Текст книги "Сломленные судьбой (ЛП)"

Автор книги: Джеслин Рай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 10

Генри въехал во двор ранчо Сомертонов и заглушил мотор грузовика. Всю долгую и утомительную поездку, он не мог думать ни о ком, кроме своих давних друзей. Ему все еще было тяжело поверить в то, что их больше нет, и как трагические события заполонили его жизнь. У него было два выбора: впасть в отчаяние и скорбь, или быть сильным и стойким. Он знал, чтобы ему посоветовала сделать Катрин, и знал, что если бы все было наоборот, Эдвард и Энн сделали бы это для него. Приехать за Сарой и забрать ее домой это правильный поступок. Так он докажет свою стойкость и почтит память дорогих ему людей.

Но из письма Оскара он узнал, что перед ним стоит дополнительная задача. Из-за потери памяти Сары, он не был уверен, что сможет убедить ее вернуться с ним домой в Колорадо. Для нее он незнакомец. Ей придется выбрать его, и место называемое домом, которое она больше не помнит, вместо Оскара и Элли, которые, очевидно, заботились о ней. Как он будет убеждать ее, еще предстоит выяснить. Он мог только надеяться, что судьба окажется на его стороне, и поможет ему вернуть Сару в Колорадо. Он не мог перестать думать, что если у него все получиться, то Сара так же вернется к Уиллу. А это может стать очередной сердечной болью для них. Но он опережает события. Перво-наперво нужно выйти из грузовика, и осознать, что Эдвард и Энн не выйдут ему навстречу. Масштаб потери был мучительным. Слишком знакомое ему чувство.

Дотянувшись до бардачка, он достал старую фотографию. Она была выцветшей, края были погнуты, но картинка по-прежнему была четкой. Этого должно хватить. Это все что у него было. Он вышел из грузовика и захлопнул дверь. Не раньше, чем он закрыл одну дверь, открылась другая. Сара стояла, удерживая дверь скромного домика, и прикрывала глаза рукой от солнца, чтобы разглядеть его.

Он сделал тихий глубокий вдох, и пошел в ее сторону, увеличивая свои медленные шаги к крыльцу из стрех ступеней, где стояла Сара. Ему хотелось обнять ее. Девочка, которая росла на его глазах с первых дней ее рождения, сейчас стояла перед ним, превратившись в прекрасную юную девушку. Она сама, несомненно, изменилась, но не ее глаза. Их глубина по-прежнему притягивала и захватывала, но так же сейчас в них можно было разглядеть сломленную душу, и Генри молил о том, чтобы суметь ее исцелить. Она убрала руку ото лба, и он надеялся хоть на малейший проблеск узнавания. Он медленно подошел к ней, словно любое резкое движение могло спугнуть ее, как дикую лань.

– Здравствуй, Сара, – им овладели эмоции, увидев ее, и зная, что она, должно быть, пережила после смерти родителей.

Ее лицо почти не выражало эмоций. Только, настороженность. Она протянула ему руку.

– Здравствуйте, мистер Харстон. Оскар думал, что вы прибудете сегодня.

Генри потянулся к ее руке, и осторожно пожал ее, снова обдумывая каждое свое движение и манеру. Он посмотрел ей в глаза, и увидел прежнюю добрую невинность, которая была присуща ей еще в детстве, преобразовавшуюся лишь зрелостью, но все же это была Сара.

– Здравствуй, Сара. Я так рад тебя видеть, – он осторожно сжимал ее руку, и боролся с желанием обнять ее.

Она улыбалась с опаской, и переступала с ноги на ногу. Ее волнение в его присутствии только усугубляло печальное положение.

– Не желаете войти внутрь? – он мог сказать, что ее смелось, была шаткой, словно она искала поддержки.

– Конечно, – подготовив себя к душераздирающим испытаниям от отсутствия Эдварда и Энн, он снял шляпу, и прошел через порог, озираясь по сторонам. Темно коричневый плащ

Эдварда висел на вешалке, а фартук Энн трагично висел одиноко на кухне. Он справится, ради них. Забота об их дочери, и когда Мэтью вернется назад, об их сыне, теперь его обязанность.

– Могу я вам что-нибудь предложить? Чай? Кофе? – Сара указала на кухню.

Генри улыбнулся.

– Конечно, на твое усмотрение.

– Я только что заварила кофе, будете?

Он кивнул, и она быстро свернула на кухню, доставая две тускло зеленые кофейные чашки из шкафа. Он заметил, что у нее дрожат руки, и ему хотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы унять ее волнение.

– Вам положить сахар, или..?

– О, нет. Просто черный.

Она разлила кофе по чашкам и принесла их к маленькому столу у стены. Генри сел, и стал наблюдать, как она осторожно положила два кубика сахара в свою дымящую чашку и слегка размешала. Будет нелегко выполнить задуманное. Ему нужно начать разговор, если он хочет убедить ее хоть в чем-нибудь.

– Сара, – начал он, но тут же понял, что в его мыслях разговор казался ему гораздо легче, чем на самом деле. – Часть меня умерла, когда я узнал об аварии. Я знаю, что ты не помнишь, но я скажу тебе, что любил твоих родителей, как родных. Ничто не заполнит пустоту оставшуюся после них.

Сара кивнула и вглядывалась в свою чашку, словно читая послание сквозь темную жидкость.

– Я понимаю, о чем вы говорите, мистер Харстон. Я тоже ощущаю пустоту. Иногда я задаюсь вопросом почему. Почему это произошло? Почему я выжила, а они нет?

Генри сделал глубокий вдох. Этим же вопросом он задавался с самой смерти Катрин, но никто не знал на него ответ.

– Хотел бы я знать ответ. Хотя, – он остановился, потерев бровь, – возможно и не хочу, если подумать. Видишь ли, я думаю, нам не следует знать ответы на это. Почему так, а не иначе? Не думаю, что мы смогли бы справиться с подобной информацией. Это подвластно одному лишь богу, и никому больше, понимать такие вещи. Возможно, таким образом, он избавляет нас от непосильной ноши. – Он медленно пожимает плечами и хмурится. – Я не знаю.

Сара помолчала и посмотрела на него. После глубокого вздоха она кивнула.

– Я думаю, вы правы. Просто мне кажется, что если бы я знала, почему это произошло, то мне бы стало легче жить. Но я понимаю, что неважно знаю я это или нет, ничего не изменится. Это пустота будет со мной до конца моих дней. Я просто пытаюсь свыкнуться с этим.

Генри кивнул и взглянул на ее прекрасное лицо искаженное скорбью. Он сам задавался тысячу раз всеми этими вопросами, которые сейчас в ее голове. Ему было жаль, что ей пришлось пережить эту трагедию в столь юном возрасте. Ведь даже в зрелом возрасте это нелегко. Все что они теперь могут сделать, это не прекращать дышать, и чтить память людей, которых они любили и сделать все, чтобы они гордились ими.

С этой новой миссией, закравшейся в его мысли, он достал старую фотографию из нагрудного кармана плаща, и передвинул ее по столу к кофейной чашке возле Сары.

– Это мы вчетвером, – он приподнял брови и склонил голову на бок, возвращаясь в те воспоминания. – Кажется, это было лет сто тому назад, мы были намного моложе тогда.

Сара с почтением подняла фотографию, словно любое резкое движение могло уничтожить изображение.

Генри наблюдал, как ее взгляд двигается по фото от одного лица к другому. Она посмотрела на Генри и снова на фотографию. Она задержала взгляд на Катрин, и Генри видел ее стремление распознать лицо.

Он глянул поверх фотографии и указал пальцем на фото.

– Катрин. Моя жена, Катрин. Она и твоя мама были… близки. Как сестры. Лучшие подруги, на самом деле.

Сара разглядывала двух женщин державшихся под локти, улыбающиеся и счастливые. Она подняла взгляд на Генри, словно хотела что-то сказать, но потерев лоб, опустила глаза обратно к фотографии.

– Должно быть, вам обоим было тяжело узнать об аварии.

Генри провел рукой по рту.

– Катрин погибла несколько месяцев назад.

Сара посмотрела на него, и Генри заметил сочувствие в ее глазах. Даже не смотря на то, что Сара не помнила ничего из прошлого, он все-таки надеялся, что где-то глубоко в душе она все же помнит его. Но даже если нет, ни время, ни травма, ни горе, не смогли стереть всегда присущее ей сострадание.

– В нашем амбаре начался пожар. Она была внутри, и не смогла выбраться вовремя. Каждую минуту с того момента я пытался отыскать ответы, что произошло, и почему. Пока не получил письмо от Оскара. Потом я начал думать о тебе и о том, что я должен помочь тебе. Катрин хотела бы этого от меня.

Сара кивнула и положила фотографию обратно на стол.

– Я многого не помню, мистер Харстон, и…

Генри остановил ее.

– Прошу, Сара. Ты никогда не называла меня «мистер Харстон», ни разу в жизни, а я знаю тебя с самых пеленок. Поэтому прошу, зови меня Генри.

Сара нервно поерзала на своем стуле, но повторила.

– Хорошо, Генри, – она сделала глубокий вдох и начала заново. – Многое в моей голове покрыто, словно густым туманом. Словно, я даже могу видеть сквозь него, но не важно, сколько бы я ни старалась, у меня не получается. А некоторых вещей я совершенно не помню. – Она качает головой. – Ничего, ничего нет, но я знаю, что-то должно быть. Воспоминания о детстве. У меня нет никаких воспоминаний, кроме тех, что произошли не так давно в моей жизни. Это очень страшное и одинокое ощущение. И, – она остановилась, – я надеялась, вы поможете мне в этом.

– Я знаю, Сара. Воспоминания, это все что у нас остается, когда что-то проходит или заканчивается. Они делают нас теми, кто мы есть, с чего мы начинали. Я сделаю все возможное, чтобы пролить свет на туман в твоей голове.

Сара легонько пробежалась кончиками пальцев по рукам мамы на фотографии, и закрыла глаза, прежде чем посмотреть на него с решительностью.

– Вы пойдете со мной, Генри? Я хочу вам кое-что показать.

– Конечно.

Они вдвоем отодвинули стулья, и скрежет стульев о деревянный пол нарушил тишину дома.

Сара указала на лестницу.

– Это наверху.

Генри следовал за ней, удерживаясь за перила с каждым медленным шагом. Он с самого начала знал, что это станет для него испытанием. Но Сара нуждалась в нем. Он должен был отодвинуть свое беспокойство в сторону, сосредоточиться на Саре и забрать ее домой в Колорадо.

На вершине лестнице Генри заметил аккуратную комнату, в ней едва хватало места для кровати и ночного столика. Даже без объяснений Сары он знал, что эта комната ее родителей.

Возле окна Сара остановилась и уставилась на чемодан, лежащий на полу. Он мгновенно узнал его, и подумал о том дне, когда помогал Эдварду загружать вещи в их грузовик. Сара опустилась на колени возле него, и раскрыла металлические застежки. Подняв со скрипом крышку, она посмотрела на Генри.

– Здесь внутри вещи, и мне кажется, что я должна знать что это, но не помню. Возможно, вы сможете мне помочь?

Генри опустился рядом с ней и, не сводя глаз с содержимого, ответил:

– Я постараюсь.

Он сразу же узнал несколько предметов, но решил действовать постепенно ради спокойствия Сары. Меньше всего ему хотелось взволновать ее. Он быстро рассмотрел предметы, и ему пришлось приложить все усилия на то, чтобы не схватить один из предметов. Вышитое полотенце Катрин.

Сара, должно быть, заметила, куда упал его взгляд, и обратила внимание на чистые полотенца, на которых были искусно вышиты голубые горы и сосны. Она достала полотенца и передала их Генри.

– Вы узнаете?

Генри взял полотенца, заметив, что его руки трясутся от сердечной боли.

– Их я не спутаю ни с какими другими.

Проблеск надежды появился в глазах Сары впервые за все его нахождение с ней.

– Правда? Я знаю, что мама хранила здесь особые вещи, но не знаю, почему здесь лежат эти полотенца.

Генри провел большим пальцем по словам «Вместе Навсегда».

– Катрин вышила их для твоей мамы, прямо перед вашим отъездом. Я уверен, что Катрин хотела, чтобы твоя мама пользовалась ими, но как вижу, она хранила их. Я помню, как моя жена их вышивала, – Генри закрыл глаза, когда воспоминания нахлынули на него. – Она проплакала все глаза. – Он улыбнулся и передал их обратно Саре. – Твоя мама хорошо их сохранила, как новенькие.

Сара аккуратно их сложила и убрала обратно в чемодан. Генри заметил, что ей не терпится узнать больше. Сара достала фотографию из чемодана и улыбнулась Генри.

– По крайней мере, это мне знакомо.

Она подала ему рамку, с точно такой же фотографией, которую он привез с собой. Он сделал глубокий вдох:

– Ты знаешь, за все годы, у нас только одна совместная фотография. Мы все собирались к ручью на общественный пикник. Ее сделали, когда тебе было вероятно, эм, не знаю, возможно, восемь или девять лет.

Сара посмотрела на фото задумчиво.

– Мне нравится это изображение. Оно кажется таким счастливым. И, беззаботным. Словно в мире нет никаких переживаний.

– Ну, к сожалению, переживаний было множество. Но, думаю можно сказать, когда мы вчетвером собирались вместе, их был легче пережить. Когда вы уехали, нам было очень тяжело.

Генри передал ей обратно рамку. Пока все идет нормально. Воспоминания о Катрин, Эдварде и Энн причиняли боль, но также вновь позволяли испытать их любовь. В последнее время он не часто думал о прошлом. Было приятно вспомнить хорошие времена, и испытать счастье от того, что они были. Некоторым людям повезло меньше.

Сара достала очередной предмет из чемодана и задержала на нем взгляд на несколько секунд. Она провела кончиками пальцев по поверхности, прежде чем предать это Генри.

– Вы знаете, что-нибудь об этом?

Генри раскрыл ладонь и посмотрел на бледно желтую деревянную коробочку. Сверху ее украшала резьба из четырех колец. Она повертел коробочку, разглядывая мастерскую работу. Он снова посмотрел на крышку, и тоже провел пальцами по гравировке.

– Хм-м-м. Ну, я не уверен, но думаю, это сделал Уильям.

Он посмотрел на Сару, и был удручен тем, что она совершено, не понимала о ком шла речь.

– Уильям? Кто такой Уильям? – стимул, который медленно появлялся у нее, внезапно исчез.

Генри открыл рот, но нахмурил лоб, глядя обратно на коробочку в своих руках. Она не помнила Уильяма. Он не понимал, почему это так сильно шокировало его. В конце концов, он же знал, что она потеряла память. Просто он не совсем осознал, что это может коснуться и Уильяма.

– Уильям, – начал он. – Это мой сын.

Сара обдумала новую информацию.

– О. Значит, мы с ним хорошо друг друга знаем?

Это было преуменьшением, но Генри кивнул.

– Ага, вы знакомы всю свою жизнь. Ты, Мэтью, Уильям и Томми, мой второй сын, проводили почти каждый божий день вместе. Вы все были, не разлей вода.

Теперь на лице Сары появилось истинное удивление.

– Каждый день? Каждый день? Как я могу не помнить того с кем проводила каждый день? – ее глаза наполнились слезами, и вглядывались в Генри, ища ответа.

– Не плачь, Сара, – Генри коснулся ее плеча, и она снова посмотрела на него. – Я не знаю ответа на твой вопрос. Но я знаю, что сделаю все возможное, чтобы помочь тебе. Ты ведь знаешь это? Что я здесь для того, чтобы помочь тебе вспомнить?

Сара шмыгнула и кивнула.

– Я знаю, – прошептала она. – Что значит эта гравировка? Вы знаете, почему он вырезал ее здесь?

Генри снова изучил гравировку, но ничего в ней не казалось ему знакомым.

– Этого я не знаю. Прости. Могу я открыть ее?

Сара быстро кивнула.

– О, да, конечно.

Генри открыл крышку и надавил пальцем на содержимое.

– А вот это, – сказал он, – это частичка дома. Твоего дома в Колорадо. – Он выудил несколько засохших пожелтевших иголок. – Уверен это из соснового леса.

– Из леса?

– Сосны. Вы ребята любили сосны. Недалеко от вашего дома, был клочок сосновых деревьев, окруженный трусишками.

– Трусишки? Кто такие трусишки? – Сара была заинтригована, и Генри был рад, что разочарование исчезло с ее лица.

Он засмеялся.

– Это осины. Деревья. Я просто всегда их называл трусишками, потому их листья всегда дрожат.

Сара раскрыла ладонь, и он уронил сосновые иголки ей на руку. Она поднесла руку к носу и глубоко вдохнула.

– Они хорошо пахнут. Кажется это замечательное место.

– Прекрасное, на самом деле. Детьми вы время от времени исследовали каждый дюйм сосен. Вы строили шалаши, лазали по деревьям, давали им имена.

– Как бы мне хотелось помнить это. Мне грустно от того, что я не помню этого.

Генри увидел возможность, и понял, что другого шанса для его предложения как сейчас у него не будет.

– Возможно, ты сможешь вспомнить, Сара. Я приехал сюда, чтобы сообщить тебе, что хочу забрать тебя обратно в Колорадо со мной, и помочь тебе вернуть твои воспоминания. Если ты хочешь, я могу забрать тебя домой.

Сара глубоко задумалась, обводя пальцами круги снова и снова. Она посмотрела на Генри.

– Я хочу вспомнить.

– Я знаю, – сказал нежно Генри.

– Я хочу домой.

Глава 11

Сара сложила свои оставшиеся вещи в кабину грузовика и осторожно закрыла пассажирскую дверь. У них с Генри заняло несколько дней собрать и упаковать ее вещи. Генри загрузил ее скромное имущество в кузов и надежно перевязал их веревками. Старый чемодан он перевязал на два раза, зная, что это самое ценное. Она повернулась, чтобы посмотреть на Элли и Оскара, стоявших перед ее единственным домом, который она помнила. Элли изо всех сил пыталась скрыть свои эмоции, но, не сдержав слез, разрыдалась в платок Оскара. Так как Оскар не мог расплакаться как Элли, все эмоции отражались на его лице. Будучи всегда очень разговорчивым и оживленным, сейчас он был тихим и мужественным, просто потирая вверх и вниз спину жены.

Сара подошла к ним, мысленно умоляя, чтобы у нее хватило сил держать себя в руках ради всеобщего блага. Это решение далось ей нелегко. У нее было множество воспоминаний о ферме и об Оскаре с Элли, поэтому ей было трудно оставить позади единственное, в чем она была уверена. Ей будет нелегко, сказать им прощай. Она боролась с чувством вины из-за того, что предпочла Колорадо вместо них. Она только надеялась, что со временем они поймут, что это было необходимо, если она когда-нибудь вернет свою память. В любом случае доктор сказал, что никаких гарантий нет. Но, окружив себя людьми и местами когда-то знакомыми, возможно, она сможет преодолеть непробиваемую стену забвения. Сара слишком хорошо себя знала, и понимала, что не успокоится, пока не узнает где лежат ее истоки. Слишком большой отрезок жизни она провела в Колорадо. Это часть ее, и она просто надеялась, что оказавшись там, все встанет на свои места.

Сара моргала сквозь слезы и протянула руки к Элли. Они обнялись, позволив друг другу расплакаться. Немного успокоившись, они отстранились, удерживая друг друга за предплечья.

– Ох, Сара, дорогая, как я буду по тебе скучать.

Сара кивнула, борясь со слезами.

– Я тоже буду по вам скучать. Вы всегда были так добры ко мне. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь отблагодарить вас за то, что вы сделали для всех нас.

– Ох, престань. Не нужно благодарности. Ты нам как родная, и я надеюсь, однажды ты к нам вернешься.

От этой мысли у Сары образовался ком в горле. Элли боялась, что она никогда не вернется. Сара даже не задумывалась об этом. Она не собиралась оставаться в Колорадо навсегда, но так же она не знала, когда собирается вернуться в Калифорнию. Она знала, что Адли вернется домой в Калифорнию, и Элли, несомненно, предполагала, что они будут жить здесь. Сара тоже так считала, до аварии.

– Конечно, я вернусь, – Сара надеялась, что ее голос был достаточно убедительным, так как ей было больно оставлять Элли с мыслью, что они больше не увидят друг друга. – Мне просто нужно… мне нужно узнать. Мне нужно узнать свое прошлое. Если бы не это, поверь мне, я была бы безмерно рада остаться здесь с тобой и Оскаром и дожидаться Адли и Мэтти.

Элли высморкалась и кивнула.

– Ладно, дорогая. Я все знаю, и понимаю, просто, ты будешь так далеко, а я переживаю. Адли и Мэтти нет, твои родители, а теперь еще и ты, это просто переживания.

Сара крепко ее обняла и прошептала:

– Со мной все будет в порядке, я обещаю.

Она повернулась к Оскару. У него был такой несчастный вид, что Сара с трудом заставила себя посмотреть ему в глаза. Он раскрыл объятия, и она рухнула на его крепкую грудь, вновь дав волю слезам. Он похлопал ее по спине и сказал:

– Ты вернешься к нам, поняла?

Она подняла свою голову и кивнула, вытирая слезы со щек тыльной стороной ладони.

– Не могу же я один наслаждаться готовкой Элли.

Сара тихонько засмеялась от неожиданно появившейся легкости.

– Эй, у нее уже довольно хорошо получается, – сказала она, защищая Элли. – Особенно печенье, – добавила мягко Сара, посылая добрую улыбку Элли.

Оскар сжал ее плечо в последний раз.

– Ну, тогда, мне нужно просто дождаться тебя, чтобы мы смогли наслаждаться ими вместе. К тому же, Адли сдерет с меня шкуру, если узнает, что я тебя отпустил. Так что не задерживайся, хорошо?

Она улыбнулась и кивнула, на этот раз, посмотрев ему в глаза.

– Хорошо.

Генри подошел к ней и пожал руку Оскара.

– Я позабочусь о ней. Даю вам слово.

Оскар кивнул.

– Я понял, что она в хороших руках, как только тебя увидел. Счастливого пути.

Генри протянул руку Элли. Она посмотрела на нее и усмехнулась,

– Ну, уж нет. Иди сюда, – она обняла Генри за плечи. – Позаботься о нашей девочке.

Отступив, Оскар обнял ее, а она обвила рукой его торс. Сара помедлила, чтобы запечатлеть их образ в своей памяти. Она любила их, ей будет чрезвычайно тяжело уехать от них.

Генри посмотрел на нее и осторожно сказал:

– Ты готова, Сара?

Она постояла еще немного, переводя взгляд с Элли на Оскара и обратно.

– Думаю, да.

– Хорошо, я буду в грузовике. Оскар. Элли. Было очень приятно с вами познакомиться, спасибо еще раз за все. И, я сдержу свое слово, это единственное чем я могу управлять в этой жизни, и позабочусь о Саре, – кивнув в последний раз, он надел свою шляпу и пошел к грузовику.

Сара подбежала обратно к Оскару и Элли, и все трое обнимали друг друга еще одно последнее мгновение.

Оскар фыркнул и похлопал ее по спине.

– Лучше тебе поторопится. Как же мы будем скучать по тебе, если ты не хочешь уходить?

Сара улыбнулась ему, ей будет не хватать Оскара. С самого первого дня, как они только прибыли на ранчо Сомертонов, Оскар делал все, что бы они чувствовали себя комфортно. Сегодня было так же. Он, очевидно, не был рад ее отъезду, но она знала, что он пытался сделать его для нее как можно легче. Все что ей оставалось сделать, это последовать его указу, и не продлевать прощание. Она отстранилась из объятий, чуть придержав их за руки.

– Тогда, я даже не стану с вами прощаться. Это не прощание.

Когда она послала им воздушный поцелуй и развернулась к грузовику, странное ощущение заполнило ее разум. Может она уже говорила им это? Ей казалось, что что-то похожее она уже говорила прежде. Она отмахнулась от этого ощущения, списав его на эмоциональное давление из-за того что оставляла все что было надежным и знакомым ради неизвестного. Не то чтобы она боялась за свою безопасность в Колорадо, но Сара не могла отделаться от самого настоящего страха, что может никогда не узнать, кем она была до Калифорнии. Это риск, но оно того стоило. Когда они с Генри медленно отъехали с подъездной дорожки от Оскара с Элли, Сара заставляла себя не оглядываться назад. Теперь поздно оглядываться. Она приняла решение. Теперь ей осталось только выяснить, как ей суметь заглянуть в прошлое, как только она окажется в Колорадо.