Текст книги "Обнаженная для любимого"

Автор книги: Джессика Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Сколь бы ни было сильно их влечение друг к другу, но такие сознательные молодые люди, как Нэйлор и Ромилли, не могли позволить себе лишнего, зная, что мать девушки мирно спит в одной из соседних спален. Поэтому, проведя время в невинных ласках, они расстались ближе к рассвету.

Ромилли направилась в свою комнату, запахнув расстегнутую рубашку пижамы, а Нэйлор с легкостью ее отпустил, будучи уверенным, что в следующий раз их встреча тет-а-тет будет более продуктивной.

С такой же легкостью Ромилли рухнула, на свою постель и безмятежно уснула, как только ее захмелевшая голова коснулась подушки.

Воскресный день молодые люди провели под впечатлением этого маленького ночного приключения. Они осторожничали, опасаясь выдать себя перед Элеонор и Льюисом, но усердствовали они напрасно, поскольку двое старших были всецело поглощены друг другом.

Воскресным вечером мужчины погрузили вещи в машину Элеонор и проводили женщин. У всех было замечательное настроение.

В совершенно ином состоянии Ромилли собиралась на работу в понедельник утром. Мама тогда поднялась пораньше, проводить дочь, что она делала не так часто.

– Ты выглядишь обеспокоенной, – сказала Ромилли, сидя за обеденным столом напротив Элеонор.

– Конечно, есть вещи, которые меня тревожат, – призналась та.

– Отец? – спросила девушка. – Если ты думаешь, что он вновь попытается тебя потревожить, то я возьму отгул и останусь дома, – предложила дочь.

– Из-за Арчера я достаточно поволновалась, пока числилась его женой, – раздраженно проговорила Элеонор. – С меня хватит, я ясно чувствую, что никогда больше не стану переживать из-за этого человека, даже если он наизнанку вывернется.

– Ты в этом уверена?

– Да, дочка. Сегодня в три часа ночи я внезапно проснулась. Меня разбудило невероятное ощущение. Я почувствовала себя свободной. Свободной от того, что довлело надо, мной все годы моего замужества. Не знаю, что именно меня исцелило. Его ли последняя абсурдная выходка или выходные, проведенные с Льюисом. Но со всей определенностью могу сказать, что Арчеру до меня больше не достучаться. Так что мои действия в отношении его станут решительными, едва он только попробует вновь появиться на горизонте.

Ромилли выслушала эту тираду Элеонор, но воздержалась от комментариев, полагая, что в матери говорит экзальтация прошедших выходных, и подозревая, что воодушевление иссякнет, как скоро поблекнут впечатления этой пары дней.

Элеонор догадалась о мыслях дочери и заверила ее тихим, но твердым голосом:

– Я чувствую в себе силу. Ту силу, которую чувствовала ты, встав перед ним и потребовав удалиться.

– Не уверена, что мной двигала в тот момент сила. Скорее страх, что может произойти непоправимое, – виновато пробормотала Ромилли. – Но что ты сделаешь, если он вновь появится?

– Найму адвоката, – твердо произнесла Элеонор.

– Адвокату нужно платить, – скептически заметила Ромилли.

– Продам машину.

– Надолго этих денег не хватит.

– Зато он поймет, что я больше не намерена идти у него на поводу и скорее соглашусь потратить деньги, отстаивая свою независимость, чем удовлетворяя его требования, – убежденно проговорила Элеонор.

– Не знаю, что из всего этого может выйти.

– Что ты предлагаешь, детка? – обратилась к ней мать.

– У меня нет разумных предложений. Должна признать, что меня его пятничный визит чрезвычайно напугал. Я не в состоянии рассуждать трезво, во всяком случае пока.

– Мне очень понятно твое состояние, дорогая. Оттого я и набралась смелости утверждать, что чувствую в себе силы противостоять Арчеру. Потому что раньше мною всегда овладевала паника и апатия, но только не теперь. Теперь я чувствую лишь негодование и. желание действовать, – объявила Элеонор.

После этого разговора Ромилли смогла заставить себя отправиться на работу.

На парковке для служащих клиники ее дожидался Джеффри Дэйвидсон. Девушка еще не успела выключить зажигание, когда он нырнул в ее машину.

Джефф с ходу приступил к своей всегдашней демагогии, но Ромилли, воодушевленная разговором с матерью, осадила его:

– Выслушайте меня внимательно, мистер Дэйвидсон, – официальным тоном сказала Ромилли, – потому что я делаю вам сейчас бесценное одолжение, от которого могла бы и воздержаться. Я предупреждаю совершенно серьезно, что, если вы не оставите своих попыток домогательства в отношении меня, моих знаний судопроизводственной практики вполне хватит, чтобы привлечь вас к ответственности. И ручаюсь, тогда штрафные санкции вам маленькими не покажутся. Мне сейчас как раз крайне необходимы деньги. И подумайте хорошенько, стоит ли из-за рядовой служащей вроде меня так рисковать своей репутацией в обществе. Вы ведь хотите далеко пойти?

– Но я не домогаюсь тебя, Ромилли! – воскликнул ошарашенный Джеффри.

– Конечно, не домогаетесь, мистер Дэйвидсон, – радостно согласилась с ним девушка. – Но то, что вы делаете каждый будний день на парковке в это самое время, можно легко причислить к домогательствам, и комиссия по этике со мной согласится. А вам это не нужно, поверьте мне.

Не произнеся больше ни слова, Джеффри как ошпаренный выскочил из машины Ромилли и посеменил ко входу в клинику. И до обеденного перерыва больше не показывался на глаза Ромилли Ферфакс.

Приехав к обеду, девушка была встречена словами Элеонор:

– У нас был посетитель.

– Льюис? – предположила Ромилли, видя сияющую улыбку на лице своей матери.

– Коллекционер, с которым я познакомилась в лондонской галерее. Ты его вряд ли помнишь, так как тогда пикировалась колкостями с Нэйлором Карделлом. А я налаживала новые контакты при поддержке Льюиса… В общем, я продала этому коллекционеру две свои работы. Он посмотрел сделанные мною в последнее время эскизы и заинтересовался. Попросил связаться с ним, когда новые полотна будут готовы.

– Поздравляю, мамочка! – воскликнула Ромилли и обняла Элеонор.

– Поздравь нас обеих, дорогая. Теперь мы при деньгах. А если так и дальше пойдет, нам не придется горевать. Я набралась наглости и заломила цену, а он, представь себе, заплатил, не моргнув. Я уже проверила чек. Этот коллекционер платежеспособен, – торжественно проговорила мама.

– Замечательно… У меня сегодня тоже есть маленькая победа, – скромно произнесла Ромилли. – Я преподала урок этикета Джеффу Дэйвидсону. Думаю, он больше не станет распространять на меня свое франтовское обаяние.

– Бедная моя овечка, – сочувственно пробормотала Элеонор и потрепала дочь по голове.

– Так это же означает много больше, чем просто удачная сделка! – с запозданием воскликнула Ромилли. – Мама, ты с триумфом вернулась в профессию!

– О триумфе говорить рано, милая. Но то, что вернулась, – это правда. И я счастлива, дорогая!

На следующее утро на парковке Джефф проскочил мимо Ромилли стрелой. Девушке доставило огромное наслаждение в холле больницы громко произнести официальное:

– Доброе утро, мистер Дэйвидсон! – и услышать в ответ неразборчивое бормотание.

Можно было считать, что на этом фланге противник деморализован.

Ближе к вечеру запищал ее сотовый. Ромилли ответила.

– Ромилли, это Нэйлор, – услышала она в трубке милый голос.

– Привет, Нэйлор, – нежно отозвалась она. Но Нэйлор не был расположен любезничать.

– Льюис в больнице, – сообщил он.

– Что с ним? – спросила Ромилли.

– Его пока обследуют, но врачи подозревают инфаркт. Я решил сначала связаться с тобой. Ты лучше знаешь, как преподносить дурные известия Элеонор. Я предполагаю, она захочет навестить Льюиса.

– Ты сомневаешься? – удивилась Ромилли. – Она отправится туда, как только я ей об этом скажу. Мой рабочий день скоро заканчивается. Диктуй адрес.

Она записала адрес под диктовку Нэйлора, после чего он спросил:

– Встретимся в больнице?

– Да, – подтвердила Ромилли.

Вернувшись домой, девушка передала Элеонор печальное известие. Та выслушала дочь сдержанно, быстро собралась и попросила ключи от машины и адрес больницы.

– Мы поедем вместе, – сказала Ромилли.

– Но тебе завтра на работу. Ты не сможешь отдохнуть, – запротестовала Элеонор.

– Не драматизируй, мама. Я поеду вместе с тобой.

Элеонор хитро посмотрела на дочь. Она не стала озвучивать своих предположений. Впрочем, если Ромилли и стремилась увидеть Нэйлора Карделла, к Льюису Селби она тоже была по-человечески неравнодушна. Элеонор это знала.

– Ты поведешь? – спросила мать и, получив утвердительный ответ, села на пассажирское сиденье.

– Как он? – взволнованно спросила Нэйлора Элеонор, позволив тому взять себя за руку.

– Подождем результаты анализов, мисс Ферфакс.

– Могу я увидеть его?

– Немножко попозже. Медсестра нас позовет. – Нэйлор усадил женщину возле себя, продолжая держать ее за руку.

Он лишь мельком взглянул на Ромилли.

Девушка видела, что за Льюиса он тревожится не меньше, чем ее мать, а возможно, даже и сильнее. Ромилли заставила себя с этим смириться и села в некотором отдалении.

Подошла медсестра. Нэйлор и Элеонор как по команде встали ей навстречу. Медсестра тихим четким голосом проговорила:

– Пока к мистеру Селби может пройти только один родственник.

Родственников в коридоре не было. Нэйлор и Элеонор озадаченно посмотрели друг на друга. Нэйлор отступил на шаг, предоставив действовать женщине.

– Я невеста мистера Селби, – решительно произнесла Элеонор.

– Подождите минутку. – Медсестра вновь удалилась.

Ромилли подошла к матери и шепотом произнесла:

– Вы помолвлены?

– Да, милая. Он просил выйти за него замуж, – тревожно нахмурившись, призналась Элеонор.

– И ты согласилась? – спросила девушка. Элеонор посмотрела на дочь и ласково улыбнулась.

– Только что, детка. Ты это слышала, – проговорила она.

Ромилли крепко обняла мать за плечи и поцеловала.

– Только не дай Льюису умереть от счастья, когда вздумаешь сказать ему о своем решении! – с шутливой строгостью предупредила девушка.

– Я ему не позволю, – проговорила Элеонор, когда медсестра, появившаяся в конце коридора, сделала ей знак рукой. – Мне пора, – сказала она дочери и направилась в палату Льюиса.

– Ты знал, что Льюис просил руки моей мамы? – радостно спросила Нэйлора Ромилли, присев рядом с ним.

– Я говорил тебе, что у этого человека все серьезно. Я не сомневался, что рано или поздно он сделает это. Он искренне полюбил Элеонор… Ты-то сама как к этому относишься? – Он пристально всмотрелся в Ромилли.

– Уверена, им будет хорошо вдвоем. С тех пор как в жизни Элеонор появился Льюис, она воспрянула. Могу поклясться, что за всю жизнь не видела ее такой, без преувеличения, счастливой… Но расскажи, как это случилось с Льюисом?

– К счастью, он был не один. Я был с ним. Предстояла одна серьезная встреча. А Льюис с утра чувствовал недомогание, общую слабость, тошноту. Я предлагал отменить встречу, но Льюис настаивал. Вдруг он почувствовал сильную боль в груди. Я вызвал «скорую». Провел встречу вместо него и тут же отправился в больницу… Ну а ты как?

– Отвадила Дэйвидсона, – хвастливо проговорила Ромилли. – Теперь он шарахается от меня, едва завидев.

– Ух ты! Какая молодец! – похвалил Нэйлор. – Терапия электрошоком?

– Нет. Все было гуманно. Я убедительно доказала, что распускать руки опасно для кошелька и карьеры.

– Должно быть, ты умеешь убеждать, – игриво предположил Нэйлор. – Тебе завтра на работу?

– Да, – ответила Ромилли в ожидании поцелуя, вместо которого услышала:

– Езжай домой. За Элеонор можешь не тревожиться, я о ней позабочусь.

– Нет, – решительно ответила Ромилли.

– Не доверяешь? – предположил мужчина.

– Доверяю, но домой не поеду… Во всяком случае, не сейчас.

– Почему? Тебя все равно не пустят к Льюису.

– Хочу еще немного побыть с тобой, – интимно прошептала Ромилли.

– И это единственная причина? – сурово спросил Нэйлор.

– Это достаточная причина, – упрямо проговорила девушка.

– Тогда я требую, чтобы ты отправлялась домой немедленно, Ромилли. Нечего тебе делать среди ночи в больнице – со мной или без меня!

– Никуда я не поеду! – пробурчала Ромилли, сердито скрестив руки на груди.

– Хорошо. Я отвезу тебя, – отчеканил Нэйлор.

Мужчина подошел к столу регистратуры и попросил дежурную медсестру, чтобы та при возможности передала мисс Ферфакс, что он вернется, как только доставит ее дочь домой. Медсестра обязалась передать.

Нэйлор взял Ромилли за руку и заставил встать с кресла. Так же спокойно игнорируя ее протесты, мужчина повел девушку на стоянку и усадил в автомобиль.

– Очень грубо, Нэйлор, – обиженно проговорила Ромилли.

– Я всего лишь слегка прикоснулся к тебе.

– Я не о физической боли, – жалобно проронила девушка.

– Так надо! – твердо сказал Нэйлор и выехал на дорогу.

– Откуда ты так хорошо знаешь, как надо и как не надо?! – гневно воскликнула Ромилли.

– Мисс Ферфакс, не устраивайте сцен. Я очень устал, – сухо произнес Нэйлор, желая устыдить распоясавшуюся пассажирку.

– Куда ты меня везешь? – обеспокоенно воскликнула Ромилли после очередного поворота.

– Ко мне. Переночуешь у меня, а утром отправишься на работу. Так я скорее смогу вернуться в больницу, а ты лучше выспишься перед работой. Обещаю, что отвезу Элеонор домой, когда она изъявит желание. Такой расклад тебя устраивает?

– Тебе интересно мое мнение, Нэйлор, или ты спросил его из вежливости? – раздраженно осведомилась Ромилли.

– Думай что хочешь.

– Но это не твой дом! – вновь воскликнула Ромилли, когда Нэйлор остановил автомобиль возле элитной многоэтажки.

– В этом доме находится моя квартира. Здесь я живу в будни, а на уикенд уезжаю в тот дом, в котором вы гостили, – объяснил ей молодой бизнесмен.

– Располагайся, – сказал Нэйлор Карделл, введя Ромилли Ферфакс в свои апартаменты.

Здесь было все: огромный холл, гостиная, столовая, кухня, спальня, кабинет, просторная ванная комната. Это то, что смогла увидеть Ромилли при беглом осмотре. Она сдержанно похвалила квартиру.

– Если захочешь что-нибудь выпить, смело пользуйся баром, – предложил ей Нэйлор.

– Благодарю, но не имею такого желания, – раздраженно парировала Ромилли, которой деспотическое поведение мужчины казалось непозволительным.

– А стоило бы, – проговорил он. – Ты такая напряженная… Пойдем, я покажу тебе, где ты будешь спать.

– Но это не гостевая комната! – воспротивилась Ромилли.

– Совершенно верно. Гостевой в этой квартире нет. Зато по средам приходящая уборщица меняет постель. Сегодня она как раз свежая, – пояснил Нэйлор.

– Но это же твоя спальня!

– Да, Ромилли. Но сегодня здесь будешь ночевать ты, а я вернусь в больницу. Ты поняла, милая? Белье, как я уже сказал, свежее.

– Забудь про белье, – бросила девушка и взволнованно посмотрела на Нэйлора. – Зачем тебе возвращаться в больницу сейчас? Мама все равно останется с Льюисом на всю ночь. Ты сможешь поехать в больницу утром.

– Я тоже подумывал об этом, – усталым голосом отозвался Нэйлор.

– Тогда тем более я не могу лечь в твоей спальне.

– Ты ляжешь там, где я сказал, Ромилли. Я постелю себе на диване в гостиной. И не спорь больше со мной, дорогая, я очень устал, – резко произнес Нэйлор, но мягко добавил: – Не спорь, раздевайся и ложись, я тебя оставлю, хоть и видел тебя голой.

Ромилли взяла Нэйлора за руку и, заглядывая в его глаза, произнесла:

– Если ты устал, то оставайся здесь… Постель большая.

– Ты сама не понимаешь, о чем говоришь, Ромилли, – нахмурился он.

– Хорошо понимаю, – заверила его девушка. – Оставайся.

– Ты решила переспать со мной? – сурово спросил Нэйлор.

– Это не обязательно. Но меня не смутит, если мы будем спать рядом, – осторожно произнесла Ромилли.

– Меня смутит, – буркнул он. – Что это ты так осмелела? Насколько я мог понять, ты девственница.

Ромилли конфузливо отвела глаза.

– Это так плохо? – спросила она.

– Ладно, уговорила, – отозвался он, достав из комода белую футболку, предложил Ромилли облачиться в нее.

Через несколько минут, когда Нэйлор уже занял одну половину кровати и целомудренно повернулся на бок, Ромилли появилась из ванной в просторной футболке Нэйлора, доходящей до середины бедер и закрывающей локти. Девушка выглядела в ней премило.

– Ложись побыстрее и выключай свет, – скомандовал Нэйлор.

Ромилли послушно нырнула под простыню и щелкнула выключателем лампы.

Она легла, как и Нэйлор, на бок, но повернулась в противоположную сторону. Однако, пролежав достаточно долго без сна в напряженной тишине, девушка повернулась на спину и уткнулась взглядом в потолок. Потом легла на другой бок и тяжело вздохнула, увидев затылок Нэйлора.

– Можно потише? – буркнул он. – Я, между прочим, пытаюсь уснуть.

Ромилли невольно усмехнулась и провела рукой по его плечу. Нэйлор раздраженно дернул плечом, желая смахнуть ее руку. Ромилли еще раз звучно прыснула смешком и, приблизившись к Нэйлору, обняла его и поцеловала в затылок.

Нэйлор повернулся к ней лицом и застенчиво улыбнулся, поцеловал девушку в кончик носа, крепко обнял. После этого они умудрились уснуть, будучи действительно усталыми.

Однако долго спать им не пришлось. Нэйлор поднялся первым и приготовил завтрак, после чего отправился будить Ромилли.

– Доброе утро, – шепнул он и поцеловал девушку в щеку.

– Который час? – спросила она, протирая глаза.

– Время завтрака, дорогая, – заверил ее мужчина.

Но Ромилли уже успела вновь задремать. Нэйлор энергично растолкал ее.

– Поднимайся, соня! – громко призвал он девушку.

Она накрыла голову его подушкой и проворчала из-под нее:

– Признайся честно, чего ты от меня хочешь?

– Ты должна мне утренний поцелуй, Ромилли. И поторопись, завтрак остывает, – сказал он, вырвав подушку из ее рук.

Ромилли воинственно вцепилась в плечи Нэйлора, с силой повалила его на лопатки, порывисто поцеловала в губы и выпорхнула из постели, победоносно глядя на него сверху вниз.

– Вот это да! – ошарашенно воскликнул он, приподнявшись на локтях. – А можешь еще раз?

– Прекрати, Нэйлор. Мы серьезные взрослые люди, – выговорила ему Ромилли, передразнивая его всегдашний назидательный тон.

Азартный огонёк вспыхнул в его глазах.

– Иди сюда, – прошептал он.

Ромилли смогла бы возразить ему, но не собственному желанию. Она послушалась.

Нэйлор запустил руки под ее футболку, затем положил девушку на постель и лег рядом.

– Нэйлор, – проговорила она, положив ладони на его щеки.

– Я хочу видеть тебя, – сказал он, приподнимая на ней футболку.

Ромилли согласно кивнула. Она позволила ему снять с нее футболку, но не смогла долго выдерживать его сосредоточенный взгляд и смущенно прикрыла грудь ладонями.

Он разнял ее руки и поцеловал девичью грудь.

Ромилли нежно обняла Нэйлора за шею.

Он собрался избавить ее от последнего предмета одежды, прильнув к ее бедрам.

– Берегись, переходишь грань, – игриво предупредила его Ромилли.

– Верно. Если мы будем продолжать так и дальше, мне, видимо, придется жениться на мисс Ферфакс? – шепотом спросил ее Нэйлор.

– Ты знаешь, как охладить пыл! – гневно воскликнула девушка.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Ромилли не стала завтракать с Нэйлором. Она поспешно собралась и, не вступая ни в какие дискуссии, поехала на работу.

Было очевидно, что Нэйлор Карделл грубо ее отверг. Все, что происходило между ними прежде, враз представилось девушке как следствие навязчивости, исходившей с ее стороны. Только теперь Ромилли уразумела, что все предпринимаемые Нэйлором ходы были направлены лишь на сближение Элеонор и Льюиса. А поскольку из этой схемы невозможно было исключить Ромилли, то он взял на себя обязанность отвлекать ее от вторжения вдела матери и босса.

Ничего более унизительного с Ромилли в жизни не происходило!

Она с радостью бы возненавидела этого коварного мужчину, если бы не казнила так саму себя.

Какой бы мужчина отказался от женщины, которая провела ночь в его постели, обнажилась по первому требованию, выказала желание? Что это было, как не намеренное стремление обидеть и проучить? Как могла она заблуждаться настолько? Что заставило ее думать, будто Нэйлор Карделл неравнодушен к ней? И главное, что теперь ей делать?

Ромилли велела себе не терять голову. Девушка решила, что не станет больше ничего предпринимать вообще. Она предоставит Нэйлору распутывать его собственную паутину. И не покажет никакого отношения к нему: ни любви, ни ненависти, ни уважения, ни безразличия, ни презрения. Эта история останется законченной там, где Ромилли поставила точку.

Вскоре ей позвонила Элеонор. Ромилли беседовала с матерью, как ни в чем не бывало. Мама рассказала, как чувствует себя Льюис Селби. И еще обратилась к дочери с необычной просьбой:

– У Льюиса был инфаркт средней тяжести, так сказал его лечащий врач. Он еще побудет некоторое время в больнице, после чего его выпишут домой. Поправка займет длительное время, и мне не хотелось бы оставлять его одного. И поэтому, милая, я прошу твоего позволения перевезти Льюиса к нам, когда его выпишут.

– Конечно же, мама. Зачем ты спрашиваешь? Это твой дом. Ты в нем хозяйка, – проговорила Ромилли.

– Ты ведь понимаешь, дочка, что это не каприз?

– Тебе не нужно ничего объяснять, мамочка. Ты поступаешь правильно. Вы необходимы друг другу. Я все понимаю..

Ромилли положила трубку.

«Мне… придется жениться на мисс Ферфакс», – вновь прозвучало в ее голове. «Придется»!

Быть может, он просто неудачно пошутил и сам сожалеет об этом? Возможно, она сознательно негативно истолковала его слова, чтобы иметь повод разорвать с Нэйлором отношения прежде, чем они зайдут слишком далеко. Или же Ромилли недооценивает его щепетильность в интимных отношениях, полагая, что все мужчины с легкостью переходят грань от друга к любовнику?

Так или иначе, но ей вновь захотелось увидеть этого возмутителя собственного спокойствия. Впрочем, она тотчас же устыдилась этого желания.

Сколько унижений должна претерпеть женщина, прежде чем одумается и прервет отношения? Чему должен был научить ее грустный пример Элеонор? Почему она была так принципиальна с Джеффом и ему подобными и так бесхарактерна с Нэйлором Карделлом? И как вообще одному человеку удается обрести власть над-другим? Уж не потому ли это становится возможным, что она, Ромилли, сама хочет, чтобы над нею властвовали?

Девушка не могла дождаться окончания рабочего дня, который казался невероятно долгим. Она надеялась, что, оставшись в привычной домашней обстановке, забудет о существовании такого человека, как Нэйлор Карделл, забудет обо всем, что происходило этой ночью и этим утром.

До выходных Элеонор почти не появлялась дома, а заезжала на короткое время, чтобы немного поспать, принять душ, переодеться и прихватить с собой что-нибудь из вещей. Она предпочла пользоваться загородными электричками и подземкой, чтобы не терять время в пробках, и потому вернула машину Ромилли.

В те короткие часы, когда Ромилли видела свою мать, она не узнавала ее. Это была совершенно другая женщина, нежели та, какой она знала Элеонор всю свою жизнь.

Мать была собранна и решительна. Все страхи, все сомнения отступили. Ромилли не могла нарадоваться на эти перемены.

Элеонор и внешне преобразилась, она стала подобраннее, улыбчивее, тверже и приятнее в общении. Если и прежде она неизменно вызывала симпатию, то теперь окружающие просто восхищались ею.

В пятницу, субботу и воскресенье она почти не покидала своего нареченного. А в воскресенье вечером попросила Ромилли заехать за ней в больницу.

Мать сидела рядом с дочерью на пассажирском сиденье смертельно усталая, но удивительно спокойная.

Она сказала:

– Завтра Льюиса выписывают, и я привезу его домой.

– Он уже в порядке?

– Кто говорит о порядке, доченька? Но он может продолжать лечение дома, – объяснила мать, а чуть погодя добавила: – Это и хорошо и плохо.

– Что же тут плохого? – удивилась Ромилли.

– У меня нет навыков медсестры, милая. Инфаркт случился менее недели назад, и теперь он настаивает, чтобы его выписали, и это под мою-то ответственность!

– Если бы он явно не пошел на поправку, его бы не выписали даже под ответственность профессионального кардиолога. Осторожность – хорошо, паника – плохо, – уверенно проговорила дочь. – У тебя будут все врачебные предписания, останется только строго им следовать.

– Спасибо, милая. Всегда восхищалась твоей способностью ободрить меня в тяжелую минуту. Я стольким тебе обязана, девочка моя. Последние годы ты только тем и занимаешься, что опекаешь меня. Но обещаю, что скоро это закончится, ты сможешь вернуться к учебе, жить своей личной' жизнью.

– Когда ты так говоришь, мама, мне неловко, – смущенно произнесла Ромилли.

– Я уже обсудила все с Нэйлором. Он обещал помочь мне с перевозом Льюиса из больницы к нам. Он такой чуткий, просто удивительно! – восторженно сообщила мама.

– Не понимаю, для чего привлекать к этому Нэйлора? – раздраженно бросила Ромилли. – Он свою роль отыграл, если, конечно, вы с Льюисом не собираетесь усыновить его.

– О чем ты, дочка?! – изумленно воскликнула мать.

– О том, что ты приняла предложение Льюиса, теперь вы жених и невеста, а скоро станете мужем и женой. А я твоя дочь, следовательно, стану его приемной дочерью. А Нэйлор как был посторонним, так и останется. Я считаю, что с этого момента все свои проблемы мы должны решать внутрисемейно. Возможности для этого у нас есть. Нэйлор свою миссию выполнил.

– Ты сердишься на него, милая?

– Мне не на что сердиться. Просто, пока он устраивал счастье своего босса, был вынужден играть со мной. Теперь в этом больше нет надобности. У Нэйлора Карделла очень ответственная и напряженная работа, и он тоже имеет право на отдых и личную жизнь, – аргументировала Ромилли.

– Ты права, детка. Я как-то совсем перестала думать о таких вещах. Понимаю, как это эгоистично. Ведь из-за случившегося инфаркта Льюис уже окончательно решил отказаться от своего поста в пользу Нэйлора, – сообщила Элеонор.

– Льюис выходит в отставку? – искренне изумилась девушка.

– Да, на днях он сообщил мне об этом, – подтвердила мать.

– Тем более не стоит привлекать к решению семейных проблем мистера Карделла. У него теперь и без нас забот хватает! – подытожила Ромилли.

– Я несколько раз видела Нэйлора на этой неделе. Он ненадолго забегал к Льюису. Сегодня он сказал, что очень сожалеет, что не может уделять тебе время.

– Мама, могу я тоже попросить тебя об одном одолжении? – осторожно поинтересовалась дочь.

– Конечно, милая.

– Никогда ни с кем меня не своди, – жестко проговорила Ромилли.

– Я не свожу.

– Вот и хорошо. Потому что мне такие кавалеры не нужны, – добавила девушка.

– А что между вами произошло, могу я узнать?

– К счастью, ничего не произошло.

– Я хочу украсить цветами комнату Льюиса, – сообщила Элеонор дочери в понедельник, когда та приехала пообедать.

– Постараюсь освободиться сегодня пораньше, и мы поедем за ним в больницу, – сказала Ромилли, собираясь вернуться на работу.

– Мне кажется, вы с Льюисом поладите, – предположила Элеонор.

– Мамочка, да мы уже ладим! Разве нет?

Когда же Ромилли вернулась домой в начале шестого, она увидела припаркованный у самого входа автомобиль Нэйлора. Девушка невольно нахмурилась, вынужденная обходить его. Задняя дверца автомобиля была распахнута, и Ромилли предположила, что Нэйлор Карделл уже привез Льюиса. Девушка с размаху захлопнула дверцу и вошла в дом.

Догадываясь, что все толпятся в комнате, приготовленной для больного, Ромилли, желая остаться незамеченной, прошла на кухню. Она тихо сделала себе кофе и села в кресло, поставив чашку на маленький кофейный столик.

Девушка расслабленно откинула голову на спинку кресла и прикрыла глаза.

Услышав, что кто-то вошел, она приоткрыла один глаз и увидела Нэйлора, который, не обратив на нее внимания, подошел к буфету, достал чашку и налил в нее из чайника воды. Затем он резко обернулся будто наконец почувствовал ее присутствие.

– При исполнении? – насмешливо спросила его Ромилли, когда их взгляды встретились.

– Льюису нужно выпить лекарство, – сконфуженно объяснил Нэйлор.

– М-да… Без тебя бы мы точно не справились. Кто еще так самоотверженно нальет в чашку воды?! Забегай почаще, когда он станет рядовым пенсионером. Хотя вряд ли стоит этого ожидать. Ты же станешь председателем правления, крайне занятым человеком!

– Твои намеки оскорбительны, Ромилли, – упрекнул ее Нэйлор.

– Твои поступки оскорбительны, – парировала она.

Нэйлор Карделл стиснул зубы и вышел из кухни.

Ромилли вновь закрыла глаза, чувствуя, как настойчиво подступают слезы. Щеки девушки пылали. Ее гнев был беспределен. Она мысленно ругала себя, ругала весь свет. Ей казалось, что, не будь она такой желчной, все, включая Нэйлора, относились бы к ней иначе.

Ромилли допила кофе, поднялась и прошла в комнату Льюиса, где собрались все. Она поприветствовала нового жильца, обнялась с ним по-родственному, поцеловала маму, которая сияла счастьем, проигнорировала Нэйлора, как и планировала. Лишь когда Льюис дал всем понять, что ему вес нравится и он счастлив быть в доме Элеонор, Ромилли приблизилась к Нэйлору и процедила:

– Тебе незачем оставаться на ужин, даже если будут уговаривать. Миссия выполнена, агент.

Закрыв за ним дверь, Ромилли решила, что никогда больше не увидит этого человека в своем доме. Она искренне надеялась на это.

Льюис Селби ежедневно связывался по телефону со своим преемником. Нэйлору Карделлу еще предстояло официально утвердиться в должности председателя правления, но и как исполняющий обязанности он крепко взял бразды правления в свои руки. То, что Льюис звонил ему, было скорее вызвано привычкой мистера Селби быть в курсе дела, нежели имело практический смысл. Нэйлор Карделл в новой роли нуждался в Льюисе Селби гораздо меньше, чем Льюис Селби нуждался в этом молодом человеке.

– Нэйлор отказывается приезжать. Интересно было бы знать, почему? Ты не в курсе, дочка? – спросила у Ромилли однажды за семейным столом Элеонор.

– Мне это неизвестно, мама. Да и что ему делать в нашем хосписе? – раздраженно бросила Ромилли.

– Как ты можешь так говорить, Ромилли?! Постыдись! – осадила ее мать.

– Говорю, что думаю, – упрямо произнесла девушка.

– Что дурного тебе сделал этот молодой человек?

– У него сейчас много работы, – откашлявшись, объяснил Льюис Селби. – Я созванивался с ним сегодня. Он действительно очень занят.

– Конечно, возможности же человеческие не беспредельны, – едко заметила Ромилли. – Невозможно быть карьеристом и мировым парнем одновременно.

Элеонор нахмурилась, но промолчала.

– Ромилли, ты недостаточно хорошо знаешь Нэйлора, – осторожно проговорил Льюис.

– А вы уверены, что знаете его достаточно хорошо?

– Могу поклясться, что да, – твердо произнес Льюис Селби.

– В таком случае приходится признать, что я совершенно не разбираюсь в людях! – подытожила Ромилли. – Давайте поговорим о свадьбе. Полагаю, на этот счет мы добьемся единодушия, – предложила она.

– Свадьба уже скоро, – сообщила Элеонор. – Но я до сих пор не видела дом Льюиса.