Текст книги "Соперницы"
Автор книги: Джессика Мэннинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)
Эпилог
24 декабря 1830 года
Мерцающие снежинки кружили вокруг, медленно оседая на воду и палубу корабля. Ройал поежился от холода и поднял ворот пальто, спасаясь от пронизывающего ветра. Он достал карманные часы, щелкнул крышкой, открывая циферблат, и пробормотал, глядя на цифры:
– С Рождеством, Чарлз Шанс, где бы ты сейчас ни был, на том свете или на этом.
Двенадцать миниатюрных карт сообщили ему, что времени уже около одиннадцати пополудни. Смахивая с лица тающие снежинки, Бранниган в буквальном смысле слова считал минуты до своего возвращения в Пристань Магнолий, откуда он уехал несколько месяцев назад.
Ройал сдержал обещание, данное Джулии Таффарел, и выполнил свою часть сделки, но одному Богу известно, каких усилий ему это стоило! Он уже не считал, что карты и прочие азартные игры – это некое фривольное времяпрепровождение для удачливых и сильных духом. Нет, сейчас он думал, что это весьма опасное занятие для жадных, тщеславных снобов и отчаявшихся неудачников. Он был свидетелем разрушенных судеб, разбитых сердец, расстроенных браков, потерянных жизней. Все это в общем-то он видел и раньше, но никогда не понимал и не переживал так глубоко.
Он выглядел заметно старше и прекрасно знал об этом. Морщинами на лице и рваными ранами на душе остались последние месяцы. И хотя города, казино, салуны, отели и рестораны, пароходы, таверны слились в его сознании в один размытый образ, лица проигравших ему людей оставались четкими и незабываемыми. Он помнил всех. Их образы навсегда запечатлелись в его памяти.
Ройал играл на износ, принимая в игру всех и вся, поднимая ставки и взвинчивая темп, заламывая фишки и блефуя, временами просиживая за зеленым сукном сутки кряду. Но его настойчивость и преданность игре, – если эти слова возможно употребить применительно к такому занятию, как карты, – окупились с лихвой. Он мог себе позволить отправлять порядочную сумму денег каждый месяц как Джулии Таффарел, так и Сюзанне. А перед отплытием из Нового Орлеана он поместил на счет плантации Таффарел и на счет плантации Эритаж баснословные взносы.
В придачу к выигранным деньгам Ройал получил и еще один нежелательный довесок – он стал тем, кого в артистических кругах называют знаменитостью. Нет, конечно, он был известен и популярен и ранее, когда зарабатывал себе на жизнь карточной игрой. Но сейчас он просто шагу не мог ступить, оставаясь неузнанным даже далеко за пределами Нового Орлеана. И Браннигану это отнюдь не всегда нравилось. Мужчины всех национальностей и положений в обществе бросали ему вызов, невзирая на риск проиграться в пух и прах. Ими двигало тщеславие, ведь после этого они могли на каждом углу хвастать, что играли с самим Ройалом Бранниганом. Женщины домогались его изо дня в день. Кто-то пытался женить его на себе, кто-то женить на своих дочерях, а кто-то попросту затащить в постель. Дети преследовали его по пятам, и отвадить их можно было, только швырнув им горсть звонких монет.
Ройал уже не мог выносить общество. Он все больше и больше тосковал по спокойной жизни плантатора. Он жаждал возвращения в общество людей, которым верил и которых знал. Он стремился к людям, которые принимали его таким, каков он есть и любили, либо ненавидели его именно за это. Он не мог без щемящего чувства в груди вспоминать о Сете, Джулии Таффарел, Теофиле Бошемэне, о Леоне и Мишель Мартино, о Зенобии. Но конечно, больше всего он ждал встречи с женщиной, ради которой сейчас жил, с женщиной, которая перевернула его представление об этой жизни и вдохнула в него любовь и веру в будущее – больше всего он ждал встречи с Сюзанной.
Ройал отвлекся от своих мыслей и, подняв голову, увидел капитана Калабозо, который направлялся к нему, спустившись с капитанского мостика. Бранниган не мог не отметить, что Бартоломи выглядит гораздо лучше, чем в их последнюю встречу. Лицо его светилось счастьем, на щеках играл здоровый румянец. На нем была новая униформа – мундир с медными пуговицами темно-синего цвета и белоснежная фуражка с жестким козырьком. Сейчас он выглядел точь-в-точь как морской офицер флота ее величества. Не сравнить с его кичливыми и совершенно безвкусными мундирами, которые он так любил надевать в недавнем прошлом. Более того, новая униформа очень шла его подтянутой фигуре.
– А, месье Бранниган. Рад вас приветствовать. Вы единственный пассажир, кто отважился выйти на палубу в такую погоду. Большинство сидит по каютам, закутавшись в пледы. Не терпится попасть домой, я полагаю?
– Это уж точно. Жду не дождусь, – ответил Ройал, впрочем, без излишнего энтузиазма.
– Знаете, месье, с момента вашего отсутствия в Пристани Магнолий многое изменилось, если вы, конечно, не в курсе.
Бранниган сдержал улыбку, чтобы не обидеть капитана. Несмотря на свою новую внешность, внутри Бартоломи Калабозо нисколько не изменился – все тот же хвастун и пижон. А кроме того, истинный хозяин своего детища, «Прекрасной креолки».
– Не сомневаюсь, месье Калабозо, что вы с удовольствием просветите меня, – ответил Ройал.
Капитан суетливо подошел к Ройалу, взяв его под локоть. Он огляделся по сторонам, чтобы проверить, не подслушивает ли кто-нибудь их разговор, и заговорил заговорщическим голосом:
– Говорят, что это было не ее тело.
– Чье тело? – спросил Ройал, хотя и догадывался, о ком говорит капитан.
– Да что вы, месье, конечно, тело Анжелики Журден. Я лично считаю, что это было тело одной из сбежавших рабынь герцога. От него столько сбежало народу этой осенью. Ну ладно, о Дювалоне позже. Так вот, это было не тело Анжелики. Ведь труп обгорел до костей, так, что это мог быть кто угодно.
– Но, капитан, – возразил Ройал, – Сюзанна абсолютно уверена, что это была ее золовка. Она опознала ее по золотому браслету на руке трупа. Правда, металл оплавился, но все равно это был браслет Анжелики.
– Ну, знаете, месье, – оскорбился капитан Калабозо, – Анжелика могла намеренно надеть свой браслет на кого-нибудь, чтобы сбить всех с толку. Ведь после того, что она натворила, ей не миновать каторги. А кстати, по этому поводу есть еще одно известие. В Пристани появилось новое привидение, вам не кажется это подозрительным совпадением?
Ройал хмыкнул в ответ. Капитан Калабозо подождал его ремарки по этому поводу, но, так и не дождавшись, вылил на Браннигана очередную порцию информации:
– А знаете, у Алисы и Блеза будет ребенок. У них все хорошо, они обживаются на новом месте. Блез нашел работу, а Алиса подружиласьс местными девушками, и они замечательно проводят время. Ребенок должен родиться в конце июня, и Анриетт ждет не дождется, чтобы отправиться туда к ним понянчиться с внуком. Я беру отпуск на все лето и отвезу ее в Канаду лично.
– А Анриетта по-прежнему живет в своем поместье в Вильневе?
– Да, мой друг. – В голосе Калабозо Бранниган уловил нотку гордости. – Несколько раз в неделю, когда «Прекрасная креолка» швартуется у причала Пристани Магнолий, ваш покорный слуга заглядывает к мадам Дювалон-Вильнев на чашечку кофе и круассаны с диким медом. Герцог оставил ее в покое. Он вообще последнее время никуда не выходит. Никаких балов, никаких званых обедов. Он просто потрясен всей этой историей. Я полагаю, его доконала новость о внуке от его бывшего раба. Поговаривают, что он пьет беспробудно вместе с Филиппом, который растолстел и носу не кажет за пределы Саль-д'Ор. Впрочем, я слышал, что герцог несколько раз приезжал к вдове Журден с деловым предложением.
Ройал вскинул брови, насторожившись. Уж он-то знал, что с герцогом надо держать ухо востро.
– Да ну? – проявил он интерес к сплетням. Капитан Калабозо заметно оживился, почувствовав, что собеседнику стало интересно.
– Он с нетерпением ожидает вашего возвращения, месье. Говорят, он собирается сделать предложение по поводу Эритажа. – Тут Бартоломи отступил на шаг, чтобы получше рассмотреть Браннигана, и хитро улыбнулся. – Но, судя по вашему виду, Ройал, не думаю, что вы станете вести разговоры с ним. Не видать ему Эритажа как собственных ушей.
– Это уж точно, капитан, уж поверьте мне. Не в этом году, да и не в этой жизни. А, чуть не забыл. Как дела у молодых Мартино?
Капитан снова заулыбался:
– Мишель и Леон уехали в Европу. Они лично рассказывали мне, что хотят посетить Рим, Париж, Лондон, Барселону, Прагу и… как же это… как же… ах да, Венецию. Представляете себе, целый город на воде! Но это еще не все. – Капитан не мог сдержаться и крякнул от удовольствия, его распирало от гордости, что он все обо всех знает. – Они попросили тетю Марго подготовить комнату для ребенка к возвращению. Молодые приедут летом, а к началу следующей зимы у них будет ребенок. Здорово, правда?
– Замечательные новости, месье, – искренне порадовался Ройал за молодую пару. – Значит, Мишель оправилась от того ужасного происшествия?
– Да, Леон возил ее к королю Жаку, это…
– Знаю, знаю, колдун, выкупивший Лилиан. Я встретил их на площади Конго в эти выходные.
– Да вы что? – Для Калабозо это был удар ниже пояса: как кто-то может знать больше сплетен, чем он?.. – Поделитесь, месье, как у них дела, они ведь наверняка рассказывали вам о своей новой жизни.
– Да, сэр, – не без гордости заявил Ройал. – Колдуну пришлось пристроить еще одну комнату к своему забавному дому, так народ просто валом валит к Лилиан. Она стала ничуть не менее популярна, чем Жак. Слава ее предсказаний облетела все южные штаты. Так что у них все замечательно. Но вы ни словом не обмолвились о Джулии Таффарел? Всё ли у нее хорошо?
– Ах я, дырявая голова! – воскликнул Бартоломи, ударив себя ладонью по лбу. – Вам, конечно же, интересно будет узнать о том, что Джулия Таффарел частенько гостит у Теофила Бошемэна. Да и он навещает ее в поместье Таффарел как минимум раз в неделю. Честно говоря, я не удивлюсь, если скоро Пристань Магнолий отпразднует шумную свадьбу. Ведь они должны были пожениться больше сорока лет назад. Представляете, какое это будет торжество!
– Что ж, я думаю, что это будет не единственная свадьба в наших краях, – сказал Ройал со счастливой улыбкой.
– Неужели? – Капитан Калабозо едва не запрыгал от радости. – Вы и Сюзанна?
Ройал кивнул.
– Конечно, если она согласится выйти за меня, – тут же оговорился Бранниган.
Капитан Калабозо схватил руку Ройала, сжал её крепко и долго тряс, не в силах скрыть радости.
– Поздравляю вас, месье, от всего сердца поздравляю. Вы знаете, – вдруг перескочил он на другую тему, – я ведь так и не поблагодарил вас за то, что вы сделали для меня на балу у герцога. Анриетта все мне рассказала. Это было очень благородно с вашей стороны, месье Бранниган. Я рад, что у меня есть такой друг, как вы. Знаете, я даже считаю, что вы намного лучше, чем многие из обитателей Пристани Магнолий, даже невзирая на то, что вы американец.
Ройал подавил улыбку, это могло обидеть капитана Калабозо.
– Спасибо, капитан, – сказал он серьезно, – я тоже всегда считал вас своим другом и надеюсь, что так оно и будет впредь. Спасибо и за ваши искренние пожелания. Знайте, что вы будете в числе первых приглашенных на свадьбу, если, конечно, она состоится.
– О, месье! – воскликнул польщенный Калабозо, затем спросил: – А они знают, что вы возвращаетесь?
– Да, я отправлял посыльного, – ответил Ройал. Возбуждение от предстоящей встречи возрастало в его душе с каждой минутой.
– Что ж, в таком случае я пойду распоряжусь, чтобы кочегары подбросили угля в топку котла. Мы же не хотим, чтобы вы опоздали на встречу с любимой. – Бартоломи заговорщически подмигнул Ройалу. – Нужно еще проследить, чтобы грузчики занялись вашим багажом в первую очередь. Никогда еще не видел столько рождественских подарков. – Капитан Калабозо помолчал, не решаясь сказать что-то, но, собравшись с мыслями, все же проговорил: – Знаете, месье, этот груз так приятно отличается от того первого груза, который я перевозил для вас. Я рад, что у вас все хорошо. – Не дожидаясь ответа, Калабозо заспешил обратно на капитанский мостик.
– Да, Бартоломи, – пробормотал Ройал, – я тоже рад, что все так повернулось.
Бранниган навалился на поручни и уставился в проносящиеся мимо мутные воды Миссисипи. Снежинки все так же умирали на рябом полотне воды. Глядя на их смерть, Ройалу вспоминались люди, которых он встретил за последние полгода. Их голоса, словно эхо, раздавались в его голове.
«Так, значит, вы американец, месье?..»
«Не хочу огорчать вас, но люди в Пристани Магнолий не особо жалуют американцев».
«Похороны состоятся завтра в полдень. Надеюсь, у вас хватит такта не появляться там…»
«Вы, может быть, и владеете поместьем Эритаж, месье Бранниган, но вы никогда не будете владеть мной…»
«Надеюсь, месье, вы будете счастливы здесь, так немногие из нас могут этим похвастать…»
«Ты сдохнешь, американец, Богом клянусь!»
«Привидение Пристани Магнолий наконец-то обрело долгожданный покой…»
«Я люблю тебя, Ройал Бранниган. Возвращайся поскорее домой…»
Ройал поднял голову и с удивлением обнаружил, что «Прекрасная креолка» вошла в зону видимости причала Пристани Магнолий. Строения на берегу, величественные магнолии и прочие деревья, даже причал и люди, собравшиеся на нем, – все было покрыто тонкой пеленой снега. Пристань превратилась в сказочную деревеньку из волшебных сказок. Когда корабль подошел ближе, Ройал разглядел среди разношерстной компании ожидающих фигурку в голубом плаще, стоящую на самом краю причала. Сюзанна!
Сердце его бешено заколотилось в груди. Бранниган замахал рукой и побежал по палубе к трапу. Позже Ройал разглядел, что Сет и Зенобия тоже приехали встречать его. Чернокожая рабыня с трудом сдерживала мальчишку, который рвался навстречу пароходу, готовый спрыгнуть в холодную воду.
«Прекрасная креолка» мягко стукнулась об отбойники причала, и Ройал, не в силах ждать, пока спустят трап, перепрыгнул через поручни, приземлившись прямо перед счастливой Сюзанной.
Она была еще прекраснее, чем в его снах. Они смотрели друг на друга, казалось, целую вечность, прежде чем броситься друг другу в объятия.
– Сюзанна, я повсюду путешествовал с твоим именем на устах и твоей любовью в сердце! – воскликнул Ройал, едва не плача от счастья. – Я же обещал, что вернусь к Рождеству, и вот я здесь. Я привез тебе подарки.
Сюзанна не смогла сдержать слезы. Но это были слезы счастья. Она приложила палец к губам возлюбленного.
– Молчи, все, что я хотела на Рождество, я уже получила. Ты здесь, и больше мне ничего не надо.
Их губы слились в долгом поцелуе. Сюзанна обнимала его, не желая отпускать. К ее рукам присоединились еще чьи-то руки и еще. Утопая в объятиях, Ройал с замиранием сердца чувствовал, что он дома… наконец-то дома!
