Текст книги "Семь лет спустя"

Автор книги: Джессика Харт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Коппер приставила руку козырьком ко лбу и прищурилась. Да, вон они! Входят во двор. Меган прыгает вверх-вниз, как мячик, что-то оживленно рассказывает Мелу, а он, наклонившись, внимательно слушает, умеряя шаг, чтобы малышке легче было держаться рядом. Лица не видно под шляпой, но, будто почувствовав взгляд Коппер, он выпрямляется, видит ее, и они оба невольно улыбаются друг другу. Мел слишком далеко, и Коппер не слышит, что он говорит Меган, но через секунду та уже мчится к ней с радостным криком. Следом, не гася улыбки, идет Мел, и Коппер с забившимся сердцем подхватывает девочку на бегу.

Последние несколько дней все было чудесно. Стена непонимания между Коппер и Мелом рухнула под напором взаимного влечения, вспыхнувшего в ночь после приезда Джорджии. Днем Мел был все так же холодновато-сдержан, но что-то в нем оттаяло, и, хотя на людях он почти не дотрагивался до Коппер, ночью его сдержанность исчезала. Он обнимал Коппер, ночи пролетали как мгновения, столько нежности и страсти в них было, и Коппер светилась от счастья.

Мел не говорил, что любит ее, но Коппер и без того вполне устраивали их отношения. Она вряд ли поверила бы, что, лаская ее, он ничего не чувствует, и не хотела вынуждать его на признания, к которым он не был готов. В конце концов, впереди целых три года, и если все ночи будут похожи на последние десять, он ничего не сможет с собой поделать. На губах Коппер появилась слабая улыбка: она вспомнила прошлую ночь.

– Что-то у тебя больно довольный вид, – поддразнил ее Мел. – О чем думаешь?

Коппер опустила Меган и взглянула на Мела. Зеленые глаза тепло лучились.

– О ночи, – честно призналась она и увидела ответ на его лице.

– Ты порочная женщина, – шепнул он ей на ухо, притянул к себе и жадно поцеловал.

Он сделал это так естественно, что у Коппер защемило сердце от любви к нему. Ее переполняло счастье: а вдруг Мел уже немножко любит ее? План действовал, все шло как надо; если не сейчас, то вскоре Мел обязательно ее полюбит, – и Коппер расцветала на глазах.

Джорджии тоже все нравилось. Досада, которую Коппер чувствовала при ее появлении, быстро перешла в искреннюю симпатию к простой, приветливой и работящей девушке. Джорджия с готовностью взяла на себя кухню и самые утомительные домашние хлопоты, и у Коппер появилось больше времени для занятий с Меган и работы с бумагами. Над контрактом еще следовало потрудиться, но Коппер решила подождать, пока подрядчики обозначат точные сроки, а сама все чаще сидела над перепиской и счетами Мела. У нее был большой опыт делопроизводства, и тут она чувствовала себя полезной.

Недоволен был один Бретт. Почему-то он не делал попыток заигрывать с Джорджией, наоборот, избегал ее.

– Слишком уж она безупречная, – признался он Коппер, когда та застала его на веранде одиноким и сердитым на весь мир.

– Я – то думала, она тебе нравится, – заметила Коппер, чтобы поднять ему настроение. – Бретт, ты внушаешь нам опасения. Хорошенькая девушка, свободная, а ты молчишь, будто воды в рот набрал!

– Не такая уж она и хорошенькая, – капризно хмыкнул Бретт. – Не люблю крутых всезнаек.

– Может, она и всезнайка, – заспорила Коппер, – но ничего крутого я в ней не вижу. Милая, приветливая девочка, а если обижается на тебя, так поделом. Ты с ней и словечком не обмолвишься, а тут ведь не так много найдется людей, с кем можно поговорить.

– Она сама не обращает на меня внимания, а если глянет, я начинаю чувствовать себя тараканом. Обойдусь и без ее благосклонности, – продолжал он так же непримиримо. – Все равно с тобой ей не сравниться. Кстати, а ты заметила, как она нежно дружит с Мелом?

С тех пор Коппер, конечно, стала это замечать. К поведению Джорджии она придраться не могла, но Мел поглядывал на девушку уж слишком одобрительно. Она понимала Мела с полуслова, могла поддержать разговор на любую из неизвестных Коппер тем, например как объезжать лошадей или помочь при отеле. Она одинаково хорошо умела холостить жеребцов и готовить вкуснейшее жаркое, и очень скоро Коппер стала чувствовать себя лишней. Ведь она могла поговорить лишь о посланных в Аделаиду и Брисбен факсах да о проверке счетов, а это никому не интересно.

Устав от борьбы, Коппер вечерами молчала за столом, когда Мел и Джорджия обсуждали прошедший день, и все больше общалась с Бреттом, демонстративно избегавшим сельскохозяйственных тем, зато напропалую строившим ей куры. Однако, перехватив как-то его взгляд на Джорджию, Коппер решила, что уж слишком горячо он заявляет о своей антипатии, чтобы можно было верить. Она видела, что Бретт не так легкомыслен, как хочет казаться, и в его обидах на Джорджию узнавала собственные попытки не любить Мела. Они с Бреттом очень сдружились, ощущая себя товарищами по несчастью.

Сначала Мел ничего не говорил, но вечер проходил за вечером, разделение по интересам становилось все более явным, и он стал поглядывать на Бретта и Коппер с осуждением. Коппер делала вид, будто ничего не замечает: почему бы, в конце концов, ей не посмеяться с Бреттом, если Мел беседует с одной лишь Джорджией?

Коппер не могла точно вспомнить, когда в ее отношениях с Мелом появился неприятный холодок, быстро вытеснивший прежнее тепло. Только недавно казалось, что каждую ночь они будут, смеясь, обнимать друг друга, и вдруг стало ясно, что ближайшие три года им предстоит раздеваться в напряженном молчании, отвернувшись в разные стороны.

– Зачем ты поощряешь Бретта валять дурака с тобой? – спросил Мел как—то вечером, когда Бретт особенно разошелся. Свет в спальне был уже погашен, Мел и Коппер лежали в темноте, не касаясь друг друга, и разговор давался им с трудом.

– Я его не поощряю, – возразила Коппер, – я просто разговариваю с ним, чего вы с Джорджией никогда не делаете.

– Это кривляние ты называешь «просто разговариваю»? – фыркнул Мел. – По-моему, со мной ты разговариваешь по—другому!

– Неужели ты заметил? – съязвила она. – Ты же не отрываешься от Джорджии. Я думала, ты уже давно забыл, кто из нас твоя жена!

– Я-то не забыл, – мрачно отрезал он. – Это вы с Бреттом решили, что не стоит обращать внимание на такую чепуху, как обручальные кольца!

Раздосадованная его намеками, Коппер села в постели и включила ночник. Если уж ссориться– а они с Мелом, несомненно, ссорились, – надо хотя бы видеть друг друга!

– Я Бретту не нужна. Только слепой не заметит, что он влюблен в Джорджию.

– Бретт?! – недоверчиво переспросил Мел и тоже сел. – Да Бретт в жизни ни в кого не влюблялся!

– А вот теперь влюбился.

– Так из-за этого он ни днем, ни вечером не дает тебе покоя? – ехидно спросил Мел.

– Естественно. Джорджия на него не обращает внимания, вот он и старается показать ей, что и она ему безразлична.

– Меня не убеждают доморощенные психологические этюды, – скривился Мел. – И с чего это ты вдруг стала таким специалистом в сердечных делах?

– Я-то знаю, с чего, – огрызнулась Коппер. – Это ты не узнаёшь любви, даже если она прямо перед тобой!

– Конечно, у тебя был большой опыт с Глином… – уколол он в ответ.

– Да, был, и больший, чем был у тебя! Мы с Глином любили друг друга.

– И он бросил тебя тоже от большой любви!

– По крайней мере он не стал мне врать, – в гневе воскликнула Коппер. – Глин добрый, и ему небезразлично, что со мной происходит, не то что ты!

– Что ж ты не боролась за него, если он так хорош?

– Видимо, зря! – сверкнула зелеными глазами Коппер.

– Подумать только, – издевался Мел, – стоило несколько недель подождать, и он был бы твоим!

– Еще не все потеряно, – Коппер уже не отдавала себе отчета в том, что говорит, – Элли до сих пор не ушла от мужа.

– А ты откуда знаешь? – нахмурился Мел.

– За пределами Бирраминды тоже живут люди, – язвительно ответила она, – и время от времени я с ними общаюсь.

– Ты звонишь Глину?

Мел хотел взять Коппер за плечо, но она увернулась, боясь, что весь ее гнев улетучится от одного его прикосновения. После долгих ночей безысходной тоски ей было даже приятно чувствовать жар охватившей ее ярости.

– А если и так, не твое это дело!

– Не мое дело, если моя жена звонит бывшему любовнику поболтать о том, о сем? Нет уж, очень даже мое!

– Мы ведь договорились о наших с тобой отношениях, – сердито бросила Коппер. – Мы заключили деловое соглашение, но в нем ни слова не сказано о необходимости прервать все контакты с окружающим миром!

– Мы договорились, что постараемся вести себя так, чтобы все верили, будто мы на самом деле семья, – не сдавался Мел. – Коппер, ты считаешься моей женой, и тебе пора уже играть роль жены лучше, чем ты это делала все время, а для начала – на ближайшие три года забудь о Глине!

Коппер мотнула головой, отбрасывая с лица пряди волос.

– Полегче, Мел! – предупредила она. – Ты, похоже, ревнуешь? Ревность – эмоция, такая же, как любовь, а мы с тобой хорошо знаем, как ты относишься к эмоциям.

– Да что ты знаешь об эмоциях? – отмахнулся он. – Тебя ничего, кроме бизнеса, не интересует.

– Как мило слышать это от человека, добывшего себе жену при помощи шантажа!

– Значит, я получил по заслугам, – с отвращением сказал Мел. – Получил женщину, согласную продаться ради привилегии разбить палаточки и поселить туда людей, готовых платить за удовольствие спать на голой земле.

Коппер судорожно вцепилась в простыню.

– Если ты обо мне такого мнения, не лучше ли окончить эту комедию прямо сейчас! – произнесла она дрожащим от бешенства голосом. – Продолжать в том же духе бессмысленно. Тебе нужна была экономка, теперь здесь есть Джорджия. Мне совершенно ясно, что тебе гораздо больше нравится, как она справляется с моими обязанностями, и потому я со спокойным сердцем могу оставить вас вдвоем и отправиться обратно в Аделаиду.

– И бросить на произвол судьбы обожаемый проект? – поддевал за живое Мел. – На это ты точно не пойдешь, не так ли, Коппер? Ты ведь собственноручно подписала контракт, согласно которому должна прожить здесь три года, значит, будь любезна, живи! Не нарушишь же ты свои обязательства только потому, что у тебя появилась возможность сбежать к Глину.

– Может, и стоило бы пожертвовать проектом, чтобы жить с человеком, который меня ценит!

Воцарилось предгрозовое молчание.

– Я бы тоже ценил тебя, если бы ты придерживалась данных тобою обещаний и вела бы себя как порядочная жена, – холодно произнес Мел. – И, конечно, если бы ты оставила в покое Бретта.

Снова здорово! Коппер безнадежно вздохнула и схватилась за голову. Спору нет, хорошо иногда выпустить пар, но, кажется, они пошли уже по второму кругу.

– Послушай и постарайся понять, – устало сказала она. – Бретт ухлестывает за мной только потому, что ревнует Джорджию к тебе.

– Бретт – ко мне? – хохотнул Мел. – Вот здорово, как это ты додумалась?

– Он не может покрасоваться перед Джорджией, потому что ты все время рядом, – принялась объяснять Коппер. – Ты всем здесь управляешь, ты решаешь, что делать остальным. Ты каждый вечер без умолку трещишь с Джорджией. Где уж тут Бретту тягаться с тобой?

– Раньше я ему не мешал!

– Знаю! Но теперь другое дело. Теперь он влюбился.

– И поэтому изображает, будто искренне увлечен моей женой? – съязвил Мел.

Коппер безнадежно всплеснула руками.

– Это все для Джорджии, – настаивала она, – как ты не можешь понять?

– Я понимаю только, что каждый вечер ты строишь ему большие зеленые глазки, – едко ответил Мел, укладываясь и безжалостно взбивая подушку. – Оставь его в покое! Глядишь, у него и появится возможность сблизиться с Джорджией, а ты ему мешаешь! Мне неприятно, а Джорджии неловко смотреть, как вы с Бреттом себя ведете.

– Ну конечно, как мы смели смутить непорочную Джорджию! – буркнула Коппер, перетягивая на себя простыню и укладываясь спиной к Мелу.

Мел потянул простыню обратно.

– Коппер, предупреждаю тебя: оставь Бретта. Я не стану спокойно смотреть, как ты заигрываешь с моим братом.

В ярости Коппер повернулась к нему лицом.

– Я виновата лишь в том, что отношусь к твоему брату с жалостью и сочувствием, чего он не получает от тебя. А ты – спесивый, тупой осел и не видишь, что происходит у тебя под носом!

– Ты здесь не для того, чтобы сочувствовать Бретту, – ехидно заметил Мел. – Ты обязана вести себя как моя жена, а значит, не следует выставляться перед моим братом или кем бы то ни было еще. Я буду очень тебе обязан, если ты запомнишь это на будущее.

– Не беспокойся, – дрожащим голосом ответила Коппер, – я не собираюсь забывать, зачем вышла за тебя замуж!

Господи, свет до сих пор включен! Моргая, чтобы не расплакаться окончательно, Коппер поспешно выключила ночник и повернулась к Мелу спиной. После некоторой заминки он последовал ее примеру, коротко вздохнув от раздражения, и, как Коппер ни ждала, за всю ночь так и не дотронулся до нее.

До чего же глупо все вышло, думала Коппер на следующий день. Разве трудно было обняться, как раньше? Пододвинуться к Мелу, позвать его шепотом… Нет, что-то в ней противилось; почему уступать должна она, если не считает себя виноватой? Ведь это он упрямый, слепой и неразумный!

– Нас не будет до вечера, – сообщил Мел за завтраком. – Джорджия отправляется с нами. Она будет с самолета отслеживать отбившихся от стада коров, так что отложи на один день свои дела и пригляди за Меган.

Он искренне считает, что только на это она и годится, думала Коппер, но после бессонной ночи у нее не оставалось сил на споры. Кому интересно, что с тех пор, как Джорджия взяла на себя большую часть хлопот по хозяйству, Коппер посвящает Меган почти все освободившееся время? Да, не умеет она водить самолет, ездить верхом, щелкая кнутом и пронзительно покрикивая на коров, наравне с пастухами, и потому Мел считает, что она способна лишь сидеть дома и не путаться под ногами у остальных. Непонятно, почему он не прыгал от радости, когда она заявила, что готова вернуться в Аделаиду. После ночного разговора Коппер казалось, что Мел будет рад от нее отделаться.

Мел, Джорджия и остальные уехали; Коппер осталась в доме одна с Меган. Чтобы не думать о внезапной пустоте и гнетущей тишине, она кинулась убирать кухню, но долго выдержать не смогла.

– Давай устроим пикник, – предложила она девочке. – Сядем в мою машину и отправимся куда-нибудь, где давно не были.

Коппер ни разу не пользовалась автомобилем с тех пор, как несколько месяцев назад приехала сюда из Аделаиды, и, сев за руль, чувствовала себя странно. Прошлый раз, сидя здесь, она только представляла себе Мела. Он был лишь зыбким воспоминанием из далекого прошлого, теперь же занял в ее жизни столько места, что Коппер было непонятно, как могла она жить без него.

Да, многое с тех пор изменилось… Размышляя, Коппер вела машину по ухабистой дороге к скалам. Однажды Мел показал их издалека; верхом туда не добраться – слишком далеко, – но он рассказывал о красных скалах, тонких камедных деревцах и огромных термитниках, каких не было больше нигде во всей округе.

Коппер вспомнила поездки верхом, и у нее защемило сердце. Как было хорошо тогда… Мел на Рыжем, сильный и спокойный, в ореоле слепящего света на фоне голубого бескрайнего горизонта.

Она рядом с ним, и все возможно. Тогда Коппер не знала, как презрителен бывает его взгляд, как колки слова. Кто стал другим, она или он?

Скалы оказались дальше, чем полагала Коппер, но все же они с Меган добрались до них и с аппетитом поели под сенью нависшей каменной громады. Древние камни, хранящие молчание веков, окружали их, и почему—то Коппер впервые за последние недели успокоилась и расслабилась. Она была рада, что затеяла эту поездку. Меган играла неподалеку, тишина словно омывала Коппер, мысли ее текли мирно и плавно.

Они с Мелом были счастливы раньше, значит, будут счастливы и впредь. Не стоит только заноситься, от этого одни неприятности. Надо вечером поговорить с Мелом, сказать ему о своей любви. Пусть сердится, это всего лишь правда. Невозможно три года притворяться, что бизнес для нее важнее, чем чувство к Мелу.

И, конечно, надо что-то предпринять. Нельзя столько ссориться из-за глупых недоразумений. Их тянет друг к другу с такой силой, что несколько дней размолвки ничего не значат. Коппер вспомнила, как Мел целовал ее, и воспряла духом. Им надо провести вдвоем ночь, и все наладится.

Коппер вскочила на ноги, потянулась, готовая немедленно вернуться домой и рассказать Мелу, что теперь она все поняла.

– Меган, мы уезжаем, где ты?

Ей пришлось упрашивать Меган бросить только что сложенный домик из камней, но наконец девочка влезла в машину, и Коппер включила мотор. Предвкушая встречу с Мелом, она не сразу заметила, что мотор урчит и чихает, а заметив, нахмурилась и попробовала включить зажигание еще раз.

Коппер поворачивала ключ снова и снова – сначала раздраженно, потом сердито, потом с ужасом. Пытаясь унять забившееся сердце, она выскочила, открыла капот и беспомощно уставилась в хитросплетения двигателя. Где искать неполадку, а тем паче как ее исправить, она понятия не имела.

От раскаленного металла на нее пахнуло жаром.

– Мне душно! – захныкала Меган. Прикусив губу, Коппер открыла дверцу.

– Иди поиграй в тени, – разрешила она и занялась двигателем. Вроде все в исправности. Проверила уровень воды, масло – просто чтобы не стоять без дела, еще раз включила зажигание, надеясь на чудо. Чуда не произошло.

Вытерев пот со лба, Коппер решила, что беспокоиться нечего. Мел вернется, не застанет их и начнет искать. И найдет, конечно. «Откуда он узнает, где искать?» – шепнул холодный голос, и ледяные мурашки страха побежали по спине Коппер. Нет, нет, Мел найдет их, надо только сидеть на месте и следить за Меган.

Меган. Коппер выскочила из машины. Где Меган? Вот скалы, деревья, все тихо – девочки нет.

– Меган! – крикнула она, и ей ответило многоголосое эхо, а в груди что-то больно сжалось. – Меган!

Спокойный день вдруг превратился в кошмар, будто, случайно обернувшись, Коппер оказалась в другом времени, в ином измерении. Ведь только минуту назад Меган была здесь! Куда она пропала?

Так! Что бы ни случилось, дышать глубоко и ровно, ни в коем случае не поддаваться панике. Громко повторяя имя Меган, Коппер ходила вокруг машины, каждый раз расширяя круги, пока не услышала тихий, вдруг оборвавшийся вскрик за деревьями. Коппер бросилась туда с захолонувшим сердцем, молясь на бегу, но не видя никаких следов девочки. Усилием воли она заставляла себя не кидаться из стороны в сторону, а идти прямо на крик и, наконец, на лужайке у большого красного валуна увидела лежащую ничком Меган.

– Меган!

Коппер упала на колени; мир вокруг стал черным. «Нет, нет, прошу тебя, пожалуйста», – бормотал кто—то у нее над ухом, и лишь несколько секунд спустя Коппер поняла, что то был ее собственный голос. Преодолев оцепенение, она нащупала пульс Меган. Девочка была жива, но без сознания.

– Слава Богу!

Слезы хлынули из глаз Коппер; Меган вздрогнула и застонала.

– Ножка болит!

Первой реакцией Коппер было облегчение: только ножка, ну слава Богу. Она осторожно осмотрела Меган. Левая щиколотка сильно распухла, но познания Коппер в медицине были не столь обширны, чтобы определить, перелом это или просто растяжение связок.

– Что случилось, Меган? – спросила она.

– Я услышала, что ты меня зовешь, хотела спрятаться на камнях, но свалилась, – заплакала Меган, – и голова у меня тоже болит.

Вероятно, она сильно ушиблась при падении. Коппер взглянула на гладкую поверхность валуна и похолодела. Упади Меган чуть правее – могло бы закончиться куда трагичнее.

– Все в порядке, – успокоила она девочку и взяла на руки, стараясь не потревожить поврежденную ножку.

Почему, почему, почему она никогда не училась оказывать первую помощь! На первый взгляд у Меган ничего не повреждено, кроме лодыжки, но кто знает, нет ли у нее сотрясения мозга?!

– Тесс, – шептала Коппер в темные кудряшки, нежно укачивая малышку. Скорее всего, Меган просто сильно напугана, хотя как знать наверняка?

Коппер никогда в жизни не чувствовала себя более беспомощной. Сделав уверенный вид, она оторвала полосу ткани от своей юбки и туго перевязала Меган ногу. Но каждое прикосновение причиняло девочке боль, и она заплакала.

– Хочу домой, – всхлипывала малышка.

Только сейчас Коппер вспомнила, в каком состоянии автомобиль.

– Мы не можем прямо сейчас ехать домой, мое солнышко, – запинаясь, проговорила она, – но я устрою тебя в машине и принесу воды.

– Не хочу воды, хочу домой!

– Знаю, знаю.

Коппер уложила девочку в тени у машины, оторвала еще один лоскут от юбки и обтерла пыль с личика Меган. Хорошо хоть догадалась взять из дому запас воды. Единственный разумный поступок за весь день.

Коппер болтала всякую веселую чепуху, не умолкая ни на минуту, чтобы Меган не поняла, как ей на самом деле страшно.

Целую вечность Коппер сидела на земле у машины, укачивая Меган, рассказывая ей сказки, пока та, наплакавшись, не уснула. Теперь Коппер оставалось лишь следить за медленно ползущей по циферблату часов стрелкой. Тишина с каждой секундой становилась все более гнетущей, она забивала уши, как вата, и Коппер уже совсем оглохла от мучительного безмолвия, как вдруг с неба донесся звук, и ей показалось, что она бредит. Над ней шумел самолет.

Осторожно переложив спящую Меган на землю, Коппер встала и подняла лицо вверх. Самолет летел чуть в стороне, над деревьями, довольно низко. Коппер едва не закричала, но вовремя поняла, что лишь разбудит Меган, поэтому забралась в машину и лихорадочно замигала фарами.

Самолет тяжело развернулся и полетел на нее. В кабине Коппер разглядела Джорджию, говорящую что-то в микрофон радиосвязи. Коппер в отчаянии показала на поднятый капот машины, знаками объясняя, что машина сломана. Джорджия кивнула, ободряюще улыбнулась и развернула самолет к дому.

С минуту Коппер тупо смотрела ей вслед, отказываясь верить, что Джорджия бросила их. Только потом она поняла: самолету среди скал не сесть, и Джорджия по радио сообщила Мелу, что обнаружила их. От радости Коппер пошатнулась и, чтобы не упасть, схватилась за дверцу машины.

Меган похныкивала во сне. Коппер снова села рядом и взяла ее на руки.

– Все в порядке, – шепнула она. – Скоро за нами приедет папа.