Текст книги "Случайность - 3 (ЛП)"

Автор книги: Джейми Макгвайр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 3

Вся комната была убрана, кровать заправлена, и зеленый пушистый ковер был пропылесошен.

Джина все так же была в магазинном фартуке, на котором криво висел бейдж с ее именем. Ее вьющаяся блондинистая челка находилась под головным убором. Она посмотрела на меня, но, кажется, не удивилась.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я.

Она пожала плечами.

– У тебя есть сигареты?

Я отрицательно покачала головой.

– Как ты... как ты поживаешь?

Она рассмеялись, словно только что заметила капли дождя на окне.

– Сегодня вечером не обещали дождя.

– Это Оклахома. Если тебе не нравится погода, подожди день, и она изменится.

– Мой отец говорил так.

Ее слова застигли меня врасплох. Это было впервые, когда я услышала о дедушке или о семье в целом.

– Неужели он? – спросила я, опершись головой о дверной косяк. Она не ответила.

– Есть ли у тебя еще кто-нибудь, Джина? Не из наркодилеров. Есть ли семья, чтобы поговорить?

– Ты была единственной, кто говорил со мной после... – Она посмотрела в окно. – А оказывается, ты даже не член семьи. – Она задумалась на мгновение. – Не то, чтобы у тебя был повод поговорить со мной во всяком случае.

– Я знаю, что случилось.

Она засмеялась.

– Я удивлена, что ты не слышала раньше.

– Это было несправедливо. Ты была просто ребенком. Ты осталась, чтобы справиться с этим в одиночку.

– И я сделала то же самое для тебя, – сказала она, уставившись в пол.

– Ты говорила кому-нибудь? Обо всем? Что-либо? – спросила я.

Она покачала головой. Я отпрянула от дверной рамы и подошла к кровати. Она настороженно смотрела на меня. Я села рядом с ней.

– Поговори со мной, – сказала я.

Она искала мои глаза и ждала жестокости в них, это стало настолько привычны за годы.

– Я даже не помню, больше, ─ сказала она.

– Ну... как ты к этому отнеслась?

– Как я себя чувствую?

– Ты с ума сошла? Полегчало? Грустно? – Ее голова медленно двигалась из стороны в сторону, а затем глаза прищурились.

– Я – никто. Трудно чувствовать что-то, когда некому замечать.

– Я заметила. – Она стояла, но не отрывала глаз от пола.

– Если ты пришла сюда, чтобы заставить меня почувствовать себя виноватой ...

Я отрицательно покачала головой, также стоя.

– Нет. Я, нет. Я пришла сюда, чтобы... это было несправедливо, когда Гарри оставил тебя в одиночестве, когда ты была молода и беременна, или как они обращались с тобой.

Она зарычала в свои губы.

– Будь я проклята, если он в конечном итоге тратит время не со своим собственным ребенком, и эта сука открыла двери настежь для нее. Ирония всего этого является лучшей частью.

Самодовольная ухмылка на ее лице растаяла, и она, наконец, посмотрела на меня.

– Не для тебя. Я видела твой новый автомобиль. Они занялись тратой за все те годы, что ты застряла со мной, да?

– Наверстать упущенное время.

– Все в порядке. Ты не должна лгать мне. Я знаю, что я сделала.

– Ни у кого нет чистых рук. Мы все совершали ошибки. Но я просто хотела, чтобы ты знала, что знаю я, и что знают они. Все знают, но не винят тебя, Джина. Ты не злодейка в этой истории.

– Я точно не жертва.

– Тогда перестань вести себя, подобным образом.

Она вытянула шею, смотря на меня, но потом ее мысли были обращены внутрь, глаза расфокусировались.

– Нам обеим нужно начать все с чистого листа теперь. Я просто подумала, ты должна знать. – Джина сжала губы в жесткую линию, чувство вины смягчилось морщинами вокруг глаз.

– Я должна была догадаться, что ты не моя дочь. Но если бы аварии не случилось, я бы наверняка узнала теперь. Ты пришла сюда, чтобы сказать все это после того, что я сделала? Ты вся в Джулианну. Ты всегда была лучше меня, лучшей «в этой грязи».

Ее глаза доползли до стены от потеков на потолке, и тогда она оглянулась на меня.

– Ты хорошо выглядишь.

– Спасибо, – сказала я. – Хочешь прокатиться со мной? Я куплю тебе блок сигарет.

Она покачала головой:

– Не-а. Мне в любом случае нужно бросить. Мне нужно бросить многое. С чистого листа, верно?

Я предложила небольшую улыбку.

– Верно.

Я не пыталась обнять Джину, так как я была девушкой, не подозревающей о таких чувствах, и о том, что она ответит, поэтому я направилась к своей машине, не оглядываясь.

С каждым шагом, я оставляла чувство вины и все отказы, что накопились за эти годы.

Позади машины БМВ припарковался красный «Шевроле» Уэстона, и он, прислонившись к моей двери, скрестил руки на груди.

– Ты в порядке? – спросил он, разводя руки. Они блестели, мокрые от дождя, вместе с его одеждой и частью его волос, торчащих из-под бейсболки. Я обняла его, закрыв глаза, сомкнув в замок его пальцы на моей пояснице.

– Я в порядке, – сказала я, удивленная, что это было правдой.

– Да?

Я посмотрела на него.

– Да. Как ты...

Он пожал плечами.

– Джулианна могла бы сказать мне, куда направляешься.

Я усмехнулась.

– Пошли, я провожу тебя домой.

Я нажала на кнопку разблокировки на своем брелоке, и он открыл мне водительскую дверцу, поцеловав меня в щеку, прежде чем я успела сесть внутрь. Закрыв за мной дверь, я увидела, как в отражении бокового зеркала он бежал к своему грузовику. Мой автомобиль, кажется, дышал каждый раз, когда дворники со свистом по лобовому стеклу убирали мелкие брызги воды, что небо выплевывало на Блеквелл. Мокрые тормоза заскрипели, когда я нажала на ручник, одновременно потянувшись, нажать на кнопку от двери гаража. Как только задние колеса переехали порог, крупные капли дождя прекратили капать. Уэстон припарковался за моей машиной, оставив двигатель включенным. Он захлопнул дверь и побежал ко мне, встав рядом. Он снял кепку и встряхнул свои волосы. Я подняла руки и захихикала.

– Ты должен отдыхать.

– Ты должна учиться.

– Я узнала о нескольких вещах, – сказала я, переплетая свои пальцы позади его шеи.

– Что это было вообще? Прощение?

– Вроде как, – я пожала плечами. – Не знаю. Некоторым людям нужно, по крайней мере, одному человеку будет приятно, даже если это только один раз.

– Она не была добра к тебе.

– Я не нуждаюсь в ней.

Он сунул руки в карманы.

– Даже когда ты думала, что она твоя мама?

– Я говорила тебе, я никогда не чувствовала, что она была моей мамой. Я не могу это объяснить. Я просто знала. И я думаю, что она знала, тоже.

– Это не оправдание. Она тебя воспитывала.

Впервые, я увидела вспышки гнева в глазах Уэстона, он был направлен на Джину. Он воспринял это на свой счет. Уэстон любил издалека, пока меня игнорировали в собственном доме. Это было тяжелее для него, чем смотреть, кем он был для меня терпеть.

– Ты прав. Это не оправдание. Но я не могу продолжать жить в этом доме, Уэстон. Пришло время, упаковать все – гнев и непонимание, и попрощаться.

– Так что, это все? Так просто?

– Я не хочу держаться за это. Не быть как все.

– Ты не должна так легко прощать. – Он нахмурился. – Меня, больше всего.

– За что? – спросила я.

– Отпустить надолго, не зная, что ты была любима.

Дверь, ведущая внутрь дома, открылась. Сэм и Джулианна стояли, надев халаты, с беспокойным выражением.

– Она дома, в безопасности. Все хорошо, – Уэстон крикнул им.

Сэм махнул:

– Ты благополучно довел до дома.

– Сделано, – сказал он, бросив большой палец в воздух. – Спокойной ночи, – прошептал он мне на ухо. – Если мне повезет, я увижу тебя завтра.

– Тебе повезет, – ответила я.

– Да, мэм, – он наклонился для поцелуя совсем уж интимного для Сэма и Джулианны, которые стали свидетелями, а затем пошел под дождь. Он забрался в грузовик, опустил ручник, а затем исчез за углом. Дом Гейтсов был очень близко, поэтому я слышала, как заглох мотор, после того, как он припарковался в гараже. Сэм вошел в дом, и Джулианна отодвинулась в сторону, протягивая свою руку. Мы вошли вместе внутрь по коридору, и она последовала за мной наверх, в мою спальню. Я вздохнула в тот момент, когда вошла в свою комнату.

– Как прошло? – она стояла в дверях, и ее голова прислонилась к косяку, также, как я у Джины.

–Хорошо. Уэстон назвал это прощением.

– Это то, как вы называете это? – спросила она.

Был надрыв в ее голосе. Она боялась, боялась, что потеряет меня снова. Но Джулианна не станет отговаривать меня любым способом держаться подальше от Джины. Она никогда бы не попросила меня разорвать отношения, даже если она думала, что, сохраняя отношения со своей бывшей матерью, может как-то навредить. Не потому, что Джулианна не стала бы вступаться за меня, но ведь с самого начала она дала понять, что поддержит меня любым лучший способом, который она знала. Я любила ее по большей части за это. Она не поехала, ожидая, меня у матери. Ее любовь ко мне была тихой и сдержанной, но целой – такой же, которой я любила ее.

– Да, – ответила я. Плечи Джулианны расслабились, и она улыбнулась. С ее материнской интуицией, она могла бы сказать намного больше. – Ладно, милая. Спи спокойно.

– Доброй ночи.

Я подождала, пока она закроет дверь, прежде чем сорвать с себя одежду и войти в чистую ванную комнату с блестящим краном, который не течет. Душевая ручка повернулась легко, и я шагнула под горячую струю, расслабилась – так как комната наполнилась паром. Я не могла изменить года, проведенные в одиночестве, но они уже не имели значения. Я была окружена любовью. Она последовала за мной, беспокоилась обо мне, и ждала меня, и я хотела бы сохранить это до конца своей жизни. После того как я помылась, побрила ноги и нанесла лосьон, я расчесала мокрые волосы и надела рубашку. Простыни пахли кондиционером для белья – утонченным мягким ароматом, который был уникальным для Сэма и Джулианны. Мой телефон засветился, и я спрятала его в руку, когда моя голова расслаблено, лежала на подушке.

Я хочу прийти.

Я улыбнулась и написала в ответ.

Ты только что ушел.

Да?

Ты сумасшедший.

По тебе.

Я положила телефон на тумбочку и посмотрела вверх, на пятнистый потолок, глубоко вздохнув. Я была все еще не в силах поверить, как моя жизнь полностью изменилась.

На следующее утро я отправилась в школу, чувствуя себя так, словно часть меня, что была сломана, теперь снова на месте. Мое сердце и разум простили Джину, и она знала, что я простила ее.

Каждое окончание сделало это намного легче, а особенно прийти к этому с Уэстоном. Он прибыл раньше, чем я, но он ждал меня в своем грузовике. Я припарковала свою машину напротив водительского сидения «Шевроле», и я попыталась подавить улыбку, поскольку видела, как он с нетерпением хотел выскочить мне навстречу. Когда я закрыла дверь, он обнял меня и в одном поцелуе показал всей школе, как сильно меня любит.

– Доброе утро, тихая пчелка.

– Тихая...пчелка?

– Я писал тебе раз пять.

– Я была за рулем.

– Тебе понадобилось полчаса, добраться до школы?

– Нет.

Он задумался на минуту, глаза его опустились на цемент. Тонкая кожа была фиолетовой.

– Ты выглядишь уставшим, – сказала я.

– Наверное, потому что мне пришлось следовать за подругой поздно ночью, чтобы убедиться, что она в порядке, – сказал он, переплетая длинные пальцы с моими.

Утренний воздух был уже теплым, и он оставил свою куртку леттерман в своем грузовике, так что он был одет только в белую футболку и джинсы. Он потянул меня вперед, но я остановила его.

– Тебе лучше?

– Да, – сказал он с усмешкой. Он посмотрел налево, а потом дернул меня к себе, подальше от главной дороги. В середине девяностых годов Caprice перевернулся на втором лежачем полицейском, даже без ручника на тормозах. Мы стояли посреди тротуара. Студенты шли, даже не оглядываясь по сторонам, задевая нас, потому как они оглядывались на Уэстона разъяренно.

– Насколько лучше? – спросила я, касаясь его челюсти. Он оглянулся и убрал руку от своего лица, прижав костяшки моих пальцев к груди.

– Детка, я в порядке. – Когда я не ответила, он продолжал: – Ты, вероятно, не доверяешь мне, когда я говорю это, но у меня астма, сколько я себя помню. Я никогда не дам этому меня удержать, особенно теперь, когда я получил так много, чтобы остаться. – Он нежно сжал мои пальцы. – Разве ты не веришь мне?

– Да, и вот что меня беспокоит. Я просто хочу, чтобы ты был осторожен. Ты дал мне много обещаний, я ожидаю, ты их сдержишь.

Он потянул мою руку к своему рту и выпалил поверх моей кожи:

– Я планирую сделать несколько больше. – Он хмыкнул и потянул меня снова. – Я действительно в порядке, Эрин. Пошли, мы опаздываем.

В момент, когда я зашла в кабинет биологии, Брэдли и Брендан начали шептаться, и мои барьеры сразу пошли вверх. Высказанные замечания об Уэстоне были дразнящими со стороны их столика, это было почти легко игнорировать их, но, к моему удивлению, Сара повернулась и схватила спинку стула.

– Он мог умереть, идиоты! Заткнитесь!

Брэдли уставился на нее, недоверчиво. Он открыл рот, но Лиза Кале заговорила первой:

– Нет, на самом деле. Заткнись. Это было серьезным, и вы двое, использовали его, чтобы преследовать Эрин, это низко.

Глаза Брэдли метались от одной девушки к другой. Он по-прежнему собирался защищаться до тех пор, пока не вошла миссис Мерит, запыхавшаяся и уставшая.

– Ладно, у нас большая глава на этой неделе, и я уверена, что вы все хотите закончить, так что вам не придется брать домашнее задание на выпускные выходные. Откройте учебники на странице тридцать три.

Я открыла книгу и подняла глаза на Сару. Наши взгляды встретились, и мы обе разделили это благодарной небольшой улыбкой. Весь оставшийся день было довольно спокойно, за исключением вопросов об Уэстоне. Когда я села на Здравоохранение, Уэстон притянул меня вместе с моим стулом, со спины он обнял меня и поцеловал в щеку.

– Ладно, – сказал тренер Моррис, глядя из-за своего планировщика.

– Присаживайтесь, господа.

В классе разразился хохот, и Уэстон откинулся на спинку стула. Я повернулась, чтобы посмотреть на него, и он подмигнул мне, пытаясь сдержать свою сияющую ухмылку. Между каждым классом, Уэстон встречал меня у моего шкафчика, болтая, как будто он выпил целый галлон кофе. Я никогда не видела его таким беззаботным. Перед искусством он отсутствовал, когда я набрала мою комбинацию. Я открыла металлическую дверь, и небольшая записка застряла на внутренней части.

«Ты дыхание, которое МНЕ необходимо.

С любовью навсегда,

Уэстон»

Я вытащила записку подальше от металла и держала ее в своей ладони. Слезы жгли мои глаза, но я не думаю, что Молочная Королева или несколько ложек ЭМ-энд-ЭМСа заставили бы бороться с ними. Две слезы скатились вниз по моим щекам, и я даже не потрудилась вытереть их. Впервые, я плакала счастливыми слезами. Я просунула руки в лямки рюкзака и пошла в класс. Уэстон сидел на своем обычном стуле за своим столом. Он не поменял его и с первого занятия сидел там. Это было, когда мы пытались быть просто друзьями, и он хотел показать мне его проект, который вдохновил Серебряное сердце, теперь ставший кулоном, что висел на моей шее. На первый взгляд мои мокрые щеки обеспокоили Уэстона, но потом я перевернула записку для него, чтобы показать. Я обняла его, и он обнял меня сзади, сжимая немного больше, что он делал всегда, при этом нежно прижимаясь своей щекой к моему уху. Когда я отстранилась, он использовал свои пальцы, чтобы вытереть влагу под глазами.

– Предполагалось, что это заставит тебя улыбнуться.

Я засмеялась, вытирая снова глаза.

– Я улыбаюсь. Ты заставил меня поволноваться там, в течение секунды.

Я наклонилась, шепча:

– Я просто люблю быть любимой тобой. Вот и все.

– Привыкай, – сказал он, потянув меня сесть на табурет рядом с ним.

Глава 4

Вошла миссис «промчавшаяся» Кап.

– Все здесь? – спросила она. Её глаза прошлись по всему классу. – Где Джош и Ноа?

Зак огляделся.

– Они уже в пути.

Она сделала паузу и улыбнулась.

– Ох уж эти мальчики. – Она кивнула. – Ладно, тогда мы увидим их скоро. Давайте собираться. У каждого есть проездной? Да?

Уэстон и я прибыли на стоянку вместе. На нашем пути к фреске, Уэстон последовал за мной, хотя я и отставала от всех остальных, конечно, медленнее, чем он любил гонять. Он притормозил рядом со мной на светофоре и опустил окно. Его радио орало, а голова двигалась в такт музыки. Он подмигнул мне.

– Эй, красавица. Хорошая поездка.

Я покачала головой и рассмеялась.

– Что ты делаешь на этой неделе?

– Выпускной вечер.

– Ах, да? У тебя свидание?

– Я уверена, что да.

– Хочешь пойти со мной, а?

– Ты ужасно милый, но я иду со своим парнем.

– Он должен быть, черт побери, удивительным, раз зацепил тебя.

Я бросила взгляд на него.

– Ты делаешь комплимент себе или мне?

Он запрокинул голову и разразился хохотом. Загорелся зеленый свет, и я нажала на педаль газа. Он ускорился и рванул на мою полосу, прежде чем мы доехали до пиццерии.

С приподнятой бровью, миссис Кап пронаблюдала за нами, когда мы приблизились к кирпичной стене.

– Почему вы все время оба опаздываете?

Уэстон указал на меня.

– Это ее вина.

У меня челюсть отвисла. Он наклонился, держась за колени, всем телом содрогаясь от смеха.

Миссис Кап ждала ответа.

– Я только начала водить. Я нервничаю... и медлю.

Она посмотрела на Уэстона, а затем снова посмотрела на меня прежде, чем подойти к нам, чтобы вручить каждому материалы и кисточки.

Уэстон последовал за мной на наше место, перед тем как опустить кисть в ведро с надписью «Дегтярное коричневое мыло». Уэстон начал снова хихикать, и я вытянула шею в его сторону.

– Что с тобой? У тебя темные круги под глазами, а ты ведешь себя, будто понюхал Маунтин Дью.

– Я в хорошем настроении. Мне был прописан новый бронходилататор. Наверное, что-то связано с ним. Ты работаешь сегодня вечером?

– Ага, – сказала я, опустив щетку в краску и ожидая, что он скажет дальше.

– Так, если я сделаю это, – он прокрутил в воздухе своей кистью, брызгая коричневой краской в мою сторону. – Все будут думать, что это шоколад?

Я вздрогнула. Мокрые брызги краски покрывали мое лицо, и когда я посмотрела вниз, то увидела беспорядочные пятна краски, которые прочертили идеальную линию от моей шеи к моим джинсам.

– Уэстон Гейтс! – миссис Кап заорала.

Инстинктивно, я опустила свою кисточку в ведро и, обмокнув ее, направила в сторону Уэстона, создавая идентичную линию дегтярным мылом.

– Эрин Ист-Олдермен! – Миссис Кап вскрикнула.

Весь класс разразился смехом, пронзительными низкими криками, когда началась драка красками.

– Нет! Стоп! Стоп! – Миссис Кап заорала, размахивая руками в воздухе.

Догоняя друг друга, мы махали кисточками в воздухе, окуная их в разные ведра с разноцветной краской, смешивая их.

– Не на фреску! Держитесь подальше от росписи! – Миссис Кап захныкала, стоя между кирпичной стеной и нами.

Мы дрались в сторонке возле стоянки, подальше от росписи, но затем глаза миссис Кап округлились, и она побежала в другую сторону, поднимая руки.

– Не автомобили! Держитесь подальше от автомобилей! Стоп! Остановите это!

Мы все сделали паузу, тяжело дыша и улыбаясь, постепенно успокаивались.

– Наказание! Для всех вас! – Миссис Кап шипела, вздымаясь над каждым словом. Она опустила руки по бокам. – Как вы все собираетесь вернуться в машины, наделав беспорядок?

– Я не могу задерживаться. Мне приходится работать.

Я смотрела на Уэстона. Он извинился только пожатием плеч.

– Вы все идете пешком обратно в школу. Идите. Сейчас. – Миссис Кап указала на юг, и мы все выпустили вздох.

Мы были только на четверти пути обратно, когда после школы машины начали проноситься со свистом. Миссис Кап следовала в класс, убедившись, что мы остались вместе, и направилась прямиком в школу. Как только наши одноклассники узнали нас, начались игривые насмешки. Капли пота образовались вдоль волосяного покрова Уэстона, а его щеки вспыхнули.

– Ты в порядке? – Я тихо спросила.

– Да, – сказал он пренебрежительным тоном.

Искра, что прослеживалась в его глазах весь день, пропала.

– Уэстон…

– Я начинаю уставать, но я в порядке. Клянусь.

Я кивнула, взяв его за руку. Хотя он был на голову выше, я чувствовала, что он склоняется мне на помощь.

– Это глупо. Ты не должен исчерпывать себя.

– Эрин…

– Нет, – сказала я, вытаскивая свой телефон. Я послала текст Джулианне, объясняя ситуацию и внешний вид Уэстона.

Она сразу же прислала сообщение, говоря, что скоро будет.

– Миссис Кап? – сказала я, повернувшись к ней лицом. Она указала мне, чтобы я продолжила идти.

– Продолжай идти, Эрин.

– Я понимаю, что вы расстроены и правы. Мы все заслуживаем наказания. Но Уэстон был госпитализирован в эти выходные, и он не чувствует себя хорошо. Я не думаю, что он должен пройти весь путь обратно в школу.

Миссис Кап застыла.

– О, Господи, это верно. Извините, Уэстон. – Она посмотрела по сторонам.

– «Молочная Королева» находится рядом, – сказала я. – Я работаю там и могу подождать, пока он отдохнет. Я написала своей маме. Она приедет.

Миссис Кап кивнула.

– Просто...будьте осторожны, переходя улицу.

Я кивнула и потащила Уэстона. Солнце свирепо уставилось на асфальт стоянки «Молочной королевы». Френки стояла у окна спиной к нам. Она повернулась, и, придерживая дверь, встретилась с нами.

– Ради Бога. Что с ним случилось? – спросила она, широко раскрыв глаза.

– Ему слишком жарко, я думаю, – сказала я, бросив Фрэнки мой телефон. – Напиши Джулианне. Скажи ей, где мы находимся.

Фрэнки кивнула, закрывая за нами дверь.

– Ты делаешь из этого слишком большое дело, – сказал Уэстон.

– Кого это волнует? – сказала я, окуная тряпку в ледяную воду и обтирая его лицо. Он отпрянул от холодной ткани на своей коже.

– Я сделаю тебе очень огромный вишневый рожок, и тогда ты сможешь простить меня, – сказала я с дрянной ухмылкой. Уэстон испустил усталый смешок.

– Это не плохая идея. Может быть, у него низкий уровень сахара, – сказала Френки, уже держа мягкий рожок под машиной. Она окунула вершинку рожка в чан с ванилью, где получился отличный завиток, и полив на него вишневый сироп, протянула Уэстону. Он набросился на вершинку, напевая в свое удовольствие.

– Гораздо лучше, чем наказание, – сказал он с полным ртом.

К тому времени, как Джулианна вошла, к Уэстону уже вернулся нормальный цвет лица.

– Эй, ребята, – сказала она, схватив Уэстона за запястье. Она уставилась вниз на свои часы, а затем улыбнулась через полминуты. – Пульс хороший.

– Эрин заставила меня поесть мороженого и отдохнуть вместо того, чтобы идти к нашему задержанию, – сказал Уэстон сонным голосом. – Я должен разойтись с ней.

– Наказание не имеет ничего общего с тем, что ты весь в краске? – спросила Джулианна, немного наклоняя голову, сосредоточившись на Уэстоне.

Фрэнки скрестила руки на груди.

– Я собиралась спросить об этом.

Авто-сигнал зазвенел, и Фрэнки встала рядом с окном, приветствуя клиента и в то же время наблюдая за нами. Я вздрогнула от выжидательных глаз Джулианны.

– Мы вроде как начали брызгаться красками у фрески.

– Что делали? – Джулиана спросила, ее голос повысился на октаву.

– Я сделал, – сказал Уэстон, держа свой рожок высоко в воздухе. – Она просто отомстила.

Джулиана прикрыла рот рукой, стараясь не смеяться. Приняв серьезное выражение лица, она встала и выпрямилась.

– Ладно, Уэстон, я отвезу тебя к доктору Бриггс в офис, чтобы тебя проверили. Твоя мама встретит нас там. – Она повернулась ко мне. – Ты работаешь или собираешься на задержание?

Я посмотрела на Фрэнки.

– Просто приходи после, – сказала она.

– Спасибо, – сказала я. – Боюсь, что если не пойду, миссис Кап могла бы пойти на более крайние меры. Я не хочу в конечном итоге получить выговор.

– Пойдемте, – сказала Джулианна, провожая нас из помещения.

– Мне действительно не надо идти к врачу, – сказал Уэстон, испытывая отвращение при этой мысли.

– Скажи своей маме, – сказала Джулиана. Она повела меня к своей машине, все еще припаркованной у фрески. Вялый и несчастный, Уэстон поцеловал меня в щеку, прежде чем уехал с Джулианной.

Когда я пошла, получать свое наказание, миссис Кап ожидала меня.

– Как Уэстон?

– Джу… моя мама отвела его к доктору Бриггс просто, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

Миссис Кап кивнула, садясь обратно за свой стол. Она опустилась обратно в свое кресло, как будто чувство вины может подкрасться и поглотить ее в любую минуту.

Спустя еще полчаса миссис Кап отпустила нас, и я помчалась к своей машине. Я поехала на несколько миль в час быстрее, чем обычно, чтобы добраться до работы. Фрэнки была завалена, когда я добралась туда, быстро надев свой фартук и открыв свое окно.

– Ты выглядишь немного глупо в фартуке, когда ты вся в краске, – сказала Фрэнки, жуя жвачку.

– Наверное, – сказала я, прежде чем принять заказ от маленького мальчика в моем окне. После того как толпа сошла, Френки начала убирать беспорядок, что мы оставили. Я взяла тряпку и помогла ей. Мы очистили от шоколадного сиропа и клубничного соуса, и затем убрали конфеты подальше. Странное, незнакомое чувство овладело мной, словно я погрузилась в сон, которого некогда не было.

– Что? – Фрэнки спросила.

– Ничего, – ответила я.

Она скорчила гримасу.

– Я не видела тебя довольно долго, и ты что-то скрываешь от меня? Серьезно?

– Это будет звучать ужасно, если я скажу это вслух.

– Сделай это в любом случае.

Я вздохнула.

– Это странно быть здесь.

Ее выражение лица превратилось в то, что я видела только, когда арийцы были вокруг.

– Странно, что ты не была здесь некоторое время, и не было практики? Или странно, что тебе слишком хорошо, чтобы быть здесь?

– Фрэнки! – Я заныла.

Румянец на ее щеках изменил цвет с розового на ярко-красный, она отвернулась от меня, вздохнула, а затем посмотрела на меня снова.

– Я сожалею. Ты предупреждала меня, но я все еще не была готова.

– Это действительно то, что ты думаешь обо мне?

– Может быть, я просто жду от тебя, что ты теперь Альдер. Просто... столько всего изменилось для тебя в короткий промежуток времени, но ты все еще та же для меня. Это режет слух.

– Я согласна, – сказала я, раздраженная, что мой голос до сих пор плаксивый. Я пыталась остановиться, но каждый раз, когда мой рот открылся, я вела себя как избалованный ребенок. Было неудивительно, что она чувствовала, как-будто я превратилась в Альдер. Я звучала очень похоже на нее в тот момент.

Фрэнки опустила голову и сдула челку с лица.

– Я знаю. Ты права, – сказала она, качая головой. – Весь наш мир крутится, и я жалела себя, потому что на тебе целая банка краски на стодолларовых джинсах, и ты даже не упомянула это.

Я посмотрел вниз.

– Эти не такие дорогие, да?

Она кивнула.

С ужасом, я уставилась на джинсовую ткань Skittles colored.

– Почему не сказать Джулианне что-нибудь?

– Она купила их для тебя. – Фрэнки невозмутима. – Конечно, она сделала это. Ты ходила за покупками в секонд-хенд всю свою жизнь, как и все мы. Почему я думаю, что ты знаешь, что на тебе надето?

– Как очистить краску от джинсов? – спросила я, взяв мокрую чистую тряпку. Было уже слишком поздно. Краска высохла.

– Так, каково это, не беспокоиться ни о чем? – Фрэнки пыталась скрыть горечь в своем голосе, но не смогла.

– Я до сих пор беспокоюсь. Сэм и Джулианна беспокоятся. Они просто разные.

– Как так?

– В принципе, они беспокоятся не только о покупке вещей. Они беспокоятся обо мне. Они беспокоятся о будущем, о своих друзьях, о работе и тому подобное. Имея деньги, это не делает вещи сложным.

– Подожди-подожди, – сказала она, подняв один палец. – Я, может быть, пролью слезу за богатых людей во всем мире.

Я бросила тряпку на нее, стараясь не улыбаться.

– Я имела в виду то, что я сказала ранее, что моя жизнь была разделена на две полосы – тогда и сейчас. Это была огромная часть моей жизни, прежде чем в ней появились Сэм и Джулианна.

– И Уэстон?

– Нет. Он единственный, кто остался частью того и другого. Он мост, что нес меня.

– Ты сбалансировала сегодня.

– Я задолжала ему один из пятидесяти.

Мы продолжили уборку, только ожидая полдюжины клиентов до закрытия.

– Подвезти? – Фрэнки спросила, как в старые добрые времена.

– Нет, спасибо, – сказала я, не упоминая очевидное.

– Прощай, сучечка!

Я помахала ей и села в машину, смеясь и качая головой. Я нажала на кнопку зажигания, и двигатель, зарычав, проснулся. Я не планировала работать снова до тех пор, пока не окончу институт, и хотя я собиралась отпустить Фрэнки и «Молочную королеву», она не была больше моим убежищем. Теперь мой дом – мои родители и Уэстон. Они все заставляли меня чувствовать себя защищенной и в безопасности.

Мысли об Уэстоне, Сэме и Джулиане, Джине, Фрэнки, и как сильно все изменилось, кружились в моей голове, когда я доехала до дома, но это не было случайностью, что я обошла дом Ольдерменов и пошла прямо к дому Гейтсов.

Грузовик Уэстона был припаркован на улице. Дни становились длиннее, так что заходящее солнце было залито розовыми и оранжевыми оттенками с вишнево-красной краской. Я залезла на кровать в грузовике и открыла заднюю крышку кулера. После того, как моя рука была облита водой, я остановилась на апельсиновой Фанте. Я достала из холодильника банку.

Соседи, должно быть, хотели завести щенка, потому что за забором залаяла маленькая немецкая овчарка, когда я подходила по изогнутому тротуару к входной двери. Я не ходила по этому пути. Я заходила со стороны гаража Уэстона. Я позвонила в звонок, освещенный светом двери, и колокольчики заиграли мелодию. Пару минут спустя, Вероника открыла дверь с теплой улыбкой и усталыми глазами. После второго признания, она сделала шаг назад, открывая дверь шире, и жестом пригласила меня войти.

– Он внизу, – сказала она, глядя вниз на мою одежду, покрытую краской.

– Сухая, – пообещала я.

– Надеюсь на это. – Веселье подорвало ее укоряющий тон.

Она погладила бедра своими ладонями и покачала головой, когда я прошла мимо. Я легко направлялась по пути. С каждым шагом вниз, знакомое трепетание в животе усиливалось. Это не гравитация тянет меня вниз по лестнице. Это была неопровержимая сила, желание лечь в кровать красного «Шеви» и раствориться в паре изумрудно-зеленых глаз.

Я задавалась вопросом, перестану ли я однажды чувствовать меньше по отношению к Уэстону, и до меня дошло, насколько опустошенной я была бы, если бы этот день когда-нибудь настал.

На полпути вниз по ступенькам, можно было видеть лицо Уэстона. Он сидел на диване, его торс повернут спиной к приостановленному эпизоду реалити-шоу. Его локоть прижат вниз, небольшая подушка рядом с ним. Он был чистым, его кожа блестела и покраснела от оттирания.

– Привет, – сказал он, наблюдая за мной, когда я подошла к дивану.

Прежде чем я успела ответить, он схватил меня и потащил вниз, пока я не приземлилась спиной на подушки. Он оставил на моих губах теплый влажный поцелуй. Его руки были подо мной, вжимая мое тело в его, пока он искал мой рот своим языком. Я запустила пальцы в его волосы и вдохнула, мои колени раздвинулись, позволяя ему лечь между ними.

Когда он, наконец, отстранился, мы оба задыхались.