Текст книги "Доверься мне (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Л. Арментроут

Соавторы: Дженнифер Ли Арментроут
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 23

Олли стоял на краю скамейки напротив нас с коробочкой китайской еды, которую не доела Эвери. Тот факт, что он принес ее с собой в кампус, был странным. Ведь еда стояла в холодильнике несколько дней.

– Я лишь хочу сказать, что Президентский день[8]8
  «Президентский день» (англ. Presidents' Day, Washington's Birthday – «День Президентов», «День рождения Вашингтона») – федеральный праздник США, который празднуется каждый третий понедельник февраля. Посвящён должности Президента Соединенных Штатов Америки. Традиционно праздник приурочен ко дню рождения Джорджа Вашингтона.


[Закрыть] гораздо интереснее Дня Всех Влюбленных, – сказал он, копаясь палочками в лапше. – В конце концов, это Холлмарк создал День Влюбленных. Это ненастоящий праздник.

Усаживаясь рядом с ним, Бриттани покачала головой. – Президентский день – это скукота. Что происходит в Президентский день?

Эвери села мне на колени, свернувшись у меня на груди. Это был очень холодный февральский день, и я, расстегнув толстовку, запахнул края вокруг нее. – Разве у этих двоих что-то было? – спросила она тихо.

Я тихо рассмеялся. – Честно, я точно не знаю.

– В Президентский день проводятся распродажи машин и мебели, – сказал Олли, улыбаясь так, словно он был горд своим умозаключением. – И банки закрыты.

– Вот это да. – Бриттани обменялась взглядом с Пироженкой и повернулась к Олли. – Ты не трахаешься в Президентский день. Ты делаешь это в День Влюбленных.

Олли сделал паузу, лапша тихо колыхалась на ветру, когда он посмотрел на нее сверху вниз. – Это предложение?

– Ух ты, – пробормотал я. – Ловкий ход.

Пироженка захихикала.

Вскинув руку, Бриттани столкнула Олли со скамейки. – Нет. Не предлагаю.

Олли проворно приземлился на ноги. – Какая жалость. – Он так близко наклонился к Бриттани, что его светлые волосы упали на ее. – Я бы перевернул твой мир, детка.

Не в силах сдержаться Эвери засмеялась вслух, и я уронил голову ей на плечо, пряча лицо от смущения.

Бриттани похоже была не впечатлена. – Скорее всего, ты прав. Я представляю, как после одной ночи с тобой поселюсь в психушке на всю свою оставшуюся жизнь.

– Ауч. – Он прижал свободную руку к груди. – Ты разбила мне сердце.

Ответ ее рассмешил. – Сомневаюсь.

Олли плюхнулся рядом с ней и поднял палочки. – Лапши?

Легко улыбаясь, она покачала головой. – Нет. Спасибо.

Эвери села, и холодный воздух пробежал между нами. Я потянулся к ней, притягивая ее обратно в объятия. – Не уходи, – попросил я, обнимая. – Ты мое теплое одеяло.

Она потянулась ко мне, целуя в уголок губ. – Мне нужно идти на пары.

– Прогуляй, – прошептал я, ища ее губы. – Пойдем со мной домой. – Я наклонился, и мой язык ворвался между ее холодных губ. – Я согрею тебя.

Она задрожала, и я сомневаюсь, что это было связано с холодом. – Это также примитивно, как предложение Олли перевернуть мир Бриттани.

– Эй! – вскрикнул Олли. – Не впутывайте меня в свои любовные делишки.

Щеки Пироженки залились краской, и мне стало интересно, забыла ли она, что мы не одни. Она высвободилась, как и вчера ночью в моей спальне, на моей кровати, и я подавил стон.

Мне на самом деле не стоит думать об этом сейчас.

– Скоро увидимся? – спросила она у Бриттани, быстро обняв ее.

Бриттани кивнула. – Конечно.

Попрощавшись, я положил руку на ее хрупкие плечи, намереваясь проводить ее до Уайтхолла. Она улыбнулась мне, прищурившись. – Тебе нужно быть на другом конце кампуса, верно?

– Возможно. – Я снял с себя кепку и надел ей на голову, закрывая солнце. – Чем вы с Бриттани собираетесь заняться?

– Пойдем в торговый центр. – Она приподняла немного козырек кепки и отступила в сторону, протягивая руку. – Нужно купить кое-что особенное.

– Хмм. – Я переплел наши пальцы вместе. – Что за особенные покупки?

– Это секрет.

Я улыбнулся и глубоко вдохнул. Воздух был влажный. – Это как-то связанно с не Президентским днем?

Она залилась смехом, и моя улыбка расползлась еще шире. Последнее время Пироженка часто смеялась. – Я тебе не скажу.

– Понимаю. – Мы остановились возле крытого входа в корпус общественных наук, и я притянул ее к себе. Она с удовольствием поддалась, приподнявшись на носочки. Развернув кепку козырьком назад на ее голове, я прижался лбом к ее лбу. – Чувствуешь?

Смеясь, она положила руку мне на грудь. – Мое дыхание?

Я закатил глаза и обнял ее за талию. – Нет, маленькая дуреха. Снег витает в воздухе.

– О, – захихикала она.

Я нежно ее поцеловал. – Тогда, будь осторожна в своем особенном, секретном походе за покупками.

– Буду. – Дотягиваясь, она сняла кепку и одела обратно мне на голову. – Зайдешь сегодня вечером?

– Глупый вопрос, – я не хотел ее отпускать.

Она скорчила рожицу. – Я думала, глупых вопросов не бывает.

– Это ложь. – Склонив голову, я поцеловал ее еще раз и отпустил. Когда она отвернулась уходя, я шлепнул ее по попке, от чего она подпрыгнула и грозно посмотрела на меня. Я рассмеялся. – Тебе понравилось.

Ее пылающие щеки подтвердили мои слова.

На улице шел снег, довольно быстро образуя сугробы. Я был рад, что смог убедить Пироженку пропустить завтра со мной занятия. Пары все равно будут проведены, но кампус превратиться в ледяную ловушку.

Я взглянул на нее и улыбнулся. После того, как мы поели пиццу и позависали с Олли, она вымоталась. Крепко уснув, она свернулась на боку, положив голову мне на колени. Я убрал назад прядь волос с ее щеки.

– Знаешь, она милая. – Олли наклонился вперед, забрал последний кусок пиццы и встал. – Только она может отрубиться в присутствии нас неотразимых.

Я тихо рассмеялся. – Для нее это слишком. Она была сражена.

Он усмехнулся и перешагнул через меня. – Я пойду.

В тишине, я пробежался взглядом по элегантным изгибам ее лица, запечатлев в памяти линии и углы. Ранее днем, когда я шел с Олли к западному кампусу, он сказал, что я под каблуком. Забавно, но мня это не взбесило. Я рассмеялся. Возможно, я был немного загнан под каблук. Может быть, я был немного одержим. Может я был…

На кофейном столике зажужжал телефон Эвери, и экран засветился, я посмотрел прежде, чем осознал что делаю.

«Ты лживая шлюха. Как ты можешь выносить себя?»

Я наклонился вперед, прочитав сообщение три раза до того, как экран погас и оно пропало.

Я отупел от шока. Я не правильно его прочитал. Три раза? Вряд ли. Мышцы спины и шеи сковало. Не знаю, как долго я так сидел, онемевший от потрясения, но после шока, мои вены наполнились яростью, словно медленно распространяющийся огонь. Кто, черт подери, мог ей такое прислать? Лживая шлюха? Я хотел найти того, кто на такое способен и вырвать у него позвоночник.

Но зачем кому-то писать ей такое? Если Эвери была шлюхой, тогда не знаю, какой должна быть монашка. Мускул на подбородке начал подрагивать и не перестал, когда Эвери заворочалась.

Зевая, она села и убрала длинные пряди волос с лица. Сонная улыбка появилась на ее пухлых губах. – Прости. Я не хотела засыпать на тебе.

Я посмотрел на нее, не уверенный стоит ли ей что-то говорить.

Она выпрямилась, внимательно посмотрев на меня. – Все в порядке?

К черту. Я не спущу это на тормоза. Я бросил взгляд на стол. – Тебе пришло сообщение, пока ты спала.

Она нахмурила брови, проследив за моим взглядом, и подалась вперед, хватая телефон. Она резко вздохнула, касаясь экрана.

Я наблюдал за тем, как от ее лица отлила кровь, и почувствовал, как мое беспокойство растет. – Оно высветилось на экране, когда пришло.

Трясущимися руками она медленно положила телефон. Она не смотрела на меня, но продолжала на него пялиться.

– Ты прочитал сообщение?

– Не то чтобы специально. – Напряженно, я наклонился вперед. – Оно было прям там, светилось у тебя на экране.

– Но ты не должен был читать! – Она встала, обвив себя руками.

Ни фига себе. Постойте-ка. – Эвери, я не копался тайком в твоих вещах. Дебильное сообщение само пришло. Я машинально посмотрел. Может, это было не правильно.

– Это было неправильно!

Я глубоко вдохнул. – Хорошо. Это было не правильно. Прости, но это не меняет того, что я прочитал сообщение.

Она остановилась посреди комнаты, и в ее взгляде определенно читалась паника.

– Эвери, – начал я осторожно. Она посмотрела на меня. – Почему тебе пришло такое сообщение?

Она скрестила руки на груди. – Не знаю.

Я не поверил ей.

– Не знаю, – повторила она, а потом затараторила. – Время от времени мне приходят такие сообщения, но я не знаю почему. Думаю, просто ошиблись номером.

Я все еще не верил ей. – Ты не знаешь от кого они?

– Нет. Высвечивается неопределенный номер. Ты же видел. – Она продолжила прежде, чем я успел заговорить. – Прости, что перепугала тебя. Просто я удивилась. Я спала, а проснувшись, поняла, что что-то не так. А потом подумала… Не знаю, что я подумала, но прости меня.

– Перестань извиняться, Эвери. – Ненавижу, когда она так делает. – Не хочу слышать, как ты извиняешься. Я хочу, чтобы ты была честна со мной, милая. Это все, чего я желаю. Если ты получаешь такие сообщения, я должен об этом знать.

Она отступила назад. – Зачем?

Иногда, я спрашивал себя, разговариваем ли мы на одном языке. – Потому, что я твой парень, и мне не все равно, когда кто-то обзывает тебя шлюхой!

Эвери вздрогнула.

Сделав еще один глубокий вдох, я отвел взгляд. – Честно? Это бесит меня, даже если это случайное сообщение. Никто не должен посылать тебе такое дерьмо. – Я замолчал, найдя ее взгляд и удерживая его. – Ты же знаешь, что можешь мне все рассказать, правда? Я не буду тебя осуждать или злиться.

Как только эти слова слетели с моих губ, я понял, каким я был лицемерным. Вот я говорю Эвери, что она может мне рассказать все что угодно, бешусь от того, что она этого не делает, а сам храню секреты.

– Знаю, – прошептала она, а потом произнесла громче. – Я знаю.

Мое сердце подпрыгнуло, когда я заглянул ей в глаза. – И ты доверяешь мне, так ведь?

– Да. Конечно.

– Твою мать. – Я прорычал, и мышцы еще сильнее напряглись. В груди образовался комок льда. Рассказать ей было рискованно. Она может подумать, что я жестокий человек и уйти, но я должен быть честен, особенно когда жду этого от нее.

Я был напуган до чертиков.

Закрывая глаза, я признался, – Я не был полностью честен с тобой.

– Что?

Я потер подбородок. Назвался груздем – полезай в кузов, как-то так, верно? – Я говорю тебе, что ты должна доверять мне, и что можешь рассказать мне все что угодно, но сам не делаю этого. В конце концов, ты узнаешь.

Эвери быстро обошла журнальный столик и села на краюшек дивана.

– О чем ты, Кэм?

Я могу ее потерять, я понимал это, но должен был рассказать ей правду. – Помнишь, как я говорил тебе, что все мы совершаем поступки, которыми не гордимся?

Она кивнула. – Да.

– Я говорил это исходя из своего опыта. Только паре людей это известно. – Я выдержал паузу. – И это последнее, что мне бы хотелось тебе рассказывать.

– Ты можешь рассказать мне, – сказала она, пододвигаясь ближе. – Честно, ты можешь поговорить со мной. Пожалуйста.

Я не знал с чего начать. Это заняло какое-то время. – Я должен был выпуститься в этом году, вместе с Олли, но мне не суждено.

– Я помню, ты рассказывал мне, что был вынужден сделать перерыв.

– Это случилось на втором курсе. Я редко бывал дома летом, потому что помогал тренеру в футбольном лагере в Мэрилэнде, но когда бы я ни приезжал домой, сестра… она вела себя иначе. Я не мог и пальцем к ней притронуться, она была нервная, все время сидела у себя в комнате. Родители говорили, что она редко бывала дома. Моя сестра всегда была чуткой девушкой. Подбирала бездомных животных, парней сбившихся с пути. Даже когда она была маленькой, всегда дружила с самым непопулярным ребенком в классе. – Я улыбнулся, вспоминая об этом. – Потом она встретила этого парня. Он был года на два старше нее. Думаю, отношения у них были серьезными – насколько это возможно в шестнадцать лет. Я встречался с ним разок. Он мне не понравился. И это никоим образом не было связано с тем, что он путался с моей маленькой сестренкой. Было в нем что-то отталкивающее.

Я положил руки на колени, когда почувствовал знакомый привкус злости, зарождающийся во мне. – На День благодарения я приехал домой. Мы с Терезой дурачились на кухне. Она толкнул меня, и я толкнул ее в ответ, в руку. Легонько, а она вскрикнула, как будто я влупил со всей силы. Сначала, я подумал, что она прикидывается, но в ее глазах были слезы. Вся эта ситуация замялась, и я забыл о ней, но утром в День Благодарения, мама вошла в комнату, когда Тереза стояла в полотенце и все увидела.

Эвери глубоко вздохнула, а я покачал головой. – Моя сестра… вся была в синяках. Все руки и ноги. – Я сжал руки в бесполезные кулаки. – Она сказала, что это из-за танцев, но все мы понимали, что от танцев таких синяков не бывает. Понадобилось почти целое утро, чтобы выбить из нее правду.

– Это был ее парень? – спросила она тихо.

Я тяжело сглотнул. – Этот мелкий ублюдок бил ее. Делал это с умом, бил туда, где не просто увидеть синяки. Она оставалась с ним. Сначала, я не понимал по какой причине. Оказалось, что она слишком его боялась, чтобы расстаться с ним. Не в силах усидеть на месте, я встал и пошел в сторону окна. – Кто знает, как долго он бы продолжал, если бы мама не вошла тогда в комнату. Рассказала бы Тереза об этом когда-нибудь? Или этот сукин сын продолжал бы ее избивать, пока бы не убил?

Я наклонил голову вперед. Все это чувствовалось, как будто произошло вчера – злость и беспомощность. – Боже, я был так зол, Эвери. Я хотел убить эту козлину. Он избивал мою сестру. Отец хотел вызвать полицию, но что бы они сделали? Они оба были несовершеннолетними. Его бы пристыдили и отправили бы к психологу или еще чего. А это бред сивой кобылы. Я был не согласен на такое. Я пропустил праздничный ужин, и нашел его. Я постучал в его дверь, и он вышел. Я сказал, чтобы он больше не подходил к моей сестре. И знаешь, что он мне ответил?

– Что? – прошептала она.

– Выпятив грудь вперед, он рассмеялся мне в лицо и сказал, что будет делать, что захочет. – Я рассмеялся, хотя в этом не было ничего смешного. – Я съехал с катушек. Сказать, что я разозлился, значит, ничего не сказать. Я был в ярости. Я ударил его, и не остановился. – Когда я развернулся к ней, пульс колотился, как бешеный. – Я не прекратил его бить, даже когда вышли его родители, когда его мама начала кричать. Понадобилось двое полицейских, чтобы оттащить меня от него.

Эвери смотрела на меня, ничего не говоря.

Я потер ладонями щеки. – Я попал в тюрьму, а он оказался в коме.

Он открыла рот от шока. Наклонив голову, я сел в ее любимое кресло. – Я и раньше дрался – обычное дело. Но такого никогда не было. Я разбил себе руки и даже не почувствовал этого. Мой папа… – Я покачал головой. – Он сотворил чудо. Я должен был сесть надолго, но меня пронесло. Думаю, мне помогло то, что тот пацан очнулся через пару дней.

– Я легко отделался – не провел и ночи в камере. – Я криво усмехнулся. – Но пару месяцев мне нельзя было выходить из дому, пока это все решалось. В конечном итоге, мне назначили год общественных работ в местном спортивном клубе, и еще год курсов по управлению гневом. Этим я и занимаюсь каждую пятницу. Осенью у меня последняя сессия. Моя семья должна была выплатить компенсацию, и ты даже не хочешь знать какую сумму. Мне пришлось бросить футбол из-за исправительных работ, но… как я уже сказал, я легко отделался.

Эвери нахмурилась и отвела глаза. Она была бледная, и чем дольше она молчала, тем хуже я себя чувствовал. Что я…

– Я понимаю, – тихо сказала она. Я уставился на нее, не уверен, что правильно ее расслышал.

– Что? – хрипло спросил я.

– Я понимаю, почему ты это сделал.

Она услышала, что я сделал? Я встал. – Эвери….

– Не знаю, что это обо мне говорит, но ты защищал свою сестру и избивать кого-то не выход, но она твоя сестра и… – Она сделала паузу, казалось, чтобы подобрать слова. – Некоторые люди заслуживают, чтобы им надрали зад.

Я уставился на нее.

Она развернулась. – А есть те, кто не заслуживает даже дышать. Так говорить не хорошо, но это правда. Парень мог убить твою сестру. Черт возьми, он мог бы избить какую-нибудь другую девушку до смерти.

– Я заслуживаю того, чтобы сидеть в тюрьме, Эвери. Я его чуть не убил.

– Но не убил же.

Я открыл рот, но не смог ничего сказать. Почему она с таким пониманием к этому отнеслась?

– Позволь задать тебе вопрос. Ты сделал бы это снова?

Вопрос на миллион долларов. – Домой к нему пошел бы и дал бы по морде. Возможно, не до такой степени, но честно, не думаю, что изменил бы что-нибудь. Этот ублюдок избивал мою сестру.

Она глубоко вздохнула. – Я тебя не виню.

Я продолжал смотреть на нее, чувствуя, что должен встать перед ней на колени. – Ты…

Она подняла одно плечо. – Ненормальная?

– Нет. – Я улыбнулся, совершенно ошеломленный. – Ты замечательная.

– Ну, не преувеличивай ты так, – сказала она, слегка улыбаясь.

– Я серьезно. – Я сел рядом с ней на диване. – Я думал, тебе будет от этого противно или ты разозлишься, если узнаешь.

Эвери покачала головой, рассыпая повсюду пряди рыжих волос.

Боже, она была… у меня не было слов. Прислоняясь к ней лбом, я обхватил ее щеки руками. У меня как гора с плеч свалилась. – Я рад, что рассказал тебе об этом. Не хочу, чтобы между нами были секреты.

Она улыбнулась, и я поцеловал уголки ее губ. Испытав облегчение, я откинулся назад, прижимая ее к груди. Эта девушка была… она была идеальна во всех отношениях.

Я поцеловал ее в макушку, и ее грудь резко выросла. Облегчение, которое я почувствовал, было ошеломляющее, и я честно не был готов к такой реакции Пироженки. Вздохнув, я закрыл глаза и прижал ее так близко, как смог.

Эвери приняла мой секрет. Хотел бы я, чтобы она доверилась мне.

Глава 24

– Не думаешь, что на сегодня уже достаточно роз? – спросил Олли, кивая на розу у меня в руках, и потом перевел взгляд на новое приобретение, стоявшее в углу гостиной. – Еще и это? Ты выставляешь других парней не в лучшем свете.

Джейс, сидя на диване, с бутылкой пива в руках засмеялся.

– Не думаю, что ты можешь произвести впечатление еще плохее, Олли.

Раздраженно, он закинул ноги на журнальный столик.

– По крайней мере, я знаю, что слова «плохее» не существует.

Джейс усмехнулся.

– Это все, что ты знаешь.

Я выкатил подарок Пироженки в прихожую, а потом обернулся к ним снова, подняв брови.

– Парни, вы собираетесь торчать здесь весь вечер и набухиваться?

– Ага, – отозвались они в унисон.

– Тогда, развлекайтесь. – Попрощавшись, я выскользнул из квартиры и поставил ее подарок рядом с дверью к стене. Постучался, подавляя идиотскую ухмылку, услышав тихие звуки из ее подарка.

Эвери открыла двери, ее взгляд упал на розу.

– Это мне?

– Конечно, – ответил я, протянув ей розу, входя в квартиру. – Мне очень жаль, что я не могу отвести тебя куда-нибудь сегодня вечером, но…

– Все в порядке. Я знаю, что у тебя собрание. – Она поставила ее в вазу на столешницу в кухне, где были и другие подаренные мной розы. Посмотрев на меня из-за плеча, она склонила голову на бок. – Что ты делаешь?

Я улыбнулся. – Оставайся на месте и закрой глаза.

– Я должна закрыть глаза?

– Ага.

Волнение озарило ее лицо, но она отчаянно пыталась его подавить.

– Так это сюрприз?

– Естественно. Так что закрой глаза.

Ее губы дрогнули.

– Твои сюрпризы настолько же пугающие, как и твои идеи.

Я усмехнулся.

– У меня прекрасные идеи и сюрпризы.

– Помнишь, как ты посчитал хорошей идеей…

– Закрой глаза, Эвери.

Ее улыбочка превратилась в широкую улыбку, и она сдалась. Развернувшись, я поспешил в коридор и занёс подарок в квартиру. Пинком я закрыл дверь.

– Не подглядывай.

Ее брови взлетели.

– Кэм…

– Ещё чуть-чуть. – Я взял ее под руку, ведя из кухни в гостиную. – Не открывай глаза, хорошо?

– Они закрыты.

Я сжал ее руку и отпустил. Встав позади, я приобнял ее за талию, прислонился, целуя в висок. Вздохнув, ее пальцы вцепились мне в руку.

– Теперь, можешь открыть глаза. – Я поцеловал ее в щечку. – Или можешь так и стоять здесь с закрытыми глазами. Это мне тоже нравится.

Она рассмеялась, и я знал, когда она открыла глаза.

– О, боже, Кэм…

Я украсил огромный террариум, заполненный песком, камнями и листвой. Из маленькой дырочки выглядывала крохотная черепашка, вытянув шею, оценивающая свое новое жилище.

Она взвизгнула.

Я обрадовался.

– Тебе нравится?

– Нравится? – Пироженка высвободилась и положила руки на стекло. – Я… Я в полном восторге.

– Хорошо. – Я подошел и встал рядом. – Я подумал, что Рафаэлю не помешает компания.

Она засмеялась, крепко закрыв глаза и снова открыв. – Ты не должен был делать все это, Кэм. Это… слишком.

– Не так уж и слишком, и всем нужна домашняя черепашка. – Я наклонился и поцеловал ее еще раз в щечку. – С Днем Святого Валентина.

Эвери развернулась и обвила меня руками. Она поцеловала меня, лишив воздуха.

– Спасибо.

Я слегка прикоснулся до ее губ своими.

– Не за что.

Она обняла меня за талию и наклонилась.

– Это мальчик или девочка?

– Знаешь, я даже не знаю. Говорят, что можно выяснить по форме панциря, но я не эксперт.

– Ну, мальчик или девочка, я назову черепашку Микеланджело.

Я отклонил голову назад и рассмеялся.

– Отлично.

– Нам нужны еще две.

Эта девушка была идеальна. – Ты права.

Она высвободилась, улыбаясь. – Сейчас вернусь.

Прежде чем я успел что-то сказать, она развернулась и побежала в коридор. Когда она ушла, я отодвинул террариум к стене и включил обогрев на светильнике. Услышав, как она подходит, я обернулся.

– С Днем Святого Валентина. Это не так круто, как твой подарок, но надеюсь, тебе понравится.

Она протянула мне открытку. Улыбаясь, я взял ее и посмотрел на Эвери сверху вниз.

– Уверен, что понравится. – Аккуратно, я открыл открытку. Внутри была надпись.

Ты – моё всё.

Скорее всего, я пристально смотрел на надпись дольше, чем следовало. Моё сердце стучало, и по венам разливалось тепло. Я улыбался… Улыбался так, словно мне вручили миллион долларов. И даже до того, как увидел билеты.

Держа их между пальцами, я сказал: – Это на все сто потрясающий подарок, милая.

– Правда? – Она сложила руки под грудью. – Я надеялась, что тебе понравится. Хочу сказать, знаю, не иметь возможности играть в футбол отстойно, но надеюсь, что из-за этого у тебя не пропало желание ходить на игры, и тебе не обязательно брать меня…

Я не дал ей договорить, украв слова губами и языком. Мне понравились билеты. Подарок был отличным, но я никогда не признаюсь ей, что меня покорили эти пять слов. – Конечно же, я пойду с тобой. Подарок идеальный. – Я прикусил ее правую губу, и она вздохнула. – Ты идеальна.

Слова снова и снова крутились у меня в голове, я сжал ее бедра и притянул к себе. Я был на пике возбуждения, и это было моим постоянным состоянием, когда она была поблизости.

Сердце екнуло, когда она обвила мою шею руками. Мне и слова было не нужно, я поднял ее. Пироженка обхватила мою талию ногами, а я сильнее ее поцеловал, наслаждаясь ею и отказываясь отпускать. Она простонала, и меня поразила болезненно сильная похоть.

У меня отключился разум, и на автопилоте я отнес ее обратно в спальню, живот все еще скручивало, когда я уложил ее на спину. Пару секунд я смотрел на нее сверху вниз, а потом отстранился, стягивая с себя свитер и бросая в сторону. Я снова опустился, расположив руки по обе стороны ее головы. Моя грудь поднималась и опускалась от нервных вдохов. Я так сильно в ней нуждался, словно мне нужно было поспешить принять мяч, чтобы забить. Возможно, даже больше.

Она провела своим тоненьким, изящным пальчиком по окантовке пламени, окружавшего солнце на моей груди.

– Обожаю эту татуировку. Почему ты его сделал?

– Ты, правда, хочешь знать?

Она подняла свои густые ресницы.

– Да.

– Довольно глупая история.

Она продолжала обводить рисунок, посылая разряд электричества по моему телу.

– Я решу правда ли это.

– Я набил ее после драки с бывшим Терезы. – Я запустил руки под ее футболку, улыбаясь от ощущения ее нежной кожи, и когда она приподнялась, чтобы я смог ее снять. – Какое-то время я был разбит. Не мог вернуться в универ, застрял дома, и сам был в этом виноват. Я переживал, что со мной что-то не так, раз я так потерял контроль.

Она опустила руки по швам, а я положил свои на ее обнаженный живот, в паре сантиметров от хрупкой застежки ее лифчика. Волосы упали мне на лицо, когда я опустился, положив вторую руку рядом с ее головой.

– У меня была депрессия. Я был рассержен на себя, на мир и на всю эту чепуху. – Я нежно опустил руку вниз по ее животу, улыбаясь, когда ее бедра слегка приподнялись. – Думаю, я выпил весь алкоголь, имеющийся у моего отца в баре за пару недель. Я знал, что родители обеспокоены, но…

Впадинка между ее поднятыми грудями выглядела абсолютно одинокой и отвлекала меня. Склонив голову, я запечатлел поцелуй между них и сделал это снова, когда она тихо втянула воздух.

– Джейс часто меня навещал. Как и Олли. Если бы не они, скорее всего, я бы утратил рассудок. – Взявшись за застежку, я поднял взгляд, и наши глаза встретились. – Можно?

Она кивнула.

– Спасибо. – Я опустил глаза, расстегивая застежку, оставляя все остальное на месте. Я никогда не видел ее ногой до этого. Я хотел растянуть удовольствие. – Джейс мне кое-что сказал, когда я был в стельку пьян. Не знаю почему, но это въелось мне в сознание.

Ее грудь поднялась, когда я провел пальцем по ней вверх.

– Что… Что он сказал?

– Он сказал, что-то типа: не может быть все так плохо, если солнце вышло и сияет. Как я и сказал, это засело у меня в мозгу. Может потому, что это правда. Пока солнце светит, не может быть все так дерьмово. Вот поэтому я и наколол солнце. Что-то типа напоминания.

– Это не глупо. – Заулыбалась она.

– Хмм… – Это довольно глупо, но сработало. Я подцепил пальцем ее лифчик под низ и откинул в сторону, проделывая тоже самое с другой чашечкой.

Я поглощал ее взглядом. Темно-розовые соски ее полных грудей мгновенно встали, умоляя меня. Пристально рассматривая их, у меня возникло ощущение, что я никогда до этого не видел женской груди. Мне хотелось к ним прикасаться, лизать и всасывать. Все одновременно.

– Боже, ты красивая, Эвери.

– Спасибо, – прошептала она.

Я нежно провел рукой по ее груди, восхищаясь от этого ощущения. Она выгнула спину, и я посмотрел ей в лицо. – Ты идеальная, – сказал я хриплым, низким голосом, заключая ее затвердевший сосок между большим и указательным пальцем.

Я хотел увидеть больше ее тела.

Встретив ее взгляд, я опустил руку к застежке ее джинсов. Когда она снова кивнула, я словно выиграл гребаный Кубок мира. Я спустил ее джинсы, остановившись у гольф.

– Милые носочки. Такие хулиганские.

Когда с носками и джинсами было покончено, я стянул лифчик с ее рук. Через пару секунд она оказалась в одних трусиках. Откинувшись назад, я восхитился проделанною мною работой. Ее длинные ноги и изгиб талии разделял лишь клочок ткани. Я едва не избавился от него, но внутренне чувство подсказало мне, что не стоит.

Не имело значения, что произошло в ее прошлом. В любом случае, я знал без всяких сомнений, что у нее не было опыта в этом. Все это – поцелуи, прикосновения через одежду, быть обнажённой – все было впервые для нее. И я хотел испытать все это вместе с ней.

Медленно целуя Эвери, я ласкал пальцами её грудь. Она тихо застонала, когда оторвавшись от ее губ, я начал спускаться вниз по шее крошечными поцелуями. Я колебался только секунду, а потом накрыл ртом кончик ее груди.

Желание барабанило во мне, как дождь в летнюю грозу, когда она, выгнув спину, начала двигать бедрами. Ее вкус дошел прямо до моего конца, проделал дыру в груди, и рассеял все мысли. Я покрутил языком вокруг ее соска и скользнул рукой под кружевные трусики.

Ее ноги напряглись, когда я нащупал пальцем её бугорок, а когда перешел к другой ее груди и начал спускаться вниз к животу, она запрокинула голову назад. Я поднял голову, наши взгляды встретились, и я медленно скользнул в неё. Боже, она была такая напряженная и такая возбужденная.

– Так хорошо? – спросил я.

– Да, – кивнула она.

Улыбаясь, я засунул палец ещё глубже. Все ее тело среагировало на это дрожью и румянцем. Меня всего трясло. Когда я поймал ее взгляд, я начал медленно приходить в движение.

– Ты так напряжена, – сказал я.

Накрыв ее рот губами, я поцеловал ее, когда она двигала бедрами в унисон с моей рукой. Ощущение её грудей на моей было незабываемым. Еще мгновение и она закричала, и я почувствовал сжимание вокруг моего пальца. Я чуть не кончил вместе с ней.

Я уткнулся головой ей в шею, когда она содрогнулась. – Мне нравится, как ты произносишь мое имя.

Нехотя, я заставил себя вынуть из нее палец и отстраниться, но прежде чем я смог отодвинуться слишком далеко, она меня удивила. Приподнявшись, она положила руки на мою грудь, переворачивая меня на спину. Секундой позже, она уже сидела верхом на мне.

Ну ничего себе.

Тяжело дыша, я чуть не дошел до экстаза, когда она привстала почти полностью обнаженная. Эта неожиданность делала ее еще привлекательной. Я потянулся к ней, но черт, Пироженка была быстрой, когда этого хотела. Она сползла вниз и дрожащими пальцами вцепилась в пуговицу моих джинс. Я начал ей помогать, но она сама справилась и сняла с меня штаны.

Я вцепился в одеяло, когда ее пальцы сомкнулись на мне, а ее теплое дыхание дразнило головку моего члена. Мое сердце подпрыгнуло. – О, черт.

Она улыбнулась истинно женской улыбкой. Затем опустила голову, и ее волосы соскользнули вперед. Я приподнялся на кровати, выгибая спину и дергая бедрами, когда ее теплый, влажный рот сомкнулся на моём конце. Кровь закипела, и я весь сжался, когда она, вцепившись в меня, медленно скользила языком по самому чувствительному месту.

Одной рукой я взял ее за руку, а второй – за макушку, убирая волосы назад. Но как только она захватила его еще глубже, я не смог не подтолкнуть ее еще ниже.

Мои стоны разнеслись по комнате за минуту до оргазма. Я отстранил её до того как кончил, притягивая к своей груди и целуя, а потом прижался к ее животу.

Слабый и совершенно усталый, я рухнул на спину, и Эвери сделала то же самое. Мы оба прерывисто дышали. – Это был самый охренительный День Св. Валентина.

Она засмеялась. – Вынуждена согласиться.

Я нащупал ее руку и сжал ее. Прошло несколько минут, и пока я думал, что сказать, я выпалил самую, что ни на есть глупость: – Ты голодна?

– Нет. – Зевнула она. – А ты?

Как можно было быть таким идиотом? – Нет, пока что.

Между нами опять воцарила тишина, и потом она спросила: – Останешься? На ночь?

Поворачиваясь на бок, я положил руку ей на плечо. – О таком меня дважды просить не надо.