Текст книги "Грешные"

Автор книги: Дженнифер Арментроут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Глава 18

Ночь понедельника была смертоносно скучна: не было ни одного Фейри, шастающего по улочкам Французского квартала или тусующегося в клубе складского района. Вместо радости во мне поселилось чувство тревоги. Ночи понедельника не были оживленными, но чтобы ни одного? Что—то здесь неладно.

Когда наша смена подошла к концу, мы вновь оказались в Квартале на Филип Стрит, где Рен оставил свой мотоцикл. Мои мысли витали где—то далеко: не давало покоя расположение вторых Врат, беспокойство о возможном предателе и опасение, что ждет нас в среду, когда Рен неожиданно спросил:

– Поехали со мной домой?

Мы стояли на углу улицы под слабо мерцающем сиянием фонаря. Я нахмурилась.

– Что?

Рен слегка улыбнулся.

– Поехали сегодня ко мне домой, Айви.

Переступив с ноги на ногу, я отступила. Его просьба взволновала меня... и адски напугала. Сегодняшний день многое преподнес, у меня было не так много времени, чтобы подумать о наших отношениях с Реном или об умопомрачительном поцелуе в штаб—квартире Ордена, или как он держал меня за руку, когда мы шли к старому кирпичному дому на Роял Стрит.

Мое сердце екнуло, когда я посмотрела на него в полумраке.

– Не уверена, что это хорошая идея.

– Это великолепная идея. Возможно, самая лучшая идея, когда—либо посещавшая меня.

Вдалеке раздался взрыв хохота.

– Не думаю...

– Перестань думать, – он взял мои запястья, нежно разворачивая ладони. – Ты слишком часто это делаешь.

– Не верю, что можно думать слишком много, – рассуждая, я опустила взгляд на его руку на моем запястье. Вся правда заключалась в том, что я еще не хотела идти домой. Представить не могу, что мне делать с Динь; моя квартира над прекрасным двориком была очень одинока сейчас.

Рен вздохнул, поглаживая пальцем тыльную сторону запястья.

– Айви, я приглашаю тебя к себе не для того, чтобы соблазнить.

В моем воображении вспыхнули картинки того, как он раздевает меня, укладывает на кровать и делает со мной все, что только пожелает. Некоторые частички тела нежно затрепетали при виде этой мысленной картины.

– Конечно, если ты сама не захочешь, – продолжил он нежным голосом. – Я сделаю все, что ты захочешь, только пойдем ко мне.

Посмотрев на него, я встретилась с решительным, открытым и честным взглядом. А смех тем временем раздался все ближе.

– Если ты не хочешь меня, тогда зачем зовешь к себе домой?

На его лице озарилось замешательство, но потом он ухмыльнулся и сказал:

– Во—первых, Айви, я хочу тебя. Всегда. Черт, да я хочу тебя с тех самых пор, как ты заехала мне в челюсть.

– Звучит слегка...безумно.

Он пропустил это замечание мимо ушей.

– Но это не все, чего я хочу от тебя. Мне нравится зависать с тобой. Нравиться проводить с тобой время.

Стыдно признаться, но мне это никогда не приходило в голову. Я почувствовала себя глупышкой. Ну почему, почему я сама не подумала об этом? Иногда я чувствовала себя пятнадцатилетней девчонкой. И если быть совсем честной, мне нравится проводить с ним время. За две недели совместной работы смены стали приятнее. Это вовсе не означает, что мне нравится моя работа, но с ним... с ним все становилось другим.

Заглянув ему в глаза, я уже почти сказала нет... почти.

– Хорошо.

Его маленькая ухмылочка переросла в ослепительную улыбку, обнажившую ямочки. Тяжело было не поддаться желанию подойти ближе и поцеловать каждую из них. Возвращение домой прошло без происшествий, но все же было странно идти к нему на всю ночь, словно мы собирались заняться чем—то нехорошим.

Я занервничала, когда Рен включил свет и направился на кухню за напитками. Принеся пиво и газировку, он с важным видом подошел к дивану и поставил их на журнальный столик.

Сняв ботинки и носки, он посмотрел на меня из—под густых ресниц.

– Айви, ты можешь присесть на диван.

Послушавшись его совета, я села и сложила руки на коленях.

Он повернулся к мне.

– На самом деле есть кое—что, что мне бы хотелось тебе показать... подарить тебе. Сейчас вернусь.

Подарить мне? О чем он? Что он хочет мне подарить? Поцелуй? Сомневаюсь, что для этого ему нужно идти в свою спальню. И хотела ли я этот поцелуй? Вчера у меня не было никаких проблем с поцелуями. Боже, сама не знаю, чего хочу.

Или я попросту не готова признать это.

Пока я пыталась разобраться в себе, Рен вернулся в гостиную и сел рядом. В его руках был деревянный кол пепельного цвета.

– Это кол из тернового дерева. Он убивает Древних, – он вложил его в мою ладонь, мягко обернув мои пальцы вокруг гладкого заостренного кола. – Я хочу, чтобы он был у тебя. Собирался отдать еще вчера, но мы отвлеклись.

Ох, отвлеклись.

– Парни ещё никогда не дарили мне клёвых кольев.

Он лукаво улыбнулся.

– Ох, Айви, ты просто раньше не встречала такого, как я.

И это чистая правда во многих ее проявлениях. Кол был легким, но прочным. Его рука медленно отпустила мои пальцы, оставив после себя холодок дрожи.

– Ты уверен, что хочешь отдать его мне?

– Это запасной. Я им не пользуюсь. Я хочу, чтобы он всегда был при тебе, особенно сейчас, – наклонившись за пивом, он откинулся рядом на спинку дивана, прижавшись своим бедром к моему. Определенно близость его не смущала. Я вообразила, что если откинуть прочь все мысли, мне будет так же комфортно, как и ему. – Ты должна вонзить его в сердце. Как вампиру.

Я повертела кол в руках, восхищаясь непревзойденным мастерством, благодаря которому небольшой сучок превратился в острое смертоносное оружие.

– Спасибо тебе.

Кивнув, он преподнес бутылку к губам.

– Спасибо. Я серьезно, – я осторожно положила кол на журнальный столик, взяла содовую и села на диван. Около полуночи мы получили сообщение от Дэвида, в котором он предупредил нас об экстренном собрании во вторник днем. Мы знали, что это касалось Врат.

– Как думаешь, как отреагируют члены Ордена на заявление Дэвида?

– Не знаю, – он схватил пульт с подушки, лежащей рядом со мной, и включил телевизор. – Давай не будем об этом, ладно? Скорее всего, это будет не самая приятная беседа, но, малышка, мы ничего не можем изменить.

Колеблясь, я изучала его профиль.

– Но что же с Полукровками? Если Врата откроются, нам как никогда важно отыскать их.

– Нам? —он улыбнулся, перед тем как сделать глоток. – Мне нравится. "Нам". Здорово.

Мои щёки загорелись, когда я посмотрела на экран телевизора. Он переключил на какой—то канал, где шёл фильм.

– Мы знаем, что как минимум еще один член Ордена под подозрением, но больше ничего не известно. Они не скажут имя, пока не найдут что—то важное, – я слушала его, а в моей душе расцветало беспокойство.

У меня не было оснований думать, что он что—то недоговаривает. Рен всегда был честен со мной.

– Прости, что заранее не предупредила о разговоре с Дэвидом и вынудила тебя рассказать об Избранных.

– Всё нормально.

Я покачала головой и отвела взгляд.

– Вообще—то, нет. Вал... она уже знала. Я рассказала ей на выходных после нашего разговора. Я должна была с кем—то поговорить, чтобы разобраться со всем навалившемся. Я знаю, это не оправдание, но я хочу быть честной с тобой.

Когда я осмелилась быстро взглянуть на него, он не казался разозлённым. Его выражение лица практически ничего не выражало.

– Ты рассказала ей, зачем я здесь?

– Ты про охоту на Полукровок? Нет. Ты же слышал ее: до сегодняшнего дня она ничего о них не знала.

Спустя мгновение он кивнул.

– Ты говорила кому—нибудь ещё?

Я покачала головой.

Задумавшись, Рен сказал:

– Честно говоря, это уже не важно. Даже если ты и не сказала ей, она бы все равно узнала.

Я не почувствовала особого облегчения, даже несмотря на то, что он отреагировал лучше, чем ожиалось.

– Я должна была позвонить тебе утром и предупредить.

– Послушай, – он дотронулся до моего подбородка и приподнял его, чтобы я посмотрела на него. – Одного извинения было бы достаточно. Конечно, я бы предпочел, чтобы этот разговор состоялся наедине, но что сделано, то сделано. Дэвид знал об Избранных, для него это не было неожиданным сюрпризом. Я не нарушил правил.

– Со мной ты нарушил все правила.

– Так и есть, – он провел пальцем по моей нижней губе, и будь я чуточку храбрее, укусила бы этот шаловливый палец. – Давай сегодня вечером побудем... нормальными.

Я отстранилась, широко раскрыв глаза.

– Что?

– Нормальными. Давай представим хоть на одну ночь, что у нас нет никаких забот, как у тех ребят из закусочной, в ночь, когда ты чуть не перерезала мне горло, – объяснил он. В моей памяти всплыли образы той компании. – Не будем говорить обо всей это чертовщине. Хорошо?

Прикусив губу, я кивнула и вернулась к телевизору. В горле застрял ком, и я выпила содовой, чтобы избавиться от этого неприятного ощущения. Рен даже не догадывался, как меня тронуло, что мы хотим одного и того же.

Когда он остановился на фильме Винс Вона, я расслабилась, откинувшись на диван рядышком с ним, прижавшись плечом к его плечу. Мы смеялись над одними и теми же шутками, покачивали головами в одних и тех же сценах. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, как сильно я нуждалась в этом – мы оба нуждались.

После окончания фильма мы еще долгое время болтали, хотя уже начался другой фильм восьмидесятых годов. Было поздно, более трех часов утра, когда Рен устало посмотрел на меня и опустил босые ноги на отполированный цементный пол.

– Готова ко сну?

Мои глаза широко распахнулись.

– Уже поздно. Я не в силах отвезти тебя домой да и не хочу, чтобы ты возвращалась одна. Я ни на что не рассчитываю. Просто останься со мной.

– Просто остаться с тобой? – повторила я. – В твоей постели?

– У меня большая кровать. В ней могли бы спокойно улечься три человека и даже большая собачка в ногах, – он слегка улыбнулся, похлопав меня по ноге. – Пойдем.

Поднявшись, Рен взял пустые бутылки и отнес их на кухню, а после направился в свою спальню, придержав для меня дверь.

Когда я встала, то почувствовала слабость в ногах. Можно подумать, что это не я изо дня в день встречалась лицом к лицу с хладнокровными убийцами. Что я делаю? Я решила, что совершенного этого не знаю, пока ступала по холодному полу босыми ногами, так как мои ботинки и носки остались рядом с диваном.

Закрыв за нами дверь, он обошел меня и включил светильник рядом с кроватью.

– Если хочешь переодеться, я могу одолжить тебе футболку. Должна тебе подойти, – он направился к комоду, открыл второй ящик, достал черную футболку и подошел ко мне.

Веселые искорки танцевали в его взгляде, когда он, держа футболку в одной руке, другой взял меня за запястье и потянул в ванную комнату.

– Ты можешь переодеться прямо тут или же в ванной. Хотя я, конечно же, предпочел здесь.

Выйдя из холодного оцепенения, я высвободила руку.

– Я переоденусь там.

– Вот же вредина, – прошептал он, а потом громче добавил: – Буду ждать.

Дрожа, я закрыла дверь и включила свет. На мгновение я застыла в ванной комнате, а мое сердце... возбужденно стучало в груди. Кроме Шона я не спала ни с одним мужчиной – с сексом или без. Если быть искренней, я не до конца понимала, что делаю. Я разделась, оставшись в одном нижнем белье, и быстро освежила лицо холодной водой.

Меньше всего мне хотелось спать в лифчике. Вот же засада. Ненавижу носить лифчики практически круглосуточно. Моя грудь была не большой и не маленькой, но стоило ей ощутить свободу, как она начинала подпрыгивать. Пока мои тараканы спорили о том, снимать лифчик или же остаться в нем, я, мельком взглянув в зеркало, увидела, что щеки порозовели, а ярко—голубые глаза заблестели. Я прикрыла их. Мои руки дрожали, когда я завела их за спину и расстегнула застежку. Бретельки соскользнули с плеч, и я быстро схватила футболку и надела ее через голову. Она прикрыла мои ноги чуть ниже бедер. Совершенно точно в ближайшее время мне лучше не прыгать.

Прежде чем выйти из ванной, я вытащила шпильки из волос и облегченно вздохнула, когда они распустились. Кудряшки непослушно растрепались, и голове стало намного легче. Вот и все. Собрав одежду, я открыла дверь и мгновенно застыла как вкопанная.

Святые фейрушки в огне, Рен стоял оголенный по пояс ко мне спиной, позволив рассмотреть часть татуировки.

Он переоделся в свободные хлопковые штаны для сна, что неприлично низко сидели на бедрах. Больше на нем ничего не было. Рельефная спина была выставлена на обозрение: лозы, обвивающие грудь и руку, опоясывали правую часть спины; словно живая, из лоз выглядывала черная понтера с янтарными глазами и раскрытой пастью, из которой виднелись алый язык и белоснежно острые зубы.

Мне хотелось пробежаться по ней рукой, потрогать ее.

– Я уже забеспокоился о тебе, – вернув подушку на место, он повернулся ко мне. – Я думал... – он осекся на полуслове, широко раскрыв рот.

Не отрывая взгляд, мы смотрели друг на друга. Не знаю, что он прочитал в моем взгляде, но выражение его лица было таким, будто он раньше никогда меня не видел. Во взгляде была интенсивная заинтересованность, которая ощущалась, как физическая ласка. Мои соски напряглись, выпирая через футболку.

– Бог ты мой. Черт, – хриплым голосом сказал он. – Дать тебе свою футболку было не очень хорошей идеей.

– Я... извини?

Он запустил руку в волосы, мышцы груди и руки удивительно заиграли, когда он сжал затылок.

– У тебя были серьезные отношения только с одним парнем, я прав? С парнем, которого ты потеряла?

Не понимая, каким образом это относится к футболке, я кивнула.

– Вы были очень молоды, – тихо сказал он. Он двинулся на меня, словно пантера, преследующая свою добычу. Остановившись напротив, он взял локон, упавший на глаза. Он потянул прядь вниз, изучая мое лицо.

– Бесподобно видеть женщину, которая тебе нравится в своей одежде. Я и забыл об этом до настоящего момента.

Тепло разлилось по шее.

– Ох...

– Да, – он отпустил мой локон. – Подозреваю, раньше ты никогда не одевала одежду мужчины?

Я покачала головой, скользя взглядом по его шее. Кожаная нить ожерелья слишком заманчиво выделялась на фоне загорелой кожи.

– Шон и я... к сожалению, нам не предоставилась такая возможность.

Он склонил голову набок, кружа пальцем над моей щекой.

– Так вот как его зовут. Раньше ты никогда не произносила его имени.

– Разве?

Покачав головой, он погладил мою щеку.

– Ты действительно ни с кем не была после него?

– Да, – зачем мне лгать об этом?

Он слегка улыбнулся, опустил голову и поцеловал меня в лоб. Я судорожно вздохнула.

– Устраивайся поудобней. Я сейчас вернусь.

Он оставил меня одну, скрывшись за дверью ванной комнаты. Я пыталась сообразить, что только что произошло, но единственное, что удалось понять – грусти, пронзавшей мое сердце каждый раз, когда я думала о Шоне, больше не было. Не знаю, что и думать.

Или делать.

Глубоко вздохнув, я положила одежду на комод и залезла в кровать. Божечки! Матрас невероятно удобный. Перевернувшись на серединку, я замерла, не зная, на какой стороне он спит и есть ли она у него. Если у меня она и была, то находилась всегда подальше от дверей шкафов. Что сказать?! Я та еще чудачка. Я одернула футболку вниз, прикрыв трусики от приветливого мира, подтянула одеяло до бедер и легла на спину.

Мне так нужен взрослый, который бы объяснил, что, черт возьми, делать дальше.

У меня не было много времени для паники, потому что Рен вскоре вернулся из ванной. Его завсегдашняя ухмылочка растянулась в улыбке, когда он увидел меня. Я сжала кромку одеяла, и в легких застрял вздох. Сердце учащенно колотилось, заставив задаться вопросом, не грозит ли мне сердечный приступ. Боже, разве это не неловко?! Я нервно вздохнула, желая, чтобы мое сердцебиение замедлилось.

Он выключил свет, и вокруг упала тень, но когда он повернулся, я заметила, что он замерз. Я не смогла разглядеть выражение его лица, когда он наклонился, приподняв одеяло со своей стороны.

– Айви?

– Ммм?

Он медленно приподнял край одеяла и залез под него, и хотя в темноте не было видно его глаз, я точно знала, что он смотрит на меня.

– Я рад, что ты здесь.

Мои пальцы, вцепившиеся в края одеяла, расслабились.

Когда он лёг рядом со мной, глаза уже привыкли к темноте, и я увидела, что он улыбался.

– А ты?

– Я тоже, – прошептала я.

– Хорошо. Это я и хотел услышать.

Жар, затопивший грудь, медленно томил меня. Я ждала, что он пододвинется ко мне, но секунды шли, а он не шевелился. Он действительно сдержал обещание. Мельком на него посмотрев, я уже не смогла оторвать взгляд.

Рен протянул ко мне руку, и в груди что—то екнуло. Засомневавшись на минутку, я, с бешено колотящимся сердцем, пододвинулась ближе, соприкоснувшись с ним ногами. Он обнял меня за талию и прижал к своей теплой оголенной груди. Спустя еще одно мгновение я положила голову ему на грудь. Простота момента – быть рядышком с ним, спать с ним – чуть не разбила мою душу.

Никто из нас больше не произнес ни слова. Я думала, что не смогу заснуть, слушая его глубокие вдохи и мягкие выдохи. В молчаливой темноте я закрыла глаза, на которые навернулись слезы. Никогда не думала, что вновь научусь чувствовать или окажусь в объятиях мужчины, который занимает все мои мысли.

~

Не знаю, что меня разбудило, но проснувшись, я почувствовала, как внизу живота вскипает лава; все одеяла были откинуты в сторону. Его губы, целуя, невесомо скользили по моей щеке, подбородку, опускаясь вниз по шее в то время, как рука лежала на моей груди, безжалостно играясь с затвердевшим соском.

Я медленно открыла глаза, протянув руку к затылку Рена, скользя сквозь мягкие пряди волос.

– Что... что ты делаешь? – мой голос был хриплым, непривычным.

– Бужу тебя, – поцеловав, Рен прикусил мою губу, и даже несмотря на то, что я все еще дремала, у меня перехватило дыхание. Воспользовавшись моментом, он углубил поцелуй, заменив паутинку сна туманным желанием.

Его рука пробралась под мою футболку, а пальцы легли на голую грудь, сжимая плоть, но уже вскоре они пробежалась вниз по животу и меж бедер.

– Когда я проснулся, мы полностью слились друг с другом, – сказал он между поцелуями. Его пальцы потирали мой центр, заставляя стонать от наслаждения. – Твои руки вокруг моей талии. Твои ноги между моими.

– Да? – прошептала я, едва понимая, о чем он говорит. Сонная дымка окутала меня. Единственное, на чем я могла сосредоточиться – так это на скольжении его пальцев. Мои бедра двигались в собственном ритме, подаваясь навстречу его медлительным движениям.

Не торопясь, он наклонился надо мной и приподнял футболку. Прохладный воздух обдул разгоряченную кожу.

– Мне понравилось, – продолжил он, запечатлев поцелуи между грудей. – Ты мастерица объятий.

– Не—е—ет, – прошептала я, а затем моя спина выгнулась, когда его рот захватил сосок, жестко и сильно всосав его. Зарывшись пальцами в его волосах, я закричала.

– О, да. Ты как маленькая обезьянка, когда спишь, – его поцелуи спустились ниже, и я открыла глаза, смущенно наблюдая, как он целует местечко над пупком, а потом, покружившись языком, погрузился им в ямочку.

Мои пальцы сжались, когда неожиданный всплеск удовольствия прокатился по мне.

– О, мой...

Рен усмехнулся напротив моего живота.

– Ты хоть знаешь, что сделала со мной?

С трудом сглотнув, я задержала дыхание.

– Нет.

Он склонился над моим пупком, прокладывая новую дорожку из поцелуев, и я отпустила его волосы. Сжав края моих трусиков, он посмотрел на меня. В его темно—зеленых, словно лес, глазах полыхал грешный огонь.

– Ты заставила невыносимо сильно желать тебя. Я не мог ничего с собой поделать. Я должен был поцеловать тебя, прикоснуться к тебе, – его голос смягчился. – Разбудить тебя.

Мой разум витал в стране Грез, а тело действовало инстинктивно. Я приподняла бедра, и Рен стянул трусики, выругавшись:

– Боже, ты непревзойдённо красива, – он положил руку меж моих ног. – Везде.

Он склонил голову, прислонившись губами к тату на внутренней стороне бедра и провел языком по контуру линий. Каждое движение пробуждало во мне дрожь, пронзающую до самой глубины души. Он поцеловал внутреннюю сторону каждого бедра, с каждым разом приближаясь все ближе и ближе. Стесняясь и нервничая из—за невероятной силы чувств, растущих внутри меня, я попыталась сжать ноги, чтобы отодвинуться назад, но его руки безжалостно схватили мои бедра и опустили их, отчего сердце неумолимо быстро забилось в груди.

На секунду его взгляд встретился с моим, и он сказал:

– Ты не представляешь, как долго я хотел попробовать тебя на вкус.

И потом он поцеловал меня как никто прежде. Мое сердце бешено застучало, словно оно пыталось вырваться из груди. Я стонала, всхлипывала и кричала с каждым прикосновением его языка. Не знаю, смогу ли я это выдержать. Напряжение возросло, поднявшись до точки, граничащей с болью.

Я потянулась к нему, даже не понимая, чего хочу: притянуть ближе или же оттолкнуть, но Рен не предоставил мне и шанса. Отпустив бедра, он поймал мои запястья и одной рукой прижал их к животу. Я едва могла дышать, когда он, самоуверенно улыбнувшись, скользнул в меня одним пальцем.

Все мое тело напряглось, а пальцы беспомощно сжались.

– Рен...

– Тебе нравится, не правда ли? – его дыхание щекотало влажные завитки между ног. – Хочешь еще?

Я кивнула.

– Скажи это, Айви.

Боже, серьезно? Его рука замерла. Что ж, видимо, он был серьезен как никогда.

– Еще, – выдохнула я.

Его улыбка стала откровенно озорной, когда он подключил еще один палец.

– А как насчет этого?

Давление все росло, но тут Рен легонько согнул пальцы, отчего из меня вырвался сдавленный стон, а бедра приподнялись.

– Ах, это та самая точка, да? – его голос звучал гордо и самодовольно, пока он с впечатляющей легкостью маневрировал во мне. – Я хочу слышать, как ты выкрикиваешь мои имя, кончая. Запомни это.

Я никогда не верила, что когда—нибудь от восторга буду выкрикивать чье—то имя, но потом его рот опустился на мой комочек нервов. Чувства взорвались: я извивалась на матрасе, бедра же бесстыдно стремились навстречу Рену. Голова металась по подушке, пока он прижимался к чувствительной точке, покоившейся глубоко внутри меня, и посасывал мой крошечный участок плоти, который, казалось, стал эпицентром всей Вселенной.

Напряжение достигло пика и взорвалось, заставляя выкрикивать его имя, пока волны освобождения овладевали мной, начиная от самого центра и излучаясь до самых кончиков пальцев ног и рук. Тяжело дыша и дрожа, я мысленно повторяла его имя снова и снова, как мольбу, в то время как он медленно убирал пальцы.

Когда он поднялся, я заметила выпуклость в его пижамных штанах. Паря на волнах блаженства, подаренных им, я встретила его на полпути. Сжав бедрами его могучее тело, я нашла его губы и обрушилась на них в поцелуе. Я целовала его, пробуя себя на вкус. Я была опьянена удовольствием, а стремление подарить ему такое же наслаждение немного сводило меня с ума.

Рен сдавленно простонал.

Мое сердце учащенно забилось в груди, когда я ухватилась за пояс его штанов, потянув их вниз по стройным бедрами, опустившись на колени.

– Айви, что...

Раздев его, я взяла в руку твердое и толстое естество. Его бедра дернулись, и он прохрипел:

– Твою мать, Айви, – он посмотрел на меня сквозь полуприкрытые глаза, а по его рельефному животу пробежалась волна дрожи. – Ты хочешь сделать это? Ты уверена?

Вместо ответа я все показала ему. Скользя рукой по всей длине, я упивалась видом его выгнутой спины.

– Проклятье, малышка. Я не ждал ничего взамен.

Обретя дар речи, я посильнее сжала его.

– Я хочу этого.

Он застонал, когда я погладила его.

– Отодвинься назад, – сипло приказал он, – к изголовью.

Я отступала до тех пор, пока моя спина не прижалась к деревянной раме. Рен подобрался ко мне, упершись коленками по обе стороны моих бедер. Я оказалась в ловушке его тела: одна его рука опустилась на изголовье кровати, а вторая обернулась вокруг моей шеи.

Пару раз я делала такое для Шона, но это было так давно и казалось ни с чем не сравнимым. Рен был мужчиной, а Шон... ему не предоставилось такого шанса.

Отогнав эти мысли в сторону, я, пробуя на вкус, поцеловала его так, как он меня. Бедра Рена дернулись, а рука крепче обвила шею. Из него вырвался глубокий, гортанный стон, подсказавший мне, что, может, в мире и есть много девушек, которые делают это намного лучше меня, но он был здесь, со мной.

Я взяла его так глубоко, как смогла. И хотя его тело дрожало, он был осторожен: покачивание его бедер были короткими и быстрыми. Рен сдерживал себя даже тогда, когда я нашла свой собственный ритм.

– Боже, Айви, милая, сладкая моя, – простонал он. – Я не могу позволить...

Рен попытался отстраниться, но я лишь крепче прижалась к нему. Он выкрикивал мое имя, пока кончал. Его сильное тело сотряслось, когда волна освобождения накрыла его. Я оставалась с ним до тех пор, пока его тело не выгнулось, а естество не выскользнуло из моей руки и рта. Рен встал на колени и, наклонившись, запрокинул мою голову и глубоко поцеловал, вопреки всему тому, что мы разделили. Он не отрывался от моих губ до тех пор, пока не положил меня на кровать, прижав к себе под бочок.

Притянув меня ближе, он перевернулся на спину и положил мою голову к себе на плечо. Единственное, что я видела – это его теплую, удовлетворенную улыбку.

Его кудряшки были растрепаны после сна – восхитительно растрепаны после нашего замечательного утра, – когда он повернул голову ко мне.

– Могу я попросить тебя остаться со мной?

Мое сердце пропустило удар, и первая мысль, посетившая меня, гласила, что я хочу остаться с ним.

Я застыла, окутанная ледянящей цепью страха. Блаженное удовольствие, которое мне подарил Рен и которое я подарила ему, рассеялось словно туман. И пока я прижималась к Рену, ужаснейшая мысль пронизила меня.

Как я смогу вернуться к прежней жизни, когда потеряю Рена? Не "если", а "когда", потому что я в любом случае потеряю его. Такова моя судьба. Я любила и теряла. И прежде чем эта какафония мыслей стала чем—то более мощным, более властным, я остановила ее.

– Эй, – мягко прошептал он.

Сердце вновь бешено забилось в груди, но уже совсем по другой причине. Меня едва не стошнило. До того рокового дня, как я потеряла всю семью и Шона, я даже не задумывалась о том, что наши дни сочтены. Эти мысли никогда не посещали меня, но сейчас все обстояло иначе. Наши дни не бесконечны и, скорее всего, они сочтены до одного дня.

Та среда неисчезающей тенью нависала надо мной. Я прекрасно понимаю, что то же самое может произойти и с ним. Да и зачем, в конце концов, он попросил меня остаться? Нам предстоит пережить еще столько всего, возможно увидеть гору трупов; возможно мы и этого не переживем. Рен может погибнуть.

Меня охватила волна ледяной паники, пронзая меня своими острыми когтями. Я не могла этого вынести. Не могла вновь пережить душераздирающую печаль. И если я все еще буду встречаться с Реном, то... черт, даже сейчас, потеря его будет иметь сокрушительный удар.

Я села и натянула пониже рубашку, пытаясь прикрыть грудь. Боже, неужели я перевернула все с ног на голову, позволив полететь всему к чертям? Я должна была держаться от него подальше. Мы не обычные парень с девушкой. Ни один член Ордена даже отдаленно не напоминает нормального человека. Я должна была знать это лучше всех, но где я оказалась в итоге? В кровати парня, который может умереть раньше, чем взойдет луна.

– Эй, – снова повторил он, наблюдая за мной. – Что случилось?

– Я... – слабый внутренний голос подсказал остановиться, глубоко вдохнуть, но привкус желчи подступил к горлу. Мне нужно убраться отсюда. Произошедшее было ошибкой. – Мне пора.

– Что?

Я скинула ноги с кровати и направилась к комоду. Остановившись на полпути, я поняла, что нигде не вижу своих панталонов. Хотя, нужны ли они мне?

– Стой, подожди секунду. Айви... что происходит? – Рен вскочил с кровати, поправляя штаны. – Поговори со мной.

Я схватила джинсы с комода и натянула их, не глядя на него.

– Мне нужно домой.

– Да что ты говоришь? Каких—то пару секунд назад ты лежала в моих объятиях и все было прекрасно, черт возьми. А сейчас ты даже смотреть на меня не можешь, – Рен подошел ко мне, и я попятилась, в результате чего наткнулась на комод. Его лицо исказило замешательство. – Какого черта?

Отвернувшись, я скинула его футболку и переоделась в рекордно короткие сроки.

– Все развивается слишком быстро? – спросил он, положив руку мне на плечо.

На меня накатила волна отчаяния. Я развернулась и откинула его руку.

– Не прикасайся ко мне.

Он попятился назад и опустил руки по швам. В его взгляде ясно читалось изумление.

– Ладно. Мы можем хотя бы поговорить?

– Здесь не о чем говорить, – я двинулась к двери из спальни.

– Я сделал тебе больно? Чёрт побери, Айви, ответь. Я как—то обидел тебя?

Убрав волосы с лица, я покачала головой.

– Нет, – прохрипела я, направляясь к двери спальни. – Ты не сделал мне больно. Пока что.

Я дёрнула за ручку и, обнаружив, что дверь заперта, выругалась себе под нос. Отперев дверь, я её распахнула.

– Пока что? – Рен последовал за мной в гостинную, держась на расстоянии, когда я села, схватив носки и обувь. – Малышка, я бы никогда тебя не обидел. Почему бы тебе...?

Эти слова пронзили меня до глубины души, задели ту часть души, которую я изо всех сил пыталась скрыть. Я почувствовала, как земля уходит из—под ног.

– Твои слова ничего не значат. Ты, конечно, можешь пообещать мне, что все будет в порядке, но ты будешь не прав, потому что это зависит не от тебя.

Он нахмурил брови и обошел кофейный столик.

– Айви, я тебя не понимаю.

– Забудь, – я нацепила на себя ботинки и встала, подхватывая кол с кофейного столика и запихивая его в карман. Пришлось оставить рубашку навыпуск, чтобы хоть как—то прикрыть его.

– Дай мне одеться. Я отвезу тебя домой, хорошо? – уговаривал он. – Просто дай мне пару...

– Нет! Нет. Не надо отвозить меня домой, я не нуждаюсь в этом. Я не хочу, чтобы ты что—то делал для меня, ясно? Чтобы между нами не происходило, это не приведет ни к чему хорошему. Это было ошибкой.

Выпрямившись, Рен посмотрел на меня.

– Чёрт возьми, Айви, какого хрена происходит? Это было ошибкой? Это утро было чем угодно, но не гребанной ошибкой.

Когда я сжала ручку, мое сердце яростно колотилось в груди, а в горле нещадно жгло. Я остановилась на секунду.

– Может для тебя и не было, – произнесла я, а потом вышла.

Пройдя лестничный пролет и вызвав лифт, я отчасти надеялась, что он выйдет за мной, что было очень глупо и эгоистично. Лифт подъехал, и я зашла внутрь, а его дверь так и не отворилась.

Рен не пошёл за мной.

Двери лифта закрылись, и я попятилась назад, упершись в стену. Я залепила себе пощечину, пытаясь избавиться от удушающих рыданий, рвущихся изнутри. Я пыталась затолкнуть их куда подальше, стереть все это, пока не останется ничего.

До тех пор, пока я уже не чувствовала ничего.