Текст книги "Черный Дождь (ЛП)"

Автор книги: Джетти Вудрафф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Глава тридцатая

Я вздрогнула, когда птичка пролетела прямо передо мной. Полагаю, она подумала, что я была статуей, потому что сидела так неподвижно. Встав, я направилась в сторону небольшого пешеходного мостика. По словам Блейка, Райан всегда хотел то, что было у него, но он не так сильно боролся за меня. Не то, чтобы Блейк говорил, что он боролся за Дженни. Думаю, это очень сильно подкосило Блейка. Он был с ней с самого начала до самого конца. Он находился в каком-то дурацком отеле на церемонии открытия, в которой Зазен не нуждался. И...

Райан был с Дженни. Почему из всех людей это должен был быть Райан? Я понимала, что чувствовал Блейк из-за того, что его там не было.

– Ты хочешь, чтобы тебя поймали? – раздалось позади меня.

– Сара! Где Пи? Она в порядке?

– Конечно же она в порядке. Элиза отлично проводила с ней время. Они раскрасили бетонную скульптуру на заднем дворе. Барри придет в бешенство, когда увидит.

– Может и нет. Что если я скажу тебе —,

– Зачем мне звонит Фарра Брайтон? – спросила Сара, хмурясь больше, чем я.

– Позволь я отвечу, – сказала я, забирая у нее телефон. Зачем ей звонить Саре?

– Алло.

– Здравствуйте, я могу поговорить с Сарой Холден, пожалуйста.

– Она немного занята. Это Макайла Карли. Что ты хочешь?

– Господи. Ты ее связала? Эта женщина и мухи не обидит.

– С ней все хорошо. Зачем ты ей звонишь?

– Я пытаюсь все исправить. Я хочу рассказать ей о Лондон. Райан будет в новостях, как только начнется прямой эфир. Начало через десять минут. Газета напечатает всю историю, и Блейка выпустят к концу дня. Райану не удастся повесить это на кого-либо другого, кроме себя. Все кончено, и я сожалею. Мне жаль, что я ввязалась во все это, и мне жаль, что использовала ребенка Дженни ради кровавых денег. Я искренне прошу прощения за мою роль в этом деле.

– Ты подпишешь бумаги на отказ от всех прав на Пи? Ты больше никогда не появишься рядом с ней?

– Да. Я обещаю.

– Я расскажу эти новости Саре. Фарра?

– Да?

– Еще одно. Не было никакого видео. Я забыла нажать на запись. Будь счастлива.

– Что это было? – спросила Сара.

– Мне пора. Я получу Блейка? – воскликнула я.

– Что? Как?

– Смотри новости минут через десять. Я позвоню тебе позже, чтобы забрать Пи, – сказала я, отскакивая назад и выкрикивая ей, – Скажи ей, что я люблю ее, как до луны и обратно. Скажи ей, что ее мама тоже ее любит.

– Что?

– Блейк все объяснит вам позже. Скоро увидимся. – я развернулась и побежала со всех ног. Как в тот день, когда все началось. Я бежала от переполнявших меня чувств, но на этот раз я чувствовала, что час победы близок. Я нашла Пи, и никто никогда не отнимет ее у меня снова.

Репортеры осаждали здание суда. Фарра не обманула. Все, о чем она сказала, произошло. Из того, что я слышала, Райану Форду, Квинтону Форду и какому-то парню по имени Мэтью Форд были предъявлены обвинения. Кто такой Мэтью Форд, черт возьми? Я затерялась в толпе, слушая репортажи о трех мужчинах, привлеченных к суду в тот самый момент, когда все ожидали освобождения несправедливо обвиненного Блейка Коуста.

Я остановилась на расстоянии вытянутой руки от адвоката Блейка, который обращался к толпе. Он сказал о том, как Блейк признателен, и объяснил его желание поскорее вернуться к своей семье. Как только вопросы перешли на олигархов, глаза Блейка встретились с моими. Прислонившись к желтому столбу, я скрестила ноги, а он пробрался ко мне сквозь толпу и град вопросов.

– Что ты здесь делаешь?

Я пожала плечами и улыбнулась,

– Я подумала, может ты захочешь улизнуть в Вегас, и пожениться или типа того.

Блейк улыбнулся,

– Ты за этим стоишь? Это ты сделала?

– Это зависит от того, примешь ли ты мое предложение или нет.

– Ты хочешь, чтобы я женился на тебе? Почему ты хочешь выйти за меня? – спросил Блейк, подходя ближе. Клянусь, никто из нас не замечал толпу людей вокруг, не слышал выкрикиваемых вопросов, и нам не было дела, кто на нас смотрит. Мы были единственными людьми в Нью-Йорке.

– Из-за твоей малышки, – ответила я, обвивая его шею руками. Его руки легли на мои ребра, а его улыбающиеся губы коснулись моих.

– Где она?

– У Сары. Мы можем убраться отсюда? Я очень хочу поехать к ней.

Блейк поднял глаза в поисках машины. Я обернулась, чтобы увидеть, кому была адресована его улыбка, его адвокат жестом предложил воспользоваться его машиной.

– О, Боже. Это же Porsche 911.

– Если ты скажешь, что тебе нравится эта машина, потому что такая была у Райана, я брошу тебя здесь.

– Не скажу. Когда я получила права, моя мама вроде как позаимствовала подобную.

– Ты умеешь ездить на механике?

– Типа того. Я ездила лишь однажды.

– Ну, это больше, чем я, по любому. Поехали, заберем Пи.

– Ппподожди. Ты же не умеешь ездить на механике? – заскулил бедняга адвокат.

– Не волнуйтесь. Беру это на себя, – заверила я, похлопав его по груди, и улыбнулась, увидев его растерянное выражение лица. Я скользнула на двухцветные кожаные сиденья и наклонилась к центру. Вспышки камер и шквал вопросов окружили машину, но единственное что я видела, был Блейк. Быстро чмокнув его в губы, я выжала сцепление. Мы несколько раз дернулись, прежде чем до меня дошло, что мы были на третьей передаче. Как только я переключилась на первую, я рванула с места, как чемпион, ну вроде того.

– Позвони Саре и скажи, чтобы она встретила нас в их доме на Стейтен-Айленд вместе с Барри.

– Зачем?

– Просто сделай это. Ты понятия не имеешь, как я счастлива снова видеть тебя. Очень, очень счастлива.

Блейк улыбнулся и набрал номер. Он бы выпрыгнул бы из машины для меня, если бы я приказала ему, он любил меня. Мы болтали все сорок минут поездки. Ну, я болтала. Он больше слушал.

– Вы жили в лесу три дня? Вас могли бы убить.

– Меня могли бы, если бы я не выяснила, кем был Куин, ой и Пи, она не забыла взять с собой все необходимое для выживания. Я взяла чистые носки.

– Он делал такое раньше. Это, должно быть, было очень опасно для вас.

– Ну, кто-то же должен был вытащить твою задницу из тюрьмы. Либо пан, либо пропал. Мы хорошие бойцы. У нас хорошая команда, но это еще не все. Ты все еще не соскочил с крючка.

– Что это значит? И я говорил тебе, как счастлив видеть тебя? Я скучал по тебе.

Мой большой палец переместился на тыльную сторону его запястья, погладив его.

– Увидишь. И я тоже по тебе скучала. Очень.

Пересекая мост Верразано, я думала про мост, как переправу. Ничего не осталось. Мы направлялись домой, где бы он ни был. Это даже не имело значения. Каждой своей клеточкой я понимала, что это было началом чего-то, что никто из нас не мог постичь.

Блейк накрыл своей рукой мою руку, ту которой я держала рукоятку в форме бильярдного шара, рычага переключения передач, и направляла нас по верному пути. Я вела машину на большой скорости, и наши эмоции зашкаливали, пока этот путь вел нас к новым местам, новым приключениям и новой любви.

– Спорю на сто баксов, что моя Дженни держит твою маму за руку прямо сейчас, – предположил Блейк.

– Неа, они поздравляют друг друга с успехом и делают сальто назад, – возразила я. Из того, что я узнала о Дженни, и зная свою маму, у них была вечеринка.

– Спорим, они напились, – решил Блейк. Я засмеялась, соглашаясь с этим утверждением.

Пи, увидев нас, отстранилась от Сары и выбежала во двор. Она не знала, к кому бежать, ко мне или к Блейку. Я не оставила ей выбора. Я сама подбежала к ней.

– О, Боже. Я так сииильно по тебе скучала.

– Ты позаимствовала папу из тюрьмы? – забеспокоилась Пи.

– Нет. Ему не нужно туда возвращаться.

– Никогда? – спросила Пи, позволяя Блейку забрать ее из моих рук. Она прижалась к нему, и он обнял ее, чувствуя ее. Он на самом деле любил ее, и я почувствовала, как слезы застилают мои глаза.

– А что с машиной? – спросила Пи, поднимая голову, – Вы позаимствовали ее?

– Да, но на этот раз я спросила разрешения, – пообещала я, забирая ее обратно. Я ничего не могла поделать, я до смерти соскучилась по ней.

– Прости меня, Блейк. Мне следовало знать, что ты никогда ничего не возьмешь у меня. Даже не знаю, как загладить свою вину перед тобой, – произнес Барри с роскошного крыльца.

– Блейку тоже есть, что рассказать вам, – сказала я, спуская Пи с рук.

– Правда? – спросил он.

– Да, – ответила я, глядя на Пи.

– О чем ты, Макайла? – спросил Блейк, нахмурившись.

– Эй, идите сюда. Я хочу показать вам котят. Они прячутся под крыльцом, и мне надо забрать одного домой, потому что Сара разрешила, – воскликнула Пи, потянув меня к крыльцу.

– Хорошо, ты иди и выбери одного, а я приду через минуту.

– Ладно. Я хочу черненького. У него белое пятно вокруг глаза.

Сара махнула рукой Элизе, поставив легкие закуски на стол в беседке. Я подождала, пока она налила вино и исчезла, затем обратилась к Блейку, взяв его за руку.

– Расскажи им, Блейк. Они имеют право знать.

– Знать что? – растеряно спросил Блейк.

– Почему ты это сделал? Я не понимаю, почему ты не хотел, чтобы они узнали о ней.

– О чем она говорит, Блейк? – спросил Барри.

Блейк побледнел и сглотнул, прежде чем ответил.

– Я не знал, как это сделать.

– Сделать что, Блейк? – спросила Сара.

– Когда Фарра сказала мне, что ЭКО сработало, я разозлился. Я сказал ей избавится от этого.

– ЭКО? – снова спросила Сара. Я оставила Блейка и села на скамейку напротив нее. Ее рука дрожала в моей руке, и думаю, она уже все поняла.

– Помните, когда Дженни было семнадцать, мы пропали на три дня?

Холден внимательно посмотрел на Блейка и ответил,

– Да, я хотел звонить в полицию, но Сара не позволила мне.

– Я не хотела расстраивать ее, – ответила Сара упавшим голосом. Она пыталась вспомнить. Я улыбнулась Блейку обнадеживающей улыбкой, и он продолжил.

– Это было как раз перед тем, как ей должны были вырезать оба яичника. Дженни плакала в течение трех дней, потому что она не сможет родить мне ребенка. Я взял десять тысяч долларов из страховки своего отца. Я отказывался прикасаться к этим деньгам, потому что он бросил нас. Я собирался доказать ему. Я не собирался никогда прикасаться к этим деньгам; я не хотел их, до тех пор, пока Дженни не стало плохо. Сколько бы я ни говорил ей, что в любом случае не хочу иметь дурацких детей, она все равно плакала. Благодаря ее новому другу Райану Форду, мы нашли парня за кулисами отдела социального обеспечения. Он мог изменить ее возраст, и все, что нам нужно было сделать, это взять ее карту социального страхования и подделать свидетельство о рождении в Департаменте транспортных Средств. Мы спокойно объяснили, что она потеряла свои водительские права, и они выдали ей новые, как взрослой, восемнадцатилетней.

– Господи, а я все ругалась с погребальной конторой из-за этого. Мне пришлось перерыть все, чтобы нанести правильную дату ее рождения на ее надгробную плиту, – закричала Сара.

– Эй, эм, я просто поем мороженое, а потом найду котенка, ладно. У нее есть мятно-шоколадное? – прервала нас Пи, подходя ко мне. Я приобняла ее за талию и поцеловала в щеку. Этот поцелуй был для Дженни.

– Блин. Теперь ты будешь пахнуть, как мятная конфетка. Ладно. Я приду через пару минут.

– Хорошо.

Я посмотрела вслед Пи, а потом обернулась назад, чтобы посмотреть, как Блейк выкрутится из этого,

– Да, знаю. Я должен был сказать тебе тогда. Я хотел.

– Скажи мне, Блейк, – взмолилась Сара, ей нужно было услышать то, что он собирался сказать, хотя она уже знала это.

– Мы отправились в клинику, расположенную на Харбор Стрит, и встретились с репродуктологом. Дженни рассказала ему о своем состоянии, и он просмотрел ее медицинскую карту. Хотя она не могла выносить ребенка, он заверил нас, что сможет подарить нам нашего ребенка. Нам просто нужен был кто-то, кто мог бы удержать его в течение девяти месяцев или около того, – Блейк замолчал, обведя взглядом наши лица в ожидании ответа. Никто не сказал ни слова. Он уронил голову на колени и глубоко вздохнул, – В день, когда у Дженни случился припадок, мы пережили его на кухонном столе.

– Нам не нужны подробности, – Барри сообщил ему. Было немного забавно. Мне, по крайней мере.

– Нет, нужны. Мы были так счастливы. В ближайшие три дня мы должны были узнать, будет ли у нас ребенок. Дженни хотела что-нибудь приготовить. Еда или наркотики. Мы готовили, но закончилось тем, что все сгорело, потому что мы были слишком возбуждены, чтобы быть серьезными. Я думал, она дурачится. Я не знал, что что-то случилось. Она упала на стол, и ее тело немного дрожало. Я понял, что что-то случилось только, когда увидел, как ее руки одеревенели и скрючились, как от артрита.

– За три дня до хороших новостей мы обнаружили, что рак вернулся, только в этот раз его не победить, удалив яичники. Его нельзя было победить, не убив ее. Я умолял Фарру сделать аборт. Она не захотела.

– Потому что Райан подслушал ваш разговор. Я не знаю наверняка, но полагаю, что Райан имел на нее виды. У меня довольно хорошо получилось разговорить ее. Уверена, что смогла бы выяснить это, а может все было просто из-за денег, кто знает.

– Откуда ты знаешь? – спросил Блейк.

– Фарра рассказала мне. Райан знал, что она вынашивает ребенка Холдена. Он больше не мог получить Дженни, ты был на вершине успеха, и у него были доллары в глазах. Но почему ты скрывал это? Эту часть я не понимаю. Пи получила бы любовь с первых минут, как открыла свои крошечные глазки. Это единственная вещь, за что я тебя ненавижу. Дженни не хотела бы, чтобы ее дочь первые три года жизни прятали в пентхаусе и выводили в свет лишь по особым случаям ради пиара Фарры. Почему ты никому не рассказал?

– Я не знаю. Черт. Однажды Холден зашел в мой кабинет во время нашего разговора. Она была на громкой связи, а я смотрел в окно. Он не слышал весь разговор, а лишь последнюю часть его.

– Фарра плакала, умоляя тебя попытаться. Она говорила, что Дженни умерла и не вернется. Она специально кричала, что носит твоего ребенка ради тебя, чтобы дал ей шанс, – вспомнил Барри, – Я мог бы вышвырнуть тебя в окно в тот день. Но потом, спустя несколько дней я простил тебя, потому что знал, как Фарра вилась вокруг тебя. Я понимал, что возможно она была рядом, когда ты нуждался в этом, и ребенок получился из того, как ты справлялся со своим горем.

– Я разозлился на тебя, что ты мог подумать обо мне такое, а потом Фарра уговорила меня никому не рассказывать, она обещала разделить опеку. Казалось, никому не было дела, и ложь переросла в правду. Так было до тех пор, пока не появилась мисс Задавака, – Блейк улыбнулся и подмигнул мне.

Я фыркнула и улыбнулась в ответ,

– Райан уже копал под тебя. Ты терпел поражение, и не осталось бы никого, кроме него, чтобы взять на себя руководство Зазен Ризортс. К тому же, он собирался стать героем, придя к тебе с новостями о твоей внучке, – объяснила я, заполняя недостающие кусочки, о которых даже Блейк не знал, – Вдруг, откуда ни возьмись, появляюсь я и все порчу. В отличие от Блейка, Райан тщательно подготовился и был внимательным. Он знал, кем я была, и даже нисколько не сомневался. Сначала, он думал, что сможет завоевать меня, но потом Блейк остановил расследование и не позволил мне находиться рядом с ним. Райан знал, что Блейк отвлекся на меня. Он знал, что Блейк рано уходил с работы, проводил выходные дома и ходил в зоопарк.

– Райан использовал эти несколько месяцев, чтобы отточить свой план. Единственный след, который можно было найти, вел из домашнего компьютера Блейка. Это означает, что, либо я сделала это, либо Блейк, либо Райан. Я не знаю, когда он был у нас дома, но мои деньги всегда были делом рук Райана. В тот день, когда в пентхаус вломились, Блейк был дома с Пи один. Ларри, лифтер, позвонил мне и рассказал, что Блейка арестовали, Фарра забрала Пи, а я была в розыске. Все деньги всплыли на моем счету, и никаких следов, откуда они появились.

Холден тоже внес свою лепту в эту головоломку,

– Кроме Райана. Именно он привлек мое внимание к подозрительной деятельности. Я не мог поверить, что след возвращался к твоему домашнему компьютеру, – объяснил Барри, – Вот тогда я и отказался от вас обоих. Я знал, что ты появилась не для того, чтобы дать мне шанс все исправить. Я больше не знал, кем являлся Блейк, и я понимал, что это был заговор.

– Я бы никогда ни пенни у тебя не взял. И я прошу прощения, что скрывал от вас Пи. Думаю, я боялся сделать ее настоящей, боялся любить ее так же сильно, как и ее мать, а потом потерять ее. Я не смогу пережить это опять, но я не могу не любить ее, и мне очень стыдно за себя, что пытался это делать. Чтобы понять это, мне потребовалось, чтобы Макайла выстрелила мне в голову пулей Нёрф.

– Пи? Дженни? – спросила Сара, прикрывая рот рукой и сжимая мою руку.

– Подожди, – сказал Блейк, выпрямившись. – Как ты забрала Пи?

– Я похитила ее.

– Я знаю. Меня допрашивали о твоем местонахождении. Но как ты забрала ее?

– Это было довольно легко. Ее новая няня повела ее на прогулку в парк в милом маленьком платьице, Пи стояла на тротуаре, пока ее няня разговаривала с кем-то по телефону. Мне очень стыдно за следующую часть, честно, – объяснила я, – Я вытащила из кармана рогатку за два доллара и выстрелила маленьким камешком. Как только маленький мальчик громко заплакал, я позвала Пи. Толпа побежала посмотреть, что произошло с этим плачущим малышом, а Пи побежала ко мне. Я переодела ее в биотуалете, и мы ушли до того, как ее хватились. Мы спрятались под мостом и просидели там до темноты.

– Вот когда она позвонила мне, – добавила Сара, вставляя еще один кусочек, – Я пыталась сказать ей, чтобы она не звонила мне, и что она попадет в тюрьму за похищение. Я попыталась не ввязываться в это.

– Что? Что ты знаешь об этом, Сара? – выпалил Холден.

– Мне пришлось. Я услышала отчаяние в ее голосе. Она умоляла меня по телефону, как я молилась Богу много раз. Микки отрезала бы себе пальцы по одному за этого ребенка, если бы это спасло Пи от возвращения к Фарре. Я связалась с подпольной организацией по защите женщин, переживших насилие. С помощью больших уговоров и двадцати пяти тысяч долларов мне удалось получить документы на две новые личности. Дженна и Пенелопа Бредфорд жили в маленьком домике в штате Айдахо, где и должны были остаться жить долго и счастливо, – объяснила Сара.

Сара была права. В тот день я молила о помощи ценой своей жизни. Я купила дешевый телефон с предварительно оплаченным балансом и умоляла ее помочь мне. Мне больше некому было позвонить. Холден считал меня частью схемы по краже его денег, Блейк был в тюрьме без права выйти под залог, Грейс была первой, у кого они будут искать, а Фарра была сукой. Сара была единственным человеком, кто мог бы мне помочь. И слава Богу она это сделала.

Глава тридцать первая

Проведя лучший вечер в моей жизни, я старалась заснуть. Бессонница стала результатом слишком больших волнений за один день. Я была слишком возбуждена, чтобы уснуть. Я выбралась из постели и закуталась в мягкий халат. Улыбнувшись Блейку, я на цыпочках вышла на кухню.

Я попыталась развернуться и уйти прежде, чем как он заметил меня, но опоздала. Черт. Я не была готова к этому разговору. У меня был потрясающий день, и мне не хотелось разрушать его, толкнув перед Холденом речь, полную ненависти, которую я так много раз репетировала в своей голове. Я не хотела возвращаться в кровать злой.

– Микки?

– Привет, – сказала я, обернувшись к Холдену. Я подошла к раковине и налила стакан воды.

– Я не знал, что она была больна.

– Да, я знаю, – сказала я, прислоняясь к раковине.

– Ты себе не представляешь, как мне больно, что ты пришла ко мне, а я оттолкнул тебя.

– Я долго ненавидела тебя за это, может быть вплоть до сегодняшнего дня, но я больше не испытываю ненависти к тебе. В моем сердце нет для этого места, и тебе не советую. – подождите. Что? Это не речь. Это не та речь, где я хотела сказать ему, как его ненавижу, и куда ему идти. Все, что я придумала в своей голове, что хотела сказать ему, больше не казалось важным. Рассказать ему о том, как я жила в нищете, пока он шиковал, больше не казалось таким уж важным.

– Ты добрый человек, – сказал Холден, вставая. Я не пошевелилась, когда он подошел ко мне. Взяв меня за руки, он поцеловал меня в макушку, – Я тоже не хочу занимать свое сердце этим, – добавил он, оставив меня с белым конвертом, адресованным ему. Я посмотрела вниз на конверт, потом на него, – Я бы хотел прочитать его в тот день, когда получил.

Я посмотрела вслед Холдену, а потом взглянула на продолговатый конверт в своей руке. Я узнала почерк своей матери. Я поняла это, как только увидела букву К в нашей фамилии, я тоже так закругляла нижний конец. Я положила его на стол и уставилась на него, боясь прикоснуться. Глубоко вздохнув, я осмотрелась в поисках ручки. Найдя одну в стакане на окне, я села и еще раз посмотрела на конверт. Ручка прикоснулась к моей коже, и я начала рисовать кончик пера. Пера Форреста.

Мой разум плыл в воспоминаниях о моей жизни, благословенной жизни. Я бы снова прожила ее. Может у каждого действия, были свои причины. Возможно, моей маме и Дженни пришлось страдать, чтобы обеспечить нашу с Блейком связь. Может быть, Блейк должен был попасть в тюрьму, чтобы Фарра и Райан были остановлены. Если все это было ради Пи, оно того стоило.

К тому времени, как я вытащила письмо из конверта, моя рука была разрисована эпизодами из моей жизни, а часы на микроволновке показывали 12:15. Я сделала глубокий вдох и развернула листок бумаги. Сложенная втрое страница, оказалась письмом, адресованным Барри.

Барри,

Пожалуйста, не игнорируй это письмо, я нуждаюсь в тебе больше, чем когда-либо. Я знаю, что обещала не связываться с тобой, но мне больше не к кому обратиться. Знаю, что сейчас ты испытываешь все муки ада, потеряв свою дочь, но, Барри, у тебя есть еще одна, которой ты вскоре будешь нужен как никогда.

Это мой второй приступ рака, на этот раз в поджелудочной железе. Он распространяется намного быстрее, и мы упустили его. Холден, пожалуйста, ей семнадцать, и она совсем одна. Я не могу оставить ее, зная, что ее некому любить. Она такая красивая, Барри. Подожди, пока увидишь ее. Она во многом напоминает мне Дженни. Помнишь, как ты пытался одеть ее в платье во время торжественного открытия в Атланте? Каждый раз, когда ты отворачивался, она переодевалась в джинсы. Возможно, я купила ей одну или две пары.

Барри, она не заслуживает этого. Она хорошая девочка и посвятила свою жизнь заботе обо мне. Если кто и заслуживает счастья, так это Микки. Она такая сильная и независимая. Ее настойчивость передалась от Холдена. За всю свою жизнь я не встречала более решительного человека. Рядом с тобой, эта девочка сможет сделать все, что задумает. Дай ей шанс. Если она в чем-то твердо убеждена, она никогда не сдастся. Просто дай ей шанс, Холден.

Я так сильно ее люблю, и мне нужно знать, что с ней все будет хорошо. Мне нужно знать, что ты будешь рядом. Она – Холден, поэтому не забывай об этом, когда она несколько раз пошлет тебя к черту, прежде чем перестанет сопротивляться. Поверь мне. Но не сдавайся, Холден. Пожалуйста, не сдавайся. Позвони мне. Пожалуйста. Умоляю тебя своим последним вздохом. Пожалуйста, приди и забери ее.

P.S. Не волнуйся о том, что она пахнет, как мятная конфетка, она ненавидит шоколад с мятой.

Пожалуйста, говори ей каждый день, как сильно я ее люблю. Говори ей каждый день, какая она особенная.

С любовью,

Виктория Дж. Карли.

Я проглотила сухой комок, образовавшийся в горле, и позволила слезе скатиться по щеке и упасть на руку. Я посмотрела, как мои слезы смешивались с чернилами, и снова сглотнула. Черный дождь стекал по моим рукам ручейками, и я всхлипнула.

– Макайла? – спросил Блейк, стоя в дверном проходе. Я снова всхлипнула и отвела взгляд от черного дождя.

– Никто не сказал ей, что я в порядке. Я просила ее не уходить. Я заставила ее уйти в незнании, – заплакала я.

Блейк не потянул меня на ноги, он упал на колени, и притянул меня в свои объятия. Я уткнулась лицом в изгиб его шеи и разрыдалась. Закупоренные эмоции вырвались наружу, заполняя мою душу. Я не могла остановить их, и не хотела. Я отпустила прошлое и иду вперед. Мой выбор – быть счастливой и наслаждаться каждым днем по полной; каждым подаренным днем.

Блейк крепко сжимал меня, пока его футболка не намокла от моих слез,

– Прости, – извинилась я, наконец, придя в себя и перестав вести себя как безумная. Я накрыла рукой черный дождь на другой руке. Я не пыталась спрятать его; я лишь положила руку на половинку сердца с неровными краями. Я держала сердце своей мамы.

– Я послала тебе запрос на дружбу.

– Запрос на дружбу? – спросил Блейк, держа обе мои руки.

– Да, в Facebook, – вдруг все это стало выглядеть глупо.

Блейк улыбнулся и поцеловал меня в губы,

– Я принял его, когда ты была в душе.

– Правда?

– Да, я с удовольствием буду твоим другом в Facebook. Не могу дождаться, чтобы увидеть твои посты.

– Много фоток Пи, возможно, – захихикала я.

– Мне нравится это. Что ты хочешь, Микки? Хочешь вернуться обратно в Нью-Йорк?

– А ты по-прежнему собираешься работать на Холдена?

– Не думаю. Что скажешь, если мы создадим какой-нибудь небольшой театр и будем учить детей играть на рояле?

– Правда? Мне это нравится, – согласилась я.

Я собиралась любить Блейка сильнее, чем он любил меня, и я собиралась любить Пи так, как моя сестра любила бы ее. Я собиралась позволить Грейс и Саре быть мне матерями, когда мне понадобится совет. И я собиралась стать лучшей мамой для Пи. Меня не волновало, где был бы наш дом. Блейк и Пи были моим домом. Пока они были у меня, я была дома.

Я смыла с руки черный дождь, Пи снова спала с опущенной вниз рукой, а Блейк был в моей постели. Я сложила руки на груди и улыбнулась в его объятьях, радуясь предстоящей жизни.

Я расслабилась и вздохнула, кончики моих пальцев почувствовали это первыми, и тогда я перестала дышать...

Конец.