Текст книги "Плененная во тьме (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер С. Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Автор: С. Дж. Робертс

Оригинальное название: Captive in the Dark

Название на русском: Плененная во тьме

Серия: Темный дуэт -1

Перевод: Chechenova

Сверка: helenaposad

Главный редактор:Amelie_Holman

Оформление: Eva_Ber

Аннотация

Калеб – молодой человек, единственной целью которого является месть. Похищенный еще маленьким мальчиком и проданный в рабство властолюбивым преступником, он не может думать ни о чем, кроме мести. Вот уже двенадцать лет, он погружен в мир торговли секс – рабынями, пытаясь найти человека, которого считает ответственным за все свои страдания. Наконец, тот вновь появляется в жизни Калеба, под новым именем, но с прежней сущностью. Для того, чтобы подобраться к нему как можно ближе и нанести свой удар, Калеб должен стать тем, кого он ненавидит, и для этого, он похищает прекрасную девушку, чтобы сделать из нее ту, кем когда-то являлся сам.

Восемнадцатилетняя Оливия Руис приходит в сознание в странном месте. С повязкой на глазах и со связанными руками и ногами, она слышит спокойный мужской голос, приветствующий ее. Его зовут Калеб, но он требует, чтобы она обращалась к нему Хозяин. Оливия, молода, красива, наивна, и совершенно несговорчива. Со временем, в ней начинает раскрываться темная чувственность, которую невозможно отрицать или скрыть, что она тщетно пытается делать. Несмотря на то, что она напугана сильным и самоуверенным садистом, который держит ее в качестве пленницы, единственным огоньком надежды Оливии в этой тьме, является ее нежелательное влечение к своему мучителю.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Книга содержит описание особо острых ситуаций, принуждение, не нормативную лексику и сцены насилия.

ПРОЛОГ

Месть, напомнил себе Калеб. Именно она являлась основной его целью. Двенадцать лет планирования и всего несколько месяцев до ее осуществления.

Являясь наставником рабынь, он подготовил множество девушек. Одни сами этого хотели, предлагая себя в роли секс – рабынь для того, чтобы выбраться из нищеты, жертвуя свободой ради безопасности. Другие доставались ему в качестве вынужденно отданных дочерей обедневших фермеров, которые, тем самым, пытались снять с себя свое бремя за вознаграждение. Некоторые являлись четвертыми или пятыми женами шейхов или банкиров, которых направляли мужья, чтобы те научились удовлетворять их нетрадиционные запросы. Но эта потенциальная рабыня, на которую он смотрел сквозь оживленную улицу – была другой. Она не предлагала себя сама, не отдавалась насильно отцом и не была отдана на обучение своим мужем.

Она была настоящим вызовом.

Калеб пытался убедить Рафика в том, что он сможет обучить любую девушку из всех вышеперечисленных. И что они, лучше всего подойдут для этого серьезного и опасного задания, но Рафик был непробиваем. Он тоже слишком долго ждал, чтобы добраться до своей цели, и отказывался полагаться на волю случая. Девушка должна быть действительно особенной. Она должна стать таким ценным подарком, что о ней, так же как и о ее наставнике, должны заговорить все.

Будучи главным учеником Мухаммеда Рафика в течение нескольких лет, Калеб понемногу заработал себе репутацию умелого и всецело преданного человека, который мог справиться с любым заданием, которое тому поручали. Он никогда не подводил. И сейчас настал кульминационный момент, к которому он так долго шел. Пришло время доказать свою значимость человеку, которому он был обязан, как самому себе. Оставалось только одно препятствие на пути к его отмщению. Последнее настоящее испытание его хладнокровности – намеренное приношение в жертву кого – то ради их собственной свободы.

Он подготовил так много девушек, что даже не помнил их имен. Эту рабыню он тоже смог бы обучить. Для Рафика.

План был простым. Калеб вернется в США для поиска подходящей кандидатуры для «Аукциона Цветов»,на языке арабов, «Захра Бай».Аукцион состоится через четыре месяца, в приютившей его стране, Пакистане. На нем, несомненно, будут представлены красивейшие рабыни из типичных стран с патриархальным укладом общества, в которых покупка таких девушек ограничивается только спросом и предложением. Но представление девушки из лидирующей мировой державы – станет апогеем аукциона.

В последнее время, высоко ценились девушки из Европы, но американки были крупнейшим бриллиантом в короне торговли удовольствием. Такая рабыня упрочнит авторитет Калеба в качестве сильного игрока и предоставит ему доступ в закрытый круг влиятельнейших людей этого мира.

Его целью было найти соответствующую его занятию девушку, с красивой, изящной внешностью, бедную, желательно неопытную, и имеющую предрасположенность к подчинению. После того, как он сделает свой выбор, Рафик направит четырех мужчин, которые помогут Калебу похитить девушку и незаконно перенаправить ее в Мексику.

Затем Рафик свяжется со своим помощником, который предоставит им укрытие на Мадере в течение первых шести недель, пока Калеб будет помогать своей пленнице адаптироваться. И когда она станет в меру податливой, они за два дня доберутся до Тустепека и сядут на частный самолет. В завершении, они прибудут в Пакистан, где Рафик будет помогать Калебу последние несколько недель готовить рабыню для аукциона Захра Бай.

Слишком легко, подумал Калеб. Хотя, на секунду, ему показалось, что не все будет так просто.

Со своего удобного пункта наблюдения через дорогу, Калеб посмотрел на девушку, за которой он следил в течение последних тридцати минут. Ее волосы были убраны назад, уголки губ опущены вниз, и она, не отрывая взгляда, смотрела на землю под ногами. Иногда она нервно вздрагивала, тем самым, выражая чувство беспокойства, которое у нее не получалось скрыть. Ему стало интересно, почему она казалось такой встревоженной.

Калеб находился достаточно близко, чтобы рассмотреть ее, но при этом был замаскирован так, что любой мог видеть только темную, ничем не примечательную машину с сильно затонированными стеклами. Он был настолько невидимым, насколько невидимой старалась казаться сама девушка.

Могла ли она чувствовать, что ее жизнь уже висела на волоске? Или ощущать на себе его взгляд? Могла ли она шестым чувством распознать монстра? Эта мысль вызвала у него улыбку.

Но где – то в глубине души, часть его надеялась, что эта девушка обладает развитой интуицией и сможет распознать монстра в светлое время суток. Он наблюдал за ней вот уже несколько недель, но она, казалось, совершенно не замечала его присутствия. Калеб вздохнул. Он был монстром, которого не подумают искать при свете дня. Какая банальная ошибка! Люди часто верили в то, что днем они в безопасности, полагая, что монстры появляются только с приходом ночи.

Но безопасность, ровно, как и свет – просто обман. Под этим светом мир уже давно поглощен тьмой.

И Калеб знал это. Он также знал, что единственным способом остаться в живых, было принять эту тьму, войти в нее с широко распахнутыми глазами, стать ее частью. Врагов надо держать близко. Так всегда поступал сам Калеб. Он держал своих врагов близко, настолько близко, что и сам порой не понимал, где заканчивались они, и начинался он. Поэтому для него, слова «безопасность», просто не существовало: монстры скрывались повсюду.

Он посмотрел на часы, затем снова на девушку. Автобус опаздывал. Расстроившись, девушка села на землю и положила свой рюкзак на колени. Если бы это была обычная обустроенная автобусная остановка, то позади нее, сидя на лавочке, болтали бы люди. Но вместо этого, вот уже несколько дней, Калеб наблюдал, как она одиноко сидит под одним и тем же деревом, неподалеку от оживленной улицы.

Ее семья была бедной – а это немаловажный фактор после ее красоты. Бедным людям легче исчезнуть, даже в Америке. Особенно, если пропавший человек уже достиг того возраста, когда мог просто убежать. Это было обычной отговоркой властей, когда они не могли найти пропавшего. Человек, должно быть, просто сбежал.

Девушка не сделала ни единого движения, чтобы покинуть остановку, даже, несмотря на то, что автобус опаздывал на сорок пять минут, поэтому Калеб подумал, что, видимо, это было, неспроста. Неужели, она настолько любила школу? Или ненавидела дом? Если она ненавидела свой дом, то это значительно облегчало задачу.

Возможно, в своем похищении она увидит спасение. Он чуть не рассмеялся – ну конечно.

Он осмотрел бесформенную, неприглядную одежду девушки: свободные джинсы, серая толстовка, наушники и рюкзак. Это был ее скромный наряд, в котором она пребывала, по крайней мере, пока добиралась до школы. Там она обычно переодевалась во что – то более женственное, даже кокетливое. Но к концу дня она возвращалась к своему прежнему виду. Он снова подумал о ее ненависти к своей домашней жизни. Она одевалась так, потому что та ее жизнь была ограничивающей и непостоянной? Или для того, чтобы избегать нежелательного внимания опасных представителей по дороге в школу и обратно? Он этого не знал. Но хотел бы узнать.

В ней было что – то интересное, что заставляло Калеба сделать выводы о том, что именно она являлась той, кого он искал, кем – то, кто мог бы приспосабливаться. Кем – то, обладающей способностью безропотно подчиняться своему Хозяину, и поступать так, как надо перед лицом опасности, чтобы остаться в живых.

Переходя через дорогу, девушка беспокойно теребила наушники. Ее глаза были бесстрастно устремлены на землю. Она была хорошенькой. Очень хорошенькой. Он не хотел делать этого с ней, но какой у него был выбор? Калеб успокоил себя тем, что она является всего лишь средством достижения конечной цели. Не она, так другая – и он снова окажется в том же положении.

Он продолжал смотреть на девушку, свою потенциальную рабыню, мысленно гадая, привлечет ли она внимание его главного покупателя. Ходили слухи, что среди других участников аукциона появится Владэк Рострович, один из богатейших, и, несомненно, опаснейших людей в мире. Именно ему будет подарена рабыня, для того, чтобы Калеб смог подобраться к нему поближе и уничтожить все, что тому дорого. А затем и убить его самого.

Тем не менее, Калеба, уже не в первый раз, удивляло, почему его так к ней тянуло. Возможно, все дело было в ее глазах. Даже на расстоянии, он видел какими темными, загадочными и грустными они были, насколько зрелым казался ее взгляд.

Калеб замотал головой, отбрасывая эти мысли, когда услышал тарахтенье и визг шин школьного автобуса, неспешно ползущего по дороге. Он внимательно посмотрел, как на лице девушки отразилось чувство облегчения. Казалось, что оно относилось не столько к прибытию автобуса, сколько к бегству, возможно, даже к свободе. Наконец, автобус подъехал, принеся с собой яркие лучи солнца. И прежде чем исчезнуть в автобусе, девушка подняла свою голову, немного сощурив глаза, позволяя свету прикоснуться в ее коже.

***

Неделю спустя, Калеб сидел на своем привычном месте, ожидая девушку. Автобус приехал и уехал, но девушки в нем не оказалось, и он решил подождать, покажется она или нет.

Он уже было собирался уезжать, когда увидел, как она стремглав вылетела из – за угла, и побежала по направлению к остановке.

Девушка прибежала вся запыхавшаяся, почти отчаявшаяся. И он снова задумался над тем, почему она так стремилась попасть в школу.

Калеб посмотрел на нее через окно машины. Сейчас, она уже не бежала, а шла, возможно, понимая, что все равно опоздала на свой автобус. Казалось, несправедливым, что только на прошлой неделе она ждала прибытия автобуса около часа, а на этой неделе, водитель вообще не стал ее дожидаться. Нет девушки, нет остановки. Ему стало интересно, будет ли она ждать еще один час, только для того, чтобы удостовериться в том, что надежды нет. Он замотал головой. Такие действия только покажут степень отчаяния ее натуры. Он и надеялся и не надеялся на то, что она станет ждать.

Калеб остановил направление своих мыслей. У него вообще не должно быть никаких надежд. У него есть приказы. Свои собственные планы. Простые. Четкие. Строгие. Когда дело доходит до мести, морали здесь уже не место.

Мораль придумана для слабых людей, а сам он настолько от нее далек, насколько это было возможно. Калеб не верил в существование высших сил, или загробной жизни, хотя, пожив на Ближнем Востоке, многое знал о религии. Но если существовал судный день, в котором он должен будет заплатить за все, что сотворил в этой жизни, то он уже был проклят. И он с радостью отправится в ад – после того, как убьет Владэка.

Кроме того, если Бог или Боги существовали, они не знали, что делал Калеб, или же, им было на него наплевать, когда они были так нужны ему. Всем было на него наплевать, всем, кроме Рафика.

И, за отсутствием какого – либо наказания в загробной жизни, Калеб собрался сделать так, чтобы Владэк Рострович заплатил за все свои деяния здесь, в этой жизни.

Двадцать минут спустя девушка начала плакать, прямо на тротуаре, прямо перед ним.

Калеб не мог отвести взгляда. Слезы всегда были для него чем – то мистическим. Он любил смотреть на них, пробовать. По правде говоря, они его даже возбуждали. Он, было, возненавидел эту свою условную реакцию, но уже давно научился подавлять ненависть к самому себе. Эти чувства, эти реакции сейчас уже были частью него, плохо это было, или хорошо. Скорее, плохо, подумал он с улыбкой, и поправил эрекцию.

Что такого было в этих эмоциональных проявлениях, что его грудную клетку сжимало и не отпускало? По нему прошлась волна чистой похоти, словно сильная боль, принося с собой непреодолимое желание, обладать ею, иметь власть над ее слезами. С каждым днем, он все больше думал о ней как о своей рабыне, нежели как о возможной кандидатке. И неважно, что она была воплощением манящей загадки с грустными глазами.

Его разум заполнили образы того, как ее сладкое, невинное личико омывается ее же слезами, пока он держит ее, перекинутую через свои колени. Он мог почти чувствовать мягкость ее обнаженного зада под своими руками, вес ее тела, прижатого к его эрекции, пока он ее шлепает.

Но век фантазий короток.

Внезапно, перед девушкой остановилась машина.

– Черт, -застонал он, заставляя эти образы исчезнуть.

Калеб не мог поверить в то, что это происходит. Какой – то придурок пытался забрать его добычу.

Он смотрел, как девушка замотала головой, отклоняя приглашение водителя сесть в его машину. Казалось, тот ее не слушал. Она стала отходить от остановки, но машина последовала за ней.

Сейчас, Калеб видел лишь один выход.

Он выступил из – за угла, почти уверенный в том, что девушка не заметила насколько долго его машина стояла там припаркованной. В этот момент, она казалась напуганной настолько, что не замечала ничего, кроме земли под своими глазами. Она шла очень быстро, держа перед собой рюкзак, словно щит. Он перешел дорогу и медленно направился в ее сторону. Калеб мимоходом осматривал улицу, планируя свой путь таким образом, чтобы они пересеклись.

Но все произошло так неожиданно и так быстро. До того, как он успел придумать какой – нибудь простой план, чтобы избавиться от внешней угрозы, она внезапно бросилась ему в руки, а ее рюкзак с громким шумом шлепнулся на асфальт. Он посмотрел на машину, на тень и размытое изображение мужчины. Еще один хищник.

– О, Боже мой, – прошептала она в его футболку.

– Просто подыграй мне, ладно?

Ее руки стальными тисками обвились вокруг его талии, в голосе слышалась мольба. На секунду, Калеб остолбенел. Какой интересный поворот событий. Он, что, был героем в этой драме? От этой мысли, он чуть было не улыбнулся.

– Я вижу его, – сказал он, перехватывая взгляд другого охотника.

Придурок, все еще сидел там, и в замешательстве, смотрел на них. Калеб обхватил девушку своими руками так, словно он был с ней знаком. Он полагал, что в некотором роде, так оно и было. Поддавшись игривому импульсу, он провел своими руками ниже по ее телу. Она напряглась, ее дыхание сбилось.

Вскоре, взвизгнув шинами, и оставив облако дыма, машина с соперником умчалась прочь. Не нуждаясь более в защите, девушка быстро отстранилась.

– Прошу прощения, – сказала она быстро, – но этот парень никак не может оставить меня в покое.

Ее голос звучал облегченно, но все еще дрожал из – за произошедшего.

Калеб посмотрел в ее глаза, теперь уже вблизи. Они были настолько темными, манящими и грустными, такими, какими он их себе и представлял. Ему вдруг захотелось забрать ее, отвести в какое – нибудь тайное место, где он смог бы изучить всю глубину этих глаз, разгадать тайну, которая в них скрывалась. Но не здесь и не сейчас.

– Это Лос – Анджелес – опасность, интриги и кинозвезды. Разве не так написано под вывеской Голливуд? – сказал он, пытаясь поднять ей настроение.

Смущенная, девушка замотала головой. Она, очевидно, еще не была готова к шуткам. Но, как только она нагнулась за своим рюкзаком, она сказала:

– Эм... вообще – то, я думаю, что это ‘Слишком в духе Лос – Анджелеса’. Но это не написано под вывеской Голливуда. Под ней вообще ничего не написано.

Калеб сдержал широкую улыбку. Она не пыталась быть забавной. Больше походило на то, что она пыталась найти удобную тему для разговора.

– Мне вызвать полицию? – спросил Калеб, с деланным беспокойством.

Сейчас, чувствуя себя уже в большей безопасности, девушке пришлось обратить на него внимание.

– Эм...

Ее взгляд скользнул с его глаз на губы, задерживаясь на них чуть дольше, и опустился вниз на ее собственные кроссовки.

– Не думаю, что это необходимо. Он все равно ничего не сделал, здесь таких дураков пруд пруди. Да и вдобавок, – застенчиво пробормотала она, – я даже не запомнила номера его машины.

Она снова посмотрела на него, пробегаясь глазами по его лицу, после чего, прикусив нижнюю губу, опустила взгляд в пол. Значит, подумал он, девчонка находит его привлекательным.

Он предполагал, что большинство девушек находили его привлекательным, даже когда позже, или же совсем поздно, они понимали, что скрывается за его внешностью. Тем не менее, такие наивные, почти невинные реакции всегда его забавляли. Он разглядывал эту девушку, которая предпочитала смотреть в пол, и переминаться с ноги на ногу.

Пока она стояла там, блаженно не ведая о том, что ее скромное, покорное поведение приближало ее судьбу, Калебу захотелось поцеловать ее.

Ему нужно было срочно выбираться из этой ситуации.

– Возможно, ты права, – вздохнул он, одаривая ее сопереживающей улыбкой, -полиция тут ни черта не сделает.

Она слегка кивнула, все еще нервно переминаясь с ноги на ногу, став еще более робкой.

– Послушай, а ты не мог бы...

– Я думаю, мне следует..., – на этот раз он позволил себе расплыться в улыбке на все лицо.

– Прости, ты первый, – прошептала она, так восхитительно заливаясь румянцем.

Ее поведение, милой, стеснительной девочки было просто опьяняющим. Как будто с ее шеи свисала бирка с надписью «Обещаю, я сделаю все, что ты мне скажешь».

И он на самом деле собирался ей сказать. Прямо сейчас. О, но это было так забавно. Он посмотрел в оба конца улицы. Скоро начнут появляться люди, но пока еще никого не было.

– Нет, пожалуйста, о чем ты говорила?

Он рассматривал ее черные как смоль волосы, как она постоянно играла с ними своими пальчиками. Длинные и волнистые, они обрамляли ее лицо. Концы волос закручивались над холмиками ее груди. Груди, которая идеально поместилась бы в его ладони. Он остановил эти мысли, пока его тело не отплатило ему своей реакцией.

Она подняла на него свои глаза. Солнце светило ей в лицо и она прищурилась, когда встретилась с его взглядом.

– О...эм...я знаю, что это странно, учитывая то, что только что произошло... но я опоздала на свой автобус, и...– она заволновалась и постаралась выпалить все на одном дыхании, – ты кажешься мне хорошим парнем. То есть, у меня много дел на сегодня, и я предположила, я подумала... Может, ты сможешь подвезти меня до школы?

Его улыбку нельзя было назвать иначе, как порочной. А ее улыбка была настолько широкой, что он мог видеть все ее красивые белые зубки.

– До школы? А сколько тебе лет?

Она залилась темно – розовым румянцем.

– Восемнадцать! Знаешь, я старшеклассница, оканчиваю школу этим летом.

Солнце все еще светило ей в лицо, и ей приходилось щуриться, пока она смотрела ему в глаза.

– А почему ты спрашиваешь?

– Просто так, – солгал он, играя на наивности ее возраста, – ты просто выглядишь старше, только и всего.

Еще одна широкая улыбка и еще больше белых зубов.

На этом надо было бы закончить.

– Послушай, я бы с удовольствием подвез тебя до школы, но я должен встретиться со своей подругой в конце улицы. Обычно, мы по очереди ездим на машине и сегодня ее очередь сражаться с пробками на Четыреста пятой улице.

Он посмотрел на свои часы.

– И я уже опаздываю.

Внутри себя он почувствовал волну удовлетворения, когда она поморщилась от слов «подруга» и «нет».Первым уроком всегда было – Ты не получишь то, чего хочешь.

– Да, конечно, я понимаю.

Все еще смущаясь, пошла она на попятную. После чего, беспечно пожав плечами, отвела от него взгляд.

– Я попрошу маму. Не страшно.

До того, как он успел выразить свои дальнейшие сожаления, она обошла его и надела наушники.

– Спасибо, что помог мне с тем парнем. Увидимся.

Пока она торопливо удалялась от него, Калеб смог расслышать музыку, которая играла у нее в наушниках. И ему вдруг стало интересно: достаточно ли та громкая, чтобы заглушить ее смущение.

– Увидимся, – прошептал он.

Подождав, пока она завернет за угол, он прошел к своей машине и, сев за руль, достал мобильник. Нужно было отдать приказ, чтобы все подготовили к его прибытию с новой пленницей.