Текст книги "Грешные"

Автор книги: Дженнифер Арментроут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

У меня появилось плохое предчувствие.

– Что с ним случилось?

Рен стиснул зубы и уставился в никуда.

– Он был счастливчиком. Вырос в Ордене, оба его родителя были живы, и они были вполне счастливы, знаешь? Никогда бы и не заподозрил ничего плохого. Его отец не изменял матери. Все было не так. Как мы потом узнали, Ной появился на свет как раз в тот момент, когда отец встретил свою жену. Это была одна единственная ночь, и потом они скрывали ото всех его сущность довольно успешно. И после... после того, что произошло, мы узнали, что та Фейри, с которой переспал его отец, и принесла Ноя к нему. Фейри знала, на что способны Полукровки, но не могла растить ребенка, в котором течет кровь смертного. Фейри напрочь лишены сострадания или человечности, они не могут заботиться о малыше, он у них и недели не проживет. Как бы то ни было, женщина, на которой женился отец Ноя, приняла его как родного. Они не имели ни малейшего представления о том, что значит быть Полукровкой.

Мою грудь сдавило спазмом боли, пока я слушала его. Человеческое сострадание: любовь его отца и признание родным сыном его жены спасло мальчику жизнь, но я также понимала, к чему все идет, и мне искренне хотелось верить в другой исход, хоть я и понимала, что вряд ли смогу повлиять на концовку истории.

– Ной был... Боже, да ни один член Ордена ему и в подметки не годился. Преданный своему гребанному делу, а я... – он издал грубый смешок. – Ему даже было известно, чему обучали меня на тренировках. Дерьмо. Мне нельзя было говорить ему, но блин, между нами не было секретов, и я так гордился этим. Мне казалось, что я какой—то особенный, – его губы изогнулись в подобие улыбки. – О том, кто он на самом деле, мы узнали совершенно случайно. И это была моя вина. Я бросил ему кол из тернового дерева.

Его плечи напряглись, а рукой он потер место чуть выше груди.

– Мои родители жили недалеко от города, на нескольких акрах земли. Они установили несколько мишеней, и мы тренировались бросать колья. Ной был у меня дома, мы ошивались в нашем дворике. Мой отец был там. Как и другой член Ордена – Кайл Клэр, – его голос был глухим, с нотками горечи, – отец не знал, что я взял терновый кол. Я бросил его Ною, он поймал его и порезался. Небольшая царапинка, но этого было достаточно. Я увидел. Мой отец и Кайл тоже увидели.

Его слова, словно тиски все больше и больше сжимали мою грудь. Из всех тех потерь, что я перенесла, я понятия не имела, что делала бы, если бы узнала, что мой друг, кто—то вроде Вал, оказался бы тем, кого меня учили убивать.

– Он понял, – сказал Рен хриплым голосом. – Ной все понял, когда увидел свою пузырящуюся кровь, потому что я рассказывал ему об этом. Он посмотрел на меня, как будто ему было жаль. Я никогда не забуду этот взгляд, – он оборвал себя, прочищая горло, а я зажмурилась от внезапного ощущения жгучих слёз. – Я был в шоке. Я ни черта не делал, пока смотрел на него. Мой отец это видел, как и Кайл. Они... притворились, будто не заметили, но я знал, что они заметили. Ной ушёл, а я просто... Я просто стоял там, в этом проклятом дворе.

– О, Боже, – прошептала я.

– Кайл? Он тоже потом ушёл, и глубоко внутри часть меня знала почему. Всё это время Полукровка был прямо у нас под носом. Иногда требуются годы, чтобы получить информацию о потенциальных целях, – прерывисто вздохнув, он покачал головой. – Когда я пришёл в себя, то попытался пойти за ними. Я собирался пойти за ними. Я не знал, что собирался делать, но не мог просто стоять там. Мой отец остановил меня и... Ной больше никогда не вернулся домой. Я никогда не увидел его вновь.

– Рен, мне так жаль, – мой голос был хриплым. – Не знаю, что сказать кроме того, что мне жаль.

Он кивнул, в следующих его словах отчетливо ощущалась вина.

– По сей день я думаю обо всём том, что мог бы сделать иначе. Например, если бы я не рассказал ему об Избранных, то никогда бы не принес в тот день кол. Он бы никогда не порезался, и все могло бы пойти по другому.

– Подожди. Случившееся с ним – не твоя вина.

– Я должен был думать головой.

– Сколько тебе было лет, когда это произошло? Шестнадцать? Да что мы можем знать о жизни в шестнадцатилетнем возрасте? То, что случилось, не было твоей виной.

– Я не остановил их от убийства Ноя.

– Но ты пытался, – рассуждала я.

Его мрачный, замученный взгляд качнулся в мою сторону.

– Разве я пытался достаточно сильно? Не уверен. И должен ли я был вообще пытаться? Я вырос со знанием о том, что Полукровок надо истреблять. Без вариантов.

– Несмотря ни на что, это произошло бы независимо от тебя. Его смерть не твоя вина, – я протянула руку, обвивая пальцами его предплечье. – Видит Бог, я понимаю, каково чувствовать такую вину.

Вспышка понимания затуманила черты его лица.

– Понимаешь?

Понимая, в чём призналась, я быстро перевела тему. Последнее, что нужно было услышать Рену, это то,что я была причиной смерти трёх людей.

– Не вени себя, Рен. Не надо взваливать на свои плечи такую тяжесть. Да, то что случилось – ужасно и есть тысяча вещей, которые мы могли бы сделать иначе, но сомневаюсь, что это повлияло бы на конечный результат, – я остановилась, гадая, когда в последний раз говорила так зрело. – Это не твоя вина, Рен.

Он тщательно изучал моё лицо, а потом положил свою руку поверх моей.

– Я больше не хочу попасть в такую ситуацию снова. Никогда.

Моё сердце сжалось, и я поняла, что прямо сейчас дам ему обещание, которое никогда не буду в силах сдержать.

– Ты не попадёшь.

Мгновение Рен молчал, а его глаза пожирали мои с такой интенсивностью, что дыхание начало выходить из—под контроля. Сократив расстояние между нами, он поцеловал меня.

Последнее, чего я сейчас ожидала, это поцелуй, но он целовал так нежно и как—то робко, что это зацепило меня. Я раскрылась ему, и он переместил руку мне на затылок.Я ответила на поцелуй, хоть и чувствовала себя слегка не в своей тарелке, но потом перестала зацикливаться над тем, правильно или нет то, что я делаю. Я вообще ни о чем не могла думать, когда он был так близко.

Сердце пустилось галопом, когда он притянул меня к себе. Скользнув руками вверх по моим рукам, он перетащил меня к себе на колени, и теперь я сидела на нем верхом. За все это время он так и не разорвал контакта между нами, что ж, признаюсь, у него определенно талант в этом деле.

Я не должна была этого допускать, но я дрожала и хотела намного большего. Каждый раз, когда он касался меня, и с каждым прикосновением его губ меня затягивало всё глубже, но я не могла заставить себя остановится. Я испытывала острую необходимость в этом контакте, в горячем уколе удовольствия и блаженстве, которых так ждала.

Я испытывала острую необходимость в нём.

Глава 16

Рен нужен мне, а я нужна ему. Я чувствовала, как его рука дрожала, скользя по моим бедрам и сжимая ягодицы, пока он яростно целовал меня. Его рука вновь легла на мой затылок, удерживая меня на месте, хотя я никуда и не собиралась. За всем теплом его глаз скрывалась грусть, сжимающая мое сердце. Я так хотела стереть ее, отогнать. Я хотела вернуть дразнящего, улыбающегося Рена, который одновременно волновал и злил меня.

Я провела руками вниз по его груди, пробираясь пальчиками под подол его поношенной рубашки. Я потянулась, и Рен отстранился. Прошло целое мгновение, прежде чем он спросил:

– Чего ты хочешь, Айви?

Мои вдохи были быстрыми и неглубокими.

– Рен...

Он не ответил. Его глаза приобрели темно—зеленый оттенок, когда он обхватил мое лицо, поглаживая пальцами мой подбородок. Он склонил голову и снова поцеловал меня. Наши поцелуи были глубокими и медленными, они заставляли меня дрожать от желания большего.

Потянув его рубашку, я взглянула на нижнюю часть его живота.

– Я хочу снять твою рубашку.

Подобие улыбки осветило его лицо.

– Кто я такой, чтобы спорить?

Рен поднял руки, и я, сняв с него рубашку, отбросила её рядом с нами на диван. Покачнувшись назад, я впервые смогла хорошенько рассмотреть его. Тело Рена... захватывало дух. Грудные мышцы были твердыми, а рельефный живот манил прикоснуться к себе, исследовать. Небольшая дорожка темных волос протянулась от пупка до низа, скрывшись под штанинами. Она окаймлялась настоящим произведением искусства, которое обхватывало правую руку до плеча, правую грудь и бок так, что сводило меня с ума.

Сейчас я знала значение тату. Мне захотелось заплакать и облизать каждый сантиметр его тела. Виноградные лозы были вбиты красками в его кожу, образуя бесконечные переплетающиеся узлы, переходящие в кроваво—красный мак. Их было свыше десятка на его теле. Между цветами были буквы... складывающиеся в фразу, из—за которой на моих глазах появилась пелена слез.

Мы не забудем.

Цветы были символом памяти, желанием никогда не забывать любимого человека. Я знала, что эти цветы были данью для его друга. Невероятно благородно, что он заплатил своим телом в знак почтения.

Опустив голову, я поцеловала один цветок чуть выше его сердца. Я подняла взгляд, когда он тяжело вздохнул.

– Твое тату... прекрасно. Оно продолжается на спине? – он кивнул, и я опустила голову, проследив пальцем путь из лоз. Тогда я заметила, что тату сливалось в три переплетающихся круга в приятной ямочке возле его бедра. – Мы помечены в одинаковых местах.

– Я знаю.

Конечно же, он видел мою татуировку, возможно, именно поэтому в тот день он дотронулся до нее. Я почувствовала дрожь, пробежавшуюся по его телу, когда мои пальцы замерли на лозе.

– Можно? – он взялся за край моей рубашки, и я, прерывисто вздохнув, кивнула. Он потянул ее вверх, высвобождая мои руки. Не имею ни малейшего представления, куда она после делась. Его губы приоткрылись:

– Ты красавица, Айви.

Его слова заставили меня поверить, что я красивая, и я почувствовала себя богиней... даже несмотря на то, что на мне было белое белье с желтыми ромашками. Серьезно. У меня есть намного сексуальней. Его руки прошлись по моим бедрам, направившись вверх к моему животу и прямиком к груди. Чувство, которое он оставлял после себя, было немного пугающим и волнующим. Держа мою грудь, он приласкал пальцем ее вершинку, дразня затвердевший сосок через лифчик. Его прикосновения вырвали из меня стон, а его глаза загорелись темно—зеленым цветом, словно густой лес.

– Мне нравится, как ты смотришь на меня, – его губы слегка коснулись моих. – Но, знаешь, что мне нравится еще больше?

– Что же?

Его пальцы мучительно медленно кружились над моим соском.

– Звуки, что ты издаешь, наслаждаясь моими действиями.

Мои щеки горели, пока я пыталась отдышаться. Оторвавшись от моих губ, он начал прокладывать дорожку из поцелуев по моей шее, покусывая кожу. Он приспустил кружевные края бюстгальтера, и его проворные пальцы проскользнули под чашечку. Моя спина выгнулась, а грудь прижалась к его груди. Прикосновение к коже Рена возбуждало и воспламеняло мою кровь. Когда он зажал сосок между своими пальцами, из моей груди вырвался такой сексуальный звук, который я раньше никогда не слышала.

Я потянулась к пуговице на его джинсах и расстегнула ее, а затем потянула молнию вниз. Я подняла взгляд вверх, когда его рука схватила мое запястье.

Его глаза полыхали.

– Ты уверена?

– Я... я просто хочу прикоснуться к тебе.

Его густые ресницы задрожали, когда он направил мою руку внутрь его расстегнутых джинс. Когда мои пальцы коснулись горячей, твердой толщины, я ахнула.

– Ты не носишь...

Озорная улыбка появилась на его губах, когда его рука потянулась к моей второй груди.

– Когда ты мне позвонила, я был еще в кровати. Я спешил.

– Я сказала... – пробормотала я, неловко поерзав при мысли, что все это время под его джинсами ничего не было.

Я замерла, когда его руки проскользнули под чашечки. Рен потянул лифчик вниз, обнажая мою грудь. Он снова вздрогнул, тем самым разгорячив меня еще больше.

– Черт, – прошептал он. – Я не достоин этого.

Прежде чем я успела возразить хоть что—то на это абсурдное заявление, он склонил голову к ноющему соску и захватил его губами. Я закричала, мои чувства танцевали от каждого влажного и горячего потягивания. Мои бедра неустанно двигались. Свободной рукой я спустила его штаны. Приподняв бедра, он помог мне снять их, обнажая себя.

Я потерялась во всех чувствах, бушующих внутри. Я прижималась к Рену щекой, пока он скользил своей рукой по моему животу, дойдя до тренировочных штанин. Я сжала ладонь вокруг его твердого основания, и его тело задрожало, отвечая на мои прикосновения. От дразнящего укуса на моих глазах проступили слезы, а когда его пальцы коснулись центра моих трусиков, я вздрогнула.

Его горячее дыхание щекотало мое ухо.

– Я заставлю тебя кончить.

Волна мурашек пробежалась по мне, и я закрыла глаза. Я начала медленно ласкать его, не зная, что делать дальше. Невероятно давно я делала это в последний раз. Он простонал, уткнувшись в мою шею и пробежавшись пальцем по моему центру. Низ моего живота скрутило от сильного возбуждения.

– Я все правильно делаю? – прошептала я.

– Черт, Айви. Ты потрясающе это делаешь, – выпрямившись, он осыпал мое лицо поцелуями. Захватив мой рот, он глубоко поцеловал меня. – Все, что ты делаешь, всегда правильно. Абсолютно все.

Воодушевившись, я немного отстранилась и посмотрела вниз, вытаращив глаза как полная идиотка, но я ничего не могла с собой поделать. Я хотела его, а он хотел меня. Под его властью я забыла обо всем, что, вероятно, со мной никогда не происходило, во всяком случае, до сих пор.

– Мне нужно рассказать тебе один секрет, – сказал он, положив одну руку на мою, а другой он продолжил меня дразнить.

– Какой же? – спросила я, не дыша.

Он прижал мою руку к всей своей длине.

– Я занимался этим прошлой ночью, когда вернулся. Я чертовски сильно возбудился. Я нуждался в этом.

О Боже мой.

Я наклонила голову набок и, найдя его губы, поцеловала, пораженная этим признанием. Я сильней сжала его естество, и Рен качнулся вперед. Мы учащенно дышали. Он положил руку на мою шею, в то время как его пальцы проскользнули под мои трусики. Мое сердце забилось быстрей, когда я почувствовала, как его палец сначала покружил над бедрами, а потом проник в меня.

– Ты такая тесная, – сказал он напротив моих губ. – Ты не...

Я покачала головой, и он замер. Мои бедра качнулись вперед, прося его пальцы проникнуть глубже, в то время, как его рука прижалась к моему комочку нервов.

– Господи, – сипло простонала я. Это единственное, что я могла сказать, пока его пальцы двигались во мне.

Каждый нервный узел полыхал, словно в огне. Тело трепетало, когда приятные волны накатили на меня. Наши поцелуи были глубокими, меж тем как я ласкала его рукой, а наши движения совпадали до тех пор, пока напряжение не достигло высшей точки.

Я неистово толкнулась, и он простонал мне в рот. Влажность покрыла его конец, и я знала, он был близко... я была близка... нет, я уже парила на вершине наслаждения. Откинув голову назад, я закричала, когда узелки стремительно распутались в невероятную спираль блаженства. Дрожь сотрясла мое тело, а затем его бедра подались вверх, освобождаясь от моей руки.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем любой из нас пришел в себя, найдя силы пошевелиться и отпустить друг друга, но мы не спешили. Держа меня в руках, он обнял еще крепче, пока мое сердцебиение медленно восстанавливалось. Его дыхание было глубоким, обрывистым, он поцеловал меня в висок.

– Останешься ненадолго или мне отвезти тебя домой?

Для меня намного разумней было бы отказаться и драпануть отсюда со всех ног, потому что я уже выполнила все свои намерения. Он больше не грустил. Не нуждался во мне, но в его объятиях я чувствовала необычайную теплоту. Мои ноги не хотели слушаться. Я чувствовала себя желанной, не одинокой, и это было удивительное чувство, с которым я пока не была готова расстаться.

Прекрасно понимая, что уже полностью погрузилась во все свои чувства, я крепче прижалась к Рену.

– Я останусь.

***

На дворе был уже поздний вечер, когда Рен отвез меня домой. Обратно мы поехали не на мотоцикле, а на грузовике, так как начался дождь. Мне понадобилось немало времени, чтобы выбраться из него, но это была далеко не моя вина.

Абсолютно не моя вина.

Я уже собралась выходить, но не успели пальцы коснуться ручки дверцы, как Рен обнял меня за талию и вернул на место. Крупные капли дождя падали на стекла, стекая маленькими ручейками. Рен сжал мои запястья.

– Рен?

Полуулыбка осветила его лицо, когда он положил мои руки на свою грудь. Я почувствовала, как под ладонью бьется его сердце.

– Айви, ты должна кое—что запомнить.

Приподняв брови, я попыталась быть невозмутимой, несмотря на учащенный пульс.

– Запомнить что? Что тебе нравится прикасаться и что ты чувствителен? Я и так это знаю.

– Умница, – опустив голову к моей, он рассмеялся. – Ты не уходишь без прощального поцелуя.

У меня перехватило дыхание.

– Ох.

– Да, ох.

В этом прекрасном грузовике с запотевшими стеклами, он притянул меня к груди и поцеловал так, словно умирал от жажды, а я – его личный источник жизни. Звук – прекрасный мужской глубокий стон – донесшийся из его груди, воспламенил мои чувства. Наши обжигающие поцелуи перешли в нежные. Его пальцы, пробравшись под мой топ, проследили линию позвоночника. Мои руки скользнули под его рубашку, прочерчивая линии рельефного пресса. Я не могла контролировать движение своих рук, особенно когда они проскользнули под ремень его джинс.

– Нам нужно остановиться, – осипшим голосом сказал Рен, отстранившись от моего рта. В мягком желтом освещении его губы казались такими же опухшими, как и мои. – Мое шестое чувство подсказывает, что мы нарываемся на арест за непристойное поведение.

Мои щеки вспыхнули, а кровь забурлила. Было тяжело отстраниться от него, но я превозмогла себя, и мы попрощались. Мы договорились встретиться завтра после моих занятий и наведаться к Джерому.

– До завтра?

Сглотнув, он кивнул.

Выбравшись из грузовика, я спрыгнула под холодные капли дождя. Водоворот мыслей кружился в голове, пока я бежала к калитке дома. Что я с ним делала? Встречалась? Несомненно, это так, но для меня это значит намного больше. Боже, намного больше, чем просто "встречаться". Вместо чувства тошноты, меня переполнял энтузиазм и растущая надежда, что я могу зажить нормальной жизнью среди всего этого хаоса.

Могу ли я зажить такой жизнью? Сегодня я была близка к обычной жизни как никогда. Мы лежали на диване, наслаждались едой на вынос и смотрели марафон передач по кабельному. Не говорили ни о работе, ни о Древних, и даже о Вратах, несмотря на то, что осталось всего три дня до равноденствия, и это должно быть нашей первостепенной задачей. Мы просто... жили и радовались жизни, как наши сверстники. И я ни о чем не жалею.

Я приблизилась к лестнице, когда шум стремительно приближающихся тяжелых шагов стал единственным предупреждением. Я быстро развернулась, готовая к наступлению, но это был Рен. Я опустила руки.

– Что...?

Рен предстал передо мной быстрее, чем я успела закончить фразу. Его руки легли на мои бедра, и он приподнял меня, прижав к стене. Мое тело незамедлительно откликнулось: ноги обернулись вокруг его талии, а руки обвили шею. С губ сорвался сдавленный вздох за пару секунд до того, как он снова поцеловал меня. Я чувствовала его естество, и даже несмотря на холодный дождь, его тепло согревало меня.

Бедра Рена соприкасались с моими самыми шаловливыми и озорными способами в совершенно непристойных и чувственных движениях. Когда его руки так нежно прикасались ко мне, меня совершенно не заботил риск ареста или штрафа.

Молния озарила небо, прогремел гром, но все, что я слышала – это сильное биение собственного сердца. Все мои чувства были поглощены Реном, прижимающимся ко мне, пока наши губы сливались воедино. Я готова раствориться в нем. Наши тела покачивались, а руки изучали друг друга. Не знаю, как долго мы целовались, но когда оторвались друг от друга для глотка воздуха, наша одежда сильно промокла, а все мое тело дрожало. Его губы заскользили по моей щеке в то время, как руки опустились на мою шею, запрокидывая голову назад.

С промокшей под дождем головой и капельками воды, стекающими по лицу, он казался морским повелителем.

– Спасибо за сегодняшний день. Ты даже не представляешь, как много он для меня значит, – поцеловав меня в кончик носа, он отошел от стены и осторожно опустил меня. – До завтра.

А потом он ушел, исчезнув под дождем призрачным любовником.

– Иисус, – прошептала я. Молния осветила небо, быстро сменившись громовым раскатом.

Промокшая до нитки, я, спотыкаясь, вошла в дом. Динь сидел в гостиной и, одарив меня подозрительно долгим взглядом, упорхнул в комнату, так ничего и не сказав. И это было настоящим счастьем для меня. Мысли витали где—то очень далеко, и сейчас у меня не было никаких сил на разговоры с Динь.

Воскресной ночью я спала как убитая. Как счастливец, испытавший оргазм впервые за очень долгое время, что было чистейшей правдой. Проснувшись отдохнувшей, я отправилась на пробежку, а после подготовилась к занятиям. Но как бы все ни было прекрасно, одна тень мысли, закравшаяся в потаенные уголки моего сознания, не давала покоя. И каждый раз, когда я пыталась дотянуться до нее, я проваливалась.

В понедельник утром перед учебой мне удалось уговорить Динь испечь торт, взамен на что я обещала принести дюжину пончиков по возвращении домой. Я надеялась, что выпечка поднимет Джерому настроение, и он согласится помочь. Это было очень рискованно, особенно если учесть, что он мог так ничего и не знать, но, к сожалению, у нас не было других вариантов.

Динь порхал в маленькой кладовке, хватая муку и коричневый сахар.

– Тебе повезло, что я всегда требую поддержания запасов разрыхлителя и шоколада из булочной.

– Да уж, точно, – я вышла из кухни, поглощенная размышлениями о последних произошедших событиях. Я вспомнила то, что забыла, когда была у Марли. В первый раз, когда я пришла увидеться с ней, я заметила кое—что в ее саду. Конечно, это мог быть всего лишь воробей, но что, если это еще один Брауни? Как давно он там? И еще лучше, как Динь удалось проникнуть в этот мир через Врата без нашего ведома? Разумеется, я и раньше задумывалась над этим, но сейчас, когда раскрываются многие тайны, несостыковки в истории Динь кажутся более очевидными.

Подозреваю, все это время он лгал мне. Трудно поверить, но все, что мне недавно удалось узнать с таким трудом, определенно должно знать существо из Иного Мира.

Не обращая на меня внимания, Динь тащил миску из кабинета, пока я наблюдала за ним. Колеблясь войти на кухню, я поморщилась, когда Динь бросил на столешницу железную миску, и она зазвенела. Мне не давал покоя вопрос, как же он очутился здесь... на кладбище.

– Динь?

Даже не посмотрев на меня, он, размахивая крылышками, достал из ящика шпатель.

– Ты мешаешь мне. Ты же знаешь, я не могу отвлекаться во время выпечки.

Прислонившись к дверному косяку, я не попалась на удочку как обычно. Мои чувства были противоречивыми. Разве Динь не знает о Полукровках? И если он знает, то почему же мне ничего не сказал? А что же с Вратами? Посмотрев на часы, я поняла, что скоро мне пора выходить, дабы не опоздать на занятия.

– Ты помнишь, как далеко от кладбища были Врата, когда я тебя нашла?

Динь развернулся с приподнятым шпателем.

– Я же говорил тебе, что не помню ровным счетом ничего о том, как прошел через Врата. Я очнулся на кладбище, мое бедное крылышко было разорвано, а нога сломана. Я был побит, как несчастный сирота в эпоху регентства в Великобритании. Я был жалок.

– Хорошо, – поправив лямку рюкзака, я переступила с ноги на ногу. – Ты знал, что в городе двое Врат?

Шпатель чуть было не выпал из его рук, когда его бледные глаза распахнулись по пять копеек.

– Что?

– Помнишь Марли? – когда он кивнул, я продолжила: – Она сказала, что в городе всего двое Врат: одни в старом районе, а другие – там, где ни духи, ни люди не могут найти покоя.

Хмурость омрачила его лицо, когда он положил шпатель на столешницу, не дав ей упасть. Динь парил в воздухе, махая прозрачными крылышками в полной тишине.

– Нет. Никогда не было двух Врат.

– Может ли быть такое, что ты просто не знаешь о вторых Вратах? Я понимаю, что Фейри знают только о тех, через которые они прошли в наш мир, но что, если в других городах Врат больше?!

Он покачал головой.

– Нет, это невозможно... Хорошо, в этом мире нет ничего невозможного. Хотя посмотри на себя: все воскресенье ты провела с парнем, я и не думал, что такое когда—нибудь случится.

Я нахмурилась.

– Но двое Врат? Это... – его нахмуренный взгляд обратился к окну. – Это очень плохо.

– Да, – задумчиво сказала я, оттолкнувшись от двери. Я уже собирались уйти, как вдруг остановилась. Динь с поразительной серьезностью мрачно смотрел в окно. – Известно ли тебе что—нибудь о Полукровках?

Он быстро повернулся ко мне, но так и не вымолвил ни слова. И тут я поняла – он знал абсолютно все о Полукровках. Это было написано у него на лице: рот раскрылся, а в больших глазах блеснула вспышка понимания.

Мой живот сжался, словно его пронзили острые иглы. Наши взгляды встретились. Мне стало тяжело дышать из—за кома в горле.

– Почему... почему ты никогда не рассказывал мне о них?

Динь молча смотрел на меня.

– Эта информация была бы крайне полезна для меня, и я полагаю, что тебе совершенно точно известно, что произойдет, если Принц или Принцесса завладеет Полукровкой.

Мой голос был необычайно хриплым. Как бы я не старалась убедить себя, что мне совершенно неважно, знает ли об этом Динь или нет, я была очень зла. Зла потому, что охотно поделилась с ним кровом и никогда ни о чем не спрашивала. Не знаю почему, но я слепо верила в ту крошечную часть информации, которой он поделился. Оглядываясь назад, я понимала, почему никогда не давила на Динь.

Боже, правда обрушилась на меня как снег на голову.

С тех пор, как я потеряла приемных родителей и Шона, я закрылась от всего мира в жалких попытках никогда вновь не чувствовать эту удушающую боль. Вал всегда поддерживала меня, у меня была Джо Энн, но этого недостаточно. Глубоко внутри я это знала. Я по—прежнему была в отчаянии, чтобы с кем—то сблизиться, наладить отношения. Это ясно, как белый день. Достаточно посмотреть на Рена.

И пока Динь продолжал беспомощно смотреть на меня, я поняла, черт побери, я знала, что он никогда не был искренен со мной.

Он опустил взгляд и тяжело вздохнул. Подлетев к краю столешницы, он сел. Спина ссутулилась, а крылышки безропотно упали.

– Айви, ты не понимаешь.

Закрыв глаза, я медленно вздохнула, прежде чем снова открыла их.

– Динь, почему бы тебе не попробовать мне все объяснить? Хотя бы впервые?

Динь содрогнулся.

– Я не врал тебе. Не во всем, – я наклонила голову на бок, а он подпер голову руками. – Я просто был не совсем сговорчивым.

– Даже не пытайся изобразить из себя саму невинность, – предупредила я, позволив рюкзаку соскользнуть с плеч на пол.

– Нет. Клянусь, – он опустил руки на колени, а его плечи съежились. – Я работал. И я оплошал.

– Ты не мем из Интернета.

Он покачал головой.

– Моей задачей было уничтожить Врата Нового Орлеана.

Я застыла как вкопанная.

– Что?

Динь приподнял подбородок.

– Стражи обычно только смотрят за Вратами, их работа, в целом, бесполезна за исключением того, что они знают нместоположение Врат, и только поэтому они ценны для Фейри. Невозможно просто пройти к Вратам и открыть их.

Все, что я могла – так это внимательно смотреть на него.

– Если кровь Древнего прольется на Врата Иного Мира – Врата разрушатся. Если кровь Древнего прольется на Врата Нашего Мира – они откроются, – объяснил он. – Мы знали, что произойдет, если большинство Древних ступят в этот мир. Они разрушат его, как и Мир Иной. Наш мир... погиб из—за них. Они хотели уйти, но мы... – он ударил кулаком себя в грудь. – Мой вид сделал все возможное, чтобы остановить их. Два с половиной года мы верили, что преуспели в разрушении Врат. Это было чистейшее самоубийство, но мы получали от этого огромное удовольствие.

– Минуточку. Ты хочешь сказать, что все Врата бесполезны?

Динь расправил крылья и поднялся на ноги.

– Мы нашли всех Древних в Ином Мире и уничтожили их, заманив в ловушку у Врат. Многие наши умерли в пытках, а других отослали, – он нахмурился, обессиленно опустив руки по швам. – В тот день я должен был умереть. Я не солгал тебе, когда сказал, что не помню, как прошел через Врата. Я не имею ни малейшего представления, что в тот день произошло. Должно было произойти что—то сверхъестественное, из—за чего меня затянуло во Врата во время их разрушения. Я бы умер, если бы ты не нашла меня, – большие ясные глаза встретились с моими. – Я тебе не говорил об этом потому, что не видел смысла. Врата были разрушены, Айви. Это были последние Врата из Иного Мира. По крайне мере, мы в это верили. Мы даже не представляли, что их может быть несколько. Мы лишь знали о Вратах около церкви напротив кладбища.

– Дева Мария Гваделупская? – черт побери. Одни из Врат были прямо под моим носом. Тогда слова Марли обретают смысл. В одно время эта церковь была убежищем, но, помимо этого, она была самой старой церковью в городе. Динь я нашла на кладбище через дорогу. – Почему бы тебе было просто не сказать, что ты прошел через эти Врата?

– А толку? Я разрушил их, Айви. Никто не может пройти через них. Возможно, Фейри и Древние и не подозревают, но Врата никогда не откроются.

Я скрестила руки, пытаясь не разгорячиться.

– Почему ты не сказал мне, что все Врата разрушены? Мы потеряли членов Ордена, которые, защищая Врата, отдали за них свою жизнь, а они ведь даже не работают.

– Но если ты права в том, что в городе действительно есть еще одни Врата, тогда это очень даже хорошо, что есть Стражи, – краснея, оправдался Динь. – Клянусь тебе, я даже не догадывался, что могут существовать еще одни. Поэтому меня никогда особо не заботило, чем занимаются Древние, и я не видел никакого смысла в том, чтобы просветить тебя относительно... – он отвернулся, а его губы сжались в тоненькую линию, – Полукровок. Веришь ты мне или нет, но если обнаружились вторые Врата, значит кто—то из Ордена доложил об этом. Это единственная причина, почему мы ничего об этом не знаем.

Ошеломленная, я медленно покачала головой.

– Что бы изменилось, если бы я раньше рассказал тебе о разрушении Врат? Думаешь, Орден бы тебе поверил? Ты бы призналась им, что это я тебе рассказал? Считаешь, они бы поверили тебе?

– А я сейчас должна тебе поверить?

Он отпрянул назад, будто я ударила его.

Долгое время я стояла в дверях, а потом развернулась и направилась в коридор. Сев на диван, я опустила голову на руки и, потирая виски, попыталась все осмыслить.