Текст книги "Эпилог (ЛП)"
Автор книги: Дженнифер Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
– Не уверен, что хочу его смотреть.
Подавшись вперед, Ливви поцеловала меня в губы.
– Теперь придется. Это старый, но до ужаса смешной фильм, и я не могу дождаться, когда увижу твою реакцию.
Я скорчил 'какого хрена с тобой не так?' физиономию.
– Тревожно, когда ты так делаешь. Я всегда понимаю, что произойдет нечто грандиозное, потому как ты смотришь на меня своими огромными глазами напуганного олененка.
Ливви пожала плечами.
– Не моя вина в том, что на тебя так приятно смотреть.
Выражение ее личика стало сочувственно-осуждающим.
– Ты единственный человек, которого я знаю, кто в синяках выглядит еще сексуальнее.
Она ткнула в шов на моей брови, и я зашипел.
– Черт бы тебя побрал, зверушка. Больно же.
Я посещал спортивный зал по нескольку раз в неделю, и дрался. Чаще всего, моим противником становился Фернандо, но от случая к случаю, я спаринговался и с другими ребятами. Некоторые из них даже оказались приличными собеседниками, до тех пор, пока не отклонялись от темы состязаний, стилей борьбы, или рациона питания. Меня даже вынудили попробовать протеиновый коктейль... один раз.
– Да? А тебе не было больно, когда тот парень лупасил тебя по морде?
Сжав кулачок, она покрутила им у края глаза, прикусив свою нижнюю губу.
– Ты назвала меня нытиком?
Встав, я пристально посмотрел на Ливви, которой пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться со мной взглядом.
– Большая заявка для такой маленькой девочки.
– Я тебя не боюсь, и ткну в твой пластырь.
Она выпятила свою пышную грудь. Было трудно сохранять беспристрастное лицо. Она, что…реально меняпереговорила? Ответом было оглушающее 'да'.
– Ткнешь в мой пластырь, и получишь серьезные проблемы.
Ливви сжала челюсти, чтобы не улыбнуться. Медленно ее рука потянулась вверх, к моей брови... Ее взгляд встретился с моим... Она решалась... Поддавшись вспышке возбуждения, облизнула нижнюю губу, и... ткнула пальцем в мой порез. Я не поморщился.
– Это та часть, где я злюсь, и угрожаю преподать тебе урок? – спокойно спросил я.
Теперь уже Ливви практически трясло от возбуждения.
– Да.
Ее передернуло.
– Когда ты уходишь на работу?
– У меня есть несколько часов, – с придыханием ответила она.
– Значит...
Гладя ее по лицу одной рукой, и наблюдая за тем, как она закрыла глаза, чтобы насладиться моим прикосновением, второй я схватил ее за волосы и потянул.
– Давай научим тебя кое-каким манерам.
***
– Напомни мне еще раз, почему мы проводим наш романтический вечер с Клаудией и Рубио? Если тебе нужна романтика, то присутствие посторонних людей кажется нецелесообразным.
Я забыл свои туфли в номере отеля, и нам пришлось за ними возвращаться. Циферблат на приборной панели напомнил, что нам нужно забрать пару друзей где-то через час.
– Потому что, Лучший Парень на Свете, будет весело. К тому же, Руби очень хотел отвести Клаудию в какое-нибудь приличное место. Он копил с самого Рождества. Can Fabesславится восхитительной кухней. Я до сих пор не знаю, каким образом тебе удалось зарезервировать столик. И вообще, как у тебя это получилось? Ведь все решилось в последний момент.
Ливви в третий раз проверила состояние своей губной помады в зеркале солнцезащитного откидного козырька. Думаю, ей просто нравилось, как на ней смотрелся красный цвет. Как и мне.
– Все решилось в последний момент, потому как ты умолчала про то, что я должен был что-то планировать. День Святого Валентина? Я слышал о нем, но понятия не имел, что люди участвуют в подобного рода... сентиментальностях. Разве им не хватает этого на День Благодарения и Рождество?
Включив поворотный сигнал, я выехал на соседнюю полосу, чтобы объехать нечто, оказавшееся гольф-мобилем. Малолитражные машины. Гадость!
– Меняешь тему разговора, Джеймс. Я в курсе твоей тактики, – Ливви впилась в меня глазами, а на ее губах играла улыбка.
– Я лично отправился в ресторан и очаровал администратора. Она была очень сговорчивой.
Ухмыльнувшись, я увидел, как улыбка Ливви растаяла.
– Ты сама просила, – я пожал плечами.
– Я не просила тебя флиртовать с другой девушкой.
– Я и не говорил, что флиртовал. Я сказал, очаровал. Я просто объяснил, что оказался невежей и совершил вопиющую ошибку, не зарезервировав столик, чтобы отвести мою прекрасную девушку и ее свиту на ужин в самый романтичный день года. Сказал, что без тебя я буду потерян, и если она окажет мне подобную любезность, то удостоится моей наиглубочайшей признательности. Затем я преподнес ей солидные чаевые.
Я не отрывал взгляда от дороги, хотя знал, что выражение моего лица оставалось самодовольным.
– Придурок, – сказала Ливви.
Взяв мою руку, она поместила ее между своими ладошками, и сжала.
– Идиотка, – парировал я, – будто кто-нибудь еще мог привлечь мое внимание.
Я сжал ее руку в ответ.
– У меня для тебя подарок, – произнесла Ливви.
– Котенок, – предостерег я, – мы уже обменялись подарками.
Я преподнес ей жемчуг, а Ливви презентовала мне себя в красной накидке, и на каблуках, из-за высоты которых практически достигла уровня моих глаз. Это была очень краткая, но весьма увлекательная погоня – никто не смог бы долго бегать на таких ходулях. Я запретил Ливви носить их вне дома.
– Расслабься. Ничего такого.
Открыв свою сумочку, она вытащила коробку конфет. Я рассмеялся.
– Она выглядит начатой.
– Я почти все съела, – сказала она.
– Ты иногда такая странная, зверушка.
– Признак моего сумасшествия, Секси. Раскрой свою ладонь.
Я уступил, и Ливви высыпала мне на руку несколько конфет в форме сердца. Увидев их, я почувствовал, словно кто-то сжал мое собственное. На каждой сладости было написало 'Будь моим'.
– Я уже твой, зверушка. А ты моя.
Затолкав конфеты в свой рот, я несколько испортил романтичность момента, но, кажется, Ливви не возражала.
– Да, твоя, – ответила она, и поцеловала меня в щеку.
В глубине сердца я почувствовал утверждение, по моему подозрению, с некоторых пор, являвшееся правдой. В действительности, она имела в виду: Я люблю тебя.
После того, как мы забрали мои туфли, а также заехали за Клаудией и Рубио (мне всегда было неудобно называть этого паренька Руби), мы добрались до ресторана с запасом в десять минут. Подойдя к администратору, я испытал некоторую неловкость. Ею оказалась та самая девушка, что и на прошлой неделе. Она дружелюбно улыбнулась, однако, от меня не ускользнуло то, как ее бровь поползла вверх, при виде меня с толпой молодежи, которую я привел с собой. Я никогда не стеснялся Ливви, но находясь в компании трех гораздо более молодых людей, чувствовал себя... старым. Было время, когда этот факт меня не тревожил, потому что я понятия не имел о своем реальном возрасте. Тем не менее, администратор нас тепло поприветствовала.
– Сеньор Коул.
Она указала нам в сторону нашего официанта, который с улыбкой попросил нас проследовать за ним.
– Твоя фамилия Коул? Как и у Софии? – Клаудия звучала недоверчиво.
– Странное совпадение, – сказал я.
Клаудия пожала плечами, что придало ей детский вид, несмотря на довольно взрослое коктейльное платье.
– Полагаю, если вы когда-нибудь решите пожениться, вам не придется спорить о том, менять Софии фамилию, или нет.
– Клаудия, – прошипела Ливви.
Официант скромно улыбнулся и отвел взгляд, пока мы рассаживались по своим местам. Я помог Ливви снять пальто, и выдвинул для нее стул (шесть месяцев назад, я даже не мог открыть дверь). Рубио, став свидетелем моих безукоризненных навыков профессионального ухажера, позаботился о Клаудии. Судя по всему, дамы высоко оценили наши старания.
– Прошу вас просмотреть меню, пока я оставлю вашу одежду в гардеробной.
Официант удалился, и, заметив, как он разговаривает с администратором, я догадался, что ей полагалось забрать нашу верхнюю одежду, как только мы вошли. Я надеялся, что не причинил ей никаких неприятностей. Хотя с другой стороны, она должна была выполнять свою работу.
– Спасибо, что пригласил нас, – обратился ко мне Рубио.
Он всегда такой воспитанный, что я частенько задаюсь вопросом, каким образом Клаудии удается его удерживать. Но потом вспоминаю о себе и Ливви. Бывают случаи и поинтереснее.
– Спасибо, что помог выбрать ресторан. Этот район мне мало знаком.
Я подмигнул Рубио, на что тот сдержал улыбку. Об этом ресторане мне рассказал консьерж моего отеля, но было нелишним посодействовать Рубио, чтобы впечатлить его девушку.
– Руби такой скромный.
Клаудиа повернулась к своему парню.
– Ты не говорил, что помог запланировать этот ужин.
Она поцеловала его в щеку. Рубио покраснел (жалкий тип).
– Это был... сюрприз.
Ливви сжала мое бедро.
– Ооой, ребята, вы такие милые, что меня сейчас стошнит.
Мы с ней потешались над неловкостью второй пары. Они хоть понимали, с кем ужинали? Клаудия быстро пришла в себя.
– Как будто вы лучше. Вы постоянно раздеваете друг друга глазами. Удивительно, что вы вообще выбрались из дома.
– Мужчине нужно питаться, – сказал я, – к тому же, я раздеваю ее не только глазами. Иногда я делаю это зубами.
Ливви покраснела до корней волос, пока мы покатывались со смеху.
– Я просто рада, что она, наконец-то, встретила свою пару. Мы с Руби долго пытались ее с кем-нибудь свести. Даже думали, что она могла быть лесбиянкой, и стеснялась нам в этом признаться. Чтобы вывести ее на разговор, я даже рассказала ей о том, как однажды поцеловала свою подругу Беттани... но она не отреагировала.
У Клаудии есть привычка вываливать слишком много информации, но когда дело касается Ливви, я наслаждаюсь каждым ее словом.
– У тебя нетподруги по имени Беттани, – укорила Ливви.
Судя по голосу, она казалась взбешенной, но это было напускным.
– Ты же этого не знала, – ответила Клаудиа, – я просто хотела продемонстрировать тебе свое одобрительное отношение к тому, что ты лесбиянка.
– Но я не лесбиянка! – воскликнула Ливви в притворном раздражении, и закрыла лицо, когда официант, выбрав именно этот момент, вернулся к нашему столику.
Несмотря на мою уверенность, что он невольно услышал разговор, официант держал себя в рамках профессиональной этики. Вскоре, и всем нам удалось успокоиться настолько, чтобы заказать ужин и вино.
Ливви считала Европу 'чумовой' по той лишь причине, что согласно закону, здесь разрешалось употребление алкоголя с восемнадцати лет. Конечно, если вы дотянетесь до барной стойки, чтобы вас обслужили.
– Знаешь, если когда-нибудь решишь поэкспериментировать с девушкой – естественно, под моим бдительным руководством – я ничего не имею против.
Я послал Ливви нахальную улыбку, и для пущего эффекта, изогнул бровь. Она покачала головой.
– Бьюсь об заклад, что не имеешь.
Под столом, ее рука накрыла мои яйца и ее глаза расширились, когда она почувствовала доказательство моего возбуждения.
– Позже, – прошептала она.
И я задумался, подразумевала ли она, что позже ублажит меня, или позже предстанет передо мной целующей и ласкающей другую девушку. В любом случае, мне повезло.
Остаток ужина прошел в таком же веселом настроении. Клаудиа и Ливви разговорную часть взяли на себя. Мне так было предпочтительней, и Рубио, кажется, тоже. Ливви была остроумной, а Клаудия настолько грубой, что я не мог не потешаться над этими двумя подружками. Эльф со своим парнем, все больше вызывали мою симпатию.
После ужина и попытки потанцевать (а я несамый лучший танцор), я отвез Клаудию и ее парня домой. Рубио – будучи джентльменом, коим он и является – пытался сунуть свою долю расходов на ужин в мой карман, но я ему не позволил.
– Купи ей что-нибудь дорогое, ибо ничто так не делает женщину более покладистой в постели, – с улыбкой произнес я.
– Я уже покладистая, – возразила Клаудия, – Руби может производить впечатление тихони, но вы же знаете, что говорят о тихом омуте.
Руби рассмеялся, одновременно, залившись краской.
– Она пьяна. Я лучше заведу ее домой.
– Да! Заведи меня!
Притянув Рубио к себе, своим ртом Клаудия прижалась к его лицу. Это длилось так долго, что я решил уехать, наблюдая в зеркало заднего вида за тем, как Рубио махнул рукой, продолжая целоваться.
Ливви растянулась на пассажирском сидении, пребывая в блаженном опьянении, и судя по тому, как она себя поглаживала, по прибытии домой, мне было чем заняться.
– Тебе что-нибудь нужно из твоей квартиры? Сегодня мне бы хотел остаться в отеле.
Я гладил Ливви в перерывах между маневрами на дороге.
– А что? – сонно спросила она.
– Все мои вещи в отеле. Твоя квартира ближе к тому месту, где мы сейчас находимся. И если тебе что-нибудь нужно, мы можем заехать, – объяснил я.
Я ненавидел спать без Ливви. Когда она оставалась со мной, кошмары снились значительно реже.
– Но я хочу тебя. И не хочу ждать, – канючила она.
Она была очень пьяной, и часть меня подозревала, что этой ночью о сексе можно было не мечтать.
– Я тоже хочу тебя. Жаль, что мы живем так далеко друг от друга. У Клаудии и Рубио нет этой проблемы.
Внезапно Ливви стала совершенно трезвой, если только не принимать во внимание ее огромные хмельные глаза.
– Ты... хочешь переехать в мою квартиру?
– Нет, – однозначно ответил я.
– Ох.
Казалось, она одновременно испытала и облегчение, и разочарование. Отвернувшись, в течение нескольких минут, Ливви смотрела в окно, затем сердито спросила, – Почему нет?
– Потому что, твоя квартира маленькая.
– Ох.
Замешательство. Я вздохнул.
– Я прошу тебя переехать со мной, София. Я уеду из своего отеля, ты – из своей квартиры, и мы купим наше общеежилище.
Машину заполнила тишина, по ощущениям, длиною в бесконечные часы.
– Хорошо, – просто ответила она.
– Хорошо? – недоверчиво переспросил я.
Что это был за ответ?
– Хорошо, – повторила она, вложив свою ладошку в мою руку.
– Хорошо, – сказал я.
Мое сердце было переполненным.
Глава 13
В свое новое жилище мы переехали в апреле. И хотя я считал иначе, но Ливви настояла, что лучшим подарком было въехать в совместный дом как раз в день ее рождения. По ее утверждению, этот праздник оказался хорошим предлогом для того, чтобы заставить ее друзей помочь с перевозкой вещей. Ливви не хотела нанимать специальных рабочих.
Кроме того, она чувствовала себя довольно неловко за то, что купив наш дом, я оформил его на ее имя. Я же настаивал, что так будет лучше, нежели в качестве владельца указать нелегально существующего человека. Ливви согласилась, но осталась верна своему решению по поводу перевоза ее вещей незнакомыми людьми.
Что касается меня, я пребывал в состоянии, схожим с взволнованностью. Для взрослого мужчины, слово 'взволнованный' кажется неправильным, оно скорее, подходит для описания эмоции молодой школьницы.
Мне хотелось купить дом напрямую, но я подумал, что если ФБР решит разнюхать остановку, им это покажется подозрительным. Поэтому, с моей подачи, Ливви сняла со своего счета сумму для накопления стипендии, и поместила ее в персональную банковскую ячейку. После, этими наличными я расплатился за покупку.
Со временем, я собирался прибегнуть к помощи ряда прежних знакомств, для создания иллюзии, будто в отношении нового образа жизни Ливви ничего не изменилось. Не обязательно, что ФБР могло достать нас в далекой Испании, но лучше было не привлекать внимания, проживая жизнь по – как им известно – неприемлемым для нее средствам.
Плохо ли, хорошо ли, но я не посвятил Ливви в свои планы, предусматривающие незаконную деятельность. Даже становясь весьма благовоспитанным парнем, я все еще оставался собой.
Мы с Ливви купили громадный, некоторое время пустовавший дом, и долго смеялись над количеством окон. В нем едва ли можно было найти темную комнату; свет наполнял каждый угол, каждую трещину. Я подумал, это было символично. Мы провели достаточное время в темноте. Однако, из-за рядавещей, которые я любил вытворять с Ливви, и которые не полагалось видеть при дневном свете, я убедился, чтобы окна спальни занавешивались плотными шторами.
Дом был меблирован с целью выгодной демонстрации арочных потолков, мраморных столешниц, глубоких раковин, гостиных комнат, а также деревянной и каменной отделки. Я предложил купить его в том виде, в котором он был. Это стало отличным предлогом уговорить Ливви подарить свою мебель Клаудии и Рубио (пускай теперь онвозится со всеми этими маленькими подушками). В ответ она лишь изогнула бровь, но принципиально упираться не стала.
Я уже некоторое время занимался поиском жилья, и к тому моменту, когда мы с Ливви принялись к осмотру, значительно сузил список вариантов. Это была проверка моей хитрости, чтобы подтолкнуть ее к 'выбору' дома, который я для нее хотел. И мои усилия принесли определенные плоды.
В целом, дом предполагал наличие определенного достатка, но не такого, чтобы глаза лезли на лоб. В нашем районе жили представители рабочего класса, а не знаменитости. Это был дом, с которым мы могли сродниться, и остаться в нем надолго.
Одну из больших комнат на верхнем этаже, я планировал переделать в библиотеку/кабинет Ливви. Нижний этаж я уже застолбил под проект на свое дальнейшее усмотрение.
– Пожалуйста, скажи мне, что это последняя коробка, – на деревянном полу растянулся эльф.
– У меня не так много вещей, Клаудия. Перестань ныть.
Ливви поставила коробку, которую несла, тыльной стороной руки вытирая пот со лба. Поймав ее за тем, как она с выражением благоговения на лице оглядывает дом, в моей груди стало тесно. Делать ее счастливой оказалось большей наградой, чем я ожидал.
Мною снова двигало ощущение цели. Той, которой я смогу гордиться.
Перешагнув через Клаудию, я обратился к Ливви,
– В холодильнике есть Кола. Кроме нее, я принес упаковку воды. Немного погодя, заеду в магазин за какой-нибудь едой. Я должен тебе, по крайней мере, праздничный ужин, – и поцеловав Ливви в лоб, вышел за дверь.
Фургон для мебели был пуст, и Рубио собирался последовать за мной, чтобы оставить его, и привезти меня обратно. Он ждал меня на улице, и, как ни удивительно, был одет для работы, а не по моде. Было забавно видеть его в мешковатых джинсах, футболке и кроссовках. Так Рубио выглядел еще моложе, чем был на самом деле.
– Готов ехать? – спросил он.
– Да. На время нашего отсутствия, девушки могут заняться раскладыванием вещей. На обратном пути, надо заехать в магазин. На ужин можно купить стейки.
Проходя мимо Рубио, я взъерошил ему волосы. Он рассмеялся и повернулся к своей машине. До этого момента, самое большее, на что я был способен, это пожать его руку, однако, за несколько месяцев мы стали, в некотором роде, друзьями. Я бы никогда не смог ему довериться, но он относился ко мне с большим уважением, и я, так сказать, начал его опекать.
– Звучит неплохо. Там же можем купить для Софии торт.
Рубио улыбнулся. Он, вроде как, тоже меня опекал.
Через Рубио я получал представление о юношеских взглядах Ливви. Она преуменьшала важность своего дня рождения, но он знал, что ей все равно хотелось небольшого праздника. Я же планировал устроить праздник позже, когда мы останемся вдвоем. Но идея с тортом все равно была неплохой.
– Отличная мысль, – сказал я.
Отъезжая, я не удержался и посмотрел в зеркало заднего вида на наш с Ливви новый дом. Неужели я пошел дальше? Неужели оставил прежнего себя в прошлом? Я не знал об этом наверняка. И все же, мысль о том, что Ливви будет первым человеком, которого я стану лицезреть каждое утро, и последним – перед сном, оказалась более успокаивающей, чем я себе когда-нибудь представлял. Моя новая жизнь с ней была всем. И как бы меня ни ужасала идея о том, что без нее я никто, я был безмерно счастлив провести с ней столько времени, сколько нам было отведено судьбой. И конечно, если эта самая судьба вознамерится и попытается вырвать Ливви из моих рук, я буду бороться за нее как последний сукин сын.
Оставив фургон, мы с Рубио купили кое-какие продукты и торт для именинницы. Я был вымотан, но мне очень хотелось сделать день ее рождения особенным. Эгоистично, но я не мог дождаться, пока все остальные уйдут, и мы с Ливви сможем насладиться первой ночью в нашем новом доме.
– Надеюсь, Софии понравится наш подарок. Мы не располагаем такими средствами, как у тебя.
Рубио улыбнулся, смахнув часть своих уложенных волос с лица (они постоянно соблазняли меня пройтись по ним ножницами).
– Уверен, что бы это ни было, ей понравится. Вы ее друзья и, возможно, знаете ее лучше меня.
– Я так не думаю. С тобой она другая. Более счастливая. Когда мы с Клаудией встретили ее в первый раз, она была какой-то тихой. Не любила рассказывать о своей семье, о том, где выросла. Клаудия очень жалела Софию, и говорила, что ей, должно быть, очень одиноко.
Я нахмурился.
– Софии не нужна ничья жалость. Она слишком сильная для этого.
– Не в том смысле.
Рубио выглядел обиженным.
– Клаудии просто не нравится видеть людей несчастными. Она не показывает свою чувствительность, но у нее очень доброе сердце.
– Точно, – с недоверием произнес я.
Эльф была наглой и грубой девчонкой. Она мне нравилась, но я сомневался в мягкости и отзывчивости ее внутреннего эго.
Я впервые увидел Рубио раздраженным.
– Тебе это неизвестно, так ведь? А мнеизвестно.
Мне пришлось рассмеяться.
– Я не хотел тебя обидеть. Клаудия хорошая подруга. Она просто... ну, сам знаешь.
Раздражение Рубио мгновенно испарилось.
– Да. Знаю. На вечеринку, на которой мы познакомились, меня притащил мой друг. Мне очень нравилась одна девушка, но я узнал, что она начала встречаться с другим, и это разбило мне сердце. Я хотел остаться дома, но все равно пошел. Клаудия меня заприметила и взяла в оборот. Она была ураганом веселья, настаивая на том, чтобы я развлекался. Я рассказал ей о той девушке, но Клаудия ответила, чтобы я о ней забыл, потому как теперь онабыла моей девушкой.
Рубио расплылся в дурацкой улыбке.
– Вы друг другу подходите, – сказал я.
Кажется, ему это понравилось.
– Расскажи мне еще о Софии.
– Она была грустной. Мы ее веселили, но этого хватало ненадолго. Я оставлял ее с Клаудией наедине, потому что думал, что София расстраивалась, видя нас такими счастливыми. Она об этом никогда не говорила, но мы догадывались. Поэтому мы так настойчиво пытались ее с кем-нибудь свести.
Он пожал плечами.
– Потом она встретила тебя. И теперь она счастлива. Надеюсь, ты понимаешь, насколько тебе повезло. Я не знаю многого о ее прошлом, но знаю, что она хороший человек. Тебе следует быть к ней внимательным.
Я посмотрел на Рубио, выражение лица которого стало очень серьезным. Он был хорошим парнем.
– Я собираюсь сделать Софию очень счастливой, Рубио. Тебе не нужно говорить мне об этом.
– Вот и хорошо, – ответил он, – я не хотел с тобой воевать.
Я рассмеялся. Просто не смог сдержаться, представив Рубио, пытающегося со мной воевать.
– И я с тобой, Рубио.
Когда мы, наконец-то, вернулись домой, события приобрели менее приятный оборот. Клаудия встретила нас на подъездной аллее с таким лицом, от которого мое сердцебиение ускорилось.
– Где она? – спросил я, уже направляясь в сторону дома, и не слыша, что Клаудия пыталась мне сказать.
– София! – крикнул я, несясь по ступенькам наверх.
– Я здесь! – ответила она из спальни.
По мне прошла волна облегчения. Она невредима. Она в безопасности.
В нашей жизни теперь все было по-другому. Мне потребовалось время, чтобы успокоиться. Я думал, мне придется кого-то убить.
Когда я вошел в спальню, Ливви сидела на кровати и плакала, держа в руках письмо.
– Что случилась, зверушка?
Она пожала плечами.
– Не знаю. Просто...
Утерев слезы, она шмыгнула носом.
– Что тебя расстроило? Я сделал что-нибудь не так?
Я ненавидел, когда Ливви была грустной. Я больше не получал удовольствия от ее слез. На моем языке они ощущались горькими.
– Нет, малыш. Дело не в тебе.
Никогда прежде она не называла меня малышом – во всяком случае, не в хорошем смысле.
– Расскажи мне.
Я сел рядом с ней на кровать, и она сразу же пролезла под моей рукой, и устроилась у меня на груди. Я гладил ее по спине и ждал. Ливви по натуре была болтушкой, и я знал, что рано или поздно она мне откроется.
– Моя мать прислала мне поздравительную открытку. Я забирала свою почту, среди которой оказался неподписанный конверт. Я была к этому не готова.
Она зарылась лицом в мою грудь. Взаимоотношения Ливви с ее семьей были сложными. Я хотел, чтобы она была счастлива. Хотел, чтобы у нее было все, что она пожелает. В то же время, я хотел быть частью этого счастья. Большей частью. А ее семья могла угрожать этому – угрожать нам, тому, чего у нас пока было. Мне нужно было действовать осторожно.
– И что в ней говорится?
– Что ей жаль. Она пишет, что скучает по мне, что они все скучают: мои братья, мои сестры. Она хочет знать, можем ли бы все исправить.
Всхлипнув, Ливви прижалась ко мне еще крепче.
– Ты хочешь этого, зверушка?
Я хотел, чтобы она сказала 'нет'. Хотел, чтобы она сказала, что я единственный человек, который ей нужен, а все остальные могут оправляться к чертям. Но я знал, что это будет значить.
Я был сиротой. У меня мог оставаться один живой родитель, но в моем понимании, я по-прежнемубыл сиротой.
– Я не знаю.
Мне пришлось вздохнуть.
– Это все из-за меня. Всегда из-за меня. Я не хочу быть тем, кто удерживает тебя от людей, которых ты любишь.
Я не был уверен в том, что пытался сказать, единственное, я знал, что произносить это было адски больно. Отношения Ливви со мной всегда будут отдалять ее от остального мира, и я был слишком эгоистичным, чтобы это изменить.
– Не из-за тебя! – настаивала Ливви, – отношения между мной и матерью были напряженными еще до того, как мы с тобой встретились. И ты об этом знаешь, просто...
– Она твоя мать. Они – твоя кровь.
– Ты тоже.
Поцеловав меня в грудь, Ливви вернулась в прежнее положение.
– Мы пролили кровь друг за друга. И это больше, нежели так называемая 'моя кровь'.
Я резко вдохнул. Для меня ее слова были и трогательными, и одновременно тревожными.
– Это была и моя вина.
– Калеб, что с тобой? Ты пытаешьсясделать так, чтобы я на тебя разозлилась? Ты делаешь меня счастливой. Сегодняшний день был одним из самых лучших в моей жизни. Не порть его, сводя возникшую ситуацию к нам. Это касается моей матери и того, как она всем манипулирует. Во всяком случае, у тебя были причины для того, что ты со мной делал. Каковы были еегребаные причины, Калеб? Каковы были ее причины, чтобы относиться ко мне, как к куску дерьма, а потом выжидать пять дней, чтобы приехать ко мне в больницу?
Ливви выпрямилась, сжимая в кулаке то, что – как я предполагаю – было ее поздравительной открыткой.
– Прости, Котенок. Я не собирался сводить это к себе. Но вот что я знаю: Ты заслуживаешь быть счастливой. И если, получив ответы на свои вопросы, ты обретешь спокойствие, то, как минимум этим, ты себе обязана. Но если ты с ней покончила, тоже хорошо... просто я так не думаю.
Я снова притянул Ливви в свои объятия, не зная, успокаивал ли этим ее или себя, но похоже, что они помогли нам обоим.
– Может, я позвоню ей на следующей неделе.
– Хорошо, – прошептал я.
Это все, на что я был способен.
– Обещай, что ты не уйдешь.
Ливви крепко прижималась ко мне своими ручками.
– Обещаю. Ты можешь сказать то же самое?
Я почти боялся ответа.
– Обещаю. Я твоя, – сказала она.
– А я твой.
– София? Нам уходить? – крикнула Клаудиа с нижнего этажа.
– Нет! – ответила Ливви, – мы спустимся через минуту.
Поднявшись, она поцеловала меня, сначала нежно, затем страстно. Придвинув Ливви к себе, я принялся ласкать ее грудь. Она разорвала поцелуй.
– Позже, Секси. У нас уйма времени.
– И я планирую удержать тебя на весь этот срок.
И еще раз ее поцеловал.
– Хорошо. Люблю, когда ты меня удерживаешь.
Ливви улыбнулась, и я увидел, что она была уже в лучшем настроении.
Пока она приводила себя в порядок, я спустился вниз, чтобы составить компанию нашим друзьям. Как только она присоединилась к нам, мы отужинали onarroz con gandulesи стейками. На десерт у нас был праздничный торт, я всегда буду помнить улыбку на лице Ливви, с которой она задувала свечи.
После того, как наши гости ушли и мы остались, наконец, одни, то уселись на наш новый диван, и смотрели на пламя костра, горевшего в нашем новом камине.
– Спасибо, Джеймс. У меня был превосходный день рождения.
Я усмехнулся.
– Перетаскивание коробок, эмоциональная травма и праздничный торт – тебе легко угодить.
Ливви ткнула локтем в мои ребра.
– Придурок.
– Так как сегодня день твоего рождения, я спущу тебе это с рук.
– Кстати, я получу подарок?
Я слышал улыбку в ее голосе.
– Да. Ты хочешь его? – подначивал я.
– Конечно!
– Отлично, но сначала... Думаю, по традиции именинницу ждет праздничная порка.
Ливви поежилась.
– Но... я так устала!
– Вот и хорошо. Меньше шансов, что будешь постоянно вертеться.
Устроившись поудобнее, я положил Ливви на свои колени. Это была самая невоодушевленная порка в моем исполнении. В течение всего процесса она хихикала, и я ничего не делал, чтобы исправить ее поведение.
– Оой, ты со мной мягко обошелся.
Ливви продолжала смеяться между своими учащенными вздохами.
– В прихожей нет штор. Я пока что не хочу пугать соседей.
– О. Боже. Мой. Я забыла про окна.
Вскочив, она уселась мне на колени.
– Они, наверное, подумают, что мы извращенцы.
– А разве не так?
– И то верно. А теперь, дражайший сэр, мой подарок, пожалуйста.
Она вытянула обе руки. Я поднял ее со своих колен, и мы отправились наверх.
Сейчас я прерываюсь, но, забегая вперед, сообщаю, что не буду посвящать вас в подробности своего подарка для Ливви. И не дуйтесь! Просто пересказывать это слишком неловко. Но так как мне не хочется читать в интернете бесконечные вопросы на эту тему, скажу вам следующее: подарок связан с воссозданием очередного воспоминания Ливви... обо мне... одного... в душе. И пусть ваши трусики намокнут! А я перехожу к следующей главе.
Глава 14
Мне снился сон. Я терпеть не мог видеть сны, но впервые за последнее время... он оказался хорошим. Это был сон, от которого не хотелось пробуждаться. В нем присутствовал Рафик, но это был не совсем он. Это была версия него, о которой я никогда не знал, он никогда не мог быть ТАКИМ по-настоящему. Его присутствие делало очевидным тот факт, что это было сновидение, но общество моего бывшего опекуна привнесло в него что-то особенное, и я решил не просыпаться.
У нас с Ливви была вечеринка, где мы праздновали мой день рождения. На нее пожаловала масса людей, которых я не узнавал, но, по-видимому, Ливви они были знакомы. Думаю, одной из приглашенных была ее мать. Они вместе суетились на кухне, разливая шампанское в высокие бокалы, а одна из сестер Ливви пыталась их убедить, что ей можно было взять хотя бы один. Она выглядела так, как по моим представлениям, выглядел мой Котенок в детстве. Ливви казалась такой счастливой.
– Неплохо устроился, брат. Я горжусь тобой. Ты это заслужил, – сказал Рафик.
