Текст книги "Последний вздох (ЛП)"

Автор книги: Джессика Клэр

Соавторы: Фредерик Джен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

– Боже, Дениэл, – всхлипывает она, полу смеясь, и приподнимается на локтях, чтобы убить меня взглядом. – Чёрт возьми, перестань меня мучить.

Я кладу ладонь на верхнюю поверхность её бедра и врываюсь в неё одним быстрым движением, пока не проникаю в неё полностью. Она взрывается от крика.

– Так, ты этого хочешь? – мой голос настолько тяжелый и грубый, что я едва узнаю его.

– Да, – рычит она. – Я хочу сильнее и быстрее. Хочу больше.

Я стучу по ней бёдрами с такой силой, что она скользит по матрацу, упираясь в него руками, будто ищет способ отступить. Схватив её за бедра, я притягиваю к себе. Мне хочется быть мягче, но мое самообладание покидает меня, и из этого водоворота есть только один выход. Она защелкивает руки на моих запястьях. Я двигаюсь, как отбойный молоток, а по позвоночнику проходит ток вожделения. Я оставляю пальцами на её коже синяки, но девушка так цепляется за меня, что понимаю, она со мной до конца.

– Я близко. Та-а-а-к близко, – кричит она.

Я поддерживаю жесткий, быстрый и настойчивый ритм, пока она не взрывается, затем наклоняюсь к ней и одной рукой держу за голову, а ноги на моих плечах, и неистово врезаюсь в её мокрую тугую щелку, пока у меня не наступает оргазм.

– У меня есть ты, – кричу я. – Отпусти.

Когда меня отпускает, я падаю рядом с ней, обнимая её. Мы гладим друг друга по спине и целуем доступные нам места.

– Я люблю тебя, – шепчет она между ласками.

Независимо от того, что будет завтра, у нас будет это. Я прижимаю её ближе к себе, чтобы слышать её сердцебиение.

Рэйган

Казалось, я неплохо могу обманывать себя.

Выйдя из борделя, я сказала себе, что больше никогда не захочу, чтобы другой человек прикасался ко мне. Враньё.

Я обещала себе, что больше не буду уязвимой. Враньё. Я слабею каждый раз, когда Дениэл смотрит на меня с этой дьявольской улыбкой, а сердце скачет в ответ.

Говорила себе, что никогда не вернусь в бордель. И вот, я добровольно отправляюсь в дом Фриза, потому что мне нужно вытащить оттуда Наоми. Знаю, Дениэл не осудил бы, если бы я струсила. Он не хотел, чтобы я шла туда. Но мне нужно пойти. Это не только из-за Наоми, а за всех похищенных и пропавших за этими стенами девушек. Это не только ради Дениэла.

И вот, я продолжаю обманывать себя.

Я глажу руками его спину, наслаждаясь ощущением прикосновений наших потных тел. В объятьях Дениэла я целая. В его руках мир в безопасности.

А завтра я ускользну из этих рук в объятия врага. Я дрожу и зарываюсь лицом в его шею, вдыхая запах пота.

– Ты в порядке? – спрашивает Дениэл, проводя по моей руке.

– Если завтра что-то пойдет не так, – мягко спрашиваю я, – ты придешь за мной, да? Чего бы это ни стоило?

Приподнявшись на локтях, он изучает меня. Расслабление уходит из тела, и мужчина вибрирует от напряжения.

– Всё будет хорошо, Рэйган.

– Просто... – с силой сглатываю я. – У Хадсона не в порядке с головой. Не думаю, что протяну с ним. Я прожила два месяца в борделе, но думаю, с ним не смогу сделать это. Если ты не сможешь прийти за мной, мне придется...

– Придется что? – голос Дениэла становится суровым.

– Заставить их застрелить меня, – говорю я, но мой голос стихает перед лицом его гнева.

– Нет, – рычит он, хватая меня рукой за подбородок, и заставляет посмотреть на него, когда я отвожу глаза. – Ты думаешь, я не приду за тобой? Думаешь, пока я дышу, позволю этому ублюдку прикоснуться к тебе хоть пальцем? Тебе не придется делать больше того, что заложено в наш план. Рэйган, я клянусь, чёрт возьми, что приду и спасу тебя, как чёртов рыцарь в сияющих доспехах. И ты должна в это верить, пока мое мертвое тело не положат к твоим ногам. Я не могу отпустить тебя с мыслью о суициде, который ты совершишь потому, что больше нет надежды в этом чёртовом месте.

– Хорошо, – говорю я, – хорошо.

– Нет, это не хорошо.

В его взгляде жадная собственность, и он притягивает меня к себе, покрывая поцелуями, приговаривает:

– Ты моя, Рэйган Портер. Ты не лишишь себя жизни. Потому что если ты это сделаешь, то уничтожишь и меня.

– Это было всего лишь предположение, – говорю я, проводя по его растрепанным волосам. – Я ничего такого не имела в виду.

И снова я обманываю себя.

Глава 23

Рэйган

Утром меня переодевают в ту, которой я должна быть. Одна из дам в фавеле отводит меня в сторонку и выдает мне белую практически прозрачную одежду. Под низ я надеваю белые кружевные трусики и бюстгальтер. Не знаю, как они достают все эти вещи так быстро, но люди Мендозы очень эффективны. После этого женщина причесывает мне волосы и наносит макияж. GPS трекер размером с жемчужину зашивает в шов моего бюстгальтера. Он почти невидим, но я чувствую его, и это беспокоит меня. Жаль, у меня не будет с собой пистолета, это запрещено. Мне не позволена даже обувь.

Несколько вооруженных до зубов человек Мендозы, включая Василия Петровича, ждут, когда я сяду в машину. Дениэл сидит на корточках, перебирая волосы рукой, но при виде меня поднимается на ноги, выражение его лица мрачнеет.

– Как я выгляжу? – стараюсь говорить легким голосом, чтобы он не понял, как я напугана.

– Как боец, – мрачно говорит Дениэл, сжимая мою руку, но он продолжает оглядывать меня, будто убеждаясь, что всё в порядке.

Я выдавливаю из себя улыбку:

– Я не это имела в виду. Я должна выглядеть сексуально.

– Рэйган, – говорит он, хватая меня за шею, и притягивает к себе.

Моя грудь упирается в его бронежилет, усеянный оружием. Пока я собиралась, он тоже подготовился.

– Слушай, ты не должна делать всё, чего захочет этот садистский ублюдок, только потому, что мы отправляем тебя туда, хорошо? Ты сразишься с ним, если он прикоснется к тебе.

Я качаю головой:

– Дениэл, ты же знаешь, что я не смогу. Меня послали к Гомесу, чтобы сделать послушной. И если я его ослушаюсь, он не будет меня там держать.

– Мне плевать, – выдает Дениэл, его голос хрипит с едва сдерживаемой яростью, и он прижимается ко мне лбом.

– Я не пошлю тебя туда, чтобы тебе причинили боль. Я не могу так...

Я затыкаю его поцелуем, стирая блеск со своих губ. Поцелуй короткий, но мне нравится ощущение губ Дениэла на своих.

– Я знаю, – выдыхаю я ему в рот, и слегка отклоняюсь. – Дениэл, я люблю тебя и доверяю тебе. Ты придешь и заберешь меня. Знаю, что придешь.

Он измученно смотрит на меня:

– Рэйган...

– А когда всё закончится, – шепчу я в его рот, желая успеть поцеловать, – мы отправимся на поиски острова, где ты сможешь втирать в меня масло. Обещаю.

– Чёрт, боец. Не заводи меня сейчас.

Я хихикаю.

– Пора идти, – говорит Василий ровным голосом позади нас.

На мгновение мой дерзкий смех становится похожим на дьявольский. Дениэл выглядит убитым. Он отпускает меня и быстро целует в лоб.

Впереди появляется автомобиль Гомеса – это потрясающий красный лоурайдер. Гомес сидит спереди, потея от ужаса.

– Мы можем ему доверять.

Мендоза раскрывает рыки, показывая маленький флакон:

– Мы отравили его, противоядие есть только у меня. За ним будут наблюдать. Любой сигнал о предательстве, и он сдохнет.

– Изобретательно, – бормочу я.

Ещё одна капелька пота катится вниз по носу Гомеса, пока я наблюдаю за ним.

Василий вручает мне что-то. Это поздравительная открытка. Фыркнув, я прижимаю к себе конверт.

– Должна ли я, ну знаешь, сделать что-нибудь, если всё покатится к чертям. Нужен ли мне запасной план?

– Нет, – категорически заявляет Дениэл. – Это не важно, я приду за тобой в любом случае.

Я улыбаюсь на это.

– Идёт.

Мы проверяем, работает ли трекер. Больше нет времени. Глубоко вздохнув, я сажусь на заднее сиденье машины, и Гомес выезжает из лагеря.

Пока мы пробираемся через фавелы, я сжимаю конверт дрожащими пальцами и наблюдаю за улицами, проносящимися за окном и Гомесом. Он потеет, как сумасшедший. И я переживаю, не выдаст ли он нас. Нет, всё должно сработать. Он должен.

Слишком быстро знакомое соединение поднимается вдали, и я подавляю панику, поднимающуюся у меня внутри. Я смогу это сделать. Смогу это сделать. Я думаю о Наоми. Наоми и хакере. Нам нужны оба. По-настоящему я переживаю только о Наоми, но если Хадсон силой держит ещё кого-то, я хочу спасти и этого человека.

Гомес паркуется у массивных ворот. К нам приближаются двое солдат с оружием.

– Время уходить, – голос Гомеса дрожит.

– Я иду, – тихо говорю я, открывая дверь.

Один из солдат перекидывает в руке пистолет, а второй подходит ко мне. У меня останавливается сердце и дрожит рука, когда я подаю поздравительную открытку, ничего не говоря.

Мужчина берет открытку и смотрит на Гомеса, затем кивает и смотрит на меня. Он что-то говорит мне по-португальски, кажется, вопрос.

Я в панике.

– Я... я не знаю, – говорю я тонким голосом, съеживаясь, когда он снова повторяет свой вопрос.

Перед этими людьми не стыдно испугаться. Я в ужасе.

Он снова что-то говорит, а затем начинает грубо похлопывать по заднице и груди. Я съеживаюсь с закрытыми глазами и переношу его прикосновения. В голове снова мелькают ужасные воспоминания. Я смогу это сделать. Смогу это сделать.

«Наоми», – повторяю я себе. – «Спасти Наоми».

Мужчина шлепает меня по заднице и смеется, когда я подпрыгиваю, а затем вручает мне открытку. Он жестом отдает приказ, и ворота открываются. Только теперь я понимаю, что слышу музыку с вечеринки.

Точно. Вечеринка в честь дня рождения.

Меня ведет охранник, и я изумленно наблюдаю, какие люди нас окружают. Вокруг куча воздушных шаров, людей в костюмах и девушек в бикини. И оружия. Повсюду куча оружия и вооруженных людей. Очень резкий контраст – мужчина с огромной винтовкой стоит рядом с чашей для пунша.

За столом под зонтиком возле бассейна сидит мистер Фриз. Он выглядит, как кусок льда среди синего моря. При взгляде на него я чувствую, как испуганно сжимается мой желудок.

Охранник подводит меня прямо к нему, и все поворачиваются на нас.

О, Боже! Так не комфортно находится под таким вниманием. А если они заметят трекер? О, Боже. О, Боже.

Хадсон поднимается на ноги, и его бледные волосы блестят на солнце. Его светло-голубой бледный костюм одного тона с галстуком, что кажется, почти белым. Единственный всплеск цвета на его лице – солнцезащитные очки. Он что-то говорит охраннику, но я не понимаю что, а затем они смотрят прямо на меня.

Склонив голову, я протягиваю поздравительную открытку дрожащими руками.

Хадсон берет открытку, читает и отбрасывает в сторону. Он подходит ближе и гладит рукой мою щеку. Даже его пальцы холодны, как лед. Я не должна отклоняться, хотя очень хочется, и продолжаю смотреть вниз.

– Ну, что, маленькая кусака, – говорит он мне. – Теперь ты готова быть моей?

– Да, хозяин, – говорю я.

Ненавижу эти слова. Ненавижу его. Он мне не хозяин.

Он прижимает палец к моему подбородку, отклоняя мою голову, и осматривает мое лицо. У меня дрожат ресницы, но позволяю себе дрожать, глядя на него, чтобы он знал, что я боюсь.

Через секунду он одобряюще хрюкает:

– Ты выучила игры, которые мне нравятся?

Игры?

Меня пробивает паника. Игры? Какие игры? Гомес должен был научить меня играм? Какие чертовы игры могут понравиться такому больному человеку?

Должно быть, ответ читается на моем лице. Задав вопрос, он отворачивается к столу, говоря что-то шутливым голосом, и машет охраннику:

– Отведи её в мою комнату и подготовь.

Охранник хватает меня за локоть, и прежде чем я успеваю спросить, что он имеет в виду, меня затаскивают в дом. Я оказываюсь в особняке, заполненном растениями в горшках на кафельных полах, и тащат вверх по лестнице. Пропустив несколько дверей, толкают в спальню.

Охранник проходит сквозь спальню и открывает дверь в задней части комнаты.

– Куда мы идем? – спрашиваю я, заикаясь. – Эй?

Охранник не отвечает. Вместо этого он открывает дверь шкафа.

Ожидаемо, это оказывается не шкаф. Это ещё одна комната. Там сидит охранник, курит и смотрит журнал. Он встает при виде меня, и оба охранника начинают разговор. Новый непристойно смотрит на меня, когда я иду мимо него.

Мы проходим через другую дверь и спускаемся по узкой холодной лестнице. Дом Хадсона – это лабиринт. Мне кажется, что меня захватили и ведут в секретный туннель. Надеюсь, Дениэл узнает, как меня найти, но с каждой минутой становится всё страшнее.

Новый охранник проводит меня ещё через несколько дверей, а затем открывает дверь с надписью «PRIVADO».

Эта комната... это секс-комната. Там есть кресло с наручниками, деревянная лошадь и всевозможные атрибуты для секса. Мой испуганный вздох заставляет охранника засмеяться.

– Раздевайся.

– Я... что? – и хватаюсь за одежду, которая на мне.

– Ты раздевайся, – говорит он, указывая на меня пистолетом.

О, Боже, GPS. Узнает ли Дениэл куда идти?

– Раздеваться? – повторяю я, затягивая время.

– Ты раздевайся.

Когда он начинает подходить, чтобы самому раздеть меня, я отмахиваюсь и снимаю одежду. Я смотрю на охранника, но он не обращает на меня внимания. Вообще отходит в дальнюю часть комнаты, пока я раздеваюсь.

Я всё снимаю и складываю одежду, трусики и бюстгальтер в платье, чтобы не нашли GPS, и смотрю на дверь. Я могла бы сбежать до того, как он выстрелит. Но что тогда? Тогда Наоми пропадет навсегда. Втянув в себя воздух, я прижимаю к себе комок одежды.

Через мгновение охранник возвращается с наручниками, забирает одежду из моих рук и к одной из них пристегивает наручники. Другой конец наручников он цепляет к металлическому столбу в центре комнаты. На вершине столба несколько железных колец.

– Стой, – говорит он мне. – Хорошая собака, – и смеется мне в лицо.

Уходя, он продолжает смеяться. Я голая в наручниках, пристегнутых к столбу, в окружении извращенных игрушек, созданных для наслаждения только одной стороны, и явно не меня. Там есть шипы, кнуты и вещи, о которых я не имею понятия, но выглядит это всё нехорошо.

Я голая. И в ловушке. У меня нет даже GPS трекера. И никаких следов Наоми. Никого нет. Я застряла в этой комнате пыток совсем одна.

Моя храбрость предает меня, и я начинаю всхлипывать.

***

Время идёт, и я плачу до хрипа, пока рыдания, вырывающиеся из груди, не становятся уродливыми и болезненными. Кажется, я не могу остановиться. Будто давление, скопившееся внутри меня, взрывается, и не остается ничего, кроме слез.

Я всё испортила. Я должна была найти сестру Дениэла и хакера, но вместо этого, я голая в наручниках в подвале садиста.

Поэтому я плачу. И плачу.

И плачу.

Слышу стук в дверь, который осушает мои слезы, и снова впадаю в ужас. Я выпрямляюсь, насколько помогает шест, и ударяю себя мокрым запястьем в наручнике по голове.

Дверь открывается, и входит женщина в потертой бейсбольной кепке. Она хмурится в мою сторону, закрывает дверь и подходит ко мне.

– Должно быть тихо, пока я работаю. Это правило.

Я испуганно моргаю:

– Что?

– Тишина. Я сказала Хадсону, что, если он хочет, чтобы я была его Императором, мне нужна тишина. Тишина делает атомы счастливыми. Если атомы счастливы, мой мозг функционирует на более высоком уровне.

Она скрещивает руки на груди и разглядывает меня:

– Ты делаешь мои атомы не очень счастливыми.

– Э... извини.

Я кручусь в наручниках. Эта девушка очень странная. Слишком странная, но она одинакового со мной возраста. И у меня рождается подозрение.

– Ты Наоми?

– Я сказала ему, – говорит она, проводя руками по краям потрепанной кепки снова и снова, – если он хочет, чтобы Император работал, должна быть тишина, и все продукты должны быть коричневыми и зелеными. Но не вместе. Это правила. Он сказал, всё в порядке, а теперь ты здесь и шумишь.

Она взволновано трет пальцами край кепки и не встречается с моим любопытным взглядом:

– И я не могу думать.

Я тяжело вздыхаю:

– Я перестану плакать, если ты меня освободишь.

– Правда? – её взгляд быстро упирается мне в лицо и так же быстро уходит.

– Да, правда.

Она рассматривает надетые на мне наручники, снова скользя пальцами по краю кепки, пока думает, и говорит:

– Мне нужно связать тебя где-то в другом месте. Это правила.

– Хорошо, – я быстро соглашаюсь, ведь лучше быть, где угодно, чем здесь в наручниках. – Если ты свяжешь меня в другом месте и дашь мне что-то из одежды, я перестану плакать. Обещаю.

– Хорошо, хорошо, – кивает она, снова перебирая пальцами края кепки. – Я вернусь.

– Нет, подожди, – говорю я, но она уходит также быстро, как появляется.

Борясь с желанием снова закричать, ужас накатывает на меня, как приливная волна, и я задыхаюсь в рыданиях, кажется, уже целую вечность.

Она возвращается, а в руках у неё футболка для сна:

– Вот, – говорит она, протягивая её мне.

Я дергаю наручники над головой:

– Можем мы как-то избавиться от этого.

– Да, конечно.

Она отдает мне футболку, идет к дальней стене и снимает с крюка ключ с такой ловкостью, что я задумываюсь, сколько других женщин она видела в этой комнате. Вернувшись, девушка берет один из странных стульев для секса, поднимается на него и отщелкивает наручники.

– Теперь ты будешь молчать, чтобы я могла работать?

Я прижимаю освободившиеся запястья к груди. Мне снова хочется плакать, но в этом не будет пользы.

– Я буду вести себя тихо. Ты Наоми?

Она моргает, глядя на меня, спускается с табурета и пожимает плечами:

– Большую часть времени, а иногда я Император.

Натянув футболку, я поднимаю руки над головой. На ней изображен Микки Маус. Я стараюсь не удивляться чему-то чистому и детскому в таком странном месте. Приятно что-то носить на себе.

– Император? Это разве не хакер? Ты хакер?

– Я хакер, – соглашается она, снова перемещая взгляд на дверь, будто ей не нравится смотреть на меня. – Но ничего не смогу взломать, если не будет тишины.

– Прости, – говорю я, заламывая руки, чувствую себя такой слабой и разбитой, но и взволнованной одновременно. – Дениэл прислал меня, – тихо бормочу я. – Он здесь, чтобы спасти тебя.

– О, нет, – говорит девушка, снова сминая края кепки, и у неё на лице выражается тревога. – О, нет. Это нехорошо. Он не должен быть здесь.

– Погоди, почему он не должен быть здесь? Ты хочешь быть здесь? – я в шоке.

Наоми смотрит на меня, качая головой, и снова оглядывается.

– Не будь смешной. Конечно, я хочу уйти, но его здесь быть не должно. Это опасно.

Я прикусываю губу:

– Я не смогу передать ему, чтобы он не приходил. У меня был GPS трекер, но его забрали вместе с моей одеждой.

Рассеянно кивнув, она дергает меня за рукав:

– Мы что-нибудь придумаем. Пойдем со мной.

Глава 24

Дениэл

Разрешить Рэйган вернуться обратно к Хадсону – это самое худшее, что мне приходилось делать. Петрович и Мендоза буквально сидят на мне, чтобы я не сорвался и не избил Гомеса до кровавого мяса. Будто я нахожусь у них между штанов.

– Пора, – Петрович всучивает мне дешевые чёрные брюки, белую рубашку и майку.

Это наша униформа. GPS-трекер Рэйган покажет нам её местонахождение. Надеюсь, он подскажет, где моя сестра. Петрович пытается узнать, где его хакер. ОН думает в подвале. Я на это не ставлю.

– Я могу приспособить свой пистолет ко дну подноса?

– Никакого оружия, – напоминает мне Мендоза.

Только тщательно подобранным охранникам Хадсона разрешено носить оружие. Даже те, кто находятся на кухне, отделены экраном, потому что работают с ножами и тяжелыми предметами. Но думаю, это не касается официантов. В какой-то момент нам с Петровичем придется разоружить двух охранников, забрать их оружие и найти Рэйган.

Довольно смешно посещать соединение Хадсона, как персонал без оружия. Мендоза делал это раньше, но тогда он не собирался спасать свою девушку. Догадываюсь, он проходил всё это, но сейчас мы на краю ножа и очень рискуем.

– Ты ел это дерьмо? – спрашивает Петрович, нюхая кубики сырого тунца, проколотого зубочисткой.

– Не все питаются только борщом, – издеваюсь я, поднимая поднос. – Давай сделаем один круг и встретимся здесь, чтобы выбрать цели.

Мужчина кивает, ещё раз с отвращением нюхая тунца, и уходит.

Петрович и я одеваемся в костюмы официантов – дурацкий спектакль с переодеванием. Уже вижу, как люди Хадсона смотрят на нас с подозрением. Если бы только я, то ещё ладно, возможно, сошёл бы. Но Петрович – человек-медведь с суровым лицом, вроде Ника. Невесёлый.

Внутри я насчитываю восемь людей Хадсона, расположенных по углам комнаты, и по двое на каждом входе. Оружия у них не видно, но бдительный взгляд и напряженные позы выдают в них не гостей вечеринки. Охранники в задней части комнаты наименее внимательны, их блуждающие взгляды рассматривают почти раздетые тела женской аудитории. В понимании Хадсона вечеринка – это сочетание один к одному, каждому мужчине по проститутке. Думаю, некоторые из гостей и впрямь бизнесмены, хотя вижу и знакомые военные стрижки. Деньги, выпивка и беспорядочные половые связи – так заканчивается карьера многих.

– Парни сзади, – сообщаю я Петровичу, когда мы встречаемся в комнате ожидания, куда с кухни вывозят подносы с едой.

Он кивает:

– На улице четверо. Сначала вытащи двоих у французских дверей. Я отвлеку внимание.

Забрав поднос, я подхожу к задней части комнаты, где проходит вечеринка. Французские двери открыты, так как люди постоянно выходят, направляясь к бассейну. Женщины раздеваются и сбиваются в стайки. Достаточно легко я убираю охранника справа. Ещё проще выходит с левым: ему приходится удар коктейльной вилки в шею, которую я подобрал у центрального стола. Он падает, но это остается незамеченным, потому что в этот момент слышится громкий голос Петровича:

– Бомба. Там самодельная бомба.

Гости начинают кричать, разбегаясь в разные стороны, и никто не понимает, где именно заложена бомба. Скрутив охраннику шею, я позволяю ему рухнуть на пол. Через секунду его жилет оказывается на моих плечах, и ощущаю знакомое полуавтоматическое оружие в руке. Я вырубаю ещё одного охранника, ударив его локтем в нос. Два есть, еще миллион впереди. За рукопашным боем я наблюдаю, как Петрович отключает еще одного охранника на полу. У меня есть оружие и боеприпасы для двоих. Достаточно. Рывком головы я показываю, что направляюсь в частные комнаты дома Хадсона. Вытащив из кармана телефон, я включаю GPS-трекер. Как сказал Мендоза, он хорошо работает в пяти метрах.

Сигнал показывает, что она где-то северо-западнее моего положения, но на северо-западе я вижу только хорошо подстриженный газон. Там нет построек, и дом кончается террасой у бассейна с французскими дверями. Значит, подвал. Чёрт. Жаль, что у меня нет плана этого места. Трекер не показывает глубину, только место. Рэйган приводят на север и возвращают обратно. Частная половина дома закрыта от меня. Мне нужно найти другой способ туда попасть. На кухне творится хаос. Люди бегают и кричат, сбивая друг друга. Я хватаю за воротник прохожего, пробегающего мимо меня.

– Где подвал? – спрашиваю я по-португальски.

Пожав плечами, он извивается, как червяк на крючке. Хреново.

– Где этот чёртов подвал? – кричу я, но никто не отвечает сумасшедшему техасцу.

Я начинаю методично открывать двери. Шкаф, кладовая, лестница в подвал. Бинго. Я спускаюсь мимо деревянных полог с сыром и бочонков с вином. Здесь пахнет прохладой и свежестью, будто тут постоянно циркулирует воздух. Толстые кирпичные стены скрывают лестницу, и я слышу только шум воды и звук электричества.

Зайдя глубже, понимаю, что подвал по размерам намного больше дома. Около тридцати футов, комната в комнате. На стенах ничего, кроме продуктов и бутылок с вином.

Но свежесть и качество воздуха не укладываются в тридцатифутовую комнату. Подняв голову, я вижу воздуховод и коммуникационные трубы, которые не заканчиваются у кирпичной стены, а продолжаются дальше. Я начинаю стучать в поисках отверстия. Между двумя бочками вина и какими-то ящиками нахожу вертикальный шов в кирпиче. Я прикладываю ногу к углублению и нажимаю вниз. Затаив дыхание, я жду, и наконец, слышу звук разблокировки механизма сцепления. Небольшой толчок, и скрытая дверь толкается внутрь на хорошо смазанных петлях. Шум электричества становится громче. Интересно, здесь ли держат хакера? Это объясняет трубопровод, хорошо циркулирующий воздух и шум.

Держа оружие наготове, я медленно иду по коридору, будто приклеенный одним плечом к кирпичной стене.

– Я голодна, – слышатся женские голоса, голос приглушенный, но похож на Рэйган.

– Чего ты хочешь?

– Порцию корневого пива. Для меня и моего нового друга. Думаю, она выглядит так, будто ей необходимо корневое пиво.

– Хадсону не понравится, что ты привела её сюда.

– Меня беспокоил её плач. Разве тебя нет? Как я должна работать, если она постоянно плачет?

Боже, этот голос. Я знаю этот голос.

– Ты будешь той, кто плачет, если он посадит тебя в шкафчик. В прошлый раз он сделал это, когда ты плакала несколько дней, – отзывается мужской голос.

– И он потерял несколько сотен миллионов долларов, поэтому думаю, в ближайшее время я в шкафчик не вернусь. В этом нет смысла.

Ох, Иисусе. Я сползаю на задницу. Это Наоми. Облегчение, которое я испытываю, слыша её голос, вымывает всю мою энергию. Мне хочется лечь на бетон и заплакать, как ребенок.

– Считать, что Хадсон принимает рациональные решения, это твоя первая ошибка.

Наступает пауза, и слышу, как он говорит:

– Император хочет корневого пива. Давай два.

Ещё одна пауза.

– Чёрт возьми, что там происходит?

Я подбираюсь поближе к двери, теперь голоса отчетливо слышны, и убираю пистолет в карман. Моя сестра в этой комнате, а может быть, даже и Рэйган. Не могу рисковать, чтобы они попали под перекрестный огонь.

– Хорошо, – он кажется раздраженным. – Я сейчас подойду, – какие-то шуршащие звуки. – Что-то происходит наверху. Оставайся на месте.

– А куда мне еще идти? – в вопросе нет сарказма, Наоми действительно не знает.

– Не шатайся тут, даже если кто-то заплачет, – голос и шаги человека приближаются ко мне.

Не знаю, кто ещё в комнате, поэтому присаживаюсь на корточки. Резко поднявшись, я бью мужчину кулаком в нос. Звук хрустящего хряща в черепе крайне удовлетворяет. Он спотыкается, и я толкаю его, садясь сверху. Одной рукой хватаю его за горло, а левое колено ставлю на его яйца. Вытащив пистолет, я быстро осматриваю комнату. На стуле со связанными руками и ногами с заклеенным ртом сидит Рэйган. Её глаза широко раскрыты от испуга и злости. Это раздражает меня. За компьютером сидит моя сестра Наоми, которая кажется чуть старше, чем была восемнадцать месяцев назад. У неё бледная кожа и светлые глаза, будто никогда не видевшие солнечного света.

Больше никого.

– Отвернитесь, – кричу я девушкам, но в ответ, ничего. – Чёрт, – говорю я.

Дважды надавив на горло сбитого охранника, я выпускаю из него весь кислород. Я не оставлю его на волю случая. Вытащив его в коридор, я простреливаю ему в голову и грудь.

– Он был из Массачусетса, – говорит моя сестра.

– Даже не знаю, почему, это совсем неважно.

Не дождавшись её ответа, я сгребаю её в объятия.

– И не хочу слышать, как тебе не нравится, когда тебя трогают. Сегодня это не пройдет.

В моих объятиях она стоит, словно аршин проглотила, но мне всё равно. Облегчение, скорбь, радость – всё стерто ливнем эмоций. Я справляюсь с этим и заставляю её терпеть, потому что благодарен тому, что вижу её живой. Я крепко сжимаю её и направляюсь к Рэйган. Её глаза сверкают. Если бы не было моей сестры и мертвого тела в коридоре, я бы сделал намного больше, но лишь утыкаюсь в её мокрую шею, поблагодарив всех богов за такую милость.

– Это поможет?

Повернувшись от толчка в плечо, я вижу Наоми с длинным ножом в руках. Полагаю, она взяла его у мертвеца. Я коротко киваю и срезаю путы Рэйган. Когда она освобождается и оказывается в моих руках, у неё катятся слезы. И почти уверен, что некоторые из них мои.

Рэйган

Это была идея Наоми – связать меня, но держать рядом. Думаю, охранники привыкли к её странному поведению. Она просто протанцевала вместе со мной в свое рабочее помещение, усадила и связала сложными узлами, проверяя каждый снова и снова, бормоча что-то про себя. Но она не крепко меня связывала, и, судя по её взглядам, это была игра.

А потом дверь распахнулась, и вошел Дениэл. Я почти не замечаю, как без особых усилий он убрал мужчину за несколько секунд. Самое главное, что он здесь, он пришел за мной. К своему стыду, я снова заплакала, но говорю себе, что должна быть сильной, бойцом, которым Дениэл меня считает.

Но я продолжаю плакать. Я была так напугана, а видеть его снова – это самое главное сейчас.

Я кручусь в веревках, пока Дениэл обнимает сестру. Вижу облегчение и счастье в выражении его лица, когда он прижимает её. Я знаю этот взгляд. Он достиг цели и нашел давно пропавшую сестру. Теперь он может вернуться домой.

Странно, но меня это пугает. Если Дениэл закончил свои дела, что это означает для меня? Собирается ли он отпустить меня домой, похлопав по плечу, как воспоминание?

Однако сейчас нет времени думать об этом. Так же быстро, как обнимает сестру, он подходит ко мне и разрезает узлы Наоми за считанные секунды, затем обнимает меня, зарываясь лицом в мою шею. Чувствую, как он дрожит, и с удивлением понимаю, он боится за меня так же, как за сестру.

И слезу текут с новой силой.

– Прости, – говорю я, прижавшись к Дениэлу. – Я пыталась быть бойцом, но они забрали всю мою одежду и приковали меня в той комнате, а я не могла...

Обрывками всхлипов заканчивается моя речь.

– Ш-ш-ш, – он гладит меня по волосам. – Ты самая смелая девушка, которую я знаю. Не за что извинятся.

Я цепляюсь за него и начинаю покрывать поцелуями его лицо, шею и всё, до чего могу дотянуться. Я так рада снова видеть его. Знала, он вернется за мной. Но знать и видеть – это разные вещи. В те долгие минуты, пока была в ловушке голой в подвальной тюрьме Хадсона, я переживала, что моя удача ушла и отмеренное мне счастье кончилось.

Наоми издает недовольные звуки, поэтому Дениэл неохотно отрывается от меня и ставит на ноги рядом с собой. Он сжимает мою руку в своей, и я так рада. Затем отпустив мою руку, он отдает мне пистолет, что делает меня ещё счастливее.

Обернувшись к Наоми, он рассматривает её. Девушка съёживается, сморщив нос, когда он снова обнимает её и касается в поисках синяков.

– Ты в порядке, Наоми? Тебе не больно?

Она поднимает палец:

– У меня порез от бумаги.

Он смеётся, и на мгновение кажется таким беззаботным, что мне тоже хочется смеяться.

– Нет, я имею в виду, эти козлы причинили тебе боль? Они прикасались к тебе?

– Не знаю, почему ты недооцениваешь мой бумажный порез, – недовольно говорит Наоми. – Он довольно глубокий.

Дениэл наклоняется и целует её в щеку:

– Я люблю тебя, дурочка. Ты ведь это знаешь, да?

– Я в порядке, – говорит она, смягчившись. – То, о чем ты спрашиваешь. Никто не причинил мне вреда.

Выскользнув из его рук, она начинает поправлять воротник Дениэла и разглаживать складки на рукавах.