Текст книги "Дружба — и больше ничего?"

Автор книги: Джессика Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Джазлин встряхнула головой и сбежала вниз по лестнице, удивляясь сама себе. Строит планы насчет Дэвида Масгроува, а он ведь еще никуда ее не приглашал!

Однако Дэвид объявился сразу же после завтрака. Зазвонил телефон. Грейс сняла трубку, сказала: «Это тебя» – и с хитро-торжествующей улыбкой поманила к телефону Джазлин.

Джазлин давала этот телефон Морису Кашу, своему начальнику, но он не стал бы звонить, не случись чего-то сверхсрочного. Значит, скорее всего, это молодой врач из деревни.

– Алло! – произнесла Джазлин.

– Привет, Джазлин. Это Дэвид Масгроув, – представился ее собеседник.

– А, привет, Дэвид!

Грейс, удовлетворенно кивнув, вернулась в столовую.

– Вчера я не сообразил спросить, вы с миссис Крэддок приехали сюда вдвоем?

– Нет, с нами мой отец, – открыто ответила Джазлин.

– Значит, всего трое?

Очевидно, профессия врача приучила Дэвида все проверять и перепроверять по нескольку раз.

– Верно, – подтвердила Джазлин. – Чудесные у вас места, правда?

– Если вам здесь нравится, я мог бы устроить вам экскурсию по окрестностям, – мгновенно откликнулся Дэвид.

– Я… – Почему она колеблется? Зачем вновь встал перед глазами высокий темноволосый человек с пронзительным взором серых глаз? Джазлин нетерпеливо отмахнулась от образа Холдена Хэтуэя. – Дело в том, что я присматриваю за собакой, – предупредила она. – Вряд ли вам захочется сажать в машину огромного пса, всюду оставляющего клочья шерсти.

– А вы с собаки ни днем ни ночью глаз не спускаете? – Хоть Дэвиду и не улыбалось счищать с сиденья собачью шерсть, сдаваться он не собирался.

– Нет, иногда мы расстаемся, – призналась она.

– Тогда… как насчет ужина вдвоем?

Джазлин глубоко вздохнула, отгоняя неотступные мысли о Холдене.

– С удовольствием, – ответила она. Договорившись на завтрашний вечер, она попрощалась с Дэвидом и повесила трубку, обуреваемая смешанными чувствами. Она должна была, да что там, просто обязана была принять приглашение, чтобы не маячить на глазах у отца и Грейс. Дэвид был ей симпатичен, и вечер с ним обещал быть приятным. И все же ей было не по себе – словно она делает что-то дурное.

После завтрака Эдвин и Грейс отправились искать живописный пейзаж для рисования. Джазлин вывела Рембрандта на прогулку, а когда солнце начало припекать, вернулась с ним в «Песчаный берег». Миссис Уильямс приготовила для него прохладную комнатку возле кухни. Рембрандт был на седьмом небе, однако Джазлин уже начинала тяготиться своими обязанностями: ей приятнее было бы гулять в одиночку.

Эдвин Палмер и Грейс не вернулись к обеду. Джазлин хотела узнать, не надоедает ли экономке Рембрандт, но обнаружила, что миссис Уильямс с собакой успели подружиться. Оказалось, что пес обожает марципановый пирог.

Не желая прерывать их дружеское общение, Джазлин сделала себе сандвич, вернулась на пляж и, улегшись на песок, предалась размышлениям.

«Вам никто еще не говорил, что вы прелесть?» – так спросил он. Но почему же тогда он не позвонил и не пригласил ее на свидание, как поступают все нормальные мужчины? С ним она будет в безопасности. Холден, как и она сама, не любитель серьезных отношений… Опять Холден?! Боже правый, когда же он уберется у нее из головы?

Джазлин вскочила и зашагала к дому, негодуя на себя. Направо или налево? Она свернула налево, к гаражам, и, завернув за угол, застыла в изумлении.

Уж не бредит ли она? Может быть, ее подводит зрение? Или мозг, переутомленный мыслями о Холдене, пугает ее галлюцинациями? Джазлин могла поклясться, что длинный, блестящий спортивный автомобиль, стоящий у крыльца, принадлежит не кому иному, как человеку, занимающему все ее мысли. И мужчина, что выходит из машины, сомнений нет, это Холден Хэтуэй!

Глава третья

Только когда экономка, вышедшая на звук мотора, увидела Холдена и с улыбкой поздоровалась с ним, Джазлин окончательно уверилась, что перед ней не призрак и не галлюцинация.

Что он здесь делает? – спрашивала она себя, чувствуя, как колотится сердце в груди. Несомненно, у него с Грейс немало общих знакомых. Судя по тому, как радостно встречает его миссис Уильямс, ему и самому случалось останавливаться в «Песчаном береге». Должно быть, узнал от матери, что тетушка отдыхает здесь, проезжал мимо и решил наведаться на чашку чая.

Обернувшись, Холден заметил Джазлин. Она шагнула вперед, понимая, что в отсутствие Грейс должна выполнить обязанности хозяйки. Что сказать ему? «Привет»? «Как ты здесь оказался»? «Смотри-ка, кто пришел»? Но слова не шли с языка.

Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Холден был, по обыкновению, в строгом костюме, белоснежной рубашке и при галстуке – должно быть, возвращался с какого-нибудь делового мероприятия. Джазлин же – в шортах, измятой рубашке, вся в песке, с растрепанными волосами. Она испытала громадное облегчение, когда вдалеке послышался шум отцовского «рейнджровера».

Джазлин неуверенно улыбнулась, чувствуя, что выглядит просто ужасно.

– Как поживаешь? – наконец опомнилась она.

Автомобиль отца уже показался из-за угла.

– Не жалуюсь, – ответил Холден, окинув девушку своим пронзительным, ничего не упускающим взглядом. Джазлин поежилась, готовая сгореть со стыда за свой затрапезный вид. – А ты?

– Отлично провожу время! – Она так и не произнесла вслух, что рада его приезду. – А… а вот отец и твоя тетушка, – добавила она, хотя никакой надобности в этом не было – Холден и сам прекрасно видел.

Холден повернулся к вновь прибывшим.

– Прошу меня извинить… – пробормотала Джазлин и стремглав бросилась в дом.

Взбежав по лестнице к себе в спальню, она стала соображать, что с ней происходит. Боже правый, откуда такая стеснительность? Можно подумать, она первый раз в жизни разговаривает с мужчиной!

И с какой стати она бросилась бежать? Сама себе создала проблему. Не говоря уж о том, что это невежливо, не может же она прятаться у себя, пока Холден не уедет! Рано или поздно придется спуститься, выпить чашечку чаю, перемолвиться несколькими словами со всей компанией, а затем тактично и деликатно исчезнуть, чтобы Холден мог без помех обсудить с тетушкой семейные дела.

Схватив расческу, Джазлин принялась лихорадочно причесываться. Господи, а косметику-то она с собой не взяла! Впрочем, оно и к лучшему. Обычно Джазлин почти не употребляла косметику и не хотела давать Холдену повод думать, что красится ради него…

Стоп! Джазлин застыла посреди ванной, уставившись на себя в зеркало. Никогда прежде она не стремилась производить впечатление на кого бы то ни было, тем более на постороннего мужчину! Что в нем такого, в конце-то концов? Племянник Грейс – и только. Ей он никто. Из вежливости – из одной вежливости – она сойдет вниз, посидит минут десять, а потом ускользнет, сославшись на то, что должна погулять с Рембрандтом.

Через пять минут, надев белые брюки, топ и проведя по губам помадой, Джазлин спустилась в столовую.

Как она и ожидала, все трое уже сидели за столом, и Грейс хлопотала над чайником. При появлении Джазлин Холден встал. Она поспешно села на ближайший стул.

– Хочешь чаю? – с улыбкой предложила Грейс.

– Нет, спасибо, – улыбнулась в ответ Джазлин. Она рассчитывала сбежать, как только представится возможность. – Как твои «уроки живописи»?

– Хуже не бывает! – рассмеялась Грейс и вдруг сказала: – Джазлин, помоги мне уговорить племянника отдохнуть! Он уже признался, что дела позволяют ему взять отпуск на несколько дней.

Пока Джазлин ошарашенно соображала, где же Холден должен отдыхать – неужели здесь, с ними? – Грейс повернулась к племяннику и заворковала, ни дать ни взять добрая тетушка:

– Холден, ты работаешь на износ, передышка тебе не повредит!

– И у Джазлин появится компания! – внес свою лепту Эдвин, и Джазлин, которая вообще-то обожала отца, захотелось его придушить. Этого еще не хватало – теперь папа будет подбирать ей кавалеров!

– Пойду-ка я лучше посмотрю, как там Рембрандт, – произнесла она, уже не заботясь о приличиях. В конце концов, всякому терпению есть предел. – А то он весь день надоедал миссис Уильямс. – С этими словами она кинулась вон из столовой.

Через заднюю дверь она вышла из дома и через десять минут уже брела по пляжу, засунув руки в карманы и мрачно уставившись вдаль. Все как сговорились, даже папа против нее!

Услышав сзади какой-то шорох, она обернулась и едва не умерла на месте! Холден, в одной рубашке, без пиджака и галстука, шел прямо к ней!

– Дуешься? – небрежно спросил он, подойдя ближе.

– Я еще с предыдущим ухажером не разобралась, а папочка уже подсовывает мне новых! – резко ответила она.

– А я-то чем виноват? – шутливо спросил Холден.

Но Джазлин продолжала хмуриться, не желая переводить дело в шутку.

– Я уверен, твой отец не это имел в виду, – мягко заметил Холден. – В любом случае, он же не знает, что у нас с тобой… особые отношения.

Джазлин бросила на него быстрый взгляд, фиалковые глаза ее блеснули словно первые робкие звездочки на сумеречном небе. На словах «особые отношения» сердце ее пропустило такт, и душу захлестнула волна радости.

– Да, действительно, – пробормотала она еле слышно.

– Ну что, мир? – спросил он. – Мы друзья, Джазлин?

Как хотела Джазлин, чтобы этот немногословный сильный человек стал ей другом! Будь ее воля, она бы никогда с ним не ссорилась!

– Друзья, – ответила она и протянула руку.

Хрупкая ладошка ее утонула в его огромной руке.

– Что скажешь, если твой новый друг задержится на несколько дней в «Песчаном береге»? – спросил он.

Джазлин подняла вмиг посерьезневшие глаза.

– Мы всегда рады гостям, – ответила она.

– Я не об этом спрашивал, – возразил он.

Глядя ему в глаза, Джазлин все яснее понимала, что не может солгать.

– Я буду очень рада, – честно ответила она.

Холден склонил голову и коснулся губами ее губ в легчайшем дружеском поцелуе. Сердце Джазлин отчаянно забилось, но в тот же миг он отступил, выпустив ее руку, и спросил как ни в чем не бывало:

– А наш приятель Тони по-прежнему тебе докучает?

Словно по молчаливому согласию они повернули к дому. Джазлин глубоко вздохнула и ответила так легко и беззаботно, как только могла:

– Да, никак не могу от него избавиться.

– Хочешь, я его поколочу? – шутливо предложил Холден.

– Думаешь, иначе до него не дойдет? – рассмеялась Джазлин.

Они встретились взглядами и долго не сводили друг с друга глаз.

Едва они вошли в дом, Грейс предъявила на Холдена свои права, так что Джазлин оставила родственников наедине и поднялась к себе. Она была счастлива, счастлива оттого, что Холден рядом.

Оттого, что Холден здесь? Эта мысль немного обеспокоила ее, но Джазлин сказала себе, что волноваться не о чем. Отчего бы ей и не радоваться приезду Холдена? Он ее друг и племянник Грейс. Почти что член семьи.

Предположим, отец и Грейс решат пожениться, тогда и Джазлин с Холденом окажутся в родстве…

Мысль о женитьбе заставила Джазлин вздрогнуть, слишком уж неприятные воспоминания были связаны у нее с понятием «семейная жизнь». Конечно, Грейс совсем не похожа на предыдущих двух жен отца, и все же… Нет, не стоит об этом думать.

Однако, если отец решит попытать счастья в четвертый раз, Грейс станет мачехой Джазлин, а Холден – сводным кузеном или кем-то в этом роде. Не так уж плохо.

Опыта подобных отношений Джазлин не имела – у нее не было братьев, ни родных, ни сводных, ни двоюродных, – так что она не могла сказать, нормально ли для девушки так беспокоиться о том, что надеть в присутствии потенциального кузена. Никогда прежде, сколько ей помнилось, она столько не думала об одежде.

Очевидно, размышляла она, у Холдена с собой только деловой костюм, в котором он приехал. Значит, на ней должно быть что-то соответствующее. Самый строгий наряд, взятый ею с собой на отдых, – белая шелковая блузка и черные брюки. Однако, как ни старалась, Джазлин не могла объяснить самой себе, почему ее гардероб должен соответствовать костюму Холдена.

Переодевшись, Джазлин спустилась вниз. Очевидно, думала она, завтра Холден отправится в город и купит себе что-нибудь подходящее для отпуска.

Однако, войдя в гостиную, Джазлин с удивлением увидела, что в покупках Холден не нуждается. Он переоделся в легкий светло-серый костюм, подчеркивающий широкий разворот его плеч.

– Что будешь пить, Джазлин? – галантно поинтересовался Холден. Эдвин еще не пришел, так что Холден с полным правом играл роль хозяина.

– Что угодно, и побольше – умираю от жажды! – весело ответила она.

Несколько минут они провели в беседе обо всем понемногу, наконец подошли Эдвин и Грейс, и вся компания переместилась в столовую.

Трудно сказать, когда Джазлин почувствовала, что что-то не так. Может быть, когда миссис Уильямс подала белое вино и спросила у Холдена – словно он был здесь хозяином, – достаточно ли оно охлаждено? Или когда по окончании обеда она поинтересовалась – опять-таки у Холдена, – всем ли он доволен?

– Все великолепно, как всегда. Благодарю вас, миссис Уильямс, – ответил он.

Джазлин уже поняла, что Холден здесь бывал – миссис Уильямс приветствовала его как старого знакомого. Но что-то – интуиция, шестое чувство или просто нечто витающее в воздухе – подсказывало ей, что некая тонкость в отношениях Холдена и экономки от нее ускользает.

– Когда ты был здесь в последний раз? – спросила племянника Грейс после того, как иссяк разговор о какой-то необыкновенной картине, украшающей лондонскую квартиру Холдена.

– В пятницу, – ответил он.

В пятницу? Холден приезжал сюда в прошлую пятницу!

– А мы приехали в субботу, совсем немного с тобой разминулись! – объявила его тетушка.

– В самом деле.

Джазлин беспокойно заерзала на стуле. Грейс говорила, что «Песчаный берег» принадлежит ее другу, но, может быть, это скорее друг Холдена? Если Холден ездит сюда каждую неделю!

Кашлянув, она задала вопрос, вертевшийся у нее на языке:

– Как видно, ты… э-э… часто наезжаешь в «Песчаный берег»?

Прежде чем Холден успел ответить, в разговор вмешался отец.

– Почему бы и нет, Джазлин? – добродушно рассмеялся он. – Разве я не говорил, что этот дом принадлежит Холдену? – Джазлин молчала, язык ее словно примерз к небу. – Холден живет то у себя в лондонской квартире, то здесь, – продолжал отец. – Я думал, ты знаешь!

Ну почему она не умерла на месте?! «Песчаный берег» принадлежит Холдену! Это его дом! Она пользуется его гостеприимством! И говорит ему: «Мы всегда рады гостям», хотя гостья здесь она, а хозяин-то он! Вот так положение! Впору сквозь землю провалиться от стыда!

Остаток вечера Джазлин провела, припоминая разговоры с отцом и Грейс, ища в них обмолвки и намеки, которые могли бы указать ей на владельца усадьбы. Она дурно спала ночью и проснулась ни свет ни заря. В голове назойливо стучали те же мысли. По-прежнему умирая от стыда при воспоминании о том, как приняла хозяина за гостя, Джазлин выскользнула из кровати и отправилась под душ.

Может, я слишком чувствительна, но в такой ситуации кто угодно потерял бы голову, мрачно думала она, облачаясь в майку, шорты и босоножки.

Рембрандт ждал ее внизу, при виде хозяйки он радостно завилял хвостом.

– Конечно, тебе-то стыдиться нечего! – вздохнула она.

Вдвоем они вышли на улицу. Пляж был пустынен в этот ранний час. Рембрандт весело бегал взад-вперед по кромке прибоя, Джазлин брела, понурившись, погруженная в свои невеселые мысли. «Всегда рады гостям!» Воспоминание об этом жгло ее как огнем.

Как она теперь посмотрит Холдену в глаза? Как вынесет его добродушную, все понимающую усмешку? Остается одно – уехать, и как можно скорее!

Она развернулась и пошла к дому. Уезжать не хотелось, видит Бог, как страшно не хотелось уезжать! Но гордость и стыд в два голоса твердили, что иного выхода нет. Она должна вернуться в Букингемшир. Даже преследования Тони Джонстона представлялись сейчас меньшим из двух зол.

Рембрандт, заметив, что хозяйка повернула к дому, бросился следом и вскоре догнал ее. Джазлин уже продумывала свой отъезд в деталях. Жаль, что она приехала не на собственной машине. Что ж, она не собирается никому доставлять хлопот, а потому возьмет такси до железнодорожной станции. Ремми останется на попечении миссис Уильямс, эти двое без ума друг от друга. А отец с Грейс смогут спокойно наслаждаться отдыхом.

Повинуясь своему нетерпению, Джазлин ускорила шаг и вдруг застыла на месте. Кто-то шел ей навстречу. Мужчина, но ростом повыше отца. И, судя по направлению, идти он мог только из «Песчаного берега».

Джазлин ускорила шаг, меньше всего на свете она хотела разговаривать со своим гостеприимным хозяином! Но Рембрандт тоже его заметил и с громким радостным лаем бросился вперед. Спасения не было: Холден приближался, и сердце ее билось в такт его шагам.

– Доброе утро! – сухо поздоровалась она. Он здесь хозяин, и Джазлин не могла молча пройти мимо, какие бы мучения ни доставляла ей необходимость с ним разговаривать.

Она хотела идти дальше, но Холден, поймав ее за плечо, развернул лицом к себе.

– Эй, что я такого сделал? – Как и Джазлин, он был в шортах – рослый, длинноногий.

Она хотела ответить «Ничего», но неожиданно для себя выпалила совершенно другое:

– Я уезжаю!

– Потому что приехал я? – Его прямой, испытующий взор встретился со смятенным взглядом огромных фиалковых глаз.

– Я не знала, что этот дом твой! – объяснила Джазлин.

– И поэтому обиделась? Хорошо, если хочешь, могу извиниться.

Джазлин едва не рассмеялась. Удивительно! Стоило этому человеку сказать несколько слов – и злости как не бывало!

– Нет, но… вряд ли тебе по душе, что твой дом заполонили чужие люди!

– Что ты такое говоришь? – воскликнул Холден.

– Я уезжаю, – упрямо повторила она.

– А я хочу, чтобы ты осталась, – твердо ответил Холден.

Джазлин покачала головой.

– Джазлин Палмер, послушай-ка меня, – сурово начал Холден. – Мы ведь уже договорились, что мы с тобой друзья. Товарищи. С тобой я могу быть спокоен, не ждать подвоха, не опасаться, что ты строишь планы, как бы заманить меня под венец…

– Еще чего! – фыркнула она.

– Вот именно, – подтвердил он. – Понимаю, это звучит нескромно, но мне, как и тебе, частенько приходится спасаться бегством от представителей противоположного пола. Ты не представляешь, какое это редкое удовольствие – общаться с девушкой, точно зная, что в голове у нее не звучит известная мелодия Мендельсона!

Он, разумеется, имел в виду «Свадебный марш».

– Боже упаси! – в притворном ужасе воскликнула Джазлин.

Оттого ли, что Холден попросил ее остаться, или из-за признания, что он наслаждается ее обществом, но с души у нее словно камень свалился.

– Пощади меня, Джазлин! – взмолился он, и девушка снова уставилась на него в немом изумлении. – Не оставляй на растерзание любящей тетушке! Я обожаю Грейс, но порой ее благие намерения меня утомляют. Уверяю тебя, не успеешь ты уехать, как она сосватает мне какую-нибудь девицу и начнет строить воздушные замки!

– Да ты шутишь! – воскликнула Джазлин. Он здесь живет и, уж конечно, знает всех женщин в округе! Кстати… – Ох! – вскрикнула она вдруг и, поймав его удивленный взгляд, объяснила: – Кстати, о воздушных замках – у меня ведь сегодня свидание!

Трудно сказать отчего, но Холдена это известие совсем не порадовало. В одно мгновение улыбка его сменилась хмуро-настороженной гримасой.

– С кем? – требовательно поинтересовался он.

– С Дэвидом Масгроувом, – машинально ответила Джазлин.

– С доктором, что ли?

– Ну да. Нас познакомила твоя тетя.

– Теперь понимаешь, что я имею в виду? – мрачно процедил Холден. – У нее просто талант к…

– Ну, она же не специально нас знакомила! – перебила его Джазлин. – Мы гуляли и столкнулись с Дэвидом – он как раз шел к пациенту. – (Холдена, судя по всему, это объяснение не убедило.) – Я о нем совсем забыла! – поспешила добавить Джазлин. – Хорошо, что вспомнила сейчас, а не в поезде!

– Так ты все-таки уезжаешь? Оставляешь меня на растерзание? – (Джазлин чувствовала, что еще немного – и она не сможет противиться его обаянию.) – Я-то думал, мы друзья! – упрекнул ее Холден.

– Ты действительно хочешь, чтобы я осталась? – серьезно спросила она. – Приглашаешь меня погостить у тебя?

Взгляды их встретились. Несколько секунд Холден и Джазлин не сводили друг с друга глаз. Наконец он улыбнулся, и улыбка эта растопила горечь в ее сердце.

– Разумеется! А в награду за свое гостеприимство хочу посмотреть, как ты в шортах и в маечке залезешь в воду!

Сердце ее ухнуло вниз, словно на «американских горках».

– В воду? – сдавленным голосом повторила она. Затем, когда немного успокоилась, спросила: – Предлагаешь искупаться? Одетыми, как есть?

Улыбка его растянулась до ушей.

– Если хочешь, могу раздеться, – предложил он.

Несколько мгновений Джазлин молча смотрела на него, словно не понимая, что он говорит. И вдруг тревога и напряжение последних недель растаяли, исчезли без следа, сменившись восхитительной и волнующей беззаботностью.

– Знаешь, давай никогда больше не ссориться! – проговорила она, протягивая ему руку.

Не отрывая глаз от ее лица, Холден торжественно пожал хрупкую ладошку, и душа Джазлин запела от радости.

– Договорились, – ответил он.

Он отпустил ее руку, и Джазлин, повинуясь внезапному безумному порыву, сбросила туфли.

– Ну, кто быстрее? – задорно крикнула она и бросилась бежать к морю.

Она вбежала в море первая и поплыла, стиснув зубы, – солнце еще не прогрело воду, и дрожь пробирала до костей. Холден уже плыл рядом, ритмично взмахивая руками. Может быть, он все-таки опередил ее? А впрочем, какая разница!

– Холодно! – крикнула она.

– Что, радуешься, что не разделась? – поддразнил ее Холден, и Джазлин расхохоталась в ответ. Никогда еще она не чувствовала такой свободы, такой гармонии со всем окружающим, такого мира с самой собой.

Довольно скоро они поплыли к берегу. Оба изрядно замерзли, и Холден предложил, чем торчать в море, как он выразился, «до посинения», лучше поскорее выйти и добраться до дому бегом.

Они бежали бок о бок. Холден умерял шаг, чтобы Джазлин не отставала. Рембрандт весело трусил впереди.

– А теперь – горячий душ! – предложил Холден, когда они вошли в холл, и Рембрандт скрылся на кухне.

Джазлин заметила, что Холден не сводит глаз с ее влажных волос и сияющего лица.

– Видит Бог, я не встречал еще женщины очаровательнее тебя! – воскликнул он вдруг, словно не в силах сдержать нахлынувшие чувства.

– Так я и поверила! – парировала Джазлин (чересчур поспешно, как сама почувствовала). – Ой, твой ковер! – воскликнула она, заметив, что с мокрых шорт капает соленая морская вода, и поспешила наверх.

– Так ты остаешься? – крикнул Холден, не трогаясь с места, лишь провожая ее взглядом.

Джазлин обернулась и присела в шутливом реверансе.

– Спасибо, что спросил, – конечно, остаюсь!

Холден молча кивнул и исчез из поля зрения.

Приняв горячий душ, вымыв с шампунем и высушив голову, Джазлин села перед зеркалом расчесывать волосы. Глаза ее сияли счастьем, и в этот миг Джазлин впервые усомнилась, так ли безобидна ее дружба с Холденом Хэтуэем.

Она счастлива, когда с ним разговаривает. Она едва не задыхалась от счастья, купаясь вместе с ним. Потом они бежали домой, она смеялась его шуткам… и опять-таки была счастлива как никогда. Но разве этот головокружительный восторг, от которого замирает сердце и щемит в груди, – то чувство, что испытываешь, общаясь с друзьями?

Друзей у нее было много, но Джазлин не могла припомнить, чтобы хоть один заставлял ее задыхаться от счастья так, как Холден. Должно быть, говорила она себе, не в Холдене дело – она просто радуется, что наконец-то избавилась от звонков Тони Джонстона… Но что-то здесь не складывалось. Джазлин и раньше умела радоваться жизни, но в прежнем ее счастье было что-то от безмятежного младенческого сна. Теперь она словно проснулась, все чувства обрели пугающую, почти болезненную остроту. Это ей нравилось, но в то же время удивляло и озадачивало.

Дом только начал просыпаться. Джазлин не спешила вниз. Какое-то шестое чувство подсказывало ей, что, раз уж она решила остаться, не стоит лезть Холдену на глаза.

Не докучать ему своим обществом оказалось проще простого. Услышав, что отец вышел из спальни, Джазлин направилась вниз, чтобы присоединиться к остальным за завтраком. Грейс с племянником уже сидели за столом и обсуждали предстоящую поездку в город.

– Холден согласился покатать меня по магазинам, – объяснила Грейс Эдвину Палмеру. – А ты не хочешь с нами?

– Нет, если ты не настаиваешь, – дипломатично ответил тот.

– Не настаиваю, – улыбнулась Грейс. – А ты, Джазлин?

– Я собиралась сходить порисовать, – ответила она.

– Привезти тебе что-нибудь? – небрежно спросил Холден. Ему, похоже, было совершенно все равно, едет она с ними или нет.

– Да нет, спасибо, – ответила она.

Когда они уехали, Джазлин вооружилась огромным зонтиком от солнца и отправилась на пляж, размышляя о том, что же с ней творится в последнее время. Чего, собственно, она ожидала? Что Холден начнет ее уговаривать ехать с ними? Уж не воображает ли она, что он и нескольких часов без нее прожить не может? Смех, да и только!

Она бродила по пляжу, раздумывая, как бы отменить встречу с Дэвидом Масгроувом, когда заметила вдалеке, на линии прибоя, две фигурки – мужскую и женскую. Они шли, взявшись за руки. Отец и Грейс! Значит, Грейс с Холденом вернулись!

Мысли ее снова ринулись вскачь. Холден вернулся и даже не потрудился ее разыскать! Хотя, с другой стороны, почему он должен…

Вздор! О чем она только думает? И с какой стати отменять свидание? Она отлично повеселится с Дэвидом!

Но Холден… А что Холден? Какое дело Холдену до того, куда и с кем она идет? Кто он ей? Приятель, не более… Но неужели все-таки ему совсем – совсем нет дела?..

Господи помилуй, что с ней такое? Очевидно, история с Тони Джонстоном довела-таки ее до нервного расстройства! Надо выбросить из головы эти безумные мысли и успокоиться!

Джазлин вернулась в дом и поднялась к себе, чтобы переодеться к обеду. Когда она спустилась, все уже сидели за столом.

– Прошу прощения, я, кажется, опоздала, – извинилась она.

– Нет, это мы слишком рано, – улыбнулась Грейс.

– Как ваш поход по магазинам? – поинтересовалась Джазлин, накладывая себе салата и копченого лосося.

– А как твое рисование? – вопросом на вопрос ответил Холден.

Джазлин стрельнула в него взглядом – он дружески улыбался.

– В рисовании я полный ноль, – призналась она.

– Ну, нельзя же уметь все на свете! – весело ответил Холден.

– Верно, – ответила Джазлин. Они обменялись взглядами и вдруг рассмеялись, сами не зная чему.

В следующий миг Холден обернулся к тетушке и о чем-то заговорил с ней, но у Джазлин уже потеплело на душе, и все тревоги рассеялись как дым.

– Что-то ты сегодня мало ешь, – заметила ей Грейс. – Наверно, бережешь аппетит для ужина с Дэвидом Масгроувом!

Джазлин улыбнулась, но ответить не успела. Следующей репликой Холден дал ей понять, насколько его не интересуют ее отношения с доктором:

– Я тоже вечером уйду. Подбросить тебя?

Куда это он собрался? На свидание, куда же еще! – ответила она сама себе.

– Дэвид за мной заедет. Но все равно спасибо, – ответила она, отодвигая тарелку. Грейс права – сегодня у нее определенно нет аппетита.

Весь день Холден провел у себя в кабинете. Не показался он и когда в дверь позвонил Дэвид Масгроув. Джазлин была уже готова, но впустила его, чтобы познакомить с отцом.

– Желаю приятно провести время! – попрощалась с ними Грейс через несколько минут.

– Как твой отпуск? – спрашивал Дэвид по дороге.

– Отлично, – ответила она.

– Уже купалась?

– Да, сегодня утром. – При воспоминании об этом купании она невольно расплылась в улыбке.

Дэвид был очень мил, но уже за первым блюдом Джазлин поняла: он не из тех людей, что способны, повинуясь безумному порыву, прыгнуть в море не раздеваясь.

Конечно, невежливо, сидя в ресторане с одним мужчиной, думать о другом, но, как ни старалась Джазлин сосредоточиться на Дэвиде, мысли ее снова и снова возвращались к хозяину «Песчаного берега».

Она оглянулась вокруг, словно ожидала встретить Холдена здесь. Он тоже где-то ужинает, это ясно, но где и с кем? С грустью Джазлин подумала, что Холден вовсе не нуждается в ее обществе, женщины к нему так и льнут, и Грейс, как видно, только и мечтает, как бы ему кого-нибудь сосватать.

А впрочем, ей-то что? Они просто товарищи – Холден сам сказал. А товарищи не лезут в личную жизнь друг друга без приглашения.

И снова она выдворила Холдена из своих мыслей.

– Скажи, тебе нравится работа врача? – спросила она у Дэвида. – Иногда, наверное, тяжело приходится?

Дэвид принялся рассказывать о своей работе, а Джазлин приложила все усилия, чтобы слушать его, не отвлекаясь.

Они закончили ужин в половине одиннадцатого. Дэвид предложил немного прогуляться, но Джазлин отказалась – решила, что на сегодня с нее достаточно.

– Знаешь, мне завтра рано вставать, – придумала она на ходу. – Нужно будет выгулять собаку, пока не начнется жара.

Они вернулись в усадьбу в начале двенадцатого. Дом ярко сверкал окнами. Джазлин хотела пожелать Дэвиду спокойной ночи и попрощаться, но не успела – словно из ниоткуда возник Холден с Рембрандтом на поводке.

– Привет, Дэвид! – поздоровался он с ее спутником, пожимая ему руку. – Зайдешь на чашечку кофе?

– С удовольствием, – принял приглашение Дэвид.

И пока Джазлин оправлялась от легкого шока – хоть Холден и хозяин в доме, но все-таки ей и только ей решать, приглашать ли своего спутника выпить кофе! – все трое вошли в дом.

– Где вы ужинали? – небрежно поинтересовался Холден.

А сам-то ты где ужинал? И, главное, с кем?

– В чудесном местечке под названием «Старый шиллинг»! – с энтузиазмом ответила она.

Объяснив, что у миссис Уильямс сегодня выходной, Холден провел их на кухню, и не успела Джазлин опомниться, как оказалась приставлена к кофеварке! Пока она, вздыхая, варила кофе, мужчины обсуждали достоинства и недостатки различных ресторанов, кафе и забегаловок в радиусе пятнадцати миль вокруг Хевортона.

– Кофе готов! – с милой улыбкой объявила наконец Джазлин.

За кофе разговор перешел на медицинскую тематику, в которой Джазлин ничего не смыслила. Рембрандт – глупый пес! – скакал вокруг Холдена и в восторге бил его хвостом по ногам, оставляя на брюках клочья шерсти, но Холден как будто этого не замечал. Минут через пять Джазлин почувствовала, что с нее довольно. Дождавшись первой же паузы в разговоре, она объявила:

– Если никто не возражает, я пойду спать.

Оба встали.

– Разве уже так поздно? – воскликнул Дэвид, без сомнения уверенный, что проболтал с Холденом всего несколько секунд.

– Благодарю за прекрасный вечер, – продолжала она, предусмотрительно отступая назад, чтобы Дэвиду не вздумалось целовать ее на прощание. – И, Холден… – она покосилась в его сторону, но глаз не подняла – пусть видит, что она обижена, – мне бы не хотелось оставлять миссис Уильямс грязную посуду.