Текст книги "Последний вздох (ЛП)"

Автор книги: Джессика Клэр

Соавторы: Фредерик Джен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Презерватив, – шепчу я.

– Сейчас вернусь.

Но перед этим Дениэл целует меня так долго и сильно, что я уже готова забыть о презервативе и позволить ему проникнуть в меня так. Но мужчина вскакивает с кровати и бежит по комнате к своим штанам. Я приподнимаюсь на локтях, наблюдая, как он вынимает кошелек и вытаскивает из него презерватив, проверяя его срок годности.

– Уф, успели.

Почему-то мне кажется забавным то, что такой сексуальный и опасный человек, как Дениэл, носит в кошелке презерватив с истекающим сроком годности. Я подавляю смех, но он всё равно его слышит.

– Это не то, что хочет услышать парень в такой момент, милая, – говорит Дениэл, вскрывая упаковку.

– Прости, – говорю я, безуспешно пытаясь заглушить смех.

Уж Дениэл-то точно не страдает от низкой самооценки.

Он разглаживает презерватив по всей длине, осторожно возвращаясь к кровати медленными, но настойчивыми движениями, снова наклоняется и целует меня.

Я горячо отвечаю на поцелуй, и вскоре мы так увлекаемся, что почти забываем про секс. За исключением ощущения его горячего члена на моем бедре и боли внутри меня.

Через мгновение Дениэл разворачивает меня, расставляя мои ноги, будто в знак приветствия. Придавливая меня своим весом, он целует меня и прижимается к моим бедрам. Он целует и целует меня, но всё в порядке, несмотря ни на что.

– Ты можешь отступить, девочка-боец, – бормочет он в мои губы.

– Нет, всё хорошо, я обещаю.

Я хочу этого.

Дениэл дарит мне легкий поцелуй, а затем его член давит на вход моего лоно. Дениэл вытягивается, а я выдыхаю. Куча воспоминаний и неприятные лица выплескиваются на первый план. Вот, дерьмо. Дерьмо.

Но затем он наклоняется и снова целует меня, гладя руками мои волосы. Он шепчет мне на ухо нежные и грязные вещи, что я понимаю, это Дениэл. Мое тело расслабляется под ним, что я начинаю медленно и нерешительно отвечать на поцелуи.

Чувствую, как дрожит его тело от самоконтроля, как напряжены его мускулы от того, что он нависает надо мной. Он ничего не сделает, пока не станет ясно, что со мной всё в порядке. Я глажу пальцами его щеку, плечо, руку, сообщая, что всё хорошо. Я в порядке.

– Всё в порядке, Дениэл, – шепчу я, когда мужчина все еще не шевелится.

Но он только наклоняется к моей шее, снова целуя и посасывая мочку уха, и выделывает все эти восхитительные вещи на таком маленьком пространстве. Я снова начинаю стонать и извиваться под ним. На его коже выступает пот, а мой нос заполняет его восхитительный запах. Это Дениэл. Везде Дениэл.

Он слегка прикусывает мочку моего уха, и я постанываю, чувствуя пульсирующее желание моего лона. Он немного передвигается, а его член движется внутри меня. И это тоже было хорошо. Я приподнимаю бедра, показывая ему, что хочу большего.

И он дает мне больше. Мужчина медленно и настойчиво раскачивает бёдрами, даря мне блаженство. А я обнимаю его за шею, пока он продолжает лизать и сосать мочку моего уха. Вскоре я уже постанываю под его натиском, отчаянно цепляясь за Дениэла. У меня всё тело пульсирует, а груди болят от желания, но толчки Дениэла похожи на метроном – медленные, устойчивые, ровные. Если бы он ускорился, я была бы ближе к оргазму.

Но он не меняется. Даже когда я умоляю и дико трясусь под ним от возрастающей потребности во мне. И всё же Дениэл продолжает медленные настойчивые толчки внутри меня, целуя мое ухо и нашептывая в него все грязные вещи, которые он хочет сделать со мной.

– У тебя когда-нибудь был оргазм с членом внутри, Рэйган? Доводил ли тебя кто-нибудь до такого состояния, что ты практически засасывала член внутрь себя?

Он шепчет мне на ухо, касаясь его кончиком языка.

Я дрожу от желания, а в ответ вырывается лишь стон, смешанный с его именем.

– Думаю, нет, – бормочет он. – И думаю, что это позор. Я доведу тебя до такого состояния, когда ты сожмешь мой член внутри так сильно, что я увижу звезды, моя девочка-боец.

Он что готов кончить? Это намек, чтобы я поторопилась и получила оргазм? Я могла предугадывать Майка, но Дениэл мне неизвестен. Тем не менее, я покорно сдерживаю дыхание и сжимаю мышцы внутри себя, разыгрывая представление, чтобы он мог кончить.

– Ох-ох, – говорит он, – мне нужна настоящая реакция.

Мое удовольствие внезапно пропадает.

– Дениэл, я не знаю...

– Я знаю, – говорит мужчина, двигая бедрами из стороны в сторону.

Он находит пальцами мой клитор, кладет свой большой палец на него и не убирает, продолжая двигаться.

Мое тело с силой сжимается, и я поражаюсь удовольствию, накрывшему меня. Я задыхаюсь, а глаза широко распахиваются. Чувства, которые он вызывает во мне сейчас, настолько сильны, что почти пугают меня.

– Дениэл...

– Тихо, девочка-боец, – бормочет он, начиная медленные настойчивые движения, и подыгрывает пальцем на клиторе каждому толчку.

Я больше не могу сидеть, сложа руки, и просто наслаждаться поездкой. Схожу с ума под ним. Я двигаю бедрами, чтобы усилить каждый его толчок и удар по клитору. Наши тела с силой бьются друг о друга.

Я в неистовстве, и мягкие стоны выскальзывают из моего горла, когда приближаюсь к концу. Этого слишком много, но я не хочу, чтобы это заканчивалось. Схватившись за Дениэла, я задыхаюсь с его именем и ногтями царапаю его плечи.

– Именно так, Рэйган, дорогая. Сладкая, чёртова девочка-боец, куколка. Кончи для меня, – его голос – это рычание желания, а толчки становятся более грубыми, но мерный медленный темп не меняется.

Я пытаюсь оттолкнуть его руку от своего клитора, потому что ощущений становится слишком много, но он не позволяет мне сделать этого. Он знает, что я почти на грани, и когда кончу, это будет жёстко. Я немного боюсь этого. Мои стоны становятся пугающими.

– Тихо, Рэйган, ты моя, – говорит он, глубоко входя в меня. – Я здесь, и ты моя.

И с рыданиями я кончаю. Мой оргазм такой сильный, что я и правда вижу звезды. Кажется, каждая мышца в моем теле вытягивается в линию и взрывается. Мое дыхание прекращается с последним вскриком. Чувствую, как моя киска сжимается вокруг Дениэла, повторяя сокращения всех мышц, когда я продолжаю кончать и кончать. Дениэл что-то говорит мне на ухо, а его движения грубые, и я понимаю, что он тоже вот-вот кончит.

Он кончает, оставаясь внутри меня.

Когда я снова могу дышать, Дениэл падает на меня и подскакивает, будто обжегся. Через секунду он переворачивается, затаскивая мое ослабленное тело на себя, и снова гладит меня по спине.

– Прости. Я не хотел тебя напугать.

– Я... я в порядке, – говорю я, с ужасом понимая, что плачу.

Плачу. Не знаю, было ли это последствием моего освобождения благодаря Дениэлу, но я плачу и мне хорошо.

– В самом деле. Я не знаю, почему плачу.

Мужчина похлопывает меня по плечу.

– Потому что это было так плохо? Ты можешь сказать мне прямо. Я знаю, что немного заржавел.

Почему-то это заставляет меня захихикать сквозь слезы.

– Нет, это было отлично, – говорю я сквозь слезы. – Спасибо. Думаю, мне стало легче.

Я набираю воздуха в лёгкие.

Знаю, почему я плачу.

Я плачу, потому что влюбилась в Дениэла, чего абсолютно точно не должно быть.

Глава 19

Дениэл

После секса плачущая Рэйган так же хороша, как и палка в заднице. Я неловко глажу её одной рукой, а второй снимаю презерватив, завязываю и бросаю в урну. Восстановив в памяти картину произошедшего, пытаюсь понять, был ли момент, когда я заставил её продолжать. Кажется, ей понравилось. Её киска так сильно сжала мой член, что думал, он сломается, но был чертовски счастлив. Ради собственного здравомыслия я соглашаюсь, что её слезы – это облегчение. Погладив её спину, я наслаждаюсь ощущением её мягкого тела, распластанного на мне. Электрические разряды всё ещё облизывают мой позвоночник. Одного раза мне явно недостаточно. Я хочу трахать её, пока в наших телах не останется никаких эмоций, чувств и жидкостей. Хочу, чтобы мы трахались так долго и сильно, и всё, что мы могли делать после – это таять в постели, как два бесформенных существа, истощенных сексом. Окружающий мир может хоть в ад попасть, пока я буду лежать здесь внутри неё.

Месяцами я носился, заглядывая в каждую дыру в Европе, Азии и Америке. Но всё, чего я хотел сейчас – это обнимать Рэйган. Ну, хорошо, обнимать и трахать, но с большим смыслом. Мне будет трудно отпустить её, ведь за то короткое время, которое мы провели вместе, я понимаю, она подходит мне лучше, чем кто бы то ни было. Её не возмущает моя хитрожопость, даже более того, мы друг другу равны. Она всё сильнее, но не замедляет меня. Плюс, она горяча, как солнце в пустыне.

– Тебе нужно переехать в Техас, – ляпаю я, потому что моим ртом все еще управляет маленькая головка между ног.

Внезапно, и мне хочется пролить несколько слез. Как же я не додумался купить несколько презервативов в аптеке? Черт, а можно заклеить мой член медицинским клеем? Нет, конечно, я бы разбил его, как грецкий орех, своей спермой.

– Да? – спрашивает девушка, вытирая влагу на щеках.

– Да, – продолжаю я, раз уж озвучил эту идею.

Я легко могу представить Рэйган на ранчо в одной из моих старых рубашек с подвернутыми рукавами и завязанную узлом под грудью, как у болельщиц Далласских Ковбоев. Её гладкий обнаженный живот ласкает солнце, а узкие джинсы плотно сидят на бедрах. Мы выехали бы в поле и наблюдали, как солнце опускается все ниже за горизонт, пока звезды и глубокая ночь не захватят нас. А затем я расстелил бы огромное одеяло, и мы стали бы любоваться шалфеем, растущим в поле.

– Ты могла бы научиться ездить верхом, а моя мама готовит сладкий чай и тушеное мясо в горшочках. После обеда мы спустились бы к пруду и слушали, как сверчки рассказывают другу другу секреты. А потом ночью я отвел бы тебя в каюту старого мастера и доставлял бы удовольствие, пока солнце не встанет.

– Звучит прекрасно, – и она прижимает голову к моему подбородку. – Возможно, ты мог бы переехать в Миннеаполис. Там холодно, как в Арктике, но нет миленьких пингвинов.

– Звучит неотразимо.

«Но там есть ты», – думаю я. А это всё, что мне нужно.

– Твой член пытается пробиться в неправильное место, – Рэйган поглаживает себя по попе, будто ей это не очень нравится.

– Ничем не могу помочь. Ты голая лежишь на мне. У нас был умопомрачительный секс, а мой член ни резиновый. Он знает, что для него есть узкое горячее мокрое место.

Я слегка двигаю членом по её мокрой промежности, и мы оба стонем.

– Просто игнорируй это.

Двумя руками я обхватываю её задницу и раздвигаю большими пальцами половые губы, чтобы её сочная киска скользила по жесткому гребню моего члена.

– Игнорировать что? – выдыхает Рэйган, но в её глазах нет слез, а только растущая дымка похоти.

– Ничего, боец. Это не мой член трется об твою киску прямо сейчас так, что через минутку ты намокнешь. И это не я держу твою сладкую, как яблочко, попку в руках.

Упираясь пятками в матрац, я наклоняю бедра так, чтобы головка моего члена скользила по её киске.

– О, дорогая, – постанываю я, впиваясь пальцами в её плоть ещё сильнее и открывая ещё больше.

Знаю, как это неправильно, но я не в состоянии остановиться и аккуратно вхожу в неё. И каждый раз мой член погружается всё глубже в её горячее лоно.

– Ты играла в «Я никогда»? – спрашиваю я. – Потому что я никогда не чувствовал себя так хорошо, как в твоей узкой маленькой киске.

Рэйган тяжело дышит.

– Это невероятно. Клянусь, я чувствую каждую жилку и выступ на твоем члене. Ты кажешься огромным.

Её слова заставляют раздуваться мой член ещё сильнее, чем когда бы то ни было.

– У меня нет чёртова презерватива, – проклинаю я себя.

Девушка не поднимается, и я не могу заставить себя сдвинуться. Более того, она с силой сжимает меня, из-за чего мой член кажется переполненным грузовиком со спермой.

– Знаю, это звучит глупо, но клянусь, что здоров. Нас регулярно проверяли в армии.

И после проверки в клинике мы знаем, что она чиста.

Рэйган кивает, сжимая меня снова, вдыхает и сексуально выдыхает:

– Да.

Одним толчком пронзаю Рэйган, и она издает низкий стон, разворачиваясь ко мне лицом, а я трахаю её языком и членом. Девушка жадно отвечает мне. На этот раз наши движения безумны, как у сумасшедших. Тела бьются друг о друга, будто в гонке, кто кого первый сведет с ума. Она впивается руками в мои плечи, и эта боль – сигнал того, как сильно я нуждаюсь в ней.

Я влетаю в неё длинными жесткими ударами и немного приподнимаю.

– Сильнее, трахни меня сильнее, Дениэл, – стонет она мне в рот.

Эта мысль или мольба прорывается сквозь туман моего мозга. Перевернув её на спину, я расставляю ноги так, чтобы её задница была повыше. В следующие движения я вкладываю всего себя и долблю её, пока она пятками стучит в мои плечи, а её ногти впиваются в мои бедра. Она помечает меня, и это пугает мое подсознание, но нравится мне.

– Ты сейчас так сексуальна и красива, – говорю я ей. – Твоя киска поглощает меня, словно голодный цветок.

Напряжение перед оргазмом собирается у моего позвоночника, и я готов излиться в неё.

– Ты кончишь со мной, Рэйган? – рычу я на неё. – Кончай со мной.

Я перекидываю руку через её ногу, чтобы дотянуться до клитора. Мне нужно, чтобы она разделила со мной этот момент. Я ловлю пальцами её клитор, дразня и поглаживая его, совместно с быстрыми и жесткими толчками. Сейчас девушка явно плачет от удовольствия, покачивая головой взад-вперёд на кровати, пока оргазм не догоняет её, заставляя выгнуться на постели. Эта кульминация сжимает мой член в её киске сверхчеловеческой хваткой. Я вытаскиваю из неё член, и струи спермы вылетают на её живот и грудь. Мне кажется, прошли часы, прежде чем красный горячий туман желания отпустил мой разум. Понимаю, она покрыта мной, и полоски молочно-белой спермы на её раскрасневшейся плоти, как абстрактная живопись. Чувствую себя художником намного круче, чем Пикассо.

Я не могу перестать размазывать сперму по её бедрам, груди и животу.

– Ты хорошо выглядишь с моей спермой на тебе.

Рэйган едва хватает сил, чтобы показать мне язык, и она фыркает. Повернув лицо к матрасу, девушка пытается отдышаться. Я падаю рядом с ней и всё ещё растираю то, что попало на её кожу.

– Ты животное, – шепчет она, но это не оскорбление, а правдивое наблюдение.

– Несомненно, боец, – и приближаю её к себе.

Этот поцелуй вялый, а не яростная встреча губ, зубов и языка. Её губы мягкие, как лепестки, а вкус похож на дом, слаще, чем чай и жаркое моей мамы. Я мог бы жить только ради этого вкуса.

Стук в дверь прерывает наше занятие.

– Игнорируй, – говорю я, ведь я больше заинтересован в том, чтобы язык Рэйган был в моем рту, чем еда оказалась в моем животе.

Скорее всего, это обслуживание в номер, хотя я не помню, чтобы что-то заказывал. Внезапно появляется мысль, и я резко сажусь. Никто не должен знать, что мы здесь. Вскочив с постели, я хватаю пистолет с тумбочки.

– Слезай с кровати, – приказываю я тихим голосом.

Рэйган кивает и сползает с кровати, сначала схватив второй пистолет.

– Не стреляй в меня, – говорю я с усмешкой, пытаясь смягчить ситуацию.

Я встаю рядом с дверью спиной к стене и кричу настойчивому посетителю:

– Нам не нужна помощь.

– Открой дверь, – командует низкий голос по-русски.

Ох, черт. Василий Петрович. Только этого мне сейчас не хватало.

– Придержи коней.

Понятия не имею, переводится ли эта западная идиома, но думаю, он понял мое сообщение.

Я прохожу сквозь комнату и присаживаюсь рядом с Рэйган, которая стоит на коленях возле кровати, сжимая пистолет обеими руками.

– На каком языке вы разговаривали? – девушка смотрит на меня с подозрением.

Я кладу руку на её щеку и ищу правильные слова, чтобы всё объяснить. Но прежде чем я успеваю что-то сказать, дверь выбивается ногой.

Подняв пистолет, Рэйган снимает предохранитель и дважды стреляет.

– Ублюдок! – кричит Петрович, ныряя в сторону.

Я выбиваю из рук Рэйган пистолет и вдруг понимаю, что мы голые, а она, скорее всего, ещё и липкая моими стараниями.

– Чёрт!

Подхватываю Рэйган с пола и толкаю в ванную. В душе я включаю горячую воду и сажусь на унитаз. Её тело дрожит, не от желания, а от страха. Но она не плачет.

– Тот мужчина...

Дрожащей рукой она указывает в сторону Петровича, чьи стоны, наконец, прекращаются.

– Должно быть, ты его подстрелила, боец.

Я пытаюсь затащить её в душ, но она упирается всеми конечностями. Это как бороться с осьминогом. Я толкаю её в кабину, а она высовывается обратно.

– У нас нет времени на душ, – кричит она на меня. – Мы должны уходить прямо сейчас.

Затем её накрывает понимание.

Не знаю, слезы или капли воды на ней, но выражение её лица меня убивает.

– Ты его знаешь, – говорит она мертвым голосом без интонаций.

– Дай мне объяснить.

Рэйган отступает назад, пока не ударяется о кафельную плитку на стене, и трясёт головой из стороны в сторону, будто сможет усилием воли выкинуть это знание из головы.

– Нет. Нет, ты один из них.

Её тело натянуто, как стрела, похоже, она собирается что-то предпринять.

– Я позволила тебе прикоснуться ко мне. Я тебе доверяла.

Последние слова она выкрикивает в меня. Но не от громкости я вздрагиваю, а от тонко перемолотой боли, лежащей в основе каждого звука.

– Рэйган, пожалуйста, – я встаю на колени, не обращая внимания на льющуюся через дверь воду. – Я знаком с ним, потому что он был моим руководителем. Он послал меня к тебе. Чтобы спасти. Честно.

– Откуда мне знать, что ты не часть этой цепи? Ты тоже продашь меня?

– Нет!

Я подхожу ближе, но она вытягивает руки, будто я – дьявол, пытающийся украсть ее душу.

– Я Дениэл Хейз. Бывший солдат из Техаса. Мою сестру похитители. Я не врал тебе. Ни разу, клянусь, – и поднимаю руки в воздух.

Следующие её слова убивают меня:

– Он продал меня.

Моё сердце останавливается. Я наклоняюсь и целую её ноги.

– Прости, боец. Мне очень жаль.

Я прикасаюсь лицом холодной кафельной плитки и обхватываю руками её ноги, ожидая, когда она простит меня. Мне нужно, чтобы она простила меня.

– Где второй парень? – её так сильно трясет от ярости, что она не может стоять, а медленно скользит по стене, пока не садится.

У неё низкий и суровый голос:

– Он изнасиловал меня, прежде чем передал им.

– Я убил его. Сломал ему шею и оставил лежать за бензоколонкой. Но должен был сделать это более болезненно, когда знаю это.

Я подползаю к ней. Горячая вода из душа, достигая наших ног, становится почти прохладной. Девушка слегка расслабляется, когда слышит, что Юрий мертв. Этот ужасный хрупкий взгляд в воду разбивает моё сердце.

Глядя в сторону нашей комнаты, она с недоверием спрашивает:

– Ты действительно дружишь с ним?

– С кем? С Ником?

– Нет, с продавцом рабынь.

– Я знаю его. Познакомился с ним несколько месяцев назад. Хотя знал о нем намного дольше, – и я всё ей рассказываю. – Я искал свою сестру, поэтому связывался с ребятами, которые зарабатывают деньги тем, что убивают плохих парней.

– Наёмные убийцы?

– Киллеры. Наемники. Мне нужно было найти Наоми. Я начал следить за людьми. Старался с ними общаться, если чувствовал, что могу им доверять. Ник был одним из таких парней. Он был очень внимателен к работе, которую выполнял. Изучал цели и был хорош в этом, поэтому, наверное, я к нему потянулся. Когда вас с Дэйзи похитили, я понял, что этой мой шанс укрепить наши отношения.

Она меня слушает, что кажется хорошим знаком.

– Банда Петровича – мощная мафиозная организация, но руководитель зарывал её в землю. Тогда Василий Петрович обратился ко мне. Сказал, поможет нам, если мы убьем главу мафии так, чтобы это убийство никто не связал с ним. Ник, Дэйзи и я позаботились о Сергее Петровиче. Василий дал мне информацию, что в Рио часто ввозят блондинок из России. Я подумал, может и Наоми тоже здесь. Остальное ты знаешь.

Я потираю голову рукой.

– Что он здесь делает?

– У него здесь есть свой интерес,– мне и самому страшно от этого, но думаю, Рэйган достаточно откровений.

– Я не хочу быть рядом с ним, – в её эмоциях страх сменяется неизбежностью.

– Хорошо. Я отведу его на пляж и выясню, чего он хочет.

Она кивает.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

В ответ ничего, кроме тишины, а затем Рэйган скользит рукой по моей:

– Я не могу вернуться обратно.

Я встаю на колени:

– Клянусь жизнью моей сестры, тебе больше никто не причинит вред. Даже, если мне придется расстрелять весь южный берег, чтобы ты была в безопасности. Ты никогда не вернешься обратно.

Нижняя губа Рэйган дрожит. Она прикусывает её от эмоций, повторяет мою позу и обвивает меня своими маленькими ручками вокруг шеи:

– Я верю тебе, Дениэл.

Мне хочется поцеловать её, но понимаю, как это будет глупо с моей стороны в этот момент, а вместо этого сжимаю её руку. Поднимаюсь на ноги и предлагаю ей принять душ:

– Я принесу тебе одежду.

Обернув полотенце вокруг талии, я оставляю Рэйган помыться.

В комнате я обнаруживаю Василия, который сидит на диване и оборачивает кусок белой ткани вокруг своей руки.

– Она в порядке?

Мужчина кивает подбородком в сторону душа. Я подхожу к сумкам за одеждой.

– Нет, благодаря тебе.

Я не осознавал, что Василий был непосредственно вовлечен в её продажу, хотя и знал, что он её похитил. Ему приходилось поддерживать схему продажи в угоду своему дяде. Его цели оправдывают средства, хоть и заставляют меня желать выстрелить ему в лицо. Встряхнувшись, я возвращаюсь в ванную. Рэйган вытирается, а я стараюсь не смотреть на неё. Но ванная слишком мала, чтобы не замечать деталей её безупречного тела. Мое же тело предсказуемо реагирует на это, и полотенце приподнимается.

– Прости, – бормочу я.

– Я восприму это, как комплимент, – вздыхает она. – Мой измеритель оскорблений устал. Я устала.

Мы поспешно одеваемся, игнорируя то, что я испытываю.

Рэйган выводит нас из ванной, но не перестает часто дышать. Василий снимает рубашку и ремень, кладет их на кровать и встает на колени с руками за головой.

– Что ты делаешь? – спрашивает она.

– Возмездие, – Василий даже не оборачивается и почти не шевелится.

– Он хочет, чтобы ты ударила его ремнем, – прихожу я на помощь.

– Он думает, что избив его, я наверстаю упущенное? – кричит она.

– Моя догадка.

Рэйган обходит кровать и берет ремень. Мы ждем. Она пропускает ремень через пальцы и играет концом пряжки в руке, возможно, проверяя её силу.

– Обмотай маленький конец вокруг своей руки и бей, – объясняет Василий.

Это нереально. Василий дает указания Рэйган о том, как лучше избить его. Оглянувшись, я замечаю диван и направляюсь к нему. Вся эта сцена, будто из дурной драмы. Рэйган выполняет его инструкции, наматывая мягкий конец на свою руку, и несколько раз поднимает ремень в воздух. Кажется, я вздрагиваю, а Василий нет. Она откидывает руку назад и выгибает вперед. Слышим свист ремня, летящего по воздуху. Василий не двигается ни на дюйм, а пряжка не достигает своей цели. Рэйган бросает ремень на кровать.

– Живи с этим, – выплевывает она. – Я не освобожу тебя от вины.

– Тебя не должны были продавать, – говорит Василий. – Ты должна была сидеть в безопасности, пока Дениэл не придет за тобой, но... – он делает паузу. – Что-то пошло не так. Кто-то, кому я доверял, предал меня.

Услышать это было слишком для Рэйган. Она падает на диван рядом со мной.

Глава 20

Рэйган

Я снова вернулась из чистейшего счастья в полнейший ад. Дениэл, замечательный удивительный Дениэл, мой спаситель из борделя, в которого я почти влюбилась, работает с одним из тех, кто меня продал.

Дениэл велел доверять ему. Я доверяю. Но это тяжело. Каждый раз, увидев нового мужчину, я вижу свою квартиру, вспоминаю, как меня связывают и вставляют кляп, чтобы я не могла кричать. Вижу лицо Юрия, когда он хрюкает и потеет надо мной.

Но Дениэл убил Юрия. Хотя бы так.

А теперь, вот это.

Я смотрю в лицо большому блондину. Он ждет. Все еще стоит на коленях и смотрит прямо на меня. Похоже, он ждет, что я передумаю и скажу «да» его избиению. Будто я возьму ремень, и внезапно мастерски расправлюсь с ним.

Ждет, что я опущусь до их уровня.

Но я не сделаю этого.

– Значит, меня не должны были продать? – мой голос кажется монотонным даже мне. – Это просто чертова ошибка, не так ли?

Дениэл проводит рукой по моей щеке.

– Ты в порядке?

Инстинкты подсказывают мне оттолкнуть его руку, чтобы защитить себя. Но впервые за долгое время я игнорирую их и наклоняюсь к нему. Если я не могу доверять Дениэлу, то у меня вообще ничего нет.

– Я в порядке.

– Тебе необходима компенсация, – говорит блондин, прерывая нас.

Я смотрю на него, но он не двигается. Выражение его лица жестче и тверже, чем я когда-либо видела у Дениэла, оно бесстрастно. Он все еще ждет.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я.

– Меня зовут Василий Петрович из банды Петровича, – хрипит он.

Его голос самый глубокий из всех, который я когда-либо слышала. А акцент хоть и слабый, но такой знакомый и такой ненавистный.

– Ну, Василий...

Я раздумываю мгновение и смотрю на Дениэла. Ему неудобно наблюдать эту сцену.

– Я прощаю тебя.

Огромный русский каменеет:

– Ты не можешь простить меня без возмездия.

– Могу, – говорю я в протест его желаниям. – Я прощаю тебя. Проехали.

Конечно, на самом деле, я не прощаю, но для него это будет большим уроком, чем избиение ремнем. Думаю, боль значит для него больше, чем милосердие. Но не в этом случае. Я задумываюсь об этом, но не чувствую себя виноватой.

Василий не двигается.

Поднявшись со своего места, я становлюсь перед огромным пугающим русским, все еще стоящим на коленях в ожидании побоев, которых никогда не дождется, и касаюсь рукой его лица:

– Встряхнись? Мы можем начать новую жизнь.

Мужчина отшатывается от моей руки, удивляя меня.

Дениэл подходит и отталкивает меня. Возможно, он догадывается о моей игре и не одобряет. Я не виню его. Это всё равно, что дразнить раненного медведя.

– Василий не подлиза, – говорит он мне. – Он не любит, когда его трогают.

– Ох, – я принимаю этот факт. – Хорошо, – послушно говорю я, но не забуду этой ценной, как самородок, информации.

Дениэл подходит к кровати и берет пистолет, проверив магазин, и вооружается снова. Он бросает быстрый взгляд на Василия, который не двигается, и раздражение отражается на его лице.

– Вставай, мужик, – говорит он Василию. – Ты выводишь меня из себя. Рэйган не хочет тебя бить.

Василий выглядит недовольным, что доставляет мне радость. Он медленно поднимается, набирая свою высоту. Дениэл высокий, но этот человек просто гигант. Я забыла, какой он большой и страшный. И он хотел, чтобы я его била? Странный человек. Я приближаюсь к Дениэлу, чтобы взять свое оружие, но Дениэл уводит его из зоны досягаемости, прежде чем я успеваю его схватить. Он только приподнимает бровь, словно спрашивая, в кого я намерена стрелять.

Закатив глаза, я хватаю его за руку и вытаскиваю пистолет.

– Я больше не буду стрелять, – бормочу я, поправляя предохранитель и засовывая пистолет за пояс.

Глушитель, прикрепленный к стволу, прилипает к моему бедру, но мне всё равно.

Василий смотрит на меня и берет ремень. Он расправляет его и начинает медленно просовывать в петли.

– Грёбаный урод, – говорит ему Дениэл, но его голос легкий и почти ласковый. – Надевай свою чёртову рубашку и расскажи мне, как ты нас нашел.

– За тобой был хвост, как только я узнал, что ты не сдал девушку в посольство, – говорит Василий.

Пока он продевает ремень в петли, его плечи крутятся, и я понимаю то, что должна была увидеть давно. Вся спина Василия эта череда длинных шрамов.

Мои удары не были бы его первым избиением, и, судя по всему, не были бы последними. Теперь понятно.

– Хвост? Ну, спасибо, блин, за доверие.

– Сейчас я никому не доверяю, – говорит Василий по-английски с глубоким акцентом. – Моя собственная банда прогнила изнутри. Лучший наемник, которого я знаю, теперь живет в штатах с женщиной. Мне пришлось убить дядю, потому что ему нельзя было доверять. Так что товарищ, в данный момент я никому не доверяю.

Дениэл фыркает и меняет магазин в одном из своих пистолетов.

– Принято. Вот именно сейчас надо было появиться? – он выглядит недовольным. – Мы с Рэйган были заняты.

– Это очевидно, – говорит Василий своим холодным глубоким голосом, а затем он лает что-то по-русски, чего я не понимаю.

– Черт, – говорит Дениэл, напрягаясь под моими руками. – И говори по-английски. Это чертовски грубо.

Глаза Василия леденеют. Он переводит взгляд на меня и возвращается к Дениэлу, как будто я не существую.

– Ты должен отправить её обратно Нику.

– Не должен.

– Мой план не подразумевает таскаться с женщиной.

– Измени его.

Василий становится настолько зловещим, что я начинаю волноваться.

– Ты подвергнешь её опасности из-за простого траха, товарищ?

Теперь он ударяет ниже пояса. Дениэл практически вибрирует от напряжения. Я догадываюсь, Василий намеренно ведет себя, как козел, чтобы попытаться пробить Дениэла. Или он действительно козел. В любом случае, это больное место Дениэла. Я жду, пока он выговорит мне, что сама не иду в посольство, чтобы возложить вину на меня.

– Она остается, так что придумай что-то.

Он садится на край кровати и тащит меня к себе.

Я наклоняюсь и прижимаюсь лицом к груди Дениэла. Обнимая его, чувствую себя сильной и самодовольной, а не исключенной. Он на моей стороне. Возможно, он мог бы продать меня Василию, которого, видимо, знает, и с которым работал какое-то время. Но он защищает мои секреты.

От этого мне хочется накинуться на него и трахать снова и снова. Забавно, что такой верный защитник, еще и афродизиак.

Василий смотрит на меня с таким отвращением, что я снова чувствую себя грязной. Он что думает, я не достаточно хороша для Дениэла? Потому что я грязная шлюха?

Я жду, что он что-то скажет, но мужчина натягивает майку через голову. Его огромные мышцы прячутся. Он берет свою рубашку и аккуратно застегивает.

– И что же такое важное не могло подождать пару часов? – интересуется Дениэл.

– Я поручил кое-кому поехать в Рио и взять хакера Хадсона. Он согласился. А теперь вижу, девчонка Ника спасена, а моего хакера нигде нет.

Лицо Василия похоже на камень.

– И ты удивляешься, почему я не доверяю.

– Отцепись, мужик. Я работаю над этим. Последние пару дней мы были заняты, в нас стреляли. С Рэйган случилось то, чего мы не планировали. За ней идет охота, а моего информатора кто-то убил у меня на глазах. Мы делаем всё, чтобы спасти наши задницы.

– А мне кажется, ты делаешь всё возможное, чтобы трахнуть её в задницу, – говорит Василий.

Он снова смотрит на меня, а затем на Дениэла.

– Ты уверен, что хочешь, чтобы она знала все наши планы. Она может быть наживкой.

– Она не наживка.

– Тогда сладкая ловушка. Отправлена, чтобы соблазнить тебя и сбить с толку.

– Я ведь здесь, ты же знаешь, – указываю я. – И слышу всё, что вы говорите.

Дениэл снова напрягается в моих объятиях. Могу сказать, что его раздражают слова Василия.