Текст книги "Бессмертие души"

Автор книги: Джессика Уир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Эрик кивнул.

– Приемлемо.

– Тогда последнее. Мне бы хотелось, чтобы этот договор благословила Ноэль.

– Всего-навсего?

– Всего-навсего. – Бриджит опустила глаза и заправила за ухо девочки прядь смоляных волос. – Ноэль...

– Что? – пробормотала та, зарывшись лицом в шерсть Пушка.

– Как ты относишься к тому, что я буду жить с тобой и твоим дядей?

Девочка неопределенно пожала плечами.

– Я бы помогала тебе выручать Пушка из беды. Ноэль подняла голову, и ее сапфировые глаза настороженно уставились на Бриджит.

– Наверное...

– Значит, ты согласна?

– Наверное...

– Вот и отлично. Эрик откашлялся.

– Значит, решение принято?

– Принято.

– Прекрасно. – Он развернулся и зашагал к двери, с двух сторон сопровождаемый Бриджит и удрученным викарием. – Я буду ждать вашего возвращения. После чего ваш дедушка совершит церемонию. – Он сделал паузу и, стоя спиной к Бриджит, добавил: – Мисс Каррен...

– Да?

– Спасибо за то, что спасли Ноэль жизнь.

3

– Нет. Никаких разговоров. Ты не сделаешь этого ужасного шага из ложно понятого чувства долга передо мной и твоими учениками. Ты никому не поможешь, связывая себя с таким бессердечным животным, как Фаррингтон.

Облокотясь о комод, викарий следил за тем, как Бриджит укладывает свои скромные наряды в стоящую на кровати дорожную сумку.

Исполненные боли слова заставили девушку бросить свое занятие, подойти к старику и погладить его по щеке.

– Дедушка, граф вовсе не бессердечное животное. Мы оба знаем это. Если не умом, так сердцем. И мое решение продиктовало не только чувство долга. Я искренне хочу выйти замуж за лорда Фаррингтона.

– Почему? Из-за романтической детской влюбленности? Бриджит, неужели это чувство еще живет в тебе?

– Разве это странно? – Она запрокинула голову и посмотрела деду в глаза. – Вспомни, каким он был до того... до того...

– Да, до того, – мрачно повторил викарий. – Конечно, помню. Но это было много лет назад. А потом последовали трагическая смерть Лайзы и добровольное затворничество графа, куда более разрушительные, чем время. Теперь лорд Фаррингтон вовсе не тот человек, о котором ты грезила в детстве.

– Знаю. Но это только добавляет мне решимости. – Бриджит едва заметно покачала головой, прося деда помолчать. Как заставить его понять, если он не знает самого главного? Она никогда не делилась со стариком некоторыми воспоминаниями, слишком болезненными, чтобы говорить о них даже с любимым человеком, который вырастил ее. – Дедушка, прихожане проделывают несколько миль, чтобы получить твой совет и облегчить ношу, разделив ее с тобой. Почему? Потому что у тебя доброе сердце и непредвзятый ум. Пожалуйста, дедушка, отнесись ко мне так же! Викарий вздохнул:

– Попробую, дитя мое. Но это нелегко. Наверное, я слишком люблю тебя.

– Знаю. Я тоже слишком люблю тебя. И нашу церковь. Одного этого было бы достаточно, чтобы принять предложение графа. Но если бы я призналась, что мной руководит только это, я солгала бы... – Она подняла взгляд к потолку, словно советуясь с небесами, а потом посмотрела викарию в глаза. – Я понимаю твою тревогу и люблю тебя за это. Но графу плохо. И Ноэль тоже. Я нужна им. Помочь им излечиться – мой долг... Нет, – вполголоса поправилась она, – высокое предназначение. – Бриджит с любовью стиснула руки деда. – Сколько раз мы говорили о причине моего беспокойства? Сколько размышляли над тем, почему я чувствую такую пустоту внутри, словно забыла цель, ради которой родилась на свет?

Лицо викария исказилось от боли.

– Я думал, ты перестала ощущать эту пустоту, когда начала учить детей.

– Частично. Но не полностью. Нет, мне нравится учить детей, – торопливо добавила она. – Очень нравится. И я действительно нужна им. Но Нора справится с этим делом не хуже. Когда она дважды приходила в школу, дети буквально липли к ней. Она настоящая учительница и очень ответственная. Под ее руководством мои ученики достигнут многого. В то время, как Ноэль... – Голос Бриджит дрогнул под напором чувств, заполнивших душу. – Ты всегда говорил, что, когда жизнь человека становится невыносимо мрачной, Господь непременно посылает ему луч надежды. Возможно, именно такой момент настал для графа и Ноэль. Возможно, Господь позволяет мне вернуть им радость, помочь им стать родными друг другу. И может быть... может быть, пробудить в сердце лорда Фаррингтона любовь. Ноэль отчаянно нуждается в нем. Мы с тобой понимаем, что за внешностью нахального чертенка, скрывается брошенный ребенок.

– Верно. Но способен ли граф дать Ноэль то, что ей нужно? Можно ли научить любви его холодное сердце?

– Сердце лорда Фаррингтона нужно разбудить, а не научить. Дедушка, вспомни, как ты рассказывал мне о том, что граф сам растил Лайзу!

Викарий отвел взгляд и мысленно вернулся на двадцать с лишним лет назад.

– Верно... Правда, это было очень давно, – наконец пробормотал он. – Когда их родители утонули в море, Лайза была младенцем, а граф – подростком. Но лорд Фаррингтон отказался отдать сестру на воспитание, хотя желавших, взять ее было хоть отбавляй. С помощью слуг он заботился о девочке, учил ее...

– ...и любил, – закончила Бриджит. – Даже я помню это. Конечно, не с самого начала, потому что Лайза была на два года старше меня. Я помню ее лет с шести-семи. Лорд Фаррингтон привозил ее в церковь каждую неделю, бывало, еще до начала службы. Ох, с каким нетерпением я ждала их приезда! Я следила за ними с благоговением. Это были принцесса и ее страж из волшебной сказки. В лорде Фаррингтоне было все, о чем могла мечтать принцесса. Он был заботлив, предан... и так красив, что не оторвать глаз. Больше всего мне запомнилась его улыбка. Она начиналась в глазах, лишь потом достигала губ и была такой ослепительной, что могла растопить зимний снег. – Воспоминания заставили глаза Бриджит вспыхнуть. – Каждый год во время рождественской мессы он незаметно опускал подарок в карман пальто Лайзы. Она обнаруживала это только по окончании службы, начинала пищать от восторга и обнимать его, а он заливался своим чудесным рокочущим смехом... – Тут голос изменил ей.

Викарий взял внучку за подбородок и посмотрел ей в глаза.

– Твоя влюбленность в графа началась раньше, чем я думал.

– Да, пожалуй. Но влюбленность тут ни при чем. Я излагаю факты. Лорд Фаррингтон был примерным братом. Он обожал Лайзу. Такого человека не нужно учить любви.

– Бриджит, – тихо сказал викарий, – с тех пор все изменилось. Потеряв состояние, граф стал совсем другим человеком. Боюсь, эта метаморфоза необратима. Я имею в виду не только его внешность, хотя было бы достаточно и этого. Нестриженые волосы и небритое лицо – еще полбеды. Но его глаза пусты. И душа тоже. Сколько раз мы слышали о его запоях? О том, что в поместье царит мерзость запустения? Наконец, о вспышках его чудовищной ярости? Ничего удивительного, что через два месяца Лайза сбежала оттуда.

– Если она так боялась брата, то, что заставило ее вернуться? – спросила Бриджит.

– Одиночество и беременность. Ей больше некуда было податься. Она нашла убежище в Фаррингтоне и на Рождество родила там Ноэль. Судя по рассказам слуг, последовавшие за этим недели были мучительными для нее. Мучительными и полными оскорблений.

– Дедушка, Лайза умерла не в Фаррингтоне.

– Знаю. Но, что заставило ее снова бежать из поместья? Не страх ли? А вдруг граф действительно так страшен в гневе, как утверждают слуги? Не эти ли вспышки ярости заставили Лайзу бежать и в конечном счете привели ее к смерти?

– Я не верю этому. Лорд Фаррингтон никогда не причинил бы Лайзе вреда. Разве ты не видишь, с какой болью он каждый раз смотрит на Ноэль? Дедушка, это не чувство вины, это боль, невыносимая боль! И именно поэтому он не может видеть девочку! Ноэль – копия матери. Он не может примириться с потерей сестры.

– Даже если и так, Ноэль сейчас тяжелее, чем ему.

– Согласна. Ноэль видит только то, что дядя сторонится ее, но не видит его страданий. Она слишком мала, чтобы понять это. Но я могу понять. И хочу помочь. Пожалуйста, дедушка, позволь мне сделать это! В глубине души я знаю, что так нужно. Кроме того, это позволит мне раздобыть деньги, без которых приход не выживет. И эти деньги будут всегда.

Дед пригладил ей волосы.

– Дитя мое, даже если бы лорд Фаррингтон не внушал мне никаких опасений, это все равно не облегчило бы мою задачу. Ты не имеешь представления об обязанностях жены. Я никогда не готовил тебя к...

– Я знаю, что это значит, – негромко прервала его Бриджит. – Но твоя тревога напрасна. Лорд Фаррингтон ясно сказал, что ему нужна женщина, которая разделит с ним имя, но не постель.

– И все же ты красивая девушка. А граф – мужчина. – Каррен нахмурился. – Я должен был ждать этого дня и лучше подготовиться к нему. Но годы прошли незаметно. Только что ты была застенчивой маленькой девочкой и вдруг стала взрослой восемнадцатилетней девушкой, готовой начать собственную жизнь... – Он удивленно покачал головой. – Как же я ничего не заметил? Неужели некоторые джентльмены уже проявляли к тебе интерес?

– Нет, – решительно ответила Бриджит. – Во всяком случае, никто из них не вызвал моего интереса.

– Из-за лорда Фаррингтона?

– Да, – чистосердечно призналась она. Викарий умолк, гадая, почему его хваленой мудрости не присущ дар предвидения. Сейчас он был необходим ему как никогда. Разрываясь между чувством и разумом, он обратился за советом к высшим силам.

Скорее всего, его убедила не столько Божья воля, сколько умоляющее выражение лица Бриджит.

– Ладно, дитя, – неохотно сказал он. – Я обвенчаю тебя с лордом Фаррингтоном. Остается надеяться на Господа, что я поступил правильно. Иначе это плохо кончится. И для тебя, и для Ноэль.

– Ты поступил правильно! – Бриджит стиснула его в объятиях. – Спасибо, дедушка. Нужно поскорее уложить вещи и посетить трех учеников. А потом я буду, готова.

– Я буду ждать тебя в церкви. – В глазах викария блеснул намек на улыбку. – Конечно, если договор остается в силе. Граф с Ноэль уехали несколько часов назад. За это время от поместья могло не остаться камня на камне.

– В таком случае мы вернем его к жизни, – улыбнулась Бриджит.

– Вернуть к жизни человека намного труднее, чем дом.

– Верно. Но и почетнее. – Бриджит нежно поцеловала деда в щеку. – Не волнуйся, – прошептала она. – Я отправлюсь в Фаррингтон не одна. Со мной будут твои самые драгоценные дары: любовь, решимость и вера. Разве с таким оружием можно проиграть битву?

4

Через два часа уверенность Бриджит в себе подверглась первому серьезному испытанию. Перед девушкой лежало поместье Фаррингтон – тягостное свидетельство ошибочности сделанного ею выбора.

Сняв пальто, она обвела взглядом свой новый дом. Холл был пуст. Если не считать валявшегося на полу стула и дорожной сумки, наверняка принадлежавшей Ноэль. Высокий потолок, полутьма, голые стены...

Нужно будет решить, чем их заполнить.

Чтобы успокоиться, она сделала глубокий вдох и напомнила себе, что нет невыполнимых задач. Душа у Фаррингтона была. Просто она заснула, и ее требовалось пробудить.

Вот только как это сделать?

– Вы с Ноэль можете делать все, что хотите, – заявил Эрик, сунув пальто в ближайший чулан. – Как видите, дом достаточно велик. В саду тоже места хватает. Большую часть времени я провожу в своих покоях. Таким образом, можно не беспокоиться, что наши дорожки пересекутся. – Он нагнулся и взял за ручку единственную сумку Бриджит. – Я отнесу ее в вашу спальню. – С этими словами граф направился к лестнице.

– Подождите!

Плечи Эрика напряглись. Он повернулся лицом к молодой жене.

– В чем дело?

– Прежде чем вы уйдете, я хотела бы задать вам несколько вопросов. Во-первых, где моя спальня? А заодно и спальня Ноэль. Не говоря о кухне и классной комнате. – Все это время Бриджит не снимала успокаивающей ладони с плеча девочки, чувствуя и понимая состояние своей подопечной. Бедняжке пришлось терпеть несколько часов: сначала она ждала в церкви вместе с Эриком, потом присутствовала при венчании и, наконец, смирно сидела в экипаже по дороге домой. Теперь она была готова взорваться. Но если бы это случилось... О реакции Эрика можно было только догадываться.

– Милорд, я не займу у вас много времени, – промолвила Бриджит, подхватив свободной рукой сумку Ноэль. – Вы сами сказали, что дом очень велик. Если у вас нет карты, мне понадобятся некоторые пояснения.

Эрик пристально посмотрел на нее, но выражение его лица было непроницаемо.

– Ладно. – Он сделал шаг назад и забрал у Бриджит сумку Ноэль. – Следуйте за мной.

– Мы с Пушком не заходим в розовую комнату, – заявила Ноэль, когда они миновали площадку первого этажа. – Она некрасивая, и Пушок ненавидит ее. Зеленая комната ему тоже не нравится. Там полно всяких дурацких статуй, с которыми нечего делать. Только разбивать.

Единственной реакцией Эрика на слова племянницы были напрягшиеся мышцы шеи. Бриджит пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться.

Они шли по коридору, казавшемуся бесконечным.

– Больше всего я люблю голубую комнату, – продолжала Ноэль. – В ней большое окно и длинные шторы. Когда мне скучно, я спускаюсь по ним в сад.

– Во время твоего прошлого пребывания они приказали долго жить, – ледяным тоном заметил Эрик. – Ты разрезала их на лоскутки, чтобы сшить зимнее пальто для этой драной твари. – Не умеряя шага, он кивком головы указал на Пушка.

– Пушок не тварь! Он кот!

– Тем не менее, штор больше нет. Их остатки утащили другие животные. Попроси свою гувернантку купить новые. – Фаррингтон резко остановился. – Голубая спальня, – заявил он, открывая дверь и ставя на пол сумку Ноэль.

Бриджит заглянула внутрь.

– Красиво, – пробормотала она, увидев кровать под балдахином и улыбнувшись при виде широких окон, дерзко лишенных штор. – Прекрасно. Если это спальня Ноэль, тогда я займу комнату напротив.

– Нет! – с силой вырвалось у Эрика. Пораженная Бриджит отпрянула и удивленно раскрыла глаза.

– Эту комнату трогать нельзя! – рявкнул он, выходя в коридор. – Никогда! Она заперта. И так будет всегда. Ясно?

Бриджит молча кивнула.

– Вот и хорошо. Если хотите быть ближе к Ноэль, возьмите спальню рядом. – Эрик схватил девушку за локоть и подвел к следующей двери. – Надеюсь, она вам понравится. Если же нет, выбирайте любую из дюжины других. Какая-нибудь наверняка придется вам по вкусу.

Бриджит перевела дух и спросила:

– А где ваши покои?

Фаррингтон приподнял брови; гнев уступил место удивлению.

– Они в другом крыле. А что?

– Я хочу точно знать, в каких помещениях нам с Ноэль лучше не появляться, чтобы избежать вспышек гнева, свидетелями одной из которых мы только что стали.

В темных глазах Эрика что-то промелькнуло – уж не восхищение ли?

– Справедливо. Мои покои находятся в дальнем конце коридора восточного крыла. За исключением спальни, у дверей которой вы стоите, и, разумеется, моей собственной, вы можете заходить в любую комнату. – Он откашлялся. – Чувствуйте себя здесь как дома.

– Спасибо, – серьезно ответила она, изучая словно вырубленное из камня лицо Фаррингтона. – А теперь скажите мне, где кухня, и я больше не буду вас беспокоить. Мы с Ноэль и Пушком пойдем устраиваться и знакомиться друг с другом.

– Может быть, сходим в сад. Иначе Ноэль непременно разобьет ту красивую лампу на тумбочке, которую она только что отодвинула в сторону, чтобы Пушку было, где покувыркаться. Чтобы этого не случилось, мы проведем день, собирая опавшие листья. Правильно, Ноэль?

Мысль о том, что Бриджит следит за каждым ее поступком, заставила девочку вздрогнуть.

– Откуда ты знаешь, что мы делали? – спросила она, глядя на профиль гувернантки. – Ты смотрела на дядю.

– Я хитрая, – улыбнулась Бриджит и повернулась к ней лицом. – Как и ты. Согласись, было бы глупо тратить остаток замечательного осеннего дня на то, чтобы подбирать осколки той самой лампы, при свете которой я хотела почитать тебе на ночь. Согласна, фокусы Пушка очень забавны. Но стоят ли они того, чтобы ради них лишиться прогулки и чтения интересной книжки? Выбор за тобой, маленькая буря. И, конечно, за Пушком.

Глаза Ноэль стали огромными как блюдца.

– Так ты не будешь меня наказывать?

– За что? Ты ничего не сделала – по крайней мере, пока, – с видом заговорщика подмигнула Бриджит.

Ноэль медленно переставила лампу на прежнее место.

– Пушку нравится прыгать, – сообщила она, накручивая локон на палец. – Но кучи листьев он любит больше, чем лампы.

– Это я понимаю. Кувыркаться в листьях намного веселее и безопаснее. Там куда просторнее, чем на тумбочке. – Увидев улыбку Бриджит, девочка расцвела. – Если ты дашь мне минутку поговорить с твоим дядей, я обещаю помочь тебе собрать такую кучу листьев, которой ты еще никогда не видела. Она произведет впечатление даже на Пушка. Ну, что, согласна?

Ноэль энергично кивнула.

– Отлично. Я горжусь тобой, – с неподдельным удовольствием сказала Бриджит. – Это было решение взрослого, ответственного человека. Пушку повезло с хозяйкой. – Затем она повернулась к Эрику и чуть не расхохоталась, увидев его ошеломленное лицо. – Итак, милорд, где кухня?

– Что? Ах да, кухня... – Он провел рукой по своим густым волосам. – Она сразу за чуланами, которые находятся справа под лестницей. Продукты доставляют раз в месяц – так же, как уголь, дрова и все остальное, что я заказываю. Надеюсь, вы умеете готовить?

– Конечно.

– Вот и славно. Потому что я ем отдельно. Мои собственные потребности скромны. Однако я хорошо плачу посыльным. Поэтому можете заказать им все, что нужно для вас с Ноэль. Они привезут.

– Отлично. – Глаза Бриджит лукаво блеснули. – А теперь можете идти, милорд.

У Эрика слегка приподнялись уголки рта.

– Еще бы я не мог!

Он загадочно посмотрел на Бриджит, потом на племянницу, повернулся и пошел по коридору, направляясь в восточное крыло.

– Ты ему нравишься, – нараспев произнесла Ноэль.

– Что?

– Ты понравилась дяде! Бриджит сложила руки на груди.

– В самом деле? С чего ты взяла? Девочка пожала плечами.

– С того, как он смотрел на тебя. И хотя ты разозлила его, он чуть не улыбнулся, когда устраивал тебе взбычку.

– Ага... Ясно.

– Он тебе тоже нравится, правда? Бриджит печально посмотрела в спину удаляющемуся Эрику.

– Да, Ноэль. Очень.

– Как у тебя выходит не врать?

– Что? – Бриджит с новым интересом посмотрела на свою необычную воспитанницу.

– Взрослые всегда врут.

– Ну, не все. И далеко не всегда.

– Нет, ты другая, – возразила Ноэль. – Ты не врешь. Ты не говоришь со мной так, будто я глупая и ничего не понимаю. Ты не ругаешь Пушка. И меня не ненавидишь.

– Ненавидеть тебя? – От этих слов у Бриджит чуть не разорвалось сердце. – За что людям ненавидеть тебя? Ты умная, толковая и сообразительная.

Последовало еще одно пожатие плечами.

– Папа ненавидел меня. Миссис Лоули говорила, что он даже не захотел меня видеть. Она и сама меня ненавидела. И те, кто отвозил меня обратно в Фаррингтон. А дядя? Он ненавидит меня больше всех. Он никогда не держит меня здесь больше одного дня, а потом находит другую семью. Но они отвозят меня назад, и все начинается сначала. – Ноэль уставилась на мыски своих туфель. – Мама не ненавидела меня. Я видела ее портрет. Она была слишком красивая, чтобы ненавидеть меня. Но она умерла. Наверное, поэтому мне нет совокупления. – Ноэль подняла ресницы и недоуменно покачала головой: – Что такое «совокупление»?

Бриджит едва не лишилась дара речи, поняв, что девочка имела в виду.

– Искупления! Кто сказал, что тебе нет искупления?

– Миссис Лоули. Что это значит?

– Это значит, что миссис Лоули очень строго судит о людях, – выдавила Бриджит, пытаясь прийти в себя.

– А ей тоже нет совокупления?

– Искупления, Ноэль. Надеюсь, есть. Хотя сейчас я в этом не уверена.

– И ее псу тоже. Он хотел укусить Пушка, – пояснила Ноэль. – Что бы ни значило слово «совокупление», наверное, это очень плохая вещь.

Слава Богу, что Ноэль так мала, подумала девушка, с трудом удерживая смешок. Ох, с каким наслаждением Бриджит ворвалась бы в дом миссис Лоули и дала этой безмозглой дуре пощечину! И не только ей, но всем членам якобы приличных семей, в которых Ноэль прожила все свои четыре года. С этим удивительным ребенком обращались, как с никому не нужным существом. Ей давали лишь еду, одежду и крышу над головой. Слабая замена любви, заботе и одобрению...

Внезапно Бриджит поняла, что ей делать.

– Плохое это слово или хорошее, оно не имеет к тебе никакого отношения. – Она взяла Ноэль за руку и повела в голубую спальню. – Давай-ка подберем тебе подходящую одежду для прогулки.

Девушка села на корточки, открыла дорожную сумку и стала перебирать скудный гардероб ребенка. На самом деле одежда была для нее только предлогом.

– Знаешь, Ноэль, дядя вовсе не ненавидит тебя, – непринужденно сказала Бриджит. – Мне кажется, он любит тебя, но сам не знает этого. Точнее, любит куда больше, чем хочется ему самому.

Эти слова вызвали у девочки такой интерес, что она опустилась на ковер рядом с Бриджит.

– Ты о чем это? Дядя не любит меня. Он никого не любит.

– Ошибаешься. И не только в отношении себя. Твой дядя любил кого-то еще. И очень сильно.

– Кого?

– Твою маму.

– Мою маму? – Глаза Ноэль превратились в два огромных мерцающих сапфира. – Правда?

– Правда. – Бриджит выпрямилась и перестала делать вид, что рассматривает одежду. – Ты права, твоя мама была необыкновенно красивая. И ты очень на нее похожа.

– Миссис Уиллетт говорила то же самое. У Уиллеттов я жила дольше всех. Я даже нравилась миссис Уиллетт. Она говорила, что я смышленая. Но мистеру Уиллетту не нравились умные девочки. Он хотел мальчика. Они очень кричали друг на друга. Особенно когда думали, что я сплю. И миссис Уиллетт начинала плакать. А потом они отвезли меня в Фаррингтон. Когда мы ехали в карете, она и сказала, что я похожа на маму. Но она сказала это просто так. Если бы я была такая, как мама, меня не отдали бы обратно.

– Нет, – возразила Бриджит, борясь с невыносимой душевной болью. – Она сказала правду. У тебя глаза Лайзы, ее тонкий носик и подбородок. Даже волосы у тебя того же цвета – черные как ночь.

– Ты знала ее?

– Да, знала, – осторожно ответила Бриджит. – Собственно говоря, я знала и твоего дядю. Он не помнит меня, потому что я была маленькая. Но я его помню. И особенно помню то, как он любил твою маму. – Во многом это было правдой. – Бриджит взяла девочку за руку. – Милая, тебе трудно это понять. Бог свидетель, ты умнее многих взрослых, но тебе всего четыре года.

– Три года и десять месяцев. Мне будет четыре на Рождество.

Бриджит улыбнулась:

– Спасибо, что поправила. Значит, почти четыре. Ладно, попробую объяснить. Твой дядя был старшим братом твоей мамы. Он заботился о ней всю ее жизнь. Вместе с ней умерла и часть его души. Не снаружи, а внутри. Это понятно?

Ноэль кивнула.

– Я чувствовала то же самое, когда миссис Лоули унесла Пушка. Она сказала, что мне больше нельзя с ним спать, потому что он слишком грязный, и что я не должна с ним играть, потому что я уже большая. В ту ночь я плакала так сильно, что у меня заболел животик. Когда все засыпали, я тихонько спускалась вниз и вынимала Пушка из корзины с тряпками. – Она надула губы. – Но дядя не мог этого... я хочу сказать, сходить за мамой. Наверное, у него до сих пор болит животик.

– Именно. – Слезы жгли Бриджит глаза. Ресницы стали мокрыми. – Да, Ноэль, я думаю, у него до сих пор болит животик. А от всего, что напоминает о ней,– животик у него болит еще сильнее.

Последовал еще один кивок.

– В тот вечер, когда миссис Лоули унесла Пушка, служанка услышала, что я плачу, и принесла мне другую игрушку. Я не захотела ее взять, потому что она напоминала мне о Пушке. Дядя чувствует то же самое, когда видит меня?

– Думаю, да. Разница в том, что для тебя новая игрушка была чужой. А для лорда Фаррингтона, ты – часть Лайзы, оставленное ею чудесное наследство. О да, это больно. Может быть, так больно, что он не может этого вынести. Но его боль вызвана любовью, а не ненавистью. Он любит тебя, Ноэль. Просто не знает, как отделить эту любовь от боли, которая всегда приходит вместе с ней. Наша задача – помочь ему. У нас все получится. Я знаю, что получится!

Ноэль окинула Бриджит быстрым пытливым взглядом, потом резко опустила глаза и стала гладить Пушка.

– А потом ты уйдешь?

Бриджит следовало ждать этого вопроса. В данном случае это было только естественно. Ответ был под стать вопросу.

– Нет, милая, не уйду. Теперь я замужем за твоим дядей и Фаррингтон – мой дом. Я останусь здесь с тобой и Пушком.

На лице Ноэль отразилось облегчение.

– Это хорошо. – Внезапно на ее лбу появилась тонкая морщинка. – А как же твои мама и папа? Они не будут по тебе скучать?

– Они будут следить за мной в Фаррингтоне так же, как делали это до сих пор, – тихо ответила Бриджит. – Они на небе. Вместе с твоей мамой.

Ноэль подняла голову.

– Ой! А я думала, что твой папа – викарий...

– Почти, но не совсем. На самом деле он папа моего папы, то есть мой дедушка. Он растил меня так же, как твой дядя растил твою маму.

– Ты помнишь своих родителей?

– Только отца, да и то смутно. Мама умерла, когда я родилась.

– Так же, как моя мама!

В это мгновение Бриджит действительно ненавидела Лайзу за то, что та покинула это чудо. Чудо, которого не заслуживала.

– Да, Ноэль, так же. А когда мне было два года, отец погиб в перевернувшейся карете. Дедушка стал мне и папой, и мамой. Он чудесный человек. Мне очень повезло.

– Я слышала, как дядя сказал, что викарии может приходить к тебе в Фаррингтон.

– Верно. Когда вы познакомитесь поближе, – держу пари, вы с Пушком полюбите его так же, как я. – Бриджит поднялась и вынула из сумки простое свободное платье. – Кстати, о Пушке. Кажется, мы обещали ему развлечение. Переодевайся, и пойдем в сад искать подходящее место для огромной кучи листьев. А потом Пушок прыгнет в самую ее середину.

До покоев Эрика доносились взрывы смеха, вторгаясь в обитель темноты и уединения, которыми он окружал себя многие годы.

Бриджит Каррен... Черт бы побрал эту глупую девчонку, нарушившую ход его жизни! Она должна была приглядывать за Ноэль, а не осквернять святилище, которое принадлежало только ему одному!

Что их так насмешило? Ноги сами собой понесли его к окну. Эрик отодвинул тяжелую штору и выглянул наружу. Отсюда была полностью видна часть сада, окружавшая восточное крыло дома.

Долго искать не пришлось. На нижнюю ветку ближайшего дуба по очереди взбирались его племянница и молодая жена и прыгали в огромную кучу листьев, облепивших обеих с ног до головы.

Молодая жена... Эрик отпустил штору, точно обжегшись. Что за чертовщина? Чем вызваны его непонятная реакция на Бриджит Каррен и желание, не отрываясь смотреть на то, как она играет, словно ребенок? Чертовски красивый ребенок. Трепетный и одухотворенный, проказничающий с маленькой девочкой, как две капли воды похожей на Лайзу.

Тут же воскресли давно похороненные воспоминания. Воспоминания... и чувства. Все внутри сжалось.

Эрик знал, что прошлое будет пугать его – по крайней мере, до тех пор, пока Ноэль путается под ногами. Поэтому он и женился на Бриджит. Чтобы избавиться от необходимости каждый день видеть дочь Лайзы. Бриджит была самой подходящей кандидатурой на эту роль: ни с кем не связанной, неискушенной и не вызывающей никаких фальшивых ожиданий и призрачных надежд. Кроме того, Бриджит отнеслась к Ноэль так, как он себе и представить не мог.

Однако Эрик не ожидал, что она сможет вызвать в нем столь сильные эмоции. Его одолевали не только воспоминания, но и мысли о том, что могло быть.

Бриджит была лучом света в кромешном аду. Кроме того, она была его женой.

Только по названию, хмуро напомнил себе Эрик. Рассчитывать на что-то большее – безумие.

Бриджит не из числа тех дорогих куртизанок, за которыми он время от времени посылал. Ходячая невинность, не умеющая отличить физическую потребность от платонической любви. Лечь с ней в постель было бы неслыханной жестокостью.

И все же до чего хороша! Красивая, цветущая, нежная и пылкая. Была бы она пылкой в его объятиях?

Эрик приглушенно выругался и ударил кулаком в стену, отгоняя от себя мучительное видение. Разве они пара? Стоит им оказаться в постели, как это начнет угрожать не только психическому здоровью Бриджит, но и его собственному. Он уже получил то, чего хотел: гувернантку для Ноэль и покой для себя. Все остальное – бред.

Фаррингтон отошел от окна, мысленно заткнул уши и приказал себе не слышать громких криков и взрывов хохота.

Они вернулись к Эрику ночью. В кошмарном сне.

5

– Приближаются два больших праздника, – сообщила Бриджит, стоя на коленях рядом с ванной.

– Какие праздники? – Носик Ноэль, следившей за тем, как Бриджит вынимает Пушка из воды, сморщился от сосредоточенности. Девочка бережно приняла его из рук в руки и досуха вытерла полотенцем. – Пушок очень красивый, – заявила она, поднимая кота вверх и любуясь им. – Теперь даже миссис Лоули не скажет, что он грязный!

Бриджит немало удивилась вопросу Ноэль.

– Как это, «какие праздники»? Твой день рождения и Рождество. Разве ты забыла, что на носу декабрь?

Ноэль застыла на месте.

– Ноябрь начался только неделю назад...

– Да, но в конце этого месяца начнется рождественский пост. До него осталось меньше трех недель. А еще через четыре недели будет Рождество и твой день рождения. Нам придется готовиться. Печь пироги, выбирать подарки, принимать гостей...

– Пушок не любит праздников, – прервала Ноэль, завязывая ленточку на шее кота. – Ему нравится проводить их со мной. Да и дядя не пустит гостей в Фаррингтон. Сама знаешь, он ни с кем не водится.

– Слишком хорошо знаю, – вздохнула Бриджит, обескураженная тем, что до сих пор не смогла найти подхода к Эрику.

За две недели, прошедшие с ее прибытия в Фаррингтон, хозяин не сделал ни одной попытки увидеться с молодой женой. Хуже того, он не виделся и с Ноэль. Они пробовали подстеречь графа, но столкнулись с ним всего трижды, да и то случайно. Заметив их присутствие, Эрик тут же ускользал. Он вообще не заходил в их крыло. Даже тогда, когда проделки Ноэль заканчивались оглушительным грохотом, который разбудил бы и мертвого.

Бесценную китайскую вазу она использовала как молоток для игры в крокет. Целая стая фарфоровых птичек разбилась на площадке второго этажа, где девочка пыталась проверить, умеют ли они летать. Кроме того, произошло еще с полдюжины «инцидентов», сопровождавших медленное, но неуклонное превращение кошмарного ребенка в нормальную толковую девочку, которой не требуется крушить обстановку, чтобы привлечь к себе внимание. Теперь это внимание – естественный результат любви Бриджит – было ей обеспечено. Оно с успехом заменило выговоры многочисленных приемных родителей.