Текст книги "Инстинкт убийцы(ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Линн Барнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

И вот в её голосе вновь скользнула капля чего-то ещё, скрытая под ледяной наружностью. Но, словно человек, глядящий на предмет под толстой коркой льда, я не могла понять, чем именно было это «что-то».

– Здесь нет никаких «мы», Кассандра. Есть ты и я, и оценка, которую я должна дать этой программе. Так что, предлагаю вам убрать этот бардак, отправиться по кроватям и хорошенько выспаться, – она протянула Майклу его футболку. – Это тебе пригодится.

Глава 5

Я лежала в постели, глядя на потолок, не в состоянии стряхнуть страх того, что стоит мне закрыть глаза, ничто не остановит призрака. Когда я спала, всё сплеталось вместе: события, произошедшие с моей матерью, когда мне было двенадцать; женщина, убитая агентом Лок прошлым летом; блеск в глазах Лок, когда она протягивала мне нож. И кровь.

Перевернувшись на бок, я потянулась к тумбочке у кровати.

– Кэсси? – с кровати Слоан донесся голос.

– Я в порядке, – ответила я. – Спи.

Мои пальцы, наконец, сжались вокруг предмета, который я искала: тюбик помады «Красная Роза» – любимый оттенок моей матери. Помада была подарком Лок, частью её сумасшедших игр – она оставляла крохотные подсказки, по-своему обхаживая меня.

Ты хотела, чтобы я знала, как ты близка, – я проскользнула в голову Лок, профилируя её, как я делала на протяжении многих предыдущих ночей. – Ты хотела, чтобы я нашла тебя, – дальше начиналась сложная часть. – Ты хотела, чтобы я стала такой же, как ты.

Она предложила мне нож. Она приказала мне убить девочку. И на какой-то миг она поверила, что именно это я и сделаю.

Настоящим именем Лок было Лэйси Хоббс. Она была младшей сестрой Лорелеи Хоббс – фальшивого экстрасенса, предположительной жертвы убийства. Моей мамы. Я покрутила помаду в руках, глядя на неё в темноте. Не важно, сколько раз я пыталась выбросить её – я просто не могла.

Помада была мазохистским напоминанием о людях, которым я доверяла. И о тех, кого я потеряла.

В конце концов, я заставила свои пальцы вернуть её на место. Я не могу продолжать поступать с собой вот так.

Но и остановиться я не могу.

Подумай о чем-то ещё.

О чем угодно.

Я думала об агенте Стерлинг. Замена для Лок. Она носит одежду, словно доспехи. Дорогую, свежевыглаженную. На её ногтях слой прозрачного лака. Не французский маникюр, не цветной лак – прозрачный. Зачем вообще нужен лак, если его невидно? Может ей нравилось наносить его, тонким слоем отделяя свои ногти от всего остального мира?

Здесь был заметен подтекст: защита, расстояние, сила.

Ты не позволяешь себе слабости, – думала я, обращаясь к ней, как обращаюсь к каждому, кого профилирую. – Почему? – Я прошлась по всем зацепкам, указывающим на что-то в её прошлом.

Она была самой юной выпускницей академии ФБР – и явно гордилась этим фактом. Давным-давно она, наверное, любила соревноваться. Но пять лет назад она ушла из ФБР. Почему?

Вместо ответа мой мозг уцепился за тот факт, что, прежде чем уйти из ФБР, она встретила Дина.

Ему не могло быть больше двенадцати, когда вы встретились.

От этой мысли в моей голове сработала сирена. Так давно агент ФБР мог пересечься с Дином только по одной причине – она входила в состав команды, обезвредившей его отца.

Агент Бриггс возглавлял ту команду.

Коротко говоря, он начал использовать Дина – сына серийного убийцы – чтобы залезть в головы других убийц. В конце концов, в ФБР узнали, чем занимается Бриггс, но, вместо того, чтобы уволить его, сделали всё это официальным. Дин переехал в старый дом неподалеку от Корпуса морской пехоты Квантико. Бриггс нанял мужчину по имени Джадд на должность телохранителя Дина. Со временем, Бриггс начал вербовать и других подростков с похожими способностями. Сначала Лию, с её сверхъестественным талантом к вранью и распознаванию лжи в чужих словах. Затем Слоан и Майкла и, наконец, меня.

Ты работала с Бриггсом, – подумала я, рисуя в мыслях лицо Вероники Стерлинг. – Ты была частью команды. Возможно, ты даже была его напарницей.

К тому времени, как я присоединилась к программе, напарницей Бриггса была Лок. Возможно, она сменила агента Стерлинг на этой должности. Теперь же ситуация обернулась вспять.

Тебе не нравится быть заменимой и тебе не нравится, когда тебя заменяют. Ты здесь не только из прихоти своего отца, – мысленно сказала я агенту Стерлинг. – Ты знаешь Бриггса. Тебе не нравилась Лок. И, давным-давно, тебе было не наплевать на Дина. Это личное.

– Ты знала, что волосатоносые вомбаты живут в среднем от десяти до двенадцати лет?

Видимо, Слоан решила, что я лгала, говоря, что в порядке.

Чем больше кофе употребляла моя соседка по комнате, тем хуже ей удавалось держать в себе случайные факты – особенно, если она считала, что кому-то нужно отвлечься.

– Наиболее долгоживущий вомбат прожил в неволе тридцать четыре года, – продолжила Слоан, приподнимаясь на локтях, чтобы взглянуть на меня.

Учитывая то, что мы делили спальню, мне стоило энергичнее возражать против второй чашки кофе.

Впрочем, сегодня ночью, высокоскоростная болтовня Слоан о статистике показалась мне на удивление успокаивающей.

Профилирование Стерлинг не помешало мне думать о Лок.

Может это поможет.

– Расскажи мне больше о вомбатах, – попросила я.

С видом маленького ребенка, проснувшегося в Рождественское утро в ожидании чуда, Слоан улыбнулась мне и исполнила мою просьбу.

Ты

Ты жутко волновался, когда, стоя под дубом, ты впервые увидел её. Длинные волосы доходили ей до половины спины. Ты спросил, как её зовут. Ты пытался запомнить в ней каждую деталь. Но теперь ничего из этого не имеет значения. Ни её имя. Ни дерево. Ни твое волнение.

Ты зашел слишком далеко. Ты ждал слишком долго.

– Она будет драться с тобой, если ты позволишь ей, – раздался шепот из глубины твоего разума.

– Но я не позволю, – прошептал ты в ответ. Твое горло пересохло. Ты готов. Ты был готов уже очень давно. – Я свяжу её.

– Свяжи её, – шепчет голос.

Свяжи её. Заклейми её. Режь её. Повесь её.

Так всё и должно быть сделано.

Вот, чего дождется эта девочка. Ей не стоило парковаться так далеко от дома того мужчины. Но, в первую очередь, ей не стоило с ним спать.

Не стоило.

Не стоило.

Не стоило.

Ты поджидаешь её в машине, когда она забирается внутрь. Ты готов. Сегодня у неё был экзамен, но ведь и у тебя тоже. Она захлопывает дверь машины. Её взгляд скользит по зеркалу заднего вида, и всего на миг, её глаза встречаются с твоими.

Она видит тебя.

Ты бросаешься вперед. Она открывает рот, чтобы закричать, но ты прижимаешь к её рту и носу влажную ткань.

– Она будет драться с тобой, если ты позволишь, – говоришь ты, нашептывая слова ей в ухо, словно сладкое ничто.

Её тело обмякает. Ты перетаскиваешь её на заднее сидение и тянешься за веревкой.

Свяжи их. Заклейми их. Режь их.

Повесь их.

Это началось.

Глава 6

Я спала до полудня, но, проснувшись, почувствовала себя так, словно не спала вовсе. Моя голова раскалывалась. Я отчаянно нуждалась в пище. И кофеине. И, возможно, в тайленоле.

– Тяжелая ночка? – спросил Джадд, стоило мне зайти в кухню.

В руке он сжимал заточенный карандаш №2 и, не поднимая на меня взгляда, заполнял кроссворд.

– Можно и так сказать, – ответила я. – Ты уже виделся с агентом Стерлинг?

Губы Джадда слегка дернулись.

– Можно и так сказать, – сказал он, в точности повторяя мои слова.

Джадду Хокинсу было где-то шестьдесят. Судя по официальному описанию его работы, он должен был присматривать за домом и за нами. Дом был в превосходном состоянии. А вот пятеро живущих в нем подростков… ну, иногда он проверял, поели ли мы. И на месте ли наши руки и ноги. В остальном он был довольно безответственным.

– Агент Стерлинг, кажется, считает, что она будет жить здесь, – заметила я.

Джадд заполнил очередную строчку кроссворда. Если его и заботило, что в доме более или менее неожиданно появился агент ФБР, он этого не показывал.

– Она вообще может сделать это? – спросила я.

Джадд, наконец, поднял на меня глаза.

– Нет, будь она кем-то другим, – сказал он.

Учитывая то, что агент Стерлинг приехала по просьбе отца, я понимала, что Джадд, скорее всего, ничего не мог с этим поделать.

Чего я не понимала, так это того, почему Джадд вовсе не казался обеспокоенным. Она приехала, чтобы дать оценку нашей программе. Она называла это восстановительными работами, но, как по мне, больше походило на вторжение.

– Отлично. Ты проснулась.

Оказывается, она легка на помине, – подумала я.

Затем я заставила себя прекратить. Я не была беспристрастной. Или справедливой. Я судила агента Стерлинг скорее за то, что, как я считала, она могла сделать, чем за то, что уже сделала. В глубине души, я понимала, что не имело никакого значения, кого отправили бы на место Лок – я была бы не готова к этому. Каждое сходство между ними было солью для моих ран. Как и каждое различие.

– Ты всегда спишь до полудня? – спросила агент Стерлинг, склоняя голову на бок и бегло оглядывая меня.

Раз уж я не могла запретить ей изучать меня, я поступила точно так же. Она была накрашена, но не выглядела искусственной. Как и слой прозрачного лака на её ногтях, цвета, выбранные ею для глаз и губ, были почти натуральными.

Я гадала о том, каких усилий ей стоит идеальный внешний вид.

Если хочешь подобраться поближе к Н.О., – я буквально слышала голос Лок, – не говори «она» или «её». Говори «ты».

– Вы провели ночь здесь? – спросила я, цепляясь за эту мысль.

Лок никогда не ночевала здесь. И Бриггс не ночует. Ты ничего не делаешь наполовину.

– В кабинете есть диван, – сказал мне Джадд, и слова его звучали вовсе не сердито. – Я предложил ей мою комнату, но мисс Упрямица отказалась занять её.

Мисс Упрямица?

Прежде чем начать работать на программу «Естественных», Джадд был военным. Я никогда не слышала, чтобы он обращался к агентам ФБР иначе, чем по фамилии или званию. Так почему же он говорит об агенте Стерлинг таким же тоном, каким говорил бы с Лией?

– Я не выгоню тебя из твоей собственной постели, Джадд, – нотка раздражения в голосе агента Стерлинг указывала на то, что они уже спорили на эту тему, как минимум, дважды.

– Садись, – проворчал в ответ Джадд. – Вы обе. Кэсси ещё не завтракала, а два сэндвича мне делать ничуть не сложнее, чем один.

– Я сама могу сделать себе сэндвич, – сказала я.

Джадд взглянул на меня. Я села. С этой его стороной я прежде не встречалась. Как ни странно, он почти напомнил мне мою очень итальянскую бабушку, которая была убеждена, что сейчас я – часть какой-то передовой программы для одаренных детей, спонсированной правительством. Нонна считала своей важнейшей миссией накормить всех, и горе было тому, кому не повезло оказаться у неё на пути.

– Я уже сделала себе сэндвич, – сухо сказала агент Стерлинг.

Джадд всё равно приготовил два сэндвича.

Один он положил передо мной, а второй водрузил на незанятое место на столе и вернулся к своему кроссворду. Он не сказал ни слова, и несколько долгих секунд спустя, агент Стерлинг села.

– Где все остальные? – спросила я у Джадда.

Обычно, стоило мне провести на кухне пять минут, Лия заходила за мороженым или Майкл воровал еду с моей тарелки.

Мне ответила агент Стерлинг:

– Майкл ещё не появлялся. Дин, Лия и Слоан в гостиной, сдают пробный общеобразовательный экзамен.

Я едва не подавилась ветчиной.

– Что сдают?

– Сейчас сентябрь, – ответила агент Стерлинг своим слишком уж спокойным голосом, который, как мне казалось, был бы очень полезен в допросах подозреваемых. – Если бы вы не были частью этой программы, вы были бы в школе. На самом деле, я уверенна, что вашим семьям сказали, что здесь вы будете учиться. Может некоторые и забывали об этом. Но я не стану.

У меня сложилось четкое впечатление, что под «некоторыми» агент Стерлинг подразумевала вовсе не Джадда, а Бриггса.

– Ты одна из тех счастливиц, семья которой в один прекрасный день может действительно заинтересоваться оценками, – продолжила она. – Не всем в этом доме так повезло, но все вы получите обещанное образование, – она перевела взгляд на Джадда, а затем снова на меня. – Дин и Лия находятся на домашнем обучении уже много лет. Если Джадд правильно выполнял свою работу, они должны с легкостью сдать экзамен. За Слоан можно даже не волноваться.

Остаемся мы с Майклом. Если бы я не стала частью программы, в этом месяце я бы пошла в выпускной класс.

– Сдай тест, – приказала Стерлинг тоном, не терпящим неподчинения. – Если тебе будет нужен репетитор, мы найдем тебе репетитора, но другие аспекты твоего… обучения могут подождать.

С тех пор, как я присоединилась к программе, я уж и забыла о том, что не всё обучение включало в себя изучение мозга преступника.

– Я могу идти? – я встала из-за стола.

Джадд окинул меня впечатленным взглядом.

– Разве раньше ты спрашивала у меня разрешения?

Я посчитала это ответом и направилась к двери. Джадд закончил разгадывать кроссворд и сосредоточился на агенте Стерлинг.

– Ты будешь есть сэндвич, Ронни?

Ронни? Мои брови взлетели вверх и врезались в линию роста волос. Я замедлила шаг. Краешком глаза я заметила, как застыла агент Стерлинг, услышав это прозвище.

– Вероника, – сказала она. – Или агент Стерлинг. В этом доме зови меня только так.

Они знают друг друга, – подумала я. – Они уже очень давно знают друг друга.

Я начала подозревать, что директор Стерлинг выбрал для этой должности свою дочь не только лишь потому, что она была его родственницей.

Я дошла до кухонной двери как раз в тот миг, когда она распахнулась, едва не сбив меня с ног. За ней стоял агент Бриггс, выглядевший так, словно он только что сошел с самолета. Он поймал меня, не давая упасть, но смотрел он на кого-то за моей спиной.

– Ронни.

– Бриггс, – явно стараясь не называть его по имени, ответила агент Стерлинг. – Я так полагаю, директор проинформировал тебя о моем назначении.

Бриггс слегка наклонил голову.

– Ты могла позвонить.

Я была права, – подумала я. – Они явно раньше работали вместе.

– Кэсси, – кажется, агент Бриггс вспомнил, что его руки всё ещё покоились на моих плечах и убрал их. – Вижу, вы с агентом Стерлинг уже познакомились.

– Мы встретились вчера вечером, – я изучала лицо Бриггса, в поисках капли раздражения от присутствия этой женщины. – Как Маккензи? – спросила я.

Бриггс улыбнулся – а делал он это довольно редко.

– Она дома. Ей понадобиться помощь, но она справится. Девочка уцелела, – он снова перевел взгляд на агента Стерлинг. – Программа «Естественных» только что закрыла второе «нераскрытое» дело за этот месяц, – сказал он ей. – Похищение ребенка.

Вот оно – агент Бриггс вовсе не собирался уступать свой авторитет новоприбывшей. Его слова довольно явственно сообщали: ему не стоит угрожать. Программа «Естественных» работает. Мы спасаем жизни.

– Впечатляет, – сказала агент Стерлинг. Её голос звучал так, чтобы мы не сомневались – она вовсе не впечатлена. – Особенно, учитывая то, что из-за этой программы в больницу угодила всего пара детей. Да и то, только в одного из них стреляли. Но это так, детали.

Парой детей были Майкл и Дин. Я открыла было рот, чтобы сказать агенту Стерлинг, что мы не были детьми, но Бриггс послал мне предостерегающий взгляд.

– Кэсси, почему бы тебе не пойти посмотреть, чем занимаются остальные.

С таким же успехом он мог бы сказать: «Почему бы тебе не поиграть снаружи?».

Жутко раздраженная, я подчинилась. Когда я оказалась в гостиной, к моему удивлению, единственным, кто действительно сдавал экзамен, был Дин. Лия подпиливала ногти. Слоан, кажется, пыталась построить из карандашей и ластиков катапульту.

Лия первой заметила меня.

– С добрым утром, солнышко, – сказала она. – Я, конечно, не Майкл, но судя по выражению твоего лица, думаю, тебе довелось провести несколько минут с очаровательным агентом Стерлинг, – Лия улыбнулась мне. – Ну, разве она не лучшая?

Одним из жутковатых умений Лии было то, что она могла заставить любые слова звучать искренне. Лия не слишком-то любила ФБР и обожала игнорировать правила, но, даже зная, что её энтузиазм был наигранным, я не могла пробиться через пелену обмана.

– Есть что-то в агенте Стерлинг, что просто заставляет меня хотеть выслушать её слова, – всё также убедительно продолжила Лия. – Возможно, мы – родственные души.

Дин фыркнул, но не поднял взгляда от экзаменационной работы. Слоан отпрянула от катапульты и пригнулась, чтобы летящий карандаш не угодил ей в лоб.

– Агент Бриггс вернулся, – сказала я, уворачиваясь от карандаша.

– Слава богу, – Лия отбросила притворство и плюхнулась на диван. – Но только попробуйте рассказать ему, что я так сказала, и я приму радикальные меры.

Я постаралась не думать о том, что Лия подразумевала под «радикальными мерами».

– Бриггс и Стерлинг знакомы, – продолжила я. – Джадд тоже знает её. Они зовут её Ронни.

– Дин, – позвала Лия, тоном, специально изобретенным для того, чтобы бесить его. – Прекрати притворяться, что пишешь и расскажи нам, что ты знаешь.

Дин проигнорировал её. Лия удивленно приподняла бровь и взглянула на меня. Очевидно, она думала, что мне удастся заставить его говорить.

– Агент Стерлинг была частью команды, схватившей твоего отца, не так ли? – сказала я, проверяя мою теорию. – Они с Бриггсом были напарниками.

Сначала я подумала, что Дин проигнорирует меня, точь-в-точь как он проигнорировал Лию. Но он отложил карандаш. Его карие глаза встретились с моими.

– Она была его напарником, – подтвердил он.

Голос Дина был низким и приятным, с легким намеком на южный акцент. Обычно он говорил немного, но сегодня он произнес ещё шесть слов:

– А ещё она была его женой.

Глава 7

Она была его женой, – подумала я. Прошедшее время указывало на то, что теперь она ею не являлась.

– Стерлинг – бывшая жена Бриггса? – недоверчиво переспросила я. – И директор послал её сюда? Это ведь неэтично.

Лия закатила глаза.

– Более неэтично, чем секретная программа ФБР, использующая несовершенных вундеркиндов для поимки серийных убийц? – она ухмыльнулась. – А что насчет того, чтобы отправить на замену агента Лок его собственную дочь? Очевидно, семья и мораль – важнейшие ценности в штабе ФБР.

Слоан оторвалась от доработки своей катапульты.

– С 1999 года в ФБР не существует писаных правил насчет романтических отношений на рабочем месте, – протараторила она. – Браки между начальством, агентами и вспомогательным персоналом не такая уж редкость, хоть и составляют меньшую часть общего количества брачных союзов.

Лия взглянула на меня и перебросила волосы через плечо.

– Даже если у ФБР нет официальных правил насчет отношений, готова поспорить, у них есть парочка связанных с разводами. Кроме того, мы ведь говорим о директоре Стерлинге. Этот мужчина буквально купил Майкла у его отца, пообещав разобраться с федеральной налоговой службой, – она сделала небольшую паузу. – Человек, приказавший агентам изловить меня на улицах, и поведавший мне о том, что моим единственным вариантом, не считая программы, была колония.

Я впервые слышала, как Лия рассказывает о своем прошлом.

Колония?

– Бриггс и Стерлинг работали над делом моего отца, – сказал Дин, переводя тему с прошлого Лии на его собственное. Этим он доказал, что Лия не врала мне – он хотел защитить её от возможных расспросов. – Бриггс был стратегом, – продолжил Дин. – Он любил соревноваться… не с ней, но с каждым Н.О., на которого они охотились. Бриггс не просто хотел поймать убийцу. Он жаждал победы.

Когда Дин произносил «Н.О.» я почти забывала о том, что его отец никогда не был для него Неопознанным Объектом. Он жил с убийцей – с самым настоящим психопатом – изо дня в день, на протяжении многих лет.

– Стерлинг была импульсивна, – Дин продолжил описывать агентов. Я сомневалась в том, что он снова упомянет отца. – Бесстрашна. Она была вспыльчивой, следовала инстинктам даже тогда, когда это не казалось самым мудрым решением.

Хоть я и подозревала, что личность агента Стерлинг довольно сильно переменилась на протяжении пяти последних лет, но всё же мне было сложно найти связь между вспыльчивой, руководящейся инстинктами женщиной, которую описывал Дин, и агентом Стерлинг, находящейся в нашей кухне.

Новая информация заставила колесики в моем мозгу завертеться, соединяя точки, выискивая траектории между прошлым и будущим.

– У Бриггса новое дело, – Майкл любил эффектно появляться. – Ему только что позвонили.

– Но ведь его команда только что вернулась, – Слоан снова зарядила катапульту. – У ФБР пятьдесят шесть офисов и офис округа Колумбия – второй по размерам в стране. Дюжина команд могла взяться за это дело. Зачем отдавать его Бриггсу?

– Затем, что я – наиболее квалифицирован для этого задания, – сказал Бриггс, шагая в комнату. – И, – продолжил он, – затем, что Вселенная хочет, чтобы я страдал.

Я гадала, были ли его последние слова связанны с делом или с тем фактом, что за ним по пятам следовала Стерлинг. Теперь, когда я знала, что когда-то они были женаты, я начала сомневаться, что его раздражение было чисто профессиональным.

Она играла в его песочнице – и у них явно были какие-то проблемы.

– Я еду с агентом Бриггсом, – сообщила нам Стерлинг, многозначительно игнорируя слова бывшего мужа. – И, если кто-то из вас хочет в ближайшее время приблизиться к тренировкам или «закрытому» делу, вам стоит закончить с этими экзаменами до моего возвращения.

Лия откинула голову назад и рассмеялась.

– Думаете, я шучу, мисс Чжан? – спросила агент Стерлинг. Я впервые в жизни услышала фамилию Лии, но сама Лия и глазом не повела.

– Ничего я не думаю, – ответила Лия. – Я знаю наверняка, что вы говорите правду. Но также я знаю, что начальство ФБР не позволит вам отрывать их тайные активы от выполнения их работы. Вам было приказано приехать сюда не ради экзаменов. Вы приехали, потому что вы полезны. Я встречалась с вашим отцом, моя дорогая агент Стерлинг. Он играет по правилам лишь тогда, когда это приносит ему выгоду. И я очень сомневаюсь, что он шантажом заставил меня стать частью программы, только для того, чтобы вы не давали мне работать, – Лия откинулась на спинку дивана и вытянула перед собой ноги. – Если считаете иначе, – добавила она, в то время как её губы растянулись в улыбке, – обманываете саму себя.

Агент Стерлинг подождала с ответом до тех пор, пока не убедилась, что всё внимание Лии сосредоточенно на ней.

– Все вы полезны, лишь пока не начтете мешать, – спокойно сказала она. – А учитывая ваше прошлое – у некоторых, даже криминальное – мне вовсе не составит труда убедить директора в том, что с парочкой из вас мы рискуем намного больше, чем вы того заслуживаете.

Дин был сыном серийного убийцы.

У Майкла были проблемы с управлением гневом и отец, продавший его ФБР ради иммунитета от обвинений в конторских преступлениях. Лия была заядлой лгуньей – и, судя по всему, состояла на учете в колонии. Слоан целилась в голову агента Стерлинг из катапульты.

Оставалась я.

– Лия, просто порадуй её и сдай тест, – агент Бриггс звучал так, словно у него начинала трещать голова.

– Порадовать меня? – переспросила агент Стерлинг. – Ты говоришь ей порадовать меня? – её голос стал громче на децибел.

– Лия уже написала тест, – сказал Дин, прежде чем агент Бриггс успел ответить. Все в комнате обернулись к нему. – Она детектор лжи во плоти. С вариантами ответов она может справиться и во сне.

Определение лжи заключалось в том, какие слова употребляли люди и как именно использовали их. Если в написании вариантов ответов присутствовала хоть какая-то система, крохотное отличие между верными и неверными ответам, детектор лжи обнаружит её.

Лия сердито взглянула на Дина.

– Никогда не даешь мне повеселиться, – пробормотала она.

Дин проигнорировал её и обратился к агенту Стерлинг.

– У вас появилось дело? Так работайте над ним. Не переживайте насчет нас. Мы будем в полном порядке.

Мне показалось, что он хотел сказать «Я буду в порядке». Кажется, на протяжении всей своей речи, агент Стерлинг хотела услышать именно это.

Вы с Бриггсом поймали Дэниела Рэддинга, – подумала я, осторожно поглядывая на агента Стерлинг. – Вы спасли Дина.

Может бывшую Бриггса вовсе не радовало, что она спасла Дина ради всего этого. Мы жили в доме, где стены украшали портреты серийных убийц. На дне нашего бассейна кто-то нацарапал контур мертвого тела. Мы жили и дышали смертью и разрушением, я и Дин – даже больше всех остальных.

Зачем посылать её на замену Лок, если ей не нравилась наша программа? Что-то во всей этой ситуации не вязалось.

Мобильный Бриггса завибрировал. Он взглянул на Стерлинг.

– Если ты здесь уже закончила, хотелось бы отметить, что в то время, пока мы болтаем, местная полиция рушит место преступления, а какой-то идиот додумался поговорить с прессой.

Агент Стерлинг сердито выругалась себе под нос, и я сразу же поменяла свое мнение о её макияже и лаке на её ногтях, а также о её одежде и манере речи. Всё это было задумано вовсе не для убеждения мира в её профессионализме. Это также не было защитной оболочкой, заставляющей людей держаться от неё подальше. Она делала это, всё это, чтобы сохранить старую Веронику Стерлинг – такую, какой её описывал Дин – где-то внутри.

В то время как я прокручивала эту мысль в голове, Бриггс и Стерлинг уехали. Стоило входной двери захлопнуться за ними, Лия, Майкл и Слоан бросились на поиски пульта от телевизора. Слоан добралась до него первой. Она включила телевизор на местный новостной канал. Мне понадобилось мгновение, чтобы сообразить, зачем она это сделала.

Какой-то идиот додумался поговорить с прессой.

Агент Бриггс и словом не обмолвится перед нами об открытом деле. Программа «Естественных» могла работать только над «закрытыми» делами. Но если до прессы донеслись слухи о том, что вытащило команду Бриггса на новое задание, нам и не нужно было ждать объяснений Бриггса.

– Поглядим, чем занимаются мамочка с папочкой, – сказала Лия, жадно впиваясь взглядом в экран, словно ребенок в ожидании начала фейерверка.

– Лия, я дам тебе тысячу долларов, если пообещаешь никогда не называть Стрелинг и Бриггса мамочкой и папочкой.

Лия и Майкл переглянулись.

– Формально, ты не врешь, – сказала она, принимая его предложения. – Но ты не можешь управлять своим трастовым фондом, пока тебе не исполниться двадцать пять, а я не любительница откладывать удовольствие.

Я и не знала, что у Майкла есть трастовый фонд.

– Последние новости, – стоило журналистке появиться на экране, как все разговоры умолкли.

Она стояла напротив здания в готическом стиле. Её волосы развивал ветер, на лице застыло серьезное выражение. Прямо сейчас она обладала странной властью – той, что заставила меня замереть и глядеть на экран, хоть я и не имела ни малейшего понятия о том, что она собиралась сказать.

– Я нахожусь у Колониального Университета, расположенного в северной Вирджинии, где сегодня студенты обнаружили на газоне ректора тело одной из своих сокурсниц, ставшей жертвой жестокого убийства, – на экране появилось изображение дома в Южном стиле. – Наши источники сообщают, что девушку связали и пытали, а затем задушили тросом из её собственной машины и оставили на капоте. Машину и тело обнаружили на лужайке перед домом ректора университета – Ларри Вернона – сегодня утром. Прямо сейчас полиция пытается отследить каждую зацепку, но наш источник в отделении полиции сообщает о том, что полиция заинтересовалась неким мужчиной, профессором Джорджем Форглом.

На экране появилось новое изображение: мужчина лет сорока с густыми темными волосами и напряженным взглядом.

– Обучение у профессора Форгла включало в себя курс под названием «Чудовище или Человек: Психология серийных убийств», обещающий учащимся «тесное знакомство с людьми, скрывающимися за легендами о наиболее ужасных преступлениях, когда-либо свершенных».

Журналистка поднесла руку к уху и перестала читать с телесуфлера.

– Мне сообщают, что в сеть слили видео с телом, заснятое на телефон одного из студентов вскоре после прибытия полиции. Судя по всему, кадры довольно красочные. Мы будем ждать от местной полиции заявления не только о преступлении, но и о несовершенстве системы безопасности места преступления, позволившей этим кадрам просочиться в сеть. С вами были Мария Винсент и новости на Девятом канале.

Не прошло и секунды, как звук на телевизоре был отключен, а Слоан нашла слитое видео на своем ноутбуке. Она развернула экран так, чтобы все мы могли видеть его, и нажала на «play». Трясущаяся камера приблизилась к месту преступления.

Слово «красочный» было явным преуменьшением.

Никто из нас не отвел взгляда. Лия с Майклом, возможно, испытывали болезненное любопытство. Для Слоан места преступлений были информацией: она осматривала каждую деталь, проглатывала числа. Но для нас с Дином дело было вовсе не в месте.

Дело было в теле.

Между убийцей и убитым им человеком существовали почти интимные отношения. Тела были сообщениями, полными символического смысла, понятного лишь тому, кто понимал нужду, желание и ярость, заставлявшие разрушить чужую жизнь.

Никто не пожелал бы говорить на этом языке. Так мне однажды сказал Дин, но я чувствовала, как рядом со мной его глаза впивались в экран в точности также как и мои.

У трупа были длинные светлые волосы.

Кто бы не заснял видео, он не мог подобраться слишком уж близко, но даже с расстояния, тело девушки выглядело изломанным, а кожа – безжизненной. Её руки были связаны за спиной и, судя по тому, что её ноги прижимались друг к другу, я решила, что и они были связанны. Нижняя часть её тела свисала с капота. Её футболка была покрыта кровью. Не смотря на сомнительное качество работы оператора, я различила петлю на её шее. Черный трос выделялся на фоне белой машины, второй его конец скрывался в люке на крыше.

– Эй! – на видео, один из офицеров полиции заметил сжимающего телефон студента. Тот выругался и бросился бежать, съемка оборвалось.

Слоан закрыла ноутбук. В комнате царила тишина.

– Всего одно убийство, – наконец, сказал Майкл. – Значит оно не серийное. Зачем звать ФБР?

– Подозреваемый читает лекции о серийных убийствах, – ответила я, размышляя вслух. – Если профессор имеет к этому отношение, экспертная оценка на месте не помешает, – я взглянула на Дина, желая увидеть, согласен ли он со мной, но он просто сидел, пялясь в экран беззвучного телевизора.

Почему-то я сильно сомневалась, что он увлекся прогнозом погоды.

– Дин? – позвала я. Он не отозвался.

– Дин, – Лия протянула ногу и ткнула его пяткой. – Земля вызывает Рэддинга.

Дин поднял взгляд. Светлые волосы упали на его лицо. Карие глаза смотрели как бы сквозь нас. Он сказал что-то, но слова застряли у него в горле, замерев на полпути между ворчанием и шепотом.

– Что ты сказал? – спросила Слоан.