Текст книги "Плененная во тьме (ЛП)"
Автор книги: Дженнифер Робертс
Соавторы: Дженнифер Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
– В ванне с водой?
Я задрожала.
– Я не хочу ни в какую воду. Пожалуйста, – умоляла я, – просто отпустите меня.
Его голос был таким спокойным и благородным, таким деловым, и таким… напоминающим Ганнибала Лектора из «Молчание ягнят».
– Тебе нужно принять ванную, зверушка.
Прозвучал его ужасающий ответ. Привет, Клариса…
Все, что я могла делать, пока он развязывал меня – это плакать. Мои руки и ноги были онемевшими и неуклюжими: они ощущались слишком большими и тяжелыми, как будто они принадлежали вовсе не мне. Неужели все мое тело спит? Я снова попыталась пошевелиться, попыталась оттолкнуть его и ударить. И снова, все мои попытки превратились лишь в дерганные, бессвязные движения. Отчаявшись, я стала лежать неподвижно. Я хотела, чтобы мое тело проснулось. Мне хотелось убежать. Бороться.
Мне хотелось причинить ему боль. Но я не могла.
Оставив повязку на глазах, он осторожно взял меня на руки и поднял с кровати.
Я почувствовала, как меня подняли и как, в полнейшей темноте, мое тело оказалось в подвешенном состоянии. Моя тяжелая голова упала на его руку. Я чувствовала его под собой. Своей кожей, я чувствовала его одежду.
– Почему я не могу двигаться? – заплакала я.
– Я дал тебе кое-что. Не волнуйся, это скоро пройдет.
Напуганную и ослепленную тьмой, он обвил меня руками, а его голос стал приобретать структуру и очертания. Он несколько сдвинул положение моего тела так, чтобы моя голова перекатилась на его рубашку.
– Перестань дергаться.
В его голосе послышались нотки веселья.
Перестав сопротивляться, я попыталась сконцентрироваться на деталях, связанных с моим похитителем. Он был ощутимо сильнее, раз переносил меня, и при этом у него не сбивалось дыхание. Своей щекой я чувствовала его сильную, широкую грудь. От него немного пахло мылом, возможно, немного потом, и мужским запахом, который казался и знакомым и таким незнакомым одновременно.
Наш путь был не долгим, всего несколько шагов, но для меня каждая секунда казалось вечностью в параллельной реальности, где я была в чужом теле. Но моя собственная реальность обрушилась на меня, в тот момент, когда он опустил меня внутрь чего-то гладкого и холодного.
Меня охватила паника.
– Какого хрена ты делаешь?
Последовала пауза, после чего он произнес изумленным голосом.
– Я же сказал тебе, что собираюсь помыть тебя.
Я открыла было рот, чтобы возразить, но вместо у меня получилось издать лишь пронзительный вопль, когда первый поток холодной воды попал на мои ноги. Пока я безрезультатно пыталась вылезти из ванны, перекатывая свое тело к краю, вода стала теплее, и он снова усадил меня на место.
– Я не хочу принимать ванну. Отпустите меня.
Я пыталась снять повязку с глаз, постоянно шлепая себя по лицу своими вялыми руками, что противоречило моей цели. Моему похитителю совершенно не удавалось сдержать свой смех.
– Мне все равно, хочешь ты, или нет, тебе нужно принять ванну.
Почувствовав его руки на своих плечах, я собрала все силы для атаки. Мои руки беспорядочно потянулись назад, и схватили его, как я думаю, за лицо или шею. Но он тут же погрузился своими пальцами в мои волосы, и сильно потянул их назад, запрокидывая мою голову под странным углом.
– Ты хочешь, чтобы я тоже играл жестко? – прорычал он мне в ухо.
Когда я не ответила, он сильнее сжал свои пальцы, от чего начало покалывать кожу головы.
– Отвечай на вопрос.
– Нет, – всхлипывая, испуганно прошептала я.
Он тут же ослабил хватку. Но прежде, чем убрать руки из моих волос, его пальцы помассировали мою кожу. Я была в ужасе от происходящего.
– Я собираюсь разрезать твою одежду ножницами, – решительно произнес он.
– Не бойся.
Поток воды и биение моего сердца слились воедино и застучали в ушах, при мысли о том, что он собирается раздеть и утопить меня.
– Зачем? – лихорадочно выпалила я.
Его пальцы начали ласкать мое напряженное горло. Я задрожала от страха. Мне было невыносимо, что я не могла видеть то, что происходит, и это заставляло меня чувствоватьвсе более ярко .
Внезапно, его мягкие, полные, и незваные губы оказались у моего уха. И пока я пыталась отодвинуться от него и изогнуться, он вдохнул мой запах.
– Я мог бы раздеть тебя медленно, не спеша, просто ножницами будет быстрее.
– Держись от меня подальше, ты, придурок!
Что с моим голосом?Этой бойкой стороне меня, действительно, следует заткнуться. Из-за нее меня могут убить. Я ожидала некий акт мести, но его не последовало. Вместо этого, я услышала тихий звук, похожий на смех. Гадкий сукин сын.
Он медленно и осторожно разрезал мою рубашку, отчего я подумала что, он, возможно, наслаждался моей паникой. Эта мысль подвела меня к тем уголкам моего разума, посещать которые я себе запрещала.
Следующей, он разрезал мою юбку.
Хоть я и старалась дергаться, но мои попытки оставляли желать лучшего. Когда мои руки преграждали ему путь, он без особых усилий убирал их назад. Когда я поднимала свои колени, он прижимал их обратно вниз.
Он, до сих пор, не закрыл ванну пробкой, из-за чего та не наполнялась водой. Меня стал охватывать холод, пока я сидела там, в нижнем белье. Когда он прикоснулся к моему лифчику, я перестала дышать, и меня начало бесконтрольно трясти.
– Расслабься, – мягко сказал он.
– Пожалуйста, – еле выдавила я сквозь рыдания.
– Пожалуйста, чтобы Вы не собирались делать, не делайте. Пожалуйста, просто отпустите меня, и я никому не скажу, я клянусь… клянусь.
Не ответив, он приложил ножницы между моими грудями и разрезал лифчик. Почувствовав, как обнажилась моя грудь, я снова зарыдала.
– Нет, нет, не трогайтеменя!
Он тут же схватил меня за соски и сжал их. Я вскрикнула от удивления и шока. Меня заполнила целая палитра ощущений.
Склонившись ближе к моему уху, он прошептал:
– Ты хочешь, чтобы я отпустил их?
Я кивнула, не имея возможности выговорить словами.
– Да, пожалуйста?
Он еще сильнее сжал мои соски.
– Да, пожалуйста! – рыдала я.
– Ты будешь хорошей маленькой девочкой? снова послышался его голос, пропитанный холодным равнодушием, что совершенно противоречило благородству, которое он пытался демонстрировать ранее.
– Да, – проскулила я сквозь стиснутые зубы и умудрилась положить свои руки поверх его. Его руки были большими и крепко держали меня. Я даже не пыталась убрать его ладони со своей груди. Не было ни единого шанса, что он отпустит.
– Хорошая девочка, – с сарказмом ответил он.
И прежде чем убрать руки с моих сосков, он погладил своими ладонями мои чувствительные и нежные вершинки.
Казалось, моим слезам не было конца, пока я заставляла себя приспосабливаться к его более милосердной стороне. Я сидела тихо, стараясь не заработать новую порцию наказания. Пока он снимал то, что осталось от моего лифчика, и разрезал мои трусики, я могла чувствовать скольжение холодного металла по своей коже, лезвие которое с легкостью разрезало ткань, а, возможно, и даже меня, если бы я слишком резко дернулась.
После того, как он облил мое тело единственным, чем это можно было сделать – съемным душем, он, наконец, закрыл ванну пробкой. Вода была достаточно теплой, и ощущалась гораздо лучше окружающего воздуха на моей обнаженной коже, но я была слишком напугана, чтобы почувствовать какое-нибудь облегчение от того, что я пока была в целости, и в относительной сохранности. Каждый раз, когда вода попадала на кожу в том месте, о повреждении которого я не знала, оно начинало щипать, заставляя меня вздрагивать.
Я попыталась успокоиться и говорить спокойно.
– Вы можете хотя бы снять повязку? Я почувствую себя лучше, если буду видеть, что происходит.
Я сглотнула, в горле пересохло.
– Вы же не сделаете мне больно… правда?
Мои зубы начали стучать, пока я ждала его ответ, все еще с повязкой на глазах, все еще в плену.
На секунду он задумался, после чего произнес:
– Твои глаза должны оставаться завязанными. Что касается причинения боли, то пока, я планировал тебя просто помыть. Но тебе нужно понимать, что у твоего поведения будут последствия, и это означает, что когда ты будешь вести себя неправильно, ты будешь наказана.
Он не стал дожидаться моего ответа.
– Так что, сиди спокойно и мне не придется делать тебе больно.
Он начал мыть мое тело мягким жидким мылом, которое пахло листьями мяты и лавандой. Темнота расцвела с ароматом, заполнившим комнату и окутывающим мою кожу. Как и его голос. Когда-то, я наслаждалась запахом лаванды. Теперь же…. я его возненавидела.
Когда он опустился к моей груди, я не могла больше сопротивляться желанию и попытаться накрыть его руки своими. Не сказав ни единого слова, он выскользнул одной своей намыленной рукой из-под моей и сжал мою кисть так, что я отпустила обе руки.
Затем, он шлепнул меня по бедру, когда я стала сжимать свои ноги, не давая ему помыть меня между ними. Эта часть моего тела была личной. С самого детства, ее никто не видел, кроме меня самой. Никто и никогда не касался меня там; даже я сама не успела изучить себя там полностью. А сейчас, незнакомец, который причинял мне боль, пытался узнать… меня. Я чувствовала себя оскверненной, и это ощущение напоминало мне о прошлом, которое я так долго и усердно пыталась забыть. Я сопротивлялась, но с каждым прикосновением, с каждым вторжением, мое тело все больше принадлежало ему, нежели мне. Я не могла унять свою дрожь.
Потом, все закончилось. Вынув пробку из ванны, он вытащил меня, вытер насухо мое тело, после чего, расчесав мои волосы и смазав синяки и ушибы, дал мне халат. Я была напугана, сбита с толку, истощена, и ослеплена, но все же, была рада почувствовать себя чистой – во всяком случае, снаружи.
Его голос обдавал мою шею мягким потоком воздуха, пока я беспомощно стояла перед ним.
– Пойдем со мной.
Не имея возможности поступить иначе, я позволила ему взять себя за руку и вывести ослепленную из ванной.
Глава 2
Калеб провел свою прекрасную пленницу к центру комнаты. Ее шаги были неуверенными и испуганными, словно он подводил ее к краю пропасти. Он направлял ее вперед, а она толкалась назад. Но пока, это его устраивало. Она могла толкаться к нему хоть всю ночь, пока ему не надоест. Никак не препятствуя, он все же позволил ей натолкнуться на него, и с трудом подавил смешок, когда она, ощутив его эрекцию, резко вдохнула и рванула наутек, словно кошка от воды.
Калеб потянулся, чтобы нежно взять ее за руки, и она застыла, очевидно, слишком боясь двинуться вперед или назад. Его тело наполнилось похотью. Наконец-то, она была в его руках, под его контролем. Он на секунду закрыл глаза, опьянев от этой мысли.
Ее привезли более трех часов назад, перекинутую через плечо этого ничтожества – Джаира. Все ее тело было в ушибах, в то время, как сама она была грязной, и от нее ужасно несло рвотой и потом, но не это было самое ужасное.
Кто-то из них – и ему не пришлось долго гадать, кто именно это был – ударил ее по лицу. В ту же секунду, как только он увидел запекшуюся кровь на ее губе и багровеющий синяк, который начал разрастаться под ее левым глазом и на щеке, им овладел гнев. Калеб с трудом подавил острое желание, убить эту скотину на месте. Он был полностью уверен в том, что это именно Джаир ударил ее, но неужели это было единственным выходом? Неужели так трудно было найти способ утихомирить ее? Ведь это же была девушка.
Ну, по крайней мере, она умудрилась заехать ему по роже. И Калеб многое бы отдал, чтобы посмотреть на это.
Звуки мягкого глубокого дыхания вернули его в реальность происходящего. Желание, зародившееся в его животе, опустилось ниже, отдавая тяжестью в паху, и заставляя болезненно сжаться его член. Обходя ее слева, он нежно провел пальцами по ее плечу. Ему хотелось получше рассмотреть свою пленницу. Ее розовые губы были слегка приоткрыты, пропуская тоненькие струйки воздуха.
Калебу больше всего на свете хотелось снять с нее повязку, чтобы заглянуть в эти колдовские глаза, и целовать ее, пока она не растает под ним, но сейчас, они были очень далеки от этого.
Ей, словно соколу, нужна была темнота, чтобы понять, кто ее Хозяин. Таким образом, она научится доверять ему, полагаться на него, предугадывать все, что он от нее захочет. И, как любой стоящий Хозяин, он будет поощрять ее за повиновение. Он будет чрезмерно строгим, но честным, насколько сможет. Калеб не случайно выбирал инструмент своей мести. Он выбирал прекрасную сабу. А какая саба не умеет приспосабливаться и выживать?
Он наклонился ближе, вдыхая легкий аромат лаванды на ее коже.
– Тебе нужен лед на лицо? – спросил он.
Она резко напряглась, услышав звуки его голоса, такого мягкого и низкого.
На секунду, это показалось ему забавным. Девушка, нервничая, переминалась с ноги на ногу, и неспособная ориентироваться, не знала, в какую сторону ей идти. Ее рука медленно потянулась к лицу, и Калеб знал, что ей нестерпимо хотелось снять повязку. Он издал неодобрительный звук, и ее любопытные пальчики мгновенно вернулись назад, сжав полы халата.
Калеб, испытывая что-то наподобие жалости, снова попытался вернуть ее на кровать. И когда его пальцы сжали отвороты ее халата, мимоходом коснувшись ее руки, она начала задыхаться.
– Осторожно, зверушка, позади тебя кое-что стоит, и я совсем не хочу, чтобы ты снова ушиблась.
– Не называй меня зверушкой, – произнесла она дрожащим, но твердым голосом.
Калеб полностью затих. Никто не говорил с ним в таком тоне, а тем более, девушки, стоящие, практически, в чем мать родила и с завязанными глазами. Он тут же резко притянул ее к себе, грубо прижимаясь своей щекой к ее мягкой щечке.
– Черт возьми, я буду называть тебя так, как захочу, зверушка. Ты принадлежишь мне. Это тебе понятно? – прорычал он.
Щекой он почувствовал слабое кивание, а ухом услышал тихий писк, говорящий о повиновении.
– Отлично, зверушка. А теперь, – он отодвинул ее немного назад – ответь на мой вопрос. Тебе нужен лед на лицо, да или нет?
– Дааа, – ответила она дрожащим голосом.
Ответ был уже лучше, но все же не тот, который ему хотелось услышать.
– Дааа? – передразнил ее Калеб, и прижался к ней, пугая своим размером.
– А ты знаешь, как сказать ‘пожалуйста’?
Она подняла голову так, словно видела его через повязку, и сжала губы в тонкую линию, выказывая тем самым, свое недовольство. Он бы рассмеялся от увиденной картины, но в следующую секунду ему стало совсем не до смеха, потому как, со всего маху, она ударила его коленом в пах. И почему женщины всегда бьют мужчин по яйцам? Пульсирующая боль стала распространяться по всему телу, скручивая внутренности и заставляя согнуться. Черт, все, что он съел до этого, теперь просилось наружу.
Оказавшись над ним, его пленница продолжила драться, как дикарка. Ногтями, она впилась ему в руку, пытаясь отцепить ту от своего халата. Но когда эти попытки не увенчались успехом, она снова продолжила наносить ему удары между лопаток. Калеб попытался втянуть в себя воздух, хотя для нее, это было больше похоже на животное рычание.
– Отпусти меня, ты, чертов придурок! Отпусти! – отчаянно рыдая, кричала она.
Девушка выкручивалась и извивалась в его руках, пытаясь ослабить его хватку на своем халате. Ему необходимо было вернуть контроль над ситуацией, пока она не столкнулась с большим злом, чем его возмездие.
Окончательно рассердившись, Калеб заставил себя встать. Возвышаясь над ней, его гневный взгляд встретился с ее глазами. Она успела снять повязку и теперь стояла совершенно неподвижно, смотря на него со смесью страха и удивления. Девушка не моргала, не говорила, не дышала. Она просто смотрела на него. А он смотрел в ответ.
Обхватив ее своими руками, и прижав ее руки по бокам, он от злости сжал ее со всей силы, вытесняя воздух из ее легких.
– Ты? – вопрос сорвался с ее губ на резком выдохе.
Одно единственное слово было произнесено под напором безысходности и скрытой, вновь возникшей ярости. Он знал, что этот момент, рано или поздно должен был наступить. И больше, он не был ее героем. Он никогда им не был. Девушка с трудом глотала воздух, дыша, как собака, и эта мысль его слегка позабавила.
– Черт! – выругался он, когда она со всей силы ударила его головой в нос.
Инстинктивно он отпустил ее, обхватывая пострадавшее место пальцами.
Она двигалась довольно быстро, о чем говорили ее развивающиеся длинные темные волосы и халат, приближающиеся к двери спальни.
Из груди Калеба вырвалось рычание. Кинувшись за ней, он схватил в кулак ткань ее халата, но когда он потянул его на себя, она просто выскользнула из него. Цветущая плоть окутала все его чувства восприятия.
Когда же ее руки добрались до ручки двери, выводящей из спальни, и, нашли ее надежно закрытой, он подлетел к ней сзади, и, вцепившись своими пальцами в ее волосы, сжал их в кулаке. После чего резко потянув назад, заставил ее шлепнуться на пол.
Пресекая все дальнейшие попытки к сопротивлению, и более не потешаясь над ситуацией, он сел на нее сверху.
– Нет! – в отчаянии закричала она, и, царапая его лицо ногтями, снова попыталась ударить его коленом в пах.
– А ты у нас любишь драться, да? – улыбнулся он.
– Я тоже люблю.
С большей, чем он думал, на то потребуется силой, он обернул своими ногами ее ноги, и завел ее руки над ее головой, придерживая их своей левой рукой.
– Да пошел ты! – выкрикнула она, тяжело дыша.
Все ее тело, было напряжено под ним; девушка по-прежнему продолжала бороться, не желая сдаваться, и не понимая, что этот всплеск энергии будет ей многого стоить. Несмотря на то, что ее глаза были дикими и сумасшедшими, она слабела в его объятиях и теперь, удерживать ее, было гораздо легче.
Медленно, осознание того, что ее теплое, дрожащее тело, так тесно прижато к нему, стало заполнять его чувства, одурманивая его. Ее нежная киска была прижата к его животу, и только мягкая ткань его рубашки отделяла его от нее. Ее полная и призывно теплая грудь вздымалась под его грудной клеткой. И прямо под ней он чувствовал стук ее сердца. В попытках освободиться, ее разгоряченное тело двигалось под ним, создавая дополнительное трение. Это было почти выше его сил. Почти.
Все еще, удерживая ее за запястья своей левой рукой, он приподнялся и шлепнул обратной стороной ладони по ее правой груди, а затем по левой. И тут же, с ее губ стали срываться приглушенные рыдания.
– Тебе это нравится? – прорычал Калеб и снова шлепнул ее по груди. Он повторил это снова и снова, пока все ее тело не расслабилось, и он не почувствовал, что каждая клеточка ее тела отпустила все напряжение, и она просто плакала, уткнувшись лицом в изгиб своей руки.
– Пожалуйста, пожалуйста, прекрати, – прохрипела она, – пожалуйста.
Она была под ним теплой, сломанной и напуганной. Быстро и совершенно беззвучно она шевелила губами, произнося ничего не значащие для него слова. Калеб с трудом сглотнул, когда на него нахлынули старые воспоминания. Он моргнул, пряча их обратно под замок. После стольких лет практики, у него уже выработался рефлекс. Но сейчас он чувствовал, как сталкивается ее страх и его страсть, проникая друг в друга, концентрируясь в воздухе и заполняя пространство. Казалось, что это сродни созданию нового человека, дыханию с ним, наблюдению за ним, вторжению в этот момент.
Его гнев испарился. И он уставился на прекрасную грудь девушки; там, где он шлепал ее, она была ярко-розового цвета, но это наказание не оставит на ее прекрасной коже никаких следов. Осторожно, он отпустил ее запястья, бессознательно растирая красные отметины от его хватки, своим большим пальцем. Нахмурившись, он посмотрел на нее, в надежде, что она больше не выкинет никаких сюрпризов.
Как только она почувствовала, что ее руки свободны, она тут же прижала их к своей груди. Сначала, он подумал, что она просто стесняется, но видя, как она растирает свои запястья, он понял, что сейчас, ее больше заботило облегчение боли.
Она закрыла глаза, не желая видеть его, сидящего на ней верхом. Большинство людей не хотят замечать плохого. Но сейчас, все было куда хуже, потому как она узнала его. И он с легкостью распознал в ее глазах боль предательства. Но она должна справиться с этим, ведь он тоже через это прошел.
Его пленница успокоилась, и Калеб, медленно подняв свой вес с ее тела, встал над ней. Он должен быть строгим, чтобы с ее стороны больше не возникало подобных проявлений открытого неповиновения, иначе все они будут пресекаться незамедлительным и жестоким наказанием. Калеб толкнул ее кончиком своего ботинка, в красивый, округлый и мягкий изгиб ее тела.
– Поднимайся.
Его тон был командным. Он не терпел споров или недопонимания. Ее тело дернулось от звуков его голоса, но она отказывалась выполнять его команду.
– Поднимайся, или мне придется помочь тебе. И поверь, тебе это не понравится.
Несмотря на свое желание к сопротивлению, она убрала правую руку от груди и попыталась встать.
Медленно, она поднялась на руки, но от напряжения они так сильно дрожали, что она снова повалилась на пол.
– Хорошая девочка, ты можешь это сделать... поднимайся.
Он мог бы ей помочь, но тогда урок не будет усвоен. Четыре месяца не такой уж большой срок, чтобы подготовить рабыню. У него не было времени на сюсюканья. Чем быстрее в ней проснутся инстинкты выживания, тем лучше – и Калеб не имел в виду те, когда она лупит его по яйцам.
В этом доме они проведут вместе шесть недель. И он не собирался тратить их на ее выходки.
Она сердито посмотрела на него, вкладывая в этот взгляд всю свою ненависть. Калеб сдержал желание улыбнуться. Он догадывался, что она больше не считала его симпатичным. Вот и хорошо. Оставим симпатичное для слабаков.
Собрав всю свою силу, она прижала ладони к полу и распрямила локти. Ее дыхание было тяжелым, глаза сузились от боли, но слез в них больше не было. Наконец, опираясь на руки и ноги, она попыталась подняться. И когда она полностью встала, Калеб взял ее за руку, игнорируя ее решительные протесты. Не отрывая взгляда от пола, она попыталась высвободить свою руку из его хватки. Рассердившись, он все же спустил это на тормозах, и повел ее к кровати, не прикасаясь к ней.
Осторожно сев на край кровати, она прикрыла свою грудь руками, и опустила голову, пряча лицо за завесой спутанный волнистых волос черного цвета. Калеб сел рядом с ней. Он едва сдерживался, чтобы не убрать волосы с ее лица. Сейчас она могла прятаться от него, но только до тех пор, пока не успокоится.
– А теперь, – любезно произнес он, – тебе нужен или не нужен лед для лица?
Он мог практически чувствовать, как гнев стал покидать ее тело. Гнев, а не страх? Два эти чувства с трудом связывались в его сознании. Он ожидал от нее проявлений гнева, и ему казалось абсолютно непонятным, что в этой ситуации, девушка до сих пор не обратила внимание на то, что была полностью обнажена. Разве не должна она больше бояться, чем сердиться? Разве не должна умолять его о благосклонности? Ее реакция на него, не была обычной и предсказуемой. С одной стороны, это сбивало с толку, с другой – интриговало.
– Ну?
Наконец, сквозь сжатые зубы она заставила себя произнести:
– Да. Пожалуйста.
Он не смог сдержаться и засмеялся.
– Ну вот, неужели это было так сложно?
Ее челюсть заметно подрагивала, но она молчала, уставившись на свои побитые коленки. Вот и отлично, – подумал Калеб. Он достаточно четко показал, чего ждет от нее.
Встав, он повернулся к двери, но, не успев сделать и шага, услышал ее натянутый голос за спиной.
– Почему ты это делаешь? – шепотом спросила она.
Повернувшись, его губы искривились в улыбке. Ей нужна была причина. У серийных убийц есть причины. Но причины ничего не меняют.
Она же продолжила:
– Это все из-за того случая на улице? Из-за того, что я...
Она с трудом сглотнула, и Калеб знал, что она старалась не заплакать.
– Потому что я флиртовала с тобой? Это я сама виновата?
Несмотря на все усилия, по ее правой щеке скатилась слеза.
В этот момент, Калеб смотрел на нее, как на некое странное существо – сознательное, но очень любопытное.
– Нет, – солгал он, – это никак не связано с тем днем.
Ей нужно было, чтобы он солгал ей; Калеб понял это.
Порой, мягкой лжи достаточно, чтобы снять с себя тяжесть жестокой правды.
Это не твоя вина.
Возможно, ему нужно было солгать и себе, потому как он помнил, насколько сильно он захотел ее в тот день, и это было, никак не связанно с его заданием.
– Пойду и принесу лед. А потом, тебе нужно будет выпить аспирин.
Услышав звук отпирающегося замка, они оба посмотрели на дверь.
В комнату, вразвалку зашел Джаир, Калеб не стал скрывать своей злости.
– Какого хрена ты тут делаешь?
Очевидно, Джаир был пьян, этот факт делал его еще опаснее. Его глаза вспыхнули злобой, когда он посмотрел в сторону девушки, съежившуюся на кровати. Взглядом, он прошелся по ее обнаженному телу, и на его губах заиграла жадная улыбка.
– Вижу, наша шлюшка пришла в себя.
Девушка была напугана, очень, напугана. Она сжалась, и, взобравшись с ногами на кровать, стала прикрываться руками и волосами, пытаясь одновременно вытащить из-под себя одеяло. Калеб поразился тому, что с ним наедине она так себя не вела.
На него она, казалось, больше злилась, чем боялась, да и то после того, как сорвала с себя повязку, и поняла кто он такой. Это могло означать одно из двух: во-первых – она чувствует, что знает его, основываясь на их непродолжительном общении; во-вторых – она не чувствовала в нем угрозы. Как бы то ни было, оба этих ее предположения были глупыми.
Калеб взглянул на Джаира, который смотрел на девушку так, будто хотел одновременно и убить, и трахнуть ее. Зная араба, он понимал, что тот может сделать и одно и второе.
Ну, так значит, нужно воспользоваться ситуацией и проверить ее.
Калеб заставил себя ответить ему, как будто вопрос Джаира имел для него какое-то значение:
– Ну не знаю, можно ли ее так назвать, но да, она пришла в себя.
Калеб кинул на девушку через плечо холодный взгляд, и, заметив умоляющее выражение ее лица, улыбнувшись, добавил:
– Уж больно она шустрая.
Желание и похоть отчетливо отражались на лице Джаира, Калеб слишком хорошо знал, о чем могут фантазировать такие, как он, глядя на запуганную девушку. Не долго думая, пошатываясь, Джаир направился в сторону кровати, на которой лежала девушка, и, схватив ее за лодыжку своими грязными ручищами, потащил к себе. Закричав, девушка вцепилась в стойку кровати.
Пока араб тащил ее к краю кровати, Калеб быстро повернулся, и успел схватить ее за талию. Притянув ее к себе на руки, он сел, прислонившись спиной к изголовью кровати, и поставив свою левую ногу на пол. Забравшись к нему на колени, девушка зарылась лицом в его рубашку.
От ее неистовой мольбы и отчаянных рыданий у него на груди, стало сотрясаться все его тело. Она использует его как свою защиту? Интересно.
Калеб поежился, когда она сильно впилась ногтями в его ребра. Поспешно и ловко он убрал ее пальцы от своей рубашки и схватил ее за запястья.
– Нет, нет, нет, нет, нет..., – постоянно срывалось с ее губ, пока она снова пыталась найти убежище в его руках. Калеб уже начал раздражаться от всей этой ситуации, и используя ее собственный импульс, отлепил ее от себя. После чего, сложив ее ладони между грудей, он крепко прижал ее к себе.
Но Джаир снова попытался схватить девушку за лодыжки.
– Нет, – спокойно сказал Калеб.
– Твоя работа заключалась в том, чтобы доставить ее мне, но не бить, и не трахать.
– Дерьмо собачье, Калеб! – сердито прокричал Джаир, из-за своего сильного акцента, он звучал, как варвар.
– Эта сучка заехала мне по лицу, и я мог бы сделать больше, чем просто ударить ее. За это мне полагается награда.
При звуке своего имени, руки Калеба настолько сильно сжались вокруг девушки, что от боли она захныкала. Последовавшая тишина, красноречиво подчеркивала ярость во взгляде Калеба. Чуть меньше секунды потребовалось Джаиру, чтобы понять, что он наделал. Туман в его глазах прояснился, и пьяный ступор в момент улетучился. Этого было достаточно. Калеб видел, что араб понял свою ошибку, назвав перед девушкой Калеба по имени.
Внезапно, вспомнив про задыхающуюся девушку в своих руках, Калеб ослабил хватку. Она с трудом втягивала один вдох за другим, жадно заполняя свои легкие воздухом, отчего на мгновение, ему показалось, что она перестала рыдать. В напряженных руках Калеба, пленница издавала хриплые, и хныкающие звуки, но Калеб не сделал и малейшего усилия, чтобы успокоить ее.
Своей свободной рукой, он взял девушку за подбородок, и повернул его к Джаиру, чтобы тот мог увидеть ее лицо.
– Наверняка, потребуется несколько недель, чтобы это зажило.
В нем снова начал закипать гнев, и он впился пальцами в лицо девушки.
Комната зазвенела напряжением, тишину которого нарушил звук плача пленницы.
– Черт, – вздохнул он.
– Ты прав, – он сделал паузу, после чего сжав зубы, добавил, – не говори Рафику. Этого больше не повторится.
А этот мужчина был не так глуп, как казался. Он знал, что синяк у девушки – самый мелкий из его проступков. Он назвал имя Калеба перед пленницей. А у имен есть сила. Джаир знал, что это дорого ему обойдется. Если нет, Калеб сам позаботится об этом. Этот наемник зарабатывал свой хлеб похищением и охраной элитных секс – рабынь, которых приобретали на аукционах по самой высокой цене. Одно слово об этой тупой оплошности, и его контрактыбудут аннулированы. Всего лишь одно упоминание о том, что Джаир пререкался с Калебом, и Рафик обеспечит первомувечное погребение, предпочтительно, где-нибудь в песках бескрайних пустынь. Тем не менее, сама идея того, что Калебу нужна была чья-то защита, являлась сильнейшим оскорблением.
– Я сам себе хозяин, Джаир,– ответил он, намеренно подчеркнув его имя, – зачем бояться Рафика, который находится за тысячу миль отсюда, когда я могу убить тебя прямо здесь, преодолев расстояние в несколько шагов?
Джаир напрягся, но продолжал держать свой рот закрытым.
О да, подумал Калеб, ты моя сучка. Голос Калеба звучал как мед, приправленный мышьяком.
– А теперь, пожалуйста,... принеси нашей гостье таблетку аспирина и немного льда. Кажется, у нее очень сильно болит голова.
Так и не проронив больше ни слова, напряженной походкой, Джаир вышел из комнаты. Калеб улыбнулся.
Оставшись наедине, девушка в руках Калеба окончательно сломалась.
– Пожалуйста, умоляю, не дай ему прикоснуться ко мне. Клянусь Богом, я больше никогда не буду драться.
Калеб раздраженно усмехнулся.
– Теперьты не любишь драться? Почему ты считаешь, что яне сделаю тебе больно?
Сквозь непрекращающиеся всхлипы, он услышал ее ответ:
– Ты сказал, что не сделаешь. Пожалуйста, не надо, – добавила она, делая ударение на слове «пожалуйста».
Калеб усмехнулся, пряча свою улыбку в ее волосах.
Не желая более выставлять ее прекрасные изгибы на обозрение Джаиру, он потянулся через девушку за пледом. Для этого, ему пришлось положить ее лицом на кровать, и его неимоверно твердый член прижался к ее заду. Ее так сильно трясло, что Калеб задался вопросом, надолго ли ее хватит? Отпустив ее запястья, он укрыл ее тело.
