Текст книги "Холст (ЛП)"

Автор книги: Джейкоб Ченс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 12
Джош

Как бы сильно мне ни хотелось вернуться прошлым вечером в больницу, это было невозможно. Когда я закончил делать татуировку последнему клиенту, было уже больше девяти часов. Понимая, что Дженни будет измучена, я не хотел, чтобы мой вечерний визит был мотивирован моими эгоистичными причинами.

Сейчас, когда я иду по коридорам в поисках ее палаты с цветами в одной руке и розовым плюшевым медвежонком в другой, меня переполняет восторг. Не могу дождаться, когда увижу Лили.

Когда я добираюсь до открытой двери палаты, быстро стучу и вхожу. Оказавшись внутри, я обнаруживаю посетителей. Здесь Эль и Джонни Руиз. Какого хрена он тут делает? Он и Кайл стали друзьями через Дерека, но у меня никогда не создавалось впечатления, что они близки.

Широко улыбаясь, я направляюсь к другой стороне больничной койки.

– Эй, как дела? – спрашиваю я, наклоняясь, чтобы поцеловать Дженни в щеку. Она обнимает меня одной рукой.

– Я чувствую себя прекрасно, – она широко улыбается, поправляя одеяло на ногах.

– Ты прекрасно выглядишь. Думаю, тебе идет быть мамой.

– Эй, перестань флиртовать с моей женой. Я стою прямо здесь, чувак, – прерывает Кайл с улыбкой.

– Я не флиртую, когда ты рядом. Приберегаю флирт на то время, когда тебя нет, – шучу я.

Дженни хихикает.

– Тебе нужно встретиться с твоей племянницей, – она показывает на другую сторону кровати, где Эль сидит в кресле, держа на руках Лили. У меня перехватывает дыхание от захватывающего зрелища, которое они из себя представляют. Светлые волосы и светлый цвет лица Лили, и темные волосы и золотистая кожа Эль – они дополняют друг друга. Эль смотрит на малышку, целует и говорит, что любит ее. Она выглядит счастливее. Лили отвечает за ее настроение или Джонни? Мой взгляд скользит к нему, сидящему в кресле рядом с Эль. Его глаза смотрят на нее, выпивают. Они теперь вместе? Он смотрит на нее так, словно она для него больше, чем друг. Блядь. Она никогда не захочет кого-то вроде меня, если у нее может быть кто-то вроде Джонни. Я уверен, что она никогда не обвиняла его в том, что он слишком милый или скучный.

Глаза Эль неторопливо поднимаются, чтобы встретить мой взгляд. Она сдержанна в моем присутствии, чего я не понимаю. Вчера мы виделись... мы целовались. Она ответила на мой поцелуй, на мое прикосновение. Откуда эта перемена в ее поведении? Это потому, что здесь Джонни?

– Эль, – мой тон суровее, чем мне хотелось бы, но мысль о ней с кем-то другим меня злит. Я постоянно веду себя неуравновешенно, когда дело доходит до нее. – Как ты, сегодня? – спрашиваю я, звуча почти как обычный я.

– Джош, – она кивает головой в мою сторону. – Я хорошо, спасибо. А ты как?

– В замешательстве, – бормочу я себе под нос. – Мне не нравится прерывать твое время с Лили, но пришло время ей встретиться с любимым дядей, – я протягиваю руки. – Передай ее.

Эль закатывает глаза и обращается к Лили:

– Наверное, тебе лучше привыкнуть к тому, что дядя Джош, будет разрушать все твое веселье. Это то, что он делает лучше всего, – ее слова меня раздирают.

– Эль, это было неприятно, – Дженни вскидывает голову защищая меня.

Я поднимаю руку, чтобы она прекратила.

– Нет, все нормально. Я не против того, чтобы быть ответственным, – мои глаза устремляются к Эль. – Мы чертовски уверены, в том, что ты не такая.

– Чувак, – говорит Джонни предупреждающим тоном.

Эль прерывает его, прежде чем он сможет продолжить.

– Вот, держи Лили, – она поднимается на ноги. – Мы должны прервать эту беседу до того, как она ухудшиться, – она передает мне ребенка над кроватью Дженни, и я сразу же укачиваю ее в своих руках.

Приблизив губы к ее гладкому лбу, я прижимаю их к ее теплой коже.

– Привет, красавица, – смотрю на ее прекрасное, маленькое личико. – Ты уже разбиваешь сердца. Папе понадобится побольше оружия, чтобы отпугнуть всех мальчиков.

– У папы достаточно оружия, чтобы их напугать, – вставляет Кайл, и все смеются, помогая рассеять напряжение в палате.

Удерживая внимание на Лили, я стараюсь игнорировать шепот между Джонни и Эль. Какими бы ни были их отношения, я не могу этого изменить. Ее счастье – вот что важно.

Они оба встают на ноги, двигаясь синхронно. Мой взгляд скользит по Эль, я оглядываю ее длинные, покрытые золотисто-коричневым загаром ноги. Они выглядят такими гладкими… они такие гладкие. Я помню. Не смогу забыть, даже если захочу, а иногда мне этого хочется больше всего на свете. Если бы я мог блокировать воспоминания о той ночи, то, возможно, постоянная боль в моей груди облегчилась бы. Я, наконец-то, смог бы сблизится с той, кто хочет меня.

– Нам нужно ехать. Джонни должен отвезти меня к моей машине.

– Вчера слишком много выпила, да? – спрашивает Дженни.

– Да, перебрала немного, – Эль хихикает и разглаживает рукой свою темно-синюю футболку. Белыми буквами на груди написано «Д.П.Б.». Департамент полиции Бостона. Блядь. Футболка слишком велика для нее, доходит аж до середины бедра. Если бы не были видны края коротких обрезанных джинсовых шорт, то создавалось бы впечатление, что под футболкой ничего нет. Почему на ней его футболка? Мои глаза возвращаются к Лили. Я не хочу видеть на Эль что-то из его вещей. Боюсь подумать о том, что они трахались.

Джонни и Эль прощаются с Кайлом и Дженни, а затем Эль обходит койку и останавливается передо мной.

– Пока маленькая девочка. Тетя тебя любит, – она наклоняется вперед и целует Лили в лоб. Когда наши глаза встречаются, у меня учащается сердцебиение от воспоминаний о вчерашнем поцелуе. Прошло всего двадцать четыре часа, а какая большая разница. Вчера вечером я был воодушевлен, а сейчас просто разочарован.

– Увидимся Джош.

– Пока, Эль.

Я смотрю в большое окно, пока они с Джонни выходят из комнаты. Из окна открывается великолепный вид на вертолетную площадку со стоящим на ней вертолетом скорой помощи.

– Вам двоим нужно просто переспать, и все наладится, – объявляет Дженни.

– Бывали, знаем.

– Ну, повторить это нежно, потому что между вами просто невероятное напряжение.

– Пожалуйста, мы можем не говорить об Эль? Я здесь, чтобы встретиться с вами, ребята, и насладиться временем с моей племянницей. Наши с Эль проблемы никуда не денутся.

Пять дней спустя

– Еще два часа до закрытия, – фыркает Татум. – Я не думаю, что смогу выдержать. Я дерьмово себя чувствую.

– Держись! Сможешь уйти после того, как появится следующий клиент, – говорю я ей.

– Нет, все нормально. Вот-вот начнется моя любимая радиопередача «Скажи Э.». Ты когда-нибудь ее слушал? – спрашивает она оживленно.

– Нет, понятия не имею, о чем ты говоришь. Я слушаю только радиопередачу «Сердце спорта».

«Скажите Э.» идет каждый вечер в пятницу в десять часов, она об отношениях и о сексе. Это будет отличное отвлечение от того, насколько я несчастна, и возможно, узнаю что-нибудь полезное, – она мне подмигивает.

– Конечно, – говорю я.

– Я просто ощущаю этот скептицизм, – она поднимает бровь. – Могу поспорить, если послушаешь ее сегодня, то, узнаешь хотя бы одну полезную вещь, о которой никогда не знал.

– На что спорим? – хочу узнать, что я выиграю.

– О, забавный парень, завтра ты не будешь смеяться, пока будешь пылесосить мою машину.

– А ты вместо этого пропылесосишь мою квартиру.

– Ты мне позволишь? Хм, посмотрим, кто выиграет.

Взглянув на часы, я замечаю, что до следующей встречи еще тридцать минут. Одна встреча была отменена, и я использую это время, чтобы съесть поздний ужин, так как с полудня работал почти без перерывов.

Поудобнее устроившись на стуле рядом с Татум, я кусаю толстый сочный чизбургер, который мне доставили.

– Хм, вау. Он чертовски восхитителен, – говорю я вытирая салфеткой сок.

– Фу, Джош. Как ты можешь это есть? Он едва приготовлен, – говорит она, содрогаясь.

– О чем ты говоришь? Это совершенство. Хочешь укусить? – спрашиваю я, держа его перед ней.

– Нет, – кричит она, отталкивая в сторону мою руку и отворачиваясь. – Убирайся от меня, прежде чем он замычит.

– Ты смешная, знаешь? Когда плоть розовая, она самая вкусная.

Она хихикает.

– Это была дрянная шутка про поедание киски?

– Неа. Я просто говорил о своем бургере. Но могу пошутить, хочешь? Я могу думать о сразу нескольких вещах.

Из колонок раздается песня, а когда заканчивается, начинает звучать сексуальный женский голос:

– Приветствую вас вечерние слушатели. В сегодняшнем выпуске «Скажи Э.» будут обсуждаться интересные вопросы. Начнем с сообщения, которое я получила по электронной почте, от Тода из Лоуэлла.

Я продолжаю наслаждаться бургером и картошкой, пока слушаю.

– «Если я случайно пописал в попку своей подруги, это вызовет проблемы? Моя моча достигнет ее желудка?».

Татум хихикает и смотрит на меня.

– Чего ты на меня смотришь? Я – не Тодд. Я знаю ответ на этот вопрос, что должен знать каждый парень.

– Тод из Лоуэлла, спасибо тебе за письмо. Из того, что я понимаю в мужской анатомии, невозможно писать, занимаясь сексом, неважно вагинальным или анальным. Когда у мужчины эрекция, то канал у основания его мочевого пузыря закрывается, поэтому моча не может пройти в его уретру. Только мужчины, у которых была удалена простата хирургическим путем, могут переживать некоторые протечки во время прелюдии или когда достигают оргазма, – ее тон чрезвычайно профессионален, и я впечатлен тем, что она не смеялась над этим тупым вопросом. – У нас на проводе Дэйв из Фоксборо. Дейв, чем мы можем тебе помочь?

– Информация, которую вы дали о мочеиспускании во время секса, неточна. Я постоянно писаю в свою жену.

– Дейв, я могу рассказать только то, что говорит мне наука. Мужское тело «спроектировано» для предотвращения такого.

– Ты называешь меня лжецом? – говорит он сердито.

– Нет, вы, сэр, – особая снежинка. Спасибо, что позвонили. Следующее письмо от Лоры, так же известной, как мисс Бейтман.

– «Как убедить знаменитость, в которую я влюблена, в том, что мы должны быть вместе? Я здесь, одна, верна ему, а он до сих пор не расстался со своей девушкой. Что я делаю не так? Может, мне стоит сделать что-нибудь решительное, например, отправить ему мои обнаженные фотографии? Или навестить его подругу, чтобы помочь ей понять, что она для него не подходит? Я устала ждать. Я не становлюсь моложе, а я хочу иметь от его детей».

О’кей, Лора. Мне не хочется лопать твой пузырь, но возможно, тебе стоит сосредоточиться на том, кто более достижим. Направить свою энергию на парня, которого ты уже знаешь. Возможно, на коллегу, который строит тебе глазки, или того, кто живет в твоем районе. Попроси своих друзей устроить тебе свидания. Устраивай свою жизнь, а не зацикливайся на знаменитости. Не делай ничего решительного, чтобы привлечь его внимание. Законы о преследовании очень суровы, а общество не смотрит благосклонно на тех, кто их нарушает.

Тут в салон входит мой клиент. Мы обсуждаем татуировку, которую я набиваю ему в несколько этапов. Сегодня вечером я ее заканчиваю.

Поднимаясь на ноги, оборачиваюсь к Татум и спрашиваю:

– В какое время будешь завтра пылесосить мою квартиру?

Глава 13
Джош

Как правило, в субботу у нас больше всего клиентов. Они приходят один за другим, так что у меня совсем небольшой перерыв, чтобы быстро поужинать.

Эта суббота ничем не отличалась от других. Уже почти полночь, и мы закрываем салон. Шон, Татум и я, направляемся в паб за парочкой заслуженных бутылок пива. Там нас должен ждать мой младший брат Оуэн со своими друзьями. Мы списались и запланировали встретиться. Я не видел его пару месяцев. Он живет в квартире недалеко от университетского городка Бостонского университета, где сейчас учится на втором курсе.

Ему всего двадцать лет, но выглядит как мой ровесник, а может, и даже старше. Последние несколько лет он просто не вылазил из спортзала, набирая массу для футбола, и теперь он один из лучших игроков «Терьеров» Бостонского университета. Он – типичный качок, в которого девушки бросают свои трусики. Если бы не наши зеленые глаза, то никто бы не сказал, что мы родственники. Оуэн унаследовал от матери черные волосы, и он более общительный, чем я. Иногда я завидую способности Оуэна веселиться и не думать об ответственности. Несмотря на то, что я средний брат, чувствую себя первенцем. В течение десяти лет Джем и мой отец были полностью погружены в клубную жизнь, оставив меня присматривать за Оуэном, к чему я всегда относился очень серьезно.

Моим глазам требуется несколько секунд, чтобы приспособиться к тусклому освещению внутри популярного бара. Я иду вперед, и мои уши атакуют звуки громкой болтовни и музыки. Татум останавливается у столика со своими знакомыми.

– Я в бар. Что хочешь выпить? – спрашивает Шон.

– Спасибо чувак. Мне «Сэм Адамс», – рассеянно отвечаю я, сканируя пространство в поисках Оуэна и его товарищей по футбольной команде. Их легко заметить по широченным плечам и устрашающему росту. Я совсем не маленький парень, во мне более 182 см, но эти парни выше меня сантиметров на 5, и весят килограмм на 10 больше, и это одних только твердых мышц.

– Осторожно, мудак, – говорю я, натыкаясь на Оуэна сзади.

Он разворачивается, пугающий хмурый взгляд на его лице превращается в широкую улыбку, когда он видит, что это я.

– Джош, ты, ублюдок! Я чуть тебе по морде не надавал.

– Почти не считается, – говорю я, повторяя слова отца.

Он улыбается и кивает.

– Папа и его мудрость. Он намного больше, чем просто байкер.

Я смеюсь.

– Так и есть. Только вряд ли кто поверит, лишь посмотрев на него.

– Точно. Если они не зависнут на его татуировках, то двадцатисантиметровая борода точно вызовет аплодисменты.

– Как давно ты видел папу или Джеймсона?

– С последней встречи у бабули на Пасху, – он поднимает к губам бутылку пива, делая большой глоток, а потом продолжает. – Я не ценю их комментарии, что мое образование в колледже – это пустая трата времени, и что играть в футбол – бессмысленно. Если они действительно так думают, то должны держать это при себе, из уважения ко мне, – он бьет себя в грудь. – Потому что это важно для меня. Я никогда не говорил дерьма об их клубе, хотя уверен, что принимаемые ими решения сомнительны.

– Знаю, чувак, но ты знаешь, что для папы и Джэма банда – это все. Они не видят ничего кроме клуба, и тот факт, что мы не присоединяемся к их банде, должно быть является источником их разочарования.

Подходит Шон и протягивает мне пиво.

– Это твой парень? – спрашивает Оуэн, с озорной усмешкой, поднимая подбородок в направлении Шона.

Шон обнимает меня.

– Ты рассказал ему о нас, милый? – он улыбается мне, подыгрывая.

– К черту. Ты – не мой тип, – я стряхиваю его руку и хватаю холодное пиво.

– Я – чей угодно тип, – подмигивает он.

– Оуэн, это мой приятель, Шон. Он второй татуировщик в «Холсте».

– Привет, рад с тобой познакомиться, чувак. Хотя, ты выглядишь слишком крутым, чтобы быть с моим братом, – он смеется и пихает меня в грудь.

– Зря ты, Джош довольно хорош. Он – владелец самого горячего нового тату салона в городе, а еще ему помогает то, что он – художник. Все девушки в салоне пытаются привлечь его внимание, но он не обращает на них внимания, – сообщает ему Шон.

– В самом деле? – Оуэн вопросительно поднимает бровь.

– Да, – Шон подносит бутылку к губам.

– Может быть, ты – гей. Все в порядке, мужик. Я никогда не буду тебя судить, – он выглядит серьезным.

– Я – не гей, чувак. Мне нравится киски, в частности, одна меня особенно интересует, но без взаимности.

– Чувак, они все классные. Отставить дискриминацию, – говорит Оуэн, и Шон поднимает кулак, чтобы с ним стукнуться.

– Да, классные, но та, в ком я заинтересован, лучше всех других.

– Кто она? Мне, возможно, придется подвезти ее на поезде под названием «Оргазм», – он подмигивает.

– Ты имеешь в виду «Оргазм Экспресс»? С тобой явно предвидится быстрая поездка, – я ухмыляюсь.

Шон хихикает, а Оуэн показывает мне средний палец.

– Итак, кто эта девушка с недостижимой киской? Я ее встречал?

Я смеюсь.

– Нет, ты ее никогда не встречал.

– Как я могу с ней встретиться? – он играет бровями.

– Отвали с этим, Оуэн. Это каким же повернутым надо быть, чтобы хотеть засунуть свой член туда, где уже бывал мой!

– Да, но если ты использовал презерватив, это словно ничего и не было. Твой член не касался ее киски.

Покачав головой, я смотрю на Шона.

– Ты можешь поверить в это дерьмо? – я жестом указываю на своего брата.

– Что? – спрашивает Оуэн.

– Чувак, пожалуйста, скажи мне, что ты надо мной прикалываешься, или я подумаю, что плохо тебе объяснил нормы морали.

– Все же я не присоединился к клубу отца, поэтому, думаю, ты не плохо надо мной поработал.

– Да, но ты похож на мужика-шлюху, который вставляет свой член в чью угодно киску. Не пойми меня неправильно, я не говорю, что ты совсем не должен трахаться, но возможно, при выборе девушки должно быть больше критериев, чем просто наличие киски.

– Говоря о том, в кого я должен тыкать свой член… мы можем продолжить этот разговор в другой раз? – спрашивает Оуэн, глядя в другой конец бара. Посмотрев, куда направлен его взгляд, я осознаю, что у меня начинает сжиматься все внутри, так как он сейчас пятится на Эль. У меня на руках встают дыбом волоски при мысли о том, что он даже может подумать о том, чтобы к ней прикоснуться. Я даже не хочу, чтобы она была мимолетной мыслью в его настроенном только на одно мозгу.

– Чувак, даже не смотри на нее, – рычу я.

Его глаза сужаются, когда они смотрит на меня.

– Почему я не могу на нее смотреть?

Моя рука так сильно сжимает бутылку, что я удивлен, что она не лопнула.

– Ты смотришь прямо на девушку с «недостижимой киской», о которой говорил Джош.

– Чувак, – он поднимает кулак, и я бью по нему своим. – Она чертовски горячая. Я горжусь тобой, мужик. Не думал, что она так хороша, – он качает головой, все еще глядя на Эль.

– Прекрати смотреть на нее, черт побери, и отвали, нахрен, – процеживаю я сквозь стиснутые зубы.

– Не беспокойся, брат. Судя по тому, как она на тебя смотрит, она чувствует то же самое.

– Все сложно. Слишком сложно, – ворчу я, выпивая оставшуюся часть своего пива. Хлопнув пустой бутылкой по столу, я засовываю руки в передние карманы джинсов. Мой горящий взгляд устремлен на Эль. Я изголодался по ней с тех пор, как в последний раз мы виделись в больнице.

– Разве не всегда все сложно? Разве вообще существует какие-нибудь несложные отношения? – спрашивает Оуэн.

– Я не знаю. У нас с Дженни они не были сложными.

– Ага, и вы больше не вместе. Вы были больше друзьями, чем любовниками. Возможно, сложные – означают страстные. Если у вас нет страсти в отношениях, если вы не ругаетесь, если ты постоянно соглашаешься со своим партнером, возможно, все становится скучным, – он пожимает плечами, поднося к губам бутылку.

Размышляя над его словами, я нахожу их странно проницательными. Возможно, он прав. Я никогда не боялся тяжелой работы. Возможно, Эль ничем не отличается.

Неужели я слишком быстро сдался? Неужели ей нужно, чтобы я добивался ее и показывал, что она того стоит?

Я упиваюсь ею, она – становится все красивее с каждой нашей встречей. Опустив взгляд на ее грудь, я замечаю, как ее синий сарафан облегает пышные груди. Прежде чем я понимаю, что творю, мои ноги движутся в ее сторону. Она замечает, что я приближаюсь к ней, и видимо, видит решимость в моих шагах, потому что ставит свой стакан на ближайший столик и ждет, пока подойду.

Едва замедлившись, я хватаю ее за руку и без единого слова продолжаю двигаться к задней части бара. Пройдя в коридор с дверями по обеим сторонам, я дергаю ручку на первых двух и обнаруживаю, что они заперты. С третьей мне везет, дверь открывается в приватную комнату для отдыха. Втянув Эль внутрь, я захлопываю дверь ладонью и запираю ее. Все так же за руку, я веду ее к столу и стульям на другой стороне комнаты. Отодвинув в сторону один из стульев, скольжу руками к ее талии. Подняв ее на стол, я делаю шаг вперед и оказываюсь между ее ног. Мои ладони обхватывают ее щеки, и наши губы жадно соединяются. Ноги Эль обхватывают мои бедра, притягивая ближе.

Моя грудь сжимается из-за разнообразных эмоций, которые вызывает у меня Эль. То, что она заставляет меня чувствовать... Я не могу найти слов... Я никогда раньше такого не испытывал. Она вызывает во мне страсть, потребность, надежду, беспокойство, любовь и многое другое.

Наши языки кружат в танце, ищут и отступают, нами обоими движет неутолимый голод. Ее пальцы прижимаются к мышцам на моей спине, длинные ногти цепляют ткань футболки. Небольшая боль возвращает мне рассудок и напоминает о том, что я много чего хотел бы сказать Эль. Я не знаю всех правильных слов, но знаю несколько. И кое-что нужно сказать. Мы не можем подключать физическое общение на таком мощном уровне, а затем идти разными дорогами. Мне нужно больше, чем несколько украденных минут с Эль, и надеюсь, что она чувствует то же самое.

Отстранившись от ее губ, я прижимаюсь лбом к ее лбу. Мы оба физически и эмоционально потрясены из-за нашего поцелуя и изо всех сил пытаемся отдышаться. Каждый ее выдох – нежная ласка, словно волоски моей любимой мягкой кисти для рисования, мягко поглаживающие мои губы.

– Эль, мы так много говорим обычными прикосновениями. С помощью них мы общаемся. Это ничем не отличается от того, как я рисую. Я без слов передаю холсту все, что хочу заставить почувствовать зрителя, – стряхнув с ее лица волосы обеими ладонями, мои пальцы скользят по ее затылку и оказываются в густых каштановых волосах, удерживая ее на месте. Мои глаза блуждают по изящным изгибам носа и скул, затем устремляются к глазам. Меня захватывают медные и золотистые искорки в ее карих глазах. – Эль, мы с тобой – пустой холст. Мы можем нарисовать наши отношения такими, какими хотим. Нам не нужно подбирать шаблон, который работает для других. Мы оба теряемся, пытаясь найти правильные слова, которые хотим сказать, а когда у нас не получается – мы просто молчим. Или говорим что-то обидное, хотя не намеревались это делать. Слова могут быть неверно истолкованы, но действия являются истинной мерой человека. Мы должны делать то, что делаем лучше всего... забудь слова, пусть наши сердца говорят сами за себя.