Текст книги "Соперницы"
Автор книги: Джессика Мэннинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)
Глава 12
Миниатюрная железная дорога пролегла от летней кухни к дому. Настоящий паровоз с вагонами, на которых громоздилась еда и напитки, шел прямо к черному входу, где подносы забирали и относили в бальный зал, а оттуда приносили пустые грязные тарелки, кастрюли, салатницы, бокалы и отправляли все обратно на кухню, где рабы мыли их и заново наполняли едой. Этот круговорот привлекал внимание маленьких рабов. Но сам по себе паровоз не занимал их воображение, гораздо больше детей интересовала еда.
Амбруаз, высоченный, но совершенно тощий и сутулый старый негр, шеф-повар Дювалона, выскочил из летней кухни с поварешкой.
– Я вам покажу, сорванцы, как еду воровать!
Дети бросились врассыпную, но не убежали далеко, а лишь спрятались в кустах.
Бормоча недовольно себе под нос, Амбруаз вернулся на кухню. Он начал подгонять своих помощников, которыми сегодня были Зенобия, тетушка Лолли и Лилиан. Дядюшку Проспера тоже просили прийти, но он отказался наотрез, заявив, что если Леон пошлет его, то старый негр отправится в бега.
Амбруаз слонялся по кухне, нервно вышагивая и раздавая распоряжения направо и налево, чем только вносил хаос в процесс приготовления.
– Да что ты мельтешишь перед глазами? – не выдержала тетушка Лолли.
– Ах, прости, сестра, если нагрубил, просто эти сорванцы воруют еду с поезда. Ведь если Дювалон застукает их, то спустит шкуру с мальцов, а меня сварит в масле.
– Разве герцог не кормит своих рабов? – наивно спросила Лилиан.
– Тебе повезло, сестра, ты живешь у черта на рогах, сама готовишь, сама и ешь, а здесь у нас рабам приходится воровать еду или ловить змей и лягушек по ночам, чтобы набить брюхо.
– Глупо, – встряла в разговор Зенобия. – Разве раб не будет работать лучше, если его нормально кормить?
– Если раб будет плохо работать, его либо забьют до полусмерти, либо…
– Ну а как же остатки, ведь семья большая, наверняка что-то остается.
– Нет, все скармливают псам. Герцог говорит, что не стоит портить раба объедками с домашнего стола.
– Не знаю, не знаю, – проговорила тетушка Лолли. – У нас в Виктуар все не так. Внуки Бошемэна любят меня как родную.
– Это ненадолго, сестра, – ответила ей Зенобия. – Они вырастут и избавятся от тебя, как только ты станешь им не нужна. И никто из них не вспомнит, как ты подтирала их задницы, вытирала сопли и прикрывала их бездумные шалости, чтобы им не досталось от папочки с мамочкой.
– Как мне повезло, что у меня есть Азби! – заявила Лилиан с чувством.
– Зато ему не повезло, – сказал Амбруаз, нахмурившись. – Он же наполовину белый. И за это его не будут признавать и те и эти. Ладно, пойду проверю поезд, а то как-то не хочется получать плетью по спине.
– А что, часто попадает? – сочувственно спросила Лолли.
– О, у герцога на этот счет целая наука, так вот. Десять ударов, если пригорело, пять, если подал холодным, пять, если пересолил, и так далее, можно до бесконечности.
– Да ты что, он порет тебя за такие малости? – удивилась Зенобия.
– Месье Филипп любитель бить негров. Для него это хобби. Помню, как-то года три назад он выяснил, что одна молодая негритянка беременна от него, так вот, он надрался в стельку, вытащил ее за волосы из барака и начал хлестать так, что все думали, на ней места живого не останется. Вот!..
Лилиан с ужасом посмотрела на Амбруаза, плечи его тряслись, а лицо покрыли капельки липкого холодного пота. Лилиан стало плохо, она думала, что сейчас ее вырвет.
– И что с ней стало? – спросила Зенобия.
– Девочка выжила, но у нее случился выкидыш, и она сошла с ума. Однажды она ушла на болота, и больше ее никто не видел.
Лилиан скрутил сильный спазм, и она упала со скамейки на пол. И тут она почувствовала, что наконец-то начались месячные. Она странно улыбалась. Тетушка Лолли помогла ей подняться.
– Что такое, милая? Ты не в себе, вся горишь.
– Я не беременна, о слава Богу, я не беременна!
– Иди-ка ты домой, дитя. Помощник из тебя сейчас никакой, – сказал Амбруаз.
– Нет, я не могу оставить Азби, я должна дождаться его.
– Хорошо, пойдем, я уложу тебя в чулане, полежишь, отдохнешь.
– А если кто-нибудь увидит?
– Ничего, ничего, это всего лишь пять ударов плетью, столько я выдюжу.
Герцог наклонился к жене.
– Где твоя дочь, Анриетта? Жильбер Гадобер ищет ее уже битый час, а она как сквозь землю провалились. И прекрати теребить свой крест. Найди Алису!
Анриетта нашла дочь в летнем саду, в самом его укромном уголке. Когда она подошла, гордость за дочь охватила ее. Господи, какая же она красавица! А в этом нежном светло-зеленом платье с желтыми вставками на рукавах и юбке просто богиня!
– Дорогуша, папа хочет тебя видеть. Я пришла предупредить тебя, что Жильбер Гадобер уже паром исходит от желания потанцевать с тобой.
– Ах, мама, как я не хочу видеть этих напыщенных глупых людишек, которым дела нет ни до меня, ни до моих чувств.
– Доченька, разве ты не хочешь танцевать? Ты же любишь балы. Найди себе молодого красивого парня и наслаждайся вечером.
– Молодой красивый парень, с которым я хочу потанцевать, не может себе этого позволить.
– А что с ним? – испугалась Анриетта. – Ты говоришь о ком-то конкретно, Алиса?
– Ах нет, мам, ну конечно, нет. А с Гадобером, наверное, придется станцевать один танец. Должна же я выполнить свой долг перед папой.
– Он неплохой мальчик.
– Дай-ка мне поразмышлять. Он туп, уродлив, самодоволен, а в целом, пожалуй, да, весьма неплохой мальчик.
Мама с дочкой от души рассмеялись.
Алиса нашла Блеза в саду позади веранды, где он кормил с рук привязанную к дереву обезьянку. Ее отец привез дюжину капуцинов специально для бала. Но их привязали к деревьям, чтобы животные не пугали гостей, чтобы никто не давал им есть, чтобы они не гадили на глазах у публики.
Голодный капуцин жадно ел апельсин вместе с кожурой, смешно гримасничая и с благодарностью глядя на Блеза. Алиса гордилась тем, что у нее такой добрый друг.
– Не угостите бокалом шампанского даму? – сказала она, с любовью глядя на Блеза.
– О да, моя королева, для вас все, что угодно.
– Зря мы отдали всех кучеров Дювалону, – говорила Анжелика Сюзанне, сидя рядом с ней на облучке. – Ты хоть представляешь, что о нас подумают, когда мы приедем в карете без кучера и сопровождения?
– Все знают о нашей ситуации, – увещевала ее Сюзанна, крепко сжимая в руках вожжи. – Кроме того, я не доверяю никому, кроме Сета, а его так и так забрали, поэтому лучше уж я как-нибудь сама. Пожалуй, надо было выехать раньше, – сменила она тему.
– Да уж, а то все подумают, что мы в последнем списке Дювалона.
– Интересно, – продолжила разговор Анжелика, когда они свернули с аллеи на дорожку, ведущую к поместью, – как месье Бранниган будет добираться? Мы же отдали все кареты герцогу.
– Может, он поедет в карете Джулии Таффарел?
– А ты хоть одну видела?
– Не припомню.
– Вот и я не припомню. Знаешь, мне даже интересно, как она появится на балу, ей же сто лет в обед, ею детей пугают. Однажды мы с братом бегали по ее лугам – была у нас такая привычка с Жаном Луи – и наткнулись на нее. Серая рабочая рубаха, мужские грубые ботинки на ногах и развевающиеся белые волосы. Мы перепугались до смерти!
При упоминании о Жане Луи девушки замолчали и так и доехали до парадного входа в Саль-д'Ор в тишине. Сет подоспел раньше других негритят, чтобы открыть дверь хозяйкам.
Прежде чем зайти в дом, Сюзанна остановила золовку и посмотрела ей в глаза.
– Анжелика, помни одно: Эритаж стал для меня домом, и я сделаю все, чтобы вернуть его для тебя и себя.
– Но каким образом, Сюзанна?
– Просто доверься мне, у меня есть план.
Не найдя никого, с кем хотелось бы перекинуться словечком, и выпив больше шампанского, чем позволял возраст и здравый смысл, Тео решил вернуться на бал и подкрепиться.
Гости продолжали прибывать, и кареты сновали на пристань и обратно, привозя все новых и новых гостей. Тео начинал уже подумывать, не покинуть ли ему это сборище, но мысль о Джулии удерживала его.
Добравшись наконец до столика с едой, Бошемэн заметил Анжелику Журден и Сюзанну, вдову ее брата. Девушки смотрелись потрясающе. Обе были обворожительно красивы. На Анжелике было платье из белого шелка со светло-зелеными полосами вдоль корсажа. Прибранные сзади волосы украшены хризолитовыми заколками. Сюзанна нарядилась в такое же полосатое платье, только на желтой ткани вырисовывались красные полосы, а грудь и волосы были в гранатовых украшениях. Несмотря на их красоту, девушки явно не знали, куда идти, в глазах обеих сквозила паника. Бедняжки! Особенно плохо было Анжелике. Конечно, Сюзанна потеряла мужа, но у нее было много родственников, а вот у Анжелики не было никого, кроме брата. А сейчас у них нет даже крыши над головой. Каково это, жить из милости нового хозяина? Несчастные девочки, надо будет как-нибудь зайти к ним, предложить свою помощь.
В зал вошел Филипп. Тео отметил, что молодой креол уже изрядно пьян. Взгляд его блуждал, а поза была похожа на гончую, учуявшую подраненного зверя. Проводив взглядом Филиппа, он заметил чету Мартино. Молодые явно скучали. Что ж, их можно было понять: богатые, красивые, влюбленные друг в друга. Им ни до кого нет дела. Плохо ли это? Наверное, плохо, но по крайней мере они искренни в своих чувствах. Дети, выросшие, но так и не повзрослевшие дети.
Рядом с Тео, кружа в танце, пронеслись Жильбер и Алиса. Младший Гадобер был на вершине блаженства и болтал без умолку, а вот Алисе, похоже, не терпелось закончить танец.
– Я танцую лучше всех, – говорил Жильбер Алисе. – Я учился в Европе. Я знаю несколько языков, а еще я прекрасно стреляю из ружья.
Боже мой, ну неужели он не знает ни одного предложения, которое начиналось бы не с «я»? Больше всего Алису раздражали не внешность Жильбера и не его малый рост, а его беспрестанная хвастливая болтовня. Наконец танец закончился.
– Потанцуем еще? – спросил Жильбер.
– Нет! – чуть не закричала Алиса. – Я устала. Лучше встретимся в саду… попозже… через часик.
– Я могу пойти с тобой.
– Не стоит, мне нужно попудрить носик.
– А где мы встретимся?
Но Алиса уже спешила к выходу. На улице становилось прохладно, и девушка немного успокоилась. Ах, как бы ей хотелось закрыться у себя в комнате, запереться на все замки и никуда не выходить. Но она знала, что отец не простит ей этого. Она уже собиралась идти обратно, как вдруг на дорожке, ведущей от аллеи, показался странный экипаж. Таких карет не делали уже лет пятьдесят, даже самые старые экипажи ее отца выглядели гораздо новее. И хотя, карета была свежевыкрашенна, а занавески на окнах выстираны и аккуратно поглажены, это лишь подчеркивало древность конструкции.
Зачарованная Алиса подошла поближе. Негритята смотрели с открытыми ртами, как дряхлый негр неспешно спустился с облучка и открыл дверцу, застыв в поклоне. Первым из кареты вышел мужчина, которого Алиса не без основания приняла за американца. Бранниган подал руку и помог Джулии Таффарел спуститься на землю. Ройал стоял к ней спиной, и она не видела его лица, но его мощная спина и бедра, обтянутые белоснежным льном, впечатлили ее. Но когда Джулия вышла на свет, Алиса не могла отвести от нее взгляда. Раньше девушка часто видела ее издалека, в детстве она считала ее ведьмой, но когда подросла, то поняла, что Джулия всего лишь одинокая несчастная старушка. И вот сейчас эта самая старушка преобразилась до неузнаваемости. Ее серебристые волосы аккуратными волнами лежали на плечах, добавляя строгости к ее безупречной осанке. Платье ниспадало серебристым шелком с зеленым рисунком до самой земли. А на шее сверкало невероятной красоты жемчужное ожерелье. Она была похожа на королеву.
Затем Ройал Бранниган обернулся, чтобы Джулия смогла взять его под руку, и Алиса увидела его лицо. У молодой девушки перехватило дыхание – таких красивых мужчин ей еще никогда не доводилось видеть.
Они были великолепной парой. Бесспорно, лучшей на балу. Словно богатая тетушка из знатной французской семьи вышла в свет со своим любимым племянником.
Алиса слышала, как Ройал обратился к своей спутнице:
– Похоже, мы в числе последних.
– Так и задумано, друг мой. Если ты притча во языцех, никогда не стоит спешить выйти на свет. Пусть мучаются в ожидании.
– Вы самая умная женщина из всех, кого я встречал, Джулия.
Алиса подошла к ним, чтобы поприветствовать от имени Дювалонов.
– Мы рады, что вы смогли прийти, – добавила она.
– Спасибо, Алиса, ты хорошая девочка.
– А вы, должно быть, мистер Бранниган, – обратилась она к Ройалу. – Добро пожаловать на наш бал.
– Надеюсь, вы действительно рады нас видеть.
– От чистого сердца, – искренне сказала Алиса и ввела их в дом.
Когда они вошли в бальный зал, ближайшие пары перестали танцевать, шум непрекращающихся сплетен поутих, а потом и вовсе умолк. Музыканты начали сбиваться с нот и очень скоро вынуждены были остановиться. Все внимание в зале было приковано к Ройалу и Джулии. Герцог смотрел на пару, не зная, что делать. Губернатор открыл рот, а его жена во все глаза таращилась на ожерелье Джулии.
Алиса перевела взгляд на Вербену и удивилась: та впилась взглядом в месье Браннигана, словно коршун в добычу.
Затем дочь Дювалона заметила Анжелику Журден. Ее лицо искривилось гримасой ненависти, когда она смотрела на американца. Алиса поспешила отвести взгляд. Это было неприятное зрелище. Но тут она заметила еще одно перекошенное лицо. Однако эмоции, переполнявшие Теофила Бошемэна, были явно противоположны. Его лицо светилось сладостью тоски по любимой женщине.
Глава 13
Первый танец на правах кавалера принадлежал Ройалу, и Джулия кружила с ним в вальсе. Глаза ее блестели от счастья. Но когда музыка закончилась, к ним подошел Теофил Бошемэн.
– Месье, могу я пригласить вашу даму на танец?
Поначалу ни Джулия, ни Бошемэн не могли заговорить. Но мало-помалу, кружась в ритме танца, они разговорились.
Кто-то похлопал Ройала по плечу.
– Месье, прошу вас, скорее потанцуйте со мной. – Бранниган обернулся и увидел перед собой Алису Дювалон. – Ну, конечно, если вы не возражаете, – добавила она.
– С удовольствием, мадемуазель.
– Ах нет, нет, только не в эту сторону, – испуганно сказала Алиса, – я очень не хочу встречаться с одним человеком.
– С кем же, если не секрет?
– Вон там, у столика, с бокалом шампанского.
– Поклонник?
Алиса погрустнела и кивнула.
– А что у него с подбородком?
Алиса рассмеялась, затем извинилась и удалилась в противоположном от Жильбера направлении.
Ройал пошел на поиски шампанского. Вскоре ему попался один из рабов с подносом, он взял бокал, пригубил немного и задумался. Как ни странно, ему вспомнилась ночь перед арестом, когда он бушевал в мастерских отца из-за смерти матери. Потом ему вспомнилось лицо Жана Луи в салуне у Одалиски.
– Месье Бранниган, – Ройал вздрогнул от неожиданности и посмотрел, кто его окликает. Это был хозяин дома, герцог Дювалон, – рад приветствовать вас в своем скромном жилище.
Ройал весьма сомневался, что Дювалон говорит искренне.
– Отличное шампанское, месье, – ответил он из вежливости.
– О да, лучшее, как и все в моем доме. Я полагаю, вы живете в Эритаже?
– Да.
– И Журдены тоже живут с вами?
– У нас деловое соглашение с Сюзанной и Анжеликой, месье.
Герцог ждал продолжения, но Ройал разочаровал его.
– У вас замечательная земля, месье Бранниган, я надеюсь, вы мудро распорядитесь ей.
– Приложу все усилия. Управляющий говорит, что урожай выглядит многообещающим.
– Если вам понадобится совет или помощь, непременно обращайтесь.
– Спасибо.
– Позвольте, я представлю вас своим высокопоставленным гостям.
Ройал не особо понимал, зачем Дювалону нужно было знакомить его с сильными мира сего. То ли из тщеславия, дабы лишний раз подчеркнуть свою значимость, то ли ему что-то надо от Браннигана. Когда они подошли к трону, где стояло еще несколько стульев, Ройал сразу узнал Анриетту и поприветствовал ее первой.
– Ну, Сюзанну и Анжелику вам представлять не надо.
С этими словами Анжелика вскочила со стула и гневно ушла прочь. На лице герцога играла странная улыбка. Сюзанна высокомерно поздоровалась с Ройалом и пошла вслед за золовкой.
– А это несравненная мадам Вербена Шевро, – продолжал герцог.
Вербена подалась вперед, подставляя руку для поцелуя, при этом она дала Ройалу возможность насладиться видом ее груди.
– Ваша репутация идет впереди вас, месье Бранниган, – сказала она томно.
– Моя репутация, мадам?
– Репутация человека, который играет и выигрывает.
Ройал улыбнулся. В словах Вербены было столько двусмысленности, что он решил остерегаться этой женщины.
– Не желаете потанцевать, мадам Шевро? – предложил Ройал.
– С удовольствием.
Бранниган обнял Вербену за осиную талию и закружил по зале.
– Какие у вас сильные и красивые руки, месье. Руки человека, способного творить произведения искусства.
– Знаете, мадам, в определенных кругах карточные игры считаются искусством.
– Увы, я не вращаюсь в этих кругах, – ответила вдова с улыбкой. – Но я бы с удовольствием посмотрела, как вы играете, месье.
– Я больше не играю, мадам.
– Еще одно из ваших преимуществ.
Ройал усмехнулся. По правде говоря, ее поведение не удивляло Браннигана. Ее вопиющая красота и вульгарное чувство юмора были хорошо известны в Новом Орлеане. Говорили о ней и другое. Слухи среди мужской части населения о ее порочности и распутстве ходили непрестанно. И если раньше Ройал не верил слухам ни на грош, то сейчас он начал сомневаться.
Танец закончился, и Ройал проводил Вербену обратно к трону. Бранниган осмотрел зал в надежде найти Джулию. Не найдя ее в зале, он вышел на веранду и увидел, как Джулия под руку с Теофилом Бошемэном гуляли среди аккуратных прямоугольных клумб. Он искренне надеялся, что они смогут восстановить свои дружеские отношения. И если это произойдет, то каким бы неудачным ни был этот вечер, он не будет напрасным.
Ройал вернулся в зал, полный оптимизма. Воспользовавшись своей свободой, он пригласил на танец симпатичную молодую блондинку. В середине танца он обратил внимание, что один из молодых креолов смотрит на него с нескрываемой злобой. Удивившись, он спросил свою партнершу, не ее ли это ревнивый ухажер, на что та ответила, что это сын хозяина дома, Филипп Дювалон. Ройал перетанцевал уже с полудюжиной девушек, когда герцог встал со своего трона, подал знак оркестру прекратить музыку и сделал несколько объявлений. Он предложил гостям выйти в парк, где были обещаны аттракционы и представления, чтобы рабы приготовили зал для ужина. И действительно, когда Ройал вышел на улицу, его взору предстали мимы, жонглеры, акробаты, клоуны, менестрели и даже дрессированные животные.
Прогуливаясь среди толпы, Бранниган услышал голос Джулии. Она окликнула его, и он подошел к своей даме.
– Прости меня, Ройал, я не хотела так надолго оставлять тебя одного.
– О, прошу вас, Джулия, нет необходимости извиняться. Это чудесно, что вы снова встретились с месье Бошемэном.
– Он предложил мне сидеть рядом с ним за ужином.
– Непременно принимайте его предложение, – сказал Ройал, подмигивая, – тем более что я, судя по всему, тоже не останусь один. А если кто-нибудь предложит вам проводить вас до дома, то езжайте смело. Я доберусь на вашей карете, а завтра верну ее.
Джулия погладила Ройала ладонью по щеке.
– Ты самый добрый человек из всех, с кем сталкивала меня жизнь, Ройал. Я рада, что мы пришли, и спасибо тебе еще раз за платье. – Она поцеловала Ройала в щеку. – Пожелай мне удачи.
– Удачи, Джулия.
Ройал смотрел, как она спешит к Теофилу, который ждал ее у плетеной изгороди, опутанной виноградной лозой. Бранниган улыбнулся и двинулся дальше, наблюдая за артистами. Вдруг он заметил клоуна, одетого в пеструю одежду, состоящую из красно-белых полос и звезд на синем фоне. Всем было ясно, что клоун олицетворял американца, каким его представляют креолы, – здоровенный пьяный детина с тупым выражением лица. Увидев Браннигана, присутствующие смотрели на него с интересом, ожидая скандала, но Ройал лишь сжал губы и молча прошел мимо.
– Всегда можно отличить в человеке америкашку, как бы он ни разоделся, – сказал позади него пьяный наглый голос.
Ройал обернулся и увидел в паре метров от себя Филиппа Дювалона. Он едва стоял на ногах, а глаза его горели нескрываемой злобой. Ройал развернулся, чтобы уйти, он не намеревался нарываться на скандал. Но Филипп схватил его за руку.
– Тебе что, нечего ответить мне, а?
– Не здесь и не сейчас, – сдерживая гнев, произнес Бранниган. – Я гость в доме твоего отца.
– Да какой ты к дьяволу гость! Тебя никто не звал сюда. Ты здесь только потому, что Джулия Таффарел сделала тебя своей любимой дворнягой.
Ройал подошел вплотную к Филиппу, и толпа затаила дыхание, ожидая драки.
– Не каждого пса можно выдрессировать, – сказал он, затем рванул на себя штаны Филиппа и вылил шампанское ему за ремень. Ройал отступил на шаг, а Дювалон-младший в ужасе смотрел, как темное влажное пятно расползается по ширинке его штанов. Толпа подняла его на смех, и, не выдержав позора, он сбежал в дом, так и не ответив Ройалу на оскорбление. Но Бранниган знал, что с этой минуты у него появился настоящий враг в Пристани Магнолий.
На противоположной стороне поляны деред домом Ройал задержался, чтобы полюбоваться работой акробатов, которые искусно строили немыслимые фигуры из своих тел.
– У них потрясающие тела, – услышал он голос Вербены, нежно шепчущий ему на ухо. Она так близко прижалась к нему, что Ройал чувствовал ее твердые соски через одежду.
– Тут с вами не поспоришь, мадам Шевро.
– Ах, называй меня просто Вербена.
– Как скажешь, Вербена.
– Я все устроила, за столом мы будем сидеть рядом.
– Как тебе удалось? – удивленно спросил Ройал, оборачиваясь к ней.
– У меня большие связи в этом мире, Ройал Бранниган, – промурлыкала Вербена.
Денис, Флер и Бланш стояли перед аллеей, не зная, как пересечь ее.
– Ну надо же, – раздосадовано говорил Денис, – я никак не думал, что герцог выставит своих горилл для охраны гостей.
– Каких голилл? – спросила Бланш громко.
– Тш-ш, – цыкнули на нее брат с сестрой.
– Денис говорит о тех здоровенных неграх, Бланш, и, пожалуйста, не кричи, – пояснила Флер.
– Как же мы переберемся через дорогу, луна такая яркая.
– Мы просто подождем, пока тучи закроют ее, ты же видел, Денис, сколько облаков было на небе, когда мы выходили из дома.
– Да, а если тучи разойдутся как раз тогда, когда мы будем посреди аллеи? – не унимался старший брат.
– Придумала, – прошептала Флер. – Мы возьмем мой зонтик, приделаем к нему веток и листьев и, если выйдет луна, спрячемся за ним. Нас примут за куст, который ветром вынесло на дорогу.
– Но мы не поместимся все вместе.
– Значит, сначала ты переведешь Бланш, а потом меня.
Так они и сделали, но, на их счастье, луна еще долго оставалась закрытой облаками. Бланш взяла из дому кусок медового торта, но торт растаял в кармане, превратившись в липкую кашу. Она хныкала всю дорогу.
– Ну что такое, Бланш? – не выдержала Флер.
– Я хочу есть.
– Ты всегда хочешь есть. Если хочешь увидеть привидение, то терпи, иначе мы оставим тебя здесь одну.
Испугавшись, что сестра приведет угрозу в исполнение, Бланш прикусила язык и взяла Дениса за руку.
Гостей позвали на ужин, и Вербена под руку с Ройалом вошла в бальный зал, который рабы превратили в уютный ресторан. У каждого столика, где размещались по двенадцать – пятнадцать человек, стоял длинный бронзовый подсвечник. За самым большим столом сидели хозяин дома и его высокопоставленные гости. Именно туда Вербена и привела Ройала.
– Странно, – сказала мадам Шевро, – а что это Гадоберы делают здесь?
Ройал хотел объяснить ей, что у Дювалона есть планы на его дочь и Жильбера, но в этот момент герцог поднялся, и все в зале замолчали, ожидая его слов.
– Я рад приветствовать всех в этом зале. Очень надеюсь, что пока вам всем нравится мой прием. В завершение этого чудесного ужина я сделаю важное объявление, а затем приглашаю всех полюбоваться фейерверком. А сейчас приятного аппетита.
Он поклонился раздавшимся аплодисментам. И начался праздник живота. Сначала подали острый суп из стручков бамии.
Вербена придвинулась вплотную к Ройалу, коснувшись своим бедром его ноги.
– Герцог готовит лучший на юге Америки суп из бамии, но он даже мне не дает рецепт.
Бранниган посмотрел на пустое место напротив.
– Надо же, кто-то не смог прийти.
На какое-то время все притихли, поглощая вкуснейший суп и запивая его поданным к нему розовым вином. Правая рука Вербены словно невзначай периодически касалась бедра Ройала, а затем и вовсе осталась там, смущая Браннигана, который оглядывался по сторонам, чтобы убедиться, что никто не смотрит в их сторону.
Вдруг в зал вошел пьяный вдрызг капитан Калабозо и, пошатываясь, прошел к свободному месту за столом Дювалона.
– А-а, я-я, э-э-э, не хуже, чем… вы все, и я-я б-буду сидеть здесь!
С этими словами он рухнул на пустое кресло напротив Ройала, глянул затуманенным взором по сторонам, рыгнул и упал лицом в тарелку с супом.
Воцарилась гробовая тишина, все ждали реакции герцога, а тот сидел в ступоре, не зная, что делать.
– Боже, ну вытащите же его оттуда! – вскричала Анриетта.
Ройал, не выдержав, вскочил, обогнул стол и вытащил Бартоломи из-за стола. Анриетта стояла рядом, помогая Ройалу.
– Он жив, месье Бранниган, жив?
– С ним все в порядке, мадам Дювалон, он просто пьян.
– Анриетта, – очнулся наконец герцог, – немедленно сядь на место.
– Я ухаживаю за твоими гостями, Александр, – с достоинством сказала Анриетта, затем добавила, обращаясь к Ройалу: – Давайте отнесем его в сад.
В саду они уложили капитана на скамейку у фонтана. Анриетта намочила платок в холодной воде и положила его на лоб Бартоломи.
– Знаете, месье, мы знакомы с капитаном Калабозо так давно, что уж и не вспомнить. Он ухаживал за мной до того, как я познакомилась с Александром. – Анриетта тяжело вздохнула. – Я справлюсь дальше сама, месье Бранниган, спасибо, вы очень добрый человек.
– Вы уверены, что вам не нужна моя помощь, мадам Дювалон?
– О, не беспокойтесь, возвращайтесь за стол.
Ройал вернулся как раз к смене блюда. На второе подали диких уток, фаршированных грибами, рисом и пряностями. Ройал заметил, что Вербена как-то странно смотрит на него.
– Зря вы вмешались, Ройал, – сказала она, впиваясь своими ровными белыми зубами в мякоть утиного крылышка.
– Но он действительно мог захлебнуться.
– Ну и что с того? Вы разгневали герцога, а он не из тех, кто быстро забывает обиды.
– Что ж, еще одним врагом больше, пожалуй, стоит попытать счастья и обзавестись третьим, – пробурчал Ройал себе под нос.
Далее был десерт, затем гостям подали десертное белое виноградное вино, которое готовят без добавления сахара. В самом конце, когда гости уже засобирались, чтобы прогуляться по парку перед фейерверком, герцог снова встал.
– Дамы и господа, – начал он, – я с радостью хочу объявить о помолвке моей дочери и Жильбера Гадобера. Предлагаю поднять бокалы за молодых.
Алиса вскочила на ноги. Глаза горели яростным огнем, а голос срывался:
– Папа, да как ты мог! Ты же даже меня не спросил! – Девушка разрыдалась, затем гордо вскинула голову и, невзирая на слезы, сказала, глядя в глаза отцу: – Никогда, слышишь, никогда! – И убежала вон из зала, выбив по пути поднос из рук официанта, отчего бокалы полетели на пол, разбившись на миллионы осколков.
– А я думала, что фейерверк будет на улице, – цинично заметила Вербена.
