашим потребностям.

Я чувствовала себя больной.

– Это все слишком взросло для меня. Я не чувствую себя в состоянии бороться с этим.

– Ох. Вот в этом и проблема. Все было бы намного проще, если бы ты вела себя как влюбленная типичная восемнадцатилетняя девочка, надела кольцо на палец, и умоляла бы алмаз скорее раньше, чем позже. Ему нужно некоторое время, наверстать упущенное, посмотреть на вещи с разумной точки зрения, это произойдет.

– Мне жаль его. – Сказала я. – Он заслуживает кого-то, кому может быть нравится головокружение в таких вещах.

– Я не... – сказала Джулианна, не задумываясь. – Ты просто умнее этого. Он еще будет уважать тебя за это.

– Ты так думаешь?

– Я знаю это. Он паникует. Это пройдет.

Я обняла свою маму, а затем поспешила вверх по лестнице, падая на кровать с мобильником в руке.

Ты паникуешь. Это пройдет.

После нескольких минут без ответа, я положила мобильник на тумбочку.

Дождь начал стучать в окно. Гром раздался далеко вдали. Вскоре молния хрустнула за пределами окна, мигая импульсами в спальне.

Я старалась не думать об Уэстоне, но это стало невозможным. Несколько сожалений, но в основном сладкие моменты начали всплывать в моей голове. Однажды, я фантазировала о том, что могла бы быть любима Уэстоном Гейтсом. Сейчас, время было вывернуто наизнанку, и любовь была нелепа, горька, с ультиматумами, тупиком – по крайней мере, то, что от нее осталось. Мое сердце разбилось, когда мои мысли обращались в темноту, как ночь между молнией. Он просто хотел отдать мне свое кольцо. Это была такая щенячья любовь, сделать так.

Почему я так обижалась на каждые его попытки удержать меня?

Казалось, у нас были два очень разных разговора. Кольца, ожерелья, и обещания в сторону; я поставила под угрозу наши отношения за отказ от любви по его пути, а не по– моему.

Могу ли я на самом деле попрощаться с мальчиком, о котором мечтала, прежде чем узнать, что такое любовь?

Ужасное осознание выбивает.

Неужели уже слишком поздно?

Мягкий стук в дверь заставил меня поднять голову.

– Есть хоть слово? – Джулианна прошептала прямо с порога.

– Нет. Есть новости от Вероники? Он дома?

Она кивнула.

– Он дома.

Я улеглась на подушку.

– Хорошо.

– Он придет в себя. Постарайся немного поспать, – сказала она материнским мягким голосом.

Она исчезла в темноте зала. Гром покатился над нашим домом, громче, чем это было, поскольку началась гроза. Часть меня хотела пройтись по всем мокрым газонам в дюйме его двери, пока он слушал, но мы пошли назад – не вперед, в течение почти трех месяцев. Он был в отчаянии, и я уже начала думать, что была сломлена.

Несмотря на тяжелые мысли, мелькающие в голове, дождь медленно усыплял меня. Я мечтала об изумрудно-зеленых глазах, мягких кончиках пальцев на моей коже, и одинокой пустой комнате общежития.

Когда мои глаза открылись, я ждала облегчение или ощущения второго шанса, крошечного клочка надежды. Но дело так и не дошло.

Я перевернулась на бок, игнорируя пение птиц на ветках за моим окном, и льющиеся лучи сквозь занавески. Все, что когда-либо Уэстон говорил мне, прокручивалось в моей голове как вера, читающаяся в его успокаивающем низком голосе. Я уже скучала по нему. Моя рука метнулась из-под одеяла и взяла телефон с прикроватного столика. Я почти боялась смотреть.

Но я сделала это, и на дисплее, как я и ожидала, не было ничего. Мне стало интересно, что он делал в этот момент – если бы проснулся, если бы был занят, думает ли обо мне или нет, сожалеет ли о литье своего кольца по размеру моего пальца?

– Эрин? – позвал Сэм снизу.

– Проснись и пой, дитя мое! У нас большой день!

Часы распределились с организацией, упаковкой и покупками. Было бы неплохо, если бы упаковка отвела мои мысли от Уэстона, но чем больше я пряталась, тем больше думала о нем.

В день переезда, Сэм сложил во внедорожник Джулианны все коробки и мешки, переставляя все, по крайней мере, дважды, пока не стал доволен тем, как все уложено.

– Я не собираюсь плакать, – сказала Джулианна. – Это просто поездка на машине. Мы ездили в Стиллуотер сто раз. Это ничем не отличается. Мы просто... отвозим нашего единственного ребенка... все-таки я распла´чусь, – сказала она, ее дыхание внезапно стало прерывистым.

– Нет, это не так, – сказал Сэм, подавая ей стакан с соломинкой. – Ромашка. Сделай глоток, и подумай о том, какой блестящей станет наша дочь, и все деньги, что она заработает, помогут ей содержать тебя и меня в лучших домах престарелых.

Я ухмыльнулась.

– Ну? Это на время, детка. – Сказал Сэм. Губы Джулианны сжались в тонкую линию, когда она села на пассажирское сиденье и захлопнула дверь.

– С ней все будет хорошо? – спросила я, оглядываясь по сторонам.

– Да. А с тобой?

Я прошла несколько шагов, выходя во двор, и оглянулась по сторонам. Грузовика Уэстона не было на дороге.

Сэм помахал мне с понимающим выражением.

– Давай, милая. Пора идти.

Я кивнула, измотанная.

– Я думала, что он, по крайней мере, попрощается.

– У него еще есть время. Может быть, он придет завтра или позже. Он не останется на несколько дней.

– У меня есть ориентировка на завтра, – сказала я, открывая дверь своей БМВ.

Сэм наблюдал, как я садилась в водительское кресло. Он передвинул круглые, как панцирь черепахи, очки, вверх по переносице.

– Постарайся не беспокоиться об этом, дорогая. Лучше всего сосредоточься на учебе сейчас. Сегодня – это то, о чем ты мечтала довольно давно. Я просто хочу, чтобы ты подумала об этом.

Я кивнула.

Сэм подошел к внедорожнику и сел рядом с Джулианной. Он выехал с парковки, а затем немного подождал, пока я не сделала то же самое. Мы ненадолго остановились у знака «стоп», и затем они направились к проспекту Крайслер, поворачивая на восток.

Глава 13

Находясь, целый час и пятнадцать минут в машине, в одиночестве, это никак не помогало отвлечься от Уэстона. Это был день, о котором я мечтала, но все было по—другому, чем я себе представляла. Отъезд не был спасением. Это было прощание, и я не уверена, что должна была чувствовать. Радио, казалось, знало о моем настроении, и ди-джеи вносили в свой список каждый раз грустные песни. Затем бодрые композиции напомнили мне, что я не могу поднять себе настроение, что только заставляло чувствовать себя еще хуже.

Сэм рванул на стоянку общежития. Большинство парковочных мест были уже заняты, так что он параллельно припарковался рядом с деревом, я была уверена – это было нарушением. Он выскочил и велел мне припарковаться позади него.

– Они простят нас сегодня, – сказал он с ободряющей улыбкой. Она исчезла, как только он увидел выражение моего лица. – Милая, иди сюда.

Он притянул меня в объятия, а Джулианна остановилась рядом с нами.

Я посмотрела на нее: ее глаза были красные и влажные, как и мои. Я шмыгнула носом и вытерла глаза, и Джулианна сделала то же самое.

Она кивнула.

– Ладно. Мы можем сделать это.

Она опустила подбородок и похлопала по щекам.

– Это хороший день. Это великий день.

После того, как я зарегистрировалась и получила свои документы с ключом, я вернулась обратно, где родители стояли у открытого внедорожника.

– Вот так. Вот он. Этот день, – сказал Сэм, держа в руках корзину для белья, полную различных предметов до верха.

Джулиана начала хихикать, а потом и я тоже.

Я сложила две небольшие коробочки вместе, и взяла их в руки.

– Слава Богу, в кампусе есть лифт.

Джулианна фыркнула, когда подняла коробку.

– Это Беннетт – Холл. – Она улыбнулась. – Это лучшее. Бун Пикенс стадион как раз там, и у них наивкуснейшая еда.

Я улыбнулась благодарной улыбкой Сэму.

– Ты знаешь, как сильно я люблю еду.

– Это была не моя идея, – признался Сэм.

– Можешь поблагодарить маму за получение большого куша и не одного.

Я подняла свое очарование на высокий уровень, и направила его Джулианне.

– Разве я не говорила, что мы позаботимся о тебе? – сказала она, довольная собой.

– Позвольте мне отнести это, Джулианна, – послышался плавный глубокий голос из-за внедорожника. Уэстон обошел вокруг, протягивая руки. Мой желудок опустился вниз, а сердце застучало сильнее.

Джулианна поднесла коробку к нему, а потом свалила еще одну поверх этой.

– Хорошо, что ты объявился, Уэс.

– Да, мэм, – сказал он просто.

Джулианна схватила пару сумок, и последовала за Сэмом в сторону здания.

– Привет, – сказала я, мгновенно почувствовав себя глупо за мое простое приветствие.

Его глаза не выдавали чувств.

– Я еще ничего не делал сегодня. Я подумал, что буду полным хреном, если не вернусь помочь тебе.

– Спасибо, – сказала я, мой голос прозвучал тихо.

– Это ничего не значит. Я просто пытаюсь быть другом.

Я кивнула, и мы прошли вместе через многих, пока добрались до лобби.

Сэм придержал лифт, пока Джулианна держала бумаги, в которых указано, в какой комнате меня поселили, и как туда добраться.

– Второй этаж,– сказала Джулианна. – Двести тридцать семь.

Сэм нажал кнопку, и Уэстон, и я сделали все возможное, чтобы поместиться внутри с нашими полными коробками. Наши руки прижались вместе, и я жаждала его теплую мягкую кожу.

Лифт открылся. Уэстон вышел в коридор, глядя в обоих направлениях. Сэм прошел мимо и повел нас. Джулианна последовала за ним, а замыкал Уэстон.

Оказавшись внутри, Сэм опустил коробки, а Джулианна опустила сумки на пол.

Она вытащила сложенные в пачку листы, протянула их мне, и кивнула на матрас.

– За работу! – сказала Джулианна с улыбкой.

В одноместной комнате была полностью оборудованная кухня и стиральная машина с сушилкой, и казалось, это навсегда.

– Я чувствую себя немного разбитой, – сказала я.

Сэм положил свои руки на мои плечи.

– Ты имеешь в виду вне себя от радости. Это большой день, помнишь? Мы перенесем большинство твоих вещей.

– Я помогу, – сказал Уэстон, делая шаг.

Джулианна положила руку на свою грудь.

– Мы помогли упаковать. Ты можешь помочь ей распаковать вещи.

Уэстон кивнул.

После нескольких мгновений неловкого молчания, Сэм взял жену за руку, и они закрыли дверь за собой.

Уэстон раскрыл пластиковый мешок, в котором было постельное белье, и вывернул его над матрасом. Я развернула простыню, и он протянул руки.

– Еще раз спасибо, – сказала я, когда мы работали вместе, заправляя кровать.

– Это хорошее место.

Я не могла придумать ничего особенного, чтобы что—то сказать, поэтому ничего не говорила вообще.

– Что—то многовато только для тебя.

Мои щеки вспыхнули.

– Ты меня оскорбляешь или пытаешься заставить почувствовать себя виноватой?

Он вздохнул.

– Ни то, ни другое.

Мы закончили с кроватью, и начали распаковывать коробки. Сэм и Джулианна входили и выходили. Уэстон подключил лампу, а затем распаковал коробку с моющими средствами на кухне, пока я убирала одежду.

После того, как все перенесли наверх, Сэм начал помогать Джулианне, вешать картины, превращая мою комнату в общежитии похожую на дом.

Уэстон прогулялся везде, после чего он, наконец, сел на диван.

– Вы, ребята, арендовали это? – сказал он, разводя руками и упираясь ими поверх подушки.

– Нет, это предоставлено,– сказала Джулианна.

Уэстон попытался не быть впечатленным.

– Я уверен, что моя квартира в Далласе не будет выглядеть подобно этой.

Сэм усмехнулся.

– Смею предположить, твои родители убеждены, что ты будешь жить в безопасности и комфорте.

– Я не собираюсь быть герцогом, помнишь? – Уэстон ухмыльнулся.

– Так я и слышал. Питер также отметил, что он горд за твой выбор и, что ты придерживался его. Он также похвастался некоторыми твоими работами, а конкретно одним, моей дочерью.

У меня перехватило дыхание. Уэстон посмотрел на Сэма так, будто тот только что «ударил» его.

– Да... это мелочь.

В тот момент я чувствовала себя побитой. Я нашла место поближе, и села.

Сэм огляделся вокруг.

– Мы, гм... мы забыли несколько вещей.

– Какие? – сказал Уэстон. – Я пойду, принесу их.

– Мешки для мусора, например, – сказала Джулианна. – Морская соль и гранулы черного перца для измельчителя.

Уэстон посмотрел на меня.

– Она это серьезно прямо сейчас?

Я пожала плечами.

Сэм потянулся за женой.

– Пойдем, дорогая. Мы можем помочь другими родителями, кто забыл вещи.

Они оставили нас, Уэстона и меня, с чувством, что комната кипит от напряжения. Я закрыла лицо.

– Ты не должен оставаться. Ты можешь уезжать.

– Спасибо,– сказал он, вставая.

– Ты не должен, – сказала я, паникуя. – Я просто имела в виду, что если ты не хочешь остаться здесь... я хотела попрощаться, но не ожидала, что ты поможешь мне. Я ценю это.

– Мы уже попрощались. Ты говорила это в течение месяца.

Я откинулась на спинки стула.

– Это не правда.

– Ты все еще носишь его.

Я прикоснулась к ожерелью, чувствуя, как мои щеки загорелись.

– Я должна его снять? Я действительно не знаю, как это работает.

– Делай, что хочешь, – рявкнул он.

Я скрестила руки на своем животе.

Это было так давно, когда я должна была защищаться ото всех, кто пытался причинять мне боль, что у меня не оставалось практики.

Уэстон поднял руки, а затем положил их на свои бедра. Он носил свои типичные баскетбольные шорты, красные, футболку и красную бейсболку, его лохматые каштановые волосы выглядывали из—под нее.

– Я не хочу ругаться. Я собираюсь... – он указал на дверь, взяв ключи и направившись к ней.

– Ты не можешь просто так взять и уехать, – сказала я, вставая.

Он обернулся, его челюсть сжалась.

– Ты не можешь оставить мое сердце разбитым, и винить меня за это.

Его брови взлетели вверх, и он указал на свою грудь.

– Я разбил твое сердце?

– Это последний раз, когда я позволила тебе прийти сюда. Если ты бросил меня, с меня тоже хватит.

Горячие слезы жгли мои щеки, но я все их вытерла.

Уэстон покачал головой с отвращением на лице.

– Я даже не знаю, зачем я пришел.

Он уже взялся за ручку.

– Потому что ты любишь меня! – сказала я, своим срывающимся голосом. – И ты знаешь, я люблю тебя! Так почему? Я до сих пор не знаю, что я сделала неправильно!

Уэстон уставился на меня, пылая как пожар.

Я сделала шаг.

– Потому что я не надела твое кольцо на свой палец? Потому что я не хочу никуда идти с тобой? Ты ошибаешься, – сказала я, указывая на нас. – Я не знаю ничего о любви, но ты ошибаешься. Это ты мне больно сделал...и ...без причины. Мы были счастливы. Мы были вместе, а теперь – нет. Не я сделала это, – сказала я, прерывисто выдыхая и вдыхая. – Ты оставил меня.

Уэстон устремил взгляд в пол. Его кадык дернулся, когда сглотнул, и он сжал ручку.

– Наслаждайся Стиллуотером. – Он помолчал. – Я это имею в виду.

Когда он вышел за дверь, я схватила что было ближе ко мне – рамку – и с чистым разочарования швырнула ее в дверь. Она разбилась, и я закрыла рот. Джулианна купила ее, потому что она очень похожа на нашу семейную рамку, сказав, что Счастливая.

Теперь, «счастливая» лежала разломанная по всему полу.

Он оставил меня.

Я подошла к окну. Сэм, Уэстон и Джулианна остановились на стоянке. Уэстон держал руки на бедрах, и он перемещал свой вес с одной ноги на другую, как будто не мог стоять на месте.

Сэм положил руку на его плечо, а Джулианна поспешила в сторону здания.

Уэстон повернул бейсболку вокруг, натянул ее низко на лоб, а затем опустил голову. Сэм притянул его ближе, и Уэстон обнял его крепко.

Мысль о моей новой рамке, лежащей в обломках на полу, заставила меня поспешить к прихожей, но я не знала, где был веник, и Джулианна уже все равно стучалась.

Я медленно открыла дверь, чувствуя стыд, когда ее взгляд упал на разбитое стекло у ее ног.

– Ох, Эрин,– сказала Джулиана, присоединившись ко мне. Она помогла с крупными кусочками, а затем вошла в прихожую к шкафу—купе.

– Мне так жаль, – сказал я. – Я впала в небольшую истерику.

– Что он тебе сказал?

– Не так много. Я говорила в основном. Он сказал, что уходит. Он стал довольно хорош в этом.

Джулианна нахмурилась.

– Он так потерялся и запутался. Мне жаль, что он накричал на тебя.

Сэм постучал в дверь, открыл еще немного до того, как Джулианна поднялась.

– У вас все в порядке? – сказал он.

Он достал совок и веник из шкафа, а затем провел им по месту так, чтобы Джулианна могла подмести последние осколки.

Несколько минут спустя пол был чистым, и остатки моего гнева были выброшены в один из моих новых мусорных мешков. Это было счастье, которого никогда не случалось.

– Я знаю, что трудно поверить сейчас,– сказал Сэм,– но он вредит в основном себе. Он пытается не волноваться, если тебе все равно. Мальчики не так жестоки, как наши коллеги. Мы цепляем все вокруг, как малыши, когда учатся ходить, доставая все и всех, что вокруг нас, пытаясь попасть туда, куда мы хотим. Все, что на полпути заставляет нас бояться, заставляет вопить, как сирены.

Мы с Джулианной усмехнулись.

– Это настолько верно,– сказала она, качая головой. – Помнишь, то время…

– Да,– сказал Сэм, обрывая ее.

– Давайте не будем возвращаться туда.– Он посмотрел на меня.

– Этот мальчик собирается выяснить, что он сделал, и если он поймет, то вернется на коленях, вымаливая твое прощение.

– Ему не надо упрашивать, – сказала я, тронув свое ожерелье, выглядывая в окно.

***

– Урок окончен,– объявила профессор Келли, ее светлые локоны подпрыгивали.

Я собрала свои вещи и последовала за толпой в коридоре. Затем я спустилась вниз по ступенькам к выходу в сторону Беннетт – Холла.

Осень всегда была непредсказуемой в Оклахоме. День Благодарения был недалеко, и хотя светило солнце, это была не редкость для штата: видеть падение температуры на тридцать градусов (по фаренгейту) на следующий день.

Погода была теплой, но неумолимый ветер – холодный. Я затянула пальто потуже, когда шла обратно в общежитие, опустив голову вниз.

Сколько я мечтала о своих студенческих годах в университете штата Оклахомы, никогда, ни разу я не представляла, что, приезжая домой на каникулы, Джулианна будет готовить индейку, а Сэм предложил забрать меня по какой-то причине, что едет в Стиллуотер в последний день перед каникулами.

Я пересекла проспект Фюим Авеню, затем повернула на восток в сторону Беннетт Холла.

Кто-то бежал рядом со мной в нескольких шагах от меня, прежде чем взглянула вверх, посмотреть, кто это был.

Я замерла.

– Брэдли, – сказала я.

Он возвышался надо мной, с самодовольным выражением на лице.

– ОСУ должны быть в отчаяние. Они так просто никому не давали эти дни.

Я засунула руки в карманы, глядя на него. Я не позволю Уэстону мстить, когда они набросились на него, надеясь, нанести нам больше гадостей.

«Накинуться на Брэдли» было в глубине моего сознания, но я была уверена только в одном.

Брэдли Бекс больше не запугает меня.

– Хорошо, – сказала я, продолжая свой путь, домой, – это государственная школа.

Брэдли последовал за мной.

– Один из моих братьев братства спрашивал о тебе, когда он узнал, где ты заканчивала. Я сказал, что у тебя бушует случай герпеса.

– Как по-взрослому.

Брэдли одернул меня за пальто, тем самым останавливая, и наклонился.

Я рванула прочь, и он моргнул.

– Это не средняя школа, Брэдли. Никого не волнует, кто твои родители, или какой грузовик ты водишь. Никого даже не волнует, если ты мудак. Даже меня. На эту всю оставшуюся жизнь, и ты не приглашен.

Бредли засмеялся.

– Что это? Это твоя речь?

Я наклонила свою голову.

– Это то, что ты хочешь? Речь? Сценическое искусство?– Я отрицательно покачала головой. – Мне не нужно тебя ненавидеть, чтобы чувствовать себя лучше, а вот ты просишь меня уделить тебе хоть какое-то внимание. Гонишься за мной вниз, за любым жалким кусочком, что можешь получить.

Брэдли переступил с ноги на ногу.

– Ты меня слышишь? – спросила я, наклоняясь к нему, отказываясь даже моргнуть. – Я не ненавижу тебя, Брэдли. Я ничего не чувствую по отношению к тебе.

Он посмотрел на меня с чистым отвращением.

– Ну, я ненавижу тебя, грязная сука.

Я смотрела прямо в его глаза.

– Я знаю. Мы установили это. Может, мы оба начнем двигаться по жизни дальше, сейчас? Или тебе требуется больше моего внимания?

– Пошла ты, – сказал он, убегая.

Я выдохнула, и продолжила свой путь в Беннетт. Я чувствовала себя на тысячу фунтов легче с каждым шагом, зная, что если Брэдли никогда не надумает нагрубить мне снова, мои слова будут в глубине его сознания.

Приоритет был установлен, и любое дополнительное взаимодействие между нами будет в дальнейшем доказывать свою теорию. Я знала, что Брэдли был слишком горд, чтобы позволить этому случиться.

Его гордость была даже сильнее, чем его потребность быть задирой.

Когда я подошла к своей общаге, толпа сгущалась, студенты входили и выходили из здания.

– Эрин!– раздался пронзительный голос из толпы.

Ребекка, моя, с медными волосами, соседка, огибала вокруг всех сокурсников, пробираясь к выходу. – Эй!

Она была всегда бодрой, независимо от того, было ли семь часов утра или полночь.

– Последний шанс принять участие на Лямбда Чи Энимал Хом сегодня вечером.

– Нет, спасибо, – сказала я, потянувшись открыть дверь лобби Беннетта.

– Ой, да ладно! Пожалуйста! – сказала она.

Ребекка была из Хобарт, Оклахомы – город с населением даже меньше, чем Блеквелл и ее акцент был исключительно южным.

– Я ведь должна учиться? – спросила я.

– Да?– сказала она, это прозвучало больше как вопрос, нежели ответ.

Я отрицательно покачала головой.

– Ничего нет на той вечеринке, что является более важным, чем мое музыкальное восприятие теста. На данный момент.

– Оценка В хороша, Эрин!

– Мои родители заплатили за мое образование. Если В моя лучшая оценка – хорошо, но я в долгу перед ними и сама подготовлюсь к этому тесту, чтобы знать, смогу ли я сделать лучше.

Ребекка зарычала сквозь зубы.

– Ты тратишь слишком много времени со своим консультантом.

Когда мы дошли до лифта, Ребекка нажала на кнопку второго этажа.

– Я тоже должна учиться. Я надеялась, что ты сможешь отговорить меня от этого.

– Ты знала, что я бы не стала.

– Да, уверена, вот почему я спросила у тебя, а не у Ханны Мэтьюз.

Хайден Венц бросился вперед к двери, до того как они закрылись.