Текст книги "Дружба — и больше ничего?"

Автор книги: Джессика Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Я была в другой комнате, – отозвалась Джазлин, чувствуя, что краснеет. Если Холден ничего не знает – а судя по всему, так и есть, – придется признаться.

– Что-то не так? – поинтересовался Холден.

– Я… э…

– Ну-ну, – подбодрил ее Холден.

– Я… не такая уж я хорошая подруга, как ты думаешь! – выдавила она.

– Не тяни, Джазлин.

– Помнишь наш разговор в прошлое воскресенье?

– Напомни, пожалуйста, о чем речь, – попросил он.

– Ну тот разговор… когда я объяснила тебе… э-э… что я сказала Дэвиду Масгроуву?

– Не хочешь ли ты сказать, что передумала и собираешься встречаться с ним и дальше? – ледяным тоном поинтересовался Холден. Куда девалась вся его доброта!

– Нет, что ты! Конечно, нет! Но…

– Но что?

– Ну, помнишь, ты тогда сказал… – Боже, она опять краснеет! – Ты разрешил мне говорить твоим… поклонницам, что… что…

– Да, помню.

Кажется, в его голосе послышалось беспокойство. Джазлин глубоко вдохнула, словно собираясь прыгать в воду. Назад пути не было.

– Я так и сделала! – с отчаянной смелостью объявила она.

– Что ты сделала?

– Тебе позвонила женщина, спросила, кто я такая и…

– И ты сказала, что ты моя подружка? – Холден все понял с полуслова. И голос его, кажется, звучал не слишком гневно.

– Ты не сердишься? – воскликнула она.

Наступило молчание. Затем в трубке раздался голос Холдена:

– Маленькая моя Джазлин, как можно на тебя сердиться?

Джазлин почувствовала, что сейчас разрыдается.

– Это еще… – пробормотала она, давясь словами, – еще не все.

– О боже мой, что же там еще?

– Я не знаю, кто она такая, – предварила объяснение Джазлин. – А ты знаешь? – Ее снова кольнула ревность.

– Выясню, – помолчав, ответил Холден. Ревность сжала сердце острыми когтями.

– И еще я сказала ей, что живу здесь! – в отчаянии воскликнула Джазлин.

Тишина. Мертвая, зловещая тишина.

– Ты… ты очень злишься?

Холден не ответил. Вместо этого произнес задумчиво, словно обращаясь к самому себе:

– Интересно знать, зачем ты это сделала?

Затем, что умирала от ревности, вот зачем! Но эту правду Джазлин не открыла бы ему даже под пыткой.

К счастью, Холден не стал развивать эту тему.

– Милая Джазлин, ты делаешь мою жизнь все интереснее и интереснее! Скажи, пожалуйста, а мне это нравится?

– Думаю, ты просто счастлив! – ответила она.

– Вот на этой радостной ноте позволь попрощаться с тобой и вернуться к делам, – сказал Холден. – До свидания, дорогая моя сожительница!

– До свидания! – попрощалась Джазлин и, положив трубку, прошептала: – До свидания, милый!

Следующие минут десять Джазлин пребывала в эйфории. На лице ее блуждала счастливая улыбка, снова и снова она перебирала в памяти каждое слово этого чудесного разговора. И вдруг вспомнила – о Боже, она ведь ни слова не сказала о звонке отца! Как она могла забыть?

Улыбка исчезла с ее лица. Нельзя было молчать об этом! Очевидно, Холден еще ничего не знает: если бы известие дошло до него, едва ли он разговаривал бы с ней так ласково!

Глава седьмая

С этой мыслью Джазлин легла в постель, с ней же и проснулась утром. Она спустилась в гостиную. Миссис Уильямс уже пришла и возилась на кухне.

– Я думала, у вас сегодня выходной! – удивилась Джазлин, заметив на плите закипающий чайник.

– Вот только завтрак вам приготовлю, а потом…

Минут пятнадцать девушка болтала с экономкой, а когда та ушла, решила прогуляться.

Джазлин вышла на прогулку гораздо позже обычного. Сколько раз она гуляла по этому пляжу рука об руку с Холденом! Ей вспомнилось, как в первое же утро по его приезде оба они бросились в воду одетыми, и Джазлин, поморщившись, обругала себя за ребячество. Вспомнился и другой Холден – элегантный, утонченный, в великолепном вечернем костюме. Каким он бывал разным – и как она любила его!

Она шла, опустив голову и глядя себе под ноги. Но вдруг подняла глаза, и сердце ее отчаянно забилось. Кто-то шел ей навстречу! Шел по тропинке, ведущей от «Песчаного берега»!

Джазлин судорожно сглотнула, ей стало трудно дышать. Господи! Неужели Холден? Он подошел и долго молча смотрел на нее.

– Миссис Уильямс сегодня весь день не будет, – заговорил он наконец, – вот я и подумал: не составить ли тебе компанию?

Джазлин поспешно отвела взгляд, чтобы Холден не прочел в нем изумления. Голос его звучал точь-в-точь как по телефону – дружески и ласково.

– К-когда ты приехал? – спросила она, как только к ней вернулась способность говорить.

– Только что, – ответил он. – Как поживаешь?

– Отлично, – ответила она. Метнула на него быстрый взгляд и повторила: – Отлично.

Холден улыбнулся, и Джазлин почувствовала: еще секунда – и она умрет от любви.

– Не желает ли моя «сожительница» чашечку кофе? – поинтересовался он.

– Сейчас?

Вместо ответа Холден взял ее под руку и повел к дому.

– Ты выяснил, что за женщина звонила? – спросила она.

– Выяснил, – коротко ответил он.

– Она очень рассердилась? – прошептала Джазлин. Сердце ее разрывалось от любви и ревности, но она чувствовала, что должна знать все.

Холден усмехнулся.

– Мы распрощались.

– Прости, – пробормотала Джазлин.

– За что же? – спокойно отозвался он.

И Джазлин снова забыла обо всем, кроме того, что Холден рядом. Миссис Уильямс не вернется до вечера, а значит, они проведут вместе целый день. Какое счастье! Она готова была благодарить небеса за каждую минуту, прожитую рядом с Холденом.

Уже входя в дом, Джазлин напомнила себе об осторожности. Сейчас она в таком состоянии, что запросто может сболтнуть лишнее. Если Холден догадается… если хоть смутно заподозрит, что она к нему неравнодушна – о, этого она не переживет!

– А теперь кофе! – объявила она, войдя на кухню, и, повернувшись к Холдену спиной, занялась приготовлением его любимого напитка.

– Тебе помочь? – предложил он.

Джазлин рассмеялась.

– Сиди уж, не изменяй старым привычкам!

– Обожаю твой острый язычок!

Джазлин чуть было не ответила: «А я обожаю тебя», но вовремя спохватилась. Надо следить за собой. В ее нынешнем настроении подобная шутливая фраза может прозвучать чересчур искренне.

Только когда они уселись в кабинете друг напротив друга, поставив на стол поднос с двумя дымящимися чашками, Джазлин осмелилась посмотреть на него.

– Ты выглядишь усталым. Много работы?

– А я вообще очень деловой человек, – ответил он серьезно, но в глазах заплясали веселые искорки.

– Слишком деловой! – упрекнула его Джазлин. Боже, разговаривает с ним словно заботливая бабушка! – А может быть, устал от развлечений? – Снова в сердце кольнула ревность.

– Мадам, вы оскорбляете меня такими легкомысленными предположениями! – высокопарно ответил Холден, и оба расхохотались.

Как же я его люблю! – думала Джазлин. Какое счастье видеть его, слышать голос, просто быть с ним рядом… Но тут улыбка ее погасла – она вспомнила.

– Э-э… ты когда в последний раз разговаривал с Грейс? – Она не хотела об этом спрашивать, но понимала, что так или иначе тяжелого разговора не избежать.

– Вчера по телефону, – ответил он. Только это, ничего более, но смешливые искорки пропали из глаз.

– Так ты знаешь?

– Что твой отец собирается на ней жениться?

– Да, и она вообще-то согласна! – выпалила Джазлин.

– А я разве сказал, что против?

– Ты сказал… – Джазлин оборвала себя. Она не хотела ссориться с Холденом, да если бы и захотела, не смогла бы. – Поругаемся сейчас или отложим на потом?

– А ты непременно хочешь со мной ругаться?

– У меня предчувствие, что иначе не получится, – вздохнула Джазлин.

– Ты просто напрашиваешься на то, чтобы тебя отшлепали. – Он секунду помолчал. – Или поцеловали!

Хорошо бы!

– Лучше уж отшлепай, – пожала плечами Джазлин, затем заговорила серьезно и взволнованно: – Серьезно, Холден, по-моему, они просто созданы друг для друга!

– Откуда ты знаешь?

– Я знаю отца. Верно, за плечами у него пара неудачных браков, и я не снимаю с него вины – я ведь была всему этому свидетельницей и помню, что творилось у нас в доме…

– Они сломали тебе жизнь! – вдруг гневно прервал ее Холден.

– Кто? – изумленно переспросила она.

– Твой отец, его женщины. Они…

– Знаешь, гарема у него не было! – взорвалась Джазлин.

– Зато была ответственность за судьбу нежного, ранимого ребенка! – сердито ответил Холден. – Ты хоть понимаешь, что он с тобой сделал?

– Ничего он не сделал…

– Все эти скоропалительные свадьбы, разводы, ссоры, скандалы у тебя на глазах совершили непоправимое: ты разучилась доверять людям, – снова перебил ее Холден.

– Неправда! – горячо воскликнула Джазлин, вскочив на ноги.

– Так ты изменила своим убеждениям и готова выйти замуж? – Он тоже встал и, обогнув стол, подошел к ней.

В этот миг Джазлин его ненавидела. Любая девушка бросилась бы наутек, но Джазлин Палмер была сделана из другого теста.

– Нет, – прошептала она, глядя в пол, чувствуя себя несчастной, как никогда в жизни.

– Джазлин, милая! Иди ко мне!

Холден протянул руки. Сердце Джазлин заколотилось, но она не двинулась с места.

Как будто ее неподвижность могла что-то изменить! Он сделал шаг вперед – больше и не требовалось, – и Джазлин ощутила себя в кольце могучих рук. Она боролась до последнего. Но…

Против собственной воли Джазлин прижалась к нему и положила голову на сильное мужское плечо. Она не хотела спорить. А по правде сказать, оказавшись в его объятиях, почти забыла, о чем шел спор. Все куда-то исчезло, не осталось ничего, кроме счастья.

Джазлин ощутила, как Холден легко поцеловал ее в макушку. Она разрывалась на части: рассудок приказывал немедленно отступить на безопасное расстояние, сердце же требовало остаться на месте. Джазлин неуверенно пошевелилась – и чары рассеялись.

– Пойдем искупаемся? – спросил он вдруг.

Джазлин изумленно заморгала. Идти купаться? Но тут же сообразила, что Холден – милый, милый Холден, – увидев, что этот разговор ее расстроил, решил дать ей возможность прийти в себя.

– Ах ты… – произнесла она растроганно, – поросенок!

– Знаю. – Лицо его осветилось широкой улыбкой. – А теперь пойдем окунемся!

Найдется ли на свете второй такой человек?!

– Подожди пять минут! – крикнула Джазлин и взлетела по лестнице в свою комнату.

Противоречивые побуждения разрывали ее на части, восторг мешался со странной робостью. Больше всего на свете ей хотелось отправиться купаться с Холденом, но внутренний голос твердил, что лучше держаться от него подальше.

Но завтра они с Холденом расстанутся и встретятся вновь только на свадьбе Грейс… Эта мысль заставила Джазлин поспешно надеть купальник. Внезапно почувствовав себя слабой и уязвимой, она сменила обычное бикини на цельный купальный костюм.

Вооружившись большим пушистым полотенцем, Джазлин сбежала вниз, где уже ждал Холден. Он тоже переоделся, девушка поспешно отвела взгляд, не желая глазеть на широкую мужскую грудь. Холден был не столь робок. Джазлин заметила, что он не сводит взгляда с ее стройных ног, и почему-то у нее перехватило дыхание.

– Быстро ты переодеваешься, – заметила она.

– А у тебя потрясающие ноги, – ответил он.

– Не жалуюсь, – усмехнулась Джазлин, и они вышли из дома.

По обоюдному молчаливому согласию ни он, ни она не заговаривали больше о свадьбе родных.

Они плавали и ныряли до посинения, а потом загорали, пока Холден не заметил, что Джазлин обгорит, если еще хоть минуту проведет на солнце. Джазлин не хотелось возвращаться, но с Холденом она готова была идти куда угодно.

– Ты просто мечтаешь об обеде! – шутливо упрекнула она его.

– Кстати, хорошая мысль, – согласился Холден.

Вернувшись в дом, они разошлись по своим спальням. Джазлин слышала, как за Холденом закрылась дверь, а вскоре после этого послышался шум воды в душе. Выскользнув из купальника, она и сама отправилась в ванну.

Высушив волосы феном и тщательно расчесав, она надела легкие брюки и тенниску и спустилась в кухню.

Она застыла в дверях, когда увидела Холдена со сковородкой у плиты!

– Ты готовишь?! – выдохнула она.

– Как ты относишься к сандвичам с поджаренным беконом и мороженому? – поинтересовался он.

– Великолепно!

– Тогда разрешаю накрыть на стол, – милостиво объявил Холден.

Никогда еще Джазлин не пробовала такой вкусной еды! При одном взгляде на сандвичи у нее слюнки потекли, а мороженое так и таяло во рту. И это притом, что Холден готовил обед едва ли не первый раз в жизни. Что тут можно сказать? Одно слово – любовь!

За обедом они болтали обо всем и ни о чем, смеясь и поддразнивая друг друга. Потом спорили, кому мыть посуду, и сошлись на том, что Джазлин будет мыть, а Холден вытирать. И с каждой секундой Джазлин все сильнее ощущала опасность – опасность, что она, не выдержав, откроет Холдену всю глубину и силу своих чувств.

– Вот, кажется, и все. Теперь пойду выстираю купальник.

И ушла. Сегодня у Холдена выходной. Несмотря на готовность доброго хозяина составить ей компанию, Джазлин не сомневалась, что с гораздо большим удовольствием он проведет свободное время в одиночестве.

Она выстирала и прополоскала купальник, почистила зубы и принялась размышлять, чем бы еще заняться. Джазлин подошла к окну и стала любоваться прекрасным морским пейзажем.

Какое-то движение внизу привлекло ее внимание. Приглядевшись, Джазлин ощутила облегчение и вместе с тем разочарование – Холден направлялся к морю. Очевидно, вышел на прогулку по своему обычному маршруту. Как хотела бы она идти сейчас рука об руку с ним!

Однако Джазлин переоделась в бикини, сверху натянула шорты, перекинула через плечо покрывало и вышла из дому, направляясь на свое любимое место – в дюны.

Только дойдя до берега, она обнаружила, что забыла зонтик от солнца. Ничего удивительного, ведь мысли ее были заняты совсем другим. Вздохнув, Джазлин расстелила покрывало в тени, устроилась поудобнее, и раскрыла книгу.

Полчаса спустя она бросила делать вид, что читает. За это время она перевернула едва ли две страницы и перечитывала каждый абзац с такой тщательностью, что могла бы выучить его наизусть, однако не помнила из прочитанного ни слова.

Будущее без Холдена представлялось тусклым и мрачным. И все же она не жалела, что встретилась с ним. Холден Хэтуэй – необыкновенный человек! Когда он заметил, что Джазлин несчастна, то заключил ее в объятия и постарался утешить.

Как она хотела вновь ощутить это счастье, покой, гармонию – все то, что она чувствовала лишь в объятиях Холдена…

Джазлин оборвала свои размышления, услышав звук приближающихся шагов. Мгновение спустя, появился Холден.

– Хочешь побыть в одиночестве? – спросил он.

– С удовольствием разделю свое одиночество с тобой, – пригласила она, и Холден присел рядом на покрывало.

Запрокинув голову, Джазлин с показным интересом следила за птицей, парящей высоко в небесах.

– Чайки просто великолепны, правда? – заговорила она, вдруг почувствовав, что должна хоть что-нибудь сказать.

– Какое царственное величие в размахе крыльев! – в тон ей ответил Холден, и Джазлин показалось, что он, догадываясь о ее состоянии, просто над ней подшучивает. Надо срочно менять тему.

– Хорошо погулял?

Едва произнеся эти слова, Джазлин мысленно выругала себя за тупость. Осталось только добавить: «Я следила за тобой из окна»!

– Настоящий друг составил бы мне компанию, – откликнулся Холден и растянулся на покрывале.

Джазлин последовала его примеру – легла и закрыла глаза. Как же она его любит! И сам собой сорвался с губ новый опасный вопрос:

– А у тебя много подруг? То есть… я не это имею в виду… ты все равно бы мне не сказал… я хочу сказать, женщин вроде меня… э-э… – она уже жалела, что начала этот разговор, – с которыми вы просто друзья?

Она полагала, что Холден не станет отвечать, но не успела даже смутиться по поводу своего бестактного вопроса, как он заговорил:

– Милая моя Джазлин, мне еще не встречались в жизни женщины «вроде тебя».

– Это комплимент или наоборот?

– Ты как солнышко в дождливый день! – просто ответил он.

Джазлин ощутила, как внутри что-то тает и растекается сладким киселем.

– Опять ты заговариваешь меня комплиментами! – рассмеялась она и схватила книгу, не в силах больше продолжать этот опасный диалог. Но тут же отбросила ее. Времени оставалось совсем мало, и Джазлин не желала тратить его попусту. – Но приятельниц у тебя, конечно, много?

Язык ее, похоже, начал самостоятельную жизнь, приказам мозга он больше не подчинялся.

– Не сосчитать! – лениво протянул он.

В сердце Джазлин вспыхнул было огонек ревности, но тут же погас, когда Холден добавил шутливо:

– Впрочем, в последнее время их стало поменьше. Ведь женщины любят молодых.

Джазлин села и посмотрела на Холдена. Он лежал с закрытыми глазами, и, наверно, это придало ей смелости.

– А ты, значит, уже старичок? – промурлыкала она. – Что-то по тебе не заметно!

Холден открыл глаза.

– Осторожнее, Джазлин, ты напрашиваешься на неприятности, – загадочно предупредил он.

– А сколько тебе лет? – спросила она.

– Тридцать шесть, – ответил он и, повернувшись на бок, пристально посмотрел ей в лицо. – Это для тебя не слишком много?

Ну вот еще!

– Обожаю тридцатишестилетних мужчин! – рассмеялась Джазлин, почувствовав, что краснеет. – А как ты думаешь, – поспешила она спросить, – мы еще будем друзьями, когда мне исполнится тридцать шесть?

– Торжественно обязуюсь отметить твое тридцатишестилетие роскошным ужином! – немедленно пообещал он.

Джазлин рассмеялась. Как здорово!

– Вечно вы, мужчины, даете невыполнимые обещания! – усмехнулась она.

– А у вас, женщин, совсем нет сердца! – упрекнул он.

На миг они замолчали, глядя друг другу в глаза, и Джазлин ощутила повисшее в воздухе напряжение. Но вот Холден отвел взгляд, и Джазлин поняла, что это ей показалось, ибо голос его звучал как никогда обыденно:

– Где у тебя крем от загара? Давай-ка натру тебе плечи, иначе сгоришь.

В самом деле, солнце переместилось, а Джазлин совсем забыла, что собиралась лежать в тени. И, честно говоря, забыла не только об этом.

– У меня нет с собой крема, – ответила она, радуясь, что оказалась такой растяпой. Ведь стоит Холдену хоть пальцем дотронуться до ее обнаженных плеч, она не выдержит и бросится к нему в объятия! – Пойду-ка лучше домой, – добавила она неохотно.

– Не надо, – ответил Холден.

У него, как видно, на все был готов ответ, но следующие его действия немало удивили девушку. Холден расстегнул и стащил с себя рубашку – ах, как мечтала она прикоснуться к его обнаженной груди!

– Что ты делаешь? – спросила она дрогнувшим голосом.

Вместо ответа Холден накинул рубашку ей на плечи.

– Ч-что… зачем? – еле слышно бормотала Джазлин, едва не лишаясь сознания от наплыва эмоций и чувственных ощущений.

– У тебя кожа нежнее моей.

Он улыбался, но и с ним творилось что-то неладное. Джазлин ясно это видела и на этот раз была уверена, что не ошибается. Он хотел застегнуть рубашку у нее под горлом, но едва дотронулся рукой до нежной девичьей кожи – и словно электрический разряд пробежал между ними.

– Джазлин! Джазлин! – простонал он. Руки его скользнули под рубашку и крепко сжали ее плечи.

Он сжимал ее до боли, словно отчаянно пытался вернуть самообладание. Но Джазлин не хотела, чтобы Холден владел собой. Она хотела таять в его объятиях. Жаждала поцелуя. Хоть одного – чтобы было о чем вспоминать долгими, долгими одинокими ночами.

– Я хочу… – выдохнула она.

– Чего? – Он смотрел в ее огромные фиалковые глаза. – Чего ты хочешь, Джазлин? – молил он так, словно от ответа зависела его жизнь.

– Хочу, чтобы ты меня поцеловал, – вымолвила она.

Холден еще сильнее, словно в припадке безумия, сжал ее плечи, затем из уст его вырвался стон, и, замирая от счастья, Джазлин поняла, что ее желание сейчас исполнится.

Он склонил голову, обвивая руками стройный девичий стан. Рубашка соскользнула с плеч Джазлин. Губы их встретились. Поцелуй – долгий, жаркий, страстный – тянулся, казалось, бесконечно, и все же, когда Холден с усилием оторвался от ее рта и взглянул ей в глаза, Джазлин хотелось еще.

– Да знаешь ли ты, что со мной делаешь? – хрипло прошептал он.

Если хоть вполовину то же, что и ты со мной, то большего мне не надо! – подумалось Джазлин. Теперь была ее очередь. Не колеблясь, она подалась вперед. Холден встретил ее на середине пути, и губы их слились снова.

Они снова и снова целовали и ласкали друг друга. Холден крепко прижал ее к себе; желая ощутить мужское тело, Джазлин положила ладони на его обнаженную грудь. Сердце ее, казалось, готово было разорваться от нахлынувших чувств и ощущений.

И Холден, в свою очередь, ласкал ее, гладя сильными руками обнаженные плечи и спину, целовал ей шею, плечи, нежные холмики грудей и ложбинку между ними.

Вот он снова прильнул к ее губам – нежно и властно, щедро и требовательно. Никого и ничего не осталось в мире – только двое в дюнах. Сердце Джазлин билось в такт движениям его пальцев. Вот он нащупал застежку лифчика – и остановился.

– Можно? – спросил он, и Джазлин поняла, что он просит разрешения расстегнуть лифчик.

– До сих пор я никому этого не позволяла, – ответила она. Голова у нее кружилась от счастья. – Но ты – другое дело!

– Маленькая моя! – нежно прошептал он, но не бросился, как она ожидала, расстегивать крючок. Нет, сначала он еще раз нежно поцеловал ее, провел ладонями по спине.

Отбросив в сторону этот ненужный предмет туалета, Холден привлек ее к себе. Обнаженные тела их соприкоснулись, и Джазлин испугалась, что пламя, разгорающееся во всем ее существе, вырвется наружу и поглотит ее.

– Что со мной творится! – выдохнула она. Холден отстранился, и Джазлин мгновенно ощутила ледяной холод одиночества.

– Ты боишься? – спросил он мягко, не сводя с ее лица внимательных глаз.

Она покачала головой.

– Я хочу этого. – Этими словами она давала ему разрешение на все. – Просто для меня это так… ново. И я… я не уверена… просто не знаю, как…

– Любовь моя, я буду указывать тебе дорогу! – выдохнул Холден.

При слове «любовь» Джазлин охватил такой восторг, что она поняла: стоит Холдену сказать слово – и она пойдет за ним в огонь и в воду.

Девушка прильнула к нему, и он захватил в плен ее уста. Сладостное, ни с чем не сравнимое ощущение овладело Джазлин, когда нежные ладони его легли на полные, жаждущие ласки холмики ее грудей.

– О Холден! – прошептала она.

– Все хорошо? – спросил он, обхватив ее грудь руками и кончиками пальцев начиная сладкую игру с мгновенно затвердевшими бутонами сосков.

– Никогда… никогда мне не было лучше, чем сейчас! – ответила она. – А можно и мне… к тебе прикоснуться?

– Я весь в твоем распоряжении, – улыбнулся Холден. О, как любила его Джазлин в эту минуту!

Откинувшись назад, она положила руки ему на грудь, осторожно погладила крошечные соски. Слова любви рвались из груди, но Джазлин прикусила язык.

Холден смотрел на нее с восхищением, и девушку вдруг охватила странная робость.

– Прости… мне нужно время, чтобы привыкнуть…

– Не смущайся, маленькая моя, – улыбнулся Холден. – Иди сюда, – добавил он и, притянув ее к себе, уложил на песок и закрыл от солнца своим телом.

Склонившись над ней, нежно поцеловал лоб, глаза. Дрожа от восторга, Джазлин отвечала на его поцелуи.

Он спускался все ниже. Вот коснулся языком соска – и Джазлин едва не умерла от счастья.

– О Холден! – прерывисто вздохнула она, прижавшись к нему всем телом и слушая, как музыку, его страстные стоны. – Я, наверно, ужасная распутница!

Холден тихонько рассмеялся.

– Ты удивительная, – прошептал он. Привстав, Джазлин приникла губами к его соскам. – И на редкость понятливая ученица! – прошептал он и снова склонил голову. Что ж, тогда он – потрясающий учитель! Джазлин забыла обо всем на свете, почувствовав, что сильные мужские руки стягивают с нее шорты. На мгновение Холден отстранился, а когда вновь вернулся к ней, его шорты тоже лежали на песке. Теперь лишь два жалких лоскутка ткани мешали любовникам сблизиться полностью. А Холден все целовал ее – грудь, нежный живот, шею и снова грудь.

– Ты не боишься, моя маленькая? – спросил он, внимательно вглядываясь в ее лицо.

Джазлин покачала головой, не в силах говорить от переполнявших ее чувств. Она ничего не знала, не помнила, кроме одного: любимый сейчас сделает ее своей. Руки их обвились вокруг талии друг друга. Джазлин ощутила, как пальцы Ходдена скользнули ей под трусики, и хотела повторить его движение, но, хоть и полагала, что ничего не боится, ее остановила внезапная робость. Какой бы она ни была «распутницей», все же не могла заставить себя снять с мужчины самый интимный предмет туалета.

– Да ты меня стесняешься! – ласково улыбнулся Холден. Никогда еще Джазлин не любила его сильнее, чем в этот миг.

Она улыбнулась и поцеловала его, чтобы он знал: хоть ей и неловко, все же она полна желания и ждет не дождется, когда же этот мужчина сделает ее своей.

– Я не боюсь, – задыхаясь, прошептала она и была вознаграждена поцелуем.

Их ласки становились все смелее, все интимнее: Холден целовал и ласкал ее, касался губ языком, нежно терзал ей груди, ведя свою возлюбленную вверх по спирали желания.

– Холден! – выкрикнула она его имя, выгнувшись и всем телом прижавшись к нему. Громко застонав, он обхватил ее руками. – Холден! – вскрикнула она снова, когда он уложил ее на песок и навис над ней, своим телом прижимая к земле.

– Милая моя! – прошептал он, покрывая все ее тело поцелуями.

Джазлин извивалась под ним, ловя губами воздух, желание ее все нарастало, она чувствовала, что уже не может остановиться.

– Все хорошо, милая?

Джазлин ответила не сразу – восторг мешал ей говорить.

– О да! – выдохнула она наконец. – Да, да! Холден! – прошептала она, словно в бреду. – Я так тебя люблю!

Едва эти слова вылетели из уст, Джазлин застыла, словно громом пораженная. Не может быть! Неужели она и вправду это сказала? Нет, должно быть, просто подумала! Или все же произнесла вслух?

Да, она произнесла эти слова, и Холден их слышал. Почти мгновенно Джазлин заметила, что он потрясен не меньше ее самой. Он тоже замер, глядя на нее с изумленно-недоверчивым выражением лица, Джазлин даже показалось, что он немного побледнел.

– Что ты сказала? – переспросил он каким-то странным, сдавленным голосом.

Ну нет, повторять она не станет! Потрясение Джазлин сменилось паникой. Бежать, бежать скорее! Охваченная ужасом и стыдом, она и не вспоминала о том, что из одежды на ней только трусики от купальника. По правде сказать, окажись Джазлин совсем голышом, ее и это бы не остановило.

По счастью, Холден сел, на секунду выпустив ее из объятий. Большего Джазлин и не требовалось: она вскочила и помчалась по пляжу. Она неслась как ветер, подгоняемая ужасом, и перевела дух, только войдя в дом, взбежав по лестнице и захлопнув за собой дверь спальни.

Инстинктивно Джазлин бросилась в душ, словно желая смыть с себя воспоминания о ласках Холдена и о собственной непростительной глупости.

Холдену ее любовь не нужна. Разумеется, он не станет переживать, воображать себя виноватым – для этого он слишком уверен в себе. И все же Джазлин поставила его в очень тяжелое положение. Остается одно – уехать, и как можно скорее.

Дверь распахнулась, с треском врезавшись в стену. В ванную ворвался Холден. Одной рукой выключив воду, другой он схватил Джазлин за плечо и буквально выволок из-под душа.

Как видно, Холден даром времени не терял! Он даже, как разглядела Джазлин, успел натянуть шорты. А она… Боже правый, она же совсем голая! Еще четверть часа назад Джазлин не смущалась собственной наготой, но теперь все изменилось, и ей было стыдно, как никогда в жизни.

Холден смотрел на нее мрачно, нахмурив брови и плотно сжав губы. Он явно на что-то решился.

– П-полотенце! – пискнула она. Холден сорвал с вешалки полотенце и швырнул ей.

– Нам нужно поговорить! – прорычал он. Прикрыв наготу, Джазлин почувствовала себя немного лучше – совсем чуть-чуть. Больнее всего поразило ее то, что Холден кричит на нее, как будто уже забыл, что они только что чуть не занялись любовью.

– А подождать нельзя? – язвительно поинтересовалась она.

– Нельзя!

Господи! Да, переживать из-за ее признания он не собирается – это ясно. Но и в страшном сне Джазлин не могло привидеться, что он так разозлится!

– Я вытру голову и тотчас же спущусь. – Джазлин рассчитывала потянуть время. Она не собиралась с ним «разговаривать». Тем более на эту тему!

– Немедленно! – настаивал Холден. Джазлин начала злиться. Как он смеет орать на нее и отдавать ей приказы!

– На случай, если ты не заметил, – вспылила она, – я совершенно раздета!

– Я заметил, – резко ответил Холден. Он повернулся к дверям. – Десять минут! – бросил он через плечо и вышел.

Десять минут! Черт побери! Не меньше минуты Джазлин потратила попусту – просто стояла и тупо глядела ему вслед. Но вот из-за стенки послышался шум воды – Холден включил душ. Джазлин словно проснулась, медлить было нельзя.

Она поспешно промокнула полотенцем мокрые волосы – включать фен времени не было, торопливо вытерлась, дрожащими руками натянула блузку и брюки. Косметика? Не до того сейчас! Бежать, бежать! Выбравшись из «Песчаного берега», она поймает машину до станции или вызовет такси, позвонив из телефона-автомата, – неважно. Главное – ускользнуть от этого бессердечного негодяя! Он не может ее просто так отпустить! Ему, видите ли, поговорить хочется! Как будто ей и без того мало мучений!

Джазлин провела расческой по влажным волосам и схватилась за чемодан. Слава Богу, вещи у нее собраны. Почти все. Вот только как быть с мокрым купальником… Да плевать на купальник! Боже, о чем она только думает!

Ее снова охватила паника. Сколько времени потеряно попусту! Подхватив чемодан, Джазлин бросилась к дверям. На цыпочках (это было не так-то легко, если учесть, что тяжелый чемодан бил ее по ногам) спустилась по лестнице и увидела, что путь ей прегражден.

– Ты куда, Джазлин? Решила прогуляться?

Джазлин застыла, словно вросла в землю.

Холден двинулся к ней. Влажные волосы его блестели – как видно, он успел смыть с себя песок.

– А ты как думаешь? – отвечала Джазлин и, развернувшись, на полной скорости ринулась к задней двери.

Но Холден ее опередил. Неудивительно – он-то был без чемодана!

– Хочешь что-то сказать? – поинтересовался он, как ни в чем не бывало.

– Убирайся с дороги, Хэтуэй! – тяжело дыша, выкрикнула Джазлин.

– Непременно, – спокойно ответил он. – Только не сразу.

Боже, помоги, теперь ее ничто не спасет!