Текст книги "Мне суждено любить"

Автор книги: Дженнифер Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Нет. Меня только удивляет, почему именно сегодня. – Элис промолчала, Берт продолжал: – Я слышал, ты спрашивала Саймона, когда он вернется к работе. Ты беспокоилась о нем или о себе? Или тебя интересует только то, когда ты сможешь покинуть Грин Глейд? – Темные глаза смотрели твердо. – Так что же, Элис?

Немного поколебавшись, она честно ответила:

– И то и другое. Я уже говорила, что случай с Саймоном на моей совести. Я бы давно навестила его, если бы ты мне позволил. Но мне также хотелось узнать, когда я смогу уехать из Грин Глейда.

– Вчера ты сказала, что тебе нравится быть гидом.

Почему кажется, что это «вчера» было столетие назад?

– Да, нравится, – сказала Элис с болью. – Но я здесь временно. Я делаю все, что нужно, Берт. Но сейчас пришло время вновь подумать о моей собственной жизни. Жизни за пределами Грин Глейда.

Берт смотрел на нее с видимым раздражением.

– Что? Соскучилась по Клайду?

Их глаза встретились, Элис вдруг стало трудно дышать. У нее было ощущение, что Берт уже все прочитал в ее глазах. Что ж, она еще раз будет с ним откровенна.

– Нет, Берт, совсем не соскучилась…

– Что сказал тебе Саймон? – спросил он резко.

Элис предполагала, что услышит совсем иное, и быстро отвела взгляд, скрывая разочарование.

– Ничего особенного.

– Когда я вошел, ты спрашивала, скоро ли он сможет начать работать.

– Твое появление положило конец разговору. Саймон мне не ответил.

– Он, должно быть, рассказал тебе что-то о себе?

– Что ты имеешь в виду? Я не понимаю…

– Саймон говорил о своих ранах, лечении, состоянии здоровья?

– Ты приказал мне выйти из палаты, прежде чем мы заговорили об этом.

Они снова молча обменялись взглядами. Элис смутило, что в его непреклонных глазах вдруг промелькнули искорки, а на лице появилось подобие улыбки. Казалось, что настроение Берта изменилось.

– И каковы теперь твои планы? – спросил он.

– Вернуться в Грин Глейд.

– Подожди немного.

Элис в недоумении посмотрела на Бакстера.

– Зачем?

– Я хочу тебе кое-что показать.

– Ты непостижим, Берт. Мгновение назад ты пылал гневом, а теперь… Ведь, насколько я понимаю, ничего не изменилось?

Он рассмеялся. Этот смех проникал в глубь ее сердца всякий раз, когда она слышала его.

– Все-таки прошу тебя, останься.

Хотя идея была соблазнительной, Элис покачала головой.

– А как же все мои дела: лампы, костры, барбекю?

– Я позвоню в Грин Глейд. Баб и другие в этот раз сами справятся.

– Это безумие, Берт.

– Вероятно, нам обоим нужно немного этого сумасшествия.

Взяв за руку, он вывел Элис из больничного сада на улицу. Теплая ладонь Берта пробуждала желание, надежды.

Недалеко от госпиталя шумел открытый рынок. Пробираясь сквозь толпу, они останавливались то тут, то там, чтобы посмотреть на товары: ожерелья из бусин и бисера, плетеные корзины, бутылочные тыквы, соломенные шляпы самых разнообразных форм и размеров, необычные музыкальные инструменты, соблазнительные горы фруктов и сладостей.

Элис остановилась у одного прилавка. Берт с удовольствием наблюдал, как она перебирает браслеты и ожерелья. Одно ожерелье яркой расцветки с замысловатым орнаментом привлекло ее внимание, и Элис взяла его, чтобы разглядеть повнимательнее.

Неохотно положив украшение обратно на деревянную подставку, девушка услышала, как Берт разговаривает с продавщицей на незнакомом языке. Женщина внимательно взглянула на Элис и покачала головой. Берт вытащил бумажник, и минуту спустя ожерелье оказалось у него в руках. Когда они отошли от прилавка, Бакстер сказал:

– Постой минутку. – И, стоя позади, осторожно надел ожерелье на шею Элис.

– Спасибо. Сколько я тебе должна? – спросила Элис.

Берт улыбнулся.

– Нисколько. Это подарок.

Было невозможно не улыбнуться в ответ.

– Спасибо. Оно замечательное, но ты вовсе не должен был покупать его для меня.

– А мне захотелось. Можешь считать, что я в нем лично заинтересован.

Элис взглянула на него, теша себя мыслью, что осталась маленькая надежда уехать из Грин Глейда с неразбитым сердцем.

– Заинтересован? Ты о чем это, Берт?

– Это африканские любовные бусы, детка. Различные племена плетут свои ожерелья. Цвета и узоры означают многое: женщина молится, чтобы ее муж вернулся невредимым с охоты, девушка ищет настоящую любовь, женщина и мужчина дают друг другу обещание верности…

– А значение этого узора?

– Женщина надевает это ожерелье, чтобы послать своему мужчине сообщение. – Он дотронулся до центральной бусины. – Очень специфическое сообщение, Элис. Когда мужчина видит эти бусы на женщине во время свидания, то знает, что та приглашает его в свою постель.

– Ты знал значение узора, прежде чем купил ожерелье?

– Я спросил продавщицу, и она мне объяснила. Но это еще не все, что она сказала, малышка.

– Могу я узнать остальное?

– Она сказала, что мне очень повезло, ведь меня приглашает разделить с ней ложе такая красивая женщина!

Сердце Элис сжалось, кончиком языка она облизала пересохшие губы.

– Я не приглашала тебя, Берт.

– Так, может быть, пригласишь?

– И не рассчитывай, – сказала она едва дыша.

– И все же, надеюсь, что когда-нибудь это случится.

– Вряд ли, – ответила Элис нетвердо.

Несколько минут они, казалось, были совершенно одни. Как будто все торговцы и прилавки вдруг исчезли, и Элис и Берт остались на рынке вдвоем. С пылающими щеками Элис протянула Берту украшение.

– Лучше забери назад это ожерелье.

– Нет, Элис.

– Тебе вернут деньги.

– Я хочу, чтобы ты сохранила его, дорогая.

– Я оставлю ожерелье, но без всяких условий, – сказала она отрывисто.

– Никаких условий, – согласился Берт, – хотя надежда умирает последней. Я надеюсь, однажды ты наденешь его для меня. Когда будешь готова к этому, Элис.

Они пошли дальше. Остановившись у одного прилавка, Берт купил Элис красную широкополую шляпу, у другого – большие серьги кольцами и несколько минут спустя солнечные очки в красной оправе.

– К шляпе, – сказал он.

Время бежало незаметно. Элис и не представляла, как голодна, пока они не прошли мимо готовящихся на углях ароматных кусков баранины, нанизанных на тонкие палочки вперемежку с луком и зеленым перцем. Берт купил две порции мяса и две чашки дымящегося кофе.

Элис не могла припомнить, когда видела Берта таким веселым, беспечным и, главное, нежным. Неужели он испытывает к ней нечто большее, чем просто физическое влечение?.. Какая странная мысль! У него ведь есть Норма.

Пора было возвращаться. Берт и Элис подошли к стоянке машин у госпиталя. И, уже открывая дверцу джипа, Элис спросила:

– Вы с Нормой часто бывали на этом рынке? – Вопрос сам собою сорвался с ее губ.

– Время от времени.

– Она тоже любит африканские украшения?

– У нее их целая коллекция.

– А любовные ожерелья?

– И эти тоже.

– Могу себе представить…

– Почему ты заговорила о Норме, Элис?

Она пожала плечами.

– Просто так.

– Меня больше интересует, понравились ли тебе мои подарки? – Он бережно взял ее за подбородок. – Хороший был день, Элис?

– Неплохой.

– Я рад.

– Этот день стоит запомнить, Берт.

Он отпустил ее и направился к своей машине, сославшись на то, что у него еще куча дел в городе. Элис смотрела ему вслед, пока автомобиль не исчез из виду, и только тогда села в джип. Когда она ехала в Грин Глейд, вновь надетое любовное ожерелье холодило ложбинку между грудей.

9

Элис заливалась радостным смехом, глядя на маленького львенка, который играл у ее ног. С каждым днем детеныш становился все больше и сильнее и все меньше походил на котенка.

– Скоро начнем приучать его к дикой природе, – раздался голос Берта.

После прогулки по рынку и откровенной беседы напряжение в их отношениях, как ни странно, усилилось. Казалось, Берт озадачен резкой переменой настроения Элис, но у нее не было желания объясняться с ним.

Бакстер держал в руках большую миску с сырым мясом. И, как только он поставил ее на землю, львенок сразу набросился на еду.

– Жадина, правда? – улыбнулась Элис, наблюдая, как он поглощает мясо с невероятной быстротой.

– Ужасно прожорливый и забавный, но скоро ему понадобится мясо отнюдь не на тарелке.

– Но ведь он не умеет охотиться?

– Скоро начнет учиться, – задумчиво произнес Берт.

Девушка взглянула на него.

– И как это будет происходить?

– С нашей помощью. Как-нибудь мы начнем брать его в буш.

«Мы». Сказано так, как будто она будет присутствовать здесь, когда маленький львенок начнет привыкать к естественной среде. Берт, видимо, забыл, что Элис уедет в ту же минуту, как Саймон вернется в Грин Глейд.

Львенок начал катать по земле пустую миску, и Берт, ругаясь, отправил хулигана за ограждение. Элис взглянула на часы. Пора отправляться на утреннюю экскурсию. Но не успела она войти в коттедж, чтобы надеть что-нибудь полегче, как Берт позвал ее к телефону.

– Элл? – послышалось на другом конце линии.

– Да!

– Ты что, уже забыла меня? Не узнаешь?

В этот момент она сообразила, кто это.

– О Клайд, я рада тебя слышать.

– Слава Богу, а то я уже собирался обидеться. Как у тебя дела?

Бакстер, стоя в дверях, наблюдал за ней. При упоминании имени Клайда его темные брови приподнялись.

– У меня все прекрасно, – сказала она.

– Когда ты думаешь вернуться?

– Пока не знаю, – ответила Элис, перехватив взгляд Берта.

Берт вышел из коттеджа.

– Элл, почему ты молчишь? Элл, ты слышишь меня?

– Да, Клайд, я слушаю.

– Почему ты говоришь, что не знаешь, когда вернешься? Уверен, что этот проводник, о черт, забыл его имя, кажется, Саймон, поправился. И, кстати, босс Грин Глейда, как он относится к тебе? Это он подходил к телефону? Он не заставляет тебя работать до седьмого пота? Я бы сказал ему пару слов, если это так.

Элис с трудом удержалась от смеха. Клайд верен себе, он именно такой, каким она знала его в той, городской жизни: вспыльчивый, подозрительный, обожающий выяснять отношения по поводу и без повода. Только здесь, в саванне, она поняла, каков он на самом деле.

– Я рад слышать, что голос у тебя счастливый, Элл.

– Видимо, потому что мне нравится то, что я делаю.

– Босс Грин Глейда не имеет к этому отношения? – Элис улыбнулась про себя, перебирая красные бусины своего магического ожерелья, которое носила под майкой, не желая, чтобы Берт видел его. – Ты не ответила, Элл, это настораживает. Я позвонил, потому что собираюсь в поездку, это связано с работой неподалеку от Грин Глейда, может быть, знаешь, в районе новой плотины… Я думаю, что смогу навестить тебя.

Ее рука крепче сжала трубку.

– Клайд… – начала было она.

– Ты, может быть, вернешься вместе со мной?

– Я не уверена.

– В любом случае я навещу тебя.

– Мне кажется, что это не очень удачная идея, – сказала Элис осторожно. – У меня здесь нет свободной минуты, я целый день занята с туристами.

– Ты думаешь, что Берт Бакстер не очень-то обрадуется моему появлению? – усмехнулся Клайд на другом конце провода.

– И это тоже, – секунду поколебавшись, ответила Элис.

– Во всяком случае я позвоню, когда буду рядом.

– Клайд, – снова начала девушка, но он опять перебил ее:

– Возможно, ты изменишь свое мнение к тому времени.

Несколько дней спустя у Баба был выходной, и Берт сам управлял джипом во время экскурсии, которую проводила Элис. Группа уже возвращалась в лагерь, когда он внезапно остановил машину. Элис вопросительно взглянула на него, ожидая объяснений, но Берт молчал, сосредоточенно вглядываясь в начинающиеся сумерки. Выражение его лица было необычно угрюмым. Через минуту они поехали дальше, так и не произнеся ни слова. Очевидно, что-то было не так, но Берт не хотел говорить в присутствии группы. Элис подождала, пока они вернулись в лагерь, и, когда поблизости никого не было, спросила:

– Что случилось, Берт? Ты что-то увидел?

Он вылез из машины.

– Капкан, – хмуро сказал он.

Глаза Элис расширились.

– Капкан? – недоверчиво переспросила она.

– Браконьеры, грязные подонки! Мы и раньше сталкивались с их кознями, но я не подозревал до сегодняшнего дня, что они опять вернулись.

– Чего они хотят?

– А чего обычно хотят браконьеры? Бивни слона, рога антилопы… Капкан, который я заметил, был предназначен как раз для антилоп.

– Ужасно! Я ничего не заметила, Берт. Не могла разглядеть.

– Неудивительно, другие водители тоже ничего не замечали. Возможно, потому, что его только что поставили. Вот негодяи! Совсем обнаглели! Раньше они никогда не ставили свои ловушки так близко к дороге.

– Что ты собираешься делать?

– Для начала убрать капкан.

Рука Берта легла на дверцу джипа. Страх охватил Элис.

– Ты собираешься вернуться?

– И немедленно, – сказал он жестко.

Сейчас было бесполезно спорить с ним.

– Но ты ведь не поедешь один? – спросила она. – Ты возьмешь с собой кого-нибудь из мужчин?

– Кого? Ты забыла, что у Баба выходной, а другие еще не вернулись с экскурсий.

– Ты можешь подождать, – возразила она.

– Нет, – Берт упрямо стоял на своем, – я не могу ждать, детка. Сумерки очень коротки, скоро станет совсем темно, и я не смогу отыскать капкан.

– Ты не можешь поехать завтра?

– Это исключено. Я не могу допустить, чтобы животное угодило в него ночью.

Элис положила руку на его плечо и почувствовала, как напряглись мускулы под ее ладонью.

– Позволь мне пойти с тобой.

Глаза Берта медленно скользили по ее лицу, и в какой-то момент Элл ощутила легкую дрожь. Затаив дыхание, она ждала ответа.

– Нет, Элис, – наконец сказал он твердо, но вместе с тем нежно.

– Будь осторожен, Берт… Пожалуйста…

Бакстер коснулся рукой ее лица, провел пальцами по щеке, линии губ… Ее сердце мучительно сжалось.

– Не беспокойся обо мне, девочка.

Не беспокойся… Легко сказать! Пока Элис занималась своей обычной работой, она все время поглядывала на ворота лагеря. Джипы возвращались один за другим, но машины Берта все не было.

Уже начинало темнеть, когда девушка пришла на кухню приготовить мясо для очередного барбекю. Она работала, прислушиваясь, не раздастся ли звук мотора, но тщетно. Напряжение росло. Совсем стемнело, когда прогрохотал далекий гром: начал накрапывать дождь, через несколько минут превратившийся в настоящий ливень. Закрывая окна на веранде, Элис беспокойно вглядывалась в темноту. Внезапно ей пришла в голову мысль: она должна срочно ехать на поиски Берта.

Попросив жену одного из проводников заменить ее за ужином, поскольку чрезвычайные обстоятельства заставляют ее отлучиться, Элис завела джип. Никто не остановил ее, когда она выезжала из лагеря. Вести машину по заповеднику да еще ночью – непростое и довольно опасное занятие. Гроза, к счастью, продолжалась недолго, но пролившийся дождь превратил дорогу в мокрую жижу. Ночь, как назло, была безлунной, и свет фар тускло освещал дорогу.

Тревога подгоняла Элис ехать как можно скорее, чтобы быстрее попасть на то место, где Берт заметил ловушку. С другой стороны, страх столкнуться с каким-нибудь животным сдерживал нетерпение. Внезапно возникавшие в свете джипа глаза животного заставляли ее останавливаться. Затем они исчезали, и девушка продолжала путь: не зря она упорно готовилась к экзамену и выдержала его.

Джип одолел подъем, затем медленно начал спускаться вниз. Это где-то здесь, подумала Элис, вглядываясь в темноту. Фары выхватили из тьмы груду камней, похожих в свете появившейся луны на привидения. Элис невольно передернула от страха плечами, но вместе с тем с радостью отметила, что узнала это место, а значит, близка к цели. Проехав еще полмили, девушка увидела джип, припаркованный у дороги.

– Берт! – закричала она, высовываясь из окна машины. – Берт, где ты?

Молчание. Пугающая тишина нарушалась лишь звуком капель, падающих с веток ближайших деревьев.

– Берт, отзовись! – И на этот раз она совсем рядом услыхала ответный отклик:

– Я здесь, Элис!

Ничего еще не видя, Элис поняла, что с ним что-то случилось. Выскочив из джипа, она углубилась в заросли.

– Где ты, Берт? – кричала девушка, двигаясь вперед, не обращая внимания на острые стебли высокой травы, хлещущие ее по ногам.

Она снова услышала его слабый голос:

– Я здесь, Элис…

Пробираться сквозь мокрый темный буш было очень непросто. Небо затянули низкие тучи, луна, на время приоткрывшая свой лик, опять исчезла во мгле. Карманный фонарик, который девушка держала в руке, лил слабый свет. От него было мало проку.

Задыхаясь от тревоги и сострадания, она, слана Богу, довольно быстро нашла Берта, неподвижно лежащего в высокой мокрой траве. На какую-то долю секунды в ее мозгу всплыло мучительное видение: распростертое тело Саймона, и она похолодела от страха, что и Берта покалечил слон. Но когда Элис нагнулась к нему, то поняла, что он попал в ловушку, и ахнула, увидев бревно, лежащее поперек его ног.

Берта било как в лихорадке, одежда была совершенно мокрой, вобрав в себя влагу прошедшего дождя, травы и земли.

Бревно оказалось таким тяжелым, что девушке не сразу удалось оттащить его в сторону. Заныла спина, саднило руки, но она движима была только одним – спасти Берта. Какой-то невидимый зверь закричал поблизости, но она, не обращая внимания, напрягая силы, до скрипа сжав зубы, боролась с этим проклятым бревном и наконец оттащила его.

– Как ты? – спросила Элис, на секунду присев рядом с Бертом, чтобы перевести дыхание.

– Я сейчас, – сказал Бакстер, пытаясь подняться, но тут же со стоном рухнул на землю.

Элл прикоснулась губами к его лбу.

– Ты такой холодный… Тебе больно, Берт? Может, нога сломана?

– Не думаю.

– Ты не можешь встать?

– Похоже, что так.

– Я помогу тебе.

– Нет, Элис, лучше уж Баб или кто-нибудь из мужчин.

– Здесь никого нет, я одна. Я так волновалась за тебя, поэтому и приехала.

– Я слишком тяжелый, тебе не справиться, детка.

– Попробую.

– Нет, Элл, ты не сможешь сделать это сама.

– Я ни за что не оставлю тебя здесь, – упорствовала Элис. – Перестань со мной спорить, ты теряешь силы, и делай то, что я тебе скажу.

– Сумасшедшая девчонка. – Он сказал это тихо, но в голосе послышались нотки восхищения.

– И все же тебе придется слушаться меня, – твердо сказала она, радуясь тому, что он не так уж плох, если может шутить.

Осторожно взяв его за плечи, Элис помогла Берту сесть. Потом, положив руку на шею и поддерживая за спину, девушка помогла ему подняться. Каждый шаг давался ему с большим трудом, но все же они добрались до джипа. Элис открыла дверцу и вздохнула с облегчением, когда Берт наконец был усажен. Накрыв его одеялом, уже положив руки на руль, она вдруг вспомнила о капкане.

– Я пойду уберу капкан.

– Он в моей машине, – тихо сказал Берт.

– Ты уже положил его туда? – удивилась она.

– Да.

– Ничего не понимаю. – Элис с изумлением уставилась на него. – В таком случае зачем ты вернулся назад?

– Еще раз убедиться, нет ли там еще чего-нибудь.

– И угодил в ловушку?

– Да, зацепился за проволоку.

– Значит, ты попал в ловушку, не в капкан?

– Я не разглядел в темноте, зацепился за проволоку, и бревно упало на меня. Проволока натянута между деревьями, мы не можем оставить ее там. Животное запутается, сломает ноги.

– Конечно, надо что-то придумать, – поддержала его она. – Ничего, если я оставлю тебя на несколько минут? Я пойду и…

– Нет, Элис.

– У меня есть фонарик. Не самый яркий, но я помню, где нашла тебя. Я уберу проволоку и тотчас же вернусь.

– Ни в коем случае. Я не позволю тебе так рисковать.

– Но оставить проволоку – не меньший риск. – Она взялась за ручку двери.

– Согласен, но это сделаешь не ты, а кто-нибудь из мужчин. Завтра утром.

– Хорошо, Берт, – неохотно согласилась она. – Только потребуется двое мужчин, второй пригонит назад твой джип.

Они возвращались в лагерь. Берт не в состоянии был унять бившую его дрожь. Элис гнала джип с максимальной скоростью, допустимой на неосвещенной петляющей дороге.

Наконец вдали показались огни лагеря. Элис подогнала машину вплотную к коттеджу, помогла Берту выйти из джипа.

– Твоя одежда совершенно промокла, нужно снять ее, – сказала она, когда они добрались до спальни.

– Позже, – еле выговорил Берт.

– Нет, сейчас.

– Я не могу, Элис.

– Ничего, я помогу тебе. – Снять с него шорты было нетрудным делом. Секунду поколебавшись, она взялась за ремень и начала расстегивать его.

– Это обязательно? – спросил он. Подняв на него глаза, Элис уловила едва заметную усмешку. – Тебе когда-нибудь приходилось делать это?

– Никогда, Берт. Помоги мне справиться.

Тело Берта было великолепным, мускулистым и сильным, именно таким, каким Элис его себе представляла. Но сейчас не время было задумываться о его наготе. Найдя в шкафу пижаму, она помогла ему натянуть ее, потом уложила в постель.

Когда с этим было покончено, Элис принесла из кухни горячий чай. Берт был бледен и дрожал так сильно, что девушка сомневалась, сможет ли он держать чашку, не пролив. Элл придвинула стул и, сев рядом, стала поить его из ложки.

– Тебе лучше?

– Да, но все же никак не могу согреться.

Бакстер был пугающе бледен, озноб не прекращался.

– Я должен поблагодарить тебя, Элис, за мое спасение. Если бы не ты…

Она улыбнулась ему.

– Я ведь не могла оставить тебя там до утра.

– Ты могла бы попросить кого-нибудь из мужчин съездить за мной.

– Они не знали, где тебя искать, а я знала.

Берт коснулся ее руки, холодные пальцы сжали ее ладонь.

– Тебе не следовало ехать одной, малышка.

– Может быть…

– Почему ты сделала это, Элис?

На бледном лице тревожный блеск глаз был особенно заметен. Как Элис могла ответить на этот вопрос, не сказав правды? Потому что любила его и не прекратила бы поиски, даже если бы на это потребовалась вся ночь.

– А разве обязательно нужна причина? На моем месте так поступил бы каждый.

– Не уверен. Бесстрашный поступок для городской девушки, Элл.

– Тебе не надоело дразнить меня? Девушка из города обязательно изнеженная трусиха?

– Сдаюсь, Элис. Я больше не буду. И ты не побоялась львов? На этой территории живут львы, ты знаешь это не хуже меня, – сказал он. – У меня хоть было ружье. А то, что сделала ты… Выйти из джипа в кромешную тьму, идти сквозь высокую траву, не зная, кто может прятаться в засаде… Неужели тебе не было страшно?

– Нет, – тихо ответила Элис.

– Но почему?

– Может быть, потому, что в тот момент я была в состоянии думать только об одном, и я…

– Что, Элис?

– Не имеет значения!

– Нет, для меня имеет. Что ты хотела сказать?

Девушка почувствовала, как краснеет, потому что Бакстер, не отрываясь, смотрел на нее, и понимала, что ответа на этот вопрос не удастся избежать.

– Я думала о тебе, – честно сказала она.

– Вот как?

Сердце Элис забилось сильнее.

– Если ты не хочешь больше чаю, я бы хотела взглянуть на твою ногу.

– Не нужно, с ней все в порядке, небольшой ушиб и отек в том месте, где придавило бревном.

– Но ты был не в состоянии идти…

– Не смотри так тревожно, Элис. Я знаю, что перелома нет.

Бравада, больше ничего. Но что еще можно было ждать от такого мужчины? По своей натуре он был боец и никогда бы не сдался так просто.

– Ты все еще дрожишь!

– Неудивительно, учитывая, как долго я пролежал там. И еще этот дождь…

Элис пошла в свою комнату и, сняв с постели одеяло, накрыла Берта. Но и это не помогло, озноб усиливался. Оставалась только одна возможность согреть его. Не долго думая, сбросив с себя всю одежду, оставшись в одном бикини, девушка быстро залезла под одеяло.

– Элис…

– Молчи, Берт. Все хорошо. Сейчас ты согреешься, – быстро проговорила она, обнимая его.

Он все еще продолжал дрожать, и Элл как можно ближе прижалась к нему. Ее грудь касалась его ледяной спины, стараясь передать дрожащему телу свое тепло, и наконец мало-помалу ей удалось это – постепенно дрожь стихла.

– Чудесно, – пробормотал Берт.

– Не надо разговаривать, дорогой. Постарайся уснуть.

– Ты волшебница, Элис.

– Не подлизывайся.

– Почему ты так долго не приходила ко мне?

Ничего не ответив, она минутой позже услышала его спокойное дыхание и поняла, что он спит. Берт дышал ровно, но все же тело его было достаточно холодным. Нет, уж если ей удалось проделать этот кошмарный путь и спасти его, она ни за что не оставит любимого сейчас, останется здесь и будет беречь его сон столько, сколько потребуется.

Элис лежала тихо, боясь пошевелиться, вдыхая уже ставший знакомым присущий только ему запах. Наслаждаясь близостью тела Берта, чувствуя, как ее сердце заполняет любовь и щемящая нежность к нему, Элис чуть не заплакала. Но потом другое чувство, пожалуй, не менее сильное, овладело ею, и не осталось ничего, кроме желания, страстного и мучительного… Какое счастье засыпать каждую ночь в его объятиях, просыпаться рядом с ним по утрам!.. Это, видимо, единственная ночь, но пусть лучше так, чем ничего. С этой мыслью Элл заснула.

Когда она открыла глаза, было еще совсем темно, но по голосам птиц, доносившимся из окна, девушка поняла, что вот-вот начнет светать. Элис лежала, удивляясь присутствию рядом с собой другого человека, но уже через несколько секунд события, предшествовавшие этой ночи, всплыли в ее памяти, и она резко села на постели.

– Ложись, пожалуйста… – послышался низкий голос.

– Берт!

– Да, моя девочка?

– Я, должно быть, проспала. Не думала, что вообще смогу заснуть.

– Ты так забавно сопела. Я наблюдал за тобой.

– Наблюдал?

– Еще бы! Какой нормальный мужчина, лежа в постели с красивой, да к тому же почти обнаженной женщиной, удержится от того, чтобы хотя бы не смотреть на нее?

– И давно ты проснулся? – спросила Элл, стараясь придать своему тону сердитый оттенок.

– У меня было достаточно времени, чтобы полюбоваться тобой.

Сильное мужское тело рядом с ней, казалось, было полно необыкновенной энергии.

– Тебе больше не холодно, Берт?

– Нет, Элл. И это благодаря тебе… Спасибо.

– Если так, – смущенно сказала она, – пожалуй, я могу уйти.

– Ни в коем случае.

– Но время идти на кухню, готовить хлеб.

– Ты чересчур серьезно относишься к своим обязанностям, – пошутил он. – Забудь про хлеб. Сегодня обойдемся без него.

– Нет, Берт, ты отдыхай, а я должна идти. Закрой глаза!

– Ты шутишь?

– Пожалуйста, Берт… Я… я не одета.

Он опять засмеялся, и его теплое дыхание овеяло ее лицо.

– Ты сексуальна в любом виде, но так – особенно.

– Прекрати говорить глупости и закрой глаза.

– Ну уж нет. Это ты прекрати говорить глупости. Что, опять хочешь перехитрить меня? Ах ты, хитрая пушистая лисичка! Собираешься улизнуть? На этот раз не выйдет! Неужели ты действительно думаешь, что я позволю тебе уйти вот так из моей постели?

Сердце ее билось с такой силой, что, казалось, вот-вот вырвется из груди.

– Ты пользуешься ситуацией!

– Я был бы полным идиотом, если бы не сделал этого…

– Но твоя нога…

– О, с ней почти все нормально.

– Но…

– Никаких «но», Элис. Мы здесь одни, и ты должна знать, что ни за что на свете я не отпущу тебя, прежде чем…

– Ты не посмеешь!..

Берт коснулся щеки Элис, потом его чуткие пальцы дотронулись до ее рта. Элис еле сдерживалась, чтобы не разомкнуть губ, и он уловил это движение.

– Ты хочешь этого так же сильно, как и я, девочка! Попробуй скажи, что это не так.

Рука опустилась ниже, тронула ожерелье на ее шее.

Элис вздрогнула от неожиданности.

– Я совсем про него забыла, – прошептала она.

Красные бусины, приглашавшие мужчину разделить любовное ложе, горели на ее шее. О Господи! – думала она, как я могла забыть снять его…

Берт тихо рассмеялся.

– Приглашение как раз вовремя. Я принимаю его.

– Берт, перестань.

– Не надо бороться с этим, Элис. Иди ко мне, любимая, – сказал он и заключил ее в объятия.

Элл не сопротивлялась, а даже если бы попыталась, это было бы бесполезно: так сильно любила она этого мужчину и так отчаянно хотела его…

Их губы слились, и только сейчас, все теснее прижимаясь к нему, Элис поняла, что он снял пижаму. Его обнаженное тело было так близко, что она почти задыхалась от возбуждения, от дурманящей новизны ощущений! Они сжимали друг друга в объятиях… и все время руки одного ласкали, изучали, гладили тело другого…

Ничто не сдерживало их. Каждая ласка Берта, его губы, руки, язык пробуждали в ней ответный порыв, столь неистовый, что она сама поражалась его силе. Элис отвечала ему почти с отчаянием, рожденным страстью и горьким сознанием, что, возможно, это утро останется единственным в их жизни, и гнала от себя мучительные мысли, еще теснее прижимаясь к любимому.

Его язык ласкал ее тугие розовые соски, пальцы гладили нежную округлость грудей. Закусив губу, Элис тихо стонала от наслаждения, поражаясь, как удавалось ему угадывать ее желания и делать с ней именно то, что доставляет ей такое удовольствие.

Она помогла ему, когда он торопливо стягивал с нее бикини. Затем руки Берта, большие и сильные, легли на ее ягодицы, равномерно поглаживая их и все больше возбуждая. Потом ее колени как бы сами собой раскрылись, и, когда ей показалось, что больше она не в состоянии выдержать эту сладкую пытку, он вошел в нее мощно и сильно.

Элис вскрикнула и замерла от пронзительной боли, но только на мгновение, потому что последовавшее за этим наслаждение было таким полным, что заставило ее забыть обо всем на свете. Сквозь туман девушка услышала глухой стон удовлетворения и почувствовала, как содрогнулось его тело…

Потом они долго лежали без слов, без сил, без движений. Дыхание Берта было таким же спокойным, как и Элис, их сердца бились в унисон. Он нашел ее ладонь, нежно сжал пальцы. Элл осторожно высвободила руку и тыльной стороной ладони незаметно вытерла мокрую щеку.

– Что-нибудь не так?

– Все прекрасно, Берт.

– И все же… Скажи мне…

Элис вопросительно подняла влажные ресницы.

– Что сказать, дорогой?

– Ты не знаешь? Почему ты не сказала мне, что это первый раз в твоей жизни?

– Ты догадался?

– Для мужчины это не трудно, Элис. Но почему ты сама не сказала мне?

Внезапно почувствовав легкую дрожь, она отодвинулась от него.

– Ты разочарован?

– Напротив. Ты не представляешь, как я счастлив. Ведь ты позволила мне узнать, что я первый мужчина в твоей жизни.

– Я думала… Я думала, может быть, я не понравилась тебе.

– Ты была прекрасна. Сладкая и нежная, и в то же время необыкновенно страстная. И к тому же, что уж почти невероятно, невинная.

– Невинная… Ты все-таки разочарован…

– Нисколько. Хотя должен заметить, что мне следовало бы догадаться. Иди в мои объятия. Так-то лучше. Почему ты не сказала мне, что собираешься сделать это в первый раз?

– Разве это так важно, Берт? Я ведь не упрекаю тебя за то, что ты лишил меня невинности. Я хотела, чтобы ты любил меня, и ты это сделал.

– Я пытаюсь понять. Ты приехала сюда с Клайдом, и несколько дней вы жили в одной комнате. Ты не можешь винить меня, что я сделал свои выводы. Как я мог представить, что ты не спишь с ним?

– Ты не мог, – тихо сказала Элл.

– Неужели Клайд не пытался заняться с тобой любовью?

– Все время пытался.

Берт рассмеялся.

– Я готов был поспорить, что это так. Он, должно быть, ужасно расстроился, что его планы рухнули.

– Да.

– Но ты, Элл? О чем ты думала, когда ехала с ним сюда, если не собиралась спать с этим малым?