Текст книги "Холст (ЛП)"

Автор книги: Джейкоб Ченс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Джейкоб Ченс
Холст
Серия: Без названия – 3

Переводчик – Наталья Лобода

Редактура, вычитка – Анна Бродова

Оформление – Наталия Павлова

Обложка – Наталия Айс

Перевод специально для группы – https://vk.com/beautiful_translation

Пролог
Джош

Пять лет назад

Я иду по тротуару на проспекте Содружества, и на тихих улицах города поздний час. Неожиданно холодный воздух пробирается под мою легкую рубашку, и я дергаюсь. Такое ощущение, что на мне ничего нет.

Я начал учиться в Бостонском университете две недели назад, и сейчас, впервые в жизни страдаю от бессонницы, поэтому ночные прогулки стали частью моей рутины. Вдали от дома,я превратился в постоянно чем-то обеспокоенного человека, и ночи –самое худшее время. Мой мозг отказывается прекратить поток бесконечных мыслей: «А, что, если…», как бы я ни старался.

Я всего в часе езды от дома, в котором вырос, но за шестьдесят минут может случиться много плохого. Особенно, когда моя семидесятипятилетняя бабушка растит моего озорного четырнадцатилетнего брата. Мой разум терзают видения: объятый огнем дом, они оба внутри в ловушке, бабушка без сознания на полу. Как только меня посещают эти видения, их почти невозможно остановить. Поэтому я гуляю по улицам города, пока мои глаза жадно поглощают каждую деталь, которую ночь может предоставить моей душе художника.

Двигаясь в ускоренном темпе, руки в карманах, я иду обратно в общежитие первокурсников. Когда я сворачиваю за угол, находясь на окончательном этапе прогулки, до ушей доносится краткий пронзительный женский крик. Ноги останавливаются, а глаза осматривают всё вокруг, чтобы понять, откуда именно кричали. Сосредоточившись, я пытаюсь услышать звуки борьбы. Когда я почти убедился, что мне показалось, тишину пронзает еще один крик. На это раз громче и наполненный паникой.

Я бегу вперед, кроссовки стучат по тротуару. Адреналин бежит в крови. Я понятия не имею, во что именно ввязываюсь, но не могу проигнорировать крик о помощи.

Я почти добегаю до места, когда замечаю, что крупный мужчина ударяет молодую женщину лицом о стену здания.

– Я же сказал, мы не закончили, – кричит он, ударяя лицо девушки о кирпичную кладку.

Не знаю, почему он не расслышал моих шагов. Я быстро врезаю локтем ему по виску, и сила удара сметает его с ног. Он падает на спину с тошнотворным стуком, за которым следует треск его черепа, ударяющегося о тротуар. Он стонет и хватается руками за затылок, в то время как я осматриваюсь в поисках оружия, которое он, возможно, уронил. Ничего не обнаружив, я переключаюсь на его жертву.

– Ты в порядке? – спрашиваю я очень мягким тоном, и медленно приближаюсь. Выставив вперед открытые ладони, я приближаюсь, позволяя ей видеть, что я – не угроза, но её глаза закрыты. Её щека прижата к красному кирпичу, пока она всхлипывает снова и снова. Не думаю, что она понимает, что опасность устранена и я стою рядом.

– Всё в порядке. Он больше не причинит тебе боль, – успокаивающе говорю я. – Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, – мои глаза скользят по её лицу, внимательно рассматривая её высокие скулы и полные губы.

Внезапно её глаза широко раскрываются, и она смотрит прямо на меня. Глаза блестят из-за перенесенного ужаса и слез, из-за чего мой живот пронзает страстное желание. В ней есть что-то хрупкое, и мне хочется её защитить и утешить.

Свет уличных фонарей и светящаяся вывеска на здании, освещают женственные черты лица мягким золотым свечением, позволяя мне увидеть, что она абсолютно ошеломительная.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, подходя ближе, и замечаю кровь, текущую по правой стороне её лба и щеке.

Всхлипывая, она словно не видит меня,отстраняется, и осторожно осматривается. Я поворачиваюсь, чтобы проверить того, кто на нее напал, и понимаю, что его здесь больше нет. Блядь. Я должен был следить за ним и звонить в полицию, вместо того, что бы проверять насколько она пострадала. Я внимательно осматриваюсь вокруг, в поисках преступника, но не нахожу его. Если он не дурак, тодавно уже сбежал.

Я поворачиваюсь к испуганной девушке,готовясь предложить ей помощь, и обнаруживаю, что она бежит по тротуару в противоположном от меня направлении. Черт побери! Я планировал благополучно доставить её домой.

Качая головой, я направляюсь в общежитие. У меня было достаточно волнений этой ночью. Теперь мне требуется лишь мой блокнот и карандаш. Мои пальцы покалывает от желания её нарисовать.

Мои мысли остаются сосредоточенными на загадочной девушке. Откуда она? Она учится тут же?

Когда я добираюсь до своей комнаты, сон – последнее, о чем я думаю. Я представляю её изящный лоб с темными бровями, словно сделал мысленный снимок. То, что я – художник, позволяет мне видеть больше, чем видит обычный человек, и помнить мельчайшие детали, например: пару темных веснушек над её правой бровью.

Когда я поднимаюсь по ступенькам к главному входу в Норс-Холл, в здание, где находится моя комната, моё сердце учащенно бьется от волнения. Всего через несколько минут я перенесу её обворожительное лицо на бумагу.

Глава 1
Джош

Конец декабря, четыре месяца назад. Лас Вегас

«То, что происходит в Вегасе, остается в Вегасе» – эта фраза, возможно, самый узнаваемый в мире лозунг отдыха. Хотя я и приехал сюда на свадьбу Дерека и Кенны, но надеялся и лично поразвлечься. Скоро два моих лучших друга будут женаты, и это будут очень длинные выходные. Даже несмотря на то, что мы с парнями ходили на бурлеск-шоу. Ни одна из мало одетых женщин, выступавших на сцене, не привлекла моего внимания. В эти дни у меня в голове полная неразбериха, а мой член хочет только одну женщину. К сожалению, это влечение одностороннее. Я полностью зациклился на Эль Джонсон, а ей всё равно. Когда-то мы были близкими друзьями, и много времени проводили вместе. Теперь мы едва друг друга терпим, не обращаем внимания друг на друга. Прошли те времена, когда мы часами смотрели разнообразные шоу на канале «Netflix» и поедали всякую вредную пищу, которую только могли найти. Длинные, содержательные разговоры были нашей сильной стороной, но в последнее время слова, которыми мы обмениваемся, пропитаны сарказмом и оскорблениями. Теперь время, которое мы проводим вместе, обусловлено социальными обязательствами и наполнено неловкими моментами. То же было и в эти выходные.

До меня донеслось хихиканье Эль. Внимательный взгляд скользнул вдоль бара, и я обнаружил её, висящей на парне, с которым она общалась с тех пор, как мы зашли в бар два часа назад.

Сползая со своего стула, я опираюсь на его деревянный край и изучаю её.

Она наклоняется к нему, изящная рука на его груди. Её сиськи практически касаются его тела. Я сжимаю зубы, выпиваю оставшееся пиво и со стуком ставлю бутылку на барную стойку. Помахав бармену, я указываю на нее, сигнализируя о том, что хочу еще одну. К тому моменту, когда мои глаза возвращаются к Эль, она уходит, а глаза парня сосредоточены на её заднице в форме сердечка. На самом деле, я не могу его винить. Я сам пару раз фантазировал о её заднице.

Я дружу с Эль вот уже пять лет, и точно знаю, что произойдет дальше – она пригласит этого тупицу в свой номер. От мысли о ней с ним или с кем-то еще, всё внутри меня переворачивается.

Черт, нет. Нет, этого не произойдет, я с ней поговорю. Следуя в том же направлении, что и она, я добираюсь до коридора, ведущего к туалетам. Прижавшись спиной к стене, я жду. Рано или поздно она выйдет. Я коротаю время, проверяя на телефоне почту.

Я – художник, и мне поручили написать несколько картин для мэрии в Бостоне. Для меня это огромная возможность. Я получил электронное письмо от женщины, ответственной за оформление нового крыла здания. Когда мы встретились лично, она, похоже, заинтересовалась не только моими картинами, но я никогда не смешивал бизнес с удовольствием. Вероятно, Эль сказала бы, что это из-за того, что я скучный и слишком милый. Она думает, что я – гребаный бойскаут.

Когда она выходит из туалета, я кладу телефон в карман.

Она недоуменно хмурится, когда меня видит.

– Что ты здесь делаешь?

– Жду тебя. Ты ведь не собираешься пригласить этого парня в свой номер, не так ли? – я стою и жду ответа.

Её глаза вспыхивают от гнева.

– Как это касается тебя? – она подходит ко мне и продолжает приближаться, пока мы не оказываемся лицом к лицу. – Какое тебе дело? – она тычет мне в грудь своим длинным красным ногтем. Меня это бесит, потому что мне не всё равно. Очень, не всё равно. – Если ты счастливо живешь скучной, лишенной секса жизнью, не означает, что и остальные это делают, – она снова в меня тычет. – Может мне нравится немного перчинки в моей жизни. Может быть, я хочу, чтобы какой-нибудь большой красивый парень связал меня и жестко трахнул, – она смахивает волосы с лица и морщит нос, глядя на меня, словно я – что-то неприятное. – Ха! Ты даже не знаешь как можно жестко трахаться. Ты, наверное, только занимаешься любовью, – она закатывает глаза и поворачивается ко мне спиной.

Бля, нет. Я не позволю ей так легко свалить

Я хватаю её запястье, разворачиваю вокруг и тяну, пока она не врезается в мою грудь. Её большие мягкие сиськи прижимаются ко мне, когда я без предупреждения обрушиваю свой рот на её губы. Иисус! Её горячий рот на вкус слаще, чем я воображал, а губы ощущаются мягкими и полными. То, как она стонет, делает меня твёрдым, как грёбаная скала. Я сжимаю соблазнительные бёдра и тяну её таз к своему, а затем просовываю ногу между её ногами. Эль трётся о моё бедро, а я прикусываю её нижнюю губу, оттягивая её зубами. Она стонет мне в рот, и это еще больше заводит. Руки скользят вверх по её спине, и пальцы проскальзывают в шелковистые каштановые волосы. Я с силой дергаю голову Эль назад, пока наши языки трутся друг о друга. Ей нужно знать, что я не какой-то бесхребетный слюнтяй. Мне нравится командовать, черт подери.

Я отрываю свой рот от её, и мы оба делаем усилия, чтобы отдышаться. Я разжимаю свой захват на её волосах. Рука Эль двигается вверх, чтобы накрыть свои губы, словно она не может поверить в то, что только что произошло.

Блядь! Этого не должно было произойти. Хотелось бы мне, чтобы этого не было. Ощутив её тёплый и мягкий язык во рту, я буду задаваться вопросом, как он будет ощущаться на моём члене.

–Если бы ты не вела себя как бессердечная сука, то знала бы, каково это – заниматься любовью. Я бы просто привел тебя в свой номер и показал, – я наклоняюсь вперёд и сжимаю её предплечье. – Именно это ты делаешь, когда о ком-то заботишься. Но ты – лишь тело, в которое я погрузил бы свой фитиль, потому что мужчины не влюбляются в таких женщин, как ты, Эль. Ты им этого не позволишь, а я даже не буду пытаться. Я просто бы трахал тебя, словно ненавижу; снова и снова, пока бы ты не взмолилась, что бы я остановиться,– позволяю своей руке упасть и делаю шаг назад. – Именно этого хотят такие девушки, как ты, Эль, не так ли?

Я смотрю в её глаза и чувствую вину за убитый взгляд, который там вижу. «Я сделал то, что должен был сделать», – убеждаю себя. Эль – собственный худший враг. Она – пожирательница мужчин, а я не собираюсь быть её жертвой.

Глава 2
Джош

Конец апреля, настоящее

Я поднимаю руку, изогнутую в идеальном положении, чтобы Эль положила на нее ладонь, и мы могли пройти по проходу в церкви. Наши взгляды на мгновение встречаются, и Эль закатывает глаза раздраженная тем, что мы должны делать это вместе. Я и сам этому не очень-то рад. Находиться рядом с ней непросто – я страстно ее желаю, словно гребаный наркоман, у которого ломка, и который жаждет дозу.

– Хорошо. Все помнят, что им нужно делать завтра? – спрашивает Дженни, невеста, когда все парами успешно вышли из церкви. Она грозно смотрит на каждого члена небольшой свадебной вечеринки.

– Думаю, они справятся с этим, детка, – с усмешкой говорит Кайл, ее будущий муж. Он притягивает ее в свои объятия и шепчет что-то на ухо, от чего она краснеет. Невероятно видеть, как они счастливы вместе, и поверьте мне, я не всегда был этому рад. Дженни, была когда-то моей девушкой, и она все еще мой лучший друг. Нам не суждено было быть парой, хотя было время, когда я думал иначе. Любой, кто видит их вместе, сразу же понимает, что они идеально подходят друг другу. Они преодолели невероятные преграды, чтобы дойти до этого дня. Никто не заслуживает счастья больше, чем они, и завтра, когда поженятся – совершат гигантский шаг в правильном направлении.

Дерек Сантьяго, лучший друг Кайла, громко хлопает в ладоши.

– Так значит, мы можем перейти к той части вечеринки, где выпивают и едят?

– Правильно! Я проголодался, – я поглаживаю свой подтянутый живот, и он урчит в ответ.

– Эй, тогда едем к нам домой, – объявляет Кайл. Недавно они купили дом в Бруклине, после того, как их предыдущий дом, сгорел при трагических обстоятельствах. К счастью, смертей не было, а просто сгорели вещи, которые можно заменить.

Мы все разбрелись по машинам. Неожиданно Эль забралась на пассажирское сиденье моего семилетнего Доджа Дуранго.

– Что случилось? Разве больше ни у кого нет свободного места? – спрашиваю я, зная, что будь у нее выбор, она не поехала бы со мной. Я слышал, что ее машина на ремонте, но никогда не думал, что она поедет в моём автомобиле.

– Не делай все хуже, чем уже есть, – сухо говорит она, смотря в окно. Я жду, когда она продолжит, но, к счастью, она молчит.

Заведя двигатель, я трогаюсь с места и направляюсь к дому Кайла и Дженни. Яркий свет уличных фонарей и различных вывесок, освещает внутреннюю часть автомобиля. Мои глаза постоянно тянет вправо, к ее чертовски, сексуальным ногам, выставленных на обозрение до середины бедер из-за короткого, узкого красного платья. Интересно, как эти ноги будут ощущаться обернутыми вокруг моей шеи, пока я буду вылизывать ее киску? Качая головой, я напоминаю себе, что такие мысли бесполезны.

Она молча сидит, отвернув голову к окну, предоставляя мне возможность незаметно смотреть на нее с вожделением. Она бы разозлилась, если бы об этом узнала, а я не хочу доставлять ей удовольствие знанием, как сильно ее хочу.

Мы играем в эти извращенные игры под названием «отсутствие интереса», но оба понимаем, что четыре месяца назад, когда разделили тот поцелуй в Вегасе, мы загорелись, как гребаные рождественские елки. Мы можем притворяться и лгать самим себе, но факт остается фактом: я хочу оказаться глубоко внутри Эль Джонсон. Хочу трахнуть ее так жестко, что она никогда не забудет, как ощущается мой член.

Через несколько минут мы заезжаем на широкую подъездную дорожку дома в колониальном стиле. Новый дом Кайла и Дженни, двухэтажный с фасада и одноэтажный с тыла. Это мой любимый стиль в архитектуре и возник он именно здесь, в Новой Англии. Только поглядев на дом с торца, можно понять, насколько он массивный.

Прежде чем я успеваю заглушить двигатель, Эль выходит из машины. Я спешно выскакиваю из авто и перехватываю ее у капота, беру за руку и веду по неровной кирпичной дорожке. Она неустойчиво идет на высоких каблуках.

– Это не свидание, Джош, – ворчит Эль себе под нос, пытаясь вытащить руку из моей хватки.

– Эль, я это прекрасно понимаю, – говорю я, продолжая ее держать, – но я остаюсь джентльменом, которого воспитала моя мать. Даже твое плохое отношение этого не изменит.

Доведя ее до входа, помогаю преодолеть две ступеньки и открываю перед ней дверь.

Когда мы входим внутрь, то оказываемся среди смеха и разговоров. Я осматриваю помещение, и удивляюсь прогрессом, которого добились ребята. Они недавно переехали, а уже создается полное ощущение настоящего дома. На полу ковры, на окнах занавески, на стенах картины. Я замечаю, что одна из картин, которые я написал для Дженни, в тот период когда мы встречались, занимает почетное место над камином. Яркие оттенки голубого, которые я использовал для пляжной сцены, напоминают мне о ее прекрасных глазах.

Мой взгляд устремляется к Эль, обнимающей Дженни. Я достаточно изучил ее глаза, чтобы знать, что у них цвет теплого темного шоколада, и если внимательно присмотреться, то заметны золотистые крапинки, цвета самого изысканного виски. А если посмотреть глубже, можно увидеть крошечные огненные пятнышки меди. В ее глазах так много тепла. Жаль, что, когда дело касается меня, они становятся холодны как лед. Я не знаю, что с нами случилось. Мы были друзьями и наслаждались компанией друг друга. Еще недавно, полгода назад, Дженни, Эль, и я – как и всегда, проводили время вместе, и всё между нами было в порядке. Теперь все изменилось. Между нами – напряжение, и источником разногласий может стать все что угодно.

Зайдя на кухню, я беру пиво «Sam Adams» из современного холодильника из нержавеющей стали, и направляюсь в большую гостиную. Обнаруживаю Кайла и Дерека, расположившихся на новом большом диване.

– Как дела, джентльмены? – говорю я, садясь в одно из больших коричневых кожаных кресел. Закинув ноги на парный пуфик, я делаю пару глотков пива и ставлю бутылку на маленький столик рядом со мной.

Дерек поднимает подбородок в мою сторону.

– Что у тебя нового, мужик? Давненько я тебя не видел.

– Я много работал, заканчивал серию картин для мэрии. Параллельно вел несколько побочных проектов, – расплывчато говорю я, пробегая рукой по своим коротким волосам. Никто из моих знакомых не знает, чем именно я занимался все это время, и в ближайшее время я не планирую посвящать их в это.

– Эй, у тебя на руке новая татуха? – спрашивает Кайл. Его глаза прищурены и словно лазеры нацелены на мое запястье.

Убрав свою руку от головы, я тяну за манжету рукав своей черной рубашки. Я знал, что это лишь вопрос времени, как этот коп ее заметит – он никогда ничего не пропускает.

– Да, давно хотел сделать, – надеюсь, непринуждённый ответ их удовлетворит, и они не потребуют подробностей.

– Мы недостаточно хороши, чтобы ее увидеть? – с ухмылкой спрашивает Дерек.

– Ой, чувак, не нужно снимать свои трусики, – говорю я, и расстегиваю пуговицу на манжете. Подвернув рукав, я протянул руку.

– Что, черт возьми, тут написано? – спрашивает Кайл, сведя брови.

– Это строчка из стихотворения девятнадцатого века.

– Ты становишься эмо, парнишка? – Дерек поднимает бровь. – И на ком теперь нет трусиков?

– Что именно здесь написано? – спрашивает Кайл, всегда являясь миротворцем между Дереком и мной.

– «Она идет во всей красе, как ночь». Это знаменитое стихотворение лорда Байрона.

– Да, но не помню, что бы изучал его стихи в школе, – говорит Дерек.

– Ну, ты учился в школе давным-давно, старик. Разве недавно не отмечали пятнадцатилетие её окончания? – спрашиваю я.

– Ну, я никогда не приносит ни одной книги домой последний школьный год. Сестры О'Лири были в моем классе, и они делали для меня домашние задания, – отвечает он, игнорируя мой вопрос. Улыбаясь, он играет своими бровями. – Домашнее задание – это не все, что они для меня делали.

Кенна, его жена, выбирает именно этот момент, чтобы подойти. Я усмехаюсь, глядя на Дерека, понимая, что ему крышка.

– О чем говорите, ребята? – спрашивает она.

– О последнем годе в школе, – отвечает Дерек с улыбкой.

Кенна закатывает глаза.

– О нет, только не сестры О'Лири…

Я усмехаюсь.

– Значит, ты слышала эту историю?

– О, ради Бога! Я слышала их все. Ты забыл, что мы старались держаться подальше друг от друга, с тех пор как мне исполнилось восемнадцать лет, до моего двадцатипятилетия. Думаю, он получил огромное удовольствие, рассказывая о своих днях «до Кенны», пытаясь свести меня с ума, – она сжимает губы и садится к Дереку на колени. Он обнимает ее за талию.

– Лучшее я припас напоследок, моя Львица. Разве это не считается? – он пощипывает ей шею губами, и она хихикает.

– Хорошо, что я такая прощающая. В противном случае ты все еще пытался бы меня заполучить, – она прижимается лбом к его лбу.

– Думаю, мы и так потратили достаточно времени, да?

Она кивает головой и мягко прижимается губами к его рту.

Когда я наблюдаю за ними, в груди все сжимается от зависти. Я хочу такие же отношения, как у них. Я чертовски, их жажду. К сожалению, человек, которого я люблю, никогда не будет чувствовать то же самое. Я мог бы покрыть все тело татуировками любовных сонетов, которые сам написал, вдохновленный ее красотой, а она все равно скривит губу от отвращения.

Глава 3
Эль

– О, Боже мой, – я прикрываю рукой рот, когда вижу Дженни в свадебном платье. – Ты самая красивая невеста, которую я когда-либо видела.

Она улыбается и проводит рукой по небольшому изгибу живота.

– Спасибо, Эль.

– Едва ли можно сказать, что ты беременна, – говорю я, подмигивая.

– Откуда ты знаешь, что я об этом подумала?

– Потому что ты – моя лучшая подруга, и ты никогда ничего не могла от меня скрыть. Ты выглядишь сказочно прекрасной. Большой плохой Кайл упадет в обморок, как только тебя увидит, – мы обе хихикаем, представляя картину, как ее жених-мачо теряет сознание в проходе церкви.

– Ничто не остановит эту свадьбу, – говорит Дженни с улыбкой. – Я даже готова поддерживать его тело, чтобы он произнес обет. Эта свадьба состоится.

– Не думаю, что тебе есть о чем беспокоиться. Он ведь убеждал тебя в течение последних двух месяцев тайно пожениться.

– Да. Он думал, что сможет меня убедить, но недооценил то, как сильно мне хотелось, что бы все люди, которых мы любим, были вместе с нами, – говорит она, надевая бриллиантовые серьги, принадлежавшие ее матери. По традиции, на невесте в день свадьбы должно быть что-то старое, новое, взятое взаймы и голубое. Дженни выбрала старое – серьги. Их подарила бабушка матери Дженни, на её восемнадцатилетие. Когда Дженни достигла того же возраста, ее мать продолжила эту традицию. Этот жест отдавал горечью, потому что родители Дженни погибли при пожаре, вскоре после этого дня рождения. Она была единственной, кто выжил в ту роковую ночь.

Глядя на свое отражение в зеркале в полный рост, я наносила красную помаду, и изучала себя. Меня нельзя назвать непривлекательной. И достаточным доказательством этого, является внимание, которое я получаю от противоположного пола, хотя на это, в большей степени, влияет размер моей груди и попка, чем все остальное.

Иногда я завидую своей лучшей подруге. Несмотря на все неприятные события, которые ей пришлось пережить, она остается неутомимой и мягкосердечной. Она самый приятный человек, которого я знаю, и мне бы хотелось, больше быть похожей на нее. Она прекрасна и внутри и снаружи, и она нашла мужчину, который увидел это и её полюбил.

Ни один мужчина не полюбит меня за то, какая я внутри (темная и грязная). Ни один парень не станет докапываться до того, что находится под всеми этими мрачными и запятнанными слоями, чтобы увидеть, есть ли во мне что-то, стоящее спасения. И даже если бы нашелся тот, кто захотел приложить усилия, я бы сама не позволила ему тратить на это время. Он только разочаруется в том, что найдет.

*** 

Обняв Дженни последний раз, я поворачиваюсь и кладу ладонь на изгиб руки Джоша. Мои пальцы покалывают из-за этого простого контакта, а сердце пускается вскачь.

Он смотрит на меня.

– Готова?

Я не могу смотреть на него. Если я это сделаю, то не смогу отвести взгляд от его пленительных зеленых глаз, а сейчас наша очередь идти по проходу. Я не могу быть причиной того, что свадьба Дженни и Кайла задержится.

– Да, – отвечаю я. Даже мне иногда кажется, что мой голос звучит злобно, когда я общаюсь с ним. Я не могу находиться в полутора метрах от него, и не превращаться в нервную истеричку. Я скрываю свои чувства, чередуя притворное безразличие и отвращение, потому что не хочу чтобы он знал, насколько сильный интерес я к нему питаю. Он никогда не узнает, как сильно мне хочется стать для него совсем другим человеком. Стать лучше, чем я есть.

Когда мы начинаем медленно идти по длинному покрытому ковром проходу, слышатся звуки гитары, на которой играет местный музыкант. Все мое внимание обращено на каменно-твердый бицепс Джоша под моими пальцами. Когда его другая рука опускается поверх моей ладони, я чуть не спотыкаюсь, взяв себя в руки в последнюю секунду. Мне трудно дышать из-за ощущения его теплой ладони на моей коже. Связь, которую мы почувствовали в Лас-Вегасе, никоим образом не уменьшилась. Четыре месяца без его прикосновений сделали ее сильнее. Я паникую, и мое сердце пускается вскачь. Концентрируя внимание на конце прохода, я заставляю себя успокоиться. Он не знает о том, какое оказывает на меня влияние. Никто не знает. Я не хочу признаваться в этом даже самой себе.

Перед тем, как мы расходимся перед священником и Кайлом, Джош проводит кончиками пальцев по моей руке, посылая дрожь сильного желания по позвоночнику. Сжимая зубы в натянутой улыбке, я притворяюсь, что все в порядке и напоминаю себе, что нужно дышать. Я на шатких ногах делаю последние шаги и останавливаюсь перед Кенной. Глядя на свои красные ногти на ногах, выглядывающие в вырезе туфель, я заставляю себя не смотреть на Джоша, который направляется назад по проходу к Дженни. То, какой он красивый в смокинге, никак мне не помогает во всей этой ситуации.

Музыкант, сидящий на хорах, начинает наигрывать начало песни «Just Breathe» Pearl Jam. Дженни и Кайл отказались от традиционной мелодии, выбрав ту, которая символизирует их отношения.

У меня сжимается в груди, и слезы накатываются на глаза, когда я наблюдаю за тем, как Джош ведет по проходу мою лучшую подругу. Она попросила его об этом, и сейчас, когда я их вижу, осознаю, насколько он – идеальный выбор. Тот факт, что он – ее бывший, делает все это довольно оригинальным, но им удалось сохранить прежнюю дружбу, несмотря на то, что их отношения закончились. Он бы сделал для нее все что угодно.

Улыбка Дженни становится шире с каждым шагом, приближающим ее к Кайлу. Когда они достигают конца прохода, Джош наклоняется и целует ее в щеку. Они с Кайлом пожимают руки, а затем хлопают друг друга по спине. Мои глаза следуют за широкими плечами Джоша, когда он отходит и встает за Дереком, шафером. Когда он занимает свое место, наши взгляды встречаются, и на мгновение я опускаю глаза. Я не скрываю своих чувств за сердитым взглядом или за притворной стеной безразличия. Ты мне небезразличен, Джош. Ты мне очень небезразличен, но ты заслуживаешь гораздо большего.

Обмен обетами размывается из-за слез счастья, которые я проливаю за свою лучшую подругу и из-за моих спутанных мыслей о Джоше. В другом мире я могла бы быть на месте Дженни, могла бы произносить обет, стоять рядом с мужчиной, которого люблю. К сожалению, я живу в реальности, и в этой жизни я обречена на отношения без обязательств. Именно к ним я привыкла, и именно с ними я справляюсь лучше всего.

Когда приходит время, взять под руку Джоша, чтобы пройти назад по проходу, мой желудок нервно дрожит. Глубоко вздохнув, я готовлюсь к реакции своего тела на прикосновение. Мои пальцы ложатся на его твердый бицепс, а его ладонь вновь ложится поверх моей. Я борюсь с желанием броситься в его объятия и жадно впиться в его губы. Будет ли наш поцелуй таким же пылким, как тот, в Вегасе? Лишь от этой мысли подгибаются колени.

Я сосредотачиваюсь на Дженни и Кайле, обнимающихся в вестибюле, и это помогает успокоиться, и более-менее спокойно идти рядом с Джошем, шаг за шагом, направляясь к молодоженам.

*** 

– Еще немного, – говорит фотограф, смотря в объектив.

Поторапливайся и сделай чертову фотографию. Я здесь умираю. Не уверена, сколько еще смогу выдержать близость к Джошу. Мы покорно позировали для фотографа в течение тридцати минут, из них последние десять, я боролась с желанием убежать. Не знаю, как долго еще смогу сдерживаться, учитывая, что его руки сейчас обхватывают мою талию, а мускулистая грудь прижимается к моей спине. Добавьте к этому его теплое дыхание на моей шее, и поймете, что я абсолютно на грани. Застряла между желанием и страхом, и мои мысли ведут войну внутри головы:

– Обернись и поцелуй его так, что он никогда этого не забудет, – убеждает меня безрассудная Я.

– Вдохни и расслабься. Это скоро закончится – напоминает осторожная Я.

Когда мы, наконец, заканчиваем фотографироваться, рациональное мышление выигрывает бой. Я делаю глубокий вдох, выскальзываю из кольца его рук и направляюсь к бару. Мне нужно выпить. Судьба, должно быть, улыбается мне, так как я натыкаюсь на официанта с подносом шампанского. Я ему улыбаюсь со словами:

– Ты и понятия не имеешь о том, как сильно мне это сейчас нужно.

Он улыбается мне в ответ, и я подмигиваю, когда беру второй бокал. Выпиваю первый бокал в два больших глотка, и вскоре за ним следует второй. Поставив два пустых бокала на поднос, говорю:

– Спасибо, – и хватаю третий.

– Эль, – слышу я, подходящую ко мне Кенну. – Нам пора занять свои места за столом.

– Отлично, – бормочу я.

– Что случилось? – ее брови хмурятся, когда она изучает меня.

– Не хочу сидеть рядом с Джошем, – честно отвечаю я, и провожу рукой по лбу. – Не знаю, есть в нем что-то такое, что меня раздражает.

Кенна знающе улыбается.

– Не знаешь?

– Хорошо, я уверена, что могу составить длинный список из раздражающих вещей, которые он делает.

– Это не то, что я имею в виду, и ты это знаешь, – она сжимает губы. – Вы, ребята, напоминаете, нас с Дереком. Сексуальное напряжение между вами такое сильное, что его можно разрезать ножом. Очень горячо, – она шевелит бровями.

Я смеюсь и качаю головой.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Отрицай, отрицай. Это ничего не меняет. Напряжение есть, признаешь ты его или нет. Когда вы двое решите сдаться, то у вас будет самый офигенный секс в вашей жизни. Поверь мне, – подмигивает она.

Я морщу нос и качаю головой.

– Ты сумасшедшая. Голые мы с Джошуа Доусон никогда ничего не будем делать вместе. В последнее время мы едва можем терпеть друг друга, будучи полностью одетыми.

Она похлопала меня по плечу.

– Хорошо, мы перенесем этот разговор на то время, когда ты сможешь рассказать мне о том, что я была права, и о том насколько эпичным был секс. Ну, а сейчас нам нужно занять свои места, а то у Дженни случится нервный срыв.

***

Направив внимание на свою тарелку с ребрышками, я изо всех сил стараюсь не думать о мускулистом бедре Джоша, постоянно натыкающегося на мое бедро. Я изо всех сил стараюсь это сделать. Ребрышки вкусные, я уверена, но мне совсем не хочется их пробовать. На их месте мог бы быть картон, я бы не почувствовала. Я слишком отвлечена рукой Джоша, то и дело задевающей мою руку, и его мужественным запахом, окутывающим меня. Он пахнет лучше, чем эта еда, а это уже о чем-то говорит. Я просто обожаю ребрышки, Дженни добавила их в меню специально для меня, а я даже не могу их поесть. Вместо этого я просто перекладываю содержимое с одной стороны тарелки на другую.